Kitabı oxu: «Золотой Легион», səhifə 4
Вынужденное решение
Куба-Гавана
Весна 1957 год
(меньше двух лет до победы Революции)
Рассерженный военный в плотно обтягивающем генеральском мундире нетерпеливо расхаживал по богато обставленному кабинету. От гнева еще больше стали заметны его выступающие скулы.
Вложив пару коричневых кожаных перчаток в одну руку, он на ходу яростно бил ими по спинкам стоящих кресел, по столу и всем предметам, до которых мог дотянуться. У края стола стояли четверо военных со знаками различия старших чинов и понуро глядели в пол.
В дальнем углу кабинета в широком кожаном кресле, заложив ногу за ногу, сидел Орландо Мессерер. Огромный, физически очень сильный, мужчина с резкими грубыми чертами лица и с суровой ухмылкой смотрел на провинившихся.
– Эти guerillas! Совсем распоясались! – возбужденно выговаривал офицерам хозяин кабинета. Напасть на Президентский дворец! Колыбель власти в стране! Недопустимо! Мне непонятно, что в это время делали армия и полиция!
– Если бы люди синьора Орландо не обеспечили мою личную безопасность на третьем этаже, – и он показал пальцем в потолок, – возможно, моя страна осталась бы без президента!
– El Jefe, восстание подавлено полностью! – пытался оправдаться один из подчиненных.
– Вот именно! Восстание! Как вы могли вообще допустить такое массовое проявление неповиновения! Дело не в паре десятков убитых мятежников, сам факт оскорбителен! Это произошло в столице, главном городе моей страны! Хороший подарочек вы приготовили мне ко дню рождения!
– Мало того, эта группа партизан, засевшая в горах Сьерра-Маэстра, ширится и пополняется. Им помогают крестьяне из близлежащих деревень! Носят им еду, одежду! А теперь у них есть еще пулеметы и патроны! Ваши пулеметы! Которые они отобрали у ваших отважных воинов!
– И, скажите мне, в нашей стране вообще не существует границ? – с издевкой обратился генерал к стоящим. Почему получилось так, что в прошлом месяце на базе guerillas в горах побывал журналист «New York Gerald»? И теперь мне приходится оправдываться перед международной прессой за то, что ему наговорил этот Кастро? Да еще и фотографии сделал!
– Вот, полюбуйтесь, – он указал на ворох газет на столе.
– В январе – бой при Ла-Плата, в феврале – журналист, в марте – нападение на дворец! Что мне, как президенту, ждать в мае?
– Усилить кордоны в провинции Ориенте! В скором времени, думаю, мы перебросим туда часть войск с западных областей, где пока… Подчеркиваю, пока спокойно!
Если бы загорелое лицо Фульенсио могло раскраснеться, он стал бы бордовым от гнева.
– Эулохио! – он резко повернулся, блеснув начищенными сапогами с сияющими голенищами и маленькими шпорами.
Стоявший с краю военный в генеральской форме вытянулся в струнку.
– Разработать операцию по истреблению этих партизан! К лету с ними должно быть покончено! Привлеките все силы, мне нужна управляемая страна! В кратчайший срок предоставьте мне план операции!
– Все свободны! – Офицеры, щелкнув каблуками, удалились.
– Начальника полицейского управления ко мне, – бросил он, появившемуся в двери секретарю.
Двери закрылись, и генерал повернулся к великану, восседающему в кресле.
– Рональдо! Ты оказал мне неоценимую помощь, поддерживая со своими «тиграми» порядок в Ориенте и, в целом, в стране. Сейчас очень важный момент – не дать этим горным партизанам превратиться в сколько-нибудь серьезную силу. И это особенно важно сейчас, когда основные столкновения проходят у тебя в провинции.
– Jefe, мои бойцы готовы выполнить любой приказ, – хмуро констатировал Рональдо. – Но мы не можем сделать это сами в масштабах всей провинции. А надеяться на армию… Если мои «тигры» отобраны лично мною, и каждый из них хорошо тренирован, то половина всех солдат в регулярных частях – крестьяне. Они трусливы и небоеспособны. С этим надо что-то делать. Я своими силами могу решать лишь отдельные задачи.
