Kitabı oxu: «Взрослые пони», səhifə 5

*******

Пони Гаганя

Когда ко мне явилась пони Флатти со своим предложением, я страшно удивилась. Зачем я им там?

Почему-то считается, что все, на что мы способны – это делиться мудростью. Но на вечеринке в ресторане как-то не принято делиться мудростью, там скорее вкусно едят и пьют, а не выслушивают эту самую мудрость; а уж если захотелось послушать мудрость – то какие такие мудрые вещи сейчас могут рассказать престарелые пони молодым?

Раньше, в годы моего детства, было иначе. Пожилые пони могли передавать свои знания молодым – вот эту траву ешь, а эту не трогай; отсюда пей, а оттуда воздержись. Эти знания так и передавались, да; но шли годы и все изменилось!

Могла ли я представить в годы детства и юности, что пони будут ходить в школу? Что они будут выбирать профессию? Что они смогут звонить по телефону, ходить в театры, петь хором?

Каждый день ко мне забегает какая-нибудь пони – взрослая или маленькая. Они заботятся обо мне: например, заказывают еду – через Интернет! Что-то тыкают, нажимают, а потом пони-курьер приносит мне молоко и сладкие булочки, готовую еду – только разогреть, свежие овощи и фрукты.

Пони Флатти и меня пыталась обучить так заказывать себе еду – у меня есть хороший телефон, подарок города на мой юбилей. Наверное, я бы научилась, хотя страшновато, конечно. Какие теперь технологии! До сих пор не понимаю, как мои деньги хранятся у меня в телефоне и как туда может приходить пенсия! Ведь я помню времена, когда у пони вовсе не было денег – никаких, ни бумажных, ни монеток, ни в телефоне.

Недавно малышка истеричная пони явилась брать у меня очередное интервью, вырядившись в свое синее пальто. Какая-то одежда, кроме шарфиков, у пони пока редкость; и это пальто на пони кажется мне смешным и нелепым. Зачем пони пальто?

Конечно, я ей ничего не сказала; она же просто соседка, но, будь она моя внучка, я бы не смолчала. Зачем пони пальто?

Она такая милая в этом пальтишке!

Я же с трудом привыкла к шарфику. Я понимаю, что это очень удобно – шее тепло, уютно, сразу делается как-то теплее, но ведь раньше пони как-то обходились без шарфов!

Но я отвлеклась. Флатти настаивала:

– Пони Гаганя, пойдемте! Будет весело.

– Да какое веселье со старухой! – отбивалась я, – плясать я не могу, да и вдруг подскочит давление?

– Я окажу вам первую помощь, – смеясь, – сказала Флатти, – дорогая пони Гаганя, – решено: в шесть за вами заедет такси. А теперь мне пора – надо еще успеть к косметологу!

И она убежала, а я стала собираться.

Собираться – это громко сказано. Надеть шарфик – это дело одной минуты даже для такой неповоротливой старой пони, как я. А больше мне ничего не нужно, особенно к косметологу.

Одно из преимуществ старости – не заботиться о внешности. Нет, конечно, я расчесываю и гриву, и хвост, но посмотрите на других пони! Даже наша многодетная пони Куркка зачешет гриву то направо, то налево, то уложит на затылке. Я уж молчу про пони Снегурочку: та и к косметологу ходит регулярно, и гриву укладывает то в косу, то распустит, и у нее, говорят, дома всякие маски и скрабы! А мне в мои годы хоть куда гриву зачеши, хоть мажься скрабом, хоть нет – все равно в зеркале отразится старая лошадь!

Внешность – ерунда. Главное здоровье! Вот вчера я проснулась от того, что болит колено. Я уж и так, и этак, колено не проходило, и пришлось звонить пони-врачу. Она прибежала с какими-то мазями, и колено не сразу, но прошло. И знаете что? Сразу же все стало другим. Я сама дошла до окна и долго смотрела, как светит солнце и блестит снег, как по небу бегут облака, как красиво смотрится дерево перед моим домом.

В шесть явилось такси. Такси у нас в городе одно – карета, в которую запрягается пони Фредерика. Я поправила шарф, вышла и уселась в такси, испытывая привычную неловкость: пони везет пони!

