Kitabı oxu: «Лесные заветы», səhifə 6

– Был рад помочь.

Я хотела спросить, как он себя чувствует, но не решилась поднимать эту тему. А то еще это наведет его на правильные мысли. Пусть остается в незнании, целее будет.

– Ну, тогда я пойду. Берегите себя.

– Обязательно. И с Тишой поговорю, что бы больше этого не повторилось.

Мы распрощались. Я даже с жалостью смотрела вслед нашему старосте. Он явно был выбит из колеи. Но я ничем не могла ему помочь. Самой предстоит разбираться не один день.

Легкий шорох листвы заставил меня отвлечься от размышлений и вглядеться в густой подлесок.

Оттуда на меня смотрели несколько живых любопытных пар глаз. Я присела на корточки и дружелюбно помахала лесным гостям. Они смешно зашушукались, переглянулись, а потом самый мелкий из существ вышел на тропинку, подошел ближе и что-то протянул мне. Я пригляделась, оказалось, он держал в руке мой родовой кристалл. Коснулась груди – пустота. Даже не заметила, что кулона нет на месте.

Я приняла потерю с благодарностью.

– Спасибо. Не знаю, как к тебе правильно обращаться, но обещаю научиться.

Малышня весело загалдела, закурлыкала и храбро ринулась обратно в кусты. Я подождала, пока шум не затихнет в отдалении, одела кулон на шею и поднялась.

Передо мной, облокотившись на ствол сосны, стоял мужчина и смотрел в упор. Его ярко-зеленые глаза сияли словно маяки в лесной тени, придавая неожиданному гостю загадочности.

Как художник я сразу представила его в образе римского легионера, но с повадками друида или англо-сакса, сочетание оказалось впечатляющим. Незнакомец был высок, статен, тело гибкое и стройное. Во всем облике прослеживалась особая властность, чего стоил только покровительственный взгляд колдовских глаз.

Непривычно длинные волосы заплетены и перевязаны кожаными жгутами. На поясе висит настоящий кинжал, в левом ухе – серьга как у пирата. На ногах мягкие кожаные сапоги, наверняка, скрадывающие любые движения, позволяющие ступать абсолютно бесшумно. Хищник в человеческом обличье.

Кулон на моей шее запульсировал и стал слабо светиться. Незнакомец подчеркнуто медленно выпрямился, спокойно расстегнул верхнюю пуговицу своего странного кожаного жилета и вытащил еще один точно такой же кулон, с точно таким же кристаллом. Он приветливо сиял мне в ответ.

Так мы и стояли несколько минут, изучая друг друга. Я догадалась, кто так внезапно появился передо мной. И мне было любопытно, как и ему. Наконец, мужчина вежливо склонил голову, спрятал кристалл обратно, спокойно развернулся и пошел прочь, так и не произнеся ни слова. Через несколько минут его и след простыл, гость словно растворился в лесной чаще.

Я послушала шум леса: пение и щебетание птиц, стрекот и жужжание мелкой живности, ветер в кронах деревьев. И на душе стало так спокойно.

Я повернула к дому и внезапная мысль заставила меня остановиться на полпути.

Дом… Я впервые назвала родовую усадьбу домом. А ведь и правда, что бы ни было, теперь это наш с Тишей настоящий дом, наше общее наследие. И никакие демоны и другие темные твари не отберут у меня ни моего сына, ни мой дом.

И если мне придется учиться колдовству, я буду учиться. А еще буду постигать науку травничества и помогать людям, как и сказала Алевтина, как и просила в письме ба Ася.

Я не знаю, что несет нам будущее. Могу только пообещать себе: никогда больше не сдаваться. И оставить тени прошлого в прошлом. Боль потери и предательство мужа, привычную городскую жизнь, домогательства и угрозы, а также мою вечную неуверенность в себе. Я изменилась. Я чувствую, что внутри меня зреет новая Анна – сильная женщина, четко знающая, чего она хочет от жизни.

Предстоит побороться за наше с Тишей будущее. И я готова принять вызов судьбы.