– Да, согласен! Кадровый вопрос очень серьезный! Многие солдаты ни книгу, ни винтовку в руках раньше не держали! А сейчас, когда мы собираемся расширить сеть отелей, казино и игровых домов, нам нужна спокойная тихая страна!
– И, кстати, по поводу отдельных задач, – понизил голос генерал. – Пока в Сьерра-Маэстра неспокойно, надо прекратить всякие работы в La Zona Barita. Пока ситуация не придет с норму, мы вынуждены будем свернуть добычу и замаскировать само место. Уничтожьте там все следы. Подчеркиваю, все! Ты понимаешь меня?
Уже достаточно грузовиков с бесценным грузом прибыло в Гавану за два года, пока велись работы в предгорьях Сьерра-Маэстра. Но даже сейчас генерал избегал в разговоре упоминания слова «золото», настолько секретной и важной для всех была эта информация.
– Сейчас необходимо зачистить местность от следов добычи и всех рабочих. И нам ведь не нужно, чтобы об этом знал еще кто-то, кроме нас с тобой и Леера? Об этом позаботься особо. Без свидетелей.
– Bale10, не в первый раз, – буркнул гигант.
– Поскольку ты контролируешь все перемещения, сколько там осталось… того, что надо перевезти?
– Мы стараемся сразу отправлять ящики в Байямо. Но сейчас в горах неспокойно. На сегодня на базе остается еще около пятнадцати тонн в слитках. На зачистку мне хватит недели.
– С грузовиками труднее. Guerillas ставят мины и растяжки на дорогах. Стреляют из засад по проезжающим повозкам, если видят там кого-то, кроме крестьян. Перевозить золото можно только после полного уничтожения банд.
– Сейчас все замаскируем, а во время летней операции, о которой, Вы, Jefe, говорили, вывезем остатки. Предлагаю так. Для сохранения секретности.
– Договорились, так и сделаем! И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти «дети июля» узнали о хранящемся на шахте! Это утроит их силы, даст возможность покупки оружия и привлечения бедных слоев населения! На это, Рональдо, обрати особое внимание!
Похожий на говорящий шкаф Рональдо поднялся и кивнул, успев про себя подумать, что благодаря «стараниям» генерала в стране уже почти все слои населения бедные. Но это было неважно!
– Власть и золото, вот что рулит миром, – рассуждал глава провинции Ориенте, выходя из кабинета.
Домик у моря
Куба, Ла-Плата дель Мар
(100 км западнее Сантьяго-де-Куба)
Июль 202… года
Огромный яркий оранжево-красный солнечный шар медленно всплывал из-за горизонта. Утренняя гладь Карибского моря светлела, новый день входил в свои права.
Марианна любила эти тихие спокойные часы. Вот и сейчас, сидя на балконе второго этажа своей касы (casa-дом / исп.), она пила уже вторую чашку крепкого кофе «Cubita» и неспешно поглядывала на море и домишки небольшого поселка почти на самом берегу. Привычка «наливаться» кофе с утра, выпивая почти пол литра этого бодрящего напитка, появилась у нее уже много лет назад. Лишь проглотив четыре-пять чашек, она чувствовала себя готовой к трудовому дню.
А если ты работаешь в «consultorio del medico», день у тебя может начаться до рассвета и закончиться глубокой ночью. Ты семейный поселковый доктор. И к тебе со своими проблемами и бедами идут все соседи. От занозы на пальце до зубной боли! Поэтому и жила Марианна в двухэтажном доме, где внизу располагался медицинский пункт.
Потягиваясь, девушка неторопливо прокручивала в уме, что ей предстоит сделать сегодня.
Первое – зайти к Хосе. От акульего «поцелуя» на недавней рыбалке у него остались сильные шрамы на теле, которые плохо затягивались. Ну, для него есть особая мазь. Ее научили готовить рыбаки вблизи Баракоа. Заживляет любые раны!
Еще соседский парнишка Энрике пару дней назад подвернул ногу в школе во время бейсбольной тренировки. Кое-что в его состоянии ей не нравилось. Опухоль должна была уже спасть, но по-прежнему держалась. Если не пройдет сегодня – завтра, надо будет везти в город на рентген.
