Kitabı oxu: «Обреченная»
Возможно ли изменить свою судьбу? Или она неподвластна нам и нашим решениям?
Что, если обречение – это не конец, а единственный путь к спасению?
Наши тёмные прошлые переплетаются так, что мы не знаем, где заканчивается одно и начинается другое.
Но что, если эта ненависть на самом деле – последняя искра той любви, которая когда-то была слишком сильной для нас обоих?
Глава 1
1736 год
Трансильвания
Вокруг меня был апогей скучного бала, на который мне пришлось прийти. Движимой любовью к Люси, я не могла не почтить этот праздник своим присутствием. Этот день был важен для неё, ведь прошёл год с её помолвки. Это было громкое событие, которое отмечала почти вся Трансильвания и Княжество Валахия. Ей повезло помолвиться с почитаемым графом. Но с тех пор, как Люси вышла замуж, мы стали видеться очень редко. А этот бал давал нам новую возможность для встречи.
Всё это время мне приходилось переживать за свою единственную подругу. Ведь её выдали замуж не только за почитаемого графа, но и человека, который не обладал притягательной красотой и к тому же был старше её на целых пятнадцать лет. Своим внешним видом он вызывал у меня лишь отвращение. Его несколько запавшие глаза придавали ему постоянный вид усталости. Его манеры, хоть и выверенные, иногда казались неестественными, напоминая механическую точность, но из-за этого он выглядел еще более чуждым и отстраненным. Это ощущение усиливалось благодаря его почти бесцветному взгляду, который словно никогда не встречался с собеседником. Его речь была размеренной и иногда слишком растянутой, создавая впечатление, что он всегда говорил по делу, но в глубине души избегал чего-то важного.
Несмотря на его статус и манерность, он никогда не вызывал симпатии, и даже в его присутствии я чувствовала непередаваемое чувство дискомфорта. Не столько от его внешности, сколько от ощущения пустоты, которую он неизменно оставлял рядом с собой.
Но Люси выглядела счастливой и смотрела на него глазами, которые были наполнены влюблённостью, доводившую трезвый разум до безумства. К счастью, я не понимала, как можно смотреть на подобных людей взглядом, таившим в себе чувственность. В моём было лишь омерзение.
Почему Люси его полюбила? Такие вынужденные браки редко начинались или заканчивались любовью. Над этим вопросом я долго размышляла, но не находила нужного ответа.
– Ты чего? – спросила Люси, заметив мою брезгливость.
– Задумалась, – улыбнулась я. – Люси, скажи честно: он тебя не обижает? Тебе хорошо с ним?
Несмотря, что по её румяному лицу было понятно, что она счастлива, я не переставала меньше переживать. Боялась, что граф мог заставлять её скрывать ужасное к ней отношение и то, что обращался с ней, как с уличной собакой. Но это были лишь мои страхи, так как очень сильно любила подругу, и это заставляло меня переусердствовать в волнениях.
На самом деле Люси была одержима любовью к мужу, не сводила с него своих глаз и думала лишь о нём. Мои переживания брались всего лишь из воздуха.
Я всегда с презрением относилась к богатым снобам. В обществе строили из себя истинных аристократов, а на самом деле прогнившие души.
Когда Люси узнала, что выходит замуж, то засветилась ярче солнца, палящего в жаркий день, а я помрачнела, как надвигающаяся грозовая туча. Она всегда мечтала выйти поскорее замуж, и в тот день её мечта сбылась. Я не переставала каждый день тосковать по ней и терзать себя переживаниями за её жизнь. Мы были с ней очень близки, совсем неразлучны, а какая-то женитьба развела наши сплетённые дороги по разные стороны.
– Всё замечательно, – посмеялась она. – Уильям обращается со мной, как с королевой. Я рада, что меня выдали замуж именно за него!
Красивой внешности у него действительно не было. Но не могла поверить, что его душа отличалась чем-то от его гнусного лица. Я надеялась, что все было именно так, как говорила Люси. Хотела, чтобы он в действительности сдувал с неё пылинки. Этот граф не стоил и волосинки моей Люси. Если бы увидела к ней плохое обращение, то свернула бы ему шею. Мне кажется, я искала любой повод, чтобы воплотить свое желание.
– А ты не собираешься замуж? Пара бы уже, Элизабет!
– А? – я растерялась.
Я не хотела выходить замуж. Это был мой самый большой страх. Мне не хотелось жить под одной крышей с каким-то неприятным незнакомцем, который будет считаться мне мужем. Не хотелось бы видеть каждый день его надоедливое лицо. Я не собиралась быть заложницей брака. Я лишь ждала встречи со своей настоящей половинкой, чтобы выйти замуж только по своему осознанному выбору и по своей воле. Сейчас мне совершенно не было до этого дела. Но если меня с кем-то помолвят, то такого шанса на истинную любовь не будет.
– Присмотрись, тут много свободных мужчин, – она подмигнула. – А давай-ка я попрошу мужа познакомить тебя с его друзьями.
– О нет, Люси, давай в другой раз! – я поёжилась.
– Тебе помоложе или постарше?
Она будто не слышала моих слов и продолжала кого-то выискивать в толпе:
– Как тебе этот? – она указала пальцем на какого-то дряхлого старика.
– Ты шутишь что ли? – я рассмеялась.
За моим смехом скрывался страх. Мне даже не хотелось думать о том, что этот мужчина мог бы стать моим мужем. Моя жизнь закончилась бы в ту секунду, когда бы узнала, что выйду за него. Все эти мысли о замужестве вызывали у меня омерзение, от которого хотелось выплеснуть на себя ведро воды и смыть это ощущение.
– Понятно! Значит ищем помоложе, – она продолжила обводить зал взглядом. – Как тебе вот этот?
Я отстраненно взглянула на молодого мужчину, но тут же отвела взгляд, тяжело вздыхая. Мне совершенно не было это интересно. Люси сразу поняла по моему виду, что он мне не понравился, и начала искать того, кто мог бы зацепить мое отсутствующее внимание. Но она не понимала, что нужно вообще остановиться и не продолжать, потому что от одной мысли мне становилось дурно.
– Что скажешь про него? – она указала на светловолосого парня.
Мое дыхание нервно перехватило, а тело оцепенело и кинуло в дрожь от одного лишь взгляда на него. Он был необыкновенно красив. У него была идеальная внешность с острыми чертами лица и гладкой бледной кожей. Глаза сверкали серым цветом, словно выплавленным из самой стали. В них было что-то необъяснимое, притягательное и холодное одновременно, как море, что скрывает под гладкой поверхностью опасные глубины.
На вид ему было не больше двадцати пяти. Волосы были подобны жидкому шёлку, которые по длине достигали его нижней челюсти и геометрически точно выполняли её острую форму. Этот Лорд мечта любого художника, вдохновение для любого искусства.
Я прошлась взглядом по его дорогим тканям. Их ценой можно было бы прокормить половину Европы. Он был одет в красивый бордовый фрак с ажурной рубашкой, которая выглядывала из-под воротника. От ткани исходил едва уловимый блеск – она была безупречно дорогой, и каждый шов на ней словно был вырезан с ювелирной точностью. Оттенок бордового был таким насыщенным, что казался почти вишневым в свете свечей, а на пуговицах, покрытых серебром, отблескивали мерцающие камни, добавляя дополнительный лоск и строгость.
Его одежда, без сомнения, свидетельствовала о высоком положении и значимости в этом светском обществе. Он был человеком, привыкшим к вниманию и уважению. С такими людьми я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что они всем своим видом показывали свое превосходство и задирали свои носы. Обычно у таких с виду идеальных аристократов целый тёмный шкаф со скелетами, которые теснятся друг с другом. Парень вызывал слишком странные ощущения, а таких всегда необходимо сторониться.
– Заинтересовал! – она победно улыбнулась. – Это Герцог Вилмар Дамкелер. Он как раз ищет себе жену.
– Герцог Вилмар Дамкелер? – удивилась я. – Тот самый?
– Да.
– А что он делает здесь? – по спине пробежали мурашки.
Я лишь мельком слышала о семье Дамкелер, которые управляли во Флоренции. Поэтому была удивлена увидеть одного из семейства именно здесь. Что должно было случиться, что его закинуло прямиком в Трансильванию?
