Kitabı oxu: «Незабытая среда», səhifə 2

– Почему у вас все в кроссовках?

– Такой дресс-код.

Ладно бы для тех, кто на ногах весь день: парикмахеры, официанты…

–

Синица.

Была на юбилее, виновница торжества гостям подарила по сборнику своих стихов. Одно о синице. У Пушкина в “Зимнем вечере”:

 
“Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила”.
 

У Мандельштама о той пушкинской:

 
“И почему-то мне начало утро армянское сниться,
Думал – возьму посмотрю, как живет в Эривани синица”.
 

Поэтическая птица.

–

Вечером к дочери на 12-й этаж прилетала летучая мышь, дооолго сидела.

–

В истории периоды табу сменяются витками полного раскрытия, обнажения, проговаривания сокровенного, как в диалектике закон отрицания отрицания. В одежде эволюция движется в сторону минимализма; на видеороликах можно посмотреть оплодотворение яйцеклетки, роды, реакцию в мозге на любую эмоцию или информацию. Уж нет сакральных тем, в литературных текстах используется мат, в совместный семейный завтрак вторгается реклама прокладок. И не напишут трепетные влюблённые пальцем на ломберном столике начальные буквы слов, как Кити и Левин. Морально устарела песня “только точки, только точки после буквы л” – можно всё, красным словцом, как топором. Иногда волны сбрасывания рамок в разных сферах совпадают, накладываются друг на друга и, как известно из физики, создают резонанс. И происходит то, что происходит.

–

По-фрязински.

Думаю, многие, как и я, листают новостные ленты разных сторон, чтобы понять о происходящих событиях объёмно, как в картинке–меме про истину, где деталька (истина) и её проекции на фронтальную и горизонтальную плоскости.

Темы читаемых мною каналов “Говорит Москва” и “Медузы” процентов на 80 совпадают, их оценка, естественно, разная, иногда даже написание топонимов разное – “во Фрязине” у первой и “во “Фрязино” у второй. Когда во всём “хочется дойти до самой сути, … до сущности протекших дней, до их причины, до оснований, до корней, до сердцевины” – тоже маркер для выбора: тебе как привычно или как правильно? Типа “поеду в полуостров Сахалин”.

–

Игра и тест.

В стимульном материале теста на определение уровня мышления у дошкольников и выявления подозрения на клинику “Назови лишний предмет” рисунки простенькие, но однозначность выбора обманчивая, как на видеоролике из фильма “Сумасшедшая помощь”. Важен принцип обобщения предметов – общепринятый или какой-то индивидуальный, заковыристый.

Поиграли тут с ребёнком в игру “Что лишнее?” На “шорты, штаны, рубашка, ботинки” поначалу он отвечал так:

– Рубашка, потому что только она с пуговицами, – не ботинки, обувь среди одежды.

–На “банан, лимон, помело, арбуз”:

– Арбуз, потому что большой.

У ребенка классификация ещё не утвердилась, он ещё даже не дошкольник. Но потом принцип понял:

– Обезьяна, акула, краб, осьминог – обезьяна, только она живёт на суше.

На базе этого можно играть и дальше: следующий после двух участников выделяет лишний предмет из уже оставшихся и объясняет, почему. Дальше ещё из оставшихся.

–

У винограда.

Татьяна Толстая на днях в интервью Елене Ханге рассказала, как уговорилась с отцом до его смерти, что после, когда она случайно наткнётся на определённое слово (мудрёно звучащее название редкой травы), это будет означать, что они в диалоге.

Я со своим отцом всегда общаюсь под удаление пасынков с виноградной лозы – он меня этому научил, был знатным в дачном посёлке виноградарем. Вчера вечером, роясь в старых фотографиях для публикации о портретной терапии, наткнулась на его фото с ощущением, что мы только что виделись – днём я обрывала пасынки.

–

Дневная гулянка на весь порядок под шансон у соседей по даче вечером сменилась на пение под гитару трезвыми душевными голосами: “Ничего на свете лучше не-е-ту… ла-ла-ла-ла-ла”. Другой сосед строил гараж. К третьему зашла и попала в комнату с артефактами и предметами быта 19-20 вв., СССР, "место силы". Как в машине времени прокатилась, метафизические ощущения (фотографий оттуда нет – путешествие в прошлое захватило).

