Kitabı oxu: «Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога»

Şrift:

Ни одна часть данного издания не может быть воспроизведена или использована в какой-либо форме, включая электронную, фотокопирование, магнитную запись или иные способы хранения и воспроизведения информации, без предварительного письменного разрешения правообладателя.

В оформлении книги были использованы материалы ShutterStock.

* * *

Посвящается моим самым терпеливым родителям, учителям и каждому встреченному мною человеку
С огромной любовью

1. Представление

Свои первые роды я приняла прямо в машине скорой помощи у 14-летней девочки. При ней была 28-летняя мать, очень радующаяся тому, как все здорово. До сих пор помню ее горделивое: «Вот, мы все так легко рожаем! Сибиряки!» Если ребенок полностью унаследовал северную стать и легкость родов, то уже есть продолжение этой чудесной семьи.

Конечно же, ни о каких пособиях и о чем-то подобном и не предполагала. Страха и волнения не было, – ну не ожидала же еще, – да и старичок уазик, входящий в поворот на полном ходу так, что открывалась дверь, – та еще цитадель чистоты и уюта.

Очень хорошо помню эти эмоции: мощнейший выброс счастья, крик детский. Вдруг комочек теплый, глазастый. Что-то изменилось в жизни раз и навсегда. Несколько тысяч раз потом буду принимать роды и каждый обязательно испытаю подобное.

А тогда на душе было тяжело, впервые в жизни поссорились с отцом, мама в больнице, надо вернуться домой, а там тягостное молчание. У любой ссоры отвратительный привкус, а тем более с родным человеком. И, казалось, что сутки очень быстро проходят, время летит, а тут классически: ночь, под утро роды, человек в машине, новый, невероятный. Его мы кутали в свою одежду, и все обнимались, новоиспеченная бабушка плакала. Пришла домой, с порога объявила, что родился ребенок, столько-то кило, это уж потом в роддоме про своего спросила, и мы еще раз обрадовались, помирились и больше никогда не ссорились. История родов этого торопящегося сибирского малыша стала моей личной, нежно храню ее в душе и периодически вспоминаю, а потом бережно помещаю обратно в сердце, дорожу.

Потом была работа акушеркой и учеба в институте, студенческие дежурства, как вошла впервые, так и не вышла по сей день. Атмосфера, она была густая, невероятная; ничего не понимала, кроме как просто хочу, как они, к ним в семью и чтобы они меня удочерили.

2. О себе

Прошло четверть века, я заведую отделением в огромном, да, простите мне мое тщеславие, самом потрясающем госпитале Лапино. И каждый раз, когда я еду с родов и звоню домой, обязательно слышу там, неважно в каком составе семья: «Родила? Кто?» Вяло отшучиваюсь, мол, нет, оставила пациентку и уехала. Родила, конечно, мальчик или девочка. Если знаю имя прямо так и представляю и на том конце провода, как говаривали раньше, обязательно умильно-восхищенное: «О-о-ой, Коля/Таня, мальчик/девчушечка, ну дай Бог!» И такой разговор происходит у всех моих коллег. Поэтому, когда любой акушер рассказывает, что мы и наши родные радуемся новорожденному больше родителей, примите на веру. Мы переживаем больше, но и счастье от этого умножается.

Слишком большой процент волшебства, и это не для громкого словца, это большая и лучшая часть нашей жизни. Очень часто мы приходим в бокс друг к другу посмотреть, ощутить, подбодрить, мы веселы и даже чересчур довольны. Что мы родов не видели? Да несколько раз в день! Но момент тектонического разлома и переход с того на этот свет бесподобен.

Стою рядом с креслом, трудная ситуация, напряжение колоссальное, но у нас все получается, сейчас получится. И завотделением, переживающая за нас, задорно щиплет меня пониже спины, она довольна – нашим счастьем, общим теплом, трогательной нежностью в момент родов. А после родов, когда малыш уже спеленут или еще на груди, обязательно, заходят все и расплываются в улыбке и разговаривают с ребенком.