Еще после обеда должна прийти Анхелина, старушка, живущая на дальнем краю поселка. У нее, бедняжки, опять что-то с давлением…
Задумываясь над делами грядущего дня, Марианна еще раз убедилась, что государство очень разумно поступило, совмещая врачам проживание и работу в одном месте. Меньше надобности идти или ехать куда-то. И тебя всегда можно найти!
Помнится, лет пять назад во время урагана с хлещущим дождем и свирепым злым ветром, она приняла двух очаровательных близнецов, родившихся у Розы, соседки через два дома. Ночь, темень, окна и двери скрипят и стонут от пронизывающего ветра, дикий грохот и шум слышится снаружи. Казалось, вот еще порыв – и их домик, как в той сказке, унесет в неведомые страны.
Муж Розы грел на газовой колонке воду, а две соседки суетились рядом, помогали тряпками и бинтами. Больше пяти часов Марианна не отходила от роженицы. В деревянные ставни бил дождь, в щелях завывал ветер. Море подкатывало почти до порога! Жуть! И, наконец, как блаженная музыка, сквозь весь этот вой раздался такой желанный тоненький детский плач! Все с таким облегчением вздохнули!
Да чего только не приходилось делать Марианне!
Полное ее имя было Марианна Гомес де Руссо. На втором месте должно было идти имя отца. Но ее мама Йоханна, предпочла оставить приставку De Russo, как память о ее далеком друге Степане из России.
Она росла крепкой боевой девушкой. Вся в маму. И красотой, и умом, и характером. Мама воспитывала ее одна, но менее счастливой Марианна от этого не стала. Рано уехав из родного Тринидада в Гавану, окончила медицинское училище, а потом институт. По распределению почти двадцать лет девушка отработала врачом на крупнейшем в стране комбинате на восточном побережье.
Тот мрачный красно-коричневый город с выжженной землей и чахлыми кустиками она и сейчас вспоминала с содроганием. Огромные коптящие трубы и кирпичного цвета пыль на всем!
Но что делать? Именно, благодаря этому мощному заводу, Куба вышла в мировые лидеры некоторых секторов цветной металлургии. И это была цена, которую приходилось платить.
Там же родились, выросли и, как и водится, улетели из гнезда ее любимые сыновья Карлос и Антонио. Отучились и трудятся сейчас в Гаване при Университете. Madre навещают редко. Много работы! Хорошо, что есть WhatsApp! Как и не расставались вовсе. Они сейчас красавцы! А не те задохлики-худышки с коричневыми от буро-красной пыли соплями.
Вспоминать «славный город» не хотелось совсем. Хотя, будучи простым врачом на комбинате, Марианна имела там уважения не меньше, чем столичные светила медицины, приезжавшие посмотреть на результаты работы! Лечила, поднимала «на ноги», советовала, ухаживала почти за половиной работников громадного предприятия. За «особые заслуги» она была даже награждена орденом Анны Бетанкурт, который вручали в самой Гаване.
Работка! Не позавидуешь никому! Одно радовало. «Оттрубив» определенное количество лет, как в «горячем цеху», все служащие завода выходили на пенсию много раньше остальных.
Ей даже предложили самой выбрать себе место для будущего жилья. Правда, с одним условием – продолжить работу по специальности. И, как же округлились глаза начальства, когда она указала пальцем на неизвестную никому точку где-то между Сантьяго и Мансанильо! Многие даже не бывали никогда в той глухой местности!
Но Марианна давно мечтала об уединении, тишине и шелесте прибрежных волн. И сейчас, в свои «пятьдесят с небольшим», не могла спокойно сидеть на месте и продолжала избавлять от недугов сначала весь поселок, а потом и всю округу.
«Семейный доктор» нужен всем!
Но хотя работа занимала много времени и сил, ей хотелось чего-то большего.
Будучи женщиной активной, получив домишко, она со временем превратила свой задний двор в небольшую кафешку, «Bar Micador». Кормила редких проезжающих туристов за хорошие деньги, своих – за небольшие, а тем, кому нечем было платить – и вовсе бесплатно. Благо, продуктов по «либрете» выдавалось достаточно, а сама она кушала мало.
