Kitabı oxu: «Дурацкая любовь», səhifə 8
Глава 22
Дарина
– Я люблю тебя, Абрикоска! Пиздец как люблю! – тяжело хрипит Демьян и закрывает глаза.
– Нет! Нет! Не бросай меня! Открой глаза милый, пожалуйста, ради меня! – я повторяю, как безумная одни и те же слова с надеждой, что он сейчас очнется. Мои руки и одежда в его крови, но мне все равно, я прижимаю его к себе и молю Бога, чтобы он не забирал его себе. Слышу звук сирены, приближающие шаги, чувствую руки Дана, которые пытаются отцепить меня от Демьяна, но мне кажется если я его отпущу, то потеряю навсегда.
– Дарина, успокойся, отпусти его, ему срочно надо в больницу, он потерял очень много крови, ему нужна помощь – спокойным голосом говорит Дан, не знаю, как он держится, но я видела его реакцию и боль в глазах.
Беру себя в руки, разжимаю пальцы, Дан рывком поднимает меня за плечи и прижимает к себе, я реву у него на плече, он гладит меня по голове и тихо шепчет:
– Тшш, Дарина, он сильный, он справиться, он не оставит нас…
– Да… Да он сильный – заикаясь повторяю.
– И мы должны быть сильными, должны верить в него, поняла? Посмотри на меня – поднимаю взгляд, смотрю в глаза Данила, в которых тоже застыли слёзы, но он не дает им выход – Всё будет хорошо, ты мне веришь?
– Верю… Будет хорошо… Я поеду с ним…
– Хорошо, пошли, мы поедем на моей машине в след за скорой.
Он усаживает меня на сиденье, сам застегивает ремень, я просто не в состояние ничего сделать сама. Едем в полной тишине, у меня в голове на повторе его слова "Я люблю тебя, Абрикоска! Пиздец, как люблю! ". Слова, которые я так хотела услышать от него, но не думала, что при таких обстоятельствах, в моей груди столько чувств, мне хочется ответить ему, сказать так много в ответ о своей любви, люблю его до одури, я не могу его потерять именно сейчас, не смогу жить без него, Дан правильно сказал, он сильный, справиться, он обязан выкарабкаться ради нас, ради меня.
Когда за мной заехала Илона, я уже стояла на улице и стучала ногой в нетерпение, меня накрыло чувством беспокойства, все внутренности трясло и было чувство обреченности. Мы плелись как черепахи, всю дорогу подгоняла водителя, но он не слушал меня. Когда мы остановились, я выскочила из машины и бежала вперёд, не обращала внимания на людей, которые не давали пройти, я просто всех расталкивала. Когда наконец выбралась вперёд, увидела самую страшную картину, как байк Демьяна на полной скорости заносит, он влетает в поворот, но не справляется и его выкидывает из седла, байк летит за ним, я ору, чувствую, как мои связки не справляются, бегу, бегу вперёд. Падаю около него на колени, снимаю шлем, вижу его бледное лицо, глажу, глажу его и умоляю открыть глаза, смотрю на свои руки они все в крови. Из воспоминаний выводит голос Дана.
– Приехали. – я киваю и иду в след за ним.
Дан хорошо ориентируется здесь, сажает меня на кресло и говорит ждать, пока он все узнаёт, я молча киваю, у меня нет сил, я просто выжата.
– Пойдём, Дарина, провожу тебя в душевую, сполоснешься, я позвонил Иле, чтобы она привезла твои сменные вещи.
– Спасибо – хриплю, – Где Демьян?
– Он уже в реанимации, его готовят к операции, нас туда не пустят, это займет много времени, ты должна отдохнуть и привести себя в порядок. Сейчас приедет Илона и тебе со всем поможет – объясняет мне почти по слогам как маленькой, я киваю только, мне все равно на себя, главное, что с Демой все было в порядке.
– А ты?
