Kitabı oxu: «Техник и колдун»

Павел Грау

Şrift:

Техник

и Колдун

Автор: Павел Грау

… Вот и всё. 3

1. Железные когти 4

2. Колдун 8

3. Лиса и Колобок 14

4. Петровское барокко 19

5. Разведка – дело грязное 30

6. Собачий день 34

7. Кровавое воскресение 36

8. Золотой пендель 42

9. Бостонские собаки 49

10. Остановка сердца 54

11. Харон 58

12. Германские объятия 63

13. Золотая рыбка 66

14. Спасение утопающих 70

15. Цветы пустыни 77

16. Узник Рая 82

17. Убить дракона 90

18. Побег из Рая 103

19. Рыцари квадратного стола 106

20. Перекресток Кореша 113

21. Божественная хирургия 119

22. Волчье логово 133

23. Железный погост 145

24. Семья 153

25 Откровение ведьмы 157

26. Липкие объятия смерти 170

27… 175

28. Труба зовет 176

29 Бесовское болото 177

30 Падение Рая 184

31. Поднятие уровня вручную 188

32. Дискобол 194

33. План по валу 195

34. Пора подавать холодное 197

… Вот и всё.

Стоя на кромке воды и леса, Горан слушал свое прерывистое дыхание и стук онемевшего сердца. «Ранняя в этом году зима», – подумал он, подставив лицо ветру. Птичий клин молчаливо плыл по небу на север. Еще зеленый лист сорвался с ветки, едва коснулся поверхности воды и отправлялся в плаванье, как маленький слуга Аида. Тишина обволакивала туманом лес и криво нарезанный ржавым ножом берег. Горан поднял голову и стал наблюдать за падающими из серой бездны облаков снежинками. Острые кристаллы холодного льда, касаясь его плеча, медленно окрашивались в рубиновый. Кровь почти остановилась. Вдруг Горан почувствовал страшную усталость, усевшуюся ему на плечи. Она гладила его своей тяжелой рукой по затылку, нашептывая что-то бессвязное ему в ухо. Техник не выдержал и сполз по седлу Жиги на землю, оставив кровавую полосу на ее боку. Жига застонала и попыталась его поддержать, но тщетно. Сидя на холодной траве, Горан медленно выдавил воздух из легких, уронил голову на грудь и закрыл глаза…

1. Железные когти

Моцикл по имени Урал мерно урчал под уставшим задом Горана. Горан, техник второго разряда. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, может, сорок. Коротко стриженная голова, борода лопатой, бандана бордового цвета на шее, боевая куртка из кевлара, пара подсумков на бедрах и кобура с Грачом калибра 9 мм. Вот и весь набор.

Светало. До заставы оставалось верст пятьдесят, когда дорога вильнула влево и стала подниматься на холм. Тут моцикл заскрипел, зафыркал и встал как вкопанный. Горан прислушался. В груди Урала клокотало. Горан понял, что тот чем-то напуган. Чутье старого друга заставило техника слезть с моцикла. Техник спрыгнул на сухой песок и осмотрелся. Первым делом он заметил широкие следы гусеней в два ряда, идущие вверх. «Рактор?» – подумал Горан. Хотя следы от гусеней были шире, чем у обычных ракторов, да и глубже. В утреннем воздухе стоял отчетливый запах соляры и горелого дерева. Техник нащупал обрез винтовки Мосинки под седлом моцикла, достал и сунул его в кобуру на спине. Урал негромко зарычал, Горан погладил его бочину и, пригнувшись, двинулся вдоль колеи. Моцикл, сопя, попятился.

По ухабам и рытвинам техник почти неслышно поднялся на вершину холма и остолбенел. Деревья вдоль колеи были повалены, пни выкорчеваны с корнем и перемешаны с грязью. Глубокие выбоины и ямы вокруг намекали на воронки от взрывов, ветки и куски старого асфальта превратились в кашу. Назвать это дорогой – язык не поворачивался. Казалось, что здесь был бой… Но кто будет воевать с рактором? Зачем рубиться с домашней скотиной? Бывает, конечно, хищные коптеры грызут отбившиеся от стада комбайны, но это явно не тот случай.

