– Идите на улицу деритесь, – крикнул бармен.
– Никаких драк, – согласно кивнул амбал, размахнулся и пнул Криса ботинком по рёбрам. – Просто пьяницу успокоили.
Эйприл смотрела на это в ступоре, не зная, как реагировать. То ли в полицию позвонить, то ли в госпиталь. Но Крис первым начал драку, значит, у него будут проблемы. Она позвонила Монтелье.
– Сейчас приеду, птичка моя, – со вздохом отозвался режиссёр. – Всё уладим, не переживай.
Через двадцать минут они уже затаскивали бесчувственного Криса в арендованный электрокар, под добродушное ворчание Монтелье. Потом довезли его до студии ментал-записи и уложили в комнате отдыха на коротком диванчике.
– До чего ж ты себя довёл, птенчик мой, – Монтелье сунул под голову Криса подушку.
– Он сказал, что всё вокруг – продолжение сна, – тихонько пояснила Эйприл. – И пытался это доказать.
– Ай-яй-яй, – режиссёр покачал головой. – Это очень опасно, очень, птичка.
– А что, если это правда так? – спросила Эйприл. Действия Кристиана обескураживали.
– Эйприл, забудь об этом, – Монтелье неожиданно назвал её по имени, а не очередным прозвищем. Так что она удивлённо посмотрела ему прямо в глаза.
– Почему?
– Потому что из ментал-сна есть только два выхода. Либо когда закончится эпизод, либо в случае смерти.
– Я думала, что уж вы-то знаете точно? – глядя на спящего Криса, Эйприл будто заразилась сомнением.
– Я тоже тут. И что-то не могу вспомнить начало этого эпизода, – Монтелье отвернулся. – Мне надо работать, птичка, увидимся завтра.
* * *
Автоматическая печь выкатила на стол стопку блинчиков, уже политых кленовым сиропом. Эйприл посмотрела на стандартный набор еды и привычно позвала:
– Рик, ужинать!
Мистер Пин съел положенный ему блинчик, свернулся прямо на столе в пушистый бублик и задремал. Сегодня ему пришлось много работать.
Рик пришёл, молча съел свою порцию и собрался было уходить, но Эйприл его остановила.
– Давай посидим, побеседуем? Как прошёл твой день?
– Нормально, – пробурчал сын.
– А моделька как, закончил?
– Это бомбардировщик, а не «моделька», мам, – проворчал Рик. – Ещё не собрал.
– Такая сложная? – механически удивилась Эйприл. Её накрыло пугающим чувством дежавю.
– В комплекте к этому кораблю нет инструкции, – ответил Рик. – Без инструкции всегда дольше.
– Я… Почему ты говоришь то же самое, что утром?
– Утром? – Рик заморгал и уставился на неё, – а мы разговаривали утром?
– Ты, может, устал? Как дела в школе? – нахмурилась Эйприл.
– Нормально. В школе – нормально. Устал.
– Может, есть какие-то проблемы? Что-нибудь надо обсудить?
– Нет, ничего. Я пойду спать, – Рик сполз со стула и, ковыляя, направился в свою комнату. Эйприл проводила его взглядом, а потом задумчиво погладила мистера Пина. Может, подростковый период начался у сына раньше времени или влюбился? Или и вправду ничего особенного не происходит.
– Матрица какая-то, – пробормотала она и принялась наводить порядок на кухне.
Ночью ей никак не удавалось уснуть. В голову приходили тысячи тревожащих мыслей, крутились в голове. Она обещала себе утром ещё раз поговорить с сыном, потом придумала, что надо подняться на последний этаж и посмотреть на внешний мир, хоть бы и через окно. Затем её накрывала тревога за Криса и предположение, что готовит Монтелье. С ментал-актёрами случается бессонница, поэтому Эйприл заставила себя подняться и выпить снотворное, чтобы как следует отдохнуть перед рабочим днём.
Сон был наполнен чем-то тёмным, мокрым и тесным. Глаза не открывались, пальцы скользили по внутренней стороне ментал-капсулы, но кнопки открытия на привычном месте не было. Эйприл попыталась ощупать голову, но не смогла извернуться так, чтобы протянуть руки в верхнюю часть капсулы. Тогда она бросила попытки, затихла и неожиданно услышала колыбельную, далёкую-далёкую. К мелодии примешивался хрип старых динамиков. Пришлось напрягать слух, чтобы разобрать слова: