Kitabı oxu: «Потерянный рай. Философские поэмы»

Şrift:

Мир изменится однажды,
Солнца луч вновь ввысь взойдёт.
Суета проблем вчерашних
Уж к себе не позовёт…
Но изменится не скоро —
Когда каждый на земле
Сквозь преграды и запоры
Сам отыщет путь к себе.

Фотограф Павел Айдаров

ISBN 978-5-4490-7532-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Потерянный рай

Сотворив земного мира
Горы, лес, поля и птиц,
Саваофу план открылся
В мире том добавить лиц.

«Что ж, создам я человека,
Он, как я, на первый взгляд.
Мысли дух я в нём посею,
Где не мысль – там страшный яд.
Мыслью создал я планеты,
Мыслью создал сад Эдем,
Мысль откроет человеку
То, что в нём я зреть хотел.
Что есть мысль? Простое слово?
Или сложный силлогизм?
Нет, ни то и не другое.
Мудрость, Логос – вот есть мысль».

Заложив в основу мира
Битву крайних двух начал,
Диалектику устройства
Саваоф обозначал:
«Север-юг, моря и суша,
Жар и холод, день и ночь…
Пусть баланс сей во вселенной
Образует мира мощь.
Но из этого баланса
Выбивается Адам…
Для гармонии с природой
Ему женщину создам.
В ней не как в Адаме будет
Грубость чувственных начал —
Красота, сердечность, чуткость,
Что Адам и не встречал.
Чувством и теплом согреет
Так, что трудно передать.
Только чувственность большая
Станет в мысли ей мешать…
Будет так – Адам пусть мыслит,
А её удел другой:
Чувства, дети, сердоболье…
Мир же мысли ей чужой.
Наречёт её муж Евой —
То ему направлю в мысль.
Подскажу сие я имя,
Ева – это значит «жизнь‟».

Вроде всё теперь готово,
В совершенстве чудный край.
Лишь одно ещё смущает —
Бессознателен тот рай.
Мир сознания открыть бы
Человеку в том раю,
Только мигом потеряет
Беззаботность он свою…
И сознание он это
Станет хмелем заливать,
Ведь порой не в силах будет
Мир ему осознавать.

«Так на что же мне решиться:
Быть сознанью иль не быть?
Не могу определиться,
Как здесь нужно поступить…
Значит, так – пусть сами выбор
Они свой определят:
Коль нарушат глас запретный,
То получат мира яд.
Этот яд, как змей – двуличен:
Можно с ним и умереть,
Ну а можно, образумясь,
В новый рай дверь отпереть.
Этот новый рай сознанья
Не таков, что был досель,
А питать людей он будет
Отголоском их потерь.
И не все ворота рая
Умудрятся отыскать,
Но кто в двери те пробьётся,
Он как боги может стать».

Поселил Господь Адама
В свой чудесный сад Эдем.
И сказал он, наставляя:
«Будешь век не знать проблем.
Только древо есть здесь в рае —
Дерево добра и зла,
Так плодов его не пробуй —
Вмиг умрёшь, вкусив плода».

Прямо к ним идя навстречу,
Появляется она,
И кудрей её по плечам,
Вся блестя, бежит волна.
Саваоф спокойным тоном:
«Это есть тебе жена.
Вы с ней вместе одной плотью
Теперь будете всегда».

«Только духом не едины, —
Он себе проговорил. —
А познают плод запретный —
Вражда с плотью будет им…»

Удаляясь от Адама,
Оглянув цветенья рост,
Саваоф в кустах увидел:
Удалялся змия хвост.
«Значит, он, подлец, подслушал
То, что я здесь говорил,
И тайком выведать тайну
Древа зла он так решил.
Что теперь? Ведь тайну зная,
Он использует сей шанс:
Властелином мира станет,
Вкусят плод они хоть раз.
Знать, судьба нелёгкой будет,
Коли всё произойдёт,
И к Адаму вместе с Евой
Мир сознания войдёт.
Что ж, посмотрим, как всё будет.
Может, к лучшему, как знать,
Ведь надежда с тем прибудет
Обрести и духов рать…»

Стали жить Адам и Ева,
Мир познаний обходя.
Ева жизнь ту невзлюбила,
Скукоту в ней находя.
«Что же там за плод запретный?» —
Часто думала она.
И, тайком пробравшись к древу,
В руки плод взяла сама.

Змей как тут. Он, улыбаясь,
В комплиментах рассыпаясь,
Плодом древа восторгаясь,
Всё попробовать манит.

И сказала Ева змею:
«Да, хорош запретный плод.
Весь блестит, а как румянен!
Ну а вкус? Нельзя мне, вот…»

Змей ластится: «Ты попробуй,
В этом нет вреда тебе.
Ты познаешь мир огромный —
Тот, что нынче в стороне».

Ева плод вмиг откусила:
«Сладко, вкус не передать!
Только как бы мне за это
Не случилось пострадать…»

Возвратясь назад к Адаму,
Ева живо говорит:
«Нам бы надобно одеться,
Оба наги, что за стыд?»