–

Жигулёвское море.

В районе Новосемейкина на дорогу вышла рыжая косуля. А в прицепе машины перед нами везли лошадь точно такого же ярко рыжего цвета. В селе Ягодное при въезде отель с табличкой “Стоянка душ”, про побережье можно сказать так же.

–

Руки близких.

Когда у ребенка выявляются отклонения в развитии, родители обязаны обратиться к специалистам и предоставить ему медицинскую помощь, бездействие приравнивается к правонарушению. А старый/больной, что малый – когда пропадает критичность, нужны помощь, пригляд, внешнее принятие решений. Пока человек в себе, он, глядя на престарелых чудаков, уповает: “Не дай мне бог сойти с ума”. Как сказал в одном из своих последних видеопостов Александр Ширвиндт: “Важно, в чьи руки ты попадёшь, когда будешь немощным,” – могут сделать защитить или подставить, предательски выставив на посмешище.

Академик В.П. Зинчеко говорил: “Для определения интеллекта тесты не нужны, достаточно выражения лица”. На работе в организации я много тестировала на интеллект и полученные результаты с чем только не соотносила – с типом личности, внешним обликом, почерком, абстрактным мышлением, др. Не всегда, но на определённой стадии – да: устоявшееся выражение лица (не маска) – маркер.

“Всё написано на человеческом лице, потому что жизнь и есть борьба за лицо” (М.М. Пришвин).

–

Застревание в возрасте.

Дина Рубина в интервью сказала: «Мне всегда в жизни 14 лет, я это знаю чётко». В романе “Вот идет Мессия” женщина на вопрос врача сколько ей лет отвечает: “14. Ой, простите, 40».

Что же тогда было у писательницы? – “… В 14 я попала в супер элитную музыкальную школу, где я, дворовая девчонка, вынуждена была приспособиться среди девиц и золотых мальчиков, … я до сих пор борюсь с ними и пытаюсь доказать, что я не хуже их, смешно и глупо”.

Или вот Борис Акунин: то и дело притягивает в тексты игры, интерактив, как у детей с ведущей деятельностью – игровой.

Есть предположение, что человек остаётся в том психологическом возрасте, в котором его разлюбили.

–

Напёрсточное.

В самом на сегодня популярном интервью, что больше 3-х часов, Татьяныч ведётся и попадается на подсованные уловки. Хотела было видео-процитировать, передумала.

–

Олимпийское.

В вестях с олимпиады участники разделяют себя–спортсмена от себя–личности/порнозвезды/человека другого пола и т.д. Якобы, так им вернее победить в состязании.

Но к успеху приводит полное единение, и не только всех своих субличностей, но и себя с тем, что составляет спортивный тандем: наездника с конём, теннисиста с ракеткой, фехтовальщика со шпагой до самого её кончика.

Вспомнилось, как настраивалась на свой прыжок Елена Исинбаева: единение, но не с шестом, а с одеялом.

–

День в аэропорту.

Выехали в Курумоч провожать гостей в 11, к началу регистрации в 13 часов. По дороге попали в пробку из-за аварии – плюсом полчаса. При подъезде к аэропорту пришло сообщение от авиакомпании: вылет задерживается, где-то на час. Обрадовались, а то из-за пробки могли бы не успеть. Дальше рейс снова откладывался и откладывался, добавляли полчаса, час, два, в итоге – семь. За ожиданием от безделья обернули чемоданы, поели шоколадки из автомата, изучили ассортимент сувениров в ларьках, поиграли в оснащённой всем необходимым комнате матери и ребенка, повыгуливали на лестницах двухлетку, посидели, полежали, я даже вздремнула. Очнувшись, долго не могла понять, где я – дома, на даче, что за огромный круг над головой – в операционной?

Пассажиров нашего рейса пригласили получить горячий паёк ("задержка вылета более 4 часов"), выдали всем подошедшим, не спрашивая билетов, он оказался очень кстати – наши запасы были уже съедены, потому что взята была только пятая часть приготовленного (“не то”, “не надо” и т.п.). Из приятного – работал Ютуб, облегчение – младшая отвлекалась на “Трёх котов”.

