«В Советском Союзе не было аддерола (сборник)» kitabından sitatlar
невелик выбор возможных стратегий выживания: равнодушие, полная трансформация или вечная злость.
Есть тысячи методов создавать и поддерживать визуальную форму и защищать содержание.
том, как стала объектом «эксперимента века» Первую главу «Гламорамы» Эллиса никому не повторить. Пять, целых пять страниц о том, как разъяренный Виктор отчитывает всех за крапинки на стене, крапинки, которых никто, кроме него, не видит, и поминутно называет всех «детка», и от раздражения из-за самой ситуации и этого слова теряешь перспективу и ненавидишь и Виктора, и Эллиса, и саму книгу так, что когда доходит до настоящего – терроризма, иллюзий, взрывающихся тел, предупреждений
Период повторной учебы в немецкой гимназии был временем, когда я не только учила немецкий и перестраивалась на новую образовательную систему, новые взгляды на образование, новое отношение к учебе, но и начинала, впервые в своей жизни, принимать решения и выбирать из многообразия всего, что жизнь могла предложить, только то, чего я действительно хотела. Упрямство помогало мне этого добиваться; мне понравилось ставить перед собой цели и достигать их и понравилось осознавать, что жизнь — не обязательно поток, уносящий тебя в произвольном направлении. Принимать решения, пусть иногда совсем рядовые, и смотреть, как одно за другим они складываются в заданный тобой вектор, оказалось воодушевляющим занятием. И, важнее всего, оно помогало забывать о том, что внешний мир — угрожающий хаос, который, жонглируя обстоятельствами, затягивает тебя в свою воронку.
– Матеас, – как-то сказала я в баре, – а знаешь, как у нас, русских, проверяют мужчину на крепость?Ну конечно он не знал и хотел узнать.– Тройной эспрессо и три шота водки, в кофейной чашке, – объяснила я, – взболтать и не смешивать, Джеймс Бонд рашн стайл.И он ведь поверил, а отступать было некуда, за ним стояла я и моя репутация русской. Мы не разговаривали после этого напитка два дня, и, честно сказать, мне было очень стыдно.
Я вообще-то родилась и выросла в стране, где однажды две зимы подряд не было света и горячей воды, где чайник кипятили над костром на улице, а спали в зимней одежде. А однажды на моих глазах четырнадцатилетний (хотела сказать мальчик — куда там) русский muzhik забил другого до полусмерти монтировкой из-за пачки сигарет. Ну а потом мне досталось эмигрировать, и на день третий, рассматривая с верхней полки двухъярусной железной кровати потолок барака номер шесть и чувствуя, как Данте и Шекспир растворя- ются за колючей проволокой лагеря для этнических немцев — переселенцев из Казахстана и прочей новоевропейской шпаны, я решила послать всех вас к черту. Потому что я не буду пятисортным гражданином второсортной эпохи лишь потому, что вы так сказали, и не буду проверять, сколько лет мне понадобится, чтобы меня в этом убедили. Я буду отрицать одну эмиграцию другой, следующей, и превращу эту бесконечную потерю в метафору, потому что тропы впечатываются в душу сильнее, чем слова, я это знаю, это моя профессия. Я буду передвигаться бесконечно, не задерживаясь надолго ни в снобистской разнеженной атмосфере Оксфорда, ни в кукольном Бамберге, ни в свежем и жестком Грозном, потому что теперь каждое расставание укрепляет мою решимость и делает меня еще более опасным солдатом моей группы.Ольга Брейнингер
Мы доказывали, что можем делать все что хотим и успевать все и везде. Замученные мальчики и девочки из истеблишмента, замурованные в преппи-стиль, со всеми их extracurriculars, блестящими оценками, опытом волонтерства в Африке и прочими святая святых, не годились нам в подметки. Эти мелкие зверьки по инерции выполняли все на отлично и были самыми скучными людьми в мире, с мозгом, запрограммированным на достижение слова «успех», идеальный средний балл, работу в консалтинге, стартовую зарплату не меньше икс, костюмы от Зенья и туфли от Маноло Бланик. Такие девочки и мальчики с четырнадцати лет одевались в серые и бежевые костюмы, хорошо зная, что черно-белое роднит их с официантами и прочими низшими классами, которые существовали где-то сами по себе и с которыми нельзя было соприкасаться. Мы же против этих механических хорьков были настоящие badass, оторвы, – и победа была за нами.
Ты можешь положить все вещи в стиральную машину, бросить восемь монет, нажать "нормальная стирка" и нажать "старт". Иногда не вся твоя стирка будет нормальная, и некоторые вещи потом придется выбросить, а другие - положить в стиральную машину снова. Это нормально, Мона. Это обычные потери, у тебя их еще будет очень много. Привыкай терять вещи и вообще всё.