Но Адам недоумённо
Отвечает: «Вот так да!
И откуда в тебе это?
Наги? Что за ерунда?!»

Ева села, сжав колени:
«На, попробуй этот плод».
И Адам, доверясь Еве,
Всё отправил тут же в рот.

«Всё же ты права: мы наги.
Раньше как не замечал?
Нужно чем-либо прикрыться».
И в словах сих стыд звучал.

Скрыв свой стыд в смоковных листьях,
Опоясались они.
Только лист не та одежда,
Что прослужит долго им:
День, другой – и всё засохнет,
Нужен лист уже другой.
Вот иметь бы что покрепче
Постоянно под рукой…

В тишине прохлады рая
Появился сам Господь,
И, Адама окликая,
С недовольством он изрёк:
«Ты, Адам, в кустах не прячься,
Выходи, поговорим.
Много дел у нас с тобою,
Всё обсудим, поглядим…»

«Не могу я нынче выйти, —
Из кустов раздался бас. —
Вот одеждой бы прикрыться,
Вмиг бы вышел, тот же час».

Бог, задумавшись: «Всё ясно.
Значит, похоть есть в тебе.
И сознание проснулось…
Это знак в твоей судьбе.
Ты вкусил сей плод запретный,
Я тебя предупреждал.
Будешь изгнан ты из рая,
Сам себя во мрак вогнал…»

Господь тут же удалился.
К Еве кинулся Адам,
Рассказал про то, что было,
Что от Бога он слыхал.

«Ну и что, – сказала Ева. —
Больно нужен этот рай.
Я пойду проведать змея,
Мы друзья с ним – так и знай!»

Уходя, остановившись
На холме с густой травой,
Вдруг сказала: «Змей – он добрый,
А Господь – какой-то злой».

«Неужели на улыбку
Ты простую поддалась?
За твою теперь ошибку
Торжествует змия власть!»

Ева едко усмехнулась,
Повернулась и пошла,
Вся в томимом ожиданьи,
Только змия не нашла.

Дерево стояло там же —
Дерево добра и зла.
И, сорвав сей плод вторично,
Ева съесть его взяла.

Тут же рот ей весь связало.
«Что за гадость! Тьфу! Обман!
Видно, древом я ошиблась…»
Появился змий тут сам.

«Нет, ты вовсе не ошиблась.
Это тот запретный плод.
Прелесть в том, что он запретен —
В этом сказка, муза нот.
Как бы мысль сию простую
Объяснить получше мне…
Вкус – желаний отраженье,
Он не в плоде, он в тебе».

Чуть со злом взглянув на змея,
Ева снова плод взяла.
Повертев его руками,
Вновь ко рту преподнесла.
Непонятно, плод тот прежде
Погрузил её как в дрём,
И чего такого раньше
Находила она в нём?

«Видишь, ты уже и злишься,
Вот он мир добра и зла.
Ты его сполна узнаешь:
Зла венец, печаль добра».

«Значит, всё не так уж плохо», —
Ева змию говорит.
«Ну, конечно, я ведь создан,
Чтобы мир тебе открыть».

Ева, полная веселья,
Возвращается назад.
И с презрительным укором
Ей Адам вещает так:
«Видел я уже такое
Как-то раз в глубоком сне,
Только чем-то ненормальным
Показалось оно мне.
А Господь сказал – веселье
Называется оно,
Когда бес в душе танцует,
Змея сил веретено.
От сего отсторониться —
Дал Господь тогда совет,
Чтобы бес в нас не вселился,
Где веселье – рая нет.
Даже в слове «веселиться‟
Что-то общее с «беситься‟,
И глазам пора открыться,
Пляс бесовский чтоб узреть.
Праздник – это не веселье,
Праздник – это красота,
И в манящие высоты
Звать всех нас должна она…»

Ева тут же рассмеялась:
«Что ты слушаешь его?
Постоянно нас пугает,
Страхи вечно нагнетает…
Нет терпенья моего!
Всё бы ладно ещё было,
Если б слово он держал:
Обещал изгнать из рая,
Ну а видишь – не изгнал.
Мы с тобой в саду Эдема
Жили как, так и живём,
А ведь он всё нам грозился:
Съев от плода, мы умрём».

Ночь прошла, и ровно в полдень
Саваоф, придя к ним вновь,
Скинул лик негодованья,
А в глазах царит любовь.

«Вы моё творенье оба,
Вас всем сердцем возлюбил,
Но придётся нам проститься —
Змей покой ваш погубил.
Змей был раньше лучший ангел —
Очень быстро лучшим стал —
Возгордившись же собою,
Себя богом он назвал.
Хоть не бог он, но хозяин
Сей земли теперь вовек.
Ну а я проститься должен,
Быстро кончился наш бег…
Что ж, с земли я удаляюсь,
Был один у вас в душе,
А теперь там будет битва,
Зла клинки блестят уже.
Что душа? Пустое место —
Там иль дьявол или Бог.
И лишь время всё рассудит,
Победить кто битву смог.
Удаляюсь я навеки,
Но прощаться не хочу,
Я надеюсь, что найдёте
Дверь в обитель вы мою.
Но найти её непросто…
Нечто я вам подскажу,
И не сразу вы поймёте
То, что я сейчас скажу.