Не успел техник двинуть поршнем, как в десятке саженей от него раздался жуткий и низкий скрежет. Земля затряслась под ногами. Над буреломом рывками стал подниматься черный дым, и пахнуло горелым мазутом. Из-за поваленного дерева поднялась железная башня с ободранной краской, широкие ржавые плечи развернулись к технику, а над ними с лязгом и грохотом взметнулась угловатая лапа, кончавшаяся грязным ковшом с четырьмя полуаршинными когтями. Горан понял – это скаватор. Обычно они живут прайдами по карьерам, копают ямы втихую, подъедая железо, медь и прочие ископаемые. Приручаются легко, и на людей не бросаются.

Бешеную технику Горан встречал, хоть и редко. Бывает, рактор или комбайн красной ржавчиной заразится, и когда скверна в стартер попадает, техника становится агрессивной. Но это от боли случается и лечится парой ведер ВэДэ-хи да полировкой. Тут другое дело. Скаватор явно не понимал, что творит. Одна фара у него была битой, а вторая светилась зелёным ядом колдунства. Скаватор был проклят и в ярости. «Такого одним разводным не возьмёшь», – подумал техник. Была и еще одна странность. Горану непривычно было видеть открытую стеклянную кабину на спине скаватора, да еще и с креслом для человека внутри. Нынешние машины рождаются без кабин. У них на месте башни горб с мозгом. На него погонщики обычно седла самопалом ставят, чтобы верхом ездить, а тут… Видимо, этот зверь был совсем древний, наверное, еще из старого мира.

Скаватор крутанул башкой, заметил Горана и рванул к нему, взрывая под собой землю. Комья грязи и камней летели из-под его гусеней, зверь рычал и выл, размахивая ковшом. Для тридцатитонного монстра он был достаточно резвым.

Техник понял, что лучшая защита – нападение, и побежал навстречу озверевшей машине. В Горане был центнер весу, но скакал он по корявым пням, аки камень по воде. Техник с легкостью преодолел расстояние до скаватора. Тот махнул своим когтистым ковшом. Горан ввернулся штопором в воздух и зверь промахнулся. Техник сделал боковое сальто, оттолкнулся от гусени скаватора и запрыгнул буйной железяке за спину. Скаватор бесновался, крутил башней и размахивал клешней, но достать Горана ему никак не удавалось. Техник вцепился в решетку башни, вытащил из ножен свой тесак из высокой стали, сбил гнилые болты и отшвырнул решетку в сторону. Скаватор заревел, подался назад и врезался в торчащий из земли пень. Горан удержался, сунул руку в гидравлическую систему и стал резать гидравлические шланги один за другим. Каково было удивление техника, когда из шлангов стало сочиться не масло, а какая-то зеленая жижа. Горан инстинктивно отдернул руку, но брызги попали ему на лицо и сильно обожгли предплечье. От боли техник выронил тесак и потерял равновесие. Скаватор резко дернул башней в сторону, и Горан свалился с него, ударился о какое-то дерево и покатился прямиком зверю под гусень. Спасло техника только то, что монстр забуксовал на краю ямы, которую сам же и вырыл. Техник мгновенно оттолкнулся всеми конечностями и отпрыгнул в сторону. Он сразу вскочил на ноги и побежал к подлеску. Там виднелись остатки бетонных блоков от какого-то древнего здания, и Горан надеялся, что сможет за ними укрыться от колдованного монстра.

Горан несся как лось по кукурузе, перескакивая через сломанные деревья и кочки. «Мосинка» била его по спине, но он не сбавлял темп. Скаватор вырвался из ямы и погнался за техником. Двигался железный мастодонт почти с той же скоростью, что и техник. Скаватор ревел, дымил и почти настиг Горана. Только техник успел проскользнуть под стволом старого дерева, как ковш с хрустом разорвал его в щепки.

Техник укрылся в водостоке на краю бывшей дороги, полез в подсумок и достал дымовуху. Дымовуха, она же манок, представляла собой железную банку, начиненную дымом и смрадом, такие охотники обычно в лес берут пауков отпугивать. Горан натянул бандану на нос, дернул шнур, и когда из банки повалил грязно-желтый дым, швырнул ее подальше и стал отползать ближе к бетонным блокам. Скаватор зарычал еще громче, из его боков вырвались клубы дыма. Он мотнул ковшом в сторону дымовухи и рванул к ней. В этот момент Горан заметил еще один зеленый глаз-фару на суставе руки скаватора. Тварь заклокотала и стала бить ковшом по дымовухе. «Нравится моя игрушка?» – тихо спросил Горан, приподнялся и бесшумно, как военный дрон, скользнул под ближайшую балку.