В целом: спокойно, чисто, удобно – уфф, пЕрежили.

–

Новости о людских потоках туда, сюда, снова туда на фоне разоблачений и арестов мужей, ответственных за базовое, основное, жизнеобеспечивающее – кажется, ясность настанет после полной смены критериев отбора людей на ключевые посты. Кадры – всё.

–

Цепочка.

По мекстному ТВ показывают, как в машину загружают коробки с посылками для жителей Курска: выстроились цепочкой и из рук в руки. Постановочно, на камеру – все участники лицом к ней. При реальной разгрузке–загрузке быстро перестроились бы на поочерёдно лицом–спиной, чтобы руки с тяжестью от предыдущего к следующему разворачивать не на 180 градусов, а на 120. Когда в стройотряде разгружали машину кирпичей, на второй минуте тело само автоматически рационализировало движения для экономии сил.

–

Сегодня (07.08.2024) из кафе на набережной наблюдали атмосферное явление световой солнечный столб – вертикальную полосу света, тянущуюся вверх от Солнца, садящегося за Волгу во время заката.

–

Ален Делон.

Как-то на прежней работе решили оживить свой кабинет, и не просто, а тематически – каждой повесить над своим рабочим местом портреты своих любимых актёров мужчин, коллектив был чисто женский. Кто кого, а я – его, как эталон (гений) чистой красоты. Потом в кабинете как-то сошло на нет – картинки заменялись, исчезали.

–

Над дачной банькой Луна была обыденная, совсем не осетровая, как обещали астрономы.

–

Сила искусства.

Будучи на даче, прочитала в соседском чате, что дома по нашему стояку вот-вот отключат воду, и в квартире над нашей будут проводить ремонтные работы. Забеспокоилась: не зальют ли, но уехать с дачи раньше не могла: на вечер договорились о встрече там, а потом ещё в два неотложных места заехать. Как всегда в жизни: накладки, то пусто, то густо.

Слава богу, не залили. Но пропал напор горячей воды. Поняла, что дело в редукторе, регулирующем напор, уже проходили это с холодной водой. Утром вызвала слесаря из УК. Через пару часов пришёл, признал, в отличие от мужа, что напор ненормальный, стал одной рукой вслепую наощупь ковыряться, не разбирая короба. Я ему:

– Если без вскрытия не получится, то мы сами разберём короб и потом снова  вас вызовем.

– Постараюсь, – он с засунутой в короб рукой и сощуренно-запрокинутыми глазами был похож на доктора, слушающего больного, – нет… видимо, не получится.

Я ходила кругами, старалась не мешать расспросами и маялась, чем себя занять. Села за пианино, заиграла недавно разученную по видеоролику “Лунную сонату”, тем более, что мне хотелось сыграть кому-то, хоть слесарю, хоть насильно. К концу мелодии из ванной донёсся звук сильной струи, я с досадой вылетела из музыки (как князь Андрей: “Ребенок? Какой?.. Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?»), и до меня дошло: у слесаря получилось.

Объяснила себе: это живая музыка запустила в нём дополнительную интуицию и сноровку, и обошлось консервативным лечением, без хирургического вмешательства (разбора короба).

–

На стену дачного подвала добавила очередной фрагмент мозаики.

Вылазка в знойный город. Трамвай по шуму, тряске, ржавости и многолетней грязи салона напоминал поездку меж полей в кузове колхозного грузовика – всплыли знакомые ощущения, так ездили в студенчестве на картошке. Там так же невозможно было что-то делать – читать, слушать, говорить. Только преносить: тряску, лязг, пыль. Так вот ездишь, ездишь и привыкаешь терпеть, всеми органами чувств, и это накладывается на другие сферы жизни.

–

Фотопроявка.

В интернете часто мелькают фотографии, где на старом фото молодые пара или группа друзей и на сегодняшнем они же, спустя годы. Удивительно, как при всех возрастных изменениях каждый узнаваем: поза, осанка, натянутость или расслабленность, мимика – язык тела выражает каждого, даже в застывшем на фото моменте.

Некоторые фотографии известных людей так же: проявляют отношения, суть личности, самооценку.