– А мне предстоит пару важных разговоров, которые изменят несколько жизней точно – хмыкает и смотрит долгим взглядом куда то вдаль.
Я вижу, как бежит Ила, она растрепанная и взволнована:
– Дарина, ты как? Может успокоительное? – я молчу, с ней говорит Дан.
– Здесь есть душевая, помоги ей привести себя в порядок, скоро здесь будут родители. К вам подойдет медсестра, если будет необходимо пусть даст успокоительное, может дать палату и Дарина там отдохнет. – говорит так будто меня здесь нет.
– Нет! Я буду ждать, когда сделают операцию! Я не собираюсь спать!
–Хорошо, как скажешь, идите, – кивает головой, Ила берёт меня под руку и ведёт в какую-то сторону.
Захожу под струи воды, делаю её почти холодной, чтобы отрезвить свой мозг, смотрю на воду которая убегает в слив, она розовая, смываю кровь Демьяна, хотя не очень хочу это делать, быстро моюсь, выхожу, Ила встречает меня с полотенцем, помогает обтереться, она привезла удобные вещи, я одеваюсь, чувствую себя наконец комфортно, Ила не выдерживает и прижимает меня к себе:
– Я так испугалась… Ты как? Что тебе нужно?
– Или, все хорошо, мне нужно только быть рядом с Демой больше ничего. – они понимающе кивает.
– Пошли провожу тебя к реанимации.
Мы идем по коридору с белыми стенами, здесь свой специфический запах и чувство обреченности, подходим к отделению реанимации и садимся на кушетку рядом с ним, внутрь нас все равно не пустят. Сидим молча, я благодарна Илоне за поддержку, сжимаю её руку в знак благодарности, она без слов понимает и кивает мне в ответ.
Слышу торопливые шаги и стук приближающихся каблуков, поворачиваю голову, вижу родителей Демьяна. Тетя Ника взволнована и со слезами на глазах бросается ко мне в объятия:
– Господи, Дарина! Что произошло? Ты сама в порядке?
– Да, я не пострадала, только он… – меня срывает, и я опять рыдаю на плече у мамы Демьяна. Она гладит меня по голове и успокаивает.
– Ну всё, всё, девочка моя, все будет хорошо, Демьян у нас сильный… – я молча киваю и плачу ещё сильнее – Расскажи, что случилось?
– Гонка… Он участвовал в гонке и не справился с управлением… Кажется не смог затормозить в нужный момент – сбивчиво говорю и слышу за спиной голос дяди Андрея.
– Странно это все, очень не похоже на него, он перед гонкой проверяет байк вдоль поперек…
– Да… Он часто задерживался в гараже… – тетя Ника смотрит на меня загадочным взглядом, а потом сидим все в тишине и ждем вестей. Проходит часа три, но ничего не происходит, из реанимации никто не выходил. Зато вижу, как приближается Дан.
– Добрый вечер, – говорит он, смотрит на отца и говорит – Отойдем? – тот кивает ему, они отходят на приличное расстояние и долго о чем-то беседуют.
Потом Дан подходит к нам и обращается к Илоне:
– Ил, пойдем поговорим? – смотрит на неё пронзительным взглядом, она долго думает, но все-таки кивает ему, и они уходят.
Кажется, я задремала на плече у тети Нике, потому что меня приводит в себя резкий звук, открывающийся двери, оглядываюсь, Дан с Илой уже здесь, в разных углах и не смотрят друг на друга. Вижу, как выходит доктор и мы все вместе вскакиваем со своих мест.
– Так, все от Громова? – мы киваем – Могу говорить прям здесь или пройдем в кабинет? – смотрит на родителей.
– Говорите, здесь самые близкие – отвечает мама Демьяна, доктор кивает и оглашает приговор.
– Что могу сказать, ваш сын родился в рубашке, он вовремя сгруппировался, поэтому исход не такой ужасный. Он потерял много крови, мы сделали переливание, пробито одно легкое, множественные ушибы внутренних органов, все удалось спасти, но самое главное, у вашего сына сломан позвоночник. – я так сильно сжимала руку Илы, что у меня побелели костяшки, а сейчас из меня вырывается всхлип, и я оседаю на пол.
