Kitabı oxu: «Кровавая паутина»

Сегодня я встретила кого-то из своего прошлого. Сегодня прошлое встретило меня. И я поняла: оно – не выдумка.

Предупреждение перед прочтением

Эта книга проникает в самые тёмные закоулки человеческой психики. Каждая страница пропитана напряжением, отчаянием и страхом, которые не отпустят вас даже после прочтения. Внутри ждет история, где ни одна тень не бросается случайно, а каждый шорох становится эхом чего-то большего.

Будьте готовы столкнуться с насилием – как физическим, так и психологическим, испытать гнетущую реальность преследования и услышать безмолвные крики тех, кто оказался загнан за грань. Это не лёгкое чтение. Оно может проникнуть в ваши мысли, нарушить тишину вокруг и оставить след. Если вы чувствуете, что не готовы встретиться с этой историей лицом к лицу, лучше остановитесь сейчас, закройте эту книгу и не открывайте снова. Здесь двери закрываются за вами навсегда. Вы уверены, что готовы войти?

Пролог

22 ноября 2003г

Приоткрыв глаза, я увидела темноту, обволакивающую всю комнату. Лишь изредка тусклый свет уличного фонаря пробивался сквозь занавески, отбрасывая странные тени, которые, казалось, двигались, как будто сами по себе. За окном неумолимо стучал дождь, капли злобно шлепались о карниз, создавая ощущение, что кто-то или что-то пытается войти. Внезапно по спине пробежал холодок, и я, инстинктивно закутавшись с головой в одеяло, попыталась успокоить себя, но сердце стучало в унисон с каплями.

И вдруг, внизу, раздался громкий стук – будто что-то стеклянное упало на пол, а за ним последовал крик мамы. Слово мама, как заклинание, вырвалось из моих уст, но я замерла. Неужели она приехала навестить нас с братом?

Резко откинув одеяло, я почувствовала, как холодный воздух обжигает мою кожу. Игнорируя темные тени за окном, я встала с кровати и, не раздумывая, побежала к двери. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его слышит весь дом. Я прижалась к двери, готовясь открыть ее, но вдруг увидела в проеме силуэт – это был мой брат Джеймс.

Он выглядел странно: лицо его было суровым, а глаза полны настороженности. Я даже не успела произнести ни слова, как он, не обратив на меня внимания, закрыл дверь прямо перед моим носом. Глухой щелчок замка прокатился по моему телу, как удар током.

– Эй, Джеймс! Открой! – закричала я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Но ответом мне послужила лишь тишина, ночная, невыносимая тишина, прерываемая лишь звуками дождя. Я начала колотить руками по двери, отчаянно умоляя его выпустить меня. Мои удары становились все настойчивее, но ничего не менялось – дверь оставалась неприступной.

– Джеймс! Пожалуйста! – крикнула я снова, уже теряя надежду. – Я не хочу оставаться одна!

Громкий звук от удара моих рук эхом отразился в пустоте. Я прижалась к двери, чувствуя, как холодные потоки страха сковывают мою душу. Я слышала, как дождь продолжает бить в окна, и в этот момент мне казалось, что он стучит не просто каплями, а вопросами: «Что происходит? Почему ты одна?»

Собрав все свои силы, я снова попыталась открыть дверь, но замок был крепким, а брат, кажется, был решительно настроен не выпускать меня. Я хотела увидеть маму. Я не знаю, когда видела ее последний раз. Я помню лишь ее голос, и на этом все. Ведь мне всего пять. Я сползла вниз и, прижав голову в коленях, начала тихо рыдать.

Внизу опять шум и грохот. Слышатся голоса отца и брата. И мамы. Они кричали друг на друга. Я вздрагивала каждый раз, когда билась посуда. Словно каждое разбитое блюдце разрывалось внутри меня, добавляя к моему страху тяжесть. Я закрыла уши, но звуки пробивались сквозь пальцы, заставляя сердце колотиться все сильнее.

И тут меня осенило. Я встала с пола, утерла рукавом сорочки нос и глаза, а потом подбежала к своим плюшевым игрушкам, сидящим на стульях. Няня однажды спрятала ключ от моей комнаты в черного мишку на тот случай, если в комнату ворвется отец и опять начнет меня бить. Я помнила, как она шептала мне это, и в тот момент надежда зажглась внутри.

С трепетом я подошла к мишке и, вздрогнув от страха, быстро проверила его потайной кармашек. Мои пальцы нащупали холодный металл ключа. Я вытащила его и, почувствовав, как дрожат руки, подбежала обратно к двери. Мое дыхание застряло в горле, пока я возилась с ключом. В ту секунду все в мире замерло – звуки, даже страх, словно дремали в ожидании.