Отыскать ворота рая —
То не значит быть в раю,
А уметь то, значит, слышать
В отголосках песнь мою.
Этой песни отголоски,
Понемногу приоткрыв,
Я поведаю наброски,
Что осветят путь живых.

Первый этот отголосок
Называется любовь.
Но учтите: змей-проказник
Затуманит свет мой вновь.
Он везде расставил сети,
Опьяняя людям кровь,
И приложит он все силы
Похоть выдать за любовь.
Похоть и любовь не сёстры —
То заклятые враги.
Смерть лишь похоти рождает
Силы, нужные любви.
А любовь закалки вечной
Две души объединит,
Грусть надежды бесконечной
Тайный мир её хранит.

Мир прекрасного есть также
Отголосок мой навек.
Приобщаясь к тому миру,
Жизнь откроет человек.
Но не путайте «прекрасно»
С тем, что мир зовёт «прелестно»,
С тем, что просто красота.
Красота – лишь то, что в глазе
И ласкает взор твой сразу,
А в прекрасном есть душа.

Ну а третий отголосок —
Отличать добро от зла.
И непросто это будет,
Затруднений тут сполна.
Кто же зло не отличает,
Будет просто говорить:
Улыбаешься – знать добрый,
А серьёзен – злом храним.
Но с улыбкой можно нежно
Зло творить, как делал змей,
А разбить же зло возможно
Лишь умом больших идей.
Там, где ум – всегда есть жёсткость,
Ум тогда властитель дум,
Его враг – улыбок лёгкость,
Но понятия здесь пропасть —
Жёсткость не зовётся «ум»…
В общем, доброе и злое
Есть не милость и не меч,
По плодам судить возможно,
Кто стал гостем ваших встреч…

Мой четвёртый отголосок —
Истина его зовут.
Что есть истина такое,
Долго люди не поймут.
Одни истиной воздвигнут,
Что считает большинство —
Демократию в познанье
Привнесёт, смеясь, оно.
Змий под этим разумеет
То, что выгодно сейчас.
Ну а третьи посчитают,
Истина – что видит глаз.
Но, прозрев сквозь мрак тумана,
На мою тропу взойдя,
Вы таинственно поймёте:
Истина – лишь там, где я.

Разумейте, что сказал вам,
Но открыл не всё я здесь,
Вы во многом уже сами
Разглядите мира спесь.
Змей же будет искушать вас,
Проповедать мира грех.
Он укажет путь вам ложный:
Деньги, власть, сверхчеловек,
Внешний блеск, веселье, похоть —
То он раем назовёт.
Его многие услышат
И шагнут тем в ад вперёд.

Напоследок же скажу вам:
Рай не место на земле,
Рай везде быть может раем,
Его место в вас – в душе.

А теперь же торопитесь,
Мало лет у вас в пути.
Не найдя при жизни рая,
После смерти не найти».

Саваоф стал удаляться.
Тут Адам окликнул вслед,
С укорительной надеждой
Получить, стремясь, ответ:
«Но зачем ты так придумал:
Потерять возможным рай?
Ты вселенной всей властитель,
В любой битве победитель,
Так верни же нам обитель,
Змия смертью покарай!»

«Ты не понял. Я не властен
Изменить, что сам создал.
И порядок мирозданья
Выполнять я наказал
Всем, а не другим лишь только.
Сам себе я подчинюсь…
Верю, с вами не прощаюсь…
А теперь я удалюсь».

И в красе цветов Эдема
Растворился Саваоф.
Всё поблекло моментально,
Изменив былой покров.
Райский сад – теперь былое,
Этот вовсе и не сад:
Камни, мрак, вода – в ней древо…
Превратилась сказка в ад.

Отвернувшись от Эдема,
С гневом, грустью на глазах
Поглядел Адам на Еву —
Ева вся стоит в слезах.

«Собирайся, мы уходим,
Мы покинем этот край,
Но годами искупленья
Обретём мы новый рай.
Здесь же змий теперь хозяин,
От него спешим уйти —
Не покинув царства змия,
Нам спасенье не найти.
Я надеюсь, что когда-то
Возвратимся мы домой…
Иль со змием остаёшься?»
Ева молвит: «Я с тобой».

Они вышли из Эдема,
Рука об руку держась,
Змий смотрел им вслед с презреньем,
Приоткрывши грозно пасть.

И на этом всё сказанье
Обрывается пока.
Как живут Адам и Ева,
Не видать издалека.
Но мы знаем, что вернуться
В новый рай они должны,
А получится ли это —
Вот того не знаем мы.

***

Рассказав сию легенду,
Что приснилась мне опять,
Я надеялся, что этим
Можно много передать.
Ведь борьба с коварным змием
Продолжается сейчас:
Незаметно и жестоко
В душах каждого из нас.