Повелители Снов. Зоя

– Зоя… да отвали ты от меня.

– Я тебе сейчас устрою «отвали»!

Схватив девушку за волосы, так стремительно потащила её в сторону, что та, спотыкаясь, бежала, на ходу дико ругаясь. Марина поспешила за нами. Она наверняка в шоке, от происходящего. Но ничего, потом мы все обсудим. На этот раз ярость была столь ошеломляющей, что я даже не пыталась с ней справиться. Сейчас покажу этой сопле, как посылать меня при всех. Только поэтому подвела девчонку к колонке и, сунув её голову под струю воды, заставила так стоять. Раньше я просто вела ее пинками домой, но не в этот раз.

Сегодня мое терпение лопнуло.

– Я тебя заставлю протрезветь, идиотка!

– Да отпусти! Пошла ты!

Девчонка начала отчаянно сопротивляться. Держать мокрую и весьма строптивую «пьяную звезду» становилось все труднее.

А вот это ты зря затеяла! Не выдержав, ударила ей по ноге, та упала на колени. Холодная струя по-прежнему била ей в голову, которую ей не позволяли отвернуть. Брызги уже порядком намочили и мои кроссовки. Несколько минут спустя, когда виновница всей этой «милой сцены» окончательно продрогла, я швырнула её на асфальт.

– Вставай, дрянь, я отведу тебя домой.

– Я не хочу…

– Ты же знаешь, меня мало интересует твоё желание. Либо ты пойдешь сама, либо я потащу тебя силой.

– Я останусь.

– Что ж, ты сама выбрала.

Схватив девушку за руку, рывком подняла с земли и волоком потащила с дискотеки. Обернувшись, увидела рядом Марину. Слава богу, что она следует за мной. Подружка, я потом тебе все объясню. Обязательно объясню, зачем мне понадобилось устраивать весь этот цирк.

В этот момент на дороге нарисовался парень. Он попытался было подойти к «пленнице», но, встретившись со мной взглядом, сразу потерял запал.

– Что тебе?

– Она останется со мной!

Его сбивчивые слова очень напоминали блеяние овечки, причем пьяной овечки.

– Что?

– Она никуда с тобой не пойдет….

Ну все, ребятки, теперь вы меня окончательно разозлили. И зря вы это сделали.

Еще чуть-чуть, и наваляю всем, кто посмеет оказаться на моей дороге.

И только маленькая мысль о том, что Маринка ни разу не видела меня в драке, заставила взять себя в руки. Злость вроде отступила, но лишь на шаг, точнее уж на малюсенький шажок назад.

– Чего!!.. Я говорила, чтобы ты больше не подходил к ней? – от разрывающей меня ярости, слова выговаривала намеренно медленно, отчеканивая каждую букву.

– Но я…

– Я говорила, что кастрирую тебя, если ещё раз увижу, как ты спаиваешь Наташку?

– Да, но…

– Так в чем дело?! Я не понимаю! – вот теперь уже кричала, окончательно выходя из себя. Казалось, все тело так и кипит от злости. От обиды за свой город и то, во что он превращается. – Ну, скажи еще хоть слово поперек, и ни одна живая душа тебе не поможет!

– Ладно, ладно, я лишь хотел узнать, куда она направляется.

– Наташа идет домой. Есть проблемы?!

– Нет.

– Тогда катись отсюда.

Парень отступил, и мы втроем пошли по дороге.

Больше желания спорить ни у кого не возникло. Умные мальчики, наверняка поняли, что шутки закончились. Тупые или пьяные просто переключили свое внимание на кого-то другого. И ладно. Пока и так сойдет.

Мы шли по темной дороге.

Никого на встречу. Просто пустынные ночные улицы, желтые фонари, теплый асфальт, прогретый солнцем за день и отдающий сейчас свое тепло ничуть не хуже батарейки.

– Какого черта ты опять напилась? Я же тебя предупреждала. – Угрожающе произнесла, как следует тряхнув девчонку, которую тащила за собой. Пришлось кашлянуть, так как голос всегда приобретал хрипловатый оттенок, когда сильно злилась.

– Я делаю, что хочу.

– О, да! Чтобы напиться ума много не надо, ну, а что потом?! Ты спиваешься, превращаешься в местную бесплатную шлюху, которую скоро за человека считать не будут.

Марина молчала, только переводила взгляд с меня на нее. Каблучки ее босоножек звучно стучали об асфальт. Ей пришлось почти бежать, чтобы успевать за нами.

– Тебе хорошо говорить, тебя уважают, а я… – тихо отозвалась Наташка.

– Уважать тоже надо за что-то. Ты думаешь, мне это легко досталось! Думаешь, вот пришла Зоя, и все её стали уважать? Нет, ошибаешься! Когда ты ещё дома в куклы играла, я впервые пришла на дискотеку. В этот же вечер я отобрала у кого-то героин и выбросила. А после этого я даже не помню, как дошла до дома. Меня били жестоко, и не было никого, кто бы за меня вступился. Собственные родители меня еле узнали. И, тем не менее, для меня это послужило хорошим уроком. В следующую субботу я снова пошла на дискотеку, но на этот раз я была готова ко всему! Я нашла тех, кто меня бил и сама отделала их так, что двоих потом долго пришлось приводить в чувство. С того момента мне не раз приходилось отстаивать свои убеждения, в большинстве случаев кулаками.

– У тебя был Игорь…

– Э нет, не путай! С ним я познакомилась, когда знала уже всю «дискотеку», так же как знали меня и они. Тогда у меня появилась цель: не позволить молодежи нашего города спиться, искуриться и обколоться. Я не знаю, как в других местах, но у нас я стала единственным барьером между наркотой и юнцами, такими как ты.

– Я не юнец!

– Да, конечно, ты ко всему прочему ещё и дура! Думаешь, ты заслуживаешь уважения, напиваясь и позволяя всем подряд лапать тебя. Твоя мать с ума сходит из-за тебя!

– Ей то, какое дело!

– Какое дело?! Я тебе скажу какое! Ты думаешь, ей приятно выходить на улицу и смотреть в глаза тем, кто называет её дочь шалавой! Замечательная учительница, прекрасный человек, и такая непутевая дочь!

И чего это меня понесло так распинаться, не понятно. Стукнуть бы ей пару раз по башке, чтобы мозги на место встали. Хотя не факт, что там есть чему вставать. Судя по поведению, у курицы и то мозговая деятельность обширнее, чем у этой мадам.

– Я не шлюха!

– Да, а кто же ты?! – я удивленно подняла бровь. Ярость начала утихать, точнее она вновь сконцентрировалась где-то глубоко, до следующего раза. Это уже стало частью меня, и не удивляло. Было искренне жаль эту девчонку, которой нет и шестнадцати, но еще больше жаль ее мать, которая была моей первой учительницей. – Скажи мне, кем ты себя считаешь?

Наташа сникла и чуть слышно ответила, опуская глаза:

– Это я пользуюсь ими, а не они мной.

– Это ты так думаешь, но ты не права. – Наконец голос вновь сделался спокойным и не звенел, как дребезжащий металл. Вот только говорить уже не хотелось, хотя и было нужно. Быть может, в сотый раз произносить одни и те же слова, не теряя надежды, что однажды до ее скудного мозга они все-таки доберутся. – Еще есть время измениться, пока ты не сделала того, о чем будешь жалеть всю жизнь. Тебе всего 16, так не ставь же на себе клеймо «шлюха».

– Зоя, зачем тебе все это? Зачем ты постоянно меня одергиваешь?

– Только Бог видит, как мне это надоело. Если бы не твоя мать, я бы давно послала твою жизнь к чертям, а не купала бы под колонкой и не таскала бы домой, да ещё втирая при этом правду жизни. У меня и без тебя проблем достаточно.

К счастью, жило это создание достаточно близко. Поэтому через пару минут мы остановились у дома.

– Твоя подруга никогда не ведет себя так, как я, да? – вдруг спросила Наташа.

Я взглянула на Марину, которая, молча, стояла в стороне, наблюдая за происходящим, и ответила:

– Нет.

Представить Маринку в таком амплуа не получалось, даже если включить всю имеющуюся фантазию на полную катушку. Самоуважение – штука серьезная, и именно его Наташке катастрофически не хватало.

– А что, если я не послушаюсь тебя и снова напьюсь? – с вызовом предположила девушка. Ее пепельные волосы сейчас напоминали мокрые сосульки, косметика вся поплыла по лицу черными разводами.

Теряя остатки терпения, устало ответила:

– Это будет зависеть от моего настроения: возможно, я изобью тебя, полежишь недельку в больнице, поумнеешь; возможно, я снова потащу тебя домой, а может, просто плюну, и ничего не буду делать. Тебе решать, но не советую испытывать мое терпение, я говорю серьезно. А теперь марш домой! Живо!

Наташа скрылась в подъезде, старая обшарпанная дверь со скрипом вернулась на свое место. Марина уже хотела было идти обратно, но, видя, что я не двигаюсь с места, тоже замерла. Ещё минуту спустя в окне на 3 этаже загорелся свет. Из форточки на улицу высунулась голова женщины.

– Зоя, ещё раз спасибо тебе, дорогая!

– Да не за что, Вера Николаевна. – Крикнула я в ответ и, с трудом преодолев сильнейшую жалость к этой доброй женщине. Трудно не жалеть хорошего человека, которому собственное дитя с остервенением треплет нервы. Не буду заводить детей, никогда! Потом, повернувшись к Марине, сказала. – Вот теперь я спокойна. Идем?

– Конечно.

Вдвоем мы неспешно брели по ночному городку. Днем он напоминал картинку, за то ночью всегда вылезала оборотная сторона, которую все знали, но упорно старались делать вид, что не замечают.

Улицы были пусты, за то дворы и детские площадки полны подвыпившей молодежи, которые без дела шатались по темным закуткам.

– Мы ждали, пока Наташа войдет в квартиру, она, что могла убежать? – спросила Маринка, передернув плечами.

– Именно, у меня уже было такое, поэтому пришлось удостовериться. Бедная её мать, эта женщина была моей первой учительницей в школе, она не заслужила такой дочери. – С горечью отозвалась, а потом добавила. – Прости, что и тебе пришлось в этом поучаствовать.

– Ничего, я вижу, что это твоя жизнь, подружка.

Возвращаясь на дискотеку, всю дорогу обе молчали.

Маринка, похоже, «переваривала» произошедшее. Я же чувствовала себя «не в своей тарелке», так как самые обычные действия сейчас казались какими-то сверхъестественными в глазах подруги. Это было похоже…, но то, будто смотрела на себя в зеркало. И почему-то увиденное не вызвало в душе ни гордости, ни удовлетворения. Только пустоту от того, на сколько все это показалось бессмысленным.

Мысли тут же поползли в другую сторону, а это могло закончиться окончательно испорченным настроением. Поэтому, приказав себе прекратить, повела подругу ближе к вертушкам. Слишком громкая музыка быстро выбила из головы все невеселые думы, и вскоре мы снова улыбались.

Дискотека подходила к концу. Маринка теперь уже не обращала внимания на косые взгляды в её сторону и танцевала. Наблюдая за ней со стороны, я отошла к Сашке. Очень хотелось поинтересоваться, правильно ли заметила на счет его симпатии.

Марина танцевала, радуясь, что пока все тихо, и ничего больше не происходит.

Да, она определенно иначе представляла себе эти каникулы. Что тут скажешь.

Оставалось только принимать, все как есть, или ехать домой. А возвращаться к размеренной привычной жизни хотелось все меньше и меньше. Нынешняя Зоя оказалась на столько интересной, что прощались даже ее минутные вспышки ярости. Все-таки они всегда были по делу, не просто так. Подруга и раньше была максималисткой, вечно готова выступать за правду, однако, раньше она не делала это так открыто.

– Ну-ка отойди!

– Что?

Марина уставилась на подошедшую к ней девушку. Витая в собственных раздумьях, она и не заметила, как та появилась.

Под толстым слоем неумело наложенной косметики было невозможно разобрать ее возраст, но лицо, явно, не выражало дружелюбия, и даже тяжелый аромат каких-то дешевых духов не мог перебить непереносимый запах спиртного и сигарет.

– Ты стоишь на моем месте. – Толкнув Марину в плечо, бросила незнакомка.

