Kitabı oxu: «Дорогами Эллады»
© Швец Н.В., 2025
Влажные волосы противно прилипли к лицу, но это было мелочью на фоне обрушившихся на нее неприятностей. Горючие слезы смешивались с брызгами морской воды, которые без устали бросал в лицо злой Посейдон1, и несчастная никак не могла понять отчего так солоно на губах…
– Не иначе родственник делает гадости по поручению Геры2, – горько вздохнула Афродита3, – ну почему все мне так и норовят пакостничать? В чем моя вина? Если только в том, что я красивее всех на Олимпе…
Один из запряженных в огромную белоснежную раковину дельфинов в ответ на стенания сочувственно вздохнул. А чтобы изгнанница не сомневалась в его добрых чувствах, что есть силы ударил хвостом по воде, окатив ледяной водой с головы до ног. Ясное дело, столь бурное выражение чувств не прибавило хорошего настроения. Второй дельфин, который в паре с первым, тащил на себе раковину-повозку, принялся успокаивающе посвистывать. К сожалению, из-за шума волн Афродита ничего не разобрала. Но положительный момент имелся: она несколько отвлеклась от грустных мыслей.
Внезапно ей стало очень стыдно. Занятая своими проблемами, совершенно не озаботилась будущим своих добровольных возниц. А ведь им, в чем нет сомнения, придется несладко. Разъяренная Гера никогда не простит оказанной помощи.
– Как можно быть такой эгоисткой – заниматься только собой и не думать о других! – строго сказала себе богиня. Она очень любила дельфинов. Эти приветливые создания умудрялись быть в дружбе со всеми – людьми, небожителями, земными и морскими обитателями.
Откровенно говоря, богиня никогда не верила, что сын Громовержца Дионис4 является причиной их возникновения. По слухам, которые активно муссировались на Олимпе5, он превратил пиратов, захвативших его в плен, в дельфинов. Даже, если факт имел место быть, подобное кажется невероятным. Не могли злобные морские разбойники превратиться в таких вот милых существ, готовых всем и всегда придти на помощь.
– Спасибо, что вы есть, – пропела своим хрустальным голоском Афродита. И тут же, не сдержавшись, издала глубокий стон:
– О-о-о! Нет, вы только послушайте, что обо мне говорят олимпийские мерзавки.
Богиня принялась обиженно вспоминать вслух все, что за последнее время услышала в свой адрес из уст родственниц-небожительниц и от злости сжала кулачки. Наиболее активно обсуждалась тема отцовства. Согласно первому варианту, судачили, что родилась из морской пены, образовавшейся от крови оскопленного Урана6. Второй вариант предполагал, что ее отец Зевс7, повелитель Олимпа. Однако по всем законам природы должна быть еще и мать. А вот ее-то как раз в наличии не имелось.
Сама же она склонялась к версии, что отцом был Громовержец. В пользу этого говорила их похожесть. Только слепой не заметит рыжих волос, ярких зеленых глаз, обаятельной улыбки… Хотя с таким же успехом Афродиту можно было бы назвать дочерью великого Урана, у которого все эти приметы также имелись в наличии.
Словом, приоткрыть тайну рождения могла лишь мать. Однако кто она, все таинственно молчали. Сколько раз валялась в ногах у строгих Мойр8 и умоляла назвать имя родительницы, но они только усмехались в ответ на все просьбы. Да что там Мойры, сам великий Громовержец уходил от ответа. Умом Афродита прекрасно понимала, почему молчит главный Олимпиец… Ах, если бы он знал, как порой хочется прижаться к теплому материнскому боку и от души выплакаться, пожаловаться на все нанесенные обиды…
Бороться с отчаянием сил не осталось. В мыслях билось одно: скорее бы умереть! Но тут солнце вдруг так приветливо засияло, а чайки так радостно закричали в голубом небе, что Афродите вдруг резко расхотелось отправляться в Тартар9.
– Я еще очень молода, – прошептала несчастная, – и мне надо жить!
