Kitabı oxu: «Кукловоды»

Şrift:

ISBN 978-5-4490-5643-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть І

Неисповедимы, непредсказуемы пути-дороги человеческие. Что есть наша жизнь – пестрый калейдоскоп, нелепый набор хаотических происшествий? Так сказать, генератор случайных чисел? Или строго запрограммированная, предопределенная неразрывная цепь причин и следствий? Мы управляем судьбой или – она, злодейка, нами?

А может, ее, судьбы, вовсе и не существует? Например, некая высшая сила руководит нами в земном путешествии нашем? Не тащит нас, как теленка на веревочке, а именно руководит, советуя и наставляя, указывая истинный путь, но всегда оставляя за нами право выбора – вправо или влево свернуть на развилке.

Каждому из нас знакомо это состояние, и всем – кому чаще, кому реже – приходится определяться, решать, как поступить в том или ином случае.

Вот-вот отойдет нужный трамвай от остановки: уже скрылся в дверном проеме последний пассажир, вагоновожатый назвал следующую остановку и взялся за рычажок закрытия дверей – мчаться ли, сломя голову, через оживленную проезжую часть или подождать другой вагон?

С одинаковой вероятностью в лотерейном барабане жизни может выпасть один из двух номеров: держа в поле зрения готовый отправиться трамвай, спешащий человек упускает из виду мчащийся наперерез «Фиат»; или же благодушно машет рукой – успеем! зачем подвергать свою единственную и неповторимую жизнь глупому риску попасть под машину? – и благоразумно садится в следующий трамвай, в котором террорист уже оставил сумку под сиденьем…

А возможен и третий вариант – шар без номера. Благополучный, бесцветный и пресный.

Мы не можем всего предусмотреть, все просчитать и выверить. Но все же, все же! – как не хочется быть ограбленным или убитым подонком, которому безрассудно открыл входную дверь, купившись на банальное «вам телеграмма», не подумав, не взвесив последствий… Кошмар! – принятое однажды невинное решение открыть небольшой магазинчик на краю базара через пяток лет оборачивается злорадной пулей от завистливых конкурентов, оборвавшей твою такую ладную и отрадную жизнь в расцвете лет. Ужас как неохота попасть за решетку, соблазнившись выгодным предложением некоего мерзавца занять вакантное место главного бухгалтера преуспевающей компании (с Вашим-де умом и опытом…)

Кто ж знал?! Ведь с одинаковым успехом можно и влиться в спаянный коллектив солидной фирмы, и одним махом решить свои финансовые и социальные проблемы, оказавшись в итоге на ласковых песках Сен-Тропе вместо суровых тюремных нар! Ведь так? Скажите, ведь так может быть?!

Да, может.

Или не может.

Нам не дано предугадать.

А жаль…

* * *

Аще что в одном месте убудет, в другом непременно прибавится.

Тысячу раз был прав батька Ломоносов!

Два месяца в приморском колхозе, вместо учебы посвященных то ли уборке, то ли поеданию в немереных количествах вкуснейшего спелого винограда, никак не повлияли на объем учебной программы. Два дня или даже две недели еще туда-сюда, но два месяца – это уже слишком.

А посему его непреклонное величество директор железнодорожного техникума недрогнувшей рукой подписал приказ о продлении тысяча девятьсот восемьдесят пятого дробь восемьдесят шестого учебного года ровно на два месяца. Как следствие, вместо первой половины июня защита дипломных проектов плавно переместилась на первую половину августа. Что поделаешь – выпускной курс: ни теоретические занятия, ни преддипломную практику, ни само дипломирование урезать не представлялось возможным.

Студенты повздыхали, поворчали, однако никуда не делись с подводной лодки.

Но однажды – как и все на свете – все-таки подлетели к своему концу, разноцветной стайкой веселых пташек промелькнули хоть и искусственно продленные, но все же прекрасные, незабываемые студенческие деньки.