Я услышала щелчок замка, и дверь отворилась. Босиком по холодному деревянному полу, который щипал мне ноги, я помчалась вниз по лестнице на кухню. Мои шаги были легкими и быстрыми, но в то же время казались невероятно громкими в тишине, заполняющей дом. Пока я бежала, я слышала уже не такие громкие звуки, что доносились полчаса назад. Лишь всхлипывания мамы и зловещую тишину.

Спустившись с лестницы, я зашла в столовую, окрашенную ночной темнотой. У стола стояла мама и закрывала рот рукой, но, несмотря на это, её глаза – тусклые голубые, такие же, как у меня – смотрели на меня с ужасом. В них читалась безмолвная боль, а слезы медленно катились по её щекам, оставляя за собой влажные дорожки.

– Мама, – радостно крикнула я, не осознавая, что ужасы уже обосновались здесь, в нашем доме.

– Аника, – прошептала она, и в этом слове было столько страха, что мне стало не по себе.

Она попыталась броситься ко мне, но вдруг ей преградил путь Джеймс. Ему наверно было около тринадцати, но он выглядел старше, с внушительным ростом и крепким телом. Он встал передо мной, как неприступная стена, а мама остановилась в метре от него, как будто стена и её сдерживала.

Я фыркнула от недовольства и попыталась обойти его, но вдруг заметила, что у мамы руки в чем-то красном. Мой взгляд скользнул по полу позади неё, и я застыла от ужаса. Папа. Он лежал там, на холодном полу, как будто спит. Но я не могла скрыть ужас, охвативший меня – его лицо было изуродовано, вместо носа была лишь красная каша, глаз не было. Вокруг его головы растекалась большая лужа – она была такой же красной, как мамины руки.

– Папа, – прошептала я, страх сжимал моё горло.

Я хотела подбежать к нему, но брат меня перехватил, как ловкий охотник, схвативший добычу. Он поднял меня на руки, и я, маленькая и беззащитная, начала вырываться, стуча по его спине, но он был сильнее.

– Джеймс, пусти! – крикнула я, стараясь вырваться из его объятий, но он только крепче сжал меня. Его голос был строгим, как всегда, когда он пытался быть взрослым, когда он пытался защитить меня от чего-то, что я не могла понять.

– Иди спать, – сказал он, но в его голосе я уловила нотки страха, которые не должны были быть там. Я не знала, что делать.

В ту секунду, когда он начал подниматься по лестнице, я почувствовала, как что-то холодное ползёт по спине. Каждый шаг, который он делал, казался мне вечностью. Мы добрались до второго этажа, и когда Джеймс бросил меня на кровать, его лицо казалось жестким и бесстрастным. Он закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

– Джеймс! – я закричала, в отчаянии бросившись к двери, колотя по ней руками и ногами, словно пыталась пробить эту невидимую преграду между нами. – Папа!

Ответа не было. Весь дом словно замер, и я осталась одна, одна с этим страхом. Я села на пол, опустив голову и закрыв глаза. В моём воображении возник образ отца – он лежал на полу, его тело неподвижно, а вокруг него растекалась алая лужа. Я не знала, что это, но в моём сердце разливался ледяной ужас.

Что это было? Кровь? Я всё ещё не могла этого понять. Мне всего лишь пять, но в эту ночь я узнала о мире больше, чем мне следовало знать.

Глава 1

1 ноября 2024г

День был серым и унылым, как будто сама природа решила отразить мое внутреннее состояние. Я шла по обочине дороги, упрямо поднимая выше воротник своего красного пальто, пытаясь защитить лицо от пронизывающего дождя. С каждой секундой холодные капли нещадно обрушивались на меня, колотя по лбу и стремительно заливаясь за воротник. Я знала, что надо было остаться дома, погрузиться в мир своих детективов и позволить героям решать загадки, но сегодня, похоже, мой собственный детектив требовал внимания.

Пробежав мимо очередной витрины магазина, я остановилась, чтобы перевести дух. Стекло отражало не только мой образ, но и ту тяжесть, которую я несла в душе. Я снова вернула воротник на место, как будто это могло защитить меня от назойливых мыслей. В витраже я увидела свои черные длинные волосы, которые, несмотря на все усилия, разметались в разные стороны, как бы подчеркивая мое стремление к контролю, что на самом деле было лишь иллюзией. Я потратила почти два часа на их выпрямление, и теперь они, подобно моим мыслям, развивались в хаосе.

Мои уставшие голубые глаза, с мешками под ними от бессонных ночей, глядели на меня с грустью. Я выглядела так, словно сама была персонажем своего романа – истощенной, потерянной, но все еще стремящейся разгадать тайну. За окном, в сером тумане, проезжали машины, оставляя за собой следы дождя, точно как в моих детективных историях – мимолетные улики, которые могли привести к разгадке.

Собравшись с мыслями, я продолжила путь, направляясь в небольшой книжный магазин, который с нетерпением ожидал моего появления. Тепло этого места было обещанием укрытия от мирской суеты, но чем ближе я подходила, тем сильнее ощущала тревогу. Хейли, мой менеджер, была словно маяк в этом мрачном океане. Она уже миллион раз написала мне за последний час, и мой телефон неустанно пищал в кармане пальто. Я закатила глаза и подняла их к небу, как будто там могла найти ответы. Серое тусклое небо, дождь вроде стих, но на нос всё равно упала капля. Я поморщилась и побежала дальше.

– О, Хейли, да иду, иду! – проворчала я, подходя к магазину.

Внутри, за стеклянными дверями, мерцали лампы, и аромат свежих книг наполнял воздух, как обещание приключений. Я потопталась на пороге, и, вынув руку из кармана, протянула её к ручке и дернула. Внутри было тепло и уютно. Ощущение комфорта обдало меня, и я глубоко вдохнула, стараясь избавиться от кома в горле. Звуки шепота и тихих разговоров обволакивали меня, создавая атмосферу ожидания. Несколько людей, собравшиеся вокруг, с нетерпением смотрели на меня, словно искали в моих глазах ответы на свои вопросы.

На меня накатило волнение, как буря, готовая разразиться. Я не знала, как начать, что сказать, но знала одно: мои книги – это моя жизнь, и я обязана поделиться с ними этой искренностью. Оглядевшись по сторонам, я заметила в углу у стойки, окруженную стеллажами, увешанными томами классической литературы Хейли, неистово перебирая бумаги. Ее золотистые волосы сверкали в тусклом свете, а лицо было искажено в предвкушении – она, как всегда, готовилась к важному событию, а именно к моей презентации.

Мои уставшие глаза встретились с её озабоченными, но искренне радостными зелеными глазами. Она стиснула в руках несколько экземпляров моей новой книги, словно они были единственными связующими звеньями между мной и миром, который всегда казался мне немного чуждым.

– Наконец-то! – воскликнула она, подбегая ко мне. – Я уже думала, что ты пропала!

– Не так-то просто сбежать от собственной тени, – усмехнулась я, пытаясь скрыть под тяжестью слов свои истинные чувства.

Я чувствовала себя истощенной, словно последние месяцы провела в неведомом болоте, сражаясь с тенью собственного воображения, запутанной в паутине своих детективных сюжетов. Я была главной героиней, и каждый шаг давался мне с трудом.

Хейли потянула меня за собой в небольшую залу, украшенную яркими плакатами и обложками книг. За столом, заставленным чашками с кофе и пирожными, собиралась группа людей – местные писатели, поклонники детективов и просто любители литературы. Я заметила, как некоторые из них с интересом перешептывались, глядя в мою сторону.

– Это будет невероятно! – уверяла меня Хейли, когда я прошла через зал, стараясь скрыть волнение, охватившее меня.

Я чувствовала, как поднимается давление, а в груди зреет непростительное волнение. Мои детективные героини всегда были смелыми, находчивыми, а я в этот момент была просто девушкой с мешками под глазами и безумной усталостью.

Я взяла один из экземпляров своей книги, изучая обложку, будто она могла подсказать мне, что сказать. Нежный шрифт, изображение, передающее атмосферу мрачных улиц и запутанных улик, все это казалось одновременно знакомым и чужим. Я вспомнила, как долгими ночами плела свои истории, проводя часы над белыми страницами, где каждый абзац был как шаг в неизвестность.

Собравшись с мыслями, я поднялась на небольшой выступ в углу магазина, обставленного столом и стулом. Первые слова вырвались из уст, и я почувствовала, как они дрогнули в воздухе.

– Здравствуйте, дорогие друзья, – начала я, мой голос дрожал, как струна, но потом, увидев в глазах зрителей искренний интерес, я почувствовала, как волнение постепенно уходит. – Я очень рада вас видеть сегодня здесь. Эта книга – не просто набор страниц, это мой путь, моя борьба с самой собой и, конечно же, с загадками, которые мы пытаемся разгадать.

