Kitabı oxu: ««Руки Вверх!». Литературный блокбастер»

Müəllif kollektivi

Şrift:

«Руки Вверх!»: легенда русской поп-музыки

Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке издания Михаилу Погосову, Петро Шекшееву, Екатерине Мурашовой

Авторы сценария фильма:

Сергей Калужанов, Михаил Погосов, Сергей Жуков, Вадим Бакунев, Алексей Екс, Мария Маслова

Автор литературной адаптации сценария:

Анастасия Рогова

Книга основана на реальных событиях. Имена некоторых персонажей изменены. Некоторые персонажи вымышлены.

Глава 1
Биограф

Музыканты симфонического оркестра настраивались. Медь инструментов сверкала в огнях рампы. Танцоры, не обращая внимания на оркестр, отрабатывали номер.

– Поехали, поехали, еще раз, – подгонял хореограф. – Ничего не забываем, начали!

Девушки подхватили круглые изящные зеркала и встали на свои места. Звукорежиссер включил музыку. Первые ритмы узнаваемого хита привели подтанцовку в движение. Номер начался.

Незаметно появившийся из-за кулис Сергей Жуков отразился разом во всех зеркалах, словно на рекламных постерах юбилейного концерта «Руки Вверх!». Музыкант внимательно наблюдал за слаженными движениями танцоров. Подготовка к съемкам нового клипа всегда была для него волнующим событием. Ему нравилось открывать для себя новое, поэтому он и взялся за режиссуру клипов. В конце концов, подобный опыт у него уже был.

– Сергей, простите, к вам там пришли, – окликнул его знакомый женский голос.

Жуков обернулся: позади стояла помощница, а рядом с ней – упитанный мужчина средних лет. Он добродушно улыбался. Сергей поморщился и вздохнул. Значит, отвязаться все-таки не получилось. В животе привычно шевельнулась ноющая тупая боль, которая в последнее время никак не хотела уходить.

Входя в гримерку, Павлов уронил на пол свой объемный портфель из потертой кожи и с удивительным для тучного тела проворством наклонился, чтобы его поднять. Потом распрямился и поморщился – спина протестовала против нагрузок, все же возраст и лишний вес давали о себе знать.

Каждое утро, глядя в зеркало на порядком оплывшую фигуру, Павлов вздыхал, клялся чаще ходить в спортзал, перестать налегать на выпечку… Но никак не мог отказать себе в маленьких слабостях: варенье, печенье, сдоба, конфеты, особенно «Мишки». С самого детства они всегда манили его к буфету. Против них все благие порывы оказывались бессильными. Мужчина ел, сокрушался и снова продолжал есть.

Потирая спину, Павлов поставил портфель на диван, а затем утер пот со лба. В гримерке было душно. Искусственный свет отражался в зеркалах – яркий, ослепляющий, высвечивающий каждую морщинку на лице, – поэтому все вокруг казалось гостю иллюзорным, ненастоящим.

– Добрый день, – поздоровался с ним Жуков, входя в помещение. – Вы все-таки пришли? Но я же сказал, что не хочу писать биографию.

– А вам и не надо будет самому писать, – добродушно ухмыльнулся Павлов. – У нас технология отработана. Все, что от вас требуется, – воспоминания.

Жуков поморщился, держа руку на животе. В это же мгновение у него завибрировал телефон. Сергей взглянул на экран – Регина.

Нажал на кружок «Принять видеовызов» и увидел любимое лицо. Вокруг Регины столпились дети – Ника, Энджел и младший Мирон.

– Папа, с тобой точно все в порядке? – воскликнула Ника. – Мама сказала, что утром ты снова плохо себя чувствовал.

– Все хорошо, – улыбнулся Сергей.

– А почему до сих пор не приехал? – вмешался в разговор Энджел. – Ты же обещал пораньше!

– Некоторые вопросы еще решить не успел, прости, – извинился Сергей. – С репетицией провозились.

