Kitabı oxu: «Из серого. Концерт для нейронов и синапсов»

Посвящается моему сыну, доктору Рузбэ Марку Парвину который знает…

Manouchehr Parvin

Out of the Gray A Concerto for Neurons and Synapses

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разрешения владельцев.

All rights reserved No parts of this publication can be reproduced, sold or transmitted by any means without permission of the publisher.

© Парвин Манучер, 2015, текст

© Жукова Мария, 2015, перевод с англ.

© ООО «Страта», 2015

От автора

Я научился читать через пару лет после того, как научился ходить и начал говорить. Можете считать это удачей, можете считать, что мне не повезло, но это моя судьба. Начинать что-либо всегда трудно, но для меня оказалось несложно начать читать. Ещё через пару лет, когда мне было пять, я начал писать эту книгу, ещё не зная, что я её пишу, не зная, как вообще пишут книги. Это был бессознательный процесс, неведомый для меня. Может, вы захотите услышать историю создания этой книги.

История создания романа

Когда я рос, я видел, что моя мать живёт по вере. Она была истинной мусульманкой, она никогда не пропускала ни ежедневную молитву, ни день поста. Мы жили в Тегеране, рядом с нами проживали евреи и христиане. Мы, дети, общались и играли друг с другом, как будто являлись авангардом общей тенденции к смешению всего и всех. Я узнал о Троице и роли в ней Иисуса Христа от одного маленького армянина, с которым вместе играл. Я был поставлен в тупик и спросил у отца, почему Библия и Коран, считающиеся священными книгами мусульман, расходятся по вопросу Иисуса – в Библии он считается Сыном Божьим, а в Коране – пророком. По словам отца, Христос говорил, что все мы – дети Божьи, и, возможно, из-за этого столетия спустя христиане заявили, что Христос – это сын Божий.

– А что случилось с остальными Божьими детьми? – спросил я.

Отец всплеснул руками и сказал, что он на самом деле не знает разницы между тем, что означает быть Божьим ребёнком и сыном Божьим! Затем он сказал, что мне следует поговорить с муллой. Я задал тот же вопрос мулле.

– Пойди и прополощи рот, Манучер! – ответил он мне.

Я цитирую его слова, потому что никогда не смог их забыть и потому, что они изменили мою жизнь. Таким образом моя религиозность получила смертельный удар и начала исчезать, подобно красивой осени, лист за листом, но одновременно росло и моё любопытство к религии. Я много читал и задавал вопросы, например, почему разных детей обучают разным религиям, утверждая, что они и есть истинные. Так отец Иисуса создал Вселенную или нет?

Я размышлял, почему раввины, священники и муллы не соберутся вместе и не попытаются сгладить имеющиеся между ними различия путём дружеских дискуссий! Да, это глупая мысль, но я был очень молод, невинен и полон оптимизма. А что ещё хуже, я обнаружил, что есть и другие религии, в которых представляются другие истории происхождения мира. Никакого Адама, никакой Евы, никаких фиговых листков, никакого змея и никакого яблока! А самым худшим было обнаружение мною того факта, что все истории о происхождении мира, основанные на вере, расходятся с научными теориями происхождения Вселенной, о которых я узнал от профессора физики. И я также узнал, что научная история происхождения Вселенной меняется после новых открытий, в отличие от истории происхождения мира, представленной в священных книгах, которая зафиксирована раз и навсегда и остаётся неизменной.

Сегодня я спрашиваю себя, почему ложные представления, взгляды и принципы политических идеологий, национализма и в особенности религий так устойчивы. Почему лишь относительно небольшое количество людей из тех, кому вера прививалась с детства, когда-либо ставят её под вопрос или отказываются от неё. Люди убивают и становятся жертвами, словно различная вера трансформирует их в различные виды хищников и дичи. Каким образом человеческий мозг становится разумом, который, в свою очередь, изобретает оружие массового поражения и таким образом становится виновником смерти людей?

Я думаю, что люди поражены алетофобией – боязнью правды. Если бы алетофобии не было, то это подорвало бы статус-кво и привело бы к конфликту между отдельными личностями, обществами и нациями.

Я продолжал писать и писать эту книгу у себя в сознании по мере того, как взрослел, не зная, что я её пишу, и не зная, почему я её пишу, и что именно я пишу. Я думал и думал над тем, как предотвратить трагедии, которые являются результатом внушения определённых ложных идей, которые оседают в мозге. Молодым учёным я решил провести исследование по политической экономии и причинам социальных конфликтов и беспорядков и опубликовал результаты.

Прошли годы, и одну прекрасную женщину, самого дорогого мне человека, сразила душевная болезнь, будто выстрел из ружья. Я не мог понять, что произошло с её пытливым и прекрасным умом. Таким образом, эмоциональная мотивация и концептуальная основа этой книги были зацементированы до того, как родилось первое слово.

Я начал искать ответ. Я думал, что если не смогу найти исчерпывающий, то, возможно, найду хотя бы частичный. Разум вызывал у меня любопытство с раннего детства, а теперь мною двигало сильнейшее желание узнать больше о психологии, психиатрии, неврологии и сознании вообще. И если раньше я отлынивал от лекций от скуки во время учёбы, теперь я обратил свой взор на Профессора Книгу. Это самый лучший учитель, поскольку он повторит то, что вам нужно, столько раз, сколько вы спрашиваете, и не выскажет ни малейшего недовольства!

Реальность, в которой живёт человек, и мозг человека совместно формируют человеческий разум. Но и мозг, и реальность отличны в случае каждого отдельного человека. Поэтому каждый разум уникален. Соответственно, так сказать, объединение разумов является сложной задачей. Я думал о том, как соединить маленькие части для получения мирового разума во благо всего мира и для отторжения мирового зла. Как мы можем коллективно подняться и превратиться в новый вид – тот, который свободен от алетофобии и свободен от лёгкой шизофрении, вызванной внушением определённых идей. Внушение определённых идей, как галлюциногены, вызывает различное восприятие реальности и различную веру, и таким образом различную индивидуальность.

Где-то на смене тысячелетий я начал по-настоящему писать эту книгу, много версий которой уже существовало у меня в сознании. Откуда появляются сознание и мораль? Почему и каким образом возникла и получила своё развитие вера в Бога? Являются ли память, любовь, счастье, конфликты и душевные заболевания всего лишь биохимическими процессами? Если да, то каким образом и что такое биохимия? Обречено ли человечество на самоуничтожение? Ответы скрываются, но их поиск может дать много открытий и оказаться стоящим и полезным. Давайте включим наши фонарики!

Если не считать составляющие сюжета, то это роман-факт. Мир, как я его вижу. Мои «я», которые я исследую. Факты, как я пытаюсь их интерпретировать. Моей мотивацией является моё сильнейшее желание подобраться к истине настолько близко, насколько возможно, учитывая мою ограниченность и ограниченность нашего времени. Вы заметите, что я всё ещё ребёнок. Я всё ещё нахожу везде вопросительные знаки – даже на клюве пеликана. «Почему он у него такой длинный? – задумался я, когда впервые увидел пеликана. – Он со временем будет становиться всё длиннее и длиннее, чтобы достигать дна океана и ловить последнюю оставшуюся рыбу?»

Я надеюсь, что годы преподавательской деятельности помогли мне научиться упрощать сложные идеи. Я чувствую потребность поделиться этой захватывающей историей, «Из серого», с вами. Я больше не могу держать её у себя в сознании. Я чувствую, что должен выпустить её, как пружину, из серого, чтобы она также угнездилась и в других разумах. Я даже думаю о том, чтобы бросить её в море рыбам, а также в воздух птицам!