– А тут разве написано, что оно твое, – парировала девушка, чувствуя, как сердце начинает колотиться как сумасшедшее.

– Закрой рот и вали отсюда!

– А если нет? – Съязвила Марина, с трудом превозмогая внутреннюю дрожь и по-прежнему смотря в глаза подошедшей. Пусть, она не Зоя, пусть не умеет драться, но слушать какую-то пьяную шваль уж точно не станет.

– Да я сейчас разукрашу твое личико!

– Да что ты говоришь.

– Соплячка, ты не знаешь, с кем ты связалась…

Она не договорила, так как на её плечо опустилась крепкая рука.

Обернувшись, она чуть не прикусила язык, завидев мою весьма разозленную персону, и по прищуренным глазам уже поняла, что делает что-то не то. Ох, как не то.

По прикалываться над Сашкой мне так и не удалось.

Как только заметила, что Маринка уже не одна, двинулась в ее сторону.

Надо было поспешить, пока Светка не испугала подругу до обморока. Каково же было мое удивление, когда прислушалась и обнаружила нехилый отпор.

Вот это да, наш цветочек может кого-то послать! Я точно сплю сегодня!

– Свет, есть проблемы? Ты что-то сказала моей подруге?

– Твоей… кому, Зоя?

– Ты правильно поняла, и если что-то сказала, то лучше извинись, пока я не узнала, что именно.

Света растерянно посмотрела на Марину, потом снова на меня, наконец, понимая, что я не шучу, и, протянув руку, произнесла:

– Извини, я не знала. Все Зоины друзья – мои друзья. Света.

– Марина, – выдавила из себя Маринка, но пожимать протянутую грязную руку с неровно накрашенными ярким лаком ногтями не стала. И правильно, та не стоила такого внимания.

Подвыпившая гостья хотела ещё что-то сказать, пришлось оттолкнуть её со словами:

– Катись отсюда.

– Ладно, не сердись, я правда не знала, что это твоя подруга. Но теперь, Марина, можешь обращаться…, если что.

Она отошла, странно заваливаясь на один бок, похоже спиртного в ней сегодня было больше обычного, а подруга в недоумении уставилась на меня.

– Зоя, это твоя подруга?

– Ты с ума сошла!

– Но она назвала тебя подругой.

Покачав головой, усмехнулась и поспешила дать объяснение.

– Для нее подругами являются лишь те, кого она боится и на кого не может «наехать» или те, которые могут выпить больше водки. Так вот, я вхожу в список её друзей по первой категории.

– Так ты не дружишь с ней?

– Боже упаси от такой шалавы! – отмахнулась, даже не пытаясь скрыть омерзение, – но с ней проще не конфликтовать, хлопот слишком много будет. Я в свое время недооценила силу бутылки, и поплатилась за это. Эта девица собрала несколько себе подобных, которые за бутылку водки, согласились подкараулить меня одну и проучить.

Воспоминание было не из приятных, но с другой стороны, это часть моего прошлого, почему не рассказать.

– И что было?

– Да ничего особенного, но, надо признаться, мне очень повезло, что они выпили эту водяру уже перед делом, поэтому мне и удалось раскидать одной этих пятерых. Теперь Светка считает меня своей подругой, а я предпочитаю не иметь с ней ничего общего.

– Понимаю. – Отозвалась Марина и, зевнув, добавила. – Мы здесь ещё долго будем?

– Нет, пойдем, попрощаемся с ребятами, сейчас дискотека закончится.

Поэтому мы сразу отправились на стоянку. Там распрощались со всеми и поехали домой. Сашкино смущение начало вызывать приличное раздражение. Да что же это такое!? Всего лишь новая девчонка, и мой старый добрый братец превратился в размазню. Хотелось на него как следует рыкнуть, чтобы привести в чувство. Да что толку!

Уже входя в квартиру, Марина вдруг спросила:

– Зоя, а кто тебе Наташа?

– Какая?

– Та, которую мы сегодня водили домой?

– Да никто собственно.

– Тогда почему ты так о ней печешься?

– Я не позволю этой девчонке спиться, ясно?

– У неё есть семья, тебя это не должно касаться.

– Нет, меня касается все, что происходит в моем городе. С этим аспектом моей жизни тебе придется смириться.

Эти слова прозвучали твердо, даже немного резко, чего я совсем не хотела. Поэтому тут же постаралась смягчить ситуацию и, улыбнувшись, добавила:

– Идем спать, для тебя этот день был настоящим испытанием, и прости, если что было не так.

– Ладно. Завтра поговорим. Спокойной ночи, подружка.

– И тебе сладких снов.

Глава 4. Приятная неприятная встреча

Следующий день мы снова провели на речке.

Утром старательно делали вид, что вчера ничего не происходило. Маринка больше не удивлялась, а я, наконец, перестала стесняться собственной жизни.

Поэтому в полдень лежали, как овощи на грядке в тени раскидистых ив, ветки которых свисали до самой воды, и, слушая тихое журчание реки, беззаботно болтали.

Вернее, подруга всерьез вознамерилась побыть моим психологом.

Мне же, в отместку за вчерашнее, пришлось это терпеть.

– Зоя, почему ты не хочешь попробовать снова? Ты могла бы начать встречаться с кем-то другим.

– Это бесполезно, – в очередной раз отмахнулась от ее нелепой идеи фикс. Переворачиваясь на живот, уткнулась лицом в одеяло, всем своим видом давая понять, на сколько меня достал этот разговор.

– Но почему? Ты все еще любишь Игоря?

Вот опять! Имя больно кольнуло где-то в области сердца.

– Не знаю. Я больше не верю в любовь.

– Ты сама не веришь в то, что говоришь. – Горячо возразила Маринка, многозначно посмотрев в мою сторону.

Ох уж знаток сердечных дел! Понимая, что от разговора не отвертеться, решила раз и навсегда закончить и эту тему. Какая разница, есть у меня сейчас парень или его нет. Меня такое положение дел вполне устраивает, ей то чего неймется?!

– Но это правда! Марин, теперь я понимаю, что не создана для любви.

– Но Игорь…

– Игорь был исключением, который лишь подтвердил этот приговор. Меня никто не сможет полюбить, это как проклятье, которое преследует меня. Ты же видишь, все во мне видят только друга.

Маринка покачала головой, сокрушительно разведя руками.

– Все дело в тебе самой, а не в роке. К тебе невозможно подступиться, ты никогда не можешь промолчать, ты не позволяешь парням даже чуть-чуть задеть твою гордость, ты слишком критична.

Ого, сколько всего нового в одном предложении. Вот только это ничего не меняет. Слова не могу поменять мою сущность. И если бы я хотела эту самую сущность менять, то уже давно приложила бы максимум усилий. Но зачем? Мне двадцать лет, замуж точно пока не надо, да и вообще, такие как, я не созданы для семьи и брака.

Я даже поморщилась и, глядя на бескрайнее голубое небо, произнесла.

– Вот видишь, ты сама подтвердила мои слова. Я всегда буду одна, а Игорь лишь напомнил мне, что такую, как я любить невозможно.

– Господи, как можно быть такой упертой! Ладно, пойдем купаться, но тема остается открытой.

Естественно открытой, как уж ее закрыть то?! Маринкины похождения поместились в пару часов рассказов и не отличались ничем примечательным. Разве что пару раз ее мальчики, с которыми она умудрялась встречаться одновременно, чуть не столкнулись друг с другом. Но ведь это всем не то, что моя несчастная любовь, о которой можно говорить часами.

Фу ты!

Время пролетело незаметно.

И вот уже на городок снова опустилась ночь.

Мы с Маринкой подкатили к танцполу, и пошли к входу. Здесь стояли несколько палаток, в которых продавались спиртное и сигареты. При этом никакие государственные запреты тут не работали, алкоголь можно было купить в любое время суток. Удивительно, правда! Интересно, а законотворцы хоть раз проверяли, как исполняется их воля в таких маленьких городах, как наш. Вот бы они удивились, поняв, что тут всем плевать на их указания.

Я только начала оживленно рассказывать, как в прошлом месяце, умудрилась поругаться с Сашкой из-за какой-то ерунды, но вдруг замолчала. Это вышло само собой. Словно внутри кто-то нажал на скрытый от всех выключатель.

Голос мгновенно пропал, воздух из легких куда-то испарился, а тело тут же сделалось ватным и непослушным.

Увидела я его сразу, стоило только войти, уже издалека, как это бывало и раньше. Судорожно вздохнув, с большим трудом кивнула в его сторону и хотела отвернуться, но пристальный взгляд зеленых глаз просто пригвоздил к месту.

Разговаривая с другом, Игорь продолжал смотреть только в мои глаза, очевидно, уже совершенно не слушая. Наконец кивнув знакомому, он направился в нашу сторону. Этот невысокий, широкоплечий парень, уверенность в себе которого на первый взгляд непроизвольно заставляла содрогнуться, теперь твердо шел сквозь толпу. Привычная походка, одежда, взгляд мгновенно всколыхнули во мне забытые чувства.

Захотелось тут же провалиться под землю.

Да, это именно то самое выражение, которое очень верно описывало охватившую меня панику. Превратиться в муравья, стать невидимкой, все что угодно, только не встречаться с ним с глазу на глаз.

Мы не виделись 5 месяцев, и я была убеждена, что окончательно убила свою любовь. О, как сильно ошибалась! Глупо и самонадеянно считала, что смогу спокойно встретиться с ним, просто сказать дружеское «привет» и пройти дальше.

А вот сейчас, чувствуя, как сердце сжалось, осознала, что сдерживаю дыхание. Марина наблюдала, как парень быстро пересек танцевальную площадку и оказался рядом. Он шел легко и непринужденно, уверенно лавируя между танцующими телами. Темные джинсы, обычный синий трикотажный тонкий свитер, как всегда с закатанными по локоть рукавами.

– Привет.

Его голос был мягким, чуть приглушенным, но именно такой голос обычно узнаешь из тысячи.

– Привет, – тихо выдавила я в ответ.

Мы смотрели друг на друга.

Пришлось сжать зубы, только бы выдержать этот взгляд.

Игорь сделал шаг ко мне, вынуждая отступить, и не важно как это выглядело со стороны: как слабость, как страх. Плевать, только бы не стоять к нему так близко. Не чувствовать всем телом, как оно само собой тянется к парню.

Он снова наступил. Еще один шаг назад, и почувствовала, что уперлась спиной в дерево. Дальше не куда. И так как вся эта сцена происходила совершенно тихо, без слов, Марина не могла прийти на помощь, просто потому, что не понимала, кто перед ней стоит.

Только я и он.

Отступать больше было некуда, в панике подняла руки, пытаясь хоть как-то отгородиться от любимого тела. Не тут то было. Он всегда делал только то, что считал нужным. Его рука поймала оба запястья, легко завела их мне же за спину.

Чувствуя, что вот-вот накроет настоящей паникой, неподдельной, такой, от которой не помогают медицинские пилюльки, попыталась поднять ногу, чтобы ударить. Но тут же его мощные бедра прижали меня к стволу. Не просто прижали, скорее уж припечатали, не давая ни единой возможности пошевелиться.

Другой рукой Игорь сжал волосы и заставил запрокинуть голову.

Все, вот теперь мне точно конец!!!

Подсознательно я всегда знала, что если кто и мог заставить меня подчиниться, то только он, но сегодня была совершенно не готова к этому. Его мягкое дыхание согрело кожу, теплые губы мягко прошлись по губам. Прикосновение, такое знакомое и родное взбудоражило все чувства, которые все это время старательно заталкивала куда-нибудь поглубже.

Приоткрыв рот, чтобы закричать, вдруг осознала, что, действительно, впервые в жизни была готова закричать от бессилия… перед ним… перед своими чувствами! Но это оказалось самой большой ошибкой. Его язык немедленно проник внутрь, сметая последние преграды. Он целовал властно, почти грубо до тех пор, пока я не вернула поцелуй, в котором смешались и бессильная ярость, и любовь, и еще целая гамма чувств.

Наконец, Игорь отстранился.

Его грудь высоко вздымалась, воздух с шумом вылетал наружу, а мне оставалось только стоять, опершись на дерево, и бояться открыть глаза. Вернее, не так, глаза то я открыла. А вот оглядеться и увидеть свое отражение в глазах друзей не могла. Стыдно. Невероятно стыдно за собственные эмоции, с которыми невозможно совладать, как ни пытайся. Только когда почувствовала его пальцы на своем виске, посмотрела на него, мгновенно утонув в необычайной красоте глаз. Зеленые, с золотистыми вкраплениями, иногда они бывали серыми, но чаще именно такие.

Маринка, наблюдавшая за этой сценой, едва рот не открыла, не скрывая удивления.

– Интересно, ты всех так целуешь при встрече? – поинтересовалась она, все же невольно приходя на помощь. Спасибо, это дало мне возможность сделать вдох.

Игорь обернулся.

Изумление, сверкнувшее в глазах, быстро растворилось, потерявшись в хитрой улыбке:

– Нет, только свою девушку, которую очень рад видеть.

– Я уже давно не твоя девушка. – Наконец придя в себя от неожиданной встречи и невероятного напора, поправила я. Голос повиновался с трудом, пришлось кашлянуть.

Он поморщился, изобразив на лице недовольство, и ответил:

– Хорошо, только бывшую девушку, по которой очень скучал.

Бросив на него короткий взгляд, попыталась понять, шутит он или нет. Бесполезно. Это был самый скрытный парень, которого только носила земля, рядом со мной, во всяком случае, точно. Поэтому решила сменить тему, выбрав самую нейтральную.

– Игорь, познакомься, это Марина, моя подруга. Марина, это мой… это Игорь.

Кажется, только теперь мой бывший парень обратил внимание на Маринку. Мельком осмотрев ее с ног до головы, он заглянул в глаза. От этого тяжелого взгляда ей, точно, стало не по себе, со стороны показалось, что она даже поежилась.

Мда, значит, мне не одной чудилось, что он может прочитать все мысли, которые сейчас в полном беспорядке метались в ее маленькой головке.

– Ага, значит новая овечка в волчьей стае. – Наконец, произнес он, криво усмехнувшись. Бархатный голос приобрел хрипотцу. Боже, перестань уже так на меня действовать! Это было похоже на то, как умелый музыкант трогает струну, и она вибрирует в ответ. Вот так и я, что-то внутри начинало петь от знакомого родного тембра.

У подруги же от изумления открылся рот, и она тихо сказала:

– Ты только что обозвал меня овцой?

Игорь громко расхохотался.

– Я говорил образно. Да и потом, все это сборище мало напоминает стаю, лишь кучка гавкающих дворняжек, не больше.

Маринка нахмурилась, но промолчала.

Пришлось самой выруливать из этого болота.

– Она у нас на две недели, так что за это время привыкнет, а ты постарайся поменьше язвить, ты понял меня?

Марина вздернула подбородок, очевидно радуясь тому, что я за нее вступилась.

– Да, шеф. – Продолжая смеяться, бросил молодой человек и, не удержавшись, добавил. – Но все же она сама назвала себя овцой.

Нет. Он невозможен! Все так же обаятелен и прямолинеен. Нежность так некстати всколыхнулась где-то в душе, грозя выдать меня с головой. Все, хватит соплей! Он мой бывший парень. И в этом предложении самое важное слово именно «бывший».

За это он уже получил приличный толчок от меня, но по его силе понял, что, не будь Маринка моей подругой, тоже рассмеялась бы, поэтому он решил сменить тему. Только выбрал не верную.

– Как прошли эти месяцы?

Вот скотина! В этот миг захотелось влепить ему по роже.

– Тебе наверняка уже рассказали все в подробностях. – Стараясь держать себя в руках, ответила как можно спокойнее. – А как на счет тебя?

– Скажу одно, это был худший период в моей жизни. – Совершенно серьезно сказал Игорь, и на этот раз он не врал. Сама ясно увидела, как родное лицо передернуло от неприятных воспоминаний. Где же он был все это время? Что делал?

– Что-то случилось?

– Уже нет, я все уладил.

– Ты давно приехал?

– Нет, только что.

А вот это новость. Его не было в городе несколько месяцев, и первое, что он делает, оказавшись дома – приезжает сюда. Ненормальный!

– И сразу на дискотеку? – я не смогла сдержать удивление.

– Мне хотелось проверить, все ли в порядке. И, похоже, ты справляешься, как всегда. – Отозвался он, вертя головой по сторонам. – Проблем не было?