Увлеченный разговором, он не заметил, как Павлов закружился по помещению, тщательно все осматривая. Особенно его внимание привлекла груда подарков от поклонников, сваленная на один из диванов. Издатель внимательно уставился на эту гору интересных вещиц, словно они содержали некий ответ на волнующий его вопрос.

– Папа, а сказку дальше придумаем? – подал голос Мирон.

Сергей неуверенно кивнул. Вслух не смог ответить младшему – боялся, что голос выдаст его состояние. Сказка, которую они вместе придумывали на ночь, – это их особенная милая традиция. Погружаясь в приключения выдуманных героев, музыкант забывал обо всем. Мирон всегда искренне переживал за своих любимцев и предлагал разные варианты, чтобы избавить их от опасности.

– Вот приедешь домой, все вместе и придумаем, – заключила Ника. – Пока, пап.

Будучи старшей из детей, она догадалась, что родителям надо поговорить наедине, и увела братьев.

– Ты точно в порядке? – спросила Регина.

Голос ее дрогнул. Она старалась сдерживать волнение, но оно прорывалось наружу.

– Не волнуйся, малыш, все хорошо, – уверил ее муж. – Уже ничего не болит. Все в порядке.

Словно наперекор его словам, боль снова начала раздирать его изнутри тонкими острыми когтями.

Регина словам Сергея не поверила, но допытываться не стала.

Отложив телефон, Жуков встретился глазами со своим отражением в зеркале. Бледный, на лбу капли пота. «Не очень-то в порядке», – подумал он.

И тут же в отражении заметил Павлова, который увлеченно изучал фанатский альбом.

– Вы еще здесь? – обреченно спросил Сергей.

– Давайте сразу на «ты», Серёжа? – предложил Павлов.

– Нет уж, давайте лучше пока на «вы» останемся, – пробормотал музыкант.

Тыкать незнакомому человеку, который к тому же намного старше него, Жуков не любил.

– Понимаю, понимаю, – усмехнулся Павлов. – Просто у меня дочка ваша большая поклонница. Все песни «Руки Вверх!» наизусть знает, вы у нас практически член семьи… Я и сам их выучил, они у вас такие – за душу берут! Взять хотя бы: «У меня сейчас одна проблема, научить тебя двигать телом».

Павлов действительно задвигался в неуклюжем танце. Сергей молча наблюдал за ним, а потом прикрыл глаза.

– Вам нехорошо? – донесся до него голос настырного издателя.

– Со мной все в порядке, – отрезал Сергей. – Так чего вы от меня хотите?

– Я хочу издать вашу биографию, – кротко сказал Павлов. – Хочу сделать счастливыми миллионы женщин.

– Скажете тоже, – отмахнулся Сергей. – Миллионы…

– А что вы думаете? – заспорил Павлов. – Мы проводили опрос, биографию какой звезды наши читатели хотели бы приобрести. И вы победили, причем с колоссальным отрывом. Вашу книгу ждут! Вы же не можете отказать своим поклонницам?

– Мы проводили опрос, биографию какой звезды наши читатели хотели бы приобрести. И вы победили, причем с колоссальным отрывом. Вашу книгу ждут!

– Поклонницам не могу, а вот вам… – проворчал Сергей.

– Что-то вы плохо выглядите, – заметил Павлов. – С вами точно все в порядке?

– Да, да, – подтвердил Сергей.

– А то, может, вы из-за плохого самочувствия отказываетесь? – предположил Павлов.

Сергей приоткрыл один глаз. Он с детства не любил показывать свои слабости, умел держать удар. Павлов шестым чувством это угадал и подцепил его на крючок.

– Хорошо, допустим, я согласился, – произнес Сергей. – Но у меня и воспоминаний-то столько не наберется, сколько вам на книгу надо… Учился, пел, женился…

– А вот тут нам снова помогут ваши фанатки! – радостно просияв, Павлов указал на диван с подарками.

Сергей проследил за его взглядом. Среди вороха разнообразных сувениров, футболок и прочих коробок выделялся огромный альбом, который подарили фанаты на очередной юбилей группы.

– Вот что мы с вами сейчас сделаем, – неторопливо начал Павлов. – Заварим чай, откроем варенье, устроимся поуютней и…

– Какое варенье? – опешил Жуков.

– К примеру, абрикосовое, – подмигнул ему издатель.

Он взял с другого дивана свой объемный портфель, положил на стол и открыл его. Внутри обнаружились банки с вареньем – все разных видов. Порывшись немного, Павлов извлек пузатую банку абрикосового варенья.

– Вот.

Водрузив десерт на стол, Павлов прищурился от удовольствия.

– Почаевничаем, а заодно попробуем понять, можно ли из ваших воспоминаний сделать книгу, – благодушно заключил он.

Сергей тяжело вздохнул и сел за стол, понимая, что других вариантов у него нет.

Глава 2
Куртка

С вареньем и чаем в гримерке стало даже уютно, Сергей немного расслабился, и боль почти утихла. Весь вид Павлова, хоть и несколько нелепый, внушал уют и ощущение безопасности. Как будто находишься в гостях у бабушки. Правда, взгляд у Павлова совершенно не подходил его внешности: он вроде и не сверлил глазами собеседника, но в то же время не просто смотрел, а наблюдал, подмечая все малейшие жесты и изменения мимики.

– Знаете, Сергей, иногда самые простые и обычные вещи скрывают совершенно удивительные истории, – начал Павлов.

– Какие, например? – спросил музыкант.

– Например, вот эта куртка, – сказал издатель, пододвигая к нему открытый альбом.

На первой странице приклеена найденная фанатками фотография совсем юного Жукова в модной на тот момент кожаной куртке.

– «Бар, казино, рашн казино, мафия, оружие, водка и вино», – промурлыкал Павлов, безжалостно перевирая мотив.

– Простите, но у вас слуха нет, – скептически заметил Жуков.

– Про слух это вы, конечно, верно заметили, – хихикнул Павлов. – Чего нет, того нет, но музыку люблю… Так вернемся к нашим баранам, то есть к вашей куртке.

– Куртка как куртка, такие тогда все носили, – пожал плечами Сергей.

– «Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, восемнадцать мне уже», – вместо ответа Павлов разразился новым напевом.

– Вы вообще нормальный? – психанул Сергей. – Как вас на работе держат?

– Хороший вопрос, – вздохнул Павлов. – Но есть и получше вопросики. Какая мафия? Кого целовали? Когда? С кем? Вот что важно. Надо же понять, что прячется за этой курткой.

Сергей открыл было рот, чтобы выпалить резкость, но взгляд его снова упал на альбом.

Павлов попал в точку – куртка скрывала многое. Путь Сергея к успеху и славе действительно не был гладким, пришлось пройти через многое. И сейчас этот альбом безжалостно напоминал не только о счастливых моментах, но и о больших неприятностях.

– Ну, может, и не простая это куртка, – нехотя признал Жуков.

– Отлично, – улыбнулся Павлов. – Оттуда и начнем. С самых, так сказать, первых шагов.

Окунув тост в варенье, Павлов поднес его ко рту, смачно хрустнул и перевернул страницу в альбоме. На второй странице ему улыбнулась большая фотография совсем юного Жукова в обнимку с коробкой, полной магнитофонных кассет.

Путь Сергея к успеху и славе действительно не был гладким, пришлось пройти через многое. И сейчас этот альбом безжалостно напоминал не только о счастливых моментах, но и о больших неприятностях.

Взгляд Сергея затуманился, он вспомнил далекий 90‑й год, родной Димитровград, школу и первые попытки написать свою музыку.

Дискотеки 90‑х – это не просто танцы, это признак новой, пугающей и яркой жизни. Здесь царили дерзкие мини-юбки и вареные джинсы, здесь дрались ради утверждения своего социального статуса, здесь королевы школьных конкурсов обретали свое женское счастье или, гораздо чаще, несчастье. Здесь играла неслыханная доселе музыка – энергичная, смелая, непохожая на привычную эстраду.

Сюда, на яркие огни и зажигательные мелодии, стремилась вся городская молодежь, вопреки опасностям ночного города и родительским запретам. Неудачники обоих полов переминались с ноги на ногу у стеночки: невзрачные, скромно одетые девушки оставались без приглашений кавалеров, а робкие парни тоскливо смотрели, как наглые пацаны утаскивают на середину танцпола модных красавиц. Чтобы стать королевой танцпола, только красивой фигуры и симпатичного личика мало. Нужно было еще обладать слухом, знать современные движения, стильно одеваться и чувствовать ритм нового времени.

Сюда же быстрым шагом направлялась и Света. Тонкая талия, нежная кожа, стройные ноги и прочие прелести позволяли этой девушке считать себя роковой красавицей. Тем более отбоя от парней и правда не было. В школе она уже гуляла с несколькими мальчиками, но они ей быстро надоедали. Свете хотелось кого-то особенного. Чтобы как в кино – крутого, богатого, а еще лучше знаменитого. Вроде новых русских, которые катались по городу на черных «мерседесах», носили малиновые пиджаки и массивные золотые украшения. Их, новых хозяев жизни, тоже манили ночные клубы и дискотеки – большим выбором доступных и наивных красавиц, мечтающих о роскошной жизни.

Но в тот день за Светой по ночной улице тащился не принц в малиновом пиджаке, а снова надоевший Жуков в старой облезлой куртке, которая даже по меркам их небогатого района вызывала смех и печаль одновременно.

Не замечая кавалера, девушка остановилась и достала карманное зеркальце, чтобы поправить прическу и посмотреть, не смазалась ли помада. Зеркальце дрогнуло в руках, зацепив в отражении робкий взгляд. Света резко обернулась.

– Жуков, ты идиот? – взвизгнула она вне себя от злости.

Настроение у нее резко испортилось.

– П‑почему? – запинаясь, переспросил Сергей.

– Какого фига ты за мной таскаешься?!

– Да я вот… – Сергей смущенно посмотрел на неоновые огни дискотеки. – Хотел вот тебя пригласить… Все равно вместе же пришли…

В четырнадцать лет Сергей был тощим и постоянно сутулился, как все высокие застенчивые парни, словно стараясь скрыть свой рост.

Раздувая ноздри и сжав в плотную нитку губы, Света шагнула к нему, и Серёже показалось, что она сейчас вцепится ему в лицо длинными ярко-алыми ногтями.

– Ты посмотри на себя! – рявкнула она. – В чем ты ходишь? Как пугало, с тобой стоять рядом стыдно! Хоть бы куртку новую купил. В этой твой дедушка еще умер.

Опустив голову, Серёжа молчал. Ответить было нечего: одевался он, как и многие в те годы, неважно. Куртка, конечно, не от дедушки досталась, а от живого отца, но свежести ей это не придавало. Шапка тоже не радовала взгляд – растянутая, да еще и в полосочку. Ко всему этому добавлялись школьная рубашка и помятые штаны с заштопанной на коленке дыркой. В школе, конечно, его внешний вид внимания не привлекал, но вот на дискотеке убогий костюм сразу бросался в глаза.

– Если с тобой запалишься, вконец опозоришься, – прошипела Света и, сильно пихнув парня плечом, шагнула к зданию клуба, где шумела дискотека.

– Светка, ты куда?

Грубый голос раздался за спиной Серёжи, и он внутренне похолодел. Быстро обернулся – так и есть: Макс и его банда.

Компания, к слову сказать, выглядела не лучше, чем Серёжа. А вот Макс, с нахальной ухмылочкой шагавший впереди, выделялся среди дружков ростом и накачанными мышцами, не зря из качалки не вылезал. Белая майка туго обтягивала грудь, модные джинсы держал ремень с бляхой-черепом. В прическе пестрели высветленные пряди. Макс напоминал героя из американского боевика, которыми засматривались все парни.

При виде Макса Света расплылась в улыбке.

– Орлёнок, ты чего к моей девушке пристаешь, а? – спросил Макс, подходя вплотную.

– Я не пристаю и вообще домой иду, ладно? – предложил Серёжа. – Знаешь, случайно тут оказался. Так-то за хлебом шел…

Он понимал, что так легко не отделается, но попытаться стоило.

– Пойдешь, – согласился Макс. – Когда споешь!

Вся его компания дружно загоготала.

– Начинай, – важно кивнул головой Макс.

– «Орлёнок, Орлёнок, взлети выше солнца…» – затянул пионерскую песню Серёжа.

Эту песню он часто пел в школьном хоре. А поскольку у него был идеальный музыкальный слух, его всегда ставили солистом. Так к нему в школе и прилепилась эта нелепая кличка, надоевшая хуже горькой редьки.

– «И степи с высот огляди», – допел юный Жуков.

И тут же, резко оттолкнув Макса, бросился бежать. Шайка устремилась следом. После недолгой гонки хулиганы загнали жертву в один из тупиковых дворов и там зажали в угол.

Серёжа сделал попытку обойти Макса, но тот ловко подставил ему подножку. Кто-то толкнул в спину. Серёжа едва удержался на ногах, а они, смеясь, сомкнули ряды еще плотнее.

– Пой! – приказал Макс, наслаждаясь собственной властью и силой.

Глядя ему в глаза, Серёжа упрямо стиснул губы. Удар сзади под колени заставил его упасть. Он едва успел закрыть голову руками и спрятать лицо, как мощные пинки полетели со всех сторон. Били азартно, наперегонки.

Сквозь звуки ударов Серёжа расслышал серебристый женский смех – это смеялась Света.

Стараясь как можно меньше шуметь, Серёжа проскользнул в квартиру, но в прихожей тут же вспыхнул свет – юноша оказался лицом к лицу с матерью. Она, в своем любимом синем халате, стояла и смотрела на помятого сына. Глаза ее подмечали все: ссадины на лице, новую дырку на штанах, грязь на спине…

– Что? – с вызовом спросил Серёжа, скидывая ботинки.

Он обрадовался, что голос его не дрожит, – не хотелось бы разреветься при маме. Под ее неодобрительным взглядом.

– Это все потому, что у меня куртка как с помойки! – выпалил он.

Мать смутилась. Они, как все советские семьи, жили небогато. Потому что честно. И позволить себе красивую жизнь не могли. На себя она уже не обращала внимания, но за сыновей сердце болело. Мама прекрасно понимала, что молодым парням хочется выглядеть модно, что они сравнивают свою жизнь с жизнью более успешных и богатых семей, но ничего не могла поделать.

– Серёжа, ну что ты такое говоришь, – с мягкой укоризной произнесла мама. – Папа эту куртку почти не носил, она ему мала была… А тебе как раз. Хорошая куртка, в промтоварах тогда выбросили, я чудом успела купить. Понимаю, она немодная, сейчас уже другие вещи все мальчишки носят, но у меня нет денег на обновки, зарплату второй месяц задерживают. Ты уж извини…

– Хорошо, подождем… – вздохнул Серёжа, отворачиваясь.

Ему было стыдно – и за свой внешний вид, и за то, что напомнил маме про нехватку денег.

В это время на кухне послышались шум и крепкий мужской кашель. Серёжа вопросительно взглянул на мать.

– Дядя Марат приехал, – ответила она на его немой вопрос. – Ты проходи, проходи.

Расплывшись в улыбке, Серёжа быстро скинул надоевшую куртку и устремился на кухню, в густой сигаретный дым.

Серёжа любил, когда к ним заезжал дядя Марат. Тот больше преуспел в жизни и всегда подкидывал племянникам то денег на карман, то желанные подарки. Не говоря уже о том, что Марат отличался вольными взглядами на воспитание детей.

Сейчас, словно инопланетный артефакт, на столе посреди кухни красовался новый магнитофон «Панасоник», да еще и с наушниками! У Серёжи захватило дух – у них в классе всего у двоих ребят были такие. На этих магнитофонах и базировался их авторитет в классе. К ним сбегались все девчонки и пацаны, чтобы послушать новые кассеты.

Сейчас, словно инопланетный артефакт, на столе посреди кухни красовался новый магнитофон «Панасоник», да еще и с наушниками! У Серёжи захватило дух.

Рядом с магнитофоном на столе красовалась открытая бутылка портвейна. Отец, посмеиваясь, разглядывал чудо техники, а дядя Марат, щурясь от дыма зажатой в зубах сигареты, вручную перематывал пленку на кассете. Он выглядел, как всегда, шикарно – стильная рубашка, черные, как вороново крыло, гладко прилизанные волосы.

– Послушай, какой переход! – протянул наушники отцу дядя Марат. – А? Чувствуешь?

Отец молча пожал плечами и выпил из рюмки портвейн. Мать, стараясь не мешаться, прошла к плите. Надев фартук, поставила на огонь сковородку, и по тесной темной кухне поплыл запах рыбных котлет.

Прибежал младший брат, Мишка. Но его внимание привлек не магнитофон, а Серёжа. Оценив ссадины и помятую одежду, младший спросил:

– Что, опять наваляли?

– Да упал просто, споткнулся, – отмахнулся Серёжа, не желавший, чтобы его внешний вид привлек внимание отца и дяди.

Но отец уже тоже заметил «боевые раны» и стянул наушники. Его лицо сразу стало серьезным. Положение спас дядя Марат. Он притянул к себе Серёжу, обнял и похлопал по плечу.

– Серёга, здорово! – завопил он, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Ух, какой здоровый стал!

Над плечом дяди Серёжа встретился глазами с отцом.

– Говорил я, лучше бы на инженера пошел учиться, – проворчал отец. – Все-таки профессия. А эти твои песенки…

– А‑а, отстань ты от парня! – вмешался дядя Марат. – Зато у Серёги вкус к хорошей музыке, прям как у меня. На!

С этими словами дядя Марат сунул Серёже в руки наушники. Тот надел и прикрыл глаза. В ушах поплыли мягкие звуки «Секрета». «Моя любовь живет на пятом этаже», – нежно выводил невидимый певец. Серёжа зажмурился, отдавшись музыке.

Советская кухня с ее тесными стенами вдруг растаяла, исчезла, уступив место прекрасным видениям.

Серёжа услышал о дяде Васе случайно – в школе шли слухи, что некоторые ребята ходили к нему на прослушивание, но их не взяли. Голос не подошел, петь в рок-группе все-таки. Уметь надо. Серёжа слушал вместе со всеми и мотал на ус. А после уроков рванул в ДК «Строитель».

Почему решил попробоваться в рок-группу, он и сам не мог сразу объяснить. Рокеры считались, с одной стороны, крутыми, с другой – маргиналами. Любая фигура в коже и металле вызывала неприязнь у добропорядочных граждан. Впрочем, чаще всего рокеры свою сомнительную славу старались оправдывать: алкоголь, драки, постоянные конфликты с милицией и гопниками… Но Серёжу интересовали эти ребята, потому что он хотел петь не в школьном хоре у портрета дедушки Ленина, а настоящую, живую музыку для зрителей. Особенно ему нравилось, что рок-группы играли песни собственного сочинения, хоть и бессовестно таскали мелодии у западных лидеров (благо в СССР широкая публика была плохо знакома с их творчеством). И Серёжа надеялся, что ему дадут шанс спеть собственную песню.

Внутри ДК оказалось пусто, солнечный свет падал сквозь большие окна в длинный коридор. Серёжа растерянно осматривался по сторонам, не понимая, куда податься. Вдруг он увидел в конце коридора девушку.

– Эй! – крикнул парень, испугавшись, что она уйдет. – А где тут в рок-группу прослушиваться?

Девушка остановилась и махнула рукой в нужную сторону. Серёжа прошел по запутанному лабиринту коридоров и оказался в самой дальней части старого здания. За одной из дверей он услышал голоса и звуки музыки.

Почему решил попробоваться в рок-группу, он и сам не мог сразу объяснить. Рокеры считались, с одной стороны, крутыми, с другой – маргиналами.

Рванув эту дверь за ручку, Серёжа оказался внутри, а там царила настоящая рокерская атмосфера. На стенах висели постеры зарубежных монстров рока, длинноволосые парни в косухах настраивали инструменты, а распоряжался всем человек постарше с умным интеллигентным лицом, совсем не похожий на рокера.

– Здрасьте, – несмело поздоровался Серёжа.

– И тебе не хворать, – ответил мужчина. – Ты к кому?

– Да я вот на прослушивание, в группу, – смутился Серёжа. – К Кутлубаеву…

– Кутлубаев – это я, и дядя Вася – тоже я, – улыбнулся мужчина.

Он даже не встал со стула, только достал сигарету и закурил.

– Петь хочешь? – спросил Кутлубаев.

– Хочу! – твердо ответил Серёжа.

– Тогда сгоняй за портвейном, – и протянул ему «синенькую».

Серёжа удивился, но решил не спорить – очень уж хотел попасть в группу. Он купил портвейн в ближайшем магазине и вернулся назад.

– Молодец, – похвалил Кутлубаев, забрал бутылку и налил себе полный стакан. – Теперь можно и прослушиваться.

Он встал, прихватив с собой полупустой стакан, подошел к музыкальной установке и наиграл простой мотив, специально его переврав.

– Это не так играется, – сказал Серёжа. – Я знаю эту песню, там мотив другой.

– Хм, молодец, не купился, – обрадовался Кутлубаев. – А так?

Теперь он наиграл мелодию правильно. Подхватив, Серёжа спел куплет.

– Слух есть, – констатировал Кутлубаев. – Уже неплохо.

– Я и играть могу, – добавил Серёжа.

– На клавишах? – удивился дядя Вася, допивая портвейн.

– Да, а еще на гитаре, – подтвердил парень. – А еще у меня свои песни есть!

– Надо же, самородок, – засмеялся Кутлубаев. – Один вопрос: со временем-то у тебя как? Только после уроков свободен?

– Решу, – заявил Серёжа.

Глядя на него, Кутлубаев обернулся на группу и подмигнул музыкантам.

– Эй, идите знакомиться, солист пришел.

Рокеры отложили инструменты и стали стягиваться к Серёже.

Утром Серёжа вышел из квартиры и сразу увидел машину дяди Марата – новенький «москвич». Хром деталей заманчиво поблескивал загадочным мерцанием успеха и богатства. Проходивший мимо сосед с собакой, скривившись, покосился на автомобиль – то ли из зависти, то ли из советского презрения к «буржуям». Словно в ответ на его гримасу, из машины ударила музыка:

– «Моя любовь живет на пятом этаже-е‑е…» – поплыл голос над пыльным двором, поднимаясь к синему небу.

Довольный жизнью и собой, дядя Марат сидел в машине – в одной руке сигарета, в другой – граненый стакан с кофе. Он сладко затянулся и тут заметил племянника.

– Что, нравится? – спросил он, подмигивая.

– Это самая красивая машина, какую я видел, – искренне ответил Серёжа.

– Научились наши делать, ничего не скажешь. Через двадцать лет, наверное, вообще космос будут! Но, понимаешь, за машиной ухаживать надо, как за девушкой.

Серёжа согласно кивнул. За такой машиной и он бы поухаживать не отказался. Причем с гораздо большим удовольствием, чем за некоторыми девушками.

– У тебя-то как вообще дела? – сменил тему Марат. – Вася Кутлубаев взял в группу?

– Взял, – кивнул Серёжа, нехотя оторвав взгляд от блестящих деталей.