И тут она неожиданно для самой себя захихикала, вспомнив, как случайно узнала, кто является главным автором сплетен о ней.
***
В тот день Афродита медленно брела по длинному коридору дворца на Олимпе и внимательно разглядывала стену, украшенную мозаикой. Она искренне восхищалась дивным творением Гефеста10. Сколько раз видела, столько раз удивлялась: как из кусочков смальты можно сотворить подобное чудо! Того и гляди, причудливые крылатые создания вспорхнут с малахитовых веток и запоют на все голоса…
Считалось, что пернатых здесь столько, сколько дней в году. Она уже много раз пыталась проверить это утверждение, но дальше сорока птиц дело не доходило. Вот и сейчас, насчитала пятнадцать и запнулась. А все потому, что внимание отвлек пол, выложенный из разноцветных квадратов.
На первый взгляд ничего особенного, однако фокус заключался в том, что никто не знал, какого цвета плитка окажется под ногами. Наступаешь на голубую, она вдруг на глазах загорается огнем… Эта игра очень забавляла. Забыв обо всем, Афродита принялась весело перепрыгивать с места на место, пытаясь угадать цвет.
Развлекалась богиня подобным образом, развлекалась, как вдруг услышала тихие женские голоса. Звуки доносились из искусно замаскированной ниши в стене, таковых потайных укрытий во дворце имелось предостаточно. Геру не сложно было узнать по диадеме, скорее похожей на рога коровы, чем дорогую корону. Другая, судя по тени от лука, была Артемида11. Только было собралась напугать болтушек громким визгом, как услышала свое имя.
– Странно, чем моя скромная особа заинтересовала великих богинь? – подумалось ей. Поэтому затаилась и решила подслушать, о чем они шепчутся.
– Эта потаскуха без роду и племени, невесть каким образом попавшая на Олимп, – мрачным голосом вещала хранительница очага, – устраивает безумные оргии.
Последующая тирада, выданная, как всегда думалось, верной подругой Артемидой, и вовсе сбила с ног, словно прямое попадание стрелы из ее незнающего промаха лука. Обычно бесстрастная Охотница даже подпрыгнула на месте, не в силах сдержать волнения.
– А я слышала иное! Продает себя за медный обол в порту морякам! И как только Гефест спокойно смотрит на это?!
– А мне говорили, – по тону чувствовалось, Гера вошла в раж, – отдается своему любовнику Аресу12 на глазах его воинов, и они громкими ударами мечей о щиты подбадривают парочку.
Подобного Афродита стерпеть не смогла. Она двинулась вперед, нарочито громко стуча каблучками своих золотых туфелек. Вопреки ожиданиям, сплетницы не смутились. Наоборот, сделали вид, что безумно рады, и в один голос нежно пропели:
– Кто к нам пришел! Краса наша ненаглядная! Где ты так долго пропадала, наша дорогая!
Афродита с трудом сдержалась от желания уподобиться простой смертной и презрительно плюнуть им под ноги. Огромным усилием воли заставила себя приветливо улыбнуться и кивнуть головой. Так что история ее рождения, взахлеб передаваемая из уст в уста, цветочки на фоне всего, что в тот день довелось услышать…
Верно говорят: хочешь успокоиться, вспомни свою первую в жизни неприятность. По крайней мере, сейчас так оно и получилось.
Несчастная путешественница внезапно приободрилась и горделиво тряхнула растрепанной головой. Она еще повоюет! Прекрасно понимая, что ее могут подслушивать, ибо уши у богов есть везде, принялась рассуждать вслух:
– Скажите на милость, – поинтересовалась у своих добровольных спутников, – как может молодая, красивая и здоровая девка жить в окружении нимф в глухом лесу? Нет, я, конечно, не возражаю – иногда очень приятно в одиночестве поваляться в зеленой траве, послушать пение птиц, охотиться… Но делать это каждый божий день!
Выпалив последнее, довольная Афродита несколько раз топнула ногой по раковине. Хлипкая посудина угрожающе качнулась и богиня с трудом удержала равновесие. Это происшествие снова подвергло незадачливую путешественницу в уныние. В довершение всех бед, перед глазами пролетела ее короткая дружба с сестрой Аполлона13.
