Kitabı oxu: «Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога», səhifə 5

Точно зачарованная, стояла я за деревом прислушиваясь. У парня был несомненный талант. Сам он, не обращая внимания ни на что вокруг, прикрыл глаза, полностью отдавшись звукам музыки, лившейся из-под его пальцев.

– Ты долго будешь там стоять? – Вдруг спросил парень, резко обернувшись в мою сторону.

От неожиданности я отпрянула от дерева и, запнувшись, плюхнулась на пятую точку. Юноша в один момент очутился возле меня.

– Ты кто? Как здесь оказалась?

При нём не видно было оружия, что меня немного успокоило.

– Я Дора. Шла тут и услышала, как ты играешь. Как удалось меня обнаружить?

Парень заулыбался во все тридцать два зуба:

– На слух никогда не жаловался. И потом ты топаешь и пыхтишь громче медведя.

– Вот ведь незадача, – с досадой ответила я, – мне казалось, что ступаю совсем тихо.

Парень рассмеялся:

– Сразу видно, ты не деревенская. Кстати, меня зовут Дин. Я менестрель. Путешествую по Террадору в поисках лучшей доли. У тебя нет чего пожевать? – Без обиняков приступил он к расспросу, – малость поистратился и остался без гроша. Но я всё верну, – поспешил добавить он.

Мне понравился бесшабашный юноша, тем более что вынужденное одиночество начало тяготить.

– Я иду в Кассель, если тебе по пути, то присоединяйся, – достала из сумки хлеба и сыра и протянула Дину.

Парень моментом сгрёб еду, откусив огромный ломоть хлеба. Как только в рот поместился?

– Я тофэ в Каффэль, – прошамкал он набитым ртом, – и буту рад фофутчице.

Юноша зажал свой диковинный инструмент под мышкой и протянул мне правую руку:

– Рад знакомству, – проглотил он кусок улыбнувшись.

– И я, – пожала его ладонь с тонкими пальцами.

Сквозь тучи выглянуло солнце, залив полянку светом, точно одобряя моё новое знакомство.

Глава 13

Дин споро умял мои невеликие запасы провизии:

– Мы можем остановиться в какой-нибудь деревушке. За пару монет нас пустят на ночлег.

– Я не хотела бы заходить в сёла. Может, просто сходишь, купишь ещё еды?

Менестрель насторожился:

– Дора, почему ты скрываешься? И почему идёшь в город совсем одна?

– До этого ты вопросами не задавался, когда схомячил все мои припасы.

Дин почесал светлую макушку:

– Я всегда говорил: пустое брюхо не даёт соображать голове. Но всё же, как так вышло, что осталась совсем одна? Идти до Касселя неблизко и опасно. И вдруг ты кого-нибудь ограбила?

– Боишься, отберу твою карликовую арфу?

– Это цитра, – насупился Дин, ласково погладив инструмент по лакированному боку, – так её ещё никто не обзывал. И да, боюсь, она досталась мне от учителя, его знали в нашем королевстве и любили.

– Почему же тогда ученик прозябает в холодном лесу без крошки хлеба?

– Случайно вышло, – буркнул юноша, – так бывает.

– Ну так играл бы крестьянам, глядишь, накормят тебя, если боишься каждого встречного.

– Встречные бывают разные, – задрал он палец, – а селяне ничего не понимают в высокой музыке, что облагораживает человека. Им подавай дуделки. Только ты так и не ответила на мой вопрос, – прищурился Дин, – клянусь сохранить тайну, если твоё путешествие не связано с преступлением.

– Да какое преступление, – отмахнулась, усевшись на какую-то корягу, – всего и прегрешений за мной, что я незаконнорождённый ребёнок.

– И? – Уставился на меня менестрель, – мало ли таких. Никого из дома не гонят. На воспитание в деревеньку отдают, бумаги какие надо справят и всех делов.

– Ну мне так не повезло. Я внебрачная дочь Беатрис Кассиани. Моя мамаша решила сослать меня в Монтклиф, а мне туда совсем не хочется. Вот и сбежала.