– Таких, с которыми я бы не смогла справиться, не было. – Спокойно отчеканила, сама удивляясь, как за секунду меняется настроение. Сейчас хочется упасть в его объятия, а через мгновение кулак сам собой сжимается с сильным желанием проверить его челюсть на прочность. Оказывается, я успела забыть, какую бурю эмоций он во мне будил. Взгляд, интонация, голос, слова, все находило отклик, не всегда положительный, но неизменный.

Мне, определенно, было противопоказано находиться с ним рядом. Он создавал невидимое магнитное поле, от которого барахлили все мои внутренние приборы.

– Отлично, что ж, оставлю вас. Еще увидимся.

– Конечно.

Как ни в чем не бывало, Игорь направился к своим друзьям. А мне оставалось только отвернуться. Какая разница, куда он теперь поедет, это давно не мое дело. Спасибо, хоть с новой пассией не познакомил, и то ладно. Хотя, не исключено, что это еще впереди. Чувствуя, как в груди вибрирует невидимая ниточка, заставила себя повернуться к подруге.

На сегодня хватит потрясений.

Мы с одинаковой усмешкой посмотрели друг на дружку.

– Он всегда такой? – поинтересовалась Маринка, глядя на мою растерянную физиономию. Ох, вот только жалости мне и не хватало!

– Какой?

– Ты прекрасно поняла какой.

И действительно, какой? Какие слова могут верно, и главное, четко описать этого человека? Сейчас, когда собственные мозги по консистенции напоминали картофельное пюре, не нашлось ни одного эпитета.

– В общем-то, да, – протянула я, толком не понимая, говорим ли мы об одном и том же. Да собственно, какая разница, главное поскорее закрыть тему.

– И он всегда выбивает тебя из колеи? – задавая очередной вопрос, подруга как-то неопределенно пожала плечами.

А вот это уже удар ниже пояса. Могла, хотя бы сделать вид, что не заметила.

– Ничего подобного, со мной все нормально.

– Ага, и поэтому ты такая бледная….

Про бледность, это она, конечно, загнула. А про колею, прямо в точку. Самообманом я редко занимаюсь, поэтому проще сразу себе признаться, что появление Игоря встряхнуло меня изнутри не хуже электрошекера. Но, признавшись себе, совсем не хотелось выставлять это на всеобщее обозрение, даже хорошей подруге.

– Я просто не ожидала его увидеть именно сегодня, поэтому немного не по себе, но уже все прошло. Сделай одолжение, не вспоминай больше об этом, идем танцевать.

Вечер продолжался.

Мы с Маринкой веселились, как никогда. Ей, наверное, действительно, было весело. Я же старалась изо всех сил, чтобы так казалось со стороны. Пусть смотрит, пусть видит, что бывшая девушка не перестала дышать.

Уже начала думать, что, может, хоть этот вечер пройдет без «волнений», но вскоре поняла, что этому не бывать. Сквозь музыку донесся чей-то визг, и звук бьющегося стекла об асфальт.

Мда, конец спокойному времечку. Черт!

– Что это? – встревожено спросила Марина, вертя головой по сторонам.

– Наверное, обычная разборка, пока нас это не касается. – Жаль, что подруге опять придется лицезреть нашу реальную жизнь. Пару минут, правда, можно понаблюдать, вдруг обойдется. Но пришлось насторожиться. Вся легкость и веселость испарились до последней капельки.

Через мгновенье я с сожалением поняла, что без вмешательства не обойтись.

Как странно. Еще пару недель назад, любая потасовка вызывала в душе трепет. Ощущение адреналина, несшегося с бешеной скоростью по венам, будоражило. Напоминало, что еще жива, что жизнь не закончилась на оборванной любви. Сейчас же стало скорее грустно и стыдно за свой город. Но что поделаешь, это моя жизнь, и это мое дело. Маринке придется с этим смириться.

Схватив подругу за руку, заставила идти за собой, ловко маневрируя сквозь толпу. Направление искать долго не пришлось. Пьяные крики четко указывали, куда идти.

– Это снова твое дело? – спросила подруга, еле успевая за моим широким шагом.