Скаватор лихорадочно рвал землю пытаясь схватить ковшом манок. Техник протиснулся между прутьями арматуры, которые создавали небольшой свод, положил обрез Мосинки между обломков, загнал бронебойно-зажигательный патрон в ствол и прицелился. С этой точки скаватор был виден, как болт на блюде. Горан на мгновение задумался и тихо сплюнул, будто что-то вспомнил. Он дернул затвор, достал патрон и на пуле куском гвоздя нацарапал знак Ингуз. Техник дунул на пулю, дослал патрон в ствол, закрыл затвор и замедлил дыхание, удары сердца стали реже. Время потекло медленно, как солидол. Техник рассматривал дрожащий от злобы скаватор будто в замедленной съемке. Вдруг Горан заметил, что разрезанные им шланги, уже срослись обратно. Но как? Нет, если забинтовать и давление поддерживать, то через пару дней обычно заживает, но чтобы так быстро и сами собой… Горан видел как-то на ярмарке, как один фокусник двумя дозерами рвал каленую цепь, а потом накрывал ее платком. А когда маг платок сдергивал, цепь снова была целой. Но то фокусы, а тут дикий скаватор… Колдунство действует, не иначе. «Надо будет у Сирина спросить, – подумал техник, – он мужик с башкой, да и книг у него гора».

Дымовуха выдохлась, или скаватор ее наконец раздавил. Опьяневшее от дыма чудовище, стоя на краю колдобины, неуверенно крутило башней, высматривая зеленым глазом Горана. На секунду монстр и техник встретились взглядом. Горан ощутил странную и сильную боль в зеленом глазу скаватора, будто тот молил о смерти. Техник задержал дыхание и нажал на спуск. Раздался выстрел. У Горана загудела рука, трассер прошил зеленый глаз скаватора навылет, пробил нутро и поджег двигатель. Скаватор взревел, в его в груди полыхнул огонь. Объятый пламенем зверь выгнулся, накренился, его ковш вонзился в землю, скаватор затрясло, раздался взрыв. Зверь заскрежетал, повернул башню, шатнулся в сторону и с грохотом завалился на бок. Зеленая фара безвольно повисла на проводе и погасла. Тело скаватора просело, дыхание его стало медленным и клокочущим. Горан не двигался. Скаватор сделал пару коротких всхлипов, захрипел, вздрогнул и замер окончательно.

Дым, смешанный с туманом, стелился по земле. Техник передернул затвор Мосинки, загнав в ствол следующий патрон, и стал ждать. Через несколько минут Горан встал, отряхнулся и, медленно ступая между камней, пошел к мертвой машине. Туман мягко расступался под его ботами. Техник обошел скаватор стороной, на всякий случай следя за ковшом. Техник осторожно перелез через гусень и заглянул в то место, где висела зеленая фара. Сквозь дым ему удалось разглядеть сочащуюся из двигателя ту самую зеленую жижу. Горан полез в подсумок, достал оттуда мятую флягу из нержавейки, вылил из нее воду и аккуратно, чтобы жижа не попала на кожу, набрал в нее немного зелени. «Вот тебе дед и старый мопед», – сказал он себе. Техник закрутил флягу, протер об землю горлышко и сунул ее в подсумок. Спрыгнув в колею, Горан пошел искать свой нож из высокой стали. Что ни говори, а такие теперь не делают.

Горан спустился к Уралу, который нервно выглядывал из-за большого валуна, и свистнул. Моцикл осторожно покатился ему навстречу. Техник подошел к Уралу и, потрепав его по холке, сложил в кофры свечи зажигания от скаватора, флягу и еще какие-то детали. «Не переживай, Урик, папка в поряде», – сказал техник, полез под седло, достал замотанное синей лентой радио, подкормил его электричеством и нажал на кнопку.

–

Сирин, Сирин, вызывает Горан, как слышно

Прием!

В ответ раздалось гудение и шипение. Горан погладил пальцем желтоватый экран радио, пощелкал ручкой настройки, снова нажал на кнопку.

–

Сирин…

–

Тут я, разбери себя калаш. Опять квадроциклы на тракте

– ответил хриплый, почти дедовский голос.

–

Нет, я тут… – Горан замялся, – Тут, на 45-й версте дохлый скаватор, свечи я снял… ремни, нарезал дермантину из башни, тебе ничего не надо

–

Погоди, – Сирин что-то спросил в сторону от микрофона, ему ответили, – Горан, ты тут

–

Нет, за бугром на бесколёсье… Ясное дело

тут

Так чего сковырнуть

–

Ты лучше координаты скинь, я слесарей пришлю, пущай сами ковыряют.

–

Да какие координаты

Сорок пятая верста, он прямо на дороге торчит.

–

Чего он там забыл? До карьера сотня верст, а те что у нас на речном работают… Так о пропаже не сообщали… – Сирин выдержал паузу, в рации что-то щелкнуло, – Не знаешь, кто его

Горан помолчал, передавая шипение в эфир. Чего это Сирин решил, что скаватор уработали, а не он сам отъехал? Хотя может догадка…

–

Та дрон его знает, он еще теплый… Если поспешите, может успеете до утра разобрать. А то я коптер чей-то видел пару минут назад.

–

Лады, техник… – шипение, – ты скоро будешь

–

Дорога в дрызг, объездным, часа два, если через Железное поеду.

–

От чумовой, там же дикие грузовики! Проще вернуться на пятидесятую, а там через мост и по проводам…

–

Не! Мне бы в баньку, а по проводам я до утра петлять буду. Ладно, может проселок найду. Давай.

–

Ну, как знаешь, конец связи.

2. Колдун

По пути до заставы техник всё думал о произошедшем. Странное дело, этот колдованный скаватор. Видал Горан и порченую технику, и ту, что без души. Ну, ту, на которой царапины не заживают, и кормить ее из шланга прямо в кишки надо. Такую на окраине пустоши иногда находят, зрелище жуткое. На команды она не реагирует, а править ей можно, только сидя у нее в брюхе, и только своими руками. Говорят, бездушную технику пробовали использовать, но эффект как от игрушки детской. Толкнул – поехала, вышел из нее – встала.

Скаватор с 45-й версты, конечно, был живой, только отравленный. И это не болотная окись и не красная ржавчина, явно что-то рукотворное. Такое странное колдунство Горан впервые видел. Обычно эльфы или колдуны программно технику ломают, а тут жижа какая-то. Да еще и шланги эти… Тут какой-то новый подход пробовали. Но вот вопрос: почему на дороге? Силу свою показать? Или скаватор сам к людям вышел, помощи просить? Хотя нет, он явно не соображал, что делает. У Горана в голове запульсировала мысль, а что, если всё это не случайно. Дорога та не сильно людная. Дай дрон, ховер какой или моцикл раз в неделю проедет. Значит, зверюга ждала кого-то. Кого? Горана?

Застава стояла на краю разрушенного города, название которого никто не помнил. Говорят, его дракон бледный спалил лет сто тому. Что за дракон, кануло в Лету, но от города почти ничего не осталось. Среди деревьев остовы старых домов до сих пор кое-где виднелись. Сама же застава была начальником Переменным поставлена тут от соседей. Еще когда те набеги делали на склады. Но Переменный со своей ратью и танками, по слухам, давно сгинул в битумных болотах. А сосед Переменного, Кабанюра, вроде ушел искать блуждающий город «Чисто поле». Слесаря байки травили, что там де техника плодится как не в себя, и людей любит как родных, и пашет и жнет сама, и девки там – одно загляденье. А еще пиво на деревьях растет и жопа по ночам не мерзнет. В общем, россказни пьяных радиостанций.

Единственный большой город, который Горан сам видел, был Новодел. Замок из стекла и бетона на холме, окруженном стеной из синей стали, которая не ржавеет. Там колдуны и эльфы в совете, поэтому в городе закон и порядок. А охраняет замок три дюжины вертокрылов, «Ночные охотники» называются. Такие себе пернатые, зашитые в броню, длиной в десять саженей, с мордой как у рыбы, раздвоенным горизонтальным хвостом и двумя винтами по бокам от башки. Натасканные военными «охотники» могут на себе поднимать тонны груза или вооружения. И работают в радиусе пятисот верст. Так что к Новоделу на выстрел не подрулишь. Главный технадзор у них, говорят, с двумя головами. Одна своя, а вторая – близнец его электрический. А еще говорят, половину подземелья под его квантовый мозг отвели.