– Твоя мать – герцогиня Кассиани?! – Глаза Дина полезли на лоб, – ну и дела!

Он запустил пятерню в волосы, дёрнув себя за чуб.

– Это что-то меняет? – Спросила его.

– Ты лучше о своём родстве не говори. Документы у тебя есть?

– Да, – вспомнила про бумаги, хлопнув себя по лбу, – я в них и не глянула, как стащила из кабинета герцога.

– А ты отчаянная дони, – рассмеялся Дин, – сдаётся, это будет интересное путешествие.

Я, скрывшись за деревьями, задрала юбку блио, достала бумаги, спрятанные за лифом платья. Вернулась к парню и впервые развернула свои документы:

– Исадора, крестьянская дочь. Владения герцога Бруно Кассиани. И это всё? – Ничего не понимая, посмотрела я на Дина, – даже фамилии нет.

– Откуда она у крестьян, – усмехнулся парень, – ты что вчера родилась?

– Я всегда жила при замке. В каморке возле подвалов. Ничего не знаю о жизни.

– Угораздило тебя, – Дин опять дёрнул себя за чуб, этак он всю шевелюру вырвет, – ты знаешь, когда-то в ваших краях была одна песенка. Правда, герцог её запретил, под страхом того, что лично вырвет язык ослушавшемуся. Менестрель ударил по струнам и запел чистым звонким голосом:

В замке Кассиани своды высоки,

Под другими герцогу просто не пройти.

Беатрис с кем спала – целый ряд до конюха

С той поры рога ветвисты, высоки у муженька.

– Эх, так мне и сказали, что родилась от того самого конюха, – дослушала я куплет.

Дин рассмеялся:

– Прости, я не над тобой. Только не ведал, что песенка вовсе не лжёт. Думаешь, тебя будут искать? Потому боишься заходить в деревни?

– Всё может быть, – пожала я плечами.

– Тогда обойдёмся ночёвками в лесу, – легко согласился парень, – не так тут и холодно.

Я с сомнением поглядела на его наряд: куцую курточку – котарди (прим. автора – узкая, облегающая фигуру верхняя одежда), под которой виднелась рубаха, обтягивающие ноги штаны и ботиночки на тонкой подошве. Плащ, накинутый сверху, тоже не внушал доверия, книзу он основательно разлохматился этакой бахромой.

Дин заметил мой взгляд и покраснел:

– Я много путешествую. Оттого и одежда такая вот.

– И ты собираешься в город покорять тамошних аристократов в этом наряде?

– В тавернах можно неплохо заработать, – беззаботно отозвался он.

– Живёшь одним днём, стало быть? – Улыбнулась в ответ.

– Жизнь менестреля такая, – махнул парень рукой, – сегодня ты любимец публики, а завтра можешь оказаться в канаве. Я к этому привык.

– Тогда, друг мой, договоримся так. Мы идём вместе, но без всяких глупостей. Спросят, ответишь, что я твоя сестра.

– Ни о каких глупостях и не думал, – ещё больше покраснел менестрель.

– Ага, – лукаво ухмыльнулась я, по привычке чуть не сболтнула, что за свои годы научилась разбираться в мужчинах, – иди в деревню за едой, – протянула ему немного денег, – иначе мы до ночи так проболтаем.

Парень отдал мне свою цитру:

– Пусть пока побудет у тебя, ну-у-у, как залог того, что я не обману.

– Или опасаешься «тёплого» приёма в деревне?

Друг мой стал пунцовым.

– Иди уж, – взяла из его рук инструмент, – но с тебя причитается.

– Что? – Распахнул он глаза.

– Рассказать о себе. Я ведь ничего не утаила.

Пробормотав невразумительный ответ, Дин скрылся за деревьями. Долго ждать его не пришлось. Парень раздобыл хлеба, пирожков с мясом и даже несколько яблок. Торгуется он точно лучше, чем я.

