Kitabı oxu: «Последние»

© Никита Лазарев, 2020

ISBN 978-5-0051-7656-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Весеннее солнце приятными лучами ласкало траву на земле. Доносились отдалённые голоса детей, игравших где-то в парке. Пару раз мимо магазина проходили люди. Однажды внутрь зашел белокурый паренёк и купил бутылку минералки и мороженое. Для продавца магазина это было приятным, но всё же маленьким доходом за весь день. Ведь большинство людей уехало в лес на шашлыки или купаться на озера. И каждый закупил всё необходимое за день, а то и за два до отправления.

Вентилятор лениво крутил лопастями, готовыми оторваться в любой момент и разрезать пачки чипсов, которые находились в опасной близости от этих острых пластиковых штук. Всё вокруг наслаждалось этим приятным и теплым майским днем. Внезапно до продавца, как во сне, донесся голос диктора:

«Вниманию всех!

Говорит локальный штаб гражданской обороны административного поселения «Солярис».

Граждане, объявлена термоядерная опасность населению. Ожидается авиаудар ядерным боезарядом по близлежащим населенным пунктам.

Всем необходимо:

Собрать всё важные и нужные вещи, а также продукты питания для каждого члена семьи на несколько дней;

Отключить газ и электроэнергию и выйти для регистрации на сборном эвакопункте и отправки в безопасные ме…»

Остальная часть сообщения пролетела мимо ушей продавца. Он проснулся весь в холодном поту, и, не понимая, что происходит, начал искать ключ от магазина. Обыскав все полки, и решив, что жизнь для него дороже, он выбежал на улицу и направился прямиком к своему дому.

Пробежав на спринтерской скорости приличные пятьсот метров, Марк, продавец из магазина, начал сбор всех «важных и нужных» вещей. Первой из них, и самой важной, оказался рюкзак для турпоходов. В нём уже были всё туристические принадлежности (набор для выживания в дикой местности, спальный мешок, аптечка и запасной комплект одежды).

В ту же минуту в рюкзак полетели три бутылки воды и одна фляга с этой же жидкостью. За ними последовали протеиновые батончики и батарейки для рации. Две же рации в чехлах, были следующими. И завершил сбор пистолет «Макаров-6» и пять пачек патронов 9 на 18 миллиметров.

– Блин, еще же документы! – воскликнул Марк, собираясь выходить. Он поднял дверцу шкафа и извлек небольшой прямоугольник коричневого цвета. Это был паспорт. Всё, что нужно.

Выскочив на улицу, Марк увидел человека, сзади которого стоял баннер с надписью «Регистрация». Вокруг него было полно людей. Все они кричали, умоляли спасти их или хотя бы их детей, предлагали большие деньги за пропуск. Но два солдата, стоявшие рядом с человеком, отгоняли от него толпу.

С трудом пробившись сквозь ряды людей, Марк подошел к человеку.

– Мужчина, вы тоже в убежище? – спросил он.

Его вопрос был в корне неуместен. А куда же ещё надо было идти?

– Разумеется, чёрт побери! Где они?

– Для начала вам нужно зарегистрироваться. Предъявите документы, – сказал человек.

Все знали, что в стране развитая бюрократическая система, но чтобы настолько. Требовать документы от человека, который находится на волоске от смерти и просто хочет спастись. Это нелепо.

– Вот, держите, – сказал Марк и трясущимися руками протянул человеку паспорт.

Он некоторое время пытался найти Марка в базе данных, но потерпев фиаско, с каменным лицом сказал: «Вы не допущены до убежища».

– Что? Почему? – Марк уже попытался подобраться к нему ближе и ударить.

– Вход разрешен только гражданам поселения…

– Но ведь я ведь только недавно прописался. Я гражданин! – перебил его Марк.

– … живущим здесь более пяти лет, – закончил человек, – Мои соболезнования.

– И что же мне теперь делать?

– Молитесь. Или ищите укрытие.

«Ага, укрытие. И где же можно укрыться от ядерного взрыва кроме убежища? В коробке из-под холодильника?»

Марку ничего не оставалось, кроме как прятаться под землей. Он рысью побежал в сторону гаража. Там вероятно было безопасно.

Голос системы оповещения произнес:

«До ядерного удара осталось: около десяти минут».

Десять минут. Марк бежал как можно более быстро. Проезжавшие машины, водители которых хотели убраться подальше, сигналили, но Марку было абсолютно наплевать.

Семь минут. На повороте Марка сшибло с ног какое-то существо. Столб пыли улёгся, и перед ним предстала небольшая фигура. Это была девушка лет шестнадцати-семнадцати.