Железные сварные ворота заставы со скрипом отворились, и Горан въехал в небольшой двор, саженей тридцать в диаметре. По двору шастала обслуга, драяла местный рактор, кормила джип какого-то приезжего. Ховербус Сирина домывал Чёрный. В гараже техник встретил Лёху, ученика Сирина. Пацан лет 25-ти, толковый, только безбашенный. В том году, как рассказывал Сирин, на болоте Лёха от БТР-а погадить отошел, а тут железный паук из чащи вылез и к БТР-у. Слесарям бы отстреливаться, да КПВТ заело. Леха давай в паука камнями кидать. Членистоногий отвлекся, и БТР успел прорваться к заставе. Думали, пацану край. Ан нет. Лёха через час в ворота постучал весь всратый и без партков, но живой.

– Здаров, Лёха! – буркнул техник.

– Здарова, Горан. Надолго? – расплывшись в улыбке, ответит Лёха.

Они пожали друг другу предплечья, слегка обнялись.

– Да как пойдет.

– Наши к твоему скаватору погребли. А что с ним сталось-то? – спросил Лёха с напускной важностью, пытаясь подражать Сирину.

– Да, видал ваших слесарей по пути… А скаватор… Черт его разберет, ведро ржавое. Там, по ходу, бой был нешуточный.

– Тю, кто ж будет скаватора молотить? Он же как боров, гаркнуть как следует, он и ковша не поднимет.

– Мне то не ведомо, но хлебало ему знатно разворотило.

Потрещали с Лёхой о жизни, о запчастях и прочем. Лёха новости какие знал рассказал, Горан похлопал его по плечу, да пошел на отдых.

Горан устроился в первом этаже бытовки, принял ванну, откис и чуть не уснул. В правом бедре что-то стреляло, как говаривал Клинт Иствуд в старом фильме. После двух дней пути было хорошо пропарить кости. Сладкую дрему прервал Лёха, ворвавшийся в комнату.

– Тебя Сирин кличет… Злой как черт, – сказал Лёха, вытирая руки от солидола тряпкой.

– Мать моя ведьма, – нарочито всплеснув руками, ответил Горан. – Уже бегу…

Пахло еловыми ветками и жареной свининой. Весна нынче ранняя, теплая, мягкая, лето вот-вот вступит в права. Горан вошел в каптерку. Сирин, дядька в годах, ростом в сажень, седой и грузный, сидел у радио. На нем была затертая старая нейлоновая жилетка когда-то рыжего цвета, на столе лежала каска из кевлара такого же оттенка, и лежал «Стечкин», так Сирин именовал свой пистолет. Сирин что-то искал в старой книге, вклеенной в красную кожу переплета.

– Заходи, булатный ты мой, садись, чаю вон возьми, – сказал низким голосом Сирин, не отрываясь от книги. Горан налил из автомата в жестяную кружку горячего, пахучего чаю с мятой. Под бормотание начальника заставы техник сел за стол и потянулся было к пряникам казенным с медом, но Сирин не дал ему насладиться минутой.

– А скажи-ка мне, итить твою железяку, Горан, почему ты смолчал, что скаватор тот болезный был?

– Да обычный скаватор, только дохлый чутка, – с этими словами Горан дотянулся до пряника, откусил немного, понюхал чай с дымком и сделал глоток. Сирин встал из-за стола, подошел к Горану, навис над ним и, чеканя слова, спросил:

– Почему ты мне не сказал, что скаватор в колдунстве весь? Слесаря говорят, у него спина как шашелем поедена или кислотой какой. Или ты своими глазами техничьими не видел?

Горан попытался открыть рот, но Сирин не дал.

– И зиметры трещат рядом с железякой, особенно у пробитого бака. Ты в своем уме? Ты же не первый год техником? Я тебя…

Тут не выдержал Горан.

– Сбрось давление, батя, – такое обращение немного убавило пыл Сирина, – зиметра у меня нет, а потеки на спине я видел, думал, от старости, а может, нападавшие оставили. Сирин сел за стол рядом с Гораном.