– Он вроде отказался от правления и отделился от своей семьи, – заявила Люси. – Кто же знает?
– Понятно, – я отвела от него свой взор, который падал на его широкие плечи.
– Точно заинтересовал, раз расспрашиваешь! – она сомкнула губы.
– Нет, просто столь неожиданный гость на вашем празднике. Всего-то удивлена.
Люси схватила меня за руку, не дав мне опомниться, и повела к нему. Я пыталась сопротивляться её настойчивому решению, но она продолжала волочить меня чуть ли не по мраморному полу, отполированному до блеска. Она была одержима идеей с кем-то меня познакомить, ничто не могло её остановить. Поэтому мне пришлось сдаться и направиться к гадким знатям этого вечера. Герцог стоял в компании её мужа и его друзей. Не задумавшись, она решила меня представить им.
Когда мы присоединились к их дружеской компании, то все посмотрели на меня с неутолимым интересом, кроме герцога. Он совсем не взглянул в мою сторону. Я сразу же спрятала от всех заинтересованных лиц свои глаза. Я боялась, что они заметят мое презрение из-за которого последуют возмущения. Мне действительно не любились подобные компании. Меня смешило то, как они вечно пытались задирать носы и мерились своим состоянием. Подобный сбор вельмож – полное показушничество друг перед другом. Я пыталась скрывать, что не полыхала уважением к ним. На светских мероприятиях всегда ощущала себя шатко, но старалась не подавать виду окружающим и держалась с высоко поднятой головой.
Компания мужчин начала между собой перешептываться, а мои глаза полностью продавили мраморную плиту в полу. Если бы я взглянула на них, то они бы сразу разбежались по разным углам. У них не было никакого воспитания, раз позволяли такой жест среди незнакомой девушки.
– Господа, имею большую честь представить вам свою самую близкую подругу. Её зовут Элизабет, – она расплылась в улыбке.
– Хорошенькая, – прошептал один из мужчин другому на ухо.
Это заставило меня содрогнуться от нахлынувшего отвращения. Моё терпение исчерпало свой запас, и я взглянула в лицо этим озабоченным нахалам. Мужчины тут же замолчали, расплываясь в паскудной улыбке. Мне пришлось закусить язык, чтобы не выкинуть какую-нибудь непозволительную дерзость. Все эти мерзкие улыбки и лица вызывали во мне тошноту.
– Ваше ангельское личико скрасило этот вечер в нашей скучающей компании, – сказал один из незнакомцев.
– Может, прекрасная дама решит составить компанию наедине? – рассмеялся другой незнакомец.
Мои глаза распахнулись в удивлении от подобного заявления. Мне сразу же захотелось выбить его вставные зубы, чтобы меньше улыбался. Конечно, я была их всех ниже по статусу, но это не означало, что они могли разговаривать со мной в подобном тоне.
– Ещё как, а потом скинет твою тупое рыло куда-нибудь в реку, – ответила я.
Их улыбки сразу же помрачнели на их отвратительных лицах.
– Девица, ты забылась с кем имеешь честь разговаривать? – разозлился он. – Не уж то шуток не разбираешь?
– Имею честь разговаривать с порочным скотом, – разозлилась в ответ.
В его глазах промелькнул гнев. Словно разъяренный зверь, он замахнулся на меня ладонью. От неожиданности я закрыла глаза. Мой язык снова стал моим же врагом. Но совсем не думала, что это приведет к тому, что мужчина в действительности захочет ударить меня по лицу. Вокруг всё погрузилось в тишину. Не почувствовав ладони на своём лице, я разомкнула глаза и увидела, что герцог Вилмар Дамкелер перехватил его руку, крепко сжимая. От его мрачного взгляда подонок застыл в страхе. Его серые глаза сверкали, как угли в затухающем огне, наполненные зловещим, почти бездушным яростным светом. Они были жестоки, как штормовое небо перед грозой, не давая ни малейшего намёка на теплые чувства. В них была скрыта глубокая злоба, как если бы сам взгляд мог разорвать на части.
– Как смеешь? – сказал он сквозь зубы.
– Ваша Светлость, эту самозванку нужно проучить и показать, где её место. Не уж то я не прав?