Либрета – специальная книжка, где ведется учет количества продуктов, которое государство каждый месяц выдает каждому гражданину Кубы. Некий «продуктовый пакет» первой необходимости.
Еще в молодости, полюбив морскую охоту и рыбалку, здесь, на Карибах, Марианна стала настоящим профессионалом! Ныряла на глубину до сорока метров с тяжелым и мощным подводным ружьем. Гарпунила морских обитателей и, к радости своих трех кошек и посетителей кафешки, возвращалась с уловом почти всегда! «Как ей это удавалось?!» – восхищались даже старейшие рыбаки.
Все звали девушку не иначе, как «Синьорита дель Мар», сравнивая с морской феей. На нее практически никогда не нападали акулы. Она могла проплыть с ними рядом, даже ткнуть легонько ручкой подводного ружья. Властительницы моря не обращали на нее внимания, как будто она сама была из семейства «tiburon».
Мама когда-то давно рассказывала ей, что ее отец, военный из тогдашнего СССР, еще давным-давно до ее рождения, боролся с акулой. Долго и жестоко. Победив, он, окровавленный выполз на берег, зажав в одной руке нож, а в другой огромный кусок акульего хвоста, которым пытался прикрыть рану на ноге, чтобы избежать кровопотери. До больницы было далеко, зажать рану больше нечем. Пласт акульего мяса за время пути сильно присосался к ране на ноге.
Старик-индеец, самый уважаемый рыболов в округе, рассказывал, что на этот счет есть легенда. И кровосмешение с акулой может сделать человека властелином морской стихии. К нему перейдет бесстрашие и сила тибуронов!
Но Марианна, имея диплом медика, конечно же, не верила в это, считая «бабушкиными» сказками.
Морская рыбалка, к слову, запрещенная на острове, была ее страстью и стихией! Девушка даже не задумывалась, чем именно вызван этот интерес. И отчего она так свободно себя чувствует под водой, не боясь ни глубин, ни хищников, будь то мурена, барракуда или акула! Главное – чтобы хватало рыбы покормить своих и еще заработать на туристах!
Необъятная соседка Роза с черной нарукавной повязкой CDR11 поверх кофты пару раз выговаривала девушке, что, мол, не стоит злоупотреблять возможностями и переступать черту закона.
Та смотрела на администраторшу и, молча, чуть устало улыбалась. Она знала, что Рози побухтит и успокоится. Потому что членам Комитета по должности положено «следить за всем, что происходит в поселке». Это, конечно, дело нужное! Почти все, от детских праздников до ночных дежурств, ложилось на нехрупкие плечи Розиты. Она бегала по дворам, организовывала селян, когда после урагана обрушился на дом Хосе. «Пробила» для деревни новый громкоговоритель. И сейчас по выходным на центральной улочке можно было послушать последние новости или просто музыку.
Может, немного Марианна и нарушала закон, но ведь она лечила практически всю деревню! Сама Роза была обязана ей рождением своих двух малышек! «Нарушительница» к тому же подкармливала почти всех местных детишек, идущих из школы как раз мимо ее лачуги. Да и почетный орден, чего-то, да значил! Постепенно ненавязчивые упреки в ее адрес прекратились.
И вот сейчас проснувшийся новый день звал за собой! До праздника «Fiesta del fuego», за которым следовал неизменный Карнавал, оставалось совсем немного. И все в Ла-Плате хотели закончить свои текущие дела, чтобы потом смело отдаться во власть веселья!
Марианна мечтательно зажмурилась, потянулась и, оттолкнувшись от подлокотников кресла, пружинисто поднялась.
Сейчас поработаем, потом отдохнем!
Мачете – оружие восставших!
Куба, горы Сьерра-Маэстра
Весна 1957 года
(почти два года до победы Революции)
Грубые плетеные тапочки на толстой подошве, сделанные из старых джутовых мешков из-под сахара, назывались «апаргатос». Мама подарила их Йоханне совсем недавно, на день рождения. И сейчас девочка пыталась получше рассмотреть свой подарок. Вышитый на верхней части красивый цветок, орхидея, придавал этой незамысловатой обуви хоть какую-то красоту.
