Kitabı oxu: «Взгляд взад», səhifə 4

Где мы с той девчонкою мутили.

Песня о Буревестнике

В своё время эта поэма звучала как революционный призыв.

Сейчас это просто беседа синоптика с орнитологом

на тему “Гроза и птицы”.

Глава I. Гроза

Над седой равниной моря ветер тучи собирает.

Между тучами и морем наблюдаются процессы.

Испаряющейся влаги восходящие потоки

Поднимаются над сушей, знойным летом разогретой.

Тёплый воздух ввысь вздымает, опускается холодный.

И всё это происходит по закону Архимеда.

В результате возникает атмосферное явленье,

Что конвекцией зовётся, говорят специалисты.

Облака там вырастают поначалу кучевые,

Но потом и в грозовые переходят каплевидно.

Под влияньем изменений в небесах температуры

Заряжаются частицы, там делясь на плюс и минус.

Издают они при этом оглушительные звуки,

Свой конфликт сопровождая электрическим разрядом.

С ним ещё покойный Рихман проводил эксперименты.

Молнию поймать хотел он, да с расчётами ошибся.

Сквозь себя без заземленья гром небесный пропуская,

Тут же получил профессор электричеством в лобешник.

Прибежал тут Ломоносов и во лбу пятно увидел,

И сказал, что Рихман помер совершенно не напрасно.

Завещал он, чтобы люди повсеместно поумнели

И персты свои в розетки неразумно не совали.

Вот такое в атмосфере в тот момент происходило,

Как писал нам вдохновенно Алексей Максимыч Горький.

Глава II. Птицы

Ну, а смелый Буревестник гордо реет между молний,

Несмотря на то, что птицы заземленья не имеют.

Чайки стонут перед бурей, жидко какая в полёте,

Между тучами и морем в турбулентность попадая.

И гагары тоже стонут. Все гагары, как и чайки,

Потеряв природный голос, перед бурей застонали.

Там ещё пингвин в утёсах. И откуда же он взялся?

Прилетел из Антарктиды? Эка ты загнул, Максимыч.

Если же ещё кого-то из пернатых упустил он,

Спросим мы у Николая Николаича Дроздова.

Мимо самочки-наседки петушок промчался в страхе.

Ему самочки не надо, он уже не яйценосен.

Вон и розовый фламинго, на одной ноге качаясь,

В ожидании катаклизма, клюв свой в задницу засунул.

Дятел с шапкой кардинальской, клювом Морзе выбивает.

И его мандраж колотит, только профессионально.

Даже серая кукушка, та, что годы куковала,

Вдруг, забыв, как это делать, громко выругалась матом.

Глухари на токовище не токуют в эту пору,