Болтая, мы пошли в сторону Касселя, следуя по опушке леса.

– Эй, – напомнила я Дину, – как же история твоей жизни?

– О, – весело улыбнулся парень, – не так интересна, как твоя. Мои родители – крестьяне, а я шестой сын. Наследства мне не светило. Когда в нашей деревне на празднике оказался странствующий менестрель, он услышал, как я ему подпеваю, и предложил родителям взять к себе в ученики. Те были рады избавиться от лишнего рта. Мы всегда много путешествовали. Но однажды учитель заболел, денег на лекаря не было. Он скончался от лихорадки, а я остался один.

– Скажи, ты много где побывал. Можно ли в Меглоре найти работу помощницей швеи?

– Умеешь шить? – Оживился юноша, и услышав утвердительный ответ, закивал головой, – хорошие мастерицы часто берут к себе способных девушек для мелких работ. Подолы подшивать или ещё что.

– Отличная новость! – Обрадовалась я.

– Но мы говорили про Кассель, выходит, собралась дальше одна идти до самого Меглора?

– Если придётся, – пожала плечами.

– А ты смелая, – восхищённо глянул менестрель.

– Жизнь заставит, – кивнула я.

– Эм-м-м, – замялся Дин.

– Хочешь предложить свои услуги до самого Меглора? – улыбнулась ему.

– Ты читаешь мои мысли? – Усмехнулся менестрель, – собственно, я и сам туда собирался.

– Буду рада. Признаться, путешествовать одной всё-таки страшно.

Парень обрадовался, видно, и ему вынужденное одиночество давно опостылело. А среди равнодушной толпы отчуждённость чувствуется ещё острей.

Я исподтишка наблюдала за ним. Живой характер, глаза выдавали признаки интеллекта (что поделать, не люблю глупых людей), общительный, весёлый. Внешность тоже привлекательная. Только, наверное, излишняя тяга к приключениям и дурость, свойственная молодости, не давала обрести ему высоких покровителей. Ведь многие менестрели жили при замках, не скитаясь по городам и весям. Может, у него тоже получится устроиться в Меглоре. У Дина лёгкий характер, с такими людьми легко в общении.

– Далеко нам ещё до Касселя?

– Нет. Завтра, послезавтра дойдём, если задерживаться не будем. Там можно найти экипаж до Меглора, чтобы по дорогам ноги не бить.

Я посчитала в уме свои неожиданные сбережения, должно хватить. Но надо учесть, что необходимо снять хоть какую-то комнатушку в городе, оставить на первое время на продукты. На то, что Дин вернёт мне деньги, я не рассчитывала, такие люди легко расстаются с деньгами как со своими, так и с чужими.

Дин всю дорогу без умолку болтал, рассказывая о здешних краях, он и правда неплохо знал страну. Остаётся только удивлять, как много ему довелось по ней путешествовать. Он назвал названия всех деревушек, где можно недорого остановиться на постой. К одному такому маленькому селению мы вышли к вечеру.

– Можем попроситься переночевать на сеновале, – с надеждой в голосе произнёс парень, – в лесу холодно. Никто даже не поинтересуется нашими именами. Народ здесь бедный, каждому киршу рады.

Мне тоже не хотелось оставаться на ночь в чаще.

– Ладно, пошли на твой сеновал. Думаю, за эти дни я бы заметила погоню.

– Конечно, – радостно закивал парень, – не стали тебя искать, так по окрестностям проехались.

Вышли на околицу, Дин постучался в крайнюю избу, и скоро мы уже отогревались в душистом сене. Среди сухой травы было тепло, хозяйка даже расщедрилась нам на ужин. Принесла молока с вечерней дойки. Закутавшись в плащ и вдыхая аромат сушёных трав, я уснула, впервые после побега спокойно и безмятежно.