***
Появляясь вместе в обществе небожителей, строгая Артемида и улыбчивая Афродита всегда привлекали всеобщее внимание. Небожители не скрывали своего восхищения: поджарая, загорелая до черноты, с огромными выразительными карими глазами, делающими ее похожими на горную серну, богиня охоты, и фигуристая богиня любви с прозрачно-зелеными глазами на белоснежном лице, рядом смотрелись очень эффектно. Поначалу взоры мужской части останавливались на непреклонной Артемиде, потом смотрели на томно вздыхающую Афродиту.
Подруги прекрасно ладили и были довольны общением. Но вдруг неожиданно для окружающих Охотница объявила, что мир прекрасно бы существовал без тупых самцов, под последним имелись ввиду мужчины, с которыми, по ее мнению, себя следует вести сдержанно. Афродита попыталось было объяснять, что в ее улыбках нет ничего плохого. И мгновенно получила такой отпор, что поняла: дальнейший разговор бесполезен. Поэтому просто хмыкнула презрительно и исчезла, на прощание пообещав научить любить не только Артемиду, но и ее последовательниц, грозных амазонок. Воительницы это посчитали угрозой в свой адрес и тут же наябедничали Гере. Последняя, естественно, возмутилась и побежала жаловаться Зевсу…
На этом месте своих воспоминаний Афродита раздраженно дернула себя за кудряшку. Что ни говори, а с подругами ей всегда не везло. Если одна просто не любила мужчин, то другая, речь идет об Афине14, и вовсе старалась истребить мужской род.
– Все вокруг твердят «мудрая Афина», «мудрая Афина», – пробурчала раздраженно странница, – лично ничего эдакого не вижу. Глядя на нее, как-то сразу возникает мысль, что рождение из головы Зевса не прибавляет мозгов. В конце концов, размахивать мечом особого ума не требуется.
Вспоминая о своих подругах, Афродита не заметила, как вновь вернулась мыслями к Гере. От этого имени во рту всегда делалось кислым, как от съеденного лимона. Изгнанница злобно заскрипела зубами. Богиня семейного очага и хранительница дома! Ха-ха-ха три раза! О каком очаге может идти речь, если божественный Зевс, едва подворачивался удобный случай, бежит от своей дорогой половинки куда глаза глядят, лишь бы не слышать ее визгливого голоса и не видеть вытянутого лица с поджатыми губами.
Странное дело, вдруг мелькнуло в голове, за все время пребывания на Олимпе, Афродита ни разу не видела царицу богов улыбающейся. Вечно нахмуренные брови, губы, вытянутые в тонкую ниточку, суровый взгляд черных глаз, несколько глубоких морщинок на лбу. Льстецы называли ее красивой. Лично Афродита этого бы не сказала. Она всегда считала – красивые люди не бывают злыми.
Злости у Геры имелось – на всех небожителей раздели, смертных прибавь, и еще останется. Причем это касалось не только лично самой Афродиты, хотя ей всегда больше всех доставалось. Взять хотя бы ее попытку опоить ядом. Отраву супруга Зевса готовила сама, никому не доверив процесс. Когда-то давно, еще до появления на Олимпе Афродиты, Гера попросила сына Гефеста сделать дверь в свои апартаменты настолько прочными, чтобы никто, в том числе и сам Зевс, не смогли ее взломать. Как потом объяснила – должна иметь убежище на случай опасности. В итоге никто не ведал, что там происходит. Однако все прекрасно знали – ничего хорошего…
Когда из потайной комнаты повалил неприятный и едкий запах, от которого у всех обитателей Олимпа заслезились глаза, все принялись молча переглядываться. Небожители понимали: надо ждать беды. Только кто осмелится жаловаться на главную богиню Эллады? Опять же, Гера открыто подставлять себя не стала и в интриге, затеянной против Афродиты, решила найти себе надежных помощниц. Выбор пал на Афину, Артемиду и Гестию15. Главные богини олимпийского пантеона для виду немного сопротивлялись, но потом согласно кивнули головами.
Обрадованная Гера сняла со своей шеи амулет, подаренный матерью-Реей16, и заставила всех присутствующих дать на нем клятву молчать, даже если их бросят в Тартар. Затем супруга Зевса налила собственноручно изготовленное зелье в прозрачный хрустальный сосуд и посмотрела на свет. Союзницы, затаив дыхание, внимательно наблюдали за происходящим, а когда бесцветная жидкость на глазах сама собой окрасилась в кровавый цвет, тихонько завизжали. Гера угрожающе шикнула и объявила с подвыванием:
– Известное дело, боги бессмертны. Так что если Афродита нашего роду-племени, приготовленный мною яд ей вреда не принесет! Осталось лишь подмешать отраву в питье и доказать всем, что она врет о своем небесном происхождении!
Изложенный план звучал довольно просто. На днях Зевс собирался устроить большой пир, который посвящался к очередной дате победы над своим отцом Кроном17. Ясное дело, Афродита не пропустит подобного события и обязательно примет в нем участие. Вот там все и произойдет! Не станет же она отказываться от чаши вина, предложенной в знак дружбы и вечного мира?..
Вскоре случилось именно так, как говорила Гера. На объявленные торжества стали слетаться гости. Тем, кому не хватило места, нетерпеливо толпились у входа в зал, где уже стояли накрытые столы. Они надеялись, что кто-нибудь освободит ложе и можно будет занять его место. Но, увы… Кто же откажется от вкусной еды и бесплатной амброзии? Опять же, лишний раз есть возможность напомнить о себе Зевсу.
Богиня любви возлежала по правую руку от Громовержца и кокетливо поглядывала по сторонам. Многие пытались поймать ее взгляд и, когда это удавалось, посылали воздушный поцелуй. Бог брака Гименей привычно разливал всем вино. Дошла очередь до Афродиты. Дионис по привычке протянул руку, ибо всегда дегустировал все, что ей предлагалось. Однако его легким жестом остановила Афина и проворковала словно горлица:
– Возлюбленный брат мой, почему не похвастаешься, какой богатый урожай принесли в этом году виноградники Таврии?
Златокудрый бог вина и веселья от удивления слегка приоткрыл рот. До сей поры сестренка по отцу никогда не высказывала интереса к его делам. Он замер в замешательстве и совершенно забыл о том, что хотел сделать. Возможно, Афродита не придала бы значения этой сцене, если бы не одна деталь. На виске Афины, обычно такой невозмутимой, предательски забилась голубая венка. Но вскоре удивилась еще сильнее! Безразличная к женским нарядам Артемида вдруг спросила имя мастерицы, соткавшей полотно для ее нового хитона. Интересно, с чего вдруг такой интерес к нарядам? Сомнений не имелось: дело не чисто.
На всякий случай Афродита прошептала заговор-оберег, которому научила одна из Мойр. Напиток в сосуде, услышав произнесенные заклинания, едва слышно зашипел. Сомнений не имелось: ей грозит опасность. От страха горло предательски сжалось и сердце упало куда-то в пятки. Хорошо еще, что в этот момент обнаглевший Пан18 попытался залезть рукой под хитон и, пока они боролись, никто не заметил охватившего ее смятения. Этой секунды короткой борьбы с нахалом оказалось достаточно, чтобы принять решение. Она приподнялась на локте и дружелюбно обратилась к Афине.
– Сестренка, давай в знак примирения и вечной дружбы, отопьем друг у друга из чаш! – и протянула ей свой бокал.
Лицо храброй воительницы покрылось мертвенной белизной, а сама она стала похожей на статую, установленную в ее честь на Парфеноне19. Афродита испугалась – а вдруг мудрейшая сейчас грохнется в обморок? Конфуза не оберешься! Однако следует отдать должное, Афина довольно быстро сумела взять себя в руки и ласково произнесла:
– Любезная сестрица! Моя любовь к тебе безгранична! Но стоит ли проверять ее столь странным образом?