– Как смеешь? – повторил он. – Кто дал тебе на это волю? – герцог сжал сильнее его руку.
– Ваша Светлость, ему наверное нездоровится. Не стал бы он поднимать руку на дочь барона, – пытался оправдать его второй мужчина.
– Отец сам бы отпорол её, если бы узнал, как она разговаривает с графами, – ответил подонок.
Взгляд герцога стал тяжелее, словно молот, обрушивающийся на них. Они тут же замолчали. На их лицах снова замелькал страх, когда поняли, что герцог не собирался поддерживать их в происходящем. Дамкелер не нуждался в речи, чтобы повергнуть всех в молчание. Когда его взгляд падал на кого-то, всё вокруг замирало, и даже воздух становился гуще, словно каждый осмелившийся произнести слово рисковал быть подавленным этой тяжестью.
– Ваша Светлость, прошу простить за мою импульсивность, – добавил он.
– С глаз моих долой, – сказал герцог бархатным голосом. – В следующий раз без руки останешься.
Двое мужчин торопливо покинули компанию, скрываясь из моего виду. Я никак не ожидала, что Его Светлость заступится за меня. Его благородство не было кричащим или самодовольным – оно было, скорее, молчаливым, как ледяной поток, что вдруг преградил путь бурному потоку.
Вилмар взглянул на меня безразличным туманным взглядом, который казался таким из-за его серых глаз. Когда он смотрел, казалось, что он видит в тебе все твои слабости и пороки, не скрывая при этом презрения, которое отражалось в каждом движении его зрачков.
Герцог тут же отвернулся от меня, оставляя во мне ощущение зыбкости. У него был отстранённый вид и по-настоящему мрачен. Среди всех он казался самым воспитанным и сдержанным. Дамкелер поступил благородно, но рядом с ним мне было всё также не по себе. Совсем не так, как с этими мерзкими мужчинами. Рядом с ним моя кровь леденела в жилах. От него так мощно исходил холод, что казалось, если к нему прикоснуться, то кожа покроется синим инеем.
Герцог внушал страх. Мне было страшно заговорить с ним при любых обстоятельствах. Наверное, это было из-за того, что он здесь выше всех по статусу и происходил из самой влиятельной семьи. Раньше мне не доводилось стоять настолько близко с подобными людьми, в чьих руках была большая власть. Вилмар был воплощением холода и величия, его присутствие словно наполняло пространство неприступной тенью. Высокий и стройный, с чертами лица, выточенными с каменной строгостью, он излучал такую суровую аристократичность, что даже воздух вокруг него замирал. Всё в нем казалось таким же недоступным и пугающим, как сам зимний холм, покрытый снегом.
– Благодарю, Ваша Светлость, – сказала я. – И прошу прощения, что стала участницей столь неприемлемой ситуации.
– Такие шутки недозволительны в адрес юной люди, но вам не стоит так резко реагировать на наглых мужчин. Вы не кошка, у вас одна жизнь, а не несколько, – усмехнулся он.
Мне стало легче, что я не попала под гнев герцога. Я действительно была благодарна ему, ведь до этого за меня никто не смел заступаться.
– Ваша Светлость, надеюсь эти гости не испортили ваше настроение? – спросил муж Люси.
– Не волнуйтесь, его и так не было.
– Могу ли я как-то на это повлиять?
– Не стоит.
– Ваша светлость, смею ли я сменить тему и задать любопытный вопрос? – спросила Люси.
– Конечно, миледи, – он едва заметно улыбнулся.
– Я слышала, что вы ищите жену? – намекнула она.
Мое сердце перевернулось от этого намека. В груди мгновенно похолодело. Словно комок, сжимающий её горло, не давая ни выдохнуть, ни вздохнуть. От этой несуразной ситуации мне хотелось испариться в воздухе. Я не желала становиться темой для разговора и не искала никаких знакомств на этом мероприятии, тем более с герцогом. Ведь чем дольше стояла здесь, рядом с ним, тем сильнее испытывала неуют, который пытался вытеснить меня из моего же тела. Его статус был ощутимо выражен и давил очень сильно на каждого из присутствующих. Я не знала, как позволительно вести себя и обращаться с герцогами. Но ещё больше не знала, куда смотреть – на пол, на стены, или, может быть, просто закрыть глаза и не видеть, не слышать этого момента. В груди, где прежде было тепло, теперь разливалось неприятное ощущение стыда, такое глубокое, что казалось, оно охватывает меня полностью.