И это приветствие сразу в момент рождения, как мантра или как молитва о том, что здесь не страшно, а очень даже хорошо, и целое море любви.

Вряд ли кто-то это вспоминает в последующей в жизни, но старт должен быть бережным, нежным. Каждый малыш должен услышать и ощутить – именно его ждали. Кстати, тот самый адреналин, дофамин и окситоцин, перепадающие и нам, позволяют не спать несколько ночей и сохранять рабочий лад и бодрость духа. Ну и персонажи в родах всегда невероятные, не бывает случайных людей. Все – от санитарочки до детского доктора – родные тебе люди, с которыми в огонь и воду и обязательно вот это: «Помните, тогда Марь Петровна ей и говорит…» Почти все живые легенды, потрясающие, светлые, это ощущение родства от нас в одном боксе на родах само по себе небольшой аккумулятор. Ну и да, это подлинная правда, мы тужимся вместе с вами каждые роды, стабильно, это сильнее нас, причем тужимся как раз правильно и очень хорошо.

В этой книге несколько тысяч героев. Не то чтобы я бросила перчатку нашему великому классику, какой уж тут вызов, когда нещадно хочется закрыть ноутбук и спрятаться под одеяло. Потому что ну как можно написать книгу, когда нет ни смелости, ни сюжета, ни таланта, ни ундервуда, ни машинистки. Я даже курить не умею, а ведь, наверное, положено, и чтобы на мундштуке, и нервная дрожь в голосе, когда читаешь свои строки. Совершенно не в курсе, как вызывают муз. И что делать, когда на чистом листе написано: «Смеркалось», и дальше не идет?

И я даже не знаю, сколько именно тысяч героев, потому, что каждый раз, когда спрашивают, считаем ли мы их, отвечаю, что нет. Это правда. Подсчет количеством бывает только в случае написания очередной работы на квалификацию или выхода на пенсию. А так-то зачем?

Как можно обозначить сухими строгими цифрами такой живой, пластичный материал – счастье, тревогу, радость, адреналин и всегда безвозвратное изменение жизни, причем не одной. Разве нужно это исчислять? Ведь мои герои, вы еще помните о них? Они большие и махонькие, громкие и тихие, некоторые и вовсе не могут говорить привычно нашему уху. Есть и те, кто еще даже не пришел на этот свет, и мы общаемся практически телепатически, ну там пару научных достижений позволяют видеться от приема к приему и понимать, все ли хорошо или помощь нужна.

Мои персонажи очень разные и абсолютно неподражаемые, сначала они вот такие крохи, краснолицые, сморщенные пальчики, макушки ароматные. А потом склейка. И уже они поползли, пошли, побежали, в кровать к вам забрались, лопочут, слюни на кулак наматывают, потому что зубы, и лимон пробуют, и заливисто хохочут. Еще миг – и имеют ученые степени всех кафедр, покоряют космос, работают на совершенно разных работах, занимаются невероятными делами, обладают всевозможными качествами, какие только вы способны представить.

Мои герои разных национальностей, убеждений и вероисповеданий, цвета кожи, разреза глаз (кудрявость затылка по выбору), но все они – мои малыши, и знакома я с ними зачастую с размеров малюсенькой горошины, стремительно развивающейся в маме, повторяя из раза в раз строгий эволюционный путь.

Страшно представить важность именно этого момента, что некая часть земного шара, несколько тысяч малышей и их родителей, выбрали меня в проводники. Счастливо исполняю свою роль вот уже не одно десятилетие, потому что я – врач акушер-гинеколог, зовут меня Цалко Наталья Викторовна и я самый счастливый человек, потому, что в моей жизни есть три огромные, всегда недостижимые, вершины: христианство, акушерство, альпинизм. Они удивительно похожи по постоянному вызову себе самой, по обнулению всех прошлых данных. Но во всех нельзя без опыта. Каждый день, каждая гора, каждые роды, несмотря на то, что ты это уже делал: на такую гору всходил, эту пациентку трижды рожал, уже здесь сдержался, не крикнул, не подумал, – а в любой момент все меняется. Но когда этот, казалось бы, сизифов труд имеет успех, то нет человека счастливее, выше, щедрее на любовь, и никто крепче не обнимет этот мир.

Секунда – и снова новый экзамен. У этих вершин нет буйка, до которого надо дотронуться – и ты победитель, но само ощущение, что они с тобой заигрывают и принимают, и ты свой – самое потрясающее, что может быть. Конечно же, здесь будем говорить о двух вершинах. Альпинизм за кадром, да там мне пока на книгу не набрать, только если на небольшую и с картинками.

И если так случится, что эта книга увидит свет и вы возьмете ее в руки с целью согреться, улыбнуться и перестать бояться родов или же понять, что же там с вами было и чего все вокруг говорили, или просто захотите узнать, что мы чувствуем и почему мы самые счастливые и самые напряженные врачи, то имейте в виду, когда и сколько бы вы ни читали, наверняка буду ехать на роды или с них, по ходу повествования тоже много раз отбегу, посему заранее простите за неровный почерк.

Я очень сомневалась. Но когда пришло приглашение из серьезного издательства, чуть задумалась и они все, эти прекрасные, великолепные малыши и бывшие малыши, а ныне большие тети и дяди, словно в галерее заняли каждый свое место в сердце. Начала всех вспоминать, перебирать. Стало снова тепло и тревожно, легко и страшно, как всегда бывает в этой уникальной профессии – это просто жизнь, ибо разделить невозможно, так плотно сплетены ремесло, в котором приветствуешь нового человечка каждый день, и ненасытность этим. Попробуем взглянуть вместе, а вдруг все-таки удастся передать этот настрой и всем станет чуточку светлее. Тогда уж точно все было не зря.

3. Классификация

Вы беременны или просто заинтересовались. Роды – все говорят о каких-то особенных, что они разные что ли бывают. Кто-то скептически может заметить, что роды, есть роды. Но начинайте загибать пальцы: роды бывают, да-да, а вы думали, женщины (великие, причем все!) напридумывали, подсмотрели, мало не покажется. Обмолвлюсь сразу – это не классификация по МКБ, это всевозможные, встречаемые почти повсеместно вариации, как кубики, из которых мы соберем именно ваши роды.

1. Классические, самопроизвольные, через естественные родовые пути (или нижний путь, как удобно)

1.1. Горизонтальные.

1.2. Вертикальные.

1.3. Водные.

1.4. Лотосовые.

1.5. Гипнороды.

1.6. По Одену или мягкие роды.

1.7. Программированные роды.

2. Оперативные – операция кесарева сечения (верхний путь)

2.1. Плановые.

2.2. Экстренные.

2.3. Мягкое кесарево.

2.4. Естественное кесарево.

2.5. Естественное мягкое.

2.6. Голландское кесарево.

3. Роды с анестезией.

4. Роды без анестезии.

5. Роды дома.

6. Роды соло.

7. Партнерские роды.

8. Роды с рубцом на матке после операции кесарева сечения.

9. Еще можно выделить роды двойней и тройней.

А на ваше скептическое: роды, они и в Африке роды, есть что возразить, вернее, добавить. Поговорим даже и про африканские!

Что-то надо обязательно, чай, кофе, какао, чтобы с удовольствием читать, темы впереди захватывающие, но разберемся потихоньку, ну а как иначе.

4. Сколько нас будет и кто мы такие

В родах всегда есть, просто должен быть, элемент слаженности, для красоты и успеха. Роды – это командная работа, роли распределены четко, иногда даже слов не нужно, все друг друга понимают по взгляду. Так кто же все эти участники и каков максимальный-минимальный состав присутствующих?

Главная роль, безусловно, у рожающей. Более главная у рождающегося. В переводе на медицинский: будущая мама и малыш – примы. Все действо развернется вокруг них, для них. И в зависимости от их изменений – на ходу, мгновенно, – мы будем переписывать сценарий родов сколько угодно раз.

