«Государь» kitabından sitatlar
судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, Другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям.
В произведениях Макиавелли показана не красота, а дисгармоничность мира. В них полнее, глубже и непосредственнее, чем у кого-либо из современных ему художников, отразилась историческая трагедия его родины.
Здесь условия поистине благоприятны, а где благоприятны условия, там трудности отступают, особенно если следовать примеру тех мужей, которые названы мною выше. Нам явлены необычайные, беспримерные знамения Божии: море расступилось, скала
То же и судьба: она являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против нее заграждений. Взгляните
А именно: говорят, что один щедр, другой скуп – если взять тосканское слово, ибо жадный на нашем наречии – это еще и тот, кто хочет отнять чужое, а скупым мы называем того, кто слишком держится за свое, – один расточителен, другой
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого. Военное искусство наделено такой силой, что
флорентийских словечках и поговорках, которыми насыщена в ней речь доктора Нича, сколько в силе сатирического отрицания всего того нового мира, в котором этому тупому, самодовольному богачу принадлежало счастливое историческое будущее.
Новым может быть либо государство в целом – таков Милан для Франческо Сфорца; либо его часть, присоединенная к унаследованному государству вследствие завоевания, – таково Неаполитанское королевство для короля Испании. Новые государства разделяются на те, где подданные привыкли повиноваться государям, и те, где они искони жили свободно;
Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить великих мира сего позабыть о старых обидах.
порок человека он видел не в его социальной, «политической природе», а в свойственном человеку антиобщественном инстинкте собственности. Именно этот «противоестественный» инстинкт делает, согласно мнению Макиавелли, невозможной нормальную общественную жизнь (VIII, 58–60). Макиавелли намечает в «Золотом осле» ту критику буржуазной цивилизации и прогресса, с которой на рубеже XVII столетия и эпохи Просвещения выступит Свифт и которую в сере
