Kitabı oxu: «Я не ангел», səhifə 2
– Ага! – подтвердил сержант. – Он когда нажрётся… уф… кирпичом может закусить!
Жигалов вздохнул:
– Гражданин Брумберг, одолжите телефон?
– Вам зачем?
– Мне нужно позвонить в отделение и запросить экспертов. Надеюсь, они уже напились пива и могут работать. – Последнюю фразу Глеб произнёс еле слышно.
– Держите. – Брумберг протянул ему мобильник. – Только недолго. И не звоните по межгороду!
– Уверяю вас, наше отделение находится в нашем городе!
Киоскёр хмыкнул. Не поверил, зараза! Жигалов отошёл в сторонку и набрал номер своего кабинета.
Сперва шли одни гудки. Потом послышался знакомый голос.
– Старший лейтенант Крылин слушает.
– Женя, это я.
– Кто – я? «Я бывают разные!» – спародировал старлей кролика из известного мультфильма.
– Кончай прикалываться!
– Ты где? – Крылин стал серьёзным. – Пиво нагревается. Полковник тоже может закипеть, если не обнаружит тебя, плачущего над делом журналистки.
– На выезде я, – объяснил капитан. – Петрову звать некого было. Похоже, что на твоём дне рождения побывало всё отделение. Отлёживаются теперь, а нам за них отдуваться. В общем, тут на Первомайской какой-то придурок у киоска полстены оторвал.
– Это он, поди, с грузовика подцепил, – предположил старлей.
– Я тоже так думаю. Пришли мне эксперта.
– Гребенщиков подойдёт? Он только что пришёл. Только он не опохмеленный. – Крылин на том конце провода явственно ухмыльнулся.
– Сойдёт. Может, Брумберг сжалится и выдаст ему пивка.
Евгений дал отбой. Капитан вернул трубку киоскеру.
Тот сунул телефон в карман и продолжил диктовать:
– Ящик светлого «Бочкарина», десять, нет, одиннадцать бутылок «Клинова»…
Сорта пива перечислялись минут десять. Потом пошли другие напитки. Глеб закатил глаза к небу. Выбор напитков, само собой, был намного богаче пивного ассортимента. Судя по списку, у Брумберга ограбили не киоск, а целый торговый центр. Или его киоск внутри был значительно больше, чем снаружи. Бедный Петров уже устал записывать.
Капитан подмигнул ему, злорадно думая про себя:
«Так-то, Петров! Не всё тебе водку хлебать!»
Спустя минут десять Жигалову надоело слушать лимонадно-соковую эпопею, и он отошёл в сторону. Случайно глянув за угол пятиэтажной новостройки, он увидел на тротуаре похищенную стенку от киоска.
– Гражданин Брумберг!
– Что? Ну вот, вы меня сбили!
– Я нашёл вашу стенку.
– Да? – Коротышка Брумберг аж подпрыгнул. Он подбежал к капитану. – Где она?
– За углом.
Киоскёр подскочил к стене, явно намереваясь её погладить.
– СТОЯТЬ! – громовой возглас поверг растерявшегося Брумберга на землю.
Это кричал взмыленный Гребенщиков. Долговязый нескладный эксперт так торопился, что забыл взять машину.
– Вначале я должен снять отпечатки пальцев! – высокомерно объявил он. – А потом хоть целуйтесь со своей витриной!
Киоскёр налился яростью:
– Да как вы смеете! Брумберг никогда не позволяет так с собой разговаривать! Никому!
Гребенщиков проигнорировал его реплику и направился к стене от киоска.
Брумберг сжал кулаки и пошёл на эксперта. Путь ему преградил Глеб.
– Пустите меня! – завопил киоскёр. – Я ему нос бантиком завяжу!
– А вы сможете?
По диким глазам Брумберга Жигалов понял, что сможет.
– А зачем?
Вопрос поставил киоскёра в тупик.
– Он же… он же… ну… А, ладно, сдаюсь… пока не знаю…
– Вот когда придумаете, тогда и приходите – я лично его подержу.
– Обещаете?
Глеб с важным видом кивнул.
– Договорились. – Довольный Брумберг потёр руки. – Пойдёмте, сержант, список ещё не окончен.
Обрадовавшийся было передышке, Петров вновь поскучнел и уныло побрёл за Брумбергом, как телёнок на бойню. В некотором смысле так и было – сегодня сержант явно наработал месячную норму.
– Ну как? – спросил Глеб у эксперта.
– Что – как? – переадресовал вопрос тот.
– Пальчики есть?
– А как же! Вот они! – Гребенщиков покрутил перед носом капитана своей пятернёй.