Со стороны невесты, то бишь роженицы (так по-умному называется, по-акушерски, а когда родит, родильница), могут подойти главные болельщики и соучастники:

– муж, тут без градаций для простоты мы не подразделяем на гражданский брак, молодого человека, бойфренда; вы привели и сказали – муж, – свято верим. Хотя один из роддомов Москвы возглавляет наша легендарная коллега, так вот она настойчиво предлагает оформиться для начала, а потом уж на роды идти, вот такой купидон наших дней, на стыке любви и акушерства работает. А чего, правда, тянуть-то!

– мама;

– папа (да-а, бывало пару раз; мать у них был Новосельцев);

– подруга;

– сестра;

– брат (не было ни разу, врать не стану);

– одноклассники (были, и то в послеродовом);

– дети (у меня единожды на родах присутствовал восьмилетний сын, а также муж, сестра и свекровь).

Даже не думайте поднимать бровь, в роддомах Израиля есть чудесные палаты, где роды происходят, не обеспокоив семью от повседневных забот. Прямо тут рожают, что-то жарят, варят, едят, громко говорят, хохочут. Рождение ребенка – абсолютно закономерный праздник для семьи. Процесс никто не торопит. Чудесная данность: появился новый член семьи – ура, сели за стол поплотнее.

Скажу больше, если девочка приходит в такой роддом одна, то чуть ли не опеку вызывают. Дают сигнал, обратите, мол, внимание, в самый важный момент жизни с ней никого не было рядом. А как же дальше? Есть ли кому помочь?

Вот в такой же дружной семье я и принимала роды. Нет-нет, не выездные, все как положено, в родном госпитале, в традиционном боксе. Еду, конечно, не готовили, но время провели незабываемо.

Свекрови, иногда бывают незамужние юные племянницы, сестры. У некоторых народов принято так передавать опыт, они потом едут все вместе домой, и там помогают с малышом. А через пару лет возвращаются к нам за собственным. Вроде никого не забыла. А… как же… еще был муфтий, по телефону, по видеосвязи – в течение всех родов. Как я могла забыть-то такое, причем не я одна, многие сейчас вздрогнули. Иногда забегают остеопаты, ну, чаще чем муфтии, но сильно реже, чем все остальные. Сложно им у нас в драйве-то.

Есть большой, я бы сказала мощный пласт помощников и для вас, и для нас – это доулы и психологи – иногда это совмещает один человек. Потому что доула не имеет медицинского образования (любое другое, да), но плотно занимается родами, иногда на постоянной основе, может быть даже оформлена в штат.

Доула оказывает психологическую помощь, помогает своим присутствием, знанием, насмотренностью родов. С ней легче расслабиться, не бояться, может выступать переводчиком между медицинским персоналом и рожающей. Не всегда роды происходят по контракту, не у всех есть индивидуальный врач и акушерка, тогда помощь доулы бесценна. Просто объяснить, что это нормально и это хорошо, а впереди еще вот чего будет и вот так бывает.

Доула работает все время родов с пациенткой, соответственно в тесном общении ей легче вывести из страха и непонимания. Она не выполняет никаких медицинских манипуляций, типа влагалищных осмотров, инъекций. Массаж, поглаживания и дыхание в эту когорту не входят – этими познаниями пользуются с лихвой. Доула не строит прогнозов, но настраивает на нужную волну и позитив, это правда бывает крайне необходимый мощный аккорд.

Врач может быть дежурным, сменившимся, подменяющим, немногословным. Акушерка занята, выполняет назначения врача, контролирует малыша, но тоже поговорить не может. А хочется все узнать, хочется рассеянный свет и маленькие женские радости в заботе – звук, аромат, костюмчик детский разложить и поговорить о чем угодно, только бы не дрожать от криков в соседнем боксе. Вот как раз прекрасный компаньон.