– Он сможет ходить? – осторожно спрашивает тетя Ника
– Все зависит от него, сейчас много разных техник, которые поднимают на ноги, но ему ещё потребуется несколько операций. Сейчас он находится в комме, будем надеяться, что скоро он придет в себя.
– Когда можно будет к нему – спрашивает Дан.
– Когда переведут в общую палату. – он кивает и уходит.
У меня истерика, я просто не могу успокоиться, чувствую, как девушка в белом халате делает мне укол в плечо и меня вырубает.
Прихожу в себя, сначала не понимаю где я, а потом на меня обрушиваются воспоминания, я вскакиваю с места, вижу перед собой взволнованную маму:
– Тихо, дочь, ты как себя чувствуешь?
– Нормально, почему я здесь? Где Демьян? Как он?
– Ты перенервничала, пришлось дать успокоительное, ты поспала немного, но ничего не пропустила, Демьян ещё не пришел в себя и его не перевели из реанимации.
Выдыхаю и откидываюсь опять на подушку.
– Мам, все же будет хорошо?
– Конечно, дочь! Демьян у нас сильный, он справиться…
– Мам, я так его люблю – говорю и слезы катиться по щекам.
– Я знаю, дочь. – смотрю на неё удивленным взглядом.
– Что ты так смотришь, мы знаем это ещё с тех пор, как ты ходить начала, потом, лет в шесть ты говорила, как любишь Демьяна, и вы обязательно поженитесь – я краснею от маминых слов.
– И он тебя любит.
– Правда?
– Конечно, он всегда старался держаться от тебя подальше, но он сам не понимал, почему его так тянуло к тебе.
– И вы совсем не сердитесь?
– Конечно нет, наоборот мы всегда были рады, мы всегда ждали этого момента, когда вас накроет.
Я опять плачу и висну на шее у мамы, наши родители самые лучшие, надо было рассказать им все раньше, как говорил Демьян.
Привожу себя в порядок, когда Дёма придет в себя не должен видеть меня такой тряпкой. Его перевели в палату, сейчас с ним родители, а потом пойду я.
Захожу в палату, вижу моего любимого и хочу закричать, но держусь, он весь в трубках, подключен к датчикам, от них к экрану от которого идет противное пиканье.
Сажусь около него, беру за руку и начинаю с ним говорить:
– Привет, милый! Возвращайся пожалуйста скорее, мы все очень ждём, я жду! Я так соскучилась, ты просто не представляешь – болтаю без умолку, рассказываю ему наши истории из детства, периодически глажу его по щеке.
Так проходят три дня, но он не очнулся, мы меняемся с родителями, но я не оставляю его на долго одного, боюсь, что придет в сознание без меня, я даже из больницы ещё не уходила, хотя все так и норовят отправить меня отдыхать, но я не устала, чувствую, что нужна ему.
Захожу к нему, сажусь рядом как всегда:
– Это опять я, скучал по мне? Помнишь, когда мы были маленькими я первым делом бежала к тебе и говорила на сколько сильно соскучилась, а ты всегда закатывал глаза и говорил: Дарина, отцепись от меня, что ты как маленькая. Смотрю в окно и вспоминаю счастливый момент и вдруг чувствую, как мою руку сжимают холодные пальцы и слышу тихий хриплый голос:
– Дарина… Я скучал… – не сдерживаюсь и начинаю плакать.
– Сейчас миленький, сейчас, врача позову только…
Выбегаю из палаты, вижу медсестру и кричу:
– Он очнулся! Врача! Позовите врача!
Глава 23
Демьян
Пока я был в отключке, то не видел свет в конце тоннеля и не видел ушедших родственников, я был в прострации, вроде ты спишь, а вроде хочешь проснуться, но не можешь. Постепенно я стал пробовать выйти из этого состояния, я стал слышать голос Абрикоски, она что-то тараторила без умолку, а я тянулся к этому голосу, но потом снова возвращался в эту тьму. С каждым разом я все больше разбирал её слова, кажется она решила пересказать мне всю нашу жизнь, иногда мне так надоедала её болтовня, что хотелось открыть глаза, только чтобы заткнуть её, желательно поцелуем.
Потом её долго не было, я ждал её, но она не приходила, я уже подумал, что она решила оставить меня в этой бездне, но потом даже сумел почувствовать её ручку на своих ладонях, она опять что-то рассказывала, говорила, что скучает, я тоже ужасно скучаю абрикос. Собрал все силы и открыл глаза, свет резанул по сетчатке, я зажмурился, ничего не видно, открыл ещё раз, она сидит, смотрит в окно, похудела, бледная, но такая красивая, моя. Попытался пошевелить рукой, и она меня наконец заметила, начал говорить, но из меня вырвался только хрип:
– Дарина… Я скучал… – она встрепенулась, забегала, зовет врача, блин, ну куда ты, побудь ещё со мной…
Пришел врач, начал светить мне в зрачки, что-то спрашивает, я киваю на его вопросы, он повторяет только слово "Хорошо", а потом "Отдохни ещё" и я снова уплываю в свою тьму.
Следующий раз, когда я проснулся, со мной были родители, я рад их видеть, но ожидал совсем не этого, оглянулся, но её не нашёл:
– Тише, сынок, не делай резких движений, тебе нельзя. – говорит мама.
– Пить… – хриплю.
– Конечно, вот так, давай осторожно, – поднимает мою голову, и я делаю заветные глотки.
– Где Дарина? – задаю самый волнующий вопрос.
– Мы отправили её отдохнуть, она конечно не хотела, но она уже вся извела себя, не ест, не спит, только сидит около тебя, она даже ни разу из больницы не ушла… – я улыбаюсь, моя девочка.
– Это она меня разбудила, я очнулся ради неё…
– Да, она невероятная… А ты бегал от своей судьбы всю жизнь… – хмыкает мама.
– Больше не буду – мама смотрит на меня с улыбкой и прижимает голову к себе. Заходит доктор всех прогоняет, понимаю, что ему есть что мне сказать.
– Вы сильный молодой человек, вам очень повезло, все могло быть очень плачевно.
–Ближе к делу, я ничего не чувствую, – он понимающе кивает.
– Это последствия сломанного позвоночника – он продолжает говорить, но я его уже не слышу, пиздец, у меня сломан позвоночник, я что не смогу ходить? Задаю этот вопрос сразу доку.
– Я буду ходить?
– Нам предстоит ещё две операции, потом долгий процесс восстановления, все зависит только от тебя, но я думаю у тебя есть красивый стимул парень, я бы ради такой не только пошёл, но и полетел… – да, он прав ради Абрикоски я должен встать на ноги, мы с ней даже ничего не успели, у нас вся жизнь впереди, и я не собираюсь её терять.
– Когда операция? – перехожу сразу к делу.
– Вот это мне уже нравится, сейчас соберем все необходимые анализы, посмотрим динамику и через пару дней можно начинать, – я киваю, на все согласен, только бы не чувствовать себя овощем.
Дверь открывается и в неё врывается Абрикоска, я перевожу взгляд и улыбаюсь, врач тактично покидает нас.
– Дёма, Дёма, ты проснулся! Я говорила им, что не хочу спать, а они заставили, хотела быть с тобой, – она гладит и целует мои щеки, в нос ударяет её запах, и я чувствую, что оживаю.
– Тшш, абрикос, успокойся, не плачь – пытаюсь вытереть ей слезы, но рука ещё не слушается, она перехватывает её и начинает разминать.
– Я так скучала…
– Прости меня…
– За что?
– За то, что оставил одну, я не хотел бросать тебя, так сложились обстоятельства, мне угрожали и могли навредить тебе.
– Это все в прошлом, я не обижаюсь на тебя, зато я устроилась на работу, мне нравится общаться с людьми, сейчас я для всех на больничном. – я киваю, говорить ещё очень тяжело, она сидит на стуле, а голову осторожно опускает мне на грудь, я перебираю её волосы и чувствую, как засыпаю.
Просыпаюсь уже под вечер, чувствую уже на много лучше себя, за окном темно, а около окна ко мне спиной стоит Дан.
– Привет, брат! – здороваюсь, рад его видеть.
– Здорово, как себя чувствуешь?
– Как под танком застрял и вылезти не могу.
– Шутишь? Значит не так все и плохо…
– Спасибо тебе… Эта больница твоих рук дело? Как ты договорился с отцом? – вижу, как Дан морщиться, вздыхает и говорит.
– Даа, он все узнал, вызвал на разговор, пришлось ему все рассказать, он уладил все твои проблемы, больше эти отморозки тебя не побеспокоят, помог с больницей.
– Иии, что ты теперь ему за это должен?
– Я ухожу в армию…
– Чего блять? Ты совсем с катушек слетел!? Сами бы все решили… – он отворачивается обратно к окну.
– Я сам принял это решение, он предложил, а я сразу согласился, для меня это выход…
– Это из-за Мальвины? Ты так сильно запал на неё?
– По ходу… Дышать без неё не могу… Вижу, как тебя любит Дарина и готов себе позвоночник переломить только бы Ила посмотрела на меня таким же взглядом.
– Бляя, ну ты попал. ..
– Знаю. Надеюсь мне вышибут там не только мозги, но и мысли о ней…
– Пиздец, как я здесь без тебя?
– Тебе есть чем заняться, скоро сессия начнется, а для работы тебе ноги не нужны, будешь отсюда работать.
– Да ты прав, ну ты хотя бы звони, не пропадай. И помни, что я всегда тебе помогу, я твой должник.
– Перестань, так поступил бы любой – он жмет мою руку, хлопает легко по плечу кулаком и уходит из палаты. Никогда своего друга не видел с такой рожей, мдаа, вот это мальвина…
Следующий день начинается с анализов, меня возят на какие-то процедуры, мрт и прочие, абрикоску почти не видел.
Уже ближе к вечеру открывается дверь и входит Дарина, на душе сразу становится тепло, но нам тоже есть, о чем поговорить…
– Привет… Ты со всеми решил важные вопросы? – недовольно спрашивает она.
– Привет, нет, ещё ты осталась – она с удивленным лицом опускается на своё место.
– Говори…
– Ты же знаешь, я могу не встать… Я должен тебе дать выбор…
– Я его сделала, когда ещё пешком под стол ходила.
– Подумай хорошо.
– Уже подумала…
– Я не отпущу тебя…
– Не отпускай…
– Или сюда, Абрикоска, дай мне свои губы…
Села на край постели рядом со мной, а я лицо её пятерней обхватил и к себе наклонил. Тут же губы мои своими горячими губами накрыла, меня током прострелило, так что в глазах потемнело. Зарываюсь в её волосы, притягиваю ещё ближе к себе, жадно кусаю её губы, то верхнюю, то нижнюю, проталкивая язык глубоко в рот. Руку свою на грудь её опустил, услышал её всхлип и почувствовал долгожданную тяжесть в паху, улыбнулся сам себе, не всё потеряно, прорвемся. Она дрожит вся, впивается все сильнее в мой рот, а я заталкиваю язык ещё глубже, не давая отдышаться. Потянул свободную футболку, грудь из лифчика высвободил, сосок сильно сжал, а она выдыхает мне в рот стоном. Дразню, потираю большим пальцем и снова сжимаю, заставляю выгибаться на встречу и в ответ голодно терзает мой рот, впивается в мои растрепанные волосы.
– Спинку кровати подними…
Отстранилась от меня, смотрит затуманенным взглядом, тяжело дышит, возвращается в реальность и хочет опустить меня.
– Ни хрена… Хочу тебя трогать… Я такой голодный по тебе, абрикоска…Подними…
Наклонилась, чтобы потянуть за рычаг, удерживаю её рукой за затылок и как раздался щелчок, сразу на себя рванул, накрываю её губы своими и сдираю с неё футболку вместе с лифчиком, оторвался от её рта, чтобы свой взгляд на её голую грудь опустить.
– Бляя… С ума сойти… Какая же ты красивая…
И снова жадно впиваюсь губами в её рот, по-звериному сильно, до боли.
Второй рукой по ноге её скольжу и нагло снимаю ее свободные штаны, сразу в сторону отодвигаю её на сквозь промокшие трусики, а она лицо мое гладит и на поцелуи, бешенные отвечает, задыхается, дрожа всем телом, чувствую, как сосками своими о мою грудь трется, чувствую голод дикий по моей девочки, как будто сейчас с ума сойду. Сжимаю сосок и шиплю ей в губы, крепко за волосы на верху схватил, Дарина выдыхает мне в губы громким всхлипом, когда резким движением пальцами вошел, такая мокрая, сжимает меня, глаза закатывает, я пьяный, от возбуждения все тело потом покрывается.
– Выше поднимись. Выше абрикос…
Чуть вверх за волосы тяну, она поднимается и руками о кровать опирается, с гортанным стоном голову вверх задирает, когда мой горячий рот сомкнулся на её соске.
Несколько толчков внутри неё и наружу выскользнул, отыскивая ноющий клитор, надавливаю на него и чувствую как она коленями сжимает мою руку, сильнее всасываюсь в её грудь, кусаю сосок и растираю внизу быстрее и быстрее… Волосы так и держу сзади, фиксирую, не даю вырваться, трепеща языком на соске и вторя его движениям пальцем у неё между ног, вверх и вниз, дразня набухший и пульсирующий бугорок, по кругу, не отпуская и не меняя движений, подводя её к краю пропасти… Еще секунда и её разрывает, она сжимается на моих пальцах, глаза закатываются, а рот открыт в беззвучном стоне.
– Красивая… Дарина, какая же ты красивая…
К себе потянул и все стоны губами собрал, жадно, но теперь нежно, очень нежно, пальцы все еще в ней, и я чувствую её отголоски оргазма, как она периодически всхлипывает и сжимает меня.
Губами по её вожу и выдыхаю ей в рот.
– Кончил, когда грудь твою в рот взял, а пальцами в тебя вошёл…
– Ты сумасшедший… – хрипло шепчет.
– Даа.. Сумасшедший… Только с тобой…
Чувствую, как она напряглась и замерла, сразу понял, что она вспомнила, сильнее обнял её и к себе прижал, подтянул повыше, чтобы глаза её видеть, в которых слезы уже собрались, собираю их ртом.
– Не думай, не вспоминай, я тебе и так это скажу. – смотрю в её глаза и выдыхаю почти в её рот – Люблю тебя, Абрикоска… Очень люблю… – всхлипывает и начинает целовать мелкими поцелуями мое лицо.
– Я тоже тебя люблю, Демьян! Люблю до одури… Ты мой воздух…
Прижимаю к себе и глажу её по голове.
– Дарин, ты должна вернуться в институт и на работу – она поднимает голову, смотрит и вертит головой в отрицающем жесте – это не обсуждается, ты должна вернуться к жизни, я тоже буду работать, готовится к операции, потом тренировки, будешь приходить вечером, а я буду очень ждать, договорились?
Она кивает головой и улыбается.
– Ладно, хорошо, давай я тебе помогу, – показывает головой на мой член.
– Не надо, просто дай влажные салфетки – она мило смущается, поднимается, поправляет на себе одежду, подает салфетки, чмокает меня и уходит за дверь.