С каждой минутой азарт рос, и я, погружаясь в рассказ о том, как складывался сюжет, не могла удержаться от улыбки. Я делилась моментами вдохновения, когда герои сами начинали диктовать свои действия, будто вырывались из цепей воображения. В зале зашумело. Слышалось тихое перешептывание, кто-то даже задал вопрос:

– Как вы придумываете такие неожиданные повороты сюжета?

Я засмеялась, услышав вопрос, и на мгновение замялась.

– Знаете, это как разговор с другом. Я просто пытаюсь понять, что бы сделал мой персонаж в той или иной ситуации. Иногда я сама удивляюсь, куда меня уводят мои мысли.

Я сделала шаг назад, собираясь немного перевести дух, но вдруг осознала, что забыла снять пальто. С легким смешком, полным нервозности, я сняла его и бросила на стул. Но в этот миг пальто соскользнуло и гулко упало на пол. Неловкость заполнила зал, и я, краснея, снова взглянула на публику. Но они лишь улыбались, будто это добавляло какой-то непринужденности к моменту.

– Ой, ну вот, кажется, я потеряла нить! – с легким смешком произнесла я, подбирая пальто и бросая его на стул. – Знаете, иногда даже писатели теряются в своих собственных историях.

Зал рассмеялся, и я поняла, что этот момент сблизил меня с аудиторией. Я снова посмотрела на лица – любопытство, улыбки, внимание. Каждый из них был частью этой истории, частью моего мира. Я продолжила говорить, и теперь, почувствовав поддержку, смогла говорить еще откровеннее.

– Но именно в этих потерянных моментах, в этих непредвиденных поворотах, мы находим самих себя. Возможно, это и есть то, что делает наши истории такими живыми.

С каждым словом я чувствовала, как стена между мной и аудиторией постепенно растворяется, как будто каждый из нас становился соавтором этого дня. Мой голос звучал уверенно, и я заметила, как люди склонялись вперед, подстраиваясь под ритм моего повествования.

– Вы знаете, у меня есть один персонаж, – продолжала я, – который всегда удивляет меня своими поступками. Каждый раз, когда я думаю, что знаю, что он сделает, он находит способ удивить меня.

На этом месте я остановилась, задерживая дыхание, чтобы создать атмосферу ожидания. В зале послышались перешептывания.

– И как же он вас удивил в этот раз? – спросила одна из слушательниц, ее голос был полон азартного ожидания.

Я улыбнулась, вспомнив захватывающий момент из книги.

– Он решил предать своего друга. Я сама была шокирована, когда это произошло! Я думала, что у него есть свои принципы, но… иногда даже хорошие люди делают плохие вещи.

В зале вновь послышался смех, и я поняла, что публика жаждала узнать больше, узнать, как же развивалась эта запутанная история.

– Это, наверное, и есть тот самый момент, когда история становится настоящей – когда персонажи начинают жить своей жизнью, когда ты больше не контролируешь их, – продолжала я, чувствуя, как внутри все закипает от волнения.

Невероятно, как слова способны соединять людей. Я видела, как некоторые слушатели переглядывались, будто уже знали, к чему это приведет. В их глазах читалась та же жажда понимания, которую я чувствовала при написании.

– Вы знаете, – сказала я, немного приподняв подбородок, – я задумалась, как часто мы сами оказываемся в похожих ситуациях. Мы все хотим быть хорошими, но под давлением обстоятельств…

Я на мгновение замерла, наблюдая за реакцией аудитории. Они внимали мне, жадно впитывая каждое слово.

– …мы можем совершать ошибки. И в этом нет ничего страшного. Важно, как мы потом выбираемся из этих ситуаций.

Мои слова, как волны на берегу, накатывались на людей, вызывая в них отклик. Я видела, как некоторые из них кивнули, понимая, что каждый из нас – это персонаж своей истории.

– Так что, – закончила я, улыбаясь, – я надеюсь, что вы также будете следить за приключениями моих героев и, возможно, увидите в них частичку себя.

Зал наполнился аплодисментами, и я почувствовала, как теплая волна благодарности и любви накрывает меня. Но вдруг я услышала голос из толпы.

– Аника, скажите, пожалуйста, у вас так реалистично получается описывать убийства, – начал какой-то мужчина. Его голос был низким и пронзительным, как будто он задал вопрос не только мне, но и всем присутствующим. – Вы где-то видели подобное или это ваше воображение играет с вами?

В зале повисла тишина, словно воздух замер, и все взгляды устремились на меня. Я осеклась, как будто меня ударили в солнечное сплетение. Внутри меня, как в шторме, закружились мысли, и я попыталась разглядеть в толпе этого загадочного мужчину, но он словно растворился в тенях.

– Знаете, – начала я, стараясь сгладить напряжение в голосе, – каждