Kitabı oxu: «Апокалипсис сегодня. Далёкий прыжок»

Слазр Крум уже почти сорок лет ходил в охране караванов. Причём, последнюю дюжину из них – десятником. А это должность весьма солидная и значимая. Ну, учитывая, что обычная численность охраны среднего каравана, идущего через Великую пустыню, как правило, не превышает трёх десятков… Не такая, конечно, как у начальника охраны или караван-баши, но не так уж сильно и ниже. А если ещё принять во внимание, что из трёх десятников охраны Слазр был самым старым и опытным – ни у кого не могло возникнуть вопросов почему именно его чаще других ставили старшим передового дозора.

Пост этот весьма важен и почётен, потому как если пропустить засаду… всё равно кого – тварей, появляющихся из «дыр», как чаще всего именовали маломощные случайные порталы, или пустынных племён, собиравшихся слегка пограбить… ну, или, если не получиться – то просто «сбросить» немного дурной, молодой крови, которую всегда тянет на приключения, либо врагов и конкурентов высокопочтенного Аламбекурникасиморанта, хозяина каравана, с которым он обычно ходил – дело окончится очень плохо, но он ещё и весьма прибылен. Потому что старший передового дозора за сутки пребывания в нём получал не пять долей как обычный десятник, а целых десять. То есть как начальник охраны или сам караван-баши. В сумме за одну проводку каравана, конечно, доход выходил заметно меньше – надо быть идиотом чтобы торчать в передовом дозоре постоянно и бессменно, но всё равно это «меньше» было раза в полтора больше, чем у остальных десятников. Поэтому десятник Крум вызывался возглавить передовой дозор при любой возможности.

Впрочем, обычно начальники охраны караванов его инициативе не противились. Потому как имелась у Слазра парочка очень редких умений как раз на подобный случай. Действительно редких. То есть среди других десятников почти не встречающихся. Нет, для должности десятников все они были вполне на уровне – в Великой пустыне дослужится до десятника ой как непросто, так что случайных людей среди них нет… но больше, как боевики. А его умения были заточены на обнаружение… Так что на самых опасных участках караванного пути – там, где нападения были наиболее вероятны, Слазр, как правило, выходил в передовой дозор просто по умолчанию. А таких на этом древнем караванном пути было более половины от всего маршрута.

Двузубая скала была как раз одним из таковых. Здесь вместе сходились горный отрог и довольно большая расщелина, что давало возможность любым злоумышленникам как выставить на скале наблюдательный пост, способный издали засечь приближающийся караван, так и укрыть от ответного наблюдения весьма значительные силы… Впрочем, об этой опасности было известно всем караван-баши без исключения. Так что при приближении к Двузубой скале всегда заранее предпринимались все необходимые меры, дабы если не избежать нападения, то, хотя бы, отбить его с наименьшими потерями. Вследствие чего матёрые разбойники как раз не очень-то и любили устраивать засады в этом месте. Потому как хуже некуда атаковать подготовившегося противника… Так что, чаще всего, засаду у Двузубой скалы устраивала подросшая безбашенная молодежь «пустынников». Чаще всего это были новообразованные ватаги, сбившиеся из числа тех, кто, взбрыкнув, решил отделиться от своих прежних отрядов, ведомых старыми, опытными вожаками, посчитав, что они уже опытные и способны самостоятельно набрать хабара на караванном пути. Молодые вожаки таких только что образованных шаек почти никогда не проходили мимо этого места, непременно обустраивая здесь засаду и при этом громко потешаясь над «старыми высохшими саксаулами», напрочь проглядевшими такую удачную позицию… Так что нападения на караваны у Двузубой скалы случались весьма часто. Но вот успешных среди них было мало. Как правило, охрана каравана вполне эффективно расправлялась с нападавшими. Причём, иногда, даже, без потерь. Но при этом Двузубая скала всё равно продолжала считаться опасным местом. И потому, что даже самое бестолковое нападение безбашенных сопляков всё равно могло кончиться и чей-то гибелью, или, что было куда более неприятным – потерей товара. Магическая ловушка, рикошет заклинания, сопляк, случайно сумевший на своём низком уровне овладеть чем-то вроде «скачка» – и здравствуйте неприятности… Так что, когда впереди на фоне неба показался знакомый силуэт, а команды на приведение каравана в полную боевую готовность так и не поступило, Слазр Крум привычным движением ткнул в холку своего верхового равджа острым «стимулом» и устремился вперёд, к голове колонны.

– Доброго пути, уважаемый Чакаминавар, – вежливо поздоровался он с начальником охраны. Тот был новичком и вёл караван этим маршрутом впервые. Так что Слазру Круму всё прошедшее с момента выхода время приходилось забирать на себя достаточно большую долю его обязанностей. И будь на месте Чакаминавара кто-то другой, Слазр или непременно потребовал бы за это значительного увеличения оплаты, либо вообще отказался от сопровождения этого каравана. Но, увы, не в этот раз. Потому что, Чакаминавар не только был из числа аваратов, что понял бы любой, кто услышал сколько слогов в его имени… не из высших, конечно, поскольку его имя начиналось не на «старшие» буквы, но несомненно из знати, а любой зигварат ещё с молоком матери впитывал одну простую истину – портить отношения с аваратами очень чревато, но ещё и являлся каким-то там родственником самому высокопочтенному Аламбекурникасиморанту. Не близким, нет – так… даже не «вино, разбавленное водой», а просто «вода, немного подкрашенная вином», но всё равно родственником. Так что пришлось десятнику стиснуть зубы и взвалить на себя неоплачиваемые дополнительные обязанности. А куда деваться? Оставить их на этого сопляка? И чем это кончится? Охрана каравана придёт в совершеннейших хаос, стражники не будут знать ни когда им заступать в дозор, ни кто будет кашеварить, ни в какую очередь отдыхать и обихаживать равджей, а то и вообще останутся без свежей воды во флягах или, ни приведи Всевидящая, свалятся с многодневным поносом. А за караваном, идущим по Великой пустыне, всегда следит такое количество жадных глаз, что любое неустроение будет быстро замечено. И правильно оценено… Но зато он тайно лелеял мысль о том, что если этот маршрут закончится хорошо, то по возвращении домой – в Цветок пустыни и Небо на земле, Великий и Прекрасный, Благословенный водой Назиронодаримахинаропозиранам, у него появится шанс улучить момент и намекнуть высокопочтенному Аламбекурникасиморанту, на то, что он уже дорос до того, чтобы самому ходить начальником охраны каравана. Уровень-то у него уже вплотную приблизился к двадцать девятому, навыки и заклинания так же раскачаны уже не менее чем до четвёртого левела, а кое-какие подняты купленными в магазине уровнями и куда выше – до пятого или, даже, шестого. Он ведь эти сорок лет времени не терял – старался, качался, даже на Арене по молодости появлялся не менее раза в Луну. Ну, когда было время между караванами… Так что, если будет на то воля высокопочтенного – никаких формальных препятствий к подобному повышению нет.

– Мы приближаемся к Двузубой скале, а это место известно тем, что здесь часто устраивают засады, – продолжил он. – Не соблаговолите ли дать команду страже, погонщикам и «мулам» достать оружие и изготовиться к бою?

Чакаминавар, ехавший рядом со своим родственником, окинул Слазра недовольным взглядом. Он, вопреки, очевидному, считал себя очень умным, проницательным и подготовленным. А всё потому что этой весной окончил Школу риторики и семи благородных искусств в Ерагиронаморинусе, выпускники которой непоколебимо уверены, что благородное происхождение, подтверждённая череда благородных предков до одиннадцатого колена, высокие значения показателей духа и интеллекта, а так же освоенные к выпуску не менее чем до четвёртого ранга навыки развития памяти, логики и ораторского искусства, которыми могут похвастаться все, без исключения, выпускники этого почтенного учебного заведения, способны принести им успех в любом деле, каковым высокопочтенному выпускнику придёт мысль заняться. Так что советы от одного из десятников из числа зигваратов, да ещё с именем и прозвищем длиной всего в один слог – ему совершенно не нужны. Нет никакого толка слушать подобный «мусор», потому что он просто не способен дать никакого полезного совета… Это отношение всю дорогу создавало Слазру большие проблемы, потому что ему всё время приходилось либо долго уговаривать начальника охраны на то, чтобы необходимые распоряжения были отданы вовремя, либо вообще действовать исподтишка, то есть тайком от него. Опираясь на свой собственный авторитет и пользуясь тем, что уважаемый Чакаминавар не был в курсе большинства нюансов. Но сейчас вариантов не было – если охрана обвешается амулетами и включит ауры, а затем и погонщики с «мулами» также облачатся в доспехи и достанут своё простенькое оружие и дешёвенькие амулеты – это очень сложно будет не заметить. И у уважаемого Чакаминавара появится все основания не просто задать десятнику Круму очень неприятные вопросы, но и воспользоваться своими весьма широкими правами продемонстрировав десятнику всю глубину своего неудовольствия. А это сильно уменьшит шансы старого десятника на так лелеемое им повышение. Нет, высокопочтенный Аламбекурникасиморант все прекрасно поймёт – недаром он ходит с караванами по Великой пустыне уже более семидесяти лет… однако, точно очень сильно задумается насчёт дальнейшей судьбы Слазра Крума. Потому как всем понятно, что столь значимое лицо как начальник охраны каравана должен не только досконально знать и исполнять свои обязанности по охране, но и уметь выстраивать отношения с самыми требовательными и взыскательными попутчиками. Иначе ему просто нечего делать на столь высокой должности! Так что у Слазра в настоящий момент просто не было другого выхода – приказ подготовиться к возможному нападению должен быть отдан начальником охраны официально.

– Э-э-э-м… десятник Крум?

– Внимаю вам, уважаемый.

– Ты ведь уже давно ходишь в охране караванов?

– Сорок лет.

– И не раз проходил этим маршрутом.

Слазр молча наклонил голову. Ему очень не нравилось, как к нему обращался этот сопляк – высокомерно, с насмешкой и презрением. Даже высокопочтенный Аламбекурникасиморант никогда не позволял себе обращаться к нему подобным образом.

– Так вот… даже я, человек, который следует этим маршрутом первый раз, доставил себе труда узнать у знающих людей перечень опасностей, которые могут ожидать нас во время передвижения, – с этими словами уважаемый Чакаминавар выпростал из широкого рукава своего роскошного халата узкий и длинный свиток и потряс им. – И согласно этому перечню, Двузубая скала – совсем не то место, в котором нас может поджидать серьёзная опасность. «Дыры» тут редки, пустынные разбойники это место тоже не слишком жалуют… разве только их молодняк, но такие опытные охранники как наши должны справиться с ними даже связанными и с завязанными глазами. Или ты считаешь, что они могут представлять для нас хоть какую-то серьёзную опасность? – небрежно поинтересовался молодой начальник охраны каравана. После чего презрительно продолжил: – В таком случае я разочарован. И просто не могу себе представить, как ты смог дорасти до должности десятника.

Слазр едва слышно скрипнул зубами. Как смеет этот… щенок, не видящий дальше своего носа, позорить его в присутствии высокопочтенного Аламбекурникасиморанта?!