– Верно, – он повернулся к нам с лукавой улыбкой. – Если это намек, то боюсь, что ваша подруга не в моих предпочтениях, – ответил он бархатным голосом.
Всё внутри взорвалось, как потухший вулкан, из которого вдруг вырвался поток гнева. Как он мог так просто и равнодушно отмахнуться от меня, словно я – девушка, не достойная его внимания? Этот презрительный ответ был как удар, заставивший мою гордость, до того молчавшую, вдруг восстать.
Благородство исчезло с его лица. Мне показалось, что он был здесь самым сдержанным и воспитанным. Я ошиблась. Его чрезмерная прямолинейность прозвучала как оскорбление. Он не подобрал слов, они стали грубы, но его тон оставался весьма вежлив, хоть и был притворством. Его достоинство тут же испарилось в воздухе.
Вилмар обвел меня серыми, пустыми глазами, в которых не таилось безразличие и надменность. Но в которых скрывалась брезгливость от происходящего, такая же брезгливость, как у меня. Ему совсем было не интересно здесь находиться, его мысли были погружены во что-то иное. Герцог больше не смотрел в мою сторону. Ему было достаточно секундного взгляда, в котором не было и малейшего интереса.
Я почувствовала себя так, будто меня только что пристыдили перед всеми. В этот миг я бы отдала всё, чтобы раствориться, исчезнуть из этого унизительного взгляда, чтобы не видеть, как я стала объектом обсуждения, как его холодные серые глаза, возможно, заметили мое смущение.
Меня не волновало его мнение, но мое самолюбие было немного задето, он пошатнул его всего лишь одним словом и быстрым взглядом. В его руках было слишком много власти, чтобы уметь управлять другими и ими же эмоциями.
Моё чутье не обмануло меня – он такой же самомнящий, напыщенный сноб, как и все здесь, и к тому же безжалостный нарцисс, которому чужды чувства других. Может быть, и к лучшему, что такие, как он, не управляют в династии.
– Это был не намёк, а всего лишь вопрос. Интересно, кого вы ищите? – выкрутилась Люси.
Каждое слово подруги разрезало меня, а взгляд герцога – холодный, не мигающий – только усиливал это смущение, словно я была не человеком, а лишь частью какого-то странного спектакля, в котором вовсе не хотела участвовать.
– Красивую и юную даму, – коротко он ответил.
Мое лицо горело от красных пятен стыда, а сердце колотилось так, будто могло выскочить из груди. Весь мой внутренний мир казался на грани разрушения, а желание скрыться было настолько сильным, что, кажется, в следующий момент я могла просто испариться, если бы только могла. Всё, что она чувствовала в этот момент, – это глубокое желание исчезнуть, сбежать от этой мгновенной неловкости, что растекалась вокруг меня, как масло по горячей сковороде.
– А что в вашем понимании красота, если Элизабет не в вашем вкусе?
Люси выглядела задетой не меньше меня. Но в отличие от неё, мне скорее хотелось закончить этот разговор и покинуть эту часть компании. Чем дольше я здесь находилась, тем сильнее хотелось провалиться сквозь землю. От буйства эмоций и унижений даже не могла и звука издать. Не хотелось что-то сказать и снова почувствовать прилив стыда. Мне просто хотелось скорее миновать этот разговор и забыть, как страшный сон.
– Я всего лишь сказал, что она не в моих предпочтениях, а не то, что она некрасива. Вдруг мои вкусы ужасны? – снова он лукаво улыбнулся. – Прошу вас, не переворачивайте мои слова.
– Ваше уважение, вы переобуваетесь в воздухе. Вам следовало сказать, что вы ищите даму в своем вкусе, а не «красивую», – Люси пыталась отстоять мою честь.
Я пыталась сохранять спокойствие, но было тяжело сдерживать ярость, особенно когда понимала, что его позиция как герцога даёт ему возможность обходить меня с такой пренебрежительной легкостью. Это было не просто стыдно, это было унизительно.
– Милая, как ты разговариваешь с герцогом? – прошептал Уильям ей на ухо.
Я лишь отстранённо наблюдала за их разговором и желала, чтобы он поскорее пришёл к концу. Мой взгляд нервно бегал по стенам, я пыталась найти хоть какую-то точку опоры в этой ужасной ситуации, но каждая деталь, каждый взгляд напоминал мне, насколько унизительно всё происходящее. Страх произнести что-то, что могло бы только усугубить моё положение, сковал язык. Я боялась, что любое слово, сказанное вслух, лишь добавит мне позора, и это парализовало меня. Всё вокруг было большой галиматьей и напоминало театр абсурда. Мне поскорее хотелось сбежать отсюда, не оглядываясь.
– Прошу простить мою жену, ваша Светлость! – Уильям опустил голову. – Иногда она бывает слишком необдуманной в своих действиях, видимо ещё возраст.
Уильям извинился и прошептал Люси что-то на ухо. По её лицу было видно, что она начала злиться, стараясь подавить в себе гнев. Её муж пытался оправдать себя за поведение Люси, чтобы не потерять уважение герцога. Было очевидно, что ему очень стыдно и неудобно за свою жену. Его слова звучали будто холодное оправдание, но при этом было ясно, что он пытался минимизировать ущерб и сохранить свою репутацию в глазах герцога.
– Верно, – улыбнулся он глазами. – Вашей жене есть куда расти и над чем работать. Но мне было весьма занимательно поддерживать этот разговор.
– Прошу прощения, ваша Светлость, – выдавила из себя Люси. – Желаю вам хороших поисков.
Было предельно ясно, что Уильям заставил ее извиниться, дабы не зачернить свою честь.
– С ума сойти! – усмехнулась я. – Извиняться просто так, за то, что ничего не произошло? Всё потому, что он герцог? Люси, за что ты извинилась? – не сдержалась я.
– Мне не следовало мучать Его Светлость любопытством, – её глаза были опущены в пол.
– Вот как! Тогда Его Светлости стоит быть немного тактичнее и не давать оценку девушкам. Мы не на рынке! – я нашла смелости взглянуть на него. – Уж то приняла вас за благородного, столь большая ошибка.
– Юная леди, опять воспринимаете всё в острые штыки? Напомню, что у вас всего одна жизнь.
– Всего хорошего, Ваша Не Светлость.
Этим закончился разговор, и мы наконец-то покинули их компанию с омерзительным ощущением внутри. Как только мы отошли от них, то я тут же забыла о моем пошатанном самолюбии, хотя послевкусие беседы оставалось гадким. С самого начала мне было понятно, что это знакомство ни к чему хорошему не приведёт. Единственное, что в Герцоге было прекрасным – это внешность, которая уже не казалась такой на фоне его резкости и притворства. Не всегда приятно осознавать, что за красивой оболочкой прячется нечто уже давно прогнившее. Я ошибочно посчитала его благородным, но его маска быстро слетела с лица.
– Ничего, найдем тебе другого! – Люси сомкнула губы. – Давай, лучше выпьем! – она протянула мне бокал с шампанским.
Она была расстроена всем и сразу. На неё давило то, что муж не поддержал её, а пристыдил за поведение и заставил извиниться. В этом гнилом обществе не позволительно высказывать своё мнение и защищать других перед более высокими лицами. Мне было все равно на это, но я пыталась играть по правилам, чтобы не набраться лишних проблем, которых и так было много. Но мой язык в очередной раз подвёл меня.
Наш оставшийся вечер прошёл за столом с бокалами игристого вина, которые быстро пустели, один за другим. Из-за того, что я пила очень редко, моя голова быстро опьянела, а тело стало вялым и тяжелым. Когда празднование подошло к концу и мне нужно было уезжать, то поняла, что моя походка была слишком расшатана, а перед глазами немного двоилось. Я погорячилась с выпивкой, сильно переоценив свои возможности.
– Может, останешься у нас? – предложила Люси. – Я попрошу предоставить тебе гостевые покои.
– Нет, что-ты. Всё хорошо.
– Ладно, но я жду тебя в выходные!
Мы с ней попрощались. Пытаясь, аккуратно спуститься по лестнице, я зацепилась каблуком о подол платья, полетев вниз через пару ступеней. Мне не дала упасть чья-то мужская грудь, в которую я влетела. Мужчина даже не пошатнулся и заключил меня в твёрдые объятия, которые позволили мне снова встать на ноги. Когда я посмотрела на мужчину, который меня спас, то с ужасом поняла, что это был Вилмар. Его взгляд не выражал ни малейшего удивления, он был спокоен и непоколебим.
– Нелепость ситуаций – ваш конёк, – усмехнулся он.
– Тактичность – не ваш конек, – я схватилась за поручень лестницы. – Хотя я уже вам всё сказала.
– А что тогда по вашему мой конек?
– Циничность и нахальность, – заявила я.
– Вы сделали такой вывод за пять минут нашего знакомства? – он приподнял бровь. – Не думал, что честность – это циничность и нахальство, – усмехнулся он.
– Пяти минут достаточно. Если бы мы простояли еще пять, то я бы заявила, что вы – напыщенная особа.
– Напыщенная? Меня так ещё никто не называл, – рассмеялся он.
– Уверенна, что называли, но за вашей спиной. Вряд ли кому-то хватит смелости сказать это вам в лицо.
– Вы решили меня оскорбить, потому что считаете себя смелой? – его голос был словно гладкий шелк.
– Нет, что вы. Это просто моя честность.
– Это ваша глупость, – он прищурил свои серые глаза.
– Это говорите вы или ваше тщеславное эго?
– Думаю, вам пора домой, Элизабет. Кажется, вы плохо себя чувствуете.
– Надо же, вы даже запомнили мое имя, – удивилась я.
– У меня хорошая память.
– Вам бы лучше хороших манер!
– Это говорите вы? – снова он посмеялся. – По своей сути вы ничем не отличаетесь от тех нахальных мужчин.
– Надеюсь, наши пути никогда не пересекутся. Меня так тошнит от вас, – я прикрыла рот ладонью.
Меня действительно тошнило, но я не понимала от чего именно: от герцога или от шампанского? Рукой я пыталась сдержать ком тошноты, который вырывался наружу.
– Думаю вас тошнит от алкоголя. Вы так скромно стояли, пока не заговорили, что я решил, что вы примерно воспитаны. Алкоголь до конца вытянул ваше истинное лицо, – подмигнул он.
– Боюсь представить, какое у вас истинное лицо, – меня снова затошнило. – Удачных поисков красивой для вас жены! Надеюсь у неё будет большое терпение.
Я быстро спустилась по лестнице и покинула особняк, выбежав на свежий воздух. Меня сразу же окружил вязкий и влажный туман, который поглотил всё вокруг. В этом мраке тускло мерцали фонари, их свет, искаженный туманом, расплывался, создавая призрачные блики. Отражение этих огней дрожали в лужах на асфальте. Все вокруг казалось ненастоящим, будто весь мир застыл в этих водных зеркалах, не способный выйти за их пределы.
По пути домой моя тошнота отступала, и я думала о том, зачем все это ему сказала. Видимо, была слишком пьяна и зла на него из-за его бесцеремонных слов. Все, что сдерживалось в моей груди, вырвалось наружу – слова вылетали, как ураган, не давая времени на размышления
Мне поскорее хотелось забыть этот вечер и больше никогда с ним не встречаться после этого разговора, с которым погорячилась. Ведь я всегда старалась вести себя сдержанно и не позволять дерзости без надобности. Я ощутила, как гордость, с которой всегда себя ассоциировала, начала таять, как лед на солнце. На место гордости пришло чувство пустоты, которое с каждым мгновением становилось всё более острым. Я была разочарована в себе и не могла больше вспоминать взгляд на герцога, наполненный иронией. Он продолжал жечь мою душу. Но если бы я ему это не сказала, то никто другой бы этого не сделал. Вилмар наверняка и сам знал, что он напыщенный индюк, который строил из себя павлина.
Этот вечер обернулся конфликтом со всеми, мне точно следует воздержаться от подобных мероприятий.