– А если серьёзно?
– До фигища! Ну, это понятно – все любят витрины лапать. В основном все расплывчатые. Но есть и чёткие. Два. Вот и вот. – Он ткнул давно не стриженным ногтем в стекло. – Один этого крикуна-киоскёра (я уже успел откатать его лапищи), второй – водителя «КамАЗа».
– Значит, это всё-таки «КамАЗ»?
– Угу. Вон пятно смазки – у него бак течёт.
Жигалов удивился:
– А как же он ездит?
– А чёрт его знает! – в тон капитану ответил эксперт. – Может, он про него и не знает!
– Что ещё выяснил?
– У него резина зимняя.
– Шутишь? – поднял бровь Глеб.
– Не-а! Вон же след от протектора.
– А может, это от другого «КамАЗа»?
– От того же, – улыбнулся Гребенщиков. – Видишь – лужа.
Видеть-то Глеб видел. Да только ни фига не понимал.
– Он что – псих?
– Не знаю, – пожал плечами эксперт. – Беглым психам машины вроде пока не выдают. У нас в городе уж точно. Может, гастролёр?
– Он определённо чокнутый! Кто же ещё будет ездить на зимних шинах летом?
Гребенщиков кивнул:
– Я с тобой согласен. Но может быть, у него нет денег, чтобы сменить резину? Вот тебе и мотив для ограбления!
– Какой к чёрту мотив! Гражданин Брумберг! – окликнул Глеб киоскёра.
– Да? Агрх! Вы опять меня сбили! Вы нарочно, что ли? Что вам ещё нужно?
– Вы хранили деньги в киоске?
– Я так похож на идиота? – Вопрос был из разряда риторических, потому что Брумберг тут же продолжил «диктант», не обращая внимания на постанывания Петрова – тот уже не стеснялся.
– Слышал? – хмыкнул капитан. – Не было там денег! Он вообще ничего не взял!
– А водила знал об отсутствии в ларьке денег? – усмехнулся эксперт. – И потом, я только предложил – дальше думай сам. Ты у нас сыскарь. Я закончил. Брумберг может поцеловать невесту… Тьфу, витрину!
– Спасибо. Надеюсь, найти этого идиота будет легко.
Гребенщиков с гордо поднятой головой прошествовал мимо Брумберга в машину. Под ноги он при этом, конечно, не смотрел. Его нога наступила на пустую пивную банку. На глазах у Брумберга, Петрова и Жигалова эксперт как в замедленной съёмке начал заваливаться назад. К счастью для него он упал на сержанта. Пивной живот Петрова смягчил удар. Банка сделала тройное сальто в воздухе и треснула Гребенщикова по лбу. Эксперт вырубился. На его челе стремительно разрастался синяк.
Капитан подобрал виновницу происшествия. Из банки выпал чек.
Глеб вынул из кармана приберегаемые для этой цели щипчики и подцепил бумажку.
– Магазин «Светлана», – прочитал он.
– «Светлана»? – переспросил Брумберг. – Это рядом. За углом.
– Петров, грузи Гребенщикова в машину, – скомандовал Жигалов. – Съездим к этой Светочке, вдруг это зацепка? – Он осторожно сунул чек в пакетик.
Брумберг опешил:
– А как же я? Ведь составление списка украденного ещё не закончено!
Жигалов забрал у сержанта блокнот, вырвал страницы, исписанные за утро, и вручил их киоскёру.
– Что это значит, капитан? – недоумевающее спросил Брумберг.
– Абрам Иосифович, вы же прекрасно понимаете, что мы не в состоянии найти ваш товар! Мы не можем бегать за каждой бутылкой!
– А зачем же я составлял список? – Лавочник сник.
– Мы сделаем всё возможное, чтобы найти того, кто раскурочил ваш ларёк, и взыщем с него сумму ущерба, – пообещал Глеб.
– А это отличная идея! Как я сам не догадался! Надо бы также определить сумму компенсации и за моральный ущерб – от волнения я похудел на килограмм!
«А по-моему, от бега вокруг киоска», – подумал Жигалов.
Брумберг тут же забыл про милицию, определяя суммы ущерба и автоматически завышая их вдвое-втрое.
Капитан сел за руль «бобика», и машина довольно резво для своего возраста покатила к магазину «Светлана».
А Петров, наконец, с облегчением выдохнул:
– У этого Брумберга… уф… ларёк определённо бездонный!
Глеб кивнул и взглянул в зеркало заднего вида на шурина сержанта. Тот храпел, умудрившись примостить голову на лежащего на нём Гребенщикова.
Неожиданно Жигалов вспомнил про китель полковника:
«Интересно, как мундир с полутораметрового Нечепоренко налез на двухметрового дылду Коляна?»
5
Чёрт – прекрасный собутыльник.
Руководство к действию.
Рота высоченных Ангелов-Хранителей высадилась неподалёку от города в небольшом и когда-то уютном лесочке – сейчас этот уют заменял многочисленный мусор, старательно «забытый» грибниками и туристами.
Ангелы не успели даже оглядеться, как воздух в сотне метров от них замерцал, и из портала в лес сошли личные гвардейцы Сатанаила, числом в сто душ. Ангелы тотчас обнажили свои огненные мечи – их было всего тридцать, но чертей они не боялись.
Гвардейцы тоже достали оружие – двухметровые (по росту Ангелов, готовились же) трезубцы. Черти в своих лёгких кольчужках по достоинству оценили хоть и золотые, но чрезвычайно крепкие (поскольку зачарованные) доспехи противника, поэтому нападать не спешили. А куда спешить? На тот свет, что ли? Дураков нет!
И вот, пока Ангелы оценивали ситуацию, черти встали в круг и начали совещание.
– Они нас замочат!
– Убьют и не поморщатся!
– Им и медали за это дело дадут!
– А то и ордена!
– Изверги, что с них взять!
– А оружие-то какое!
– Точно! Специально для мясников!
– Бедные, мы бедные!
– Мне умирать нельзя – я единственный ребёнок в семье!
– У тебя же сотня братьев и столько же сестёр!
– Так я же единственный младшенький!
– Мне тоже умирать нельзя!
– Тебе-то почему?
– Тоже младшенький?
– Я жене обещал прийти домой пораньше!
– У тебя же нет жены!
– Да вот, чего-то захотелось завести…
– Мне тоже надо домой побыстрее…
– А у тебя что?
– Детям обещал подарки купить на Новый год!
– Сейчас же лето!
– А я всегда подарки заранее покупаю!
– Постой, какие дети?
– Да! Ты же не женат!
– Я ж говорю: я всё делаю заранее!
– Убьют на-ас горемы-ычных!
– Надо было в повара идти!
– Правильно! Работа не пыльная, прибыльная. Трави кого хочешь!
– Можно и в сантехники. Мой девиз: «Замочу в сортире!»
– Где-то я это уже слышал…
–Тебя уже мочили, что ль?
– Эх, убьют нас, бедных!
– Каких бедных? У тебя же куча вилл на побережье! Весь пляж ими утыкал, как грибами!
– Виллы нас от смерти не спасут!
– Ну… если только продать и откупиться…
– Не успеешь!
– А может, мы их грохнем? Их же всего тридцать!
– Это кто такой умный?
– Да это Байрон. Он новенький.
– Тогда пусть молчит, когда старшие разговаривают! А то пойдёт один Ангелов бить! – Говоривший перевёл дух и запричитал по-новому: – Ой, порешат нас!
– Убьют нас, братцы! Как пить дать, убьют!
– Кстати, насчёт пить. У меня есть!
– И у меня!
– И я захватил!
– А я вообще без пузыря из дома не выхожу!
Выяснилось, что выпивкой запаслись все. Кроме новичка Байрона, который оказался трезвенником.
– Ну их на фиг, этих Ангелов!
– Правильно!
– Ну, будем!
И черти, наплевав на прямой приказ Властителя, хорошенько приложились – кто к фляжке, кто к бутылке…
Недоумевающие Ангелы ждали сражения, а черти драться уже не собирались (я их прекрасно понимаю…). Хранители с вытянутыми лицами наблюдали, как черти садятся в кружок, отлаживая трезубцы в сторонку. Через пять минут личная гвардия Сатанаила затянула пьяными голосами хит всемирно известного девичьего дуэта «Я сошла с ума». Пели дружно и задушевно. Правда, голоса и слуха не было ни у кого. Но спиртное всегда добавляет если не таланта, то храбрости и наглости, верно?
Капрал Ангелов нахмурился – время, отведённое на рекогносцировку, истекало, а рота десанта ещё не нашла нуждающийся в охране объект. А тут ещё черти не желают воевать!
– Боб! – окликнул он.
– Да, сэр!
– Подкрадись к чертям и разведай обстановку!
– Есть, сэр! Рад стараться, сэр! Служу Родине, сэр! Уже иду, сэр!
– ВАЛИ УЖЕ! – не выдержал капрал.
Ангел Боб на цыпочках направился к гуляющим на всю катушку чертям. Капрал только покачал головой в напомаженном парике (который, кстати, выдерживал прямое попадание ракеты «земля-мозги»).
Боб подкрался поближе, потом ещё ближе, и вот он уже стоит за спинами гвардейцев. Те – ноль эмоций, пьют себе дальше, умудряясь при этом петь репертуар «Татушек» одновременно с приёмом спиртного. Половина слов, естественно, заменялась на бульканье. Выходило даже мелодично.
Неожиданно один из чертей заметил Ангела и спросил:
– Ты… это… Ик!.. Кто?..
– Ну… – замялся Ангел, – э… свой я!
– Тогда пей!
Гвардеец протянул Бобу флягу. Ангелу пришлось глотнуть. А так как спиртное в их Мире было под запретом, с непривычки его хорошенько развезло (ну и не стоит забывать о высокоградусности чертячьей выпивки). Боб сел в чертячий круг, обнял своего «благодетеля» и поцеловал его в пятак.
Минуту спустя до Ангелов долетел его пьяный баритон:
– На-а-ас не-е-е до-о-ого-о-оня-я-ят!
Капрал зло сплюнул на траву.
– Хосе Августо Мария Лопес Октавиан Тристан Умберто Патрисио Оливио Елена!
– Я, сэр! – отозвался названный Ангел.
– Почему тебя нельзя называть просто Хосе?
– Не положено, сэр!
– Почему? – удивился капрал.
– Национальная традиция, сэр! – объяснил «многоимённый».
– И это традиция даёт вам такие многотомные имена?
– Никак нет, сэр!
– А кто?
– Мама, сэр!
– А как зовут твою маму? А впрочем, – капрал представил себе двухминутное перечисление имён его матери, – не говори! Ты можешь взять себе псевдоним?
– Нельзя, сэр!
– Это ещё почему?
– Перед лицом Господа нашего нельзя лгать, сэр! А псевдоним – это тоже ложь, сэр!
– Вот чёрт!
– Сэр?
– Чего тебе? – не понял капрал.
– Упоминать имя нечистого запрещено, сэр! – оттарабанил Ангел.
– Тьфу ты! Знаю я!
– Но, сэр!..
– МОЛЧАТЬ! – рявкнул капрал. От звуков его голоса с деревьев слетели птицы. А черти и ухом не повели. Ни одним из двух сотен.
– Есть, сэр!
– Слушай, Хосе, а не…– Капрал наткнулся на умоляющий взгляд Ангела.– А, ладно!.. Слушай, Хосе Августо Мария Лопес Октавиан Тристан Умберто Патрисио Оливио Елена, а почему бы тебе не сократить твоё имя до аббревиатуры?
– А можно? – изумился тот.
– Конечно! Это ведь никто не запрещает! Получится ХАМЛО… ТУ… – Капрал закашлялся.
– Простите, сэр…
– Забудь, что я сказал! – скомандовал капрал, а про себя подумал: «А мамаша-то его умная и дальновидная женщина…»
– Слушаюсь, сэр! – с готовностью вытянулся по швам Хосе. – А что вы сказали?
– Сгинь! Хэнк!
– Я, сэр! – Названный Ангел сделал шаг вперёд.
– Ступай и приведи сюда Боба. Предателя, пьющего водку с чертями, ждёт трибунал!
– Простите, сэр, – вмешался Хосе. – Они пьют не водку, а самогон…
– А ты откуда знаешь?
– Читал… Да и ароматом шибает…
– Под трибунал! – взорвался капрал. – Хэнк, пошёл!
– Есть, сэр!
Ангел рухнул на землю и по-пластунски пополз к чертям. Добравшись до гвардейцев, Хэнк довольно бесцеремонно выдернул Боба из круга собутыльников.
Тот с большим трудом сфокусировал взгляд на Ангеле (один глаз Боба всё время норовил уползти под парик):
– Ты… хто?
– Хэнк!
– Ка… Ик!.. кой такой Хэнк? – искренне удивился Боб.
Тот яростно зашипел пьяному Ангелу на ухо: «Твой друг!»
– Ик! И что?
– Тебя требует капрал!
– Это вон тот маленький вечно недовольный ощипанный типус? – сказав так много за один раз, Боб заикал без остановок.
– Да, это и есть капрал. Ты должен пойти со мной!
– Кому я должен… Ик!.. я всем прощаю! – разудало объявил Ангел. Явно черти научили!
– Но, Боб…
– Чего тебе… Ик!.. злыдень? Не мешай…Ик!.. веселиться!
– Пойдём!
– Зачем?
– Не годится Ангелу пить с чертями!
– Это черти?
– Да!
– А я Ангел?
– Да!
– Тсс! Не ори, а то они обидятся! – Боб протянул Хэнку флягу. – Лучше пей!
– Запрещено!
– Я никому… Ик!.. не скажу!
– Нельзя! – запротестовал Хэнк.
– Ты меня уважаешь?
– Ну?
– Тогда пей! А то я с тобой не пойду!
Хэнк зажмурился и глотнул из фляги. После чего сел рядом с Бобом и затянул:
– Не-е ве-ерь, не-е бо-ойся, не-е про-оси-и… – хотя раньше он эту песню ни разу не слышал (вот серость, правда?).
Капрал со свистом выпустил воздух из ноздрей. Он не понимал, что происходит. Два образцовых Ангела-Хранителя сидят и пьют самогонку с чертями! (Почему самогонку? Предложите бесу что-нибудь другое – он вас засмеёт.) За что такое наказание?!
Капрал уже хотел дать команду «Кругом!», чтобы идти в город, но решил (на свою голову) предпринять ещё одну попытку, спасая своих солдат. Он послал к чертям Джека. В хорошем смысле этой фразы, если, конечно, у неё есть таковой. Тот не вернулся, зато «порадовал» Ангелов новой аранжировкой хита «Татушек» «Полчаса». Это вывело капрала из себя.
Он скомандовал:
– В атаку!!!
Ангелы, размахивая мечами, бросились вперёд. Десантники окружили чертей и навалились на них сзади. Те с пьяной невозмутимостью и невиданным на трезвую голову профессионализмом перекинули их через плечо. Это произошло так быстро, что Ангелы не успели среагировать. На каждого Хранителя пришлось по три гвардейца: двое держали Ангела за руки, третий вливал в рот самогон. После одного вынужденного глотка десантники прекращали всякое сопротивление.
Через пять минут «Я сошла с ума!» орали все, даже трезвенник Байрон, с которым обошлись так же, как и с остальными.
Потом кто-то упомянул девочек (кажется, это был капрал, но ничего не докажете!). Предложение было одобрено единогласно, и вся компания отбыла в соседний Мир в поисках девиц.
6
Вечный вопрос: идиотизм это врождённое, или этому где-то учат?
Глеб остановил машину рядом с магазином.
Вышел, постоял минутку, разглядывая вычурную вывеску, где, переливаясь всеми неоновыми цветами радуги, сияло слово «Светлана», стилизованное под арабскую вязь.
«Днём-то зачем лампочки жечь?» – фыркнул капитан, входя внутрь.
Покупателей в столь ранний час не было (день-то рабочий). За прилавком стояла молоденькая – и уже такая накрашенная! – продавщица в фирменном фартучке и откровенно скучала.
Всё остальное пространство магазина, оставляя для покупателей лишь узкую запутанную тропку, заполняли витрины, набитые практические доверху разнообразной шоколадной продукцией: от тортов и конфет, до батончиков и мороженого (остальные девятьсот девяносто шесть наименований можете додумать сами, в тихом экстазе пуская слюнки). Витрины были покрашены в коричневый цвет, что должно было, по задумке дизайнеров, напоминать о шоколаде, но напоминало, максимум, весеннее половодье в захудалой деревушке.
Глеб достал пакетик с чеком и начал сверять цены, медленно продвигаясь по этому лабиринту. Не сходилось.
Он подошёл к продавщице и улыбнулся. Она мило улыбнулась в ответ. Жигалов достал удостоверение – улыбка враз потухла, с тоской лампочки, расстрелянной хулиганом.
– Здравствуйте, я капитан Жигалов. Скажите, пожалуйста, что у вас продаётся за сто пятьдесят три рубля?
– У меня ничего. За кого вы меня принимаете?
– Не лично у вас, а в магазине.
– В каком?
– В этом.
– А вам зачем? – последовал глупый вопрос.
– Я расследую ограбление киоска «Весна», что находится за углом, – объяснил Глеб.
– И что? – Продавщица внаглую начала зевать.
– На месте преступления был обнаружен чек из вашего магазина.
– Я ничего не крала! – завопила она.
– Тихо! – прикрикнул Жигалов. Когда продавщица, наконец, заткнулась (а ор продолжался минуты две, невзирая на приказ капитана), он продолжил: – Я вас ни в чём не обвиняю. Чек, возможно, оставил преступник. Я просто хочу узнать, что он у вас купил.
– Когда? – решила наконец посодействовать следствию девица.
– Сегодня, в девять тридцать две.
– Утра или вечера?
– Разве сегодня уже был вечер? – удивился капитан, всерьёз начиная жалеть, что пришёл.