– Ну вот хоть каплю бы тебе в бак совести, Горан. Мог бы предупредить, мужики-то просто работные, обосрались. Хорошо я предупредил, что в твоих следах змеи водятся, чтобы аккуратнее… Закатать бы тебя под асфальт, как наши предки делали, но ты ж все равно вылезешь…

– Батя, ну надо ж тренировать слесарей в боевых, чтобы рост был. Если бы что там опасное, так я бы сам их не пустил. Горан положил руку Сирину на плечо и легонько сжал. Сирин снял железные очки резной ковки с мутными стеклами и потер глаза толстыми потрескавшимися пальцами. Горан помолчал и продолжил: – Там другое было странно… Сирин приподнял бровь и глянул на Горана вопросительно.

– Что? – спросил Сирин. Горан полез в подсумок за флягой, но вдруг затрещало радио.

– Ш-ш-ш… Сирин, тут стая… – шипение, крики, выстрелы. Сирин подбежал к радио, покрутил ручки. – Сирин, охотники… – снова шипение.

Сирин нажал кнопку:

– Бес, отвечай, что там? Чьи охотники? Прием! Прием! В ответ только шипение.

Сирин обернулся к Горану, но тот уже бежал вниз по лестнице. По пути он крикнул:

– Лёха, заводи квадрик, зови Чёрного, хапайте калаши, кабанчиком, кабанчиком!

Через несколько минут два квадрика неслись по тракту в сторону 45-й версты. Леха с Черным на одном, и Горан, прихватив шмотник с разным технарским скарбом, на другом. Проезжая 42-ю версту, Горан уже был в тонусе, слух, зрение, нос как у тестера химикатов. На 43-й версте он заметил что-то на дороге, уходящей в сторону от тракта. В полуверсте от главной дороги, на обочине стоял припаркованный УАЗик, на боку у него был набит треугольник с двумя скрещенными рожковыми ключами. Но было не до того.

– Мы в лоб, а ты проселком заходи с севера. Подстрахуй с тыла. – Заорал Леха сквозь шум моторов. Горан кивнул и показал на рацию. Лёха кивнул в ответ.

Через минут десять Горан подъехал к бетонным развалинам на 45-й версте с тыльной стороны. Он слез с квадрика и прислушался. Ни криков, ни выстрелов техник не услышал. «Это нехорошо», – подумал он. Лёха должен был раньше доехать. Техник достал радио, пощелкал волны, но радио только шипело в ответ. Горан прихватил обрез «Мосинки», бросил в подсумок пару дымовух и, как змея, просочился в развалины.

Благодаря генным модификациям, пятнадцатилетнему обучению, прививкам и тренировкам техник был сильнее, быстрее и ловчее обычного человека, и сломать его было трудно, как рессорную сталь. Да еще полезные побочки у каждого свои. Кто ультрафиолет видит, кто мог не дышать часами, а вот Горану повезло иначе.

Техник пробрался через сваленные бетонные блоки и вынырнул недалеко от дохлого скаватора. Над разбитой дорогой висел дым, но никого не было видно. Горан крадучись стал двигаться между деревьями и вывороченными пнями. Он вышел на то место, где пару часов назад завалил скаватор, из ямы пахнуло едким запахом химии. Горан натянул бандану на нос и прищурился. Подойдя к краю ямы, техник увидел обглоданный колдунством скелет скаватора. Вид у него был такой, будто кислоту вылили на труп машины, и та растворила все его внутренности до костей. «Это еще что за новости?» – мелькнуло у техника в голове. Горан приблизился к скелету скаватора, присел и заглянул в его грудную клетку. Кислота или что там было разъело всё, одна рама да гусени остались.

Тишина вокруг угнетала. Ни слесарей, ни охотников, ни Лёхи. Может, миром решили, пока подмогу ждали? Так не успели бы… Горан вылез из ямы. От ядовитого запаха кислоты, паленой смолы и проводов слезились глаза. Техник решил посмотреть внутренним зрением, но вдруг почувствовал легкий привкус мандаринов во рту. Мандаринов? Горан напрягся, как пружина, сгорбился и сделал несколько осторожных шагов в сторону, вкручивая ноги в грязь, чтобы почувствовать твердую опору для возможного прыжка. Периферическим зрением техник увидел в пятидесяти саженях от себя фигуру в коричневом балахоне. «Дед Мороз херов», – зло подумал техник. Горан прижался к куче грязи, перемешанной с корнями деревьев, расстегнул плащ и замер на мгновение. Он не хотел оглядываться, боясь, что это вызовет атаку. Но краем глаза следил за фигурой. Силуэт в балахоне сажени две ростом, худой, как щепа, был неподвижен, как деревья вокруг, только полы его мантии колыхал ветер. Горан медленно втянул в легкие воздух, каждая мышца в его теле напряглась, ожидая команды. Он медленно повернул голову и увидел, как силуэт в капюшоне запульсировал. Не прошло и десятой доли секунды, как Горан, скручиваясь, выпрыгнул дугой, швырнув свое тело к скелету скаватора. Он почти успел, но что-то невидимое, летящее кольцами, пронзило воздух, оставляя за собой пустоту и черный дымок. Это что-то прошило правое бедро техника навылет. Пульсирующие энергетические кольца коснулись холма из грязи, и с глухим ударом холм взорвался, разметав грязь и куски оставленного Гораном плаща во все стороны. После чего колдун, сверкнув молнией, исчез.

Техник молча лежал под одной из гусеней скаватора, заваленный кусками грунта и песком. Он посмотрел внутренним зрением сквозь толщу железа и увидел всю бригаду слесарей, трех охотников и Чёрного. Куски их разорванных тел были свалены по другую сторону скаватора. «Смешались в кучу: мухи, дизель и говно», – подумал Горан.

Техник чуть отпустил болевые рецепторы и слегка пошевелился. Боль в бедре была сильной, что намекало на то, что нога на месте. Отверстие запаять можно, а вот новую ногу не отрастишь. Горан аккуратно протиснул руку к ране и, нащупав пульсирующую дыру, определил, что кости не задеты. Повезло, что поток колдунской магии набрал силу только перед столкновением с холмом. Иначе…

Техник обмозговал ситуацию. Места под гусеней скаватора было немного, а просвет почти полностью завалило грязью. Так что пока он решил оставаться в этой неглубокой могиле. Усилием воли он снова отключил болевые рецепторы, изловчился, достал из подсумка заживляющий гель в баллоне и, как мог, аккуратно вставил сифон в рану. Рука техника надавила на клапан, и в окровавленную дыру хлынула прохлада. Горан решил, что полбаллона хватит, и залепил входное и выходное отверстия раны нанопластырем. Через пару минут гель стал действовать, Горану стало тепло и потянуло в сон.

Прошло часов шесть-семь, давно стемнело. Горан посмотрел внутренним зрением и, не обнаружив опасности, выбрался из-под гусени. Он собрал оружие с останков охотников и слесарей, погрузился на квадрик и поехал обратно на заставу. Нога уже зажила, хотя и ныла чутка.

Ближе к полуночи Горан подъехал к воротам. На воротах горело только пара дежурных фонарей на солнечной тяге, а двор тонул во тьме, что было подозрительно. Горан медленно заехал на территорию заставы, слез с квадрика, похлопал его по спине и обошел ближайшие постройки. Застава вымерла. Ни джипа, ни другой техники не было, только Урал стоял в стойле с порезанными шинами и рычал от злости. Горан успокоил его, заклеил колеса другу и пошел в каптерку Сирина. Там он увидел дохлое радио, вроде его кувалдой угостили, обгоревшие клочки бумаги в буржуйке и… А что, и?.. Вся эта мясорубка, отравленный колдунством скаватор, слесаря не за гайку отдали души… Горан сделал вывод, что начальник заставы приложил к этому руку, а когда всё пошло не по плану, дернул с заставы, роняя тапки. «М-да уж, – подумал техник. – Ну, этот запроданец понятно, Сирин всегда был скользким, но кто его надоумил на людях испытывать колдунского монстра? А потом что случилось? Где все? И кто этот мандариновый монах?» Горан задумчиво пошарил в ящиках, доел утренний пряник и попытался прочесть обгоревшие листки. На одном клочке он с трудом разобрал: «Барон Заруба собственной рукой…» Ага, барон Заруба из Петровского, это днях в двух пути на север. «Ну, на север так на север», – подумал техник.