– Смотри-ка, и все равно бьют, – покачал головой Марат.

– Бьют, – вздохнул Серёжа. – Потому что немодный.

– Херня это все, Серёга! Модный, немодный, главное – музыка, – ответил Марат. – Ты Кутлубаева слушай. Он понимает.

– А я песню написал! – оживился Серёжа. – То есть почти написал.

– Ишь ты! – удивился Марат. – Напоешь?

Закрыв глаза, Серёжа сосредоточился, словно прислушиваясь к звукам внутри себя. Наконец, набравшись решимости, пропел:

– «Я не забуду тебя никогда-а‑а…»

Открыв глаза, Серёжа увидел скептический взгляд дяди Марата.

– Да уж, не «Битлз», – хмыкнул тот.

На лице Серёжи появилось упрямое, жесткое выражение.

– Не «Битлз», а Сергей Жуков, – ответил он.

– Ладно, ладно, Серёг, не обижайся, – пошел на попятную дядя, у которого и в мыслях не было обижать племянника. – Нравится моя куртка?

– Нормальная, – застенчиво признался Серёжа.

– На, дарю, – сделал щедрый жест Марат, скидывая с плеча новенькую модную куртку.

Ту самую заветную кожанку, о которой мечтали все молодые парни. Недостижимую, как мечта. Подхватив куртку, Серёжа быстро натянул ее, повертелся, осматриваясь: немного велика, но все равно – шик.

– Спасибо! – поблагодарил он и в шутку добавил: – Машина мне тоже очень нравится.

– Она и мне нравится, – рассмеялся Марат.

– В любом случае попытаться стоило, – улыбнулся Серёжа.

– Правильно, шанс упускать нельзя, – одобрительно кивнул Марат. – Там, это, деньги и сигареты в карманах. Угости ребят… Жвачкой, не сигаретами. Вернешься – пересчитаю. Курить вредно.

В душе он ликовал: наконец-то он выглядит как четкий пацан, да еще и денег полные карманы. Что еще нужно неуверенному в себе подростку?

Он смачно затянулся, прищурив глаза, а потом долгой струей выпустил дым из легких.

Счастливо улыбаясь, Серёжа бросился со двора. В душе он ликовал: наконец-то он выглядит как четкий пацан, да еще и денег полные карманы. Что еще нужно неуверенному в себе подростку?

– Серёга, запомни: мода приходит и уходит, главное – оставаться собой! – донесся в спину голос дяди Марата.

Но племянник уже не слышал. Прибежав на пятачок к магазину, он встретил одноклассников и ребят из дворовой компании, которые вскладчину пытались наскрести на жвачку и «сникерсы». Серёжа сразил их всех, предъявив ворох банкнот.

Вскоре вся орава вывалилась из магазина, прижимая добычу: шоколадки, жвачки, газировку и прочие радости. В окружении приятелей, словно у него был день рождения, Серёжа отправился к обычному месту тусовок – полуразвалившемуся ДК.

Рассевшись на ступенях, ребята принялись вскрывать вкладыши и обмениваться ими, пить газировку и жевать сладости.

Один из младших, с восторгом глядя на куртку дяди Марата, воскликнул:

– Серёг, да ты прям рокер!

– Дядя в гости приехал, дал куртку поносить, – довольно ответил Серёжа.

– Модный ты теперь, – добавил парень из параллельного класса. – Светка как увидит – сразу влюбится.

Он добродушно толкнул Серёжу плечом. О его неровных чувствах к ней знали все.

– Вряд ли, – сухо ответил Серёжа. – У меня прическа неподходящая… Кстати, ребят. У нас, у группы «Вася», скоро будет крутой концерт. Приходите! Я там свою песню буду петь! Сам сочинил!

Новость была встречена одобрительным улюлюканьем. Домой в тот вечер Серёжа вернулся поздно и уснул в каких-то разноцветных мечтах.

Pulsuz fraqment bitdi.