– Что ты здесь делаешь? – крикнул на неё Марк.

– Я пытаюсь убраться отсюда подальше, а что, не видно? – ответила незнакомка.

– Ты в поселке живешь?

– Нет, а что?

– Есть еда, припасы какие-нибудь?

– Тут мало. Я взяла всё, что успела. На всякий случай.

– Сейчас как раз то самый «всякий случай». Идем со мной, если хочешь жить, – сказал Марк, и уже приготовился дальше бежать.

Лицо девушки выразило гримасу страха. Такое выражение лица было свойственно жертвам маньяков.

– Ла… ладно, – сказала девушка.

Вдвоём они добежали до гаража, и, открыв два замка, проникли в место, где пахло сыростью, но было относительно безопасно. Замки на двери были закрыты также быстро, как и открылись.

Включив свет и спустившись в подвал, Марк осмотрел свою спутницу. Она была одета в джинсы и футболку с ветровкой, на плечах был небольшой рюкзак, а волосы заплетены.

Одна минута.

– Так как тебя зовут? – спросил Марк.

– Ка…

Её голос был прерван взрывом бомбы.

Глава I
Всё что осталось

Многие не знают, что такое проникающая радиация. Проникающая радиация – это как горячая ванна с пеной. Чувствуешь её каждой клеточкой тела. Она словно обволакивает их и пытается выбить из тела. Сразу после удара сквозь мельчайшие щели в полу я видел свет настолько яркий, что он мог потягаться с яркостью сотни Солнц. Потом последовало сильнейшее землетрясение. Баллов в девять-десять. Я думал, что умру, но мне повезло. Или нет.

Девушка, сидящая рядом со мной, тряслась, словно берёзовый лист. Прошло минут десять. Только тогда перестало шатать и девушку, и землю под ногами.

– …Катя, Катрин, – робко произнесла она. В её голосе я чувствовал безысходность и отчаяние.

– Красивое имя. А я Марк, – сказал я, в надежде, что хоть мой голос сможет её взбодрить. Мо и моё голос дрожал ничуть не меньше её.

Мы сидели в полной тишине около часа.

Чуть позже я вспомнил о последствии ядерного взрыва – о радиации. И надо было что-то с ней делать. Мне не пришло в голову ничего более умного кроме как выпить водки – некоторые рассказывали, что она выводит радиацию.

Я порылся в шкафу и нашел запыленную, но еще не открытую бутылку. Легким движением, открыв крышку, я отхлебнул прямо из горла. Катерина посмотрела на меня с удивлением.

– Что? Тебе тоже надо, – сказал я, невозмутимо посмотрев на неё.

– Нет, что вы. Я не пью, – ответила Катя.

– Если не выпьешь, умрешь раньше меня.

– Эм… ну ладно.

Катя взяла из моих рук бутылку, и нехотя отхлебнула водки. Её лицо перекосилось от отвращения. Я же лишь ухмыльнулся.

После взрыва прошло восемь часов. Катя понемногу успокаивалась, а я же с каждой минутой превращался в параноика. Ведь я не знал, что происходит снаружи. Я пробовал было уснуть, но в мою голову лезло всё больше дурных мыслей. В первую очередь, я беспокоился о своей семье, ведь они были совершенно в другой части страны.

Катя же, всё-таки смогла уснуть и проспала без малого сутки. Она не разговаривала со мной, но во сне она бормотала какие-то бессмысленные фразы.

Я сидел на краю дивана и всё пытался привести в порядок мысли и придумать что-либо.

И первой действительно годной мыслью в моей голове оказалась мысль попробовать связаться с кем-нибудь по рации. Проведя двадцать минут за поиском работающих радиоволн, я всё-таки смог уловить сообщение на частоте 121,5 МГц. И сообщение было следующим:

«Всем, кто меня слышит. Мы подверглись атаке со стороны бандитской группировки. Каждый, кто может хоть как-то помочь нам, прибудьте по координатам 52°с. ш. 106°в. д. Помогите нам!»

Это было весьма подозрительно, но оно, наверное, стоило того, чтобы помочь.

Прошло четыре дня после взрыва. Запасы еды и питьевой воды были на исходе. Приблизительно в обед я подошел к Кате и сказал: «Нам нужно выбираться отсюда, но ты снаружи долго не протянешь. Именно поэтому ты пока что останешься тут, пока я не найду снарягу для тебя. Но ты будешь должна сидеть тихо, идёт?»

Она посмотрела на меня жалобным, и в то же время укоризненным взглядом и ответила очень тихо: «Идёт».