Сегодня она непременно покажет их папе! Трудясь третий день и не возвращаясь в деревню, он еще не видел, какой настоящей принцессой выглядит его дочка в этих «туфельках»!
Может, он сможет ненадолго освободиться? Присядет на камень, будет кушать принесенный обед и любоваться ею!
Карабкаясь по скалистой тропинке в горы, Йоханна острожно обходила торчащие местами коренья и скользкие камни, чтобы не повредить обновку.
– Тебе уже тринадцать лет, ты совсем взрослая, береги их, – охала мать, вручая подарок.
Она постарается! Будет выглядеть, как королева! И пусть этот толстяк Эмилио, сын полицейского синьора Рохаса, подавится от злости, видя, какая она красавица!
Впереди послышались мужские голоса. Йоханна, как испуганная лань, метнулась в ближайшие кусты и затаилась. Это были «porteros». Каждую неделю целая колонна носильщиков шла с папиной работы и проходила вблизи их домов, не подходя, впрочем, близко. Согнувшись, волокли какие-то большие зеленого цвета деревянные ящики. Видно, очень тяжелые, потому что часто останавливались и перевешивали на другое плечо широкие ремни, держащие ношу.
Их всегда сопровождали те самые хмурые мужчины с оружием, которые охраняли место папиной работы, не разрешали им повидаться.
С этими охранниками лучше не встречаться! Девочка со временем стала замечать направленные на нее непонятные взгляды. Лишь потом, уже повзрослев, поняла, что эти сальные похотливые мерзкие мужики глазами раздевали ее, в уме предаваясь с ней утехам. Брр!
Передохнув немного, она продолжила восхождение. За два года, поднимаясь и спускаясь почти каждый день, Йоханна изучила каждый камушек тропинки. Но осторожность никогда не помешает, тем более, когда на тебе такие красивые тапочки.
Почти добравшись до плато, на котором трудился отец, она все-таки не усмотрела скользкий корень и упала, испачкав один тапочек о глинистый край тропинки. Чуть не разревевшись, она отползла в сторону и села на землю, пытаясь подолом платья оттереть грязь. Не могла же она показаться папе в таком виде!
И это незатейливое занятие, как оказалось, спасло ей жизнь! Мимо кто-то пробежал, тяжело стуча сапогами по камням тропинки. Сквозь густые заросли она видела лишь широкую мужскую спину и длинную косу. Это был папин друг, Алехандро. Древнего индейского рода, он очень гордился своими длинными волосами.
Сверху послышались возгласы. Вдруг что-то тяжелое воткнулось в середину широкой мощной спины бегущего. Коротко ойкнув, он рухнул вперед лицом прямо в чахлый кустарник.
У девочки перехватило дыхание. Оцепенев от страха, она не могла произнести ни слова! Тут же сверху спустился охранник. В щелку среди кустов Йоханна видела только ноги в шнурованных кожаных ботинках. Подойдя к лежащему, он обернулся и прокричал куда-то наверх: «Этот готов! Кончайте с остальными», – повернулся и тяжелой поступью пошел назад.
На секунду остановившись возле ее убежища, убийца огляделся. Видно проверяя, все ли спокойно. Йоханна увидела у самой земли острие топора на длинной ручке, который тот держал в руке. С него медленно стекала кровь. Алые капельки повисали на кончике и потом, как в замедленной съемке, падали на пыльный ботинок подонка, редкую траву и бурый камень.
Хрип девочки смешался с хрустом сучьев под ногами ушедшего, иначе ей пришлось бы несладко. Она засунула кулак себе в рот и, сильно закусив, чтобы не было слышно, завыла.
Она видела смерть так близко первый раз в жизни! Это вам не куренку шею свернуть. Хотя и на курицу она не могла спокойно смотреть в те моменты, когда мама готовила суп.
А тут жизнь ушла из знакомого ей взрослого человека! Он больше никогда не поиграет с ней, не позубоскалит, возвращаясь в поселок! Его нет! А в том теле, тихо лежащем на краю поляны, уже нет жизни!