Неожиданно для всех, изрядно подвыпивший Зевс вдруг протрезвел и стал прислушиваться к разговору. Это сразу заметила Афродита и решила повернуть ситуацию в свою пользу:
– Ах, моя дорогая Афина, очень ценю твои чувства. Но все-таки считаю: наше примирение следует закрепить дружеским глотком вина.
С приветливой улыбкой на устах вновь протянула Афине свою чашу. Последняя машинально приняла ее и замерла с двумя чашами в руках, тупо поглядывая по сторонам. Пауза затянулась. Все гости мгновенно прекратили разговоры и стали внимательно наблюдать за событиями, которые разворачивались в центре пиршественного зала.
– Значит так, – нетерпеливо рявкнул Громовержец, – первой из этой чаши в знак великого примирения пьет моя дорогая жена Гера, затем по глотку делают Афина и Артемида. Закончит процесс Гестия.
Особого желания проверить на себе действо своего варева Гера не испытывала, поэтому сразу отрицательно качнула головой. Афина, в надежде, что беды ее минуют, продолжала играть роль мраморной статуи, что пока ей это прекрасно удавалось. Даже дыхание не было заметно. Храбрая повелительница амазонок обеими руками крепко ухватилась за рукоятку своего меча-акинака, с которым не расставалась даже во сне. По всей видимости, прикосновение холодного металла ее придало смелости и несколько успокоило.
– Папенька, – умиротворяюще промолвила она, – я сегодня выпила в твою честь настолько много, что еще немного и свалюсь под стол, будто пьяный фавн!
– А вот я еще трезв, – вдруг заорал Зевс. Он резко схватил обеими руками чашу, что держала в руках испуганная Афина, и поднес к своим губам. Естественно, позволить подобное было просто нельзя, следовало что-то предпринимать. Самой сообразительной оказалась любимая сестра главного Олимпийца, Гестия. Она нежно обняла его за могучую шею и ласково прощебетала:
– Позволь мне, дорогой братик, первой выпить за здоровье нашей Афродиты!
Из ее голубых глаз полился столь чистый свет, а на пухлых губах заиграла столь приветливая улыбка, что Афродита даже засомневалась в ее причастности к этой неприятной истории. Гестия с почтением приняла чашу из рук брата и тут случилось невероятное. Дорогая посудина, выточенная мастерами из прочного нефрита и украшенная серебром, оказалась слишком тяжелой для ее нежных ручек. Чаша с замечательным звоном ударилась о пол и разлетелась на тысячи мелких осколков.
– Как можно разбить столь прочный кратер, – мелькнуло в голове Афродиты. Через секунду она ни о чем думать не могла. Страх сковал ее тело только от одной мысли, что могло произойти, если бы отпила глоток.
На глазах у всех разлитая жидкость зашипела, заурчала и запылала огнем. Мелкие брызги, разлетевшиеся во все стороны, превратились в отвратительных тварей с длинными клыками и острыми жалами, довольно мерзко вываливающимися из вонючих пастей. Они мгновенно разлетелись по дворцу, и слугам пришлось очень потрудиться прежде, чем их всех отловить и уничтожить…
Зевс не стал больше оставаться за столом. Он покинул свое место и, тяжело ступая, отправился к выходу. Все молча наблюдали за ним. Афродите показалось, что повелитель Олимпа как-то враз постарел, его лицо покрылось глубокими морщинами, а в волосе появилась предательская седина. На выходе из зала он повернулся и тихо произнес, обращаясь куда-то в пустоту:
– Мне стыдно, что люди считают нас богами.
Гости поспешили исчезнуть вслед за хозяином. В пустом зале, где буквально мгновение назад гуляли и веселились все боги Эллады, остались только Гера и Афродита. Они стояли и молча смотрели друг другу в глаза. Первой не выдержала Гера и злобно прошипела:.
– Зря ты думаешь, что победила!
Верхняя губа ее вздернулась и Афродита впервые обратила внимание, какие у богини испорченные зубы. Великий Асклепий20 довольно умело ставил пломбы, но все равно было заметно, что Гера страдает кариесом. Особенно, когда оскаливает передние зубы.
– Сегодня мне не удалось тебя уничтожить, – продолжала Гера, прижав к своей груди костлявые кулачки, – но придет день, ты вылетишь с Олимпа и станешь всеми презираемой изгнанницей. И те, кто сейчас сочувствуют, отвернутся от тебя…
Афродита ничего не оставалось, как одарить свою противницу самой ослепительной улыбкой, на которую только была способна…
К сожалению, волоокая оказалась права. Прошло совсем немного времени, и все, кто когда-то ею восхищались, окружили Зевса и злобно кричали, подняв кулаки к небу:
– Изыди ее, изыди!..
Громовержец сидел на своем троне и молчал, грозно нахмурив брови. В какой-то момент Афродита жутко испугалась: а вдруг и впрямь низвергнет ее в Тартар? Но его решение стало неожиданным для всех. Тщательно подбирая каждое слово, он произнес:
– Если боги не хотят любви, пусть любовь живет среди людей!.. Я все сказал!
Последние слова красноречиво свидетельствовали – спорить с ним бесполезно…
***
Несчастная изгнанница понимала – уныние не самый лучший помощник. Требовалось немедленно поднять настроение, но как это сделать, просто не представляла. К тому же, горькие воспоминания никак не хотели отступать…
Чего только не придумывала волоокая, дабы унизить Афродиту в глазах богов! Взять хотя бы этот нашумевший брак с Гефестом! Когда Афродита впервые увидела своего избранника, с трудом удержалась от желания спрятаться где-нибудь в укромном месте. Хорошо еще, что мудрые Мойры, оказавшиеся рядом, удержали и назидательно прошептали: «От судьбы не уйдешь». Пришлось смириться.
Небожители шептались, что Гефест был зачат Герой без участия ее супруга Зевса в отместку за рождение Афины, которая, как известно появилась из головы Громовержца. Потому-то и родился хилым и некрасивым, чем и разгневал Геру, которая, увидев малыша, не долго думая, сбросила его с Олимпа с криком:
– Негоже такому уроду жить среди богов!
Вполне понятно, Зевс о случившемся не подозревал или привычно делал вид, что не подозревает. Можно сказать, что младенцу крупно повезло. По чистой случайности, морские богини Фетида21 и Эвринома22 оказались рядом. Они подхватили несчастного, перенесли в глубокий грот и заменили ему нерадивую мать. Как не удивительно, но морские богини его искренне полюбили, заботились о нем и, что важно, никому не рассказывали, кто живет вместе с ними на дне океана. В принципе, сделали правильно. Узнай Гера о том, что младенец жив, наверняка бы захотела уничтожить.
Там, в уединении, вдали от Олимпа, Гефест под руководством своих приемных матерей раскрыл свои величайшие таланты. Вскоре он с удовлетворением осознал: пусть внешне и не блещет красотой, не отвечает олимпийским стандартам, зато его руки творят такие чудеса, что другим и не снились.
Начал он с малого: изготовления браслетов и ожерелий. Они у него получались просто изумительные. Фетида и Эвринома с удовольствием их одевали, а другие богини, и Гера в первую очередь, не могли скрыть завистливого вздоха. Им подобная красота даже не снилась.
С возрастом у Гефеста стали проявляться невероятные таланты, но особых успехов достиг в кузнечном деле. Хотя он и остался на всю жизнь хромым и горбатым – сказалось падение с небес – в его руках таилась невиданная сила, а все, что он творил, получалось добротным и красивым. Он сумел сделать удивительный по красоте скипетр и эгиду для Громовержца; доспехи герою Ахиллу 23; колесницу царю Алкиною24, ящик Пандоры25 и пр. Говорят, что он собрал железных рабов, умеющих двигаться и говорить. Эти искусственные слуги помогали ему в кузнеце, расположенной в жерле вулкана.
