Kitabı oxu: «ДО и ПОСЛЕ»

Дорогой читатель!

Несказанно рад тебе, кем бы ты ни был. Попрошу тебя сразу же об одном небольшом одолжении. Если тебе будет тяжело или неприятно читать – не насилуй себя, отложи книгу в сторону.

Из личного опыта скажу, что читать через силу – ужасно. Во-первых, мучаешься сам, периодически возвращаясь обратно для повторного прочтения, во-вторых, будучи на эмоциях, ты можешь неосознанно думать об авторе или самом произведении плохо. У меня так было с антиутопией «451 градус по Фаренгейту». Прочитав десяток страниц, я захлопнул книгу, так и не поняв сути произведения. Однако, вернувшись спустя время, не побоюсь этого слова, к мировому шедевру, я прочёл его взахлёб.

Так, я слегка отвлёкся, извини. Написанная мною история отношений мужчины и женщины – реальная. Они – пациенты клиники, где я работаю специалистом клиентского сервиса. Ничего плохого про них сказать не могу, лишь восхищаюсь их жизнелюбием, добродушием и отзывчивостью.

Если моё творение, уважаемый читатель, понравится тебе или оставит хоть какой-нибудь след в душе, оставь, пожалуйста, отзыв на Литресе. Если что-то не понравится – сделай тоже самое. Важна честность.

Помимо этого, любую обратную связь можешь мне дать на электронную почту nosow.ni2016@yandex.ru. Принимаю всё – замечания, провальные моменты, колкости, язвительности и многое-многое другое. Мне нужна и важна критика в любом её проявлении!

Желаю тебе приятного прочтения!

БЛАГОДАРЮ СЕРДЕЧНО:

маму – главного читателя и критика, обращающего своё пристальное внимание ко всему. Если бы не её поддержка – ничего бы не вышло;

анестезиолога-реаниматолога – Аскерхана Б., которого я без конца закидывал уточняющими вопросами относительно введения человека в наркоз, вывода из него и т.д.;

медицинскую сестру – анестезиста – Наталью К., наглядно объяснившую мне принцип введения какого-либо вещества в вену пациента;

врача – невролога – Ксению Г., отвечавшую на мои многочисленные вопросы, касавшиеся влиянию различных гормонов на жизнь и работу человеческого организма;

бывшую коллегу по работе Александру Ц., ставшую прототипом той самой медицинской сестры Кхалисси;

ОСОБО БЛАГОДАРЮ:

пожилую пару, ставшую прототипом главных героев моего произведения;

статью об эвтаназии, после прочтения которой появилась идея написать книгу;

моё вдохновение, моё живое воображение и мою музу, без которых вообще ничего и никогда бы не получилось.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ДО.

Понедельник. Москва. 12:00. Офисное кафе.

С его слов, она приняла такое решение совершенно неожиданно для себя. Они разговаривали, смеялись и пили какао. Всё было как обычно. Внезапно, посреди разговора, она произнесла те заветные три слова.

Феликс впал в ступор, не понимая, как реагировать на услышанное. Минут десять они сидели в полной тишине и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Прервала молчание она:

– Феликс, я не могла с тобой не поделиться этим. Почему ты молчишь? Отреагируй как-нибудь.

Но ему нечего было ответить. В тот день он выпал из реальности, вернувшись в неё лишь годы спустя…

Восемь месяцев спустя. Понедельник. Люксембург. 10:00. Палата медицинского госпиталя.

– Доброе утро, Эмма Леонидовна! Как вам у нас?

– Доброе! У вас тут хорошо. Солнышко светит, птички поют. Если бы ещё рядом был мой единственный… Вы знаете, я всю жизнь искала человека, который оказался бы со мной на одной волне. Однажды, он появился и подарил мне большую надежду на светлое будущее.

– Что было дальше?

– Как всегда, оказался козлом, сбежавшим после того, как мы переспали.

Эмма выглядела бодрой и отдохнувшей. После непродолжительной беседы я принёс ей только что приготовленную яичницу, круассан и горячее какао. Без последнего своей жизни она вовсе не представляла, сравнивая изысканный напиток с необходимым человеку кислородом.

– Простите, не знаю вашего имени, это вы сами готовили?

– Ничего страшного, меня зовут Альберт. Нет, ну что вы! Завтрак был приготовлен нашими чудеснейшими девушками.

– Как вы мило о них отзываетесь!

– Это чистая правда.

– Я вам верю, как ни странно. Хотя в моём положении…

– Предлагаю оставить ваше положение в покое и поговорить на другую тему. Почему вы сказали «как ни странно»?

– Видите ли, я знаю, что фразы, прописанные внутренним трудовым регламентом, вы должны озвучивать максимально искренне и правдоподобно, а я должна в них безукоризненно верить. Для своего же внутреннего успокоения.

– Интересно. Я смотрю, вы неплохо осведомлены в данном вопросе.

– Да, я читала и изучала эту тему. Но для меня важен другой аспект. Я вижу, что вы очень добрый, отзывчивый и искренний человек. И эти фразы были произнесены вами максимально правдиво. Благодарю вас ещё раз. А сколько вам лет?

– Чуть больше тридцати.

Я был тронут признанием Эммы Леонидовны в свой адрес. Получить такой комплимент в нашей работе – невероятное счастье.

Выйдя из палаты, предоставив ей возможность и время для смены одежды, я встретился с Феликсом. Они были очень похожи и внешне, и характером, несмотря на разницу в возрасте почти что в десять лет. Даже повадки у них были идентичными.