Благодарность от автора

Я в долгу перед всеми мыслителями прошлого. Цивилизация подобна осадку. Мы тоже выпадем в осадок, переходя из порошка в глину в руках Художника Время. Так что давайте радоваться нашей пытливости, пока мы всё ещё можем чувствовать, наделены сознанием и нам только предстоит выпасть в осадок!

Я хочу выразить благодарность родственным душам, которые мне помогали и разрешили себя упомянуть. Спасибо, профессор Джолита Кавалиунас, Леора Доурафи, Маури Соммер Бринбаум, за ваши продуманные замечания по предварительным наброскам книги. Спасибо, Барбара Биениа-Фризе, за различные подсказки и советы во время чтения всей книги, когда у меня уже устали уши и плыло сознание. Спасибо, доктор Марк Рузбэ Парвин, мой дорогой сын, за то, что появлялся в романе как реально существующий персонаж, который бесконечно задавал мне вопросы, как и я сам бесконечно задавал вопросы своему отцу. Спасибо, Тереза Кенни, за всестороннюю поддержку. Спасибо, Мюррей Макдейд, за обучение меня упражнениям Тай Чи и настройку моего компьютера – требовалось справиться с глюками, при помощи которых Бог хотел меня поддразнить, пока я дразнил Его, просто для того, чтобы Он прекратил хмуриться и улыбнулся мне. И спасибо Тебе, Боже, за то, что часто появляешься в этой книге, и за то, что позволил мне пожить, пока я её не закончил! Спасибо, доктор Пегги Брайтман и Макс Сваффорд, за ваши подсказки по доработке этой книги, чтобы она превратилась в искусно выращенное дерево и прожила дольше, чем живут обычные деревья, благодаря этой работе. И ещё раз спасибо вам обоим, Пегги и Макс, за всю ту головную боль, которая у меня возникала, когда я думал о природе науки, веры, литературы и их взаимосвязи внутри нейросферы.

Спасибо вам, пророки, учёные, философы, у которых я учился, в особенности те, с которыми я встречался лично и разговаривал. Отдельная благодарность неврологу и мыслителю Хосе Рафекасу за информативное общение по поводу идей, связанных с неврологией. Спасибо вам, профессор Ферейдун Фэмили, за то, что поняли мою идею и превратили её в самую выразительную обложку, которую я когда-либо видел, настоящее произведение искусства – неожиданный подарок мне, издателю и читателям. Спасибо вам за то, какой вы есть – великий учёный, художник, учитель, друг и эрудит.

Я должен признаться своим читателям, что, переживая эту историю, проводя исследования для написания книги и создавая её, я запустил эволюцию в своём сознании и морали. Она подняла завесу, состоявшую из тумана и ложных концепций, и превратила кое-что неизвестное в известное для меня, в то время как также породила и новые неизвестные. Для меня эта книга является крошечной эволюцией у меня в сознании в рамках большой эволюции за пределами моего сознания, которая несёт человечество в полное света место типа Плеяд или погружённое во тьму место типа чёрной дыры.

Часть выделенных курсивом слов в этой книге – новые слова. Они выделены для того, чтобы никто не бросался к словарю для бесполезного поиска. Также выделен курсивом и ряд известных слов и концепций для того, чтобы их особо подчеркнуть.

А теперь аперитив перед чтением книги: стихотворение профессора Пируза, который любит истину и любит Джульетту:

 
Скажи мне, тайна мирозданья,
Скажи мне, Старая Река,
Откуда ты течёшь, сознанье?
Где будешь ты через века?
 

Манучер Парвин

27 июня 2010 года

Предисловие к русскому изданию

Я пристрастился к чтению ещё в школьные годы. Я читал так же яростно, как слоны жуют растения. Меня очаровала персидская поэзия, мировая литература и в особенности русская литература, которую я читал в переводе. Я слушал персидскую и мировую классическую музыку, в особенности русскую классическую музыку, которая, как и вся хорошая музыка, связана с желанием любви, мира, истины, красоты и единения, которое испытывают люди. Меня очаровывали и другие виды искусства. Этот интерес повлиял на мои романы. Например, мои герои слушают музыку и высказываются о ней. То же самое можно сказать и о живописи, кинофильмах и так далее.