Колеса у моцикла зажили за четверть часа, и техник решил сразу выезжать, в надежде догнать ховербус Сирина. Покинув заставу через северные ворота, Горан заметил какие-то тряпки и мусор в колее. Он проехал дальше и услышал стон. На обочине в темноте кто-то копошился в грязи. Горан остановил Урал, слез с моцикла и подошел ближе, отстегнув кнопку на кобуре. Техник расширил зрачки, и…

– Сука ты бешеная, добить меня вернулся?! – раздался сдавленный голос Лёхи. Горан сделал пару шагов вперед. Там, весь в грязи, елозил помощник Сирина, размахивая вслепую ножом перед собой.

– Квадратный ниппель! – выпалил Горан. – Лёха!? Тише ты, тише… Горан здесь, что стряслось? Ты ранен?

Лёха что-то мычал, бесцельно тыча в темноту клинком. Техник перехватил его руку быстро обезоружил Лёху и потащил его к заставе, пока тот разорялся в темноту:

– Штопаный насос, Горан, я его почти достал, скотобазу эту жирную… Это он нас сдал! Сирин, разорви ему баллон!

Горан затащил Лёху под фонарь, достал бутыль с водой и промыл рану. У пацана в боку красовалось сквозное пулевое отверстие. Горан прощупал Лёхин бок и сделал вывод, что ничего нужного не задето. Тогда техник перетянул рану нанопластырем, заживляющий гель не стал расходовать, мол, и так заживет. Лёха продолжал стонать и материться почём свет, ругал Сирина, колдунов и Горана, потому что боль с матом уходит быстрее. Горан, не обращая внимание на Лёхины вопли, всадил ему в ляшку обезболивающего, взвалил пацана на спину и отнес в ближайший амбар. Там Горан устроил пацана на старом костлявом диване и стал расспрашивать. Оказалось, Лёха с Черным пригнали на 45-ю версту, там наши слесаря с какими-то охотниками переругивались мелкими очередями из калашей. Слесаря кричали, что скаватор их, мол, они по наводке техника. Охотники тем же матом объясняли, что за скаватор им сообщил какой-то торгаш зельями. Это, мол, они скаватор кончили и за транспортом отходили. Пока Лёха парковался, Черный пошел к слесарям, как старший. Но тут из тьмы появился колдун, то ли Рандомный, то ли Лапласов… Никто и скрипнуть не успел, как монах стал швырять в них зарядами, да так, что кишки наружу. Охотники метнулись к слесарям, те с перепугу стали палить, ну колдун их всех и порешил. Лёха с перепугу драпанул на заставу, по пути вызывая по радио Сирина. Только Сирин не отвечал. А когда Лёха добрался, увидел, как начальник с остатками своих поденщиков на ховербусе из двора выруливает. Лёха давай в небо палить из калаша, ховербус испугался и маханул кормой, так, что чуть из Лёхи отбивную не сделал. В этот момент Сирин вылез из люка и дал очередь в сторону помощника, Лёха получил пулю и потерял сознание…

– Ладно, сука-Сирин, газы всегда выхлоп найдут, и до тебя жизнь дотянется, – сказал Горан. Но Лёха уже спал.

Утром, как только небо на востоке окрасилось розовым, Горан собрал по заставе еду и прочие припасы, обложил ими спящего Лёху, проверил пульс и рану, сел на моцикл и урулил на север искать беглого.

3. Лиса и Колобок

Горан проснулся под старой аркой полуразрушенного моста от резких криков и лязганья электричества по металлу. Судя по всему, на лесной дороге кто-то выяснял отношения. Горан медленно стянул с себя спальник и прислушался. Шагах в пятидесяти жужжало и щелкало, а в ответ женский голос орал: «Стоять, козья морда… Не уйдешь». Горан прихватил обрез и дал Уралу сигнал вести себя тихо. Техник бесшумно поднялся по склону оврага и сквозь кусты стал наблюдать за происходящим. На дороге у самого моста рыжая барышня лет тридцати, затянутая в кожанку, с лисьим хвостом на ремне, кормила электрохлыстом курьера. Курьер представлял собой металлический шар без швов, диаметром в аршин. Он вращался, подпрыгивал и гудел, пытаясь обойти рыжую, которая преграждала ему путь на мост.