Часть 2. Ярость леса

Проклятый страж, не спрятаться от него, не скрыться. Как ком в горле, никак от него не избавиться. Побеседовать ему, видишь ли, захотелось. Как вовремя!

Меня начала бить нервная дрожь. Ситуация складывалась не в мою пользу, но сдаваться я не собиралась.

– Вы нас не знаете… – было сложно выдерживать этот пристальный взгляд.

– А знаете ли вы сами себя? – Страж усмехнулся, а я нахмурилась. – Столетиями мы соседи на этой земле… Мы – созидатели, вы же – разрушители. Все, что когда-то было построено людьми, ими же было разрушено. Вы остаетесь загадкой для меня… Зачем вы живете? Войны, завоевания, разорение одним племенем другого, уничтожение своих же собратьев… Человеческая цивилизация – просто еще один способ показать свое главенство над другими созданиями: захватить, унизить, подчинить…

Каждое слово – как пощечина. Я больно прикусила губу, но все же не сдержалась…

– Неправда! Все люди разные. Есть много хороших, честных людей…

– Наверное, это те, что гонятся за вами и вашим сыном? – Страж выпрямился, оторвался, наконец, от ствола дерева. – Или жители этой прекрасной деревни, которые приходили к колдунье Анастасии за помощью в минуту боли или отчаяния, а потом часто платили ей презрением и злословили за ее спиной?

Да как ты смеешь! Кем ты себя возомнил…

– Вы не имеете права судить нас… Что вы знаете, сидите в своемлесу…

Пронзает горящим взглядом насквозь, а руки почему-то за спиной держит.

– Давайте подумаем, имею ли я право… – Мужчина показательно задумался. Вот ведь позер! Через минуту он продолжил, голос был напряженным и даже угрожающим.

– Три сотни лет я наблюдаю человеческую подлость: матерей, что бросают своих детей в чаще, когда кормить становится нечем… Разбойников, что грабят и обрывают жизни…

Невыносимо! Судит он нас… Какое ты имеешь право?!

– Надо же… наблюдатель нашелся! Что ж ты не вмешался, не помог?

– Нам запрещено связываться с людским племенем, – еще одна усмешка.

– А со мной ты говоришь… Не боишься наказания? – показательно оглядываю его с ног до головы. – А то смотри, накажут за общение со всяким человеческим отрепьем…

Страж наклонил голову набок, глаза гневно блеснули. Зачем я дразню этого хищника?!

– Ты пересекла границу, я был вынужден вмешаться. И если в первый раз ты сделала это по незнанию, защищая ребенка, я простил тебя. То сегодня ты вновь на нашей земле и явно с недобрыми намерениями…

Как он узнал? Нет, это просто его домыслы… Успокойся!

– О чем ты?

Отвел глаза, лицо его на несколько секунд исказила гримаса. Но быстро взял себя в руки. Покачал головой с явно притворными сожалениями.

– Как это похоже на человека! Вы хорошо научились лгать ради выгоды и оправдывать любые действия себе во благо!

Я скрестила руки на груди. Рядом с этим мужчиной все время хотелось защищаться и оправдываться.

– Хорошо, люди везде виноваты… Так помогите нам стать лучше! Научите…

– Думаешь, мы не пытались?!

Боже, какие у него глаза! Темно-зеленые, даже изумрудные,с яркими огненными искорками в глубине. У людей таких глаз не бывает… Когда он успел подойти так близко?

Я видела, что мужчина сдерживался с трудом. Захотелось съежиться. Я сделала шаг назад.

– Мы жестоко поплатились за свою помощь и хорошо усвоили урок: невозможно научить того, кто не желает учиться, а жаждет лишь владеть. И ты – прямое тому доказательство! Как вы люди говорите – цель оправдывает средства, верно?

Страж вынул руку из-за спины. Меня прошиб холодный пот. В ней он аккуратно держал тонкий почти прозрачный стебель дивного цветка. Его бутон светился мягким серебристым светом, и пульсировал так, словно дышал, как живое существо. Цвет Жизни!

Я вновь встретилась с пронзительным взглядом темно-зеленых глаз, они внимательно изучали меня. Страж снова был спокоен и холоден.

Значит, знал, знал с самого начала. Просто играл со мной! Ненавижу!

Надежда на благополучный исход моего пути испарилась. Внутри лопнула тонкая струна. Сделав шаг, я почти столкнулась со своим обвинителем:

– Ты что – каменный? У тебя нет родных и близких? Это нужно для спасения моего сына! Да что я зря время теряю… Знаешь, что? Мы такие, какие мы есть: страстные, жаждущие, живые… Ипусть мы ошибаемся, сбиваемся, причиняем боль, страдаем, теряем, но еще мы радуемся, смеемся, любим! Это называется жизнь, деревяшка ты, бездушная!

Не прощаясь, я развернулась и молча ринулась обратно в деревню. Лес вокруг шумел, гудел и обиженно вздыхал. Непонятно только, кто вызвал его неодобрение на этот раз. Я сморгнула слезы и ускорила шаг.

– Стой!

Нехотя остановилась, развернулась.

– Что-то еще, ваше лесное величество?

Плавно и медленно Страж приблизился.

– Мне интересно, ты всегда неуважительна с незнакомцами? Или только я удостоился чести вызывать столь бурную реакцию. Видимо, я должен быть польщен?

Я промолчала. Страж продолжил.

– Закон Леса – это закон равновесия, человек.

Лес вопросительно взирал на нас со всех сторон, прислушивался.

– И что это значит? – нехотя уточнила.

Мужчина подошел вплотную, наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своем лице, и тихо проговорил.

– Насколько сильно тебе нужен Цвет Жизни? Что ты готова отдать Лесу взамен?

И звуки вымерли, наступила оглушительная тишина.

Глава 1

Анна

Заречье, 2001

Сколько можно прокручивать в голове одно и тоже? Хватит, перестань! Захотелось потопать ногами, как маленькой, или выбросить ненавистный кристалл в открытое окно террасы. Все равно ничего не получается… Бесполезная стекляшка!

– Мама, можно я погуляю с Вадимом? – Тиша подскочил так незаметно и неожиданно, что пришлось резко отворачиваться, прикрывать родовой амулет рукой и говорить, стоя вполоборота.

– Да, сынок… Разумеется можно. Только не убегайте далеко в лес, хорошо?

Тиша поспешно кивнул. Прежде чем покинуть комнату, подскочил и обнял сзади, я неловко приобняла сына одной рукой в ответ. В другой был родовой кристалл, зажатый в кулак, от него неприятно покалывало кожу.

Послышались тихие удаляющиеся шаги на лестнице, затем громко хлопнула входная дверь. И снова наступила тишина. Последнее время она казалась мне какой-то выжидающей и даже зловещей. Я тяжело вздохнула.

Хорошо, что Тиша подружился с соседским мальчиком. Мать Вадима, Светлана Кимова, не работала и занималась домом и семьей, поэтому дети всегда были под присмотром. Она с радостью приняла Тишу, относилась к нему, как к своим детям. Кимовы были довольно шумным семейством. Это и понятно. При пятерых-то детях, родителях мужа и двух овчарках с большим рыжим котом в придачу.

Когда-то образ такой семьи я держала в своих мечтах, выходя замуж за Костю. Но, видно, у всех нас разное на роду написано.

Я прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться, как учила меня Аля. Через несколько минут кристалл в руке завибрировал и начал нагреваться сильнее. Я раскрыла ладонь и вытянула ее перед собой, начала водить второй рукой над амулетом, пытаясь почувствовать его силу.

Неожиданно, резкий звук вырвал меня из медитативного состояния. Я дернулась, открыла глаза и стала опасливо оглядываться по сторонам. И снова что-то стукнуло по стеклу… Я повернулась в окну, недоумевая.

И тут маленький камешек, пролетев через открытое окно террасы, упал к моим ногам. С удивлением, я несколько минут изучала неопознанный летающий объект… Это оказалась обычная речная галька. Откуда она здесь? Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше и получила чем-то по голове. Больно. Я машинально потерла ушиб, точно будет шишка. Это что еще за выходки? К гальке на полу присоединилась корявая и острая ветка в форме рогатины. Неужели деревенские резвятся?