На следующий день мы набрались смелости и вышли на дорогу. До города было уже недалеко. По пути нам попался старичок, ехавший в видавшей виды телеге, и мы договорились, что он подвезёт нас до Касселя. Дедушка вёз в город овощи, устроившись за мешками с картошкой и свёклой, я всю дорогу дремала, а Дин болтал с нашим извозчиком.

К вечеру менестрель разбудил меня:

– Смотри, подъезжаем.

Вдали виднелись городские стены, из-за которых робко выглядывали крыши домов. С этого расстояния Кассель казался игрушечным и очень симпатичным.

– Возле городских ворот есть гостиница для путешественников, – парень толкнул меня в бок.

– Отправляемся туда, тем более ночью нам в городе делать нечего.

– Наш ночлег сегодня оплачу я, – менестрель напустил на себя важный вид.

– Как скажешь, – не стала отказываться, – а я сразу пойду спать. Дорога была выматывающей.

Гостиница оказалась невысоким двухэтажным домиком с приветливой хозяйкой и услужливыми подавальщицами. Нам отыскали две каморки, располагавшиеся под самой крышей, накормили простым, но вкусным ужином, и скоро я заснула на застиранных простынях в кровати, где вместо матраса был простой соломенный тюфяк.

Глава 14

Кассель оказался милым городишкой, только очень уж «запашистым» на окраинах. Мы с Дином с утра отправились разузнать об экипажах, что направлялись в Меглор и заодно менестрель пообещал показать мне город.

Канавы, расположенные вдоль улиц, практически не чистили в бедняцких кварталах, которыми, точно старым поясом, был окружён город. Воняло там до рези в глазах, а местные так и вовсе не удосуживались доносить помои до водостока, выплёскивая прямо из окон. Какая-то толстая старуха чуть не облила нас из ночного горшка, благо Дин вовремя заметил и успел оттащить меня подальше.

– Фу, – прикрывала я лицо плащом, – тут хоть с зонтом ходи.

– С чем? – удивился парень, – это что ещё за диковина?

– Э-э-э, долго объяснять, – спохватилась я, но решила узнать, а вдруг тут о зонтах не слышал никто, может, удастся поживиться на новой идее.

Мы прошли маленькие улочки, там домишки жались друг к другу так близко, что и не понять, где заканчивался один и начинался другой. Дальше начались каменные строения с коваными решётками на окнах: чистые и опрятные. Я, наконец, смогла вздохнуть полной грудью. В воздухе носился аромат свежей выпечки от снующих мимо нас лоточников.

– Пойдём, покажу тебе рынок. Заодно там поищем экипаж до Меглора.

– Давай, – обрадовалась я, что может рассказать о городе лучше, чем места торговли. Да и осмотреть ассортимент одежды не помешает, не хочу предстать перед будущими работодателями полным профаном.

Мы миновали маленький сквер, где, несмотря на раннее утро, чинно прогуливались старушки, прошли ряды небольших лавчонок, хозяева которых флегматично наблюдали за прохожими из окон, и вышли на площадь с торговыми рядами. Как поняла из разговора с Дином, рынок работал по выходным. Мне срочно нужно отыскать местный календарь. Я ведь даже не знаю, какой сейчас день.

На рынке в нос шибануло рыбным духом, парень, заметив, что мне стало плохо от вони, потащил меня в сторону. Скоро мы уже прогуливались среди лотков с тканями и фурнитурой. Здешний текстиль не отличался разнообразием. Похоже, герцог, пользуясь тем, что был волен запретить ввоз товаров, развернулся в Касселе вовсю. У кого ни спроси, материал производства ткацких мастерских Кассиани. Неплохое сукно, но выделка грубовата. Хотя я всё же отыскала пару лотков, где нашлись и шёлк, и бархат, но стоили они очень дорого. Вот тебе и отсутствие конкуренции.

Одежда тоже не отличалась разнообразием. Это понятно, горожанам не с руки выкладывать большие суммы за наряды, проще купить готовое платье. Для повседневной жизни не нужны жемчуга и атлас, вышивка золотом и серебром.

