Kitabı oxu: «Заметки о древних и современных этносах», səhifə 5

1.12. Керексуров и оленных камней археологическая культура

Оленный камень 6, долина р. Хунуй [76, с.83, рис. 5]

Согласно данным исследования, опубликованного в 2018г. (Jeong et al., 2018) население культуры керексуров и оленных камней (Deer Stone-Khirigsuur Complex) показывает близость к людям из некрополя Шаманка на Байкале (ранний неолит и ранняя бронза) и палеоэскимосам (Саккак, Дорсет). Один образец показал близость к неолитическим охотникам-собирателям из пещеры Чёртовы ворота (Приморье) и еще один (мтДНК C4a1a+195 и Y-ДНК R1a1a1b2a2a-Z2123) генетически близок к индивидам карасукской культуры поздней бронзы [246].

По митохондриальной ДНК большая часть образцов из Хувсгел (культура керексуров и оленных камней) принадлежит к сибирским гаплогруппам A, B5b1, C4a, D4, D5, G2a и G3a. По Y-ДНК – к гаплогруппе Q1a. Один образец относится к митохондриальной гаплогруппе F2a. По одному образцу относятся к Y-хромосомным гаплогруппам N1a1-M178 и R1a1a1b2a2a-Z2123. У индивидов из Хувсгела не был обнаружен аллель толерантности к лактозе, то есть они не могли усваивать молоко [246].

У людей из пещеры Чёртовы Ворота выявлены мтДНК гаплогруппы D4m и Y-хромосомная гаплогруппа C2b-L1373 (ISOGG 2019) или C2a2-M217> MPB373/L1373 (ISOGG 2019) (один индивид) и как считают генетики, они имеют генетическое сходство с современными ульча [275].

В 2020г. международная группа палеогенетиков опубликовала новую статью по генофонду представителей культуры керексуров и оленных камней [245].

Средняя/поздняя бронза. Культура керексуров и оленных камней (Deer Stone-Khirigsuur Complex (DSKC)) – 14 мужчин и 8 женщин.

Мужчины (Y-хромосомные гаплогруппы + митохондриальные) – 1) Q1a2a1c (Q-L334; Q-L330) + D4; 2) N1c1a (N-M178) + U5a2d1; 3) Q1a2 (Q-L942; Q-M346) + F2a; 4) Q1a2a1 (Q-L54) + D4c1; 5) Q1a2a ((Q-L475; Q-L53) + A+152+16362; 6) Q1a2a1c (Q-L330) + C4a2c; 7) Q1a2 ((Q-L56; Q-M346) + n/d; Q1a1 (Q-Y706; Q-F1096) + G3a; 9) Q1a2a1c (Q-L334; Q-L330) + A+152+16362+16189; 10) Q1a (Q-M1117; Q-L472) + B5b1; 11) Q1a2a (Q-L475; Q-L53) + D4b1a2a; 12) R1a1a1b2a2a (R-Z2123) + C4a1a+195; 13) N1c1 (N-L395; N-M46) + T1a1; 14) J1a2b (J-P58) + D5a2a.

Женщины: D4j5, C4a1a+195, D5a2a, C4a2a1, C, C4a2c1, G2a, C4a1a1 [245].

Структура генофонда населения культуры керексуров и оленных камней (Y-хромосомная гаплогруппа): Q1a – 71,4%; N1c – 14,3%; R1a – 7,1%; J1a – 7,1%.

90,5% представителей культуры керексуров и оленных камней являются носителями восточноевразийских митохондриальных гаплогрупп, 9,5% – западноевразийских.

Несмотря на то, что генофонд населения культуры керексуров, в основном, представлен гаплогруппами, распространенными у монголоидного населения, в ряде работ отмечается, что в керексурах Монголии были захоронены люди европеоидного облика [204]. Также сообщается, что череп из могильника Улзыт III (Кяхтинский район, Бурятия) определен, как монголоидный и схожий с черепами из плиточных могил [205, с. 144]. Также имеются данные о метисированности части населения данной культуры [27].

А.Д.Цыбиктаров датирует культуру XIII в. до н. э. (начало поздней бронзы) – VI в. до н. э. (конец раннескифского времени) [206, с. 47).

Монгольские исследователи получили радиокарбоновые даты по трем керексурам, которые укладываются в период от XVII до X вв. до н.э. [221, с. 18].

Представители культуры керексуров и оленных камней «передвигались по степям на колесных повозках и владели большими стадами домашнего скота. Воины этих древних кочевых племен воевали на боевых колесницах и атаковали своих противников бронзовым оружием, луками и стрелами, копьями, клевцами и кинжалами» [203].

Для данной культуры характерны керексуры и оленные камни. Керексуры – грунтово-каменные курганные насыпи, заключенные в ограду разных форм (в виде круга, квадрата, прямоугольника, трапеции), и поминально-жертвенные сооружения, расположенные вокруг нее. У некоторых херексуров центральная насыпь соединяется с оградой каменными вымостками, дорожками и т. д.

Оленные камни – каменные стелы, на которых в условно-реалистической или орнаментально-декоративной манере изображены животные, оружие и украшения. Фигуры животных – как правило, оленей – выполнены в одной стилистической манере. Встречаются фигуры лошадей, кабанов, козлов, собак, пантер, других животных, иногда птиц. Оружие и украшения относятся к образцам эпохи поздней бронзы – карасукского круга.

Очагом «зарождения оленных камней является северо-восточная часть Хангайского хребта» [39, с.57].

Известно более 800 оленных камней, расположенных в степном поясе Евразии. Они распространены в горных долинах и степях Алтая, Тывы, Забайкалья, Монголии. Встречаются они Кыргызстане, Казахстане, Приуралье, на Северном Кавказе. Отдельные камни обнаружены на Балканах, в Иране и Центральной Европе.

Есть мнение, что оленные камни – это изображения воинов [115].

Использовались оленные камни в обрядах погребально-поминального характера. В более раннее время переиспользование таких стел было типично для каракольской, окуневской и чемурчекской культур Саяно-Алтая.

Памятники культуры керексуров и оленных камней имеют ярко выраженную колесничную символику: одни выполнены в форме тележного колеса, на других отчётливо видны элементы экипировки воина-возницы – загадочные коромыслообразные предметы, или, как и еще называют, «модели ярма».

Бронзовые аналоги этим предметам известны по материалам карасукской культуры и археологическим находкам в так называемых «чема кэнах» – ямах с колесницами и погребениями лошадей позднего иньского и раннего чжоусского Китая (X – VIII вв. до н. э). Он представляют собой бронзовую пластину, каждый конец которой оформлен в виде полукруглого крючка.

Культура керексуров и оленных камней сложилась где-то в районах Западной Монголии, а затем распространила свое влияние на территории Алтая, Тывы, Забайкалья, Восточного Туркестана, Восточной Монголии. Принято считать, что с ее военной активностью связано появление на вышеперечисленных территориях форм оружия карасукского типа.

По мнению А. Д. Цыбиктарова происхождение херексуров связано с центральноазиатским вариантом афанасьевской культуры, представленной такими памятниками, как Алтан-сандал и Шатар-чулуу в Монголии, Байдаг-Баары I, Кызыл-Хая и Хайыракан I в Туве [207]. В Прибайкалье и Забайкалье подобные памятники пока не обнаружены.

К.В.Чугунов истоки традиций культуры херексуров и пути их распространения связывает с южноуральским регионом и Синташтой, а также отмечает культурную взаимосвязь бегазы-дандыбаевских мавзолеев и керексуров (бегазы-дандыбаевская культурная общность охватывала Казахстан, Туву и Монголию). Он также отмечает, что керексуры наиболее близки погребальным памятникам монгун-тайгинской культуры Тувы [215]. Д.Г.Савинов относит культуру керексуров к одному культурному кругу с монгуй-тайгинской [167].

Дальнейшее развитие культуры херексуров связано с культурами скифского времени в Туве и на Алтае [51, с. 30—31; 134, C.84], и, вероятно, носители этой традиции приняли участие в формировании культуры и антропологического состава хунну [27].

По мнению Ю.С.Худякова, территории, занимаемые европеоидным населением культуры керексуров были завоеваны монголоидными кочевыми племенами культуры плиточных могил. В результате чего в западных районах Центральной Азии прежде единый этнический массив древних европеоидных номадов распался на отдельные кочевые племена культур раннего скифского времени. В конструкции погребальных сооружений раннескифских культур Саяно-Алтая и Тянь-Шаня сохранились элементы, которые восходят к конструктивным особенностям керексуров. Потомки древних европеоидных номадов, возводивших Херексуры и устанавливавших оленные камни, в скифское и хунно-сяньбийское время в китайских исторических сочинениях были известны под названием «ди» и «динлинов» [203]. С последним утверждением согласиться невозможно.

1.13. Кидани

Кидани времен империи Ляо. Фреска из гробницы принцессы Чень [97].

В статье [245] приведены гаплогруппы киданей (2 мужчин и женщины).

Мужчины (Y-хромосомная гаплогруппа + митохондриальная): 1) J2a2 (J-L581) + Y1a; 2) J2 (J-L212; J-M410) + D4c1b1.

Женщина F2a.

Структура генофонда киданей (Y-хромосомная гаплогруппа): J2 – 100%.

Все кидани являются носителями восточноевразийских митохондриальных гаплогрупп.

Общепринято считать киданей монголоязычным народом. Однако письменные источники киданей не расшифрованы, а их титулатура имеет, как монгольские, так и тюркские параллели.

Известны по китайским летописям с IV в. Постоянно воевали с тюрками и Китаем. В 907 г. создали империю Ляо, просуществовавшую до 1125 г. (уничтожена тунгусоязычными чжурчженями) Это было наиболее могущественное государство Восточной Азии, занимавшее территорию от Восточного Туркестана до Японского моря.

После поражения от чжурчжэней часть киданьской знати (ктаи, каракитаи) ушла в Среднюю Азию, где в районе рек Талас и Шу создала небольшое государство каракитаев – Западное Ляо (1124—1211).

В 1211 г. бежавшие от Чингисхана найманы пленили гурхана (правителя каракитаев). В 1218 г. их государство вошло в состав Монгольской империи. Ктаи есть среди узбеков, казахов, кыргызов, ногайцев, каракалпаков, башкир и других народов.

Существует предположение, опирающееся на исследоване древней митохондриальной ДНК останков, принадлежащих членам династии Елюй империи Ляо вблизи городов Чифен во Внутренней Монголии и Фусинь в провинции Ляонин Китая, что кидани генетически близки к даурам, северным китайцам и монголам, а также имели сходство с орочонами, бурятами и эвенками [284]. Данные по отцовскому генофонду дауров, не показывают родство киданей и дауров – генофонд дауров: O-M175 – 34%, С-M130 – 39,5%, N-M231 – 19,5%, D, J, K*, R – 7% [63]. Хотя J может быть наследием киданей.

Человек из кургана №28 некрополя Боз-Адыр на территории Тонского района Иссык-Кульской области Республики Кыргызстан. Автор А. Нечвалода [143].

Погребенный был ориентирован головой на север, что характерно для монголов. Однако, согласно датировке по ¹⁴С (1150—1218гг.), жил в домонгольский период. По историческим данным – это киданьский (каракиданьский) период истории данного региона.

Сравнительный анализ показал, что наиболее близок анализируемый череп к черепам забайкальских бурят. Сравнение с материалами тюркского времени (суммарная серия VI—XII вв. до н.э.) и монгольского времени (XIII—XIV вв. н.э.), показало наибольшую близость к серии черепов монгольского времени.

У человека определена Y-хромосомная гаплогруппа С2-Y12792 (степная или западная ветвь С2-М86) и митохондриальная гаплогруппа С4b1, которая в основном встречается у коренных жителей восточной Сибири и восточной Азии [143].

С2-М86 (С2b1a2a2 Y12792/F6379) – это ветвь гаплогруппы С2-М48, которая имеет высокие частоты у эвенков, эвенов, монголов (особенно, у ойратов), коряков, казахов и др. С-М86 обнаружена у японцев, айну.

1.14. Киммерийцы

Киммерийцы (ассирийское gimiri) по Геродоту населяли Причерноморье до скифов. В некоторых источниках приводится время их существования – 1000—500 гг. до н.э. и ареал обитания – Крым, Приазовье, Тамань, западные Предкавказье и Кавказ. По Геродоту, в VIII в. до н.э. киммерийцы, спасаясь от скифов, пришедших с востока, вторглись в Переднюю Азию [46, I 6, 15, 16, 103]. Другие источники эту информацию не подтверждают, а наоборот, свидетельствуют о лидерстве киммерийцев над скифами. В VII в. до н.э. киммерийцы и скифы были союзниками в Передней Азии. О столкновениях с киммерийцами упоминают ассирийцы и вавилоняне. К VI в. до н.э. киммерийцы исчезли. Память о киммерийцах сохранилась в Библии, в которой Гомер назван отцом Аскеназа [137].

Киммерийцы. Роспись на этрусской вазе VI в. до н. э. Копия с более старой греческой вазовой росписи [98]

С.В.Махортых (2008) полагает, что киммерийская культура сложилась на основе традиций белозерского и пострубного населения в степных просторах между Днепром и Предкавказьем в начале IX в. до н. э. Киммерийское общество, соответствующее, по его мнению, термину «военная демократия», «состояло из двух эндогамных племен, оставивших скорченные «черногоровские» и вытянутые «новочеркасские» погребения. Каждое племя включало четыре рода, различавшихся своим происхождением (от белозерцев или постсрубников)» [136].

В первой половине IX в. до н.э. часть киммерийского населения из-за ухудшения природно-климатических условий мигрировала из степей Северного Причерноморья в Карпато-Балканский регион, на Большую Венгерскую равнину, где в результате с частью местного населения, в первую очередь с женщинами, сформировался местный вариант киммерийской культуры, известный под названием культуры Мезёчат. Отсюда киммерийцы стали проникать в другие регионы Центральной и Западной Европы. «Кочевой или полукочевой образ жизни мезёчатского населения помогал распространению восточной идеологии и технических достижений киммерийцев (конский убор, предметы вооружения и инсигнии власти) далее на запад. Заимствование киммерийского вооружения и узды происходило как в результате мирных контактов с западной группой киммерийцев, так и в результате их военных набегов. О киммерийских грабительских набегах свидетельствуют поселения со следами разрушений и находками наконечников стрел киммерийского типа из Моравии и Нижней Австрии, а также, возможно, укрепленные поселки в западной Венгрии, юго-восточной Австрии и в Задунавье» [136, с.382—383].

В середине VIII в. до н.э. следующий пик аридизации климата вместе с длительными засухами и вызванными ими экономическим кризисом, вынудил киммерийцев совершать грабительские походы в Закавказье и страны Древнего Востока. «Именно с момента начала грабительских походов во второй половине VIII в. до н.э. о киммерийцах начинают сообщать письменные источники: ассиро-вавилонские документы и греческие авторы» [136, с.383].

В начале VII в. до н.э. когда значительная часть киммерийских воинов находилась в Передней Азии, в восточноевропейские степи с востока приходит первая волна нового кочевого населения, известного под именем скифов. С.В.Махортых (2008) предполагает, что причиной продвижения скифов на запад, была аридизация второй половины VIII в. до н.э., вынудившая их искать новые пастбища. Наиболее благоприятные условия на своем пути они встретили в Предкавказье, а затем стали проникать в украинскую лесостепь. После ряда столкновений с местным киммерийским и кобанским населением, скифы, по-видимому, затем установили с ними мирные отношения.

В 70-е годы VII в. до н.э. в степях Восточной Европы появилась вторая волна скифов, которая вытеснила киммерийцев с Северного Кавказа, которые частично ушли в степные и лесостепные районы Украины, частично – за Дунай на территорию фракийцев—треров. Столкновения со скифами в Малой Азии и в степях Причерноморья заставили киммерийцев отступить в Каппадокию. Там, а также у г. Синоп на южном берегу Черного моря они обитали до конца VII в. до н.э., когда окончательно были разбиты лидийским царем Алиаттом [136].

Язык киммерийцев неизвестен. От него сохранились имена трёх царей в ассирийской транскрипции (Andak atru, Dugdamme, Teu pa).

В настоящее время, как считают генетики, им удалось получить палеоДНК киммерийцев (двое мужчин и женщина).

Гаплогруппы мужчин: R1b1a + H9a, Q1a1 + C5c, женщина – R [251].

Судя по гаплогруппам, киммерийцы пришли с востока, т.к. мтДНК С5с и Y-хромосомная Q1a1 родом из Азии. В частности, древняя Q1a1 возрастом 3 тыс. лет обнаружена в Китае [290].

Гаплогруппа Q1-F903 определена у образца AG-2 (16,7 тыс. лет до настоящего времени) со стоянки Афонтова гора в Красноярске [281].

В исследовании Krzewinska et al. (2018) показано, что киммериец с гаплогруппой R1b1a по аутосомно-геномным данным близок к поздним сарматам из Чёрного Яра (Астраханская обл) и Темясово (Башкортостан), некоторым скифам и одному представителю срубно-алакульской культуры. Остальные киммерийцы близки представителям культур железного века Алтайского края, алды-бельской культуры Тувы, Зевакино-Чиликта Восточного Казахстана и Западной Монголии. Киммерийцы сближаются с населением карасукской культуры Минусинской впадины, а не с территориально близкими им популяциями срубной и алакульской культур [251].

Таким образом, можно полагать, что киммерийцы пришли в Причерноморье из Южной Сибири.

1.15. Китойская археологическая культура

Реконструкция по черепу мужчины (I, 17, 4629) из сада «Локомотив» («Циклодром»). Китойская культура. М. М. Герасимов [45]

В поисках предков по женской линии добрался до берегов озера Байкал, а именно до китойской культуры – моя мтДНК гаплогруппа G2a1 (у литовских татар мтДНК G2a1 распространена с частотой 13,8% и она филогенетически наиболее близка обнаруженной у одного тувинца (Южная Сибирь) и двух якутов [148]) обнаружена у людей из ранненеолитического могильника Шаманка II и, возможно, Локомотив.

Шаманка II расположена на юго-западном побережье оз. Байкал, на мысу Шаманский, в 2 км к юго-востоку от пос. Култук (Слюдянский р-н Иркутской области). Археологически здесь изучено более 110 погребений раннего неолита и раннего бронзового века. Ранненеолитические погребения составляют подавляющее большинство – 92 комплекса, в которых выявлены останки 156 индивидуумов. По данным радиоуглеродного анализа они датируются V тыс. до н.э. [139].

В исследовании Moussa et al. (2015) [260] в Шаманке у 27 индивидов определили следующие мтДНК гаплогруппы: А 18,5%, С 18,5%, D 40,7%, F 11,1%, G2a 7,4%, U5a (5500—4885 BC) 3,7%. У девяти мужчин с Шаманки были определены Y-хромосомные и мтДНК гаплогруппы: K* – D, K* – D, K* – D, K – D, K* – A, K* – G2a, K – C, K —C, K – C. В могильнике Локомотив определены мтДНК гаплогруппы A 13,3%, C 3,3%, D 20%, F 50%, G2a 3,3%, U5a 6,7, другие 3,3%. У 7-ми мужчин определены Y-ДНК гаплогруппы: R1a1-М217 (5500—4885 BC) 28,6% (у обоих мтДНК F), K* 28,6% (мтДНК D и др.), K 28,5% (мтДНК C и G2a), C3-М217 (мтДНК А).

К* и К, как видно из другого исследования, проведенного позже (de Barros Damgaard et al. (2018)) – это разные линии Y хромосомной гаплогруппы N.

В исследовании de Barros Damgaard et al. (2018) [233] получены следующие результаты: Y-хромосомные гаплогруппы – Локомотив: C2b1a1 (C-F4015) (6950±60 BP, мтДНК А), N1c (N-M2087.1) (6680 ±60 BP, мтДНК D4+195); Шаманка: NO1 (NO-M214), N (N-M231), N1 (N-M2291), N1c2 (N-L666), N1c2 (N-L666), N1c2 (N-L666); МтДНК гаплогруппы – Локомотив А, D4, D4, D4j; Шаманка C4 (6373 ± 32 BP, Y-ДНК N1-M2291), C4 (6483 ± 37 BP, Y-ДНК NO1-M214), C4, D4a1, D4e1 (6329±33 BP), D4j (7005±40 BP), F1b1 (6386±34 BP), G2a1 (6319±33 BP, Y-ДНК N1c2-L666), G2a1 (6815±38 BP, Y-ДНК N1c2-L666), G2a1 (6886±43 BP).

В настоящее время, по данным de Barros Damgaard et al. (2018) наиболее близкая китойской Y-ДНК гаплогруппа N1c2 встречается у коми и хантов [233] (в целом это гаплогруппа самодийских народов, бывшая N1b).

А.П.Окладников писал, «что в китойское время обнаруживаются признаки несравненно более широких, чем это было в исаковское или серовское время, контактов населения Прибайкалья с другими, нередко весьма отдаленными, территориями как на западе, так и на востоке». Он отмечает, что имеется обширный «материал, свидетельствующий об этих контактах китойской культуры с такими, например, далекими культурами, как ямная и катакомбная, китойских памятников с памятниками типа Мариупольского могильника или могильника Вэстербьерс на острове Готланде – на западе, с культурой яншао в Северном Китае…» [147]

Нужно отметить, что ямная и катакомбная культуры намного младше китойской, но поскольку А.П.Окладников отмечает черты сходства у них, можно полагать, что в состав населения этих культур вошли потомки китойцев, сохранившие некоторые культурные особенности населения Прибайкалья раннего неолита.

Современные генетические исследования, в общем-то, подтверждают это предположение.

Анализ ископаемых ДНК, древностью около 4000 лет указывает на присутствие западно-евразийских линий H, U2e, U5, U7, K (наряду с восточно-евразийскими линиями C4, C5, D, G2a, M5) в северо-западной провинции Китая, на рубеже раннего/среднего неолита [180, с.28—29]

Б.А.Малярчук и др. сообщают о наличии мтДНК гаплогруппы G у европейских народов – коми (A, C, Z, D, G) 11,8%, латыши G 0,3%, русские южных и центральных регионов (M*, C, D, G) 1,3%, русские северо-западного региона (A, Z, D, M*, G) 4%, поляки, чехи (A, N9a, M*, C, D, G) 1,6% [133, с.404].

Н.В.Трофимова и др. сообщают, что гаплогруппа G2a с высокой частотой встречается в популяциях бурят (11%), монголов (8,5%), а в целом гаплогруппа G присутствует также в Волго-Уральском регионе – у коми (2,4%), татар (1,6%), чувашей (0,7%) и башкир (4,8%) [190, с.1468].

Международная группа генетиков обнаружила мтДНК гаплогруппу G2a у поляков-кашубов (Кашубия находится в польском Поморье) (0,5%) и у украинцев (0,6%). Кроме того, они определили другие восточноевразийские гаплогруппы у поляков Подгалья (А – 1%, D – 1%), у украинцев (А – 0,6%, С – 1,2%). При этом, по их мнению, гаплогруппы G2a и С4а1 (18—25 тыс. лет назад) попали в земли, ныне населенные славянами, в верхнем палеолите, а С5 – в неолите [259].

С верхним палеолитом, на мой взгляд, перебор, поскольку в неолитических культурах линейно-ленточной керамики (КЛЛК) и Старчево восточноевразийские мтДНК гаплогруппы A, C, D, G не обнаружены. КЛЛК была распространена на территории нынешней Польши и заходила в Беларусь и Украину.

Гаплогруппа G2a была обнаружена у туймазинских татар (4,2%) и отсутствует у казанских [190, с.1467].

МтДНК гаплогруппа G2 есть у тубаларов 2,1%, манси 6,1%, тувинцев 6,3%, ульчей 1,2% [180, с.15].

Палеогенетики нашли мтДНК гаплогруппу С в могильнике Ясиноватка (около 6440—6080 гг. до н.э.) днепро-донецкой культуры (в двух из шести образцов). В двух образцах определена мтДНК гаплогруппа Т, в одном U3 и в одном, вероятно, U1. Для большинства образцов определен возраст (calBC): C – 5432—5148, С – (не датирован), Т – 5616—5482, Т- не датирован, U3 – 5434—5221, возможно U1 – 5437—5090. Авторы статьи предполагают, что появление гаплогруппы С на территории Украины связано с депопуляцией в Прибайкалье [255]. Гаплогруппы C и C4a2 обнаружены у представителей днепро-донецкой культуры и в другом исследовании [268].

Нужно отметить, что Н.С.Котова относит могильник Ясиноватка 1, наряду с могильником Вовниги 3 и второй и третьей группами Вилнянского могильника к сурской культуре и датирует их 5100—5000 лет до н. э. Она отмечает в их керамике и погребальном обряде влияние традиций второго периода Азово-Днепровской культуры. По мнению Н.С.Котовой, после 5000 лет до н.э. сурское население было ассимилировано носителями поздней Азово-Днепровской и ранней Среднестоговской культур [250].

В ямной культуре из пяти исследованных образцов три относились к мтДНК гаплогруппе U (U, U5, U5a) и два С4 (С4а2 EBA 3990±70 (Ki-11177) /2815—2291; C4a2 EBA 3740±70 (Ki-11201) /2433—1945). По мнению генетиков, гаплогруппа С4а2 в ямной культуре может быть наследием днепро-донецкой культуры. Она сходна с образцом из Мариупольского могильника в Ясиноватке, с образцами современного населения Прибайкалья и шерпы с Тибета [267].

Палеогенетики нашли мтДНК гаплогруппу G2a1 в Заилийском Алатау (Кызылбулак, возраст 3516 (1618—1513 calBCE) вместе с Y-ДНК Q1a2b2 (памятники кульсайской группы Юго-Восточного Семиречья – региональный вариант андроновской (федоровской) культуры)) [264] и в Паннонии у венгра эпохи «завоевания родины».

Китойская культура является наиболее древней ранненеолитической в Прибайкалье, и датируется VII – VI тыс. до н.э. (даты не были калиброваны). Разрыв между китойскими и серовско-исаковскими погребениями составил 700 лет.

Археологи выделяют на побережье озере Байкал в раннем неолите два хронологических периода: ранний (8,2—7,5 тыс. кал. л.н.) и поздний (7,4—7,0 тыс. кал. л.н.) [48, с.139], в Западном Забайкалье выделены следующие хронологические периоды неолита: начальный неолит – 12—7,5 тыс. л. н.; ранний неолит – 7,5—6,0 тыс. л. н.; развитый неолит – 6,0—4,5 тыс. л. н.; поздний неолит – 4,5—3,8 тыс. л. н. и отмечают присутствие двух керамических традиций: сетчатую (с оттисками сетки-плетенки) и шнуровую хайтинского типа [49; 210].

Начальный неолит Западного Забайкалья обнаруживает сходство каменной индустрии с позднепалеолитическими комплексами [210].

Керамику с оттисками сетки-плетенки, характерную для всех объектов периодов раннего неолита (и далее вплоть до позднего неолита), Горюнова и Новиков (2017) рассматривают как автохтонную. На стоянках с многокомпонентными керамическими традициями в комплексах раннего периода преобладают сосуды хайтинского типа, в то время как на поздних этапах раннего неолита они количественно уступают сетчатым и значительно видоизменяются. В связи с этим, археологи предполагают, что в Прибайкалье был приток иной группы населения со своими сложившимися гончарными традициями и поэтому керамику хайтинского типа рассматривают, как привнесенную. Принадлежность этих традиций к разным группам населения подтверждают находки сетчатых и хайтинских сосудов в ранненеолитических захоронениях разных погребальных практик (сетчатая – в китойских, хайтинская – в уюгинском) [48, с.139].

Н.В.Цыденова (2021) отмечает, что «широкое распространение и длительное существование шнуровой и штриховой керамических традиций, погребального обряда близкого китойскому, должны рассматриваться, как свидетельство существования единых традиций в раннем – позднем неолите Западного Забайкалья» [210, с.22].

Традиции, свойственные неолитическому населению Прибайкалья, встречаются и у современного населения этого региона. Так, например, в Локомотиве, в погребении обнаружены останки волка в сочетании с человеческим черепом [14; 154; 230]. До недавнего времени такой обычай встречался у кетов: «Кеты хоронили умерших в земле. Раньше во время похорон у могилы разжигали костер, который тушили, когда могилу закапывали. С покойником укладывали и его вещи: нарты, челнок, нож, трубку (все в сломанном виде); иногда убивали собак. Детей хоронили внутри высокого, расколотого вдоль пня кедра, специально срубленного для этой цели» [95, с.697].

Исследования антропологов показали, что ранненеолитические (китойские) популяции из могильников Шаманка II и Локомотив обладали выраженной генетической спецификой, отличаясь, как друг от друга, так и от прибайкальского населения более поздних эпох. Это могло быть связано как с депопуляцией, произошедшей в ранненеолитическое время, так и с массовым переселением китойского населения Прибайкалья в другие регионы. Отсутствие генетической связи между населением раннего и позднего этапов неолита Прибайкалья может указывать на пришлое, миграционное происхождение популяций позднего этапа.

При этом, люди из Локомотива в Приангарье, проявляют некоторую близость к населению более поздних этапов этого региона, а люди из Шаманки II резко отличается от групп позднего неолита и бронзы, несколько приближаясь лишь к китойской серии Приангарья. Это, по-видимому, является свидетельством того, что на территории Южного Байкала в ранненеолитическое время проживало население, генетически отличное от населения Приангарья и верховьев Лены. В то же время, относительная близость ранненеолитического населения двух регионов Прибайкалья может свидетельствовать о генетических контактах между ними [139, с.61].

Поэтому, можно предположить, что, несмотря на большой временной разрыв между китойским и серовским этапами, китойская группа Приангарья (Локомотив), при всем своем своеобразии, все же внесла некоторый вклад в генофонд населения последующих эпох этого региона. Поскольку люди из Шаманки II, существенно отличаются от более позднего населения Прибайкалья, то это быть свидетельством, как депопуляции, произошедшей в ранненеолитическое время, так и массового переселения, исхода этой группы китойского населения Южного Байкала в другие регионы.

Генетические данные, приведенные выше, свидетельствуют о том, что ранненеолитическое население из Шаманки II ушло на запад и его следы по мтДНК прослеживаются вплоть до Польши и, возможно, Скандинавии.

Антропологи отмечают близость древнеэскимосских серий из могильников Уэлен и Эквен к популяциям глазковского этапа Прибайкалья. Поскольку население, использовавшее некрополь Локомотив, показывает связи с населением глазковской культуры, то вполне вероятно, что эта группа китойцев, через глазковцев, внесла определенный вклад в формирование генофонда древнеэскимосского населения Чукотки [139, с.60]. В связи с этим, вполне вероятно, что население глазковской культуры было эскимосоязычным (ранее (да и сейчас) в научной литературе было распространено мнение, что население глазковской культуры – это языковые предки эвенков и тунгусов в целом.

О присутствии потомков китойцев среди глазковского населения свидетельствует наличие в погребении раннебронзовой эпохи (глазковская культура) в могильнике Шаманка II мтДНК гаплогруппы G2a1. Все мужчины этого периода в данном некрополе имели Y-ДНК гаплогруппу Q1a2a (5 человек) и Q1a2a1с (1 человек). Y-ДНК гаплогруппа Q1a2 обнаружена также в соседней Усть-Иде (3 человека), Q1a2a1с характерна для населения окунёвской культуры Минусинской впадины эпохи бронзы и современных енисейцев (кеты).

Выше показано, что у двух мужчин из семи из могильника Локомотив определена Y-ДНК гаплогруппа R1a1-М217 (5500—4885 BC (тыс. лет до н.э.)) 28,6% (у обоих мтДНК F), т.е. эти люди жили 7500—6885 лет назад. Интересно, в связи с этим, что самая древняя в Европе R1a обнаружена у мезолитического обитателя Южного Оленьего острова, жившего 7500—7000 лет назад (Y-хромосомная гаплогруппа R1a1 (SRY10831.2)). У него также определена мтДНК гаплогруппа C1g [241]. У трех обитателей этого острова определена мтДНК C1f, для которой не найдено соответствий в текущей базе данных ископаемых и современных митохондриальных геномов [234].

Возможно население Южного Оленьего острова участвовало в этногенезе саамов. Поэтому, участием носителей Y-гаплогруппы R1a в формировании населения Южного Оленьего острова, а затем и саамов можно объяснить проблему, некогда поставившую Е.А.Хелимского в тупик. Он писал: «остается неясным – и трудно укладываемым в какую-либо топохронологическую схему – происхождение немногочисленных, но чрезвычайно ярких лексических параллелей между тюркскими, с одной стороны, и прибалтийско-финскими и саамским, с другой стороны, языками (при отсутствии соответствий в других уральских языках), ср. фин. arpa «орудие колдовства»: тюрк. arpa- «колдовать» (ностратическое происхождение сомнительно), приб.-фин. *käkrä «косой»: тюрк. *käkrü «то же» и др. [199].