Обычно, когда называют допустимое число сопровождающих, – традиционно один, где-то бывает и два, и три, то доулу не имеют в виду, идет особняком. Во многих европейских, да и наших роддомах доулы – прекрасные предтечи акушерки. И не бывает проблем, когда доула не страдает от своей ступенечки в иерархии и является чудесным винтиком в механизме родов. Как правило, все они крайне душевные, добрые и даже волшебные, способные сгладить любые углы.

Акушерка, она же повитуха. Ну, пошла артиллерия потяжелее, помаститее. Сейчас невольно вспомнила тех, с кем столкнула судьба, и знаете в чем штука? Обожаю и помню каждую. Многих из них в глаза и за спиной мы зовем доктор такая-то. Традиционно в России – это профессия женская, в Англии видела мужчину-акушерку.

Акушерка – сочетание всего, что есть в доуле, плюс невероятный жизненный, он же профессиональный, опыт. Все акушерки имеют не просто медицинское, а специальное медицинское образование. По большому счету, неосложненную беременность, физиологические роды акушерки способны провести сами, после родов осмотреть пациентку и восстановить, как говорили встарь, порывы.

В России на сегодняшний день так происходит только там, где физически нет доктора, поэтому и беременность, и роды, обязательно, ведет врач. Что же делает акушерка?

Во-первых, написала и подумала, что тут, что ни назови, все будет во-первых, поэтому, просто перечислю:

– все назначения врача: анализы, инъекции;

– занимается рожающей до, во время и после родов. Все кроме осмотра влагалищного, кстати, умеют. Допустим, в селе нет врача, тогда акушерки осмотрят, открытие шейки матки диагностируют, продвижение головки и даже разрывы зашьют. Но там, где есть врачи, этого не делают. Операцию кесарева сечения, тазовое предлежание – везде и всегда только врач.

– акушерки и утешить могут, и настроить, перестелить, посидеть на мяче, поплавать в ванной, пережить схватки, научить тужиться, ну и так далее, так далее;

– принимает роды, то есть оказывает защиту промежности от разрывов, зачастую это очень четко зависит от их золотых рук;

– принимает ребенка – огромная наука, крайне жизненно важная, правильное, бережное выведение головки, плечиков, всего малыша.

Когда-то работала акушеркой, пока училась в институте. Поэтому если уж цейтнот, смогу встать и принять роды. Ощущения невероятные, незабытые, руки помнят. Но мастерство, конечно, надо оттачивать ежедневно, тут уж ни с кем даже думать равняться не стану, они все виртуозы. Акушерки не принимают роды в тазовом предлежании – это только врач, равно как и операцию кесарева сечения.

После родов акушерка обрабатывает малыша, пуповину. Взвешивает, измеряет, греет, кутает, прикладывает к груди. Приговаривает, пришептывает, дает прогнозы: «Ой, глянь какой, прям дилеХтор»/«Девчушка востроглазая, бойкая», «Ну надо же, губы бантом, красотка», «О, пожалуйста, смотрите, он уже пополз», «Певицей будет», «Хороший мужик, хороший, тут такой паспорт, не стыдно и показать…» Ну и самое пророческое, как оплот: «Вылитый отец!»

Мы очень часто снимаем, все что происходит с момента рождения. Сами родители, профессиональный фотограф на родах, – технологии позволяют. Снимали даже когда камеру на подставку ставили, с магнием¹ не было, врать не стану, но на плече у отца аппарат был, а сейчас-то телефон достал – трогательность и неповторимость момента.

Акушерки очень часто попадают в кадр, и это всегда удивительный диалог, такой симбиоз. Они обрабатывают малыша, обкручивают мягкой линеечкой, заходя во все складочки и изгибы, измеряя малышей. И обязательно разговаривают, не обращая внимания ни на кого, там всегда что-то свое. Никогда они не бывают равнодушными, грубыми, ну я не встречала, поэтому любой ребенок сразу с момента рождения погружается в пучину любви и тепла – и вашего, и нашего!

Также акушерки оказывают психологическую помощь и вам, и нам. Многие из них помнят нас девочками и мальчиками, и сколько бы мы ни работали, их стаж всегда больше. Очень многие обладают потрясающим чутьем, это помимо деликатности. Ничего зазорного нет, врачу посоветоваться с акушеркой, с которой ведет роды. По сути, эту историю мы на четверых и пишем: мама, малыш, врач, акушерка. Поэтому очень удобно бывает, когда приходим на роды такой сработанной командой.

Как часто, глядя в наши истерзанные тяжелыми родами и бессонными ночами глаза, они мягко клали руку на плечо и говорили: «Родит, помните вот ту девочку, как хорошо родили!» Или также робко: «Конечно, пойдемте [в операционную], всем нужен здоровый ребенок!»

Никогда мудрый врач не позволит себе не послушать акушерку, когда она предлагает подождать и попозже попробовать потужиться. Мы прожили с ними бок о бок огромную интересную профессиональную жизнь. Мы стали соучастниками огромного количества баек и интересных историй. У нас всегда в загашнике новости и смех друг для друга. Были и беды, мы помним всех, если малыш заболеет, обязательно знает акушерка, на каком он этапе. Не встретились в родблоке, позвонит спросит: «Как наш-то? Ну дай Бог, я же говорю, все будет хорошо».

Думаю, что не преувеличу, сказав, что все акушеры молятся на акушерок, анестезиологов, неонатологов и операционных сестер. Милые мои бабицы и пупорезки, не старейте, пожалуйста, никогда и потерпите нас как можно дольше. Акушерки приемного и послеродового отделения, смело поднимайте голову, мой спич касается и вас напрямую.

Существуют духовные акушерки, домашние, в разное время разные названия, это те акушерки, которые в штате нескольких роддомов. Их приводите вы с собой, заключая контракт на родовое сопровождение в том центре, к которому они прикреплены. Знакомство с такими акушерками происходит зачастую до родов. Они параллельно с врачом ведут беременность, готовя психологически, а в родах практически выполняют то, что было намечено. Они с лихвой берут роль акушерки и доулы, а также с удовольствием работают в паре (с доулой).

Роды всегда непредсказуемы, могут длиться долго, для отдыха акушерку может сменить доула. В своих познаниях не скованны никаким роддомовским бытом, что позволяет рожающей вне зависимости от роддома максимально приблизить свою мечту об именно таких родах, ну каких уж вы себе наметили. Очень профессиональны, подвижны, мобильны, легки, свободно ориентируются в роддомовской документации и знают принципы. Учитывая высокую пытливость, могут владеть различными техниками массажа, иглорефлексотерапии, дыхания. При кажущемся многообразии круг революционеров узок, поэтому мы все друг друга знаем или наслышаны, и есть у каждой акушерки излюбленные врачи и у каждого врача предпочтительные акушерки, либо персоны нон грата с обеих сторон. Прислушайтесь к этому, если выбор падет на сработанную бригаду, то будет сразу очень легко и здорово.

Анестезиолог – тот самый волшебный доктор, иногда спасатель, благодаря которому мы можем и сейчас говорить не под женский крик-вой от схваток. Персоны величественные, как правило, мужчины, но в любом случае никто из нас им не ровня. В отдельно стоящих роддомах специализируются только на акушерстве, но таковых почти не осталось. Поэтому все анестезиологи крайне универсальны. То есть им что роды обезболить, что операцию кесарева сечения, что младенца в утробе или уже родившегося, что нейрооперацию с пробуждением пациента во время оной, что травма, что кардиология – не счесть их заслуг, отсюда и законное величие. Немногословны, сосредоточены, профессиональны. Утверждают, что все делают одинаково, но мы-то точно знаем, что каждый колдует по-своему. Высоко эмпатичны, как правило, симпатичны, веселы и снисходительны. Ведут свое летоисчисление до Рождества Христова, свято веря, что Господь, прежде чем взял ребро у Адама, обезболил его.

Редко кто помнит своего анестезиолога, так что еще иногда они могут незаслуженно забыты, но уж точно не нами. Приходя на любые роды, звоню анестезиологу для проверки связи и начинаю ворковать, хохотать, обольщать. Потому что неизвестно, понадобиться ли нам анестезия в родах (или после родов) или в случае перехода на кесарево сечение, кровотечения или еще какого происшествия. Как гласит народная мудрость: «Плохому хирургу анестезиолог не поможет, а хороший всегда договорится».

Данный врач всегда приходит с анестезисткой, она первейший помощник, кстати, может быть и анестезист. Он или она набирает сложные лекарственные схемы, входит даже в несуществующие вены, мгновенно реагирует и все умеет на самый непредвиденный случай. Также высокопрофессиональны и универсальны, заботятся о всех пациентах и пациентках в палате интенсивной терапии: от тяжелых лежачих больных до послеоперационных наших пичужках с мужьями, не менее любимыми нами, все на перечет. Умницы небывалые.

В момент родов, когда уже собрано кресло или не собрано, вы в ванной или просто в кровати, или на стуле для вертикальных родов, в момент настоящих, не тренировочных потуг, вызывается неонатолог – детский доктор, первый врач вашего малыша.

Все дни пока вы будете в роддоме неонатолог будет ежедневно осматривать ребенка, вести его, назначать УЗИ, прививки. Мягко, любя, исследовать, переводить с детского кричащего на вам понятный, учить, как дальше совместно жить. Сразу после родов также бережно, с невероятной нежностью встречают человечка, всегда все понимают, жутко переживают, если малышу внутри плохо, и очень за него ратуют.

Никогда не видела неонатологов в плохом настроении, даже скверном. Всех нас воспринимают снисходительно, как больших детей, потакая капризам. Они волшебны другими флюидами, но там всегда свет и немного тревоги. Если посмотреть на них во время родов, то как заправские болельщики в очень напряженной игре, они громко выдыхают, когда малыш рождается, свято верят в то, что любовь, тепло и мамина грудь творят чудеса. Никогда не осуждают, по-моему, просто не способны, но иногда тихонько так: «Ой, эти ваши прошлые роды в ручку…»

Это были максимально приближенные к естественной среде роды, пациентка очень хотела родить малыша себе в руки, поэтому так и назвала «роды в ручку». В вертикальном положении вприсядку она подставила руки, и под нашим контролем принимала, ощущала первой голову своего малыша.

В этот момент и вошла милейшая врач-неонатолог. Ее взору предстала поистине странная картина: спина женщины, которая сильно согнувшись, зачем-то шарит руками внизу. А вокруг все ей в этом помогают. Неонатолог сделала вид, что все в порядке, что у нас тут всегда так, то есть не раскололась. Но ошеломление свое запомнила надолго и каждый раз, когда звонила и звала на роды, спрашивала со смехом только одно: «В ручку?», но и то не злобливо. Ангелы-хранители и малыша, и врача.

Если ситуация после родов требует постоянного наблюдения или вмешательства детского доктора, лечения, выхаживания, вынашивания, обеспечения жизнью, то сии доктора называются детские реаниматологи.

Высочайшая каста из всех существующих. Как правило, скупы на слова. Общение специфическое, профессиональное, без щебетания и длительных прогнозов, коротко сообщают, что все будет хорошо, и молча продолжают борьбу. Они не видят здоровых полных толстячков, все их пациенты имеют массу проблем, очень непредсказуемы, страдают так, что не всем нам то и понять возможно.

Реаниматологи владеют совершенно нечеловеческими умениями, одни эти катетеры, датчики, параметры вентиляций, гипотермии чего стоят. Они умеют все то же, что и взрослые анестезиологи-реаниматологи, но только работают от пятисотграммового пациента. Спасали, спасают и будут спасать каждого из нас и наших малышей много раз. Выгрызают, буквально отстаивая каждого ребетенка. Не знаю, на каких морально-волевых работают, но стоят прямо рядом с Богом. Мы, собственно, так и возносим мольбы им, а потом Создателю. Храни их небо и всех нас заодно.