Я аккуратно посмотрела через стекло наружу – никого. Хотя, постойте! Ах вот вы где, маленькие проказники?! Из густых кустов на самом краю нашего участка на меня смотрели несколько пар ярко-зеленых глаз. Я только головой покачала и приветливо помахала лесным соседям.

Ну вот опять. Видимо, снова понадобилась помощь лесной колдуньи, раз пожаловали. Месяц прошел, а я все никак не могла привыкнуть к своим новым обязанностям. И это несмотря на то, что жители Заречья пока нечасто наведывались со своими проблемами. Но знали, поголовно все были в курсе родового дара Сескутовых. Приходили, в основном, по мелочам: то поисковое заклятье наложить, то защиту на дом поставить, то лекарственный сбор собрать.

В голове до сих пор не укладывалось, что я не просто знаю теперь такие слова, как «наговор», «заклятье», «снадобье», но и, благодаря Алевтине Сескутовой, вполне успешно все это создаю собственными руками с помощью силы рода.

Деревенские, как объяснила мне Марья Никитична, не доверяли городским больницам и настороженно относились даже к участковому терапевту, который, правда, и сам нечасто радовал заречинцев своим вниманием. Я видела врача лишь раз, когда он шел по тропинке к дому нашего старосты.

Светлана тогда многозначительно так посмотрела на меня и молча кивнула на представительного мужчину в костюме и с чемоданчиком. Что ж, пожалуй, я бы тоже не стала доверять этому человеку. Он производил отталкивающее впечатление.

То ли по этой причине, то ли по старому, давно заведенному обычаю, но жители упорно считали женщин рода Сескутовых и лекарками, и знахарками, и Бог его знает, кем еще. Поживи ба Ася дольше и я бы непременно стала что-то подозревать. Ведь к ней бы привычно обращались за помощью. Даже не знаю, как она собиралась мне это объяснять.

Скорее всего, после моего неожиданного приезда, заречинцы недоумевали и были сбиты с толку. Вот и не навещали ба Асю, и нас с Тишей не трогали. Зато присматривались и прислушивались.

После смерти старшей Сескутовой, деревенские обратили все внимание на ее объявившуюся наследницу, родственницу по прямой линии. И ждали. Ходили по-соседски в гости, а сами сплетничали за моей спиной. Марья Никитична призналась, что многие были недовольны моим промедлением и молчанием. Мол, нет чтобы как нормальная колдунья представиться, предложить помощь и содействие в их проблемах. Так нет же! Сидит себе сиднем в доме и носа на улицу не кажет. Непорядок.

Помню, Алевтина на это только хмыкнула и как-то горько улыбнулась. Кому как не ей знать, как жестока бывает людская молва. А самое неприятное то, что приняв дар, колдунья, как оказалось, не может отказать в помощи никому. Даже если этот человек будет злостно вредить ей в обычной жизни. Только он явится на порог усадьбы – будь любезна принимай гостя как должно радетельной хозяйке: кланяйся, вежливо слушай и помогай всем, чем можешь. Вот она какая, обратная сторона силы.

И, честно говоря, с этим правилом я мирилась с огромным трудом. Как ни странно, отдушиной стало общение с лесным народцем.

Я сунула кристалл в шкатулку на туалетном столике и поспешила к новым друзьям.

Пока спускалась, вспоминала наименования гостей. Так, были скраги. Это те, у которых Тиша прятался тогда в лесу. Еще оруш’и, у них вместо конечностей-веточек были тонкие стволики и листики, скрученные в спиральки. И если скраги передвигалисьскачками, то оруши двигались медленно и плавно, вперевалочку. Первые по характеру напоминали обезьянок, вторые – черепах. Но у всех, встреченных мной лесных обитателей, были удивительные, ярко-зеленые глаза, у каждой группы – разных оттенков. Их необычные глаза светились в темноте.Аля пояснила, что так проявляется магия Великого Леса в их крови.

Выйдя во двор, я поежилась. Ранний вечер отрезвлял своей вовсе не летней прохладой. Надо было надеть кофту. Как там Тиша? Не простыл бы… Хотя простуда – не самая главная его проблема на данный момент.