Горький и Андреев:

“На известной фотографии 1902 года, сделанной в Нижнем Новгороде М.П. Дмитриевым, Горький и Леонид Андреев сидят вместе, тесно прижавшись друг к другу. Горький обнял Андреева за плечо. Давайте внимательно всмотримся в фотографию… Это был, наверное, наиболее романтический период их дружбы, когда они только что познакомились и с интересом всматривались друг в друга, одновременно и узнавая себя в другом, и понимая, насколько они непохожие и даже противоположные натуры” (Павел Басинский, “Страсти по Максиму”).

Горький и Лев Толстой:

“Сравните эти фото хотя бы с известным фотопортретом Горького с Толстым в Ясной Поляне. На последнем неуютно чувствующий себя рядом с великим старцем молодой писатель. Гордое и несколько заносчивое лицо не может скрыть его смущения, «закомплексованности». Он не знает, куда деть руки. Он напряжен” (Павел Басинский, “Страсти по Максиму”).

Ахматова и Пастернак:

“Существует известная фотография, сделанная на знаменитом вечере 1946 года – Ахматова, в своей белой с кистями шали, и – рядом – Пастернак. Оба очень хорошо вышли на этом снимке. Оба смотрят вперед, на зрителя, и видно одиночество каждого, и вместе с тем отчетливо проступает их внутреннее сходство” (Наталия Роскина, “Мемуары”).

–

Читала свой рассказ “Звон колоколов” в театре "Город", как участник проекта “Простые истории”. Сцена, прожекторы, зрители – было волнительно.

–

Всех Наташ с Днём ангела!

Всем именам имя. Потому что Пушкин – наше всё, а его богиню звали Наталья (сегодня же её день рождения), как и её маму, обеих имянарекали по святцам.

–

День города.

Давно не видела на улице столько праздничных людей – нарядные, с прическами, бусами, комплектами серёжек с браслетами. Художественный музей, набережная с фотовыставкой “Кому на Волге”, Струкачи, сквер с открывшимся памятником Алексею Толстому и огромным абажуром над столиками и скамейками. По идее скульптора "писатель запечатлен за письменным столом в момент работы", занёс над пишущей машинкой левую руку – вроде ж он не был левшой?

–

Это уже не лето, но ещё и не осень. Такой временной зазор. Как аперитив перед тем, чему имя упоительная “короткая, но дивная пора”, которая вот-вот.

–

Буква Т.

Какой она оказалась значимой: и температура, и время, а теперь ещё “Т-2”, “Т+”, “Т банк”.

И, чтоб 2 раза не вставать: посмотрела отечественный сериал, в шоке, какая посредственность на огромные деньги из бюджета. Всё уповала на четырёх занятых в нём сильных актрис, надеялась, что уж они-то не согласятся на халтуру, но – увы: винегрет, причём, из сырых овощей.

–

Главный военный Андрей Б. напоминает мне постаревшего Андрея Болконского, как если бы он не погиб и состарился. Есть в нём что-то одновременно от Вячеслава Тихонова и от старого князя Болконского. Уж не знай как характером, но лицом похож, похож.

–

В аптеке.

– У вас есть простатрикум? – молодой мужчина за мной заулыбался, – Ой… что-то не то говорю… Престанс! – с этой НТВ-шной рекламой средства от импотенции стыда не оберёсси.

–

Прекрасная экскурсия с Михаилом Перепёлкиным "Познать самого себя" в тёплый сентябрьский вечер по темнеющей Самаре.

–

“Время читать”.

Была на этом фестивале, понравилась атмосфера: вернисаж, мастер-классы, книги от магазинов и авторов. Писательница, у которой я купила книжку со стихами для внучки:

– Покупайте вот детские книги.

– Да не читают их мои внуки. Уж и премию учредила: за прочитанную книгу две тысячи рублей плачу, всё равно не читают.

– А… давайте я буду читать вам, а вы мне за это будете платить.

Но шла я, конечно, на встречу с Натальей Илишкиной, где она рассказала, как начала писать, как влилась в писательский цех, про наставников, уточнила детали своих исходных материалов. Ещё одна тема, медицинская, была упомянута вскользь, словами из “Шанса на счастье”: “Отрезайте побольше, только жить начинаю”. Интересно стало: как соотносится выздоровление с расцветом творчества высокого полёта. “О – сюжет!”, как говорил полотер в исполнении Басова из “Я шагаю по Москве”. Потому как калмыков – много, корейцев ещё больше, но вырваться из лап врачей в искусство – это вообще… для всех.

–

Спектакли.

Фестиваль “Обычные истории” в театре “Самарская площадь”. Тёплый, неожиданный, попадающий в самое сердце.

При всем минимализме реквизита и практически отсутствии декораций я увидела и бабкин сундук, и храм со сводами, и блины на воде, и кошку у табуретки, и скорую помощь. Впечатлили театр теней и блеск в глазах актёров.

Эти истории правдивы – слова героев в них настоящие, высыпаны их корзины реальных воспоминаний участников проекта и сплетены в единый совсем непростой узор. О чём молятся и мечтают бабушки? – о лёгкой смерти. Подтверждаю, так и есть: когда я проводила исследование в доме престарелых, на вопрос “Чего я хочу?” отвечали: “Умереть легко”.

Послание из воспоминаний о предках нам, от их сердец к душам зрителей. И красный клубок ниток, эстафетой переданный в зал каждому зрителю, мне – как внутривенное вливание жизненной силы.

–

День пожилого человека.

Мама рассказала: в сквере, где она регулярно гуляет с подружками, рядом подростки играют в футбол, и один из них всё время с ней здоровается. Другой его спросил:

– Ты её знаешь?

– Это моя бабушка.

– Я не знал, – а внучок–самозванец пожал плечами и спокойно пошёл дальше.

–

Перчаточные потеряшки.

Прибегала тут ко мне мама на пару минут. Ушла, потом вернулась:

– Не у тебя перчатку обронила? – поискали, не нашли.

– Не расстраивайся.

– Да нет, они у меня самые старые, ты мне после этих уже две пары дарила, вон они новые лежат.

На другой день, выходя из подъезда, вижу – лежит на почтовых ящиках, чернеется.

Пора потерь перчаток: только утеплились, а навык следить за ними ещё не восстановился. В домовом чате:

“– Если кто-нибудь находил такую рыжую перчатку, сообщите, пожалуйста.

– В маленьком лифте лежала. Повесила в лифте на поручень.

– Спасибо. Вторая тоже потерялась )”

Позвонила маме:

– Нашлась твоя перчатка.

– А я не сомневалась, что она найдётся у тебя, я не могла по дороге обронить.

– Не у меня, в подъезде. Ты уж смени их на новые, мне за такую потертую даже неудобно спасибо писать в чате, а поблагодарить хочется.

– Я понимаю тебя, дочка, не благодари. А Бог простит.

–

Зрелище вместо хлеба.

Вместо спектаклей смотрю разговоры, это теперь само по себе зрелище. Когда человек платит за них, не за хлеб? Когда присутствует при рождении мысли, когда концентрированно проживает запущенное действом, спектаклем, сценой, схожей с вытесненным (чтоб не мешало жить) из обихода личным, не путалось под ногами то, что пока не принимается, не отсортировано и не отложено на дальнюю архивную полку. А тут вдруг – «ой, как у меня», можно оплакать, осмеять и перешагнуть. Когда внутри спектакля, на тренинге или на корриде, где платят за зрелище с кровавой жестокостью, на тематических конференциях, где отфильтровано на определенную сферу деятельности и оргсбор – плата элитарное, интеллектуальное за действо.

–

Девятнадцатое октября.

День Лицеистов, поэтому смотрела видеоразговор “Сердце России: Наум Клейман, Евгений Жаринов, Юрий Норштейн” в эпическом Михайловском о Пушкине, о “Евгении Онегине”. При этом – красивейший, как они там сидят! – черный в чёрном, белый в белом и белый в чёрном.

“Девятнадцатое

… – … А вот нет у нашего Пушкина всей правды … где у него семьи многодетные? Онегин – один в семье ребенок, да еще не только у папы с мамой, а и у всей своей родни. Ленский один, Евгений из «Медного всадника» один. И Параша одна. В «Станционном смотрителе» Дуня Вырина одна, в «Метели» Марья Гавриловна и ее хахаль непутевый тоже единственные. И в «Барышне-крестьянке», и в «Капитанской дочке», и в «Пиковой даме»…

– И в «Руслане и Людмиле», и в «Сказке о царе Салтане». А в «Сказке о рыбаке и рыбке» вообще никаких детей нету, – подхватил Бокренок.

… – А чего мы вспомнили-то его вдруг?

– Лицейский день, – отозвался кто-то. – Девятнадцатое.

– Это если по старому стилю, – сказал Бокренок тоскливо и поежился. – А по нынешнему – только тридцать первого будет” (“Душа моя Павел”, А.Варламов).

–

60.

Из моих друзей по Контакту в этом году у 4-х 60-летие: две Елены, Наталья и Ирина. Что удивительно – все заняты практически одним делом: соединяют слово и душу. Девушки, и мне 60, принимайте, что ли, в свои ряды.

P.S. Ни одна не откликнулась. Не приняли…

–

Сны.

Размышляла я тут давеча про сны, и вот у Виктора Пелевина в "Круть" читаю:

«Человеческий мозг – это сложнейшая структура, Маркус. Огромная канцелярия, где на разных этажах происходит много непонятного. Можно обманывать эту канцелярию сколько угодно, но нельзя позволять ей видеть обман. … дыры в подсознании, нестыковки и разрывы реальности, замеченные более глубокими слоями психики, кончаются душевной болезнью. Соединяя конфликтующие части опыта в болезненную, но непрерывную последовательность, мы увеличиваем срок годности вашего мозга. … Природа делает то же самое каждый раз, когда вы просыпаетесь”.

–

Треугольник.

В который раз пыталась послушать спикерку N, снова не смогла – сплошные сомнительные шаблоны и голословные ярлыки, на каждое из которых у меня есть контраргументы. Но интересен треугольник: есть ещё две спикерки, с ними я спорю, но слушать их могу. С одной не согласна на ¼, с другой на ⅓. А эту – вообще никак. Они же её слушают и хвалят. Не понимаю.

–

В разное время.

В какой-то период человек бывает слабым или сильным, умным или глупым, читающим или не читающим. Зависит от сложившихся обстоятельств, окружения, энергии событий, внутренней химии. На негативных фазах он относится к себе плохо, не чуя себя, как “под собою не чуя страны”. На позитивных не ловит себя, а просто живет, несётся в потоке, при этом сам у себя есть.

–

Приучить читать.

Не детей, стариков. Сколько сейчас прекрасных книг выходит – о настоящем, недавнем вчерашнем, давнем и далёком с позиции сегодняшнего дня. Борьба за чтение – это борьба за мозг, логику, сохранность словарного запаса. Хорошая книга отчасти даже заменит собеседника, психотерапевта, скрасит пустой вечер в отсутствие интересного кино (если нет в доме интернета). Стоит бороться за привычку читать, хотя бы понемногу, если текст не захватил или труден, всё для этого предпринимать: покупать книги с чётким шрифтом, ясным слогом и добрым смыслом, следить за зрением, вовремя делать операции на глаза и коррекцию. Из лекции Натальи Басовской “Общество и элита”:

“Учиться в жизни можно и нужно до последнего дыхания”.

Из статьи:

“у людей, которые читают каждый день, продолжительность жизни выше по сравнению с теми, кто не читает. В среднем читатели живут на 23 месяца дольше. У тех, кто уделяет художественной литературе полчаса в день (3,5 часа в неделю) риск умереть в ближайшие 12 лет сокращается на 17%, у тех, кто посвящает книгам больше, – на все 20%. … чтение газет и журналов даже в течение часа в день снижает эту вероятность только на 11%. … полезнее читать бумажные издания”.

–

Повторы.

В сегодняшних новостях: “В захваченном соборе в Чернигове устроили кинотеатр. Сторонники раскольнической украинской церкви вывезли из храма все иконы”.

На днях только читала:

“… к Есенину пришли гости и, так как не было щепок, то самовар поставили, расколов для этого две иконы, и «мой друг не мог пить этого чая» (“Алексей Толстой. Биография”, А.Варламов).