– Вам лучше знать, господин, – выдавил он, с трудом, но сумев справиться со своим гневом. – Вы – начальник охраны этого каравана… но, возможно, мне стоит, хотя бы, выдвинуться к передовому дозору? Мои навыки…

– Возвращайтесь на своё место, десятник и более не беспокойте меня, – презрительно бросил Чакаминавар, – мне действительно лучше знать что мне делать и какие приказы отдать. Пшёл… – и он небрежно взмахнул рукой будто отгоняя бродячую собаку, после чего развернулся к высокопочтенному и, угодливо улыбнувшись, продолжил прерванный появлением Слазра разговор… Вернее попытался. Но успел произнести не более парочки слов. Потому что именно в этот момент на Двузубой скале что-то полыхнуло, потом раздался треск, как будто кто-то резко разодрал какую-то тряпку… большую… огромную тряпку… после чего пространство на склоне треснуло, и из появившейся «дыры» выбросило какую-то фигуру, сильно напоминающую человеческую. А возможно не просто напоминающую… но всем было известно, что с «пришельцами из дыры» надо быть осторожными. Потому что чаще всего из «дыр» появлялись не люди, а твари. Причём, в большинстве своём безмозглые, но при этом опасные… Так что то, что пришелец сильно напоминал человека – ещё ни о чём не говорило. Это могла быть просто человекоподобная тварь. Монстр. Манкурт. Или кто-то вполне возможно ранее даже бывший человеком, но затянутым в случайный портал. И за время своего невольного «путешествия» по астралу полностью растерявший разум. Но взамен до бровей напитавшийся тем самым астралом… Их мир обладал довольно высоким астральным фоном, так что даже для того, чтобы путешествовать через региональные порталы и оставаться при этом самим собой нужно было иметь достаточно высокий уровень. Не менее пятнадцатого… То есть, конечно, важен был не сам уровень, а приобретённые умения и навыки, способствующие тому, чтобы безопасно путешествовать через порталы и противостоять давлению астрала. Но приобрести их, а потом раскачать до требуемого левела можно было как раз к пятнадцатому уровню. Минимум к пятнадцатому! И это если не качать множество других, причём куда более полезных для выживания и заработка. Чего, естественно, никто в здравом уме делать не будет… И слава богу! Потому что будь это не так – кому бы тогда понадобились караваны через Великую пустыню?

– Системщик… – хищно ощерился «уважаемый» Чакаминавар, похоже, включив «взгляд Йкосаминорованолантикара», который у выпускников Школы риторики и семи благородных искусств всяко был раскачен куда выше, чем у десятника караванной стражи. – И всего десятый уровень. Не повезло… О-о-о, у него в статусе нет «астрального поражения разума»? Это интересно. Слазр – быстро к нему! Схватить, заковать и отправить к рабам в клетку… На ближайшей стоянке я его допрошу, – он развернулся к высокопочтенному Аламбекурникасиморанту и снова угодливо улыбнулся. – Если, конечно, вы сами не захотите поразвлечься высокопочтенный?

1

– А ещё мама снова взяла десятый. Ходит гордая… Передаёт тебе привет, – Скип улыбнулся и погладил Морану по-о-о… ну наверное это всё-таки можно уже было считать плечом.

– О-хо-хо… – отозвалась та из-под слегка бесформенного кокона из ткани. Нет, никакой медицинской надобности в нём не было, но общаться со любимым в, так сказать, текущем виде и состоянии она напрочь отказалась… Как она донесла эту мысль до медиков – большой вопрос. Ведь хоть как-то общаться с ней даже у врачей начало получаться только где-то около суток назад. А до того момента тот «обрубок», в который превратилась эта невероятно красивая женщина, мог реагировать на внешние раздражители только чем-то вроде подёргивания кожи лица. Потому что даже повернуть голову он был не способен – шея была сломана… Но «десятка» в регенерации – это великая сила. А если она ещё поддерживается всей мощью доступной в настоящий момент медицины, причём, как прежней, земной, так и магической, системной – то вообще невероятная! Так что сейчас – на пятый день после захвата Лондона траппой Скипа, Морана… да нет, пока ещё оставалась «обрубком», но уже оказалась способна как-то объяснить медицинскому персоналу, изнемогающему под беспрерывными атаками Скипа, что готова встретиться с любимым… но только так, чтобы он «не видел её такую». И все разговоры о том, что именно он, сам, лично, вытащил её из той камеры в подвалах «Леголэнда» и приволок сюда, в Букингемский дворец, буквально пинками выкинув из него всех, кого здесь застал, во главе с самим… кхм… ладно, не будем упоминать. Если честно, после того, как Скип подостыл – он припоминал тот момент с некоторым смущением. О-о, небольшим, совсем небольшим, но всё же…