– Нет. А-а! – она разулыбалась. – Значит, утра!
– Ну? – поторопил её Глеб. – Что у вас было куплено на эту сумму?
Продавщица наморщила лобик. Прошла минута. Потом вторая. Девица отчаянно пыталась вспомнить, что произошло сорок минут назад. В стоящей тишине Жигалову казалось, что он слышит скрип её несмазанных шестерёнок. Возможно, это было всего лишь жужжание одинокой и скучающей мухи, но как похоже…
Ещё через минуту продавщица выдала:
– Я не знаю!
– Неужели для такой простой фразы нужно было думать целых три минуты?
– Ага!
– Не надорвались? – заботливо спросил капитан. – Головка не болит?
– Не-а! – радостно сообщила она.
Глеб вздохнул – с этой мамзелей ловить было больше нечего:
– Позовите, пожалуйста, хозяйку.
– А Светланы Константиновны нету!
– А кто есть?
Девица ослепительно улыбнулась, продемонстрировав ещё раз свою улыбку – безупречную работу стоматолога («Мучался, наверное, весь день над её прикусом!» – со злорадством подумал Жигалов), – и выдала очередной перл:
– Я есть!
– А кроме вас здесь ещё кто-нибудь есть? – капитан изо всех сил старался быть вежливым.
– Есть бухгалтер.
«Спасён!» – мелькнуло в голове у Глеба.
– Зовите!
– Бухгалтер обедает.
– А какого же тогда чёрта вы говорите, что он есть?
– Она.
– Что – она? – не понял Жигалов.
– Бухгалтер – она. Ирина Владимировна Нежилец.
– Кто не жилец? – переполошился капитан. Ему только смертей с утра не хватало.
– Ирина Владимировна Нежилец. Бухгалтер нашего магазина, – терпеливо, как ребёнку, объяснила продавщица.
– Вы же сами только что сказали, что бухгалтер ушла на обед.
– Ну!
– А кто же тогда умер?
– Кто умер? – перепугалась она.
– Это я вас спрашиваю! – разозлился Жигалов.
– Никто у нас не умер! – Казалось, девица вот-вот ударится в истерику. И удар явно будет смертельным.
«Бли-инн!!!» – проскрежетал зубами капитан.
– А не жилец-то тогда кто?
– Ирина Владимировна.
– Так. – Глеб мысленно досчитал до десяти. – Как фамилия бухгалтера?
– Нежилец она! – воскликнула продавщица.
Жигалов начал вскипать:
– Вы опять?
– Что – опять?
– Опять за своё?
– Что своё? – невинно поинтересовалась девица, ужасающе громко хлопая глазами.
«Бли-и-иннн!!!!!» – капитан готов был её обматерить всем своим «боекомплектом» (плюс утренний полковничий «инструктаж»).
Чтобы этого не произошло, ему пришлось считать до двадцати. После этой процедуры в голову пришла спасительная мысль, и он осторожно спросил:
– Нежилец – это фамилия?
– Ну да!
– Фу ты, ну ты! – облегчённо выдохнул Глеб. – Когда бухгалтер вернётся?
– Когда пообедает, – всё так же безмятежно хлопала ресницами продавщица.
– Сейчас же только пол-одиннадцатого!
– Ну и что?
– На двери написано, что обед с часу до двух. Вы что, с Брумбергом сговорились? – спросил Жигалов.
– Это у нас обед с часу до двух, а у Ирины Владимировны диета, – объяснила девица. Помолчала. Решила спросить, «в целях повышения образованности»: – А кто такой Брумберг? Ваш коллега?
– Нет, это владелец ограбленного киоска.
– Не, мы с ним ни о чём не сговаривались. Хозяйки нет, вот бухгалтер и ушла. На диету.
– Хорошо. Вернёмся к чеку.
– Я же сказала, что не знаю, что у нас стоило сто пятьдесят три рубля! – всплеснула руками продавщица.
– У вас должно быть всё записано.
– Все бумаги у бухгалтера. Она с ними не расстаётся. Говорит, – девица воровато огляделась, и зашептала: – Говорит, что они ужасно ценные!
– Ладно. – Глеб черкнул несколько цифр на блокноте и протянул листок девице: – Вот вам мой номер телефона, появится бухгалтер – пусть позвонит.
Сыщик распрощался (с плохо сдерживаемым облегчением) и направился к выходу. Выбравшись из витринного лабиринта, Жигалов увидел ожидающего его сержанта. В углу бессознательным бревном стоял Гребенщиков.
– Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Что опять произошло?
– Вот, смотри. – На груди эксперта было мокрое пятно. – Колян проснулся… уф… увидел Гребенщикова… уф… и испугался. Сильно.
– И где теперь этот испуганный слоняра?
– Сбежал! – фыркнул Петров. – У него тут рядом… уф… собутыльник обитает.
– Туда и дорога!
– А с Гребенщиковым… уф… что делать?
– Ну… Он же об банку споткнулся? Скажем, что пивом облился.
– Запах немного не тот… – засомневался сержант.
Жигалов усмехнулся:
– Купи банку пива и вылей на пятно. Только не опустоши её по дороге!
Петров кивнул и умчался к прилавку за пивом. Капитан улыбнулся и вышел на улицу.
Через минуту из магазина выскочил сержант с мокрым с головы до ног Гребенщиковым.
– Да-а… По-моему, Петров, с пивом ты перестарался!
– Я не виноват! Просто… уф… баночного пива не было… уф… а все бутылки только по полтора литра! Но я… уф… честно выпил половину! – Он загрузил эксперта в машину и спросил: – Объясни, Глеб… уф… откуда в «шоколадном» магазине пиво?
– Спроси у Брумберга. Он в этих делах эксперт.
Жигалов завёл мотор, и «уазик» покатил в отделение.
7
Неправда, что волка кормят ноги – зубы-то у него во рту.
Глеб помог Петрову выгрузить эксперта на стул в коридоре рядом с лабораторией (ну, это она для вида так называлась, а на деле – чулан чуланом), занёс чек коллеге Гребенщикова (на всё отделение было всего два эксперта-криминалиста, городок-то маленький) и пошёл в свой кабинет. Там он с блаженством на лице опустился на своё рабочее место. Крылин протянул ему пиво.
– Холодное? – удивился капитан. – Где хранил?
– Секрет фирмы! Что с тобой?
Жигалов поморщился:
– Шурин Петрова всю седушку в машине продавил. Аж пружины наружу торчат!
– Там нет пружин! – хохотнул старлей.
– Значит, он их туда засунул!
Капитан с наслаждением отхлебнул пива. Приятный момент растянуть бы подольше, но бутылка ведь не бездонная. А брать добавку Жигалов не хотел – всё-таки впереди ещё половина рабочего дня.
– Как успехи?
– Так себе, – махнул рукой Глеб. – По словам Гребенщикова – а он ещё никогда не ошибался – стену у ларька действительно оторвали с помощью «КамАЗа». Водила, похоже, полный придурок – ездит на зимних шинах и с пробитым баком.
– Тогда он, скорее всего, всё ещё стоит где-нибудь за углом.
– Увы, он всё-таки смылся. Ещё наш доблестный эксперт обнаружил на свою голову чек из магазина «Светлана». Я поехал проверить, вдруг зацепка? А там за прилавком полная дура!
– В смысле толстая или на голову ушибленная?
– У этой голова вообще в комплект не входит! – проворчал капитан.
– Сочувствую тебе.
– Представляешь, я у неё битых полчаса пытался выяснить, что было куплено по этому чеку – как об стенку горох! Оставил телефон для бухгалтера, может, эта их Нежилец будет умнее!
– Кто не жилец?
– Ну, только ты не начинай! – почти простонал Жигалов.
– Понял! – примирительно поднял руки старлей. – Значит, Нежилец – это фамилия бухгалтера?
– Молодец! «Пять» за дедукцию! Надо было тебя туда послать!
– Привет, орлы! – в кабинет вошёл полковник. – Что делаете?
– Работаем, Игорь Борисович! – капитан показал на папку с делом Старожиловой.
– И много наработали?
– Не очень – ситуация крайне запутанная.
– Ну-ну, – ухмыльнулся полковник. – Значит, пополнение вам будет очень кстати!
– Какое пополнение?!
– Из Екатеринграда прислали стажёра. – Нечепоренко выглянул в коридор: – Слава, заходи!
В кабинет вошёл щуплый стеснительный паренёк с огненно-рыжей шевелюрой.
– Знакомьтесь – Вячеслав Ковалёв, – представил его полковник. – Это капитан Глеб Жигалов, а это – старший лейтенант Евгений Крылин. Я почему уточняю, – начал объяснять он, – потому что эти двое ни в какую не хотят форму одевать!
– Здравствуйте, – поздоровался стажёр.
– Здравствуйте, – эхом отозвались немного ошарашенные друзья.
– Теперь Ковалёв на вашей совести, парни! Пусть знает, как работают настоящие детективы!