В отличии от других Олимпийцев, Гефест охотно делился своими знаниями с людьми и стал отцом всей человеческой металлургии, техники и ремесел… Не удивительно, что его полюбили смертные. В благодарность за все сделанное они учредили специальные празднества – гефестии.
Будущий супруг Афродиты считался добрым богом. В отличие от своих сородичей он никогда никому не мстил, если, конечно, не считать своей родительницы. Изощренный план расплаты отвергнутый сын вынашивал довольно долго и блестяще его реализовал…
В один прекрасный день великий искусник изготовил удивительный золотой трон, старательно украсил изящной резьбой и диковинными фигурками. Свое творение отправил в подарок Гере. Ничего не подозревающая богиня пришла в полный восторг от этого дара и пожелала сесть. И тут случилось невероятное! Трон опутал богиню невидимыми путами по рукам и ногам и не пожелал отпускать. Надо было видеть, как она извивалась, желая освободиться. Но увы… Все усилия оказались тщетными…
Дабы спасти супругу, оказавшуюся в очень неприятной ситуации, Зевсу пришлось отправить к Гефесту хитреца Гермеса26, славившемуся умением уговаривать любого упрямца, только у него ничего не получилось. Гермес немного расстроился, но не по причине, что пожалел мачеху. Просто его впервые не услышали! А ведь раньше он умудрялся проводить куда более сложные переговоры!
Тогда Зевс, немного подумав, поручил это деликатной поручение Дионису, хотя в душе немного побаивался: вдруг и его миссия провалится! Не долго думая, бог виноделия взял и с порога предложил кузнецу выпить молодого вина. Охмелевший Гефест сразу развеселился, подобрел, отправился на Олимп, где освободил раскаявшуюся мамашу. Последняя в знак примирения пообещала отдать ему в жены самую прекрасную богиню Олимпа. Стоит ли говорить, что выбор пал на ничего не подозревающую Афродиту…
Свадьбу сыграли настолько быстро, что невеста не успела опомниться. В первую брачную ночь она горько рыдала от обиды на свою жизнь. Однако вскоре оказалось, что слезы были пролиты совершенно зря. Против ожидания, немного мрачноватый Гефест оказался очень заботливым супругом. Между ним и Афродитой установились, пусть и не любовные, но вполне добрые отношения. Более того, ему пришлось даже защищать свою молодую жену от нападок матери, люто ее ненавидевшей. Особенно вражда усилилась, когда Афродита появилась на Олимпе в украшениях, изготовленных Гефестом. Что ни говори – волоокой таких никто и никогда не подарит…
Из всего созданного Гефестом больше всего Афродите нравились брошь-бабочка и ожерелье. Первое было выполнено столь искусно, что порой казалось – это настоящее насекомое замерло на тонкой ткани хитона. Верхние тончайшие узорчатые крылышки были сделаны из сиреневого аметиста, нижние – из нежно-голубого аквамарина. При малейшем порыве воздуха крылышки складывались и тогда становилась видна обратная сторона, выполненная из сусального золота. На кончиках черненьких агатовых усиков поблескивала брильянтовая россыпь. Порой сама Афродита забывала, что это украшение, и пыталась согнать с плеча удобно устроившееся насекомое. Естественно, бабочка никуда не улетала, складывала крылышки и строго поглядывала на свою хозяйку бусинками опаловых глаз.
Ожерелье также было великолепным. Гефест умудрился оправить в золото все имеющиеся на земле самоцветы зеленого оттенка – изумруд, малахит, хризолит, нефрит… Камни, столь разные по качеству, внешнему виду, прозрачности и густоте цвета, и, по крупному счету совершено несовместимые, причудливо соединялись друг с другом. В какой-то миг создавалось впечатление – на шее у богини нить, сплетенная из морских водорослей. Через секунду – полоска мха. Потом бусы из хвои… Еще мгновение и роскошное колье, в центре которого сверкает изумруд…
Вспомнив об этом сокровище, бедная странница глубоко вздохнула. Интересно, кому достались подаренные хромым супругом драгоценности и наряды? Кто сейчас носит ее любимые серьги с синими сапфирами, по цвету напоминающими ночное небо? Колокольчики, в которые они были вправлены, задорно позвякивали при каждом шаге… А золотое кольцо с кровавым рубином? А жемчужные браслеты? Когда Афродита одевала их, они так приятно холодили кисти рук….