Как бы там ни было – он видел всё, что с ней сделали. И ему было на это категорически наплевать. И потому что он любил её любую, и потому что знал, что всё это ненадолго. Она выжила, у неё «десятка» в «регенерации» – значит максимум через полгода (а, скорее всего, гораздо раньше, потому что её лечили самые опытные профессора-врачи и самые раскачанные системные «лекари») она снова будет всё той же красоткой, которой её знали все окружающие. Но Морана всё равно как-то убедила… ну, или, заставила медперсонал «укутать» её в этакий «кокон», из которого наружу торчали всего два участка открытого тела – те самые плечи. Да и то только потому, что в вены, проходящие с внутренней стороны плеч, были воткнуты катетеры от двух капельниц, в одной из которых был высококалорийный питательный раствор, а во второй – слегка разведённый «элик» на здоровье с какими-то очень крутыми добавками. Причём сделано это было в первую очередь потому, что их иглы приходилось регулярно извлекать и обрабатывать каким-то навыком и специальными растворами, потому что иначе они просто выталкивались «регенерацией» из вен. Кокон же этому сильно мешал…

– А завтра у нас церемония, – продолжал, между тем, Скип, – принимаем новых ребят в траппу. Молодняк совсем ещё… но уже успели неплохо раскачаться. Кстати, некоторых ты видела. Мельком. Они из Саратовского центра подготовки. Рассказывают, что ты их спасла в момент, когда они закусились с раскачанным «громилой». Вы тогда просто шли мимо по Кумыске. И ты его прибила. Походя…

– А-ада…

– Рада? Ну может и она, – пожал плечами Скип. – Но они решили, что ты. Мне их лидер – Квестчер об этом только вчера рассказал. На последнем собеседовании… А Рада с Авдеичем уже три дня как в Москве. Но завтра, к церемонии, должны вернуться.

– Алкхо…

Лидер самой сильной траппы планеты тихонько вздохнул и промолчал. Уж как ему было жалко… Он до сих пор корил себя последними словами, хотя, объективно, ничего с той ситуацией, в которую попала Морана – поделать не мог. Ну как он мог бы её предотвратить? Запретить ей заниматься тем, чем она занималась? Ага, запретишь ей… Пойти с ней? Да она бы первая спросила – ты что, мне не доверяешь? Нет, он пошёл бы – если бы знал точно какая задница случится, но откуда ему это узнать-то можно было? Вся информация по взаимоотношениям с местными как раз через Морану и шла. Ему об этом даже Игорь говорил. И как раз ради неё она на ту встречу и отправилась. Так что ничего он сделать не мог… Но всё равно продолжал винить в произошедшем себя. Он. Не. Защитил. Свою. Женщину. Точка!