Ах, какой был прекрасный ресторан! Столики, скатерти, красивая посуда на столе. Рестораном заведует пони Земляничка, очень вежливая и приятная пони. Между столами бегала обжористая пони: она здесь подрабатывает и говорит, что в будущем откроет кондитерскую и столовую.

Явились почти все пони: тут была и Куркка с сестрой, и Флатти, и Матте, и директор школы Снич, и Снегурочка. Чуть позже явилась Минти, у нее был усталый и немного ошалевший вид. Что же, можно понять.

Мы расселись и стали заказывать еду. Я, конечно, умею читать, но что тут были за чудные названия! Я бы, пожалуй, так и смотрела в меню весь вечер, но на помощь явилась обжористая пони: она принимала заказы.

– Так, пони Гаганя, – сказала она деловито, – я помогу вам с выбором. У вас нет пищевой аллергии?

Признаюсь, я с трудом удержалась от смеха. Пищевая аллергия! У лошади! Но обижать маленькую пони не хотелось, и я отрицательно покачала головой.

– Тогда возьмите эти суши и суп с угрем, – предложила обжористая пони, – и свежевыжатый сок. По поводу вина обратитесь к старшим пони, тут я некомпетентна.

Я согласилась на суп и суши. Угорь – это, кажется, рыба, а суши – это рис с чем-то сверху.

Выбрать алкоголь мне помогла Снегурочка – предложила пить шампанское.

Еду принесли быстро, и я с удивлением увидела, что пони едят суши палочками! Палочками!

Мне стало грустно: ведь я помню времена, когда у нас не было вилок и ложек. А теперь, оказывается, положено есть палочками!

Около меня опять появилась обжористая пони.

– Я читала, – сообщила она, – что в Японии нет никаких правил относительно того, как есть суши. Если кому-то удобно, тот ест вилкой. Или копытами. Главное, что это вкусно, а это вкусно, отвечаю. И еда не самая калорийная. Кроме того, в рыбе много минералов!

Я благодарно кивнула ей и взялась за вилку. Еда и в самом деле оказалась вкусной; чуть позже принесли суп, и тут уж пони палочки отложили – ели, как и положено, ложками.

И шампанское тоже было вкусным, и сок, и сама компания нравилась мне все больше и больше. Сначала пони беседовали о каких-то общих вещах – об устройстве города, про программы в стиральных машинах, а потом все выпили, расслабились, и разговоры стали проще и душевнее. Говорили о детях, об работе, о планах на лето.

Признаюсь, для меня все это звучит как какая-то прекрасная, но непонятная музыка. Пони – строят планы на лето…

Какие раньше были планы на лето? Телега, сено, жара и слепни. А теперь, например, пони Снич собирается поехать в санаторий! И уговаривает пони Флатти составить ей компанию, пока малышки Пферд будут в летней школе.

Конечно, услышав про школу, оживилась пони Снегурочка. У нее нет детей, но она увлечена педагогикой и придумывает ученикам что-то необыкновенное. Летняя школа – это ее детище, и она начала что-то доказывать пони Снич, а та вежливо возражала. Постепенно пони разгорячились, в беседу вступила Флатти, и я потеряла нить спора.

Вроде бы как обе хотят для школы хорошего, но по-разному. И это тоже для меня в новинку: разве в мою молодость могли пони на полном серьезе обсуждать, как лучше тащить тележку с грузом? Впрягаешься и тащишь, что тут долго говорить.

Наверное, вышла бы ссора, но тут прибежала обжористая пони:

– Пони, предлагаю вам десерты. Пони Снегурочка, как раз только что приготовили наполеон с нежным кремом. Есть также шоколадные маффины, крем-чиз, пирожное Павлова, корзиночки с вареньем и свежими ягодами.

Я опять обалдела, но малышка пони протянула мне меню с картинками:

– Не желаете ли торт со взбитыми сливками?

– В нем же миллион калорий! – ужаснулась пони Снегурочка.

Я улыбнулась:

– Я не боюсь потолстеть, пони.

– Тогда решено, – кивнула обжористая пони, – берите этот торт. И чай. У нас отличный чай! Кофе не предлагаю, от него может случиться бессонница.

У меня и без кофе может случиться бессонница. Долгими ночами я лежу в своей кровати, укрывшись одеялом и включив маленькую настольную лампу, и удивляюсь и одеялу, и лампе, и своему дому, и пенсии, и телефону – вот он, лежит на столике, и, если у меня подскочит давление, мне нужно только нажать тревожную кнопку, и примчится пони-врач. Аппарат для измерения давления у меня, кстати, тоже есть.