В помощь к маме и новорожденному для быстрого определения состояния прибегает лаборант. У мамы берет кровь из пальчика, у малыша из пуповины, вестник счастья или же наоборот. С момента взятия анализа до момента, пока этот незаметный скороход, там, кстати, милейшие женщины. Лаборантки – они всю смену на ногах, прибегают из лаборатории взять кровь в любом отделении, операционной и быстро бегут в лабораторию обратно с кровью, чтобы сделать анализ и сообщить результат. Они очень быстро бегают, скороходы. Добежит до лаборатории и выдаст результат, мы все забываем, как дышать, и через пару минут после звонка и объявления результата раскручиваем динамо с дальнейшими действиями в нужную сторону.

Операционная сестра приходит на осмотр родовых путей после отделения плаценты. Главная в операционной при кесаревом сечении. Их очень мало, они уникальны, неповторимы. По сути, могут легко ассистировать любому доктору, советчики, помощники, отрада, невероятные профи. Всех студентов, ординаторов, хорошо оперировать и шить учат операционные сестры, у старших коллег нервов не хватает. Ночью разбуди, я отвечу без запинки имена, отчества и фамилии всех операционных сестер, которых встречала на профессиональном пути. Любимейшие уникумы – тут всегда без промаха.

Если вы рожаете в роддоме с научной кафедрой, то могут быть ординаторы, студенты, но все-таки в любом случае о таком предупреждают, спрашивают разрешения. Очень смешно (ну для нас), когда приводят студентов, при том что они же еще с профилем не определились. Идут роды, операции, по стеночке стоят мальчишечки и девчоночки в большеватых халатиках, шапки, с челками на глазах, в студенчестве не до форса и лоска, там все страшно и ничего не понятно. Стоят себе, в какой-то момент поворачиваешь голову на определенном кульминационном этапе родов или операции, а мальчики-то и не стоят вовсе, лежат, а девчоночки покрепче в сторону за ноги их волокут.

Врач акушер-гинеколог – ваш соратник, собрат, на долгие роды почти родственник, все-таки совместный ребенок или дети, ко многому обязывает, ваш фанат и основной проводник. Помимо того, что четко всех различает, регулирует, координирует, так еще и отвечает за все и за всех и физически, и морально.

План на роды, реакция на малейшие изменения в родах, общение, согласование с родителями, принятие волевых решений, о тех или иных манипуляциях. Операция, зашивание, профилактика кровотечений, спасение от самого кровотечения. Дородовый, родовый, послеродовый догляд и прямое воздействие. Без врача вся эта махина не закрутится.

Акушер-гинеколог не все роды присутствует в боксе, тем более, что роды могут длится и 16–18–20 и более часов. У меня были вторые: роды 25 часов, выполнила необходимые влагалищные исследования, амниотомию, назначила необходимые лекарства.

Даже если вы не видите врача, то он вас все это время видит и слышит, даже малыша при помощи КТГ. Немного более собран, абсолютно в любых родах, очный или незаметный, но перестраховщик. В каждых родах готов ко всему. Именно физически и ситуационно, к сожалению, видел все. Если вас интересует, то не спит, не только все ваши роды, а уже с момента, когда вы первый раз позвонили и сказали: «Я не знаю оно не оно, но что-то тянет».

Выезжая из дома на любые роды, даже на четвертые, у пациентки, которую хорошо знает и трижды рожал, берет еды и сменного белья на 2–3 суток, на всякий. Задает тон на роды, в том числе и настроенческий и всю свою жизнь нервничает не о себе. Обожает это ремесло, не считает работой, энергетически подпитывается от ваших улыбок, доверия, сотрудничества. Не спит несколько ночей подряд на адреналине еще от тех родов, верит в чудо, считает нерожденного ребенка наиглавнейшим пациентом.

1.Старинный фотоаппарат на треноге с магниевой вспышкой (той самой птичкой, что вылетает). – Здесь и далее прим. автора.