Проблемы нравственной и этической психологии в современной России

2. Предмет нравственно-этической психологии в современной России

Актуальность обращения к нравственно-этическим вопросам в современной России связана с тем, что происходит устойчивое формирование людей с пониженным уровнем терпимости к насилию, смерти – к злу. Это проявляется в понижении порога чувствительности к порочному поведению.

Именно в этот момент развития российского общества потребовалось обратиться к пониманию Человека как духовного существа, носителя НЭС, как существа, ответственного за все то, что делается рядом, в России, на планете Земля. Необходимо найти общий язык друг с другом, понять, откуда мы идем и куда движемся в своем эволюционном развитии. Необходимо понять, что люди, жившие на нашей российской земле раньше, прошли длительный путь развития, при котором наряду с интеллектуально-экономическими достижениями сложились определенные обычаи, традиции, система устойчивых ценностей, являющихся долговременными ориентирами движения из прошлого в будущее.

«Нравственно-этическая психология личности» складывается как самостоятельная ветвь знания, которая со временем может стать в один ряд с другими областями психологической науки. Этика как наука более других дает представление о нравственном развитии человека, о его моральном сознании. Однако проблема состоит в том, что психология личности как ветвь научной психологии еще не в должной мере освоила то, что вполне может быть введено в нее как очень значимый компонент. Научная психология личности все в большей степени старается освоить огромное психологическое богатство, представленное в религии, в этических произведениях классиков, в философско-религиозных источниках. И здесь, в отечественной психологии, значительный отряд психологов (Б. С. Братусь, В. П. Зинченко, В. В. Знаков, В. А. Пономаренко, В. И. Слободчиков, В. Д. Шадриков, М. И. Воловикова, А. А. Гостев и др.) двинулся в нравственно-этическом и духовно-нравственном направлениях. Но еще раз хочется сказать, что объединение усилий будет более продуктивным, если определить в качестве вектора этой исследовательской и прикладной активности нравственно-этическую психологию как самостоятельную ветвь психологии.

При всей дискуссионности данного вопроса в качестве основного аргумента следует признать, что термин «этическая» происходит от слова «этика» – наука о морали (нравственности), в центре которой стоит изучение обычаев, привычек, нравов, выработанных временем приемлемых способов общения между людьми внутри сообществ различного уровня: от семьи до объединения наций.

В последнее время мы решили остановиться на термине нравственно-этическая психология. Почему? На Западе сложилась «этика» как самостоятельная отрасль философии и «психология» как наука о внутреннем мире и поведении человека. Стык между этикой и психологией и создает пространство для этической психологии. В России сложилась такая отрасль философии как нравственная философия – наука о нравах, правилах поведения, а в последнее время возникло понятие «нравология» (Рахимов, 2006). Естественно, что стремление соединить науку о нравах и психологию привело к использованию понятия «нравственная психология» (Братусь, 1977). В то же время соединение сложившихся на Западе и в России сведений, теорий и учений, где представлены этика и нравология, дает возможность более емкого термина для создания новой отрасли психологии. Это может быть нравственно-этическая психология.

Как только мы делаем шаг в психологии по пути к ее новой отрасли, сразу же встают задачи определения предмета, категориального аппарата, методов исследования, т. е. всей атрибутики самостоятельной отрасли психологии.

Понимание роли и места личности (человека, субъекта) в психологии невозможно в отрыве от истории мировой психологии, от ее предмета и методов постижения, развития личности. Исторически сложились два варианта понимания предмета психологии. В одном из них предметом психологии становились душа, сознание, бессознательное в человеке или сам человек как личность, субъект; методом постижения – созерцание, наблюдение, тестирование. В другом – предметом становились поведение, деятельность, общение, а методом получения данных – измерительные, развивающие, корректирующие процедуры: эксперимент, дискуссии, тренинги. Если перевести это в термины «продукт» и «процесс», то в первом случае предметом психологии были продукты, а во втором – процессы. Методы носили созерцательный и преобразующий характер. Не вдаваясь в дискуссию по поводу предмета психологии, С. Л. Рубинштейн в своей работе «Человек и мир» зафиксировал то, что синтезирует оба подхода: психология должна изучать человека (личность субъекта, Я) во взаимодействии с внешним и внутренним миром (Рубинштейн, 2003).

За последние два десятилетия в российской психологии произошло смещение акцентов от науки фундаментальной к практикоориентированной, т. е. от идеи созерцания явления психологи обратились к его преобразованию. А если говорить об этом в терминах «процесс», «продукт», то в большей степени смещение акцентов произошло в сторону процесса и его технологической составляющей, т. е. способов, приемов, техник, обеспечивающих результативное начало.

Акцент на действенное, преобразующее начало побудил психологов заново обратиться к личности, но уже не как к носителю индивидуальности, а как к инициатору действий. В отечественной психологии усилиями К. А. Абульхановой-Славской и А. В. Брушлинского восстанавливается позиция С. Л. Рубинштейна, рассматривавшего человека как субъекта. А. В. Брушлинский закрепляет за субъектом его основную функцию быть инициатором во всех видах активности: в деятельности, познании, общении, созерцании, поведении (Абульханова, Брушлинский, 1989).

Однако по мере того как стало стимулироваться действенное начало в человеке, и личность стала оцениваться по вкладу в науку, практику, вообще в преобразование мира, возникла необходимость оценивать характер этой активности, меру ее ценности для общества и для самой личности. В число оценочных критериев стали входить критерии духовности, нравственности, этичности. Выяснилось, что понятие «субъект» включает в себя все то, что связано с активностью человека, его творчеством, познанием – и не без акцента на оценочной стороне этой активности. Возникла необходимость, с одной стороны, ввести оценочную составляющую активности человека, а с другой – соглашаясь с Л. И. Анцыферовой, переосмыслить понятие личности и закрепить за ней то, что характеризует человека со стороны духовности, гуманности, нравственности, совести, добродетельности (Анцыферова, 2006).

Всплеск интереса к этической нравственной психологии в 1990-е годы был обусловлен тем, что в пору утраты прежних идеалов свободы в действиях, когда стало разрешено все, что не запрещено, возникла идеология вседозволенности. Именно в этот период происходит обращение к идеям С. Л. Рубинштейна о необходимости соединить этику и психологию.

Все это побуждает нас констатировать, что, освоив богатство зарубежной психологии, мы снова возвращаемся к тому, что нравственное начало в человеке всегда привлекало отечественных мыслителей.

«Поведение» как понятие на этапе развития отечественной психологии советского периода было полностью ассоциировано с рефлекторной жизнедеятельностью, а в последующем – с постоянно критикуемым бихевиористским подходом, исключавшим поначалу роль субъекта в акте поведения. Дело дошло до того, что на волне критики бихевиоризма и его базового понятия «поведение», по мнению Б. Ф. Ломова, вместе с водой выплеснули и ребенка. Сейчас наступила пора восстановить в правах это емкое и конструктивное понятие, разумеется, отделив его от того толкования, которое давалось бихевиоризмом. Конечно, это потребует большой теоретической работы, направленной на определение места «поведения» в системе других основных понятий психологической науки. По уровню обобщенности и абстрактности понятие «поведение» вполне может быть отнесено к базовым категориям психологии (Ломов, 1984).

Обращение к психологии отдельного человека, к его личности, системе реальных побуждений (мотивов, ценностей) в отечественной культуре в 1970-1980-е годы стимулировало не только развитие прикладных отраслей психологии (социальной, возрастной, поведенческой, девиантной), но и усиленного использования категории поведения. Слово поведение стало сочетаться с такими словами как социальное, агрессивное, асоциальное, бессознательное, девиантное, делинквентное, деструктивное, ролевое, целенаправленное и т. д.

Наконец, стремление ряда психологов дать ответ на социальный запрос в области этического поведения личности, выразилось не только в идее выделить среди прикладных психологий этическую психологию личности, но и выявить феноменологию понятий, сопряженных с понятием поведение.

На наш взгляд, предметом этической психологии личности должно стать оцениваемое поведение субъекта, что позволяет учесть ранее выделенные феномены (процесс и продукт, созерцание и преобразование) по отношению к предмету психологии в целом. Оно должно быть оценено через реальные действия человека, т. е. поступки. По мнению С. Л. Рубинштейна, «поступком является не всякое действие человека, а лишь такое, в котором ведущее значение имеет сознательное отношение к другим людям, к обществу, к нормам общественной морали» (цит. по: Ломов, 1984, с. 331). Продолжая мысль С. Л. Рубинштейна, Б. Ф. Ломов считает, что поступок – это общественно значимый акт, который вызывает поступки других людей, либо их содействие, либо противодействие. Человек должен предвидеть возможные последствия своих поступков и нести ответственность за них. Но, к сожалению, в психологии эта проблематика не разрабатывается, и отсутствуют методы психологического анализа поступков (там же).

Поступок должен быть рассмотрен в контексте конкретной ситуации, реально действующих детерминант. «В качестве причин поведенческого акта выступает не отдельное событие, – пишет Б. Ф. Ломов, – а система событий, или ситуация… Ситуация не сохраняется в неизменном виде, она изменяется под влиянием поведения, благодаря чему возникают новые воздействия на субъекта. К сожалению, психология еще не располагает достаточно строгими способами и средствами описания ситуации как системы. Их разработка – одна из важнейших задач» (там же, с. 120).

При оценке реального поведения человека должно быть вскрыто его психологическое обрамление: внешние и внутренние детерминанты – регуляторы поведения. Под внешними следует понимать социальные, групповые, индивидуальные нормы и ценности культуры, субкультуры, где человеку в той или иной ситуации предписывается определенный тип поведения, тот или иной способ достижения цели.

К внутренним регуляторам, детерминантам поведения следует отнести: ценностные ориентации, установки, систему ценностных смыслов, мотивов, а также психологические особенности личности. В центре внимания нравственно-этической психологии могли бы стать те этические, нравственные характеристики человека, понятия о которых давно наработаны в этике. Однако, отличие от этики может состоять в том, что объектом нравственно-этической психологии следует считать проявление этих характеристик в действиях, поступках человека и их нравственную оценку.

Критерием оцениваемого поведения может служить уровень человечности поступка в условиях ситуативного акта. Уровень человечности определяется разностью между проявлением добродетельно оцениваемых действий и действий, оцениваемых как порочные, противоречащие принятым нормам.

Добродетельные действия соотносятся с теми чертами (свойствами, характеристиками) личности, которые в нравственно-этических источниках приводятся как положительно оцениваемые: достоинство, духовность, ответственность, справедливость, стыдливость, альтруизм, милосердие, толерантность, беспристрастность, бескорыстие и др. Порочные действия соотносятся с такими чертами как злонамеренность, жадность, зависть, леность, гедонизм, пессимизм, злопамятность, тщеславие, конфликтность, ревность, вероломство (Этика: Энциклопедический словарь, 2001).

Человечность как явление духовной жизни человека, проявляясь в форме добродетелей и пороков, а в реальных поступках – как любовь и ненависть, – амбивалентна, в ней присутствуют Добро и Зло (Шадриков, 2001). Человечность, по мнению В. Д. Шадрикова, возникла на основе инстинктов, которые в процессе эволюции от животных к человеку также перерастали в отдельные проявления человечности: половой инстинкт перерастал в любовь; инстинкт оборонительный – в смелость, храбрость; инстинкт жертвенности – в сострадание, альтруизм.

Другим источником человечности явились предания, обычаи, благодаря которым осуществлялась идентификация индивида с народом. Человечность, проявляясь в борьбе добра и зла, эгоизма и альтруизма, в конечном счете выступает как победа добра над злом в конкретном поступке и во всем складе личности. Выражением человечности является духовность, главным источником которой выступает осознание себя и своих отношений с другими людьми, осознание своей выгоды и отказ от нее во имя другого (Шадриков, 2001). На формирование духовности повлияло то, что еще издревле человек складывался под влиянием религиозной и светской морали. Первая складывается как страх наказания Богом за моральное зло. В светской морали духовность соотносится с идеями свободы, равенства, справедливости, патриотизма, т. е. идей, за которые человек готов отдать жизнь, если они значимы для него лично.

3. Методы психодиагностики нравственно-этической сферы человека

Нравственно-этическая психология личности может быть существенно обогащена, если детализировать понятие «порочное поведение» и рассматривать все формы отклоняющегося от нормы поведения личности: девиантное, делинквентное и аддиктивное. Дифференциация поведения приводит к необходимости рассматривать конкретное поведение человека в связи с ситуацией. Однако, именно в данном варианте перед эмпирической диагностикой человечности возникает ряд трудностей.

Уровень человечности (высокий, средний, низкий) может быть индивидуально зафиксирован в форме количественного показателя с помощью теста «Добро-Зло» (Л. М. Попов, А. П. Кашин). Показывая общий уровень человечности, методика «Добро-Зло» не может позволить спрогнозировать поведение, выливающееся в поступок в какой-либо конкретной ситуации, имеющей в своей основе моральный выбор, поскольку, в процессе принятия решения о свершении действия человек опирается не только на общий моральный уровень, но и на ценности, привычки, жизненный опыт и многие другие факторы.

В историческом аспекте содержание нравственности постоянно меняется. Сложно сказать, исходя из каких посылок совершает свой моральный выбор реальный человек. Вместе с изменением содержания понятия «человечность» меняется и используемый тезаурус. Это приводит к необходимости обновлять уже имеющиеся методики с целью повышения их валидности.

На данный момент изучение этических характеристик проводится с помощью методик, измеряющих личностные качества (Р. Кеттелл), ценностные ориентации (М. Рокич), агрессивность (А. Басса, А. Дарки), конфликтность (К. Томас), эмпатию (В. В. Бойко), ответственность (Дж. Роттер), межличностные отношения (Т. Лири) и т. д. Минусом используемых на данный момент методов является их безоценочный характер в пределах нормы, заложенный изначально, при создании. Так, например, личностные факторы по 16-факторному опроснику Р. Кеттелла имеют два равнозначных полюса, а экстернальный локус контроля, измеряемый методикой УСК Дж. Роттера, не может считаться безответственностью.

Общий уровень духовности является органическим сплавом и взаимодействием отдельных нравственно-этических черт. В настоящее время идет активное изучение и теоретическое осмысление различных этических черт, например, цинизма (Устин, 2003) или честолюбия (Устина, 2008), но пока нет достаточного количества специализированных методов измерения этических категорий.

Разработка данной отрасли предполагает накопление теоретико-экспериментального материала на большом контингенте испытуемых с последующим выходом в область прикладных исследований. Целью данных исследований должно стать изучение феноменологии этической культуры современников, в которую входят устойчивая система этических характеристик (ориентиров), определяющих направленность поведенческой активности в сторону добродетельных или порочных поступков, а также проблемные зоны, которые включают конфликт этических характеристик в ситуациях жизненного выбора субъекта, когда происходит их переоценка и трансформация. Полученный материал даст возможность разработать ряд конкретных методик по измерению отдельных качеств человечности.

Так была создана методика измерения честолюбия. На основе теоретического анализа были выделены основные параметры данной характеристики, согласно которым были сформированы задания, выделенные из методик, содержание которых имеет точки соприкосновения с честолюбием в таких аспектах, как признание и достижение. При создании теста использовались ситуативные вопросы из других тестов: личностного опросника Р. Кеттела 16-PF (форма С), теста «Добро-Зло» (Л. М. Попов, А. П. Кашин), методики оценки мотивации одобрения (Д. Марлоу), опросника мотивации достижения (Т. Элерс), теста-опросника самоотношения (В. В. Столин, С. Р. Пантелеев).

После определения индексов эффективности и дискриминативности, в окончательный вариант методики вошли 23 вопроса из 37 выделенных первоначально. При апробации методика показала себя валидным (соотношение с экспертной оценкой: r = 0,49 при p<0,001) и надежным (ретестовое сопоставление: r = 0,71 при p<0,001, tкрит = 1,20, p>0,05) инструментом измерения честолюбия.

Кроме количественных методов измерения этических характеристик, целесообразно также использование качественных методов. Примером такого использования является технология изучения нравственности в ситуации морального выбора, на основе которого была создана теория нравственного развития Л. Колберга. Другим вариантом исследования этического начала выступает метод структурированного интервью, построенный на самоанализе когнитивно-психологической культуры личности («интервью с самим собой»). Суть его заключается в том, что человек может свободно изложить на бумаге свои мысли и взгляды по определенному экспериментатором вопросу. Данный метод труден для анализа, однако имеет значительный потенциал, поскольку вопросы можно модифицировать под задачи исследования.

Выводы

1. Предметом нравственно-этической психологии личности (субъекта) предполагается считать нравственно-этическое сознание личности (субъекта) и его реальное проявление в виде оцениваемых самим субъектом и другими людьми актов поведения, созерцания, деятельности, общения и самопреобразования.

2. Оценка актов поведения детерминирована исторически выявленными представлениями о добре – базовой категории нравственно-этической психологии и центральном звене нравственноэтического сознания, а также системой личностных мотивов и ценностей, представлением о нравственном идеале, нормами и правилами жизни, принятыми в конкретном сообществе.

3. Поступок, совершенный субъектом в определенной жизненной ситуации, – наиболее перспективное направление экспериментальных исследований в нравственно-этический психологии.

4. Критерием нравственно приемлемого поведения субъекта в условиях выбора и совершения поступка является уровень его человечности. В психодиагностическом эксперименте уровень человечности испытуемого определяется разностью между добрыми и порочными намерениями.

Литература

Абульханова-Славская К. А., Брушлинский А. В. Философско-психологическая концепция С. Л. Рубинштейна. М.: Наука, 1989.

Анцыферова Л. И. Развитие личности и проблемы геронтопсихологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. С. 350–364.

Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984–1985. М.: Наука, 1986.

Братусь Б. С. Психологические аспекты нравственного развития личности. М.: Знание, 1977.

Кавелин К. Д. Задачи этики. СПб., 1886.

Лавров П. Л. Современные учения о нравственности и ее история. СПб., 1903–1904.

Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

Лопатин Л. М. Теоретические основы сознательной нравственной жизни // Лопатин Л. М. Аксиомы философии. М.: РОССПЭН, 1996.

Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М.: ИПЛ, 1991.

Михайловский Н. К. Литература и жизнь // Бердяев Н. А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н. К. Михайловском. Приложение. М.: Канон+, 1999.

Попов Л. М., Голубева О. Ю., Устин П. Н. Добро и зло в этической психологии личности. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.

Рахимов А. З. Нравология: Учебное пособие. Казань: Творчество, 2006.

Розанов В. В. Религия и культура. Т. 1. М.: Правда, 1990. С. 314–365.

Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер, 2003.

Соловьев В. С. Оправдание добра: нравственная философия. М.: Республика, 1996.

Устина Ю. Н. Особенности честолюбия как этической характеристики в период становления личности: Автореф. дис… канд. психол. наук. Казань, 2008.

Устин П. Н. Исследование циничности – нравственно-этического компонента личности: Автореф. дис… канд. психол. наук. Казань, 2003.

Шадриков В. Д. Происхождение человечности. М.: Логос, 2004.

Этика: Энциклопедический словарь / Под ред. Р. Г. Апресяна, А. А. Гусейнова. М.: Гардарики, 2001.

Ярошевский М. Г. Наука о поведении: русский путь // Вопросы психологии. 1995. № 4. С. 5–18.