Вот и долгожданные новенькие, остро пахнущие свежей типографской краской дипломы приятно холодят разгоряченные ладони. Наташа Зайцева – высокая, красивая девушка с точеными чертами лица и тяжелой гривой иссиня-черных волос – долго, с наслаждением вдыхала этот по-своему приятный запах, вдвойне ласкающий обоняние из-за красной обложки. Стоявший рядом с ней Сергей Антонов – давний ее друг, возлюбленный, жених и, вне всякого сомнения, будущий муж, тоже получивший диплом с отличием – некоторое время наблюдал за Наташей, снисходительно улыбаясь, а затем рассмеялся:

– Может, еще на зуб попробуешь, чудо в перышках?

– Ты же знаешь – я запахи люблю. Сигаретный дым, например, терпеть ненавижу, а запах табака мне нравится. И запах диплома – тоже.

– А как насчет запаха моря, гор и цветущего миндаля? – обнял Сергей девушку за хрупкие плечи. – Что ни говори, нет худа без добра. Лето пролетело в душных аудиториях, зато диплом обмоем в морской водичке! Старик «Нахимов» весь к вашим услугам, госпожа!

Прижавшись к крепкой груди любимого, Наташа улыбнулась той улыбкой фонтанирующей радости, которой могут улыбаться только влюбленные, не обремененные грузом житейских забот и абсолютно счастливые молодые люди.

Да и отчего не радоваться, скажите на милость? Долгих четыре года нелегкой учебы уже за плечами, впереди – нескончаемая и счастливая взрослая жизнь, которая начинается с увлекательнейшего круиза по Черному морю на прекрасном пароходе «Адмирал Нахимов», вместе с родной студенческой группой вообще и с любимым Сережей в частности.

Это ли не счастье?

Идею Ольги Катлабуги – бессменной старосты их техникумовской учебной группы – вот так, нестандартно, отметить окончание учебы вчерашние студенты восприняли троекратным «ур-ра-а!!!»

Мысль и в самом деле блистала оригинальностью и новизной. Полупьяные поскакушки под стеклянным оком поддатого фотографа где-нибудь в захудалом кафе, одиозно величаемые «выпускным балом», стандартностью и однообразием навевали тоску. Было уже, было… Видали, слыхали. По предварительным прикидкам, чуть ли не половина группы – в основном приезжие и неисправимые пессимисты – вовсе не собиралась участвовать ни в какой «групповой отметине», намереваясь славно «оторваться» в родных пенатах.

Не успев дослушать до конца эмоциональную речь старосты – «По бабкам круиз ненамного дороже выпускного потянет, а зато!..» – вышеупомянутые неисправимые пессимисты опрометью бросились на вокзал – сдавать билеты, приобретенные загодя с благородной целью поскорее осчастливить своим долгожданным появлением родных и близких.

Теперь же уважаемые сородичи пусть сгрызут в нетерпении еще десяток-другой ногтей. Ждали четыре года – перетопчутся еще пару недель. Ничего с ними, горячо любимыми, не случится. Упускать такую возможность – круиз по самым красивым местам нашей необъятной родины на «Адмирале Нахимове»! Да что – одичали мы, что ль?

Тем более, что суетиться-напрягаться в поисках драгоценной путевки не придется. Оля Катлабуга, в противовес небольшому росту, содержала в своей худощавой фигурке неиссякаемый запас кипучей энергии и организаторских способностей. Наверняка прежде, чем озвучить задумку, она прозондировала почву и предварительно уладила все необходимые формальности. Как и всегда, на протяжении всех четырех учебных лет, сдадим Оле деньги – и ни от чего более голова болеть не будет. Разве что от коктейлей в корабельном баре.

Оставалось только блаженно плыть, отдавшись на волю пенных волн и ласкового бриза.

* * *

– Ничего себе! – поднес Сергей Антонов рекламную афишку парохода к самым глазам Наташи, весело улыбаясь. – В такой древней посудине целый стрелковый полк плывет в неведомые дали!

Черноволосая красавица, напротив, при упоминании о делах военных взгрустнула.

Этой осенью ей предстояло проводить своего сердечного друга воистину в неведомые дали – служить царю и отечеству. Именно так, сияя белозубой улыбкой, объявил Сергей в прошлый четверг.

Что ж, положенная отсрочка для окончания учебы подошла к логическому завершению – а с ней и совместные с Сережей восхитительные деньки. Жаль, что свадьбу не успели сыграть до отплытия. Спонтанно получилось бы незабываемое, полноправное свадебное путешествие.

Да чего уж там – любовь не заглядывает в документы. Путешествие, пусть и не свадебное, обещало быть прекрасным.

– Хоть бы во флот не взяли, – тихонько вздохнула Наталья.

– Что? – не расслышал Сергей в приморском шуме.

– Загадываю, чтобы тебя во флот не загребли, Аника-воин! – ласково взлохматила девушка аккуратную прическу Антонова.

– Чтобы ты, когда я возвращусь, спела мне песенку типа «Моряк, ты слишком долго плавал»? Мне это не подходит! – засмеялся Сергей. – Я тебя никому отдавать не намерен. Флот?.. Нет, вряд ли. Какой из меня краснофлотец? «Моряк – в воду бряк, а из воды – никак». Я, наверное, в десантники попаду. По крайней мере, в военкомате так говорят…

В теплый летний день Наталья вздрогнула и поежилась, словно от ледяного ветра.

Хрен редьки не слаще. Что в соленой воде бултыхаться, что с парашютом с неба сигать – для ее девичьего разумения было одинаково опасно. Надо полагать, до ухода Сергея на действительную они распишутся, и не дай Господь что случится… Стать вдовой, не успев побывать женой?..

Наталья еще раз зябко передернула плечами.

– Тебе что, холодно? – удивился Сергей, обнимая ее за оголенные плечи. Чтобы не заводить разговоров, которых Антонов не любил, Зайцева кивнула головой. В самом деле – к чему заранее изводить себя глупыми химерами? Все будет хорошо, просто прекрасно! Иначе и не может быть!

Не по-августовски жаркий день ускользающего лета клонился к закату. С моря потянуло свежим соленым ветерком. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, коротая время в ожидании начала посадки на величественный океанский лайнер – именно таким представлялся старый пароход юной влюбленной паре. Ожидание праздника если и не лучше самого праздника, то, во всяком случае, доставляет немалое удовольствие, в предвкушении чуда волнуя кровь и поднимая настроение до небесного уровня.

…Посадка на пароход происходила как во сне. «Включились» в окружающую действительность Сергей с Натальей уже в каюте.

Оба, хоть родились и выросли в большом приморском городе, впервые ступили на палубу настоящего корабля – развлекательные «поплавки» в прибрежной зоне на прогулочных катерах и лодках были не в счет.

Проворные моряки споро расселили бестолково совавшихся не в тех направлениях пассажиров по их каютам и оставили одних – осваиваться и привыкать к новому, пускай и временному жилищу.

Путешествие – пусть и не трансатлантический переход – тем не менее, предстояло не такое уж короткое. Во всяком случае, не менее интересное – в числе прочих пароход должен был побывать и в городе-легенде Сочи.

– В городе Сочи – темные ночи! – пропел радостно возбужденный Сергей, со сноровкой заправского матроса распахивая иллюминатор. В каюте действительно было несколько душновато – кондиционированием и даже более-менее приличным вентилированием внутренних помещений «суперлайнер», против ожидания, оборудован не был.

В излишне прогретую перестаравшимся летним солнцем атмосферу небольшого помещения задиристо ворвался насквозь пропитанный солью морской воздух.

– Вы ведь не возражаете? – учтивости парня не было пределов.

Соседи по каюте – однокашники Виталик с Ирой, тоже будущая семейная пара – и не думали возражать.

Как же не вдохнуть всей грудью свежего морского бриза, не ощутить его йодистый запах и даже вкус?

– Иллюминаторы будем закрывать, только если двенадцатибальный шторм шибанет! – авторитетно заявил храбрый мореплаватель Виталик.

Прекрасная половина каюты – Наташа с Ириной – как и все женщины, морским волкам перечить не стали, а сразу принялись за обустройство их совместного обиталища.

Небольшое четырехместное помещение было оформлено и меблировано в строго выдержанном функциональном стиле разумной достаточности. Четыре кровати, напоминавшие полки в вагоне (правда, несколько шире и мягче) загораживались от посторонних нескромных взглядов шторками (отлично! То, что надо!) Индивидуальные светильники в каждой такой «спаленке» создавали неповторимый, отделенный от всего мира уют, навевавший умилительные воспоминания о раннем детстве с его необъяснимым стремлением к сооружению в укромных углах колоритных «халабуд», в которых ощущаешь себя в полной безопасности и недосягаемости для внешних враждебных сил. Плюс еще небольшой стол, платяной шкаф и умывальник – вот и вся обстановка.

Однако с милым и в шалаше неплохо живется, а уж тем более на борту комфортабельного круизного лайнера.

Не прошло и часа, как вещи были разложены по местам, одежда развешена в шкафу, а на столике заботливые руки хозяюшек сервировали праздничный ужин из захваченных из дому в дальнюю дорогу припасов.

Несмотря на поздний час, молодежь не торопилась готовиться ко сну.

– Виталик! Сережа! А ну, прогуляйтесь в коридор! Нам переодеться нужно! – выставила Ирина шутливо упиравшихся парней за дверь. – Только далеко не уходите, иначе съедим все сами! Вас ждать не будем, не надейтесь!

– И выпьете тоже? – в притворном ужасе вытаращил глаза Сергей, подталкиваемый в спину Натальей. – Если так, нам с Веталем надо срочно бежать на берег, пока не поздно! Совместной ночи в одной каюте с буйными во хмелю девицами нам не вынести!..

– Поздно! – поднял палец к потолку Виталий. – Отплываем!

– Поехали! – на манер Гагарина воскликнул Антонов.

…Знойным утром 31 августа 1986 года пароход «Адмирал Нахимов», выполнявший свой последний круизный рейс Одесса – Батуми – Одесса, по окончании которого он должен был пойти на слом, прибыл в Новороссийский порт точно по расписанию.

Август на Черном море почти всегда штилевой и жаркий, с нечастыми освежающими дождиками. Это время – самое удачное для морского отдыха. Сияющие счастьем пассажиры «Нахимова» спешили насладиться им сполна. Веселой молодежи, которой на корабле было большинство, весьма льстил сам особый статус черноморских путешественников. Кто – сам не подозревая, что со стороны это выглядит трогательно и смешно, а некоторые – сознательно, не комплексуя, воображали себя избалованными впечатлениями богатеями из далеких западных стран. Во всем поведении молодых людей, в облике, речи за время плавания появились какие-то новые, несвойственные им ранее черты. Парни будто сразу повзрослели лет эдак на десяток-другой, приобрели напускную солидность и даже некую важность, а если и начинали дурачиться, то не на людях.

Девушки же по своей природе взрослеют раньше легкомысленных и пустоватых сверстников. На «Адмирале Нахимове» одногруппницы Сергея Антонова и вовсе неосознанно играли роль светских львиц.

Особенно это удавалось тем из них, которые от рождения были наделены такими задатками. Их спутники диву давались, обалдевшими глазами взирая на вчерашних бесшабашных девчонок. Невероятный вопрос напрашивался сам собой: да они ли это?.

Вот и сегодня, глянув на вышедшую из каюты Наташу, Сергей Антонов от удивления раскрыл рот. Старая знакомая который раз за не такое уж продолжительное время круиза предстала в совершенно новом, неузнаваемом облике.

Сандра Лейнер, да и только.

Высокая, стройная, в прекрасно облегавшем худощавую фигурку новом платье золотисто-желтого цвета (и где она каждый раз их берет, обновки? Вроде всего только два чемодана – вот и весь ее багаж!) она просто завораживала, заставляя любоваться исключительно собой, напрочь позабыв о морских красотах.

Узкие черные очки загадочно скрывали ее глаза, отлично гармонируя с желтым платьем. Золотые украшения – крупные серьги с небольшими бриллиантиками, тяжелая золотая цепь с бросавшимся в глаза янтарным кулоном, несколько изящных колец на тонких пальцах, витой золотой браслет на хрупком запястье ослепительно сверкали на умытом утренней росой южном солнце. Пусть неуместные, даже безвкусные в сочетании с легким летним платьем и прогулочным случаем, все же драгоценности так шли ей к лицу, и особенно – золотой змейкой обвивший предплечье браслетик, украшенный тремя рубинами, рассыпавшими вокруг красные искры при каждом движении руки.

Этот браслет Сергей подарил любимой на день рождения. Сколько ему пришлось разгрузить вагонов и сэкономить на собственном желудке для накопления необходимой суммы – история красноречиво умалчивает. Однако вспыхнувшие при виде подарка ярче драгоценных камней глаза очень небезразличной тебе девицы-красавицы того стоили.

– Ну, что, Сергей Валентинович? Оценим достопримечательности города-героя Новороссийска?

Сергей примкнул отвисшую нижнюю челюсть к верхней, сглотнул слюну и торопливо ответствовал:

– Отчего бы и нет? Обожди наверху, я мигом – шмотки переменю!

Оставив спутника переоблачаться, Наташа поднялась на прогулочную палубу.

Взгляды практически всех, кто дышал свежим утренним воздухом, в один миг скрестились на молодой девушке: вздыхающе-восхищенные – сильной половины, завистливо-оценивающие – прекрасной.

И никто в разномастной толпе не заметил скрытого за дешевыми черными очками сально-скабрезного взора.

Малозаметный, какой-то потертый, неожиданный и нелепый на круизном лайнере, сутулый то ли зеленый парень, то ли солидный мужчина стоял на самом краю палубы. Моложавое узкое лицо со слегка удлиненным носом странно не вязалось с пепельно-седым ершиком волос на открытой пылающему солнцу голове, не позволяя с уверенностью определить его возраст.

Простая ширпотребовская, к тому же старая, застиранная и линялая одежда, разительно контрастировавшая с вычурными нарядами небедных круизеров, мешковато свисала с узких покатых плеч, однако плотно облегая излишне округлые, смахивающие на женские бедра.

Пассажир пребывал в полном одиночестве. Ни захваченной из дому, ни благоприобретенной на пароходе спутницы рядом с ним не наблюдалось.

Узрев взявшего черноволосую красавицу под руку высокого крепкого парня в джинсовом костюме и больших черных противосолнечных очках, одинокий субъект ненавидяще скривил рот и резко отвернулся, устремив взгляд на оживленный поутру портовый город. Его узкие бледные губы еле заметно шевелились.

Но что они бормотали – молитвы, проклятия или просто чепуху – никто не слышал. Да и на самого потертого путешественника никто не обращал ни малейшего внимания. Любопытные взоры окружающих дам беспрепятственно проникали сквозь него, да и мужские взгляды проскальзывали мимо, не усматривая в некрасивом сопернике потенциальной угрозы своим мужским правам.

Упоенные полной чашей бурно кипящей жизни Сергей с Наташей вообще не заметили примостившейся в дальнем углу прогулочной палубы несимпатичной личности. Счастливые не наблюдают не только часов, но и вообще ничего и никого вокруг.

Молодая пара, обгоняя пестрый поток выбравшихся на экскурсию в город пассажиров «Нахимова», резво сбежала по трапу вниз. Виталий увлек свою ненаглядную на берег получасом ранее.

Серая личность в мрачной одежде в числе немногих осталась на корабле.

Поздним теплым вечером Сергей с Натальей, оставив в торговых и увеселительных заведениях города энное количество денег и получив взамен море ярких впечатлений и пакет разномастных сувениров, вернулись в свой ярко светящийся множеством огней плавучий дом. Увлекшись обзором красот славного города Новороссийска, они чуть не опоздали к отплытию.

– … Вот был бы номер! – красочно описывал Сергей имевшую быть картину весело хохочущим сокаютникам. – Прикидываете? Пришлось бы вас на лодке догонять и вползать в каюту через иллюминатор! Руку бы хоть подали? Или стали б маму звать с перепугу? Ставлю себя на ваше место: в открытом море вдруг кто-то тарабанит в иллюминатор – откройте, это мы! Так и… короче, так и сдохнуть можно. Примерно то же, что ночью услышать стук в окошко на десятом этаже…

Несмотря на поздний час и накопившуюся за целый день блужданий усталость, отдавать бренное тело в нежные ладони Морфея никто из обитателей каюты не пожелал.

Чтобы дать короткий отдых гудящим ногам перед танцевальным вечером и подкрепить алчущее тело, великолепная четверка уселась за стол наскоро перекусить, чем Бог послал.

Нет ничего приятнее задушевной беседы за дружеским столом. Приятели громко обменивались впечатлениями насыщенного дня, подначивали друг друга, забывая о еде.

Внезапно разговор оборвался на полуслове.

Все четверо, как по команде, глянули на большие настенные часы. Они показывали ровно 22—00.

Корабль мягко вздрогнул и медленно, словно нехотя, начал отваливать от причальной стенки.

Трудяги-буксиры, вспенивая винтами мутную портовую воду и пугая стаи прозрачных медуз, с привычным упорством отводили судно от тридцать четвертого причала, разворачивая его на акватории порта носом к выходу.

Отдав буксирные концы, корабль гудком поблагодарил братьев меньших и двинулся в открытое море. Он все дальше и дальше отходил от пассажирского причала, направляясь к выходу из Новороссийского порта. Огни большого города медленно отступали во тьму, плавно покачиваясь из стороны в сторону, словно прощались с великолепным кораблем.

Двенадцать тысяч старых лошадей борозды не портили. «Адмирал Нахимов» неторопливо, чинно рассекал острой грудью аспидно-черную воду, как и подобает степенному ветерану. Старый пароход ни на миг не забывал, что он несет на своих усталых плечах тысячу двести тридцать четыре человека – пассажиров и членов экипажа, самую большую драгоценность на свете. Напрочь отшибло память только тем из вышедших в море, кому единственные и неповторимые жизни этих людей были доверены по роду службы, и в ком плывущие были уверены больше, чем в самих себе…

…Окружающий мир поглотила душная, бархатно-черная южная ночь. Стоял полный штиль – ни ветерка. Море пребывало в абсолютной расслабленности и неге – спокойное и гладкое, как ртуть в тарелке.

На палубе судна звучала возбужденная, громкая музыка. Многочисленные корабельные бары и рестораны трудились в поте лица, усердно стараясь напоить и накормить веселящихся от души пассажиров.

Две молодые влюбленные парочки набрали побольше воздуха в грудь и окунулись в разухабистое празднество с головой.

Феерический вечер закружил их в игривом водовороте.

* * *

Капитан дальнего плавания Вадим Марков как всегда мастерски вывел судно через ворота Новороссийского морского порта. Выполнив все необходимые формальности, он направил «Адмирала Нахимова» полным ходом в одиннадцать узлов к выходу из Цемесской бухты и далее – в открытое море.

Расслабленность и беспечность веселящихся пассажиров словно передались и тем, в чьих руках, словно в ладонях великана, умещался игрушечный кораблик с более чем тысячью маленьких человечков на борту, плывущий в пригоршне воды сквозь черный купол ночи.

Да и отчего было дергаться и напрягаться? Плавание в таких погодных условиях, в безопасных и пройденных множество раз вдоль и поперек прибрежных водах – спокойная, расслабляющая ум и тело рутина, рабочая обыденность.

В Багдаде все спокойно.

Пройдя траверз Мысхако, капитан Марков, оглядывая пустынное море, увидел вдали по правому борту огни большого судна, движущегося в порт с запада наперерез их курсу. Опытный судоводитель, в полном соответствии с международными правилами, уже приготовился отдавать команду уступить идущему в порт кораблю дорогу.

Внезапно ожила корабельная радиосвязь. Дежурный поста регулирования движением сообщил, что это идет балкер «Петр Васев», и его капитан, вопреки правилам, согласен пропустить пассажирское судно.

Капитан Марков МППСС – свод международных правил предупреждения столкновения судов – знал, как собственную биографию. Однако – что ж: дают – бери. Но если уж нарушать – так продуманно.

Как говорится, можно, если осторожно.

Вадим Марков снял трубку радиотелефона и вызвал капитана балкера. В трубке прозвучал голос капитана сухогруза Николая Ткаченко:

– Я сбавил ход и пропускаю!

Капитан Марков кивнул головой невидимому собеседнику и скомандовал:

– Курс сто шестьдесят!

Тяжелый корпус парохода, слегка покачиваясь, послушно выполнил поворот и лег на указанное ему направление.

Находившиеся на ходовом мостике офицеры молча смотрели вперед, в непроницаемую стену ночи. Огоньки «Петра Васева» медленно приближались.

Прошло три минуты. Капитан Марков провел ладонью по лицу, вздохнул, глянул на часы.

Однако! – скоро одиннадцать вечера. Или ночи – как кому угодно. Из порта вышли – а дальше ребята сами справятся. Нечего ему тут официоз разводить.

Заученно проинструктировав вахтенного штурмана о давным-давно известных тому прописных истинах, Вадим Марков передал ему управление судном и ушел с мостика в свою каюту.

«Адмирал Нахимов» и «Петр Васев» неуклонно сближались друг с другом.

* * *

– Поскучай немного без меня, Наталка! – сбивая ладонями с одежды поток красной жидкости, Сергей Антонов комично прыгал на одной ноге, словно вытряхивал воду из ушей.

Нечаянно облившая парня вином из объемистого бокала пожилая дама пчелой кружилась вокруг него, причитая и кудахча, как наседка:

– Ой, простите! Извините! И как это я… Мне так неловко!..

Сергей великодушно махал рукой:

– Да ладно! С кем не бывает! Натала! Побудь тут, а я бегу костюмчик спасать! А то еще подумают, что я – алкоголик!..

– Ты солью, солью присыпь хорошенько! – подсказывала Наталья любимому. – Там, в клетчатой сумке, найдешь большую красную банку – в ней соль! Виталик, сходи с Сережей, пожалуйста, помоги ему!

В бликах огней цветомузыки, особенно ярких на фоне черного бархата ночи, все на прогулочной палубе приобретало некие нереальные, фантастические очертания. Импровизированный карнавал находился в самом разгаре. Легкий хмель стер границы условностей между отдыхающими, внеся непринужденность и даже фривольность в отношения между вчера еще незнакомыми людьми.

Наталья с бокалом шампанского в руках прислонилась к ограждению палубы, обмахивая свободной рукой разгоряченное лицо. Ирина, утомленная непрерывными танцами, пристроилась рядом.

И вновь никто не заметил прожигавшего стройную фигуру Наташи Зайцевой похотливого взгляда, разогретого по случаю танцевального вечера винными парами. Несмотря на давно поглотившую корабль непроглядную темень, одетый в те же самые тускло-серого цвета рубашку и брюки сутулый мужчина черных очков не снял. Они криво, уродливо и совершенно неуместно торчали на его потном вытянутом носу.

Весь вечер, покуда возле красивой черноволосой девушки в легком желтом платьице неотлучно находился высокий крепкий парень, облаченный в синий джинсовый костюм, неприметный гражданин следил за ними из своего дальнего угла. Он неотрывно ощупывал липким взглядом то длинные стройные ноги красавицы, загадочно обрисовывающиеся под легкой тканью, то ее грациозные бедра, то высокую грудь. Совершенно другой, алчный блеск появлялся в его водянистых глазах, когда взгляд натыкался на сверкавшие золотые изделия, во множестве украшавшие шею, уши и руки незнакомки. Судя по всему, золотых излишеств этот простецкий товарищ в частном владении не имел, и это обстоятельство наверняка вызывало у него черную зависть к обладателям таковых.

Но когда веселому спутнику золотоносной дамы основательно подпортили вином голубенький костюмчик, отправив его с товарищем вниз на неопределенное время, серый субъект отлип от стенки.

Какой-то вихляющей, пританцовывающей походкой он подкатил к оживленно беседовавшей парочке прелестниц у борта. Притормозив в полутора метрах от Натальи Зайцевой, он некоторое время молча стоял, заложив руки в карманы и слегка покачиваясь на носках поношенных сандалий.

Однако оживленно беседовавшая с подругой девушка совершенно не замечала его присутствия.

Выждав минуту, гражданин вынул руки из карманов, громко кашлянул, ступил на шаг вперед и выпятил впалую грудь, словно демонстрировал медали.

Медалей на его вылинявшей рубахе не наблюдалось. Тем не менее, нечто необычное на хилой груди подошедшего все-таки было.

Три приколотых к нагрудному карману разноцветных светодиода – красный, желтый и зеленый – яркими искрами поочередно вспыхивали и гасли, создавая эффект бегущего огня. Даже в фейерверке разноцветных вспышек корабельной цветомузыки они были хорошо заметны благодаря своей неожиданности и необычности.

По всей видимости, незаметный пассажир полагал при помощи подобного незамысловатого трюка в одночасье завладеть сердцами всей прекрасной половины танцующих.

Однако Наташа не обращала ни малейшего внимания ни на «бегущие огни», ни на бестолково торчавшего посреди палубы их носителя. Постояв еще некоторое время и не дождавшись восторженных оваций своему ноу-хау, мужчина поправил съехавшие вниз по потному носу очки и обратился к Наталье:

– Позвольте пригласить вас на танец!

Девушка оторвалась от разговора и бросила удивленный взгляд на неуклюжую фигуру с переливами разноцветных огоньков на груди. Подошедший стоял спиной к свету, и его лица, а тем более под черными очками, рассмотреть было невозможно. Но и в неверных отблесках светодиодов было ясно, что красотой физиономия незнакомца явно не отличалась.

– Я не танцую! – бросила она странному мужчине дежурную фразу и вновь повернулась к Ирине.

– А может, все-таки передумаете? – дохнул запахом портвейна еще сохранявший остатки учтивости «кавалер». – Спляшем краковяк, познакомимся, о житье-бытье…

– Я ни танцевать, ни тем более знакомиться ни с кем не собираюсь! – повысила голос Наталья. – Тем более с какими-то… электровениками!..

Ирина, а с ней и несколько находившихся неподалеку отдыхающих, оценив остроту, не смогли удержаться от смеха.

Даже в полумраке прогулочной палубы в глаза бросились рубиново вспыхнувшие уши незнакомца. Острые насмешки красивых девушек в ответ на искренние порывы тоскующего мужского естества, а тем более при свидетелях, способны вывести из равновесия кого угодно. Подвыпивший «электровеник» исключением не стал.

Вытянув руки перед собой и эмоционально потрясая длинными кистями, худосочный круизер презрительно скривил губы и злобно зашипел прямо в лицо Натальи, брызжа слюной и алкогольными парами:

– Ты ч-чего выдергиваешься, прош-шмандовка? С-сильно грамотная? Да я тебя, х-х-халяву…

И тут же был остановлен сильным рывком за плечо. Бросив короткий взгляд назад, неудавшийся ловелас разом прервал гневную тираду, скорее угадав, чем увидев тихо подошедшего сзади Виталия, без раздумий решившего постоять за честь однокашницы. Хулиганствующий пассажир съежился от испуга и метнулся прочь с места имеющего разгореться конфликта. Виталий благоразумно остался на месте – стоило ли ввязываться в пьяные разборки и портить столь прекрасный вечер себе и другим?

– Слушайте, а который час? – спохватилась Наталья. – Я совсем выпала из обоймы!

– Двадцать три часа… и двенадцать минут! – с трудом разглядев в полумраке крошечный циферблат наручных часиков, ответила слегка обескураженная безобразной выходкой незнакомца Ирина.