Узнав о непростой судьбе его сестры, я впервые за всю практику почувствовал необъяснимое желание нарушить наш регламент и лично провести время с пациенткой, оградив её тем самым от нашего слегка недружелюбного персонала.

Вернувшись обратно в палату, я застал совершенно другую Эмму – с деловым макияжем и в строгом костюме. На ней была чёрная вельветовая водолазка, соблазнительно облегавшая стройное тело, и тонкие офисные брюки. Ещё ниже, на ступнях, красовались туфли того же цвета, что и водолазка.

Но самым притягательным элементом оказался огромный гранатовый кулон, находившийся прямо посредине солнечного сплетения. Он излучал яркий, дающий надежды свет. Он манил, заставляя смотрящего погрузиться в нечто невероятное. Это было схоже с приятным ощущением, испытываемым перед плавным погружением в наркоз, когда твоё тело и разум, не торопясь, отправляются в небытие.

Но несмотря на всю красоту, исходящую от Эммы Леонидовны, я был вынужден, в силу врождённого чувства правды, поделиться своим честным мнением:

– Эмма Леонидовна, вы сейчас совсем другая. Если интересно моё мнение, то я рекомендовал бы вам, на будущее, оставаться собой.

– Что вы имеете в виду, Альберт?

– Без макияжа, в обычной пижаме и, пардон, непричёсанной. В таком виде вы мне нравились намного больше. Зачем нужна вся эта непонятная шелуха?

– Вы меня поражаете. Без этого сейчас не обходится ни одна женщина. Нас не воспринимают без этой, как вы правильно выразились, шелухи.

– Не буду с вами спорить.

Я не смог её переубедить, да и возражать, честно говоря, не особо хотелось. Тем более что всей душой я желал провести этот день рядом с ней. Плотно закрыв прикроватное окно, мы вышли с ней из номера и направились вниз.

12:00. Холл госпиталя.

Мимо сидящего в холле брата Эмма прошла, даже не взглянув в его сторону. Подобное поведение по отношению к родственникам меня возмущало постоянно, но влезать в семейные перипетии было, увы, запрещено.

На ресепшене нас проинформировали о том, что около клиники битый час мёрзнут запряжённые породистые жеребцы и бедный кучер. Они должны были нас довезти на королевской карете до пункта назначения. Видели бы вы, как засияла Эмма Леонидовна, услышав про карету и лошадей.

12:30. Территория госпиталя.

Одевшись, мы вышли на улицу, встретившую нас тёплыми лучами солнца, пением птиц и обдавшим с головы до ног весенним ветерком. Едва мы спустились по лестнице, нашему взору предстала золотая карета¹, прибывшая только что словно из самой Великобритании.

Кучер, захлопнувший за нами дверь, был явно не из королевского окружения. Его манеры, казалось, больше соответствовали низшему слою общества, нежели высшему. Однако жеребцы, под чутким управлением недовольного извозчика, свою работу выполнили превосходно. Поездка прошла столь комфортно и плавно, что несколько минут спустя меня накрыла, словно грозовая туча, заполонившая собой ясное весеннее небо, дремота. Разбудила меня сама Эмма Леонидовна, пребывавшая в шикарном, учитывая её непростую ситуацию, расположении духа.

Когда мы наконец очутились своими двоими на земле, проводили взглядом умчавшуюся вдаль карету и развернулись на девяносто градусов, перед нами открылась новая картинка – невероятной красоты лиственный тоннель, вдоль которого мы и продолжили своё движение. И во время этой прогулки у меня мелькнула мысль, что впервые за тридцать лет работы пациентка интересна мне не как пациентка, а как человек. Как женщина. Причём не в сексуальном плане, как это было всю жизнь по отношению к противоположному полу, а в душевном. Рядом с ней было необъяснимо комфортно и спокойно.

За несколько метров до окончания сказочного коридора Эмма стала напевать неизвестную мелодию, окончательно погрузившую меня в приятную безмятежность.

13:30

Пройдя сказочное пространство, мы наконец достигли нашей цели. Здесь располагался невиданной красоты особняк, в котором наша команда должна была поздравить её с днём рождения. Эмма ничего не знала и даже не догадывалась о нашем сюрпризе. Отреагировала она, к сожалению, совсем не так, как мы рассчитывали.

Многоярусный двухметровый торт с искрящимися из него мини-фейерверками, тонна конфетти, мыльные пузыри – ни-че-го из перечисленного ей не понравилось. Нет, плохо сказано. Всё это её настолько разозлило, что через несколько секунд после увиденного она пришла в нечеловеческое бешенство.

– Что за цирк вы тут устроили?! Я ненавижу свой день рождения! Альберт, мы можем пойти дальше?

– Конечно, можем, Эмма Леонидовна. Ваше слово – закон.

– Давайте тогда договоримся, чтобы ничего подобного больше не было. Мне не нужны ни сюрпризы, ни подарки – ничего. Вы меня поняли?!

– Да, конечно, понял. Идём дальше?

– Идём.

Задуманный нашим медицинским учреждением план с треском провалился. Таким образом, достигнутый результат утреннего приёма пищи, поездки на карете и прогулки по лиственному тоннелю снова сошёл на нет. Придётся начинать всё заново, несмотря на то, что до отбоя всего восемь часов. Но ничего – мы были готовы к такому повороту событий. Впереди нас ожидало ещё несколько локаций, которые должны были вновь поднять Эмме настроение. По крайней мере, мы все на это очень надеялись.