Богиня раздраженно фыркнула. Даже мягкие сандалии, сплетенными ей в подарок фавнами27, Гера приказала немедленно снять, объяснив, что на земле нельзя ходить в том, что создано на небе.
– Милочка, – гнусавым голосом передразнила Афродита Геру, – зачем тебе все эти безделушки? Люди примут тебя такой, какой ты есть. Полюбил же тебя Арес, когда ты была совершенно обнаженной, значит, полюбят и смертные…
***
Арес… Их роман вспыхнул практически сразу после свадьбы с Гефестом. По крупному счету, в этом романе виноват был сам муж, предоставивший молодой жене свободу с первых дней брака. Он постоянно был занят делами. Едва отгуляли свадьбу, как сразу убежал в свою кузницу и принялся что-то ковать. Правда потом оказалось, хотел порадовать супругу подарком, но какое это имело значение?
А уж когда они отправились жить на остров Лемнос, там у Гефеста в горе Мосихл имелась мастерская, где в горне все время горел священный огонь, Афродита и вовсе оказалась представлена сама себе. Муж пропадал сутками и без устали работал вместе с местными богами, кабирами28, циклопами29 и довольно противным карликом Кедалионом30. Звуки от ударов молота по наковальне разносились далеко окрест. Постоянно занятому делом, ему не было скучно, чего нельзя сказать о молодой жене.
Чувствуя себя совершенно одинокой, Афродита грустно бродила по острову. Во время одной из таких прогулок совершенно случайно наткнулась на озеро, которое по своей форме напоминало серп. Чтобы совсем не умереть от тоски, решила возвести на изгибе водоема храм и посвятить его своему супругу. А пока его строили специально приглашенные смертные, Афродита, желая хоть как-то развлечься, плескалась в прохладной воде. Богиня опускалась на песчаное дно, замирала неподвижно среди густых водорослей и подолгу наблюдала за тем, как пузырьки воздуха, что выпускала из груди, поднимались вверх.
Иногда Афродита пробиралась в кузницу и усаживалась в самом темном уголке, с интересом наблюдая за тем, как трудится муж. В минуты, когда отблески жаркого огня падали на его лицо, оно казалось прекрасным. Огромный шрам, сильно безобразивший его лик, становился незаметным. Зато в глаза бросались накачанные мышцы и загорелый торс…
Вскоре Гефест взял за привычку отправляться на материк, оставляя ее на Лемносе. В тот день, когда все случилось, он, как обычно, снарядил корабль и уплыл в Ликию31, захватив с собой изготовленное оружие. Там полным ходом готовились к очередной войне, навязанной смертным Афиной. Так что копья с мечами оказались очень востребованы, и шли, как говорится, на «ура».
Проводив супруга, заметно погрустневшая Афродита медленно отправилась к озеру. Желая немного развеяться, скинула одеяния и только было собралась окунуться, как услышала восторженный визг своих служанок. Насколько было возможным, богиня приняла грозный вид и собралась отругать нарушительниц покоя. И едва открыла рот, как поняла – возмущаться смысла нет.
Пред ней возник прекрасный незнакомец, от которого исходили мощь и сила. В том, что это был житель Олимпа, сомнений не имелось. Странно только, что она его до сей поры никогда не видела. Афродита встретилась с его пламенным взглядом и тут же позабыла обо всем на свете. Ей захотелось только одного – отдаться ему сейчас и немедленно. Судя по всему, подобные чувства охватили и незнакомца. Он в мгновение ока сбросил с себя свои серебряные доспехи и нетерпеливо скользнул сильными руками по ее обнаженному телу.