Я прогулочным шагом двинулась в сторону леса. В кустах зашуршало, заурчало. Лесная компания двинулась следом. Мне не терпелось узнать причину их скорого появления.

Помню, только посмеялась, когда Алевтина популярно объяснила мне, что следует говорить деревенским про лесных жителей и про свои способности. А, главное, про родовой кристалл. А именно: да, я лесная колдунья в следующем поколении, могу лечить травами и особой магией рода, умею передвигаться по лесу, выискивая самые потаенные тропинки.

Но ни в коем случае не следует признаваться, что я общаюсь с лесным народцем. По древнему договору, простые люди не должны знать о жителях леса. Догадываться, сомневаться, предполагать – пожалуйста. Знать наверняка – нет, запрещено. Вот ведь ерунда!

Лес встретил меня привычным шумом листвы в высоких кронах деревьев. Если бы только он показал мне тайный путь к одному целебному цветку! Ведь однажды он помог мне найти заветную лесную полянку. Правда, она располагалась на границе обычного леса и его Великого старшего брата. В древнем лесу не бывал никто, кроме разве Тиши. Но он был в бессознательном состоянии и практически ничего не помнил. Не знаю, плохо это или хорошо.

Я вышла на небольшой луг и стала ждать. Показалась лесная братия и вскоре я была окружена скрагами и орушами. Я присела и протянула вперед руки ладонями вверх. Сверху тут же легла ручка-веточка скрага. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы настроиться на разговор. Вот бы работа с кристаллом была такой же легкой! Тогда я бы смогла отправиться на поиски Цвета Жизни немедленно. Но родовой амулет, всегда исправно указывающий любые лесные тропинки и скрытые проходы, отказывался открыть мне путь в сердце Вечного Леса.

В голове уже привычно стали появляться мыслеобразы. Язык низших жителей леса понять человеку было практически невозможно, тем более выучить. Вот мы и общались картинками.

Я увидела группу людей в черных одеждах, направляющуюся прямо к деревне, и похолодела. Среди них я различила несколько старых знакомых, которым я совсем не была рада. Вот и привет из прошлого. Неприятный привет.

Я дернулась было бежать и спасать сына, да вовремя вспомнила, что скраги показывают то, что уже случилось, и осталась на месте. Мне продолжили показывать необычное документальное кино.

Сначала мужчины, их было пятеро, шли довольно бодро и уверенно и дошли почти до первого поворота на Заречье. Однако вскоре воздух перед ними превратился в непрозрачное марево, подернулся пеленой и, незаметно для нетренированного глаза, запульсировал. Так скраги точечно воздействовали на пространство, заставляя людей сомневаться и менять курс, поворачивать в другую сторону или вообще разворачиваться и идти обратно.

Среди обозначенной группы оказались и те, и другие путники: кто-то остановился и начал с недоумением оглядываться по сторонам, кто-то свернул в другую сторону, не заметив, что уже идет туда, откуда пришел. Один, правда, попытался пройти насквозь и несколько минут упрямо шел прямо. Но тут вмешался малыш-оруши. Он воздействовал уже непосредственно на сознание человека и мысленно заставил его, путем временного внушения, повернуть назад.

Я только очередной раз подивилась уловкам лесных жителей. Но и порадовалась, что нас сыном стали активно оберегать и защищать. Бывшие подельники мужа из питерской бандитской группировки по новому лесному завету стали врагами местным лесным жителям. Нас не нашли. Разорвав контакт, я от всей души поблагодарила моих маленьких защитников.

Однако радоваться было нечему. Раз наше местоположение стало известно, мы с Тишей оказались в ловушке в Заречье. Пусть бандиты не могут пройти, но и мы теперь не можем выйти в «большой мир».

Прекрасно! Мало мне проклятья, что дамокловым мечом висит над нашими с Тишей головами, так еще и давние преследователи объявились так не вовремя. А все Костя, это его вина! Боль от предательства сжала на миг сердце в тиски. Но я постаралась взять себя в руки. Не время предаваться сожалениям, нужно искать выход. Просто теперь мне придется не только искать путь к Цвету Жизни, но и выход из сложившегося положения в отношении бандитов.

Я двинулась в сторону дома, невольно вспоминая первую встречу с мужем, первое касание, первый поцелуй. На душе было горько и тошно. Теперь все счастливые моменты были омрачены вероломством Кости. Тяжелее всего было осознавать двуличие любимого человека. Его договор с демоном – как нож в мою спину! Оказалось, что человек, которого я буквально обожествляла, не только вел двойную жизнь, он был посвященным!

Так называют людей, сведущих в колдовском искусстве. Когда Аля разъяснила мне это, стало еще противнее. Знал ли Костя о моем родовом даре, когда надевал мне обручальное кольцо на палец? Тиша стал его запланированной жертвой? Неужели этот подонок не пожалел собственного будущего ребенка и все продумал заранее?

Я вряд ли узнаю правду когда-нибудь… Бессмысленно травить душу и сердце тяжелыми мыслями. Нужно жить дальше. А для этого мне надо вытащить моего мальчика из лап демона!

Ключ кроется в полном раскрытии моего родового дара. Пока же я пользовалась им лишь наполовину. Что-то мешало продвигаться дальше… Слава Богу, Алевтина все еще со мной и у нее есть план как мне помочь.

Я поежилась и, поблагодарив скрагов и орушей, поспешила в деревню. Солнце еще не село, а луна уже бледно сияла на небе. Сегодня, наконец, наступает полнолуние. А, значит, этой ночью я впервые буду официально представлена лесному братству как новая колдунья рода Сескутовых.

Мне приоткроют завесу в Древний Лес.

Чем ближе я подходила к Заречью, тем тревожнее мне становилось. Неприятное ощущение чужого злобного взгляда преследовало меня все последние дни. Я присматривалась к жителям, наблюдала, слушала, активно участвовала в жизни нашего маленького деревенского сообщества. Но продолжала в подозрением относиться к местным, и, видимо, они это чувствовали, подсознательно, и были максимально сдержанны. За редким исключением, ко мне их теперь приводила нужда, которая, тем не менее, не делала меня их другом. Соседка, знахарка, мать-одиночка. Вот кем я была в их глазах. Привыкание шло тяжело, как с моей, так и с их стороны. Зато у сына наметились значительные улучшения.

Мало того, что Тиша неожиданно вновь заговорил, так еще смог быстро и незаметно вписаться в местное сообщество. Впрочем, детям такие вещи даются легче, нежели взрослым. Ведь на них не так сильно давит груз прошлых лет.

В деревне было по-вечернему тихо. В окнах многих домов уже загорелся теплый мягкий свет, желтые квадраты все четче проявлялись на земле, по мере того, как гасло солнце, а тени от предметов, наоборот, усиливались, углублялись и мрачнели. Я поежилась и оглянулась. Ни Тиши, ни Вадима нигде не было видно. Вероятно, Света загнала детей в дом.

Я подошла к калитке, поддела щеколду и дверца со скрипом открылась внутрь.

Почему-то было неимоверно тяжело сделать шаг вперед. Что за ерунда?! Я не раз уже ходила этой гравийной дорожкой к дому Кимовых.

Однако упрямая интуиция кричала об опасности, вопреки здравому смыслу и разумной логике. Приложив усилие, я сдвинулась и несколько быстрее, чем хотелось бы, прохрустела по мелким камешкам ко входу. Но схватившись за ручку двери, дернулась, как от удара током. Правда, через несколько секунд пришла в себя, потрясла головой, разгоняя остатки потревоживших меня образов и страхов.

Картинки, неожиданно возникшие в голове, за какие-то доли секунды успели смениться несколько раз, как в калейдоскопе, складываясь в причудливые видения: то ли прошлого, то ли будущего. Едва уловила связь. Нужно попросить Алю позже расшифровать послание.

Я еще осмысливала увиденное, как дверь открылась сама, и на меня недоуменно уставилась хозяйка дома.

– Ты что стоишь и не заходишь? – Света вопросительно приподняла бровь. – Я уже Димку собиралась отправлять за непутевой матерью. А она, оказывается, в облаках витает…

Да уж, соседка не отличалась щепетильностью, говорила прямо, без обиняков. Чем и привлекла меня, если честно. Я уже даже обижаться на его ворчливый тон перестала, понимала, что это у Светы такая манера выражаться.

– Прости, что мы вас задержали… – Света лишь рукой махнула и пригласила войти.

Тиша тут же выскочил из спальни Вадима, подбежал и обхватил за пояс, потом поднял голову и заглянул в глаза. Я лишь ласково погладила сына по кучерявой макушке, убрала упавшую прядь волос, мешающую смотреть.

Мой ты маленький! Хотя нет, уже немного вытянулся и подрос, еще совсем чуть-чуть и та незаметная черта, что отделяет дошкольный период от школьного, будет пройдена. И эти замечательные моменты уже не вернуть никогда. Мне как матери, следует ценить и лелеять каждую минуту в жизни сына, бережно откладывая важные воспоминания в хранилище родительской памяти. Чтобы я могла возвращаться к ним и любоваться, как милым сердцу драгоценностям, в старости. Ребенок растет лишь раз.

Многочисленные отпрыски облепили главу семьи со всех сторон. Они все были уже в одинаковых смешных пижамках с черными котиками на животе. Младшие висли на отце, старшие сидели на ковре вокруг кресла-качалки. И все с открытыми ртами слушали папины сказки.

Когда я вошла, Дмитрий Кимов как раз подбирался к самому напряженному моменту повествования, поэтому подмигнул мне, предостерегая от несвоевременного вмешательства. Света встала в дверях в зал, молча скрестила руки на груди и как-то устало улыбнулась. Будешь тут усталой в конце долгого трудового дня под название «многодетная мать». У меня один ребенок, и то, иногда, так и хочется сбежать из дома и повыть на луну.

Вадим бесцеремонно протиснулся между матерью и гостьей, попутно утянув Тишку за руку, прошел к креслу, растолкав братьев и сестер, сел на ковер и сына рядом с собой усадил. Тиша только мимолетно оглянулся на меня и незаметно пожал плечами.

Я вынужденно прислушалась к чарующему голосу рассказчика. Но тут же навострила уши, когда содержание слов Дмитрия дошло до меня. Он живо повествовал о Страже Великого леса. Я пожалела, что не слышала начала истории, но продолжение меня сильно заинтриговало и впечатлило. Сказки – сказками, легенды – легендами, а что если речь действительно идет о том самом Страже?!

«… и последовал он за той колдуньей, незаметно для себя преодолев незримую границу между миром Великого Древа и нашим – человеческим. Так Страж нарушил первый закон: покинул страну своих предков без позволения Леса, чем прогневил Мудрого Исполина. И тогда, Лес – Отец наказал Стража за непослушание – лишил его права на возвращение в чертоги Первородного лесного мира до тех пор, пока не исполнит он особого предназначения и не искупит вину…»

– Папа, а в чем Страж был виноват? – маленькая Рита, висящая смешной обезьянкой на шее отца, резко дернула воротник его рубашки. Ткань, видимо, сильно натянулась и потревожила перебинтованную руку мужчину, лежащую в специальной повязке. Он поморщился, но замечание дочери не сделал. Зато Света не стерпела. Могла ведь дать закончить сказку?!

– Ритка, а ну слезь с отца! Не видишь, что больно ему делаешь, бестолковая девчонка…

Дмитрий на это мягко улыбнулся и быстро закончил.

– А об этом мы поговорим в другой раз, малышка. – Он легонько стукнул Риту по носу и шутливо поклонился. – А вам пора на боковую, народ. Всем спать!

Дети послушно поцеловали отца и мать и шумной гурьбой взлетели на второй этаж. Света последовала за ними. Тишку Вадим снова утянул к себе в комнату. А я, неожиданно, осталась наедине с Дмитрием Кимовым.