Самая гадское было в том, что, не смотря на то, что нынешний левел Врат позволял игрокам поднять собственный уровень выше двадцать пятого – никакой «души», позволяющей после гибели один раз возродиться в безопасной зоне, у них в Статусе пока не появилось. Почему так – он не знал. У него эта самая «душа» вполне себе появилась в Статусе сама по себе сразу после того, как он взял требуемый уровень. И у всех, с кем он по этому поводу общался в своей прошлой жизни ситуация была точно такой же. Впрочем, особых разговоров о «душе» они тогда не вели – это была данность, на которую невозможно было никак повлиять. Ну им тогда так казалось… Так что темой для сколько-нибудь подробных обсуждений «душа» не являлась. А вот сейчас выяснилось, что двадцать пятого уровня мало. То есть для того, чтобы игроки обзавелись «душой» нужно что-то ещё. Возможно, Врата более высокого уровня, потому что в той жизни Скип заработал себе двадцать пятый уровень, когда Врата уже поднялись до пятого грейда, а здесь и сейчас они пока были на втором. Либо дело было в почти полном отсутствии на Земле безопасных зон. Таковых на планете насчитывалось всего две, и обе были получены в награду за достижения. Так что если даже доли процента из двадцати с лишним миллионов игроков начнут относительно массово умирать – им просто негде будет возрождаться… А, может, был и ещё какой-то неучтённый фактор. Как бы там ни было – пока надёжно обезопасить любимую было невозможно.

– Адно… Ии…

Скип замер. Потом вздохнул. Затем погладил Морану по тому кусочку обнаженного плеча, которое было в доступе. После чего мгновение поколебался, а затем наклонился и коротко прикоснулся губами к тёплой коже. Хоть так…

– Ии… – повторила Морана. Но сильнейшему магу планеты показалось, что её голос на этот раз звучал немного теплее, чем парой мгновений раньше. Так что он встал, тихо прошептал:

– Я люблю тебя, – и, развернувшись, вышел из… ну, наверное, спальни. Хотя в настоящий момент она куда больше напоминала больничную палату. Причём, из отделения реанимации или, там, какой-нибудь интенсивной терапии. Уж больно много медицинской аппаратуры в ней было. Но стоявшая у дверей в коридоре массивная бронзовая табличка на бронзовой же подставке, однозначно утверждала что это – «Мемориальная спальня королевы Елизаветы II»…

Пять дней, прошедшие с момента захвата Лондона, пролетели в большой суматохе, но внешне относительно спокойно. Мир просто пока не осознал, что именно произошло в столице Великобритании. Ну, то есть, теперь уже, похоже, не совсем «велико»… но вопрос именования был последним из тех, что сейчас всех занимали.

Англия, во все времена чувствовала себя в относительной безопасности. Нет, не в абсолютной… но со времён Вильгельма Завоевателя «сапог чужеземца» ни разу не ступал на землю «благословенного острова». Попытки были – достаточно вспомнить ту же Великую армаду или планы по десанту на Остров которые лелеяли Наполеон с Гитлером… но, каждый раз что-то сильно мешало их воплощению. Вследствие чего у правящей элиты Великобритании выработался некий «комплекс неприкосновенности». Во многом подсознательный, но за последнюю тысячу лет накрепко сросшийся с британским менталитетом… или, даже, с англосаксонским в целом. Потому как если «материнский народ» вполне себе спокойно чувствовал себя в безопасности за весьма узким «Каналом», как на Острове называли Ла-Манш, то представьте себе, какой «комплекс неприкосновенности» может развиться за таким «Каналом» как Атлантический океан?

И вот, впервые за тысячу лет, этот самый пресловутый «сапог завоевателя» не только сумел-таки ступить на «священную землю Острова», но и вообще лишить Великобританию столицы. Причём захватили её всего около полутора сотен человек… Ну как в такое можно поверить? Вот никто и не поверил. Заявление Скипа сначала посчитали обычной наглостью. И проигнорировали… Ну, то есть, вообще. Даже попытались «замять и не заметить». Основные средства массовой информации мира уже со второй половины ХХ века по большей части принадлежали англосаксам. Ну, или, евреям, аффилированным с ними очень и очень плотно. Причём вопрос кто именно играет в этом «союзе» ведущую роль задавать было как-то не принято… Как бы там ни было, «информационный контроль мира», даже будучи не абсолютным, минимум на три четверти принадлежал именно им. Вследствие чего они могли очень многое сделать даже с той информацией, которая распространялась по другим каналам – объявить фейком, зашельмовать, забить «белым шумом», переставить акценты так, чтобы поражение стало перемогой, а чужая победа – мелким, ничего не значащим эпизодом, который ничего не решает, а в дальнейшем и вообще обязательно приведёт к поражению. Не везде и не всегда, но в девяти случаях из десяти. И этого, как правило, вполне хватало… Так же решили поступить и сейчас, добавив, естественно, все доступные «меры дополнительного воздействия» – от блокады, причём полной, с отключением воды, электричества, газа и прекращением поставок продовольствия в огромный мегаполис, и до блокировки любых контактов – телефонной связи, телевидения, радио, интернета и так далее. Высокомерно наплевав на те миллионы своих собственных граждан, которые остались в городе, не успев или не захотев его покинуть.

На Скипе и его людях это не отразилось никак. Как выяснилось, навык «портала», поднятый до уровня «межмировой», позволил установить нечто типа действующих Врат между двумя любыми точками на планете. Не сами Врата, нет (хотя и это, похоже, только пока), но нечто очень похожее. В конце концов, «межмировой портал» у Скипа был всего лишь на первом уровне, так что эти «типа Врата», скорее всего, были именно с уровня «планетарный». Но их вполне хватало. Двое «типа Врат», установленных в парке Букингемского дворца и в крепостном дворе Тауэра, соединенные с ещё парочкой, открытой в подземном бункере на складах Госрезерва в Думиническом районе Калужской области и на военной базе в ближнем Подмосковье, обеспечили не только всю нужную логистику, но и поставку воды и электричества в, практически, любых потребных траппе объёмах. Более того, после того как Скип взял под контроль опорные пункты, оборудованные напротив ближайших к Тауэру и Букингемскому дворцу Врат, в Вестминстере, Кенсингтоне, Челси и ещё нескольких центральных районах Лондона были развёрнуты полевые кухни и организованы точки питания и снабжения водой для лондонцев.

После того как кадры работы данных пунктов попали во всемирную сеть и завирусились, набрав сотни миллионов просмотров, продолжение «блокады Газы», устроенное в Лондоне, стало бессмысленным. Потому что било… даже не в основном и в первую очередь, а вообще исключительно по самим англичанам – как обычным жителям Лондона, так и, пусть, в основном имиджево, по организаторам блокады. Но на отношении к Скипу и его траппе это почти никак не отразилось. Потому что их по-прежнему демонстративно игнорировали. Зато «в верхах» бушевали бури. Британские власти гневно требовали «от человечества» объединиться и немедленно выкинуть «распоясавшихся системщиков, поправших все писаные и неписанные законы, а также любые мыслимые нормы морали» из Лондона, угрожая в противном случае… хм… содержание самих угроз Игорёк Скипу не сообщил. Потому что когда доходил до этого момента – начинал неудержимо ржать… А он был основным источником информации о том, что творилось «в верхах». Потому что основная часть угроз обрушилась именно на Россию. Хотя досталось и Японии. Потому что значительную часть тех пунктов питания, которые кормили лондонцев, развернули именно японцы. Причём быстро. Скип только успел заикнутся о подобной… даже не проблеме, а, в принципе, о мысли, что, мол, блин, жалко лондонцев – меж двух огней оказались, как император Японии тут же предложил подобное решение. Ну, может, и не он сам до подобного додумался… но, даже если и так, решение о том, что это надо сделать – принял именно он. Так что японские армейские полевые кухни появились на улицах Лондона на третий день. Сразу после тех, что развернула траппа Скипа. А на четвёртый на Скипа вышли корейцы и индонезийцы.