–

Книжный клуб “Тексты про тебя”.

“Для: 60 +

Ведёт психолог Наталья Нагорнова.

Художественных текстов про этот возраст не так много, где человек за 60 являлся бы не фоном или второстепенным, а главным героем. Понятных и подходящих для обсуждения и того меньше, но они есть.

Уютные камерные встречи раз в 2-3 недели. Читаем и обсуждаем тексты современных авторов о людях в зрелом возрасте. Ловим свои впечатления и зеркальные переживания, говорим просто, бережно. В помощь и радость себе.

Обо мне: кандидат психологических наук, семейный психолог, автор текстов. Вопросы в личке”.

–

Мама прочитала мой рассказ “Вечер Алушты” из сборника “Крымское приключение”. Её отзыв (дословно):

– … да такой длинный. Но никто на горбу не сидит, хочется рвать дальше.

–

Прояснила про “Детства”.

Долгое время путала два автобиографических “Детства” Толстых. Прояснила.

“Детство” – повесть из трилогии Льва Толстого “Детство. Отрочество. Юность”, главный герой – Николенька, там "Толстой вывел себя под именем старшего брата Николая" (П.Басинский).

“Детство Никиты” – повесть Алексея Толстого, посвященная сыну Никите, он главный герой. Ещё есть “Детские годы Багрова–внука” Сергея Аксакова и “Детство Тёмы” Николая Гарина–Михайловского.

–

А меж тем состоялась первая встреча в книжном клубе. Беседовали об ошибках в книгах известных писателей, пренебрежении фактчекингом. Накануне искала в магазине прорекламированую новинку – сокочай, хотелось открыть клуб чем-то новомодным. Увы, не нашла. Какова же была моя радость, когда гость клуба принёс бутылочку сокочая, да ещё и фисташковые орешки!

–

Капуста.

Вчера молочник, взвешивая мне творог, рассказал, как он “нашёл-таки для засолки капусту Слава в “Победе” на Кировском, а больше нигде не видел”. Я спохватилась: пора, сегодня утром забежала в магазин “Чижик”:

– А у вас капуста какого сорта?

– Да у нас уж третья машина с овощебазы вообще никакую не привозит.

После “Озона” (забирала подарок) наудачу зашла уж и в соседнюю дверь “Магнита”, к открытию весь персонал был у кассы на планёрке, по-семейному дружелюбные и участливые друг к другу. Про сорт спрашивать не стала – была бы вообще… Смотрю – та самая, приплюснутая Слава. Набрала, сколько унесла, благо, нести в соседний дом. В подъезде соседка:

– Вовремя ты с капустой! Сегодня же день засолки по какому-то…

–

В такой мрачный и дождливый день (психолога) – солнечных продуктов!

–

Грузия.

Всю жизнь мечтала побывать в Грузии, но так и не довелось. Что оттуда до меня донеслось? Дружба с грузинской семьёй мамы и сына, незабываемая и греющая меня уже десятки лет. Короткометражки Грузия–фильм – наивные, смешные и мудрые. “Мимино”, которого не стыдно навязать внучке, говорящей на другом языке, “Центровой из поднебесья”, Брегвадзе, Цискаридзе. Любимая подружка, пожившая в разных странах и на старости лет выбравшая комнатку в тбилисской коммуналке. Мне достаточно, чтобы переживать за Грузию как за родственницу.

У Александра Иличевского в “Справа налево”: “Душа народа с неизбежностью становится похожа на тот ландшафт, который его окружает”. Думаю, помимо ландшафта в душе, в крови еще и течёт идентичность той части света (напомню, их 6: Австралия, Азия, Америка, Антарктида, Африка и Европа), на которой расположена земля – «единственное, что имеет ценность. Единственное, что вечно…» (Скарлетт О'Хара), неизменная, как группа крови.

И ещё напомню, что трансконтинентальных государств, расположенных сразу в нескольких частях света, немного. Ещё меньше евроазиатов: Россия, Турция и Казахстан, плюс по разным версиям проведения границ Азербайджан и Грузия.

–

И такое кресло.