Он неуклюже выбрался из кресла, больная рука сильно мешала привычным действиям. И как же он так умудрился? Света сказала, что муж случайно поскользнулся и упал в ванной. Крови было море, она тогда жутко испугалась за него. Но, Слава Богу, все обошлось. Его еще в районную больницу по скорой увозили, что совершенно не принято среди местных жителей.

Но ба Аси уже не было в живых, а я как раз боролась с демоном в лесу. Помощи было ждать не от кого. Все обошлось сотрясением мозга, вывихом правого колена и поломанной рукой. Спустя месяц и благодаря моим снадобьям Дима шел на поправку семимильными шагами. Он стал моим первым серьезным «пациентом».

Я помогла ему пересесть за кухонный стол. Мы разлили чай и успели полакомиться шоколадными вафельными конфетами, когда я, наконец, рискнула спросить об истоках легенды. Мужчина очень удивился, но с радостью барда-любителя, нашедшего благодарного слушателя, решил просветить меня, приезжую, в суть местного деревенского фольклора.

– Здесь совершенно изумительная история, – глаза мужчины горели азартом исследователя. – Понимаешь, Анна, переехав в Заречье, я заинтересовался легендой про Стража, как только услышал о нем от местных.

Дима потер руки в предвкушении, ему не терпелось высказаться, что было мне на руку.

– Говорят, Страж этот живет уже не один век и что здесь он как бы служит, отбывает наказание. Правда, это могут быть обычные домыслы… Люди о чем только не судачат. Но были очевидцы, многие из которых вели записи. Вот из этих личных исторических хроник мне и удалось выяснить кое-что об этом Страже.

Тут сосед запнулся, его воодушевление несколько поугасло. Глянул пристально, пытаясь что-то понять по моему лицу.

– Да что я тебе рассказываю-то… Ты ведь, наверняка, из нас двоих с ним лично встречалась и хорошо успела узнать… Как же я тебе в этом завидую.

Я недоуменно приподняла бровь. О чем это он говорит? Я еще в глаза этого Стража не видела. Только и знаю, со слов Алевтины, что это он Тишу от демона спрятал, да меня на руках в дом принес. Я покачала головой и поспешила развеять сомнения соседа.

– Что ты, я еще с ним не встречалась. Мимолетная встреча не в счет!. И не имею о нем ни малейшего представления. Даже Аля темнит, предпочитая дать мне возможность составить собственное непредвзятое мнение.

А вот то, что уже совсем скоро я с названным героем легенды, скорее всего, лично познакомлюсь, Дмитрию знать необязательно.

Видимо, мой ответ вполне удовлетворил мужчину и Кимов продолжил.

– Тогда тебе следует знать важное обстоятельство. – На меня так выразительно посмотрели. – По словам очевидцев, это жестокий, мрачный и опасный лесной житель. Говорят, когда-то он был вероломно обманут одной лесной колдуньей.

Дима смешно почесал макушку, бросил виноватый взгляд на меня.

– Ты знаешь, а вполне возможно, колдунья-то была из твоего рода…

Я промолчала. Что я могла на это сказать. Меня поспешили успокоить.

– Но ты не должна настраивать себя негативно в отношении Стража. Ведь он всего лишь выполняет свою работу. Пусть и не любит женщин семьи Сескутовых.

Что-то картина для меня вырисовывалась не слишком позитивная. А ведь мне с ним «работать», как повторяет Аля – «наводить прочные мосты доверия и взаимовыручки». И как доверять тому, кто тебя на дух не переносит?

Дима закашлялся. Схватил чашку и резко опрокинул в себя остатки чая. Но через несколько секунд кашель возобновился с новой силой. А меня полоснуло холодом.

Так, это что еще означает? Может, мои лекарские способности дают о себе знать, что-то пытаются сказать? Кажется, холод означает болезнь или нечто нехорошее для человека. Нужно Диме помочь.

Я постаралась сосредоточиться, как делала последние несколько дней, пытаясь активировать зачатки родовой магии. Быстро возникло ощущение сильного напряжения. А потом меня окутало тепло, я облегченно выдохнула и перевела внимание на «пациента» – тот продолжал кашлять, уже захлебываясь. В кухню вбежала обеспокоенная Света, подскочила к мужу и стала стучать его по спине.