Но вот что меня удивило: в цветной одежде ходили в основном мужчины, тогда как женщины носили платья чёрного, серого и коричневого цветов. Почему так, я спрашивать не стала.

Сравнив свою одежду с нарядами горожанок, отметила, что выгляжу вполне сносно. Не хотелось тратиться, не отыскав работу. Лишь прикупила себе смену нижнего белья и ножницы. Нитки и иголки прихватила с собой из замка.

Побродив среди рядов колбас, сыров и свежих овощей, поняла, что жутко проголодалась.

Дин купил нам по паре пирожков с мясом и снова потащил за собой. Мы вышли на окраину площади, где стояли несколько повозок со скучающими возницами на козлах. Напоминали они сундуки на колёсах с маленькими окошками.

– Добрый день, – подошёл к экипажам Дин, – нам бы с сестрой добраться до Меглора.

Ближайший к нам кучер молча ткнул пальцем в самый последний возок. Мы прошли туда, где парень повторил свою просьбу.

– Ну я, – ответил высокий мужчина лет сорока в дырявой шляпе, натянутой почти на глаза, – отправляемся завтра на рассвете.

– Нам с сестрой нужно два места, – Дин протянул кучеру пару киршей.

Тот ловко спрятал монеты в карман и кивнул:

– Опоздаете, пеняйте на себя.

– Ты просто так отдал ему деньги? – Спросила я, едва мы отошли от неприветливого кучера.

– Это задаток, чтобы для нас оставили места.

– А не обманут?

– Не переживай, сестрёнка, – весело подмигнул мне Дин, откусывая сразу полпирога.

Заплатил он со своих денег, вечером менестрелю удалось подзаработать.

– Ты не купил ничего из одежды, – спохватилась я.

Парень только махнул рукой:

– Решил подождать до Меглора. Мало ли, дорога, то да сё.

– Денег вышло меньше, чем ты думал?

– Твоя проницательность тебя погубит, – щёлкнул он меня легонько по носу.

– Пошли в гостиницу, – рассмеялась я, – зашьём твою одёжку.

Болтая, мы не заметили, как на нашем пути появились парочка аристократов, от неожиданности я наткнулась на одного из них и чуть не села в лужу, Дин успел подхватить меня под руку.

– Девка, – напыщенно произнёс один из них с прононсом, щеголеватый тип с противными тараканьими усиками, – надо бы смотреть, куда ты прёшь. Перед вами благородные доны.

Я подняла глаза и только сейчас заметила второго шедшего, высокий мужчина с шевелюрой цвета меди и синими глазами. Такое непривычное сочетание необычайно шло ему. У него было чуть удлинённое лицо, челюсть казалась массивной, но вкупе с тонкими крыльями носа и нежным очерком губ, его облик можно назвать притягательным.

От неожиданности на минуту потеряла дар речи. Мы шли, держась ближе к домам, и мужчины не могли нас не заметить.

– Вы называете себя благородными, а прёте по улицам не хуже взбесившегося быка.

– Ты слышал, Элиан? – Возмутился «таракан», – шваль будет нам указывать.

– О, смотрю, в вас проявилось всё благородство, – не выдержала я, – или ещё осталось где-то на донышке?

– Друстан, полно, дони, наверное, с перепугу позволила себе лишнее, – примирительно сказал рыжеволосый красавец.

– Испугаешься тут, когда у благородного несёт изо рта ругательствами, которые даже бродяги постесняются произнести.

И рыжий неожиданно просто заржал аки жеребец, забыв заступиться за своего дружка, а у того покраснело лицо и усы встопорщились ещё больше.

– Да ты, ты, – он вдруг развернулся к менестрелю, – уйми свою жену, челядь!

– Я не жена, а сестра! Пойдём, Дин, – дёрнула парня за руку, – а то дурного нахватаешься от бла-ародных, – передразнила «тараканий» прононс.

Рыжий откровенно потешался над нами, а вокруг уже начали собираться любопытные. Ловко лавируя между людьми, мы выбрались из толпы.

– Ну ты даёшь, – Дин смотрел на меня, как индусы на священную корову, – больше так не делай, – тут же поправил сам себя, а в глазах плясали бесенята.

– А то что? – Возмущённая откровенным хамством, пыхтела я от злости.

– Выпорют на площади. Аристократы не прикосновенны.

Никогда терпеть не могла наглых напыщенных мужиков и лишь слышала оскорбления, моментально выходила из себя.

– Теперь понимаю почему. Замараться недолго, – ответила я в запале, а сама представила, чем могла закончиться наша перепалка, и вздрогнула. Ну и порядки.

Мы вернулись в гостиницу, нигде не задерживаясь. Впечатлений мне хватило. Постоялый двор был небольшой, но очень чистый и уютный. Даже наши дешёвые каморки отдраены до блеска. Хозяйка, Хелена, миловидная женщина лет тридцати, с пышными, но очень аппетитными формами, строго следила за порядком в своём заведении. Здесь чаще останавливался торговый люд, спеша с утра занять лучшие места на рынке. Парочка огроменных вышибал одним своим видом отбивала у постояльцев желание спорить с хозяйкой или устраивать потасовки.

В обеденном зале, одну стену которого занимал внушительный камин, где сейчас жарилась целая свиная туша, всё так же было отскоблено до блеска. Глиняный пол выметен и посыпан чистой соломой. С кухни доносились дивные запахи, которые в момент снова пробудили наш аппетит, съеденные пирожки были сразу же забыты.

Народа в зале пока было мало, и Хелена сама нам вынесла по тарелке каши с грибами и шкварками, свежие, ещё горячие лепёшки и напиток, похожий на квас.

Пообедав, я села подшивать плащ Дина прямо в зале, свет тут был не в пример лучше, чем в наших каморках, а менестрель перебирал пальцами струны цитры и тихо напевал. Постепенно народу прибавилось, но никто не шумел, прислушиваясь к грустной песне.

Оделся город апрелем, заполнив души пустоту.

Конечно, тебе я поверю, если вернуться смогу.

Боль моя своей силой затмила свет звёзд и луну.

Поднявшись со дна могилы, из которой пути не найду.

В пустую кружку, которую тихонько поставила возле Дина Хелена, полетели звонкие монеты одна за другой. Где-то всхлипнула одна из подавальщиц. Хозяйка подошла к менестрелю, легонько притронувшись к его руке.

– Может, споёшь что-нибудь повеселей? Не то мои постояльцы совсем загрустили.

Дин улыбнулся, ударил по струнам и запел задорную песенку о проделках какого-то плута. Скоро уже гости притоптывали в такт мотиву, не забывая заказывать еду и эль.

Я тем временем разрезала свой старый плащ и подшила поношенный подол одежды Дина. Подала ему готовый наряд. Он с восхищением повертел вещь в руках:

– Дора! Как новый!

Нашим разговором заинтересовались несколько мужчин, судя по основательно пропылённому виду, они приехали издалека.

– Дони, – прогудел один из них басом, приблизившись к нашему месту, – может, и нам поможешь? В долгу не останемся. В пути поизносились, – указал он на драный локоть рубашки.

Растерявшись, глянула на друга, не зная какую цену просить. Парень быстро столковался с троицей мужчин и те, выложив передо мной на стол с пяток киршей, пошли в комнаты, переоделись, вынеся мне свои вещи для починки. Выходит, наше проживание в Касселе мы оправдали, настроение улучшилось, и иголка замелькала в моих пальцах привычными движениями.

Когда в зале стемнело, мы разошлись по своим комнатам, попросив Хелену разбудить нас спозаранку.

Ранним утром, когда предрассветные сумерки ещё не спешили уступить своё место пробуждающемуся солнцу, мы сидели в закрытой повозке, напомнившую мне дилижанс, виденный когда-то в кино, и уезжали прочь из Касселя, первого города, в котором удалось побывать в новом мире.