Kitabı oxu: «Обозрение нашей современной литературной деятельности с точки зрения цензурной»
I
В настоящей литературе нашей нет, в собственном смысле, вредного и злонамеренного направления. Основные начала, на коих зиждется благосостояние государства, не нарушаются ею: то есть религия, верховная власть я чистота нравственности не оскорбляемы изложением мнений, которые могли бы потрясти эту тройственную святыню общественного порядка. Впрочем этим хвалиться еще нечем. Оно иначе и быть не может. При существовании предупредительной цензуры, при твердой и безусловной силе правительства вашего, всякое, со стороны писателей, покушение посягнуть на общественный порядок было бы не только безумно, но и несбыточно.
Между тем недостаточно, чтобы в печати не выказывались явные посягательства на коренные начала общественного и законного благоустройства. Предосудительны и опасны могут быть потаенные попытки действовать в этом смысле, и тем опаснее, что прикрытые и облеченные хитростью слова могут быть передаваемы в тайне, как лозунг, от одного другому соумышленнику. По убеждению моему, нет и того. У вас в литературе могут быть единомышленники, партии, пожалуй старообрядцы (как, например, «Русская Беседа»), но злоумышленников нет. Нет начал злонамеренный и возмутительных.
Если и встречались изредка выходки, вспышки, которые могли давать справедливый повод к перетолкованию в смысле предосудительном, то и они были разве совершенно отдельные, личные и не находили вы сочувствия, ни отголоска в большинстве писателей. Напротив, они подвергались общему осуждению. Когда министерство почло себя обязанным обратить взыскательное внимание на некоторые стихотворения Некрасова и приняло строгие меры с предупреждению дальнейших уклонений в этом роде, то многие из журналистов и молодых писателей жалели, что, вследствие запрещения печатно говорить о сочинениях Некрасова, не могли они орудием критики осудить и заклеймит всю неблаговидность и неуместность подобного литературного своеволия.
Можно сказать положительно, что современная наша литература не заслуживает, чтобы заподозрили её политические и нравственные убеждения. Вопросы религиозные и существенно государственные остаются для неё неприкосновенными как предметы безусловного и безграничного почитания. Когда в журналах наших завязалась довольно живая полемика о некоторых отношениях крепостного состояния в России, то министерство обратило тотчас внимание свое на эти прения. В управление мое министерством, я, циркуляром в цензурные комитеты, приостановил эту полемику, и с той поры она не возобновлялась. Журнальные рассуждения о сем предмете не выходили из границ чисто теоретических, но, со всем тем, как сей вопрос есть государственный и подлежит рассмотрению и разрешению одного правительства, то он и не может быть печатно обсуждаем иначе, как с соизволения на то правительства.