В салоне у маникюрши в кабинете кроме её рабочего места есть ещё одно, странное: у окна крутая лестница с тремя высокими ступеньками, сверху площадка. На ней, как на сцене, кресло на колёсиках. Перед площадкой кухонный стол с раковиной, смесителем и водопроводом. Всегда думала, что на этом сооружении делают … не маникор. Но на процедурах я бывала одна, на постамент я только смущённо покашивалась.

И вот сегодня была и вторая маникюрша. Старше меня, под 70, с набоковским именем, ядрёным макияжем и разложенными инструментами, напоминающими сцены про гестапо из “17 мгновений весны”. Я свою тихо спросила:

– При нас будет делать?

– Да. Я просила её в разное время принимать своих клиенток, говорила, что моим не нравится. Но ей всё равно, хозяйке салона тоже.

Пришла её клиентка, прошла к ступенькам. Я содрогнулась: неужели при нас будет делать эпиляцию, даже ширмы же нет! Оказалось… это был всего лишь педикюр. Моя-то делает его на “земном” кресле, с ванночкой на полу. А тут клиентка сидит высоко в воздухе, как на шкафу, с опущенными в тазик на столе ногами, осматривая остальных внизу.

Сказала своей, что всё это время думала на другую процедуру. Смешно.

–

Кабинет, клиент, картина.

Писала в “Хронике ремонта”, что не собиралась загружать кабинет вещами, хотела по-минимуму, но оказалось, что при таком антураже раздаётся эхо и мешает при общении. Погуглила, выяснила, кое-что привнесла, дело оставалось за картиной на холсте, пишут – хорошо путает виражи звуковых волн.

Принесла одну из дома, для начала прислонила к стеночке – вдруг не приживётся? После консультации клиент спросил:

– Картина уже была тут, или я её раньше не замечал?

Успокоила, что не было. Рассказала историю её обретения – как я посмотрела на “Культуре” фильм “Побег из города” о художнице Галине Быстрицкой, пишущей картины с натуры в Криушкино под Переяславлем-Залесским, как нашла её в соцсети, списалась, та откликнулась, прислала мне свою книгу. Потом по её Дневнику путешествий я делала на своей работе в комнате психологической разгрузки мини-вернисаж. А, будучи в Москве в командировке, была приглашена ею в легендарный дом художников на Масловке, тот самый, что “На Верхней Масловке” Дины Рубиной. Там был вечер с кофе, смешными пирожными, прислонёнными к стенам картинами в два этажа и рассказами о судьбах здешних художников, о жизни Галины в Стамбуле.

Созерцание полотна, кстати, повлияло на диалог с клиентом: оно словно открыло потайную дверцу в его памяти, душе. Прижилась картина.

–

Старую традицию резать Оливье под “Иронию судьбы” может вытеснить спровоцированный ажиотажем на билет/балет “Щелкунчик” показ спектакля 31-го в прямом эфире и сподвигнуть россиян единовременно сразиться с мышиным королём и закружиться в Вальсе цветов.

–

Выбор кофе.

Озадачилась я выбором кофе, искала зёрна в килограммовой фасовке, поарабистее. Изучила отзывы, намеревалась одновременно продегустировать 2-3 разных пакета – выбрать, определиться и чтоб впредь знать. Но открывались пакеты из закромов (родины) кухни один за другим, сеанс сравнительного тестирования в очередной раз был профукан, и я махнула рукой.

Но тут поймала себя на ощущении, что слышу бархатный коричневый запах, и даже вроде уже привычный за несколько дней. А это ведь мы новый пакет с кофе открыли. Он сам заявил о себе стойким ароматом, впитавшись в кожу через маслянистую гущу при мытье чашки.

Самый дешевый из 3-х последних пакетов, купленный со скидкой неделю назад в “Пятёрочке” возле дома за 780 руб, сегодня он там тысячу, а на “Озоне” две.

–

Варежка.

Старушка пришла с улицы домой, разделась, определила покупки. Попила чаю, почитала дневники Шварца, посмотрела сериал по телевизору. Но что-то оттягивало её внимание, не могла сосредоточиться. Уже собиралась лечь спать, но пошла в коридор, проверила варежки – так и есть: одной не было.