Сбежав по лестнице, Скип вышел в дворцовый холл и огляделся. Основные силы траппы дислоцировались в Тауэре, а в Букингемском дворце размещался только дежурный караул, одна из групп быстрого реагирования и медперсонал. Но последний в первую очередь из-за Мораны. Ну а его возлюбленная оказалась здесь из-за его слов о том, что она будет лечиться в «самом лучшем месте в Лондоне». А так же из-за того, что от «Леголенда» до дворца было более чем в два раза ближе, чем до Тауэра… Правда для того, чтобы его слова стали реальностью – пришлось потрудиться. Перебросить в Лондон медиков и немалый объём оборудования. Впрочем, с последним было легче всего – три фуры с оборудованием проехали через портал на обширную лужайку в парке, раскинувшимся позади Букингемского дворца, а затем всё, что требовалось в палате, перетаскали туда в «инвентарях». Скип сам помогал с особенно габаритным.

Игорь ждал его в холле, прикорнув на лёгком диванчике с гнутыми ножками. Впрочем, едва только лидер приблизился на пяток шагов – тут же проснулся.

– Привет. Давно ждёшь?

– Да нет – минут пять.

– Как же… – усмехнулся Скип. – Даже задремать успел.

– А это у меня с армейки, – усмехнулся в ответ Игорь. – Я имею ввиду – умение спать в любой обстановке и любых условиях. Можешь не верить, но мы умудрялись спать даже в кузове сто тридцать первого Зилка, мчащегося по раздолбанной грунтовке. Причём, в тот момент, когда по кузову скакали ящики с боеприпасами.

Скип хмыкнул и понимающе покачал головой.

– Ну-у-у… у меня аналогично. Хотя, как ты понимаешь, мои воспоминания не о кузове грузовика – с грузовиками в прошлый раз довольно быстро стало всё плохо, но спать на голой земле и под проливным дождём приходилось не раз.

Игорь притормозил и, бросив в сторону своего шефа пристальный, но понимающий взгляд, медленно кивнул.

– Ладно, – вздохнул Скип, – что там у нас нового-плохого случилось?

– Нового – ничего, – усмехнулся бывший ФСБшник. – Всё по старому.

– По-прежнему требуют немедленно освободить Лондон?

– Ну да. И категорически отказываются что-либо обсуждать пока это не будет сделано.

– Хм-м-м… ну пусть их. А с игроками что?

Игорь пожал плечами.

– Да тоже по-прежнему. Подавляющее большинство – выжидают и осторожничают. Безоговорочно поддерживают нас только японцы. Ещё три японских клана прислали заявки на перебазирование.

– А наши?

– Наши, по большей части, предпочитают подавать заявки на вступление в нашу траппу. Но я, как ты и распорядился, большую часть пока притормаживаю.

Скип кивнул. Траппа последнее время действительно росла какими-то совсем уж невероятными темпами. Буквально вот несколько дней назад они, считай скачком, расширились с пяти человек до почти сотни, а в настоящий момент очередь на вступление увеличилась почти до десяти тысяч. И с этим надо было что-то делать.

Идти путём игроков в обычные земные игры, создавая всякие там «внутренние» и «внешние» круги либо «дочерние гильдии» можно было очень ограниченно. Потому что Система ничего подобного не предусматривала. Ты мог быть либо членом траппы, с полным доступом ко всем её «плюшкам» (которых было, в принципе, не так-то и много, но некоторые из них были весьма существенными), либо нет. Никаких иных вариантов не было. И подчинённость одной траппы другой Системой никак не была предусмотрена. Все траппы для неё были совершенно равнозначны. И та, которая насчитывала пяток членов, и та, в которой состояло под десять тысяч. Впрочем, с учетом возможностей раскачанных игроков, то, что вторая будет сильнее первой было отнюдь не фактом. А если взять одну конкретную траппу – то дело обстояло совсем даже наоборот… Нет, никто, конечно, не запрещал ввести некие внешние, несистемные ограничения, но особенной популярностью они, почему-то, не пользовались. Возможно потому, что, в отличие от системных – не давали принявшим их никаких серьёзных гарантий.