– Но, Игорь Борисович!.. – попытался возразить Жигалов. – На нас же куча дел висит! Плюс пропажа журналистки! Да ещё и ограбление это дурацкое…
– Ничего не знаю! – почти пропел довольный собой полковник и повернулся к выходу: – В общем, обустраивайся, Славик!
Тут в дверном проёме возник Петров с банкой пива в руке:
– Глеб… уф… я должок несу… Ой, Игорь Борисович!..
– А-а, Петров! – обрадовался Нечепоренко. – А я тебя с утра ищу! Объясни мне, пожалуйста, куда делся мой парадный мундир?
– П-парадный… Ой! – Сержант, испугавшись неминуемой расплаты, рефлекторно сжал руку. Банка крякнула и отдала своё содержимое на рубашку полковника.
Петров побелел от ужаса:
– Мамочка…
– Петров! – пригрозил Игорь Борисович. – Шаг влево, шаг вправо – убью!
– А шаг назад не считается! – Сержант пулей выскочил из кабинета.
– Стоять!!! – Нечепоренко, размахивая кулаками, помчался следом. В случае успешного завершения погони Петрову грозило, минимум, увольнение с четвертованием и пожизненной выплатой компенсации за мундир.
В кабинете грянул хохот.
Отсмеявшись, Жигалов кивнул на стул:
– Садись, парень! Пива хочешь?
– Нет, спасибо, – отказался Ковалёв. – У меня на него аллергия. По всему лицу красные пятна полезут.
– От пива?! – ужаснулся Евгений.
– Ага.
– Ну, ты и феномен!
– Ну да, это моё прозвище. Со старших классов.
– Ну, Феномен, – улыбнулся капитан, – надеюсь, мы с тобой сработаемся!
– Я тоже на это надеюсь, Глеб Сергеевич.
– Вот только давай без отчеств и «выканий», – поморщился тот. – Просто Глеб и Женя, понял?
– Хорошо.
– Это ведь твоя первая стажировка? – Ковалёв кивнул.
– Ничего, – хохотнул Крылин, – с нами ты быстро опыта наберёшься!
Раздался телефонный звонок. Глеб поднял трубку.
– Алло, капитан Жигалов. Да. Хорошо. Я сейчас пришлю к вам своего человека.
– Кто звонил? – спросил Евгений.
– Бухгалтер Нежилец. Слава, для тебя есть задание. Вот копия чека. Отправляйся в магазин «Светлана» и выясни у бухгалтера, что сегодня утром было куплено на сто пятьдесят три рубля, а также уточни словесный портрет покупателя. Задачу понял?
– Да.
– Возьмёшь в гараже машину, скажешь: Жигалов разрешил, водить-то умеешь? – Стажёр кивнул. – Вот и отлично. Вперёд!
8
Выхлопная труба у автомобиля ставится для того, чтобы хоть как-то её отличать от гроба на колёсиках…
Ковалёв в приподнятом настроении спустился в гараж. Он понимал, что выданное задание довольно простенькое, но все ведь начинали с малого. Поэтому Слава радовался и хотел оправдать доверие старших коллег. А там, глядишь, и на задержание преступника возьмут!
В полутёмном гараже было тесно – места всего на две машины. Вокруг обшарпанного «бобика» суетился ровесник Славы – крепкий коренастый парень со светло-русыми волосами и масляным пятном на носу, которое очень походило на собрание веснушек.
– Привет, – поздоровался Ковалёв.
– Привет, – оторвался тот от машины, – ты кто?
– Стажёр.
– Ага, ладно, – и паренёк вернулся к машине.
– Э-э…
– Ну что ещё? – недовольно спросил техник.
– Глеб Сергеевич разрешил мне взять машину…
– Кто-о-о?! – Техник так изумился, что даже забыл про машину на целых пять секунд.
– Ну-у… Жигалов.
– А-а-а! Блин, у него, оказывается, и отчество есть!.. Только толку с его разрешения?
– Не понял…
– Ты где здесь машину увидел?
– А это…
– А это не машина! – взорвался парень. – Ну не может «кирпич», который стоит на месте триста шестьдесят дней в году, называться машиной! Да эта колымага уже корни, поди, пустила! У-у, так бы и дал чем-нибудь тяжёлым, да мне ж потом и чинить!
– Понятно. – Слава вздохнул и пошёл к выходу.
Паренёк догнал его и протянул руку:
– Ты только не обижайся! Я с этим драндулетом вторые сутки вожусь! Меня Шурик Чернов зовут.
– Слава Ковалёв.
– Ладно, ещё увидимся! – и Чернов снова полез под «уазик».
А Ковалёв направился к автобусной остановке. Всё равно он пока плохо знал город, так что отсутствие машины пошло даже на пользу.