У меня есть все для прекрасной, удобной жизни, но я ловлю себя на мысли, что предпочла бы по-прежнему жить в конюшне и есть сено без соуса, но быть молодой и здоровой.

Какое это счастье – выйти ранним утром на луг, вдохнуть свежий воздух, попить чистой воды! Какое счастье бежать по дороге, не чувствуя усталости, какое счастье быть полной сил…

Я бы все отдала за то чувство молодости и легкости, даже аппарат для измерения давления.

– Так интересно вспомнить прошлое, – говорила тем временем пони Куркка, – помните, как раньше…

И это мне удивительно тоже – у таких молодых пони уже есть прошлое! И между тем, это прошлое, похоже, куда интереснее, чем, допустим, мое: ведь это их поколение, это они первыми получили высшее образование, это они первыми среди пони стали водить поезда, вышивать крестиком, заговорили о полетах в космос, открыли океанариумы и театры. Если бы не они, то я бы, пожалуй, доживала свой век в конюшне, а не пила бы сейчас горячий чай с вкуснейшим тортом.

И аппарата для давления у меня бы тоже не было!

– Пони Гаганя, о чем больше всего переживаешь в зрелые годы? – спросила меня пони Еся.

– В старости, вы хотите сказать? – улыбнулась я.

О чем я переживаю? Об утраченной молодости? Нет. Молодость пройдет у всех, и нет такой пони, которая навсегда останется молодой, красивой и совершенно здоровой.

– Наверное, о том, что жизнь раньше не была такой интересной и удобной? – нетерпеливо спросила меня пони Снегурочка, – ведь сейчас пони имеют возможность выбирать профессии, живут в благоустроенных квартирах…

Кто спорит, жить сейчас стало куда лучше.

Но я переживаю не об этом, нет.

Как им сказать? Я пыталась подобрать слова, но пони уже отвлеклись: разлили по бокалам еще бутылку шампанского, стали просматривать в меню десерты, и меня, кажется, больше никто не слушал.

А мне есть что сказать. Самое ценное, самое важное, чего добились пони за последнее время – это отношения в семьях. Это традиции, забота, это внимание к старикам, нежность к детям.

Когда-то и у меня был жеребенок, маленький, милый. Я была, наверное, хорошей матерью – кормила его, оберегала, ночью в конюшне он спал, прижавшись ко мне. Но потом он вырос и куда-то делся, я не знаю, куда: наверное, как и все мы, таскал тележку с грузами?

Он больше никогда ко мне не вернулся: тогда не принято было поддерживать семейные отношения. Ведь и из моей сегодняшней компании никто не знает, где их матери.

Переживала ли я о нем?

Нет.

Тогда мы не знали, что о выросших детях надо переживать.

Скучала ли?

Нет, еще раз нет.

Жизнь текла своим чередом, да, что-то менялось, я выучилась читать, потом получила квартиру и пенсию, и у меня все хорошо, но…

Эти пони, которые сейчас смеются и пьют шампанское, не будут так ужасно одиноки в старости. Уже сейчас в школах маленьким пони объясняют, как важна семья, традиции, им объясняют, что сейчас о них заботятся мамы, а в будущем о мамах будут заботиться они.

Конечно, им объясняют и другое: как важно уважать и поддерживать стариков, помогать малышам, быть вежливыми и заботливыми по отношению к соседям. И наши маленькие пони, надо сказать, прекрасно это усваивают – каждый день то одна, то другая маленькая поняшка забежит ко мне, спросит о здоровье, поговорит.

Из всех них я выделяю одну – самую крикливую и невоспитанную, дерзкую и упрямую. Она такая: что придумает, того и добьется. Вот скажите, зачем пони пальто? А у нее есть пальто, и она пришла ко мне брать интервью в этом самом своем пальто, да, в пальто, только вот гриву забыла расчесать, про хвост я вовсе молчу. Ух, будь она моя внучка, я бы ей сказала!

Я переживаю о своем одиночестве, вот о чем я переживаю. Иногда вечерами я сижу у окна и фантазирую, что сейчас ко мне в гости приедут сын и внучка.

Я бы открыла дверь, они вошли бы, и я бы сварила малышке какао, а сыну кофе, и мы отдыхали бы все вместе в моей уютной комнате, я бы сидела в кресле, они – на диване, горела бы лампа…

Да что там! За то, чтобы они появились у меня на пороге, я отдала бы все эти блага – и квартиру, и диван, и лампу, и кресло, и телефон с пенсией внутри, и прекрасную мазь от боли в коленях.

Если бы они оказались рядом, я бы забыла о давлении, о боли в коленях, я бы позвала малышку на луг, к речке, я бы, наверное, вспомнила или придумала бы какие-то сказки, я бы рассказывала ей рассказы из прошлой жизни, а она слушала бы меня так же внимательно, как эта розовая пони в синем пальто.

Я размечталась, а ведь даже не знаю, есть ли у меня внучка!

Они поднимают бокалы, чокаются, эти успешные, образованные, уверенные в себе пони, они по праву гордятся собой, своими достижениями, карьерой, бытом, жизнью. А я не смею сказать, не могу подобрать слов, чтобы сказать: главное их достижение, главнее которого нет и никогда не может быть – это семья.

Наутро, наверное, перед школой прибежит розовая пони – без пальто, просто в шарфике: пальто мать ей не дает трепать в школе и в парке; будет задавать вопросы, что-то записывать, а может, начнет просто болтать без умолку, как ее в школе терпят, такую разговорчивую? А когда она вскочит и соберется бежать, я встану и аккуратно поправлю ей шарф – чтобы не замерзла.

– Пони Гаганя, еще шампанского?

Почему бы нет?

**********

Пони Снич

Вернулась я поздно и совсем уставшая – последний бокал шампанского явно был лишним. Я сняла шарфик, села в кресло и вытянула копыта, рассчитывая отдохнуть немного, а потом приняться за дело.

В комнате Белль негромко играла музыка. Я встала и поднялась к ней. Ну конечно – сидит, читает книгу. Я подошла, она обернулась.

– Уже поздно, – мягко сказала я, – пора спать.

– Дочитаю главу, – возразила она, – очень интересно.

Я посмотрела на обложку – задачи по физике.

– Эман спит?

– Нет, смотрит в свой телескоп, отыскала какую-то новую звезду.

Про Розалин я спрашивать не стала – и так понятно, что она не дома, занимается своим океанариумом.

Я оставила Белль в покое и спустилась к себе. Мой стол был завален разными бумагами, книгами, справочниками. Сегодня мне предстояло ознакомиться с планом экскурсий на летние каникулы и поставить свою подпись. Или не поставить, если он мне не понравится, в смысле поставить, но не сразу.

Я стала директором школы два года назад, сразу как переехала. В другом городе я работала просто учительницей, а здесь мне предложили должность повыше. Я, конечно, согласилась – зарплату обещали очень хорошую, а руководить я всегда любила. И я была уверена, что справлюсь.

Я и справляюсь. В этом, конечно, не только моя заслуга, мне еще и с коллективом повезло. Учителя в школе сильные, заинтересованные, знающие свой предмет. Пони Матте, например, прекрасно преподает математику, Тора – историю, Окулочка – географию. Их уроки – это настоящее искусство, они все время что-то затевают: то смотрят фильмы, то ездят на экскурсии, то читают вслух книги. Я поддерживаю всякие инициативы, в разумных пределах, конечно. Все пони-учителя ко мне прислушиваются, но, конечно, в каждой бочке меда бывает ложка дегтя.

Где-то год назад в школу пришла работать пони Снегурочка. Поначалу она устраивалась работать в наши библиотеки – научную и детскую, но она бездетная, времени полно, оказалось, что у нее есть диплом педагога, и она пришла работать в школу: вести разные кружки и устраивать экскурсии. Я была довольна – она умеет водить автобус, много знает, к занятиям готовилась очень ответственно, придумывала много интересных вещей, маленькие пони были от нее в восторге. Потом оказалось, что у нее есть диплом преподавателя иностранных языков, и она явилась ко мне с предложением – изучать разные языки. Каждой пони предлагалось выбрать два языка, помимо обязательных английского и немецкого. Потом она придумала дополнительную историю, для чего сама списалась с университетским профессором, пони Асият, и та стала читать лекции онлайн. Потом затеяла кружок по биологии, курсы по переводу детских книжек, закупила настольные игры, открыла театральный кружок.

Повторю, поначалу мне все это нравилось. Но дальше – больше. Она собрала учительскую конференцию, где предложила нововведение: разработать и утвердить для каждой учащейся пони индивидуальный план, в котором учитывались бы их интересы и способности. Такой план, утверждала пони Снегурочка, раскроет таланты каждой пони и сделает их еще более высокоразвитыми.

Я понимаю важность образования; мои собственные пони учатся отлично и имеют массу увлечений. Но то, что предложила Снегурочка – явный перебор.

Например, Тупони. Какой план можно придумать для пони, которая мечтает стать уборщицей? Для пони, предел мечтаний которой – новая метла? Которая на уроках обеспокоенно оглядывает класс – нет ли где пыли?

Или маленькая пони Сара. Она, конечно, пока в подготовительном, но не думаю, что через год что-то изменится. Она почти не говорит и вообще живет в каком-то своем мире.

На той конференции я предложила другой вариант. Все пони учатся по одной и той же программе, а пони более одаренные, справляющиеся со школьной программой, могут посещать дополнительные кружки.

– То есть Тупони, например, не может посещать кружок по истории? – прищурилась пони Снегурочка.

– А зачем ей? – холодно спросила я, – она все равно считает, что на этих лекциях ей рассказывают забавные сказки. То же самое с географией. Зачем учителям тратить на нее свое время? Пусть обучится читать и писать, а уже потом…

– Когда потом? – перебила меня пони Снегурочка, – прошу заметить, что на занятиях по истории и географии Тупони оживляется и слушает очень внимательно. Она любит интересное, любит сказки. Почему бы не использовать этот ее интерес в обучении?

– Для чтения сказок необязательно привлекать высококвалифицированных учителей, – возразила я, – их труд будет куда более эффективен, если направить его на одаренных пони.

– Например, на ваших, – кивнула пони Снегурочка.

Я вскипела, но сдержалась. Да, я горжусь своими пони. Еще совсем крошечными лошадками они показывали немалые способности, рано выучились читать, интересовались музыкой, искусством, науками. Конечно, я считаю, что их природные дарования надо развивать, я рада, что они посещают дополнительные занятия, я даже оплачиваю им дорогущего репетитора по английскому и немецкому языкам – пони Лану. И я не понимаю, почему учителя должны уделять больше внимания одной из пони, которая вовсе не жаждет учиться.

Пони Снегурочка, видимо, приняла мое молчание за растерянность и выступила с новым проектом. Скоро лето; для пони организуется летняя школа, где пони Снегурочка и опробует свои индивидуальные планы.

– Я была у пони Тере, и она выделила деньги на летнюю школу, – сказала она, – организатор школы я.

Что же, пусть организует, подумала я. Для пони и в самом деле лучше выехать куда-то и быть под присмотром, чем целыми днями носиться в парке.

Школьный год закончился, маленькие пони погрузились в автобус и уехали – для них нашли какой-то остров с помещением для школы. Я ушла в отпуск и, надо сказать, прекрасно отдохнула – мы с моими пони съездили в отпуск, а потом в санаторий.

Маленькие пони вернулись осенью, и перед первым учебным днем ко мне явилась пони Снегурочка. Надо сказать, вид у нее был очень утомленный.

– Скажите, пони Снич, – сказала она, – могу я взять отпуск примерно на месяц?

– Конечно, – кивнула я, – но расскажите, как ваша летняя школа? Я слышала, было очень интересно.

– Интересно, – согласилась Снегурочка, – я на самом деле написала для каждой пони индивидуальный план, организовывала походы, просмотр фильмов и мультфильмов, из школы мы съездили в большую поездку по реке Волге, я договорилась с несколькими университетскими профессорами об онлайн-лекциях, пони много читали, рисовали, лепили. Но, конечно, все это было немного сумбурно, а я чувствую себя очень уставшей.

Я с дорогой душой подписала ее заявление на отпуск, и она ушла.

На следующий день я с самого утра была в школе и встречала маленьких пони. Вид их мне понравился – все бодрые, веселые, явно отдохнувшие. Я собрала в зале все три класса, и пони весело стали рассказывать, как провели время в летней школе.