В современном мире искусство, наука, техника, политика, философия и вообще все события, происходящие на международной арене, входят в повседневную жизнь и таким образом влияют на чувства и мысли, а следовательно, и на личности героев, и это происходит постоянно! Но романы игнорируют ряд отличительных черт реальности, причём иногда в такой степени, что реальности в них не остаётся! Это напоминает мне еду без питательных веществ. С другой стороны, если книга обогащается искусством, науками, поэзией, политикой и так далее, то становится настоящим произведением искусства – отличным питательным веществом для разума и души. Сюжет должен быть полон драматизма, чтобы заинтересовать читателя, но события, происходящие в романе, – это ещё не всё.

Мой жизненный опыт, исследования в разных областях науки и многочисленные публикации помогают мне и позволяют мне попытаться создать в полной мере произведения искусства. Я думаю, что новые идеи могут быть такими же побуждающими и такими же возбуждающими, как сюжеты, в особенности для читателя, который хочет потратить своё время и силы не только на развлечения.

Когда я узнал, что мой роман «Из серого: концерт для нейронов и синапсов» был принят для публикации в России, мне хотелось прыгать до небес от радости. Я стольким обязан русскому искусству, оно многому научило меня и принесло много радости, и этот роман будет только небольшим ответным подарком. Я должен признать, если могу это сказать, что чувствую гордость, внося этот пусть малый вклад в культуру, которая вызывает восхищение, и культуру не только старой, но и современной России. На протяжении последних шести лет я проводил часть лета в России. Я заметил большой прогресс во всех областях жизни.

Однако всё было не так просто с переводом и публикацией, и кое в чём мне просто повезло. Двое удивительных людей, которые читали мою книгу на английском, занялись её продвижением и показали её моему издателю, Сергею Деменку, который сам является творческой личностью, интеллектуалом и имеет немало опубликованных работ.

Спасибо Татьяне Пучковой (биофизик) и Александру Пучкову (невролог) за то, что обратили внимание издателя на этот роман. И спасибо вам обоим за то, что прочитали перевод романа перед публикацией на русском языке.

Спасибо Барбаре Биениа за дружбу и поддержку на протяжении многих лет и редакторскую правку.

Спасибо Марии Жуковой за приложенные усилия по переводу с английского сложной литературной работы, полной новых слов и представляющей новые концепции! Я уверен, что ваша работа облегчила мне общение с пока неизвестными мне будущими русскими друзьями!

Спасибо Елене Быстровой за придание поэтической формы стихам, которые Мария переводила в прозе.

И спасибо Игорю Калинину за организацию работы и направление всех усилий к достижению цели.

И спасибо тебе, читатель, за твоё щедро потраченное время и усилия!

Мне хочется закончить это вступление размышлениями, основанными на отзывах моих англоязычных читателей. Эта книга символически перенесёт читателя в места, где он никогда не бывал. Исследования, которые я проводил для её написания, работа воображения, размышления о книге и непосредственно написание привели меня к экзотическим идеям, все из которых были для меня в новинку. Я надеюсь поделиться с вами этим творческим опытом.

Я наслаждаюсь красивой осенью в парках Москвы, когда пишу это предисловие.

Манучер Парвин

Пролог

 
Я – сущего частица.
Смотрю на мир извне,
И весь он отразится,
Как в зеркале, во мне.
Когда я размышляю
И думаю когда —
Бытиё в себя вмещает
Сознанье без труда.
Легко и неустанно
Бытиё свой путь творит:
Моими же устами
Со мною говорит…
И каждая минута
Земного бытия
Докажет вновь кому-то,
Что значит – жив и я.
 

Из стихотворения профессора Пируза «Лекция Пустоте»

Пробуждение

Вечность и бесконечность сжались до одной точки. Бытиё ждёт, чтобы начать быть. Бог отправился домой, очевидно, забрав с собой мою душу в качестве сувенира.

Времени нет. Пространство пусто. Звуки заглушены. Движения остановлены. Смерть как будто умерла. То, что существует, не имеет цвета, запаха, вкуса, формы и не чувствует боли. Я чувствую себя ничем и никем. Но как такое может быть, если у небытия нет чувств?

Внезапно Пространство трескается, как яйцо. Время вылупливается. Его сердце пульсирует. Оно хлопает короткими, мокрыми крылышками. Я прихожу в сознание. Значит, Бытиё становится более сознательным. О-о, это то, что происходит с мировым разумом – моим разумом здесь и сейчас.

Надо мной висит бледное солнце, которое не больше электрической лампочки. Призраки с застывшими гримасами вылетают из туманных стен мавзолея и улетают обратно. У меня нет мыслей. Никаких воспоминаний. Внезапно стрелка часов, чёрная и тонкая, как змеиный язык, атакует следующую секунду, как будто несчастного комара. Рождается Великое Здесь и Сейчас. Я чувствую облегчение. Я – больше, чем ничто! Это показывают часы, которые идут и идут. Это показывают призраки, их гримасы превращаются в осторожные улыбки. И теперь я начинаю чувствовать, что я чувствую, и теперь Бытиё начинает ощущать себя через меня, как ощущает себя через другие разумы.

Я существую. Но где? В какой форме? В каком времени и пространстве? И в чьём сознании? Я такой же, как был раньше? Профессор средних лет по имени Ферейдун Пируз? У меня всё ещё остались глаза шоколадного цвета? Мои усы? Непокорные кончики которых ползут вверх, напоминая двух счастливых гусениц, когда я улыбаюсь? А где я был? В Огайо? На великом острове бесконечных тайн, именуемом Америкой? А время сейчас то же? То, когда закончился двадцатый век и двадцать первый ещё только начинался? А я такой же, каким был? Беспокойная душа, у которой постоянно проблемы, в которых виноват я сам? А душа у меня та же, даже хотя её украло неизвестное неопределимое или бросило известное неопределимое – Бог?

Мои вопросы, хотя на них нет ответов в настоящий момент, дают мне надежду. Я – часть того, что существует, поэтому мои

Вопросы – это пытливость Бытия, желающего узнать о Бытии.

Невыносимая тишина заставляет меня спросить у призраков:

– Я – профессор Пируз или я – маленькая счастливая ласточка, которой я когда-то мечтал стать? Чтобы быть способным добраться до высших точек понимания?

Я не слышу никаких ответов; хотя я вижу, как у них шевелятся губы. Значит, язык существует, но звуки умерли. Может, в таком случае я – не счастливая ласточка, а несчастная сорока, наказанная за то, что слишком много болтала в прошлой жизни. О-о, я думаю! Как поразительно эти бездумные атомы поднялись из инертности и создали эту иллюзию личности и свободны воли.

Думать – это значит, что Бытиё размышляет о Бытии.

Я открываю глаза так широко, как могу, чтобы сразу же увидеть весь мир. Я вижу, как вокруг меня толпятся призраки, подобно студентам во время научного эксперимента. Значит, я вижу. И я также слышу голоса. И я чувствую знакомый запах духов.

Я прикасаюсь к своему лицу. Всё на месте, все знакомые черты, полностью. Я чувствую солёное в своем сознании. Кислое. Сладкое. Словно вкусы – это жизнь, словно вкусы – это отдельное ощущение. Цвета возвращаются по одному. Красный – стоп, жёлтый – осторожно, зелёный – вперёд. Все цвета сливаются в радугу надежды. Мои уши помнят, что значит слышать, они помнят звуки музыки, которую я люблю слушать. Нос вспоминает, что такое чувствовать запахи, гулять в цветущем саду и получать от этого радость. Мои пальцы касаются всего и ничего. У кожи ощущения, как будто я только что родился, но в лучшем мире, чем тот, который я покинул. Мой разум создаёт реальность? Или реальность создаёт мой разум? Или и то, и другое смотрят друг на друга из скрытого кривого зеркала?

Если я ценю Бытиё, то Бытиё ценит себя.

Я постепенно полностью прихожу в сознание, как будто бы я – первая африканская обезьяна, которая произнесла судьбоносные слова: «Я – это я, и ещё существует не-я». Я собираюсь с силами, которые у меня есть, и кричу шёпотом:

– Я со стороны жизни или со стороны смерти?

– Со стороны жизни, – отвечает голос. – В больнице.

– Я – тот же самый Пируз?

– Да, к счастью или к несчастью.

Теперь я чувствую, как кто-то держит меня за руку. Прикосновение так успокаивает, что я знаю: я всегда буду его помнить. Ощущение чем-то напоминает ощущения от первой любви:

Любовь – это этос Бытия.

Радость от того, что я жив, возрождает мой ум. Тому, кто держит мою руку, я говорю:

– Я – мёртв, а вы?

Призраки хихикают, как девчонки на ночном девичнике¹. Внезапно огни, звуки, мысли и страхи заполняют моё сознание – это напоминает побудку бойскаутов по звуку горна, чтобы встречать рассвет нового дня. Я не могу быть мёртв, так как мёртвые не спрашивают, мертвы ли они. Ведь быть живым – это быть в сознании каким-то необъяснимым образом? Разве это не логично?

Призрак в зелёном превращается во врача. Она касается моего лба и говорит:

– Я люблю тебя, Пируз.

Это она держала меня за руку всего минуту назад? Интересно, а почему она плачет? Врачи не плачут, когда умирают их пациенты. У них просто нет такого количества слёз. Смерть для них подобна дождю. Они открывают зонтик, прячутся под ним и идут дальше по жизни. Я знаю эту женщину? Я умер за неё, не умирая?

Другие призраки превращаются в медсестёр. Небо твердеет и превращается в выложенный плитками потолок палаты реанимации. Из моих рук торчат пластиковые трубки, напоминая усики душистого горошка, по ним не течёт никакая жидкость. Моё любопытство и беспокойство нарастают. Моё сознание пробуждается. А стоило ли меня спасать? И я уже спасён? Я говорю себе:

Сознание – это тайна Бытия.

Но затем я сразу же не соглашаюсь с собой! (Я привык противоречить сам себе, это просто беда.) Кажется, что моё постепенное пробуждение показывает, что моё сознание определяется тем, что я могу, и тем, что я не могу. Я продолжаю пробуждаться и пробуждаться, пока на меня не накатывают пугающие воспоминания.

– Я пытался совершить самоубийство? – спрашиваю я.

– Да, – говорит врач. – Пытался.

Смерть – это чёрная дыра. Она засасывает всё в тёмную воронку, из которой не убежать. Когда-нибудь небо станет кладбищем мёртвых звёзд. Мёртвых планет, мёртвых вероисповеданий и мёртвых богов, и мёртвых душ. О-о, как я надеюсь, что ошибаюсь, – поскольку, похоже, мне только что дали второй шанс.

Побывав на грани смерти, почти умерев, я стал другим человеком, которого мне предстоит узнать? Это воскрешение? Души сделаны не из камня. Но они напоминают мастику? Воск? Они податливые и мягкие? О-о, я анализирую и синтезирую. Я напоминаю паука, плетущего паутину, я устанавливаю мост от незнания к знанию, мост от знания к знанию большего, я разрушаю связи и снова соединяю пространства, времена и идеи, снова и снова.

Когда эти невольные мысли заполняют моё пробуждающееся сознание, я вижу, как красива врач, которая стоит у моей постели. Как возбуждает один лишь взгляд на неё! Реальность – это не только одна боль. О-о, я различаю красоту и оцениваю красоту. Значит,

Оценка – это нарциссизм Бытия.

Как красиво сознание, и как трагично то, что оно обременено порождёнными нами самими и принесёнными нами самими ложью и обманом. Итак,

Обманы – это заблуждения Бытия.

Врач кажется знакомой. Электробиохимические сигналы подают признаки жизни у меня в мозге и превращаются в вопрос, который я не задаю вслух:

– Кто эта женщина? И почему у неё в наполненных слезами глазах столько радости и надежды?

Мне приходит в голову, что у моего разума имеется свой собственный разум. Выборы, которые я делаю, зарождаются в моём бессознательном – если это не так, то кто или что заставило меня ползти к аптечке, искать нераспечатанную упаковку снотворного и пытаться её распечатать? Кто заставил меня сесть в мою красную «Тойоту», слушать похоронный марш Шопена у себя в сознании, запивать снотворное гранатовым соком, закрыть глаза и держаться за руль, одновременно представляя, что я вот-вот отправлюсь в места, где никогда не был, – и всё это, даже не повернув ключ в замке зажигания?

Кажется, у меня есть неконтролируемое желание выяснить, что происходило за пределами моего разума и что происходило внутри него. Чтобы я всё это мог рассказать землетрясениям и ураганам. Чтобы я всё это мог рассказать священным книгам и звёздам, неподвижно висящим на одних и тех же местах. Чтобы я мог рассказать это нерождённым гуру и застенчивым внеземным существам. Чтобы я мог рассказать это вам. Чтобы я мог рассказать это себе.

Почему мы хотим рассказывать наши истории? Является ли рассказывание историй борьбой с целью ухода от одиночества? Чтобы избежать изоляции, пусть и временной? Чтобы избежать попадания в гроб до наступления смерти? Это попытка посмотреть на собственные похороны? Как возбуждающе! Как невероятно.

Воображение – это важная вторая половинка Бытия.

Моя воля – сделать это и не делать то – пробуждается. Каким образом наш разум обладает парадоксальным ощущением свободы воли? Управляет нашими телами? Управляет реками, огнём и лесами? Управляет верой других? Каким образом кусок легко разрушаемого серого вещества предсказывает, управляет или разрушает другую материю? Создаёт новую материю? Создаёт новые идеи? Человек – это машина, которая знает, что это машина с волей летать в космос и за его пределы? О-о, я чувствую, как бурлит моя решимость:

Сила воли – это решительность Бытия.

Скажи мне, мой мозг, как ты нашёл свои дополнения, вселенную и историю, и интегрировался с ними, чтобы стать моим разумом за короткий период, который составляет моя жизнь? Каким образом твои многочисленные кузены, размером с кокосовый орех, вытащили цивилизацию из шляпы времени, как делают фокусники? В чём твоя магия? Что это за история? Зачем все эти страдания? Откуда они появляются? О-о, я попытаюсь понять природу мыслей, которые меня раздражают, попытаюсь уменьшить страдания, в которых виноват сам. Я это сделаю, так как я снова жив! Мозг – это оркестр, а сознание – это концерт для нейронов и синапсов, который они и дают? Как захватывающе – музыка, которая слышит себя, сознание, которое осознаёт себя, и любопытство, которое с любопытством относится к себе! И создатель, который боится своих собственных созданий, – боги и Бог.

Теперь я понимаю, что существую, таким образом бытиё реализуется через меня и тоже существует.

Я знаю, что похоть можно удовлетворить с помощью секса. Я знаю, что голод можно утолить едой. Я знаю, что любопытство можно удовлетворить знанием. Но как когда-либо можно удовлетворить желание знать истину в последней инстанции обо всём? Почему и каким образом у меня возникло это желание? Как возникло моё сознание и его власть надо мной? Я сознательно выбирал своё сознание или оно выбрало меня?

Врач снова держит меня за руку. И она что-то напевает себе под нос, из всех мелодий она выбрала мою любимую из симфонии «Возрождение» Малера. Откуда она знает, что я ею очарован? Это сон или моё самовоскрешение?