Йоханна застонала. Поборов страх и ужас, она поползла наверх. Цепляясь пальцами за грязные сучья, затаив дыхание, не обращая внимание на то, что уже почти вся перепачкалась в рыжей влажной глине, а репейник нещадно рвет края ее платья.
Подтянувшись, она сквозь просвет кустарника попыталась разглядеть, что творится на поляне. Увидела сарай, стену которого прямо сейчас поджигал полицейский Рохас. Вход в пещеру, теперь заколоченный досками, двое охранников заваливали большими ветками. Но самое страшное творилось на краю обрыва, куда обычно сваливали вынесенные из сарая какие-то сероватые камни и лили горячую жижу, похожую на густой соус…
Трое рабочих, в том числе, и ее папа, стояли на коленях лицом к обрыву. Она видела лишь спины и связанные за спиной руки. Рядом прохаживались трое или четверо здоровенных охранников с ружьями наперевес и толстыми длинными мачете на широком поясе. Голосов слышно не было, но ужасная суть происходящего стала ей понятна без слов.
Один, видно старший из этой группы убийц, поставил сапог на спину ее отца и, мгновенно выхватив мачете, рубанул перед собой. Йоханна не видела, куда пришелся удар. Это было выше ее сил! Она дико закричала, попыталась встать и броситься к отцу. На ее счастье, поскользнулась на скользком краю и кубарем полетела назад по склону в глубокую излучину.
Скатившись, она услышала за собой топот и крики, вскочила и, уже не разбирая дороги, рванулась в чащу кустарника!
Раздался истошный вопль Рохаса: «Держите девчонку, она знает про золото!» – и тут же стало приближаться тяжелое топанье множества ног.
Но Йоханна неслась вперед с быстротой ласточки, отталкивая в сторону летящие ей навстречу ветки, обдирая лицо и превращая в лохмотья свое платье, раздираемое острыми сучьями!
Некоторое время тяжелые шаги и сопение преследовали ее, но потом шум сзади затих. Спасение маленькой девочки было в том, что она была пока невысокого роста и могла пробегать под раскидистыми кронами кустов. А преследователей это тормозило.
Но Йоханна не знала всего этого! Она неслась вперед, не видя дороги, размазывая по щекам грязь, слезы и прилипшие листья с травинками! Окончательно выбившись из сил, в конце концов упала ничком, едва успев подставить под лицо руки!
Очнулась она уже в полной темноте. Платье стало тяжелым и влажным. Ее знобило. Она не понимала сначала, где находится. «Возможно, то что произошло, это страшный сон?» Она металась из стороны в сторону, рычала, как зверь, и дико оглядывалась по сторонам, как загнанная в угол кошка. Потом, окончательно осознав, что случилось, расплакалась, сжав зубы и подвывая…
Йоханна не представляла, что делать и куда идти. Через некоторое время взошла луна. Стали более различимы верхушки деревьев и черный горб пика Туркино вдали. Бредя наугад около часа, она, наконец, нашла тропинку, ведущую к дому.
Пара огоньков засветились вдали.
– Значит, в деревне кто-то не спит, – с надеждой подумала она. Спотыкаясь, выставив руки вперед и опустив голову, чтобы не получить веткой по лицу, она ускорила шаг.
Оказалось, их маленький поселочек был пуст! При лунном свете по поляне бродила одинокая курица и клевала крупу из разбитого горшка. Вокруг валялись какие-то тряпки, тарелки, прочий семейный скарб. Было понятно, что все жители куда-то собирались в огромной спешке.
Йоханна зашла в свою лачугу.
– Мама! – негромко позвала она. Ответа не было. На полу громоздились три больших тюка, завязанные крест-накрест узлами. Она подошла поближе. Видно, сюда мама собрала одежду, посуду, остатки продуктов. Но забрать все это так и не успела.
Что же случилось? И вдруг с холодным потом пришло осознание: с ее мамой и соседями случилось то же, что и с папой. Ей стало дурно. Присев на лавку, девочка пыталась отдышаться, успокоиться. Но волна скорби и гнева захлестывала ее маленькую душу и рвалась наружу.
Йоханна резко повернулась и посмотрела в оконный проем. Во всем поселке светилось только одно окно – в домике полицейского Рохаса. Она зарычала и поднялась. В свои тринадцать лет она стала уже достаточно сильной и крупной девочкой-подростком. И сейчас грудь ее вздымалась, и глаза горели от ненависти.
Папа хранил свои мачете на высоком самодельном шкафу, чтобы острые предметы случайно не попали в руки детям. Она залезла на шаткую табуретку и пошарила руками. В ладонь легла удобная черная костяная ручка с загнутым кончиком. Чтобы не выскальзывала из руки при рубке тростника. Тяжелое толстое длинное лезвие было наточено острее бритвы.
Звериное желание отомстить толкало ее вперед. Йоханна спрыгнула с табуретки и быстрым шагом, держа оружие в опущенной правой руке, двинулась в сторону горящих огоньков. Подбежала и «с ноги» вышибла хрупкую входную дверь лачуги.
Толстый и противный Рохас сидел за невысоким столом и пересчитывал деньги. Перед ним на грубых досках стола были рассыпаны монеты. Толстая сигара в углу слюнявого рта этого мерзавца жутко воняла. Тошнотворный запах дешевого табака был слышен даже на улице. Рядом со столом стоял его сын Эмилио и с интересом поглядывал на манипуляции отца.
Кровь ударила Йоханне в голову. Она видела лишь эту ненавистную жирную физиономию человека, который был с убийцами ее отца.
С диким криком она ворвалась внутрь, держа на отлете мачете.
– Сволочь, мерзавец! – рычала она, летя к нему и занося над головой толстого упыря мощное оружие…
Рохас, повернувшись, открыл рот. Сигара уже падала ему на брюки, когда он вдруг схватил сына и выставил его вперед, навстречу несущемуся в его сторону оружию. Мальчик успел лишь поднять руки, желая защититься.
Йохана пыталась отвести тяжелую ручку в сторону. Убивать мальчика она уж никак не хотела. Наверное, это знал и на это надеялся поганый убийца.
Но по инерции тяжелое лезвие клинка с силой рассекло воздух в том месте, где совсем недавно была ненавистная физиономия полицейского. Йоханна зажмурилась.
Раздался истошный детский крик. Мальчик плясал на месте, визгливо рыдал, тряся рукой, из которой брызгала алая кровь. Острое мачете отсекло два пальца на его левой руке. Глаза парня расширились от дикой боли. Он не мог сдержать слез, практически ничего не видел вокруг, трясся, пытаясь унять нестерпимое жжение.
Рохас вскочил, одной рукой толкнул сына в сторону, не обращая внимания на его вопли, другой отпихнул в сторону тяжелый дощатый стол. Монеты со звоном рассыпались по деревянному полу.
– Ах, ты маленькая шлюха, – зарычал он и неожиданно сильно и ловко пнул ее ногой в грязном сапоге прямо в живот.
Девочку снесло, как ураганом. Она упала спиной назад, ударившись затылком об косяк двери.
– Сейчас мы поглядим на твою сладенькую папайю, – осклабился толстый выродок.
Едва успев прийти в себя, юная мстительница с ужасом увидела, что полицай уже подбирает с пола упавшее мачете. Если бы сын, скачущий по комнате, ничего не видя перед собой, не натолкнулся бы в этот момент на отца, ее дни были бы сочтены. Лежала бы наша героиня на полу с раскроенный черепом. Или еще хуже!
Ударившись больной рукой отцу в бок, Эмилио дико взыл и рванулся, толкнув полицейского. Сам не понимая, он дал Йоханне пару спасительных секунд! Та перевернулась на четвереньки и, быстро перебирая руками и ногами, выскользнула наружу. Вскочив, она поскользнулась и растянулась в пыли. Но тут же стремительно вскочила вновь. Ей вслед неслись звериный рык разбушевавшегося Рохаса и жуткий вой плачущего сына.
Йоханна подобрала руками подол платья и что было сил пустилась прочь из этого проклятого места. Ее тапочки с цветочками несли ее в другую взрослую жизнь! Где еще почти два года не будет цветов, лишь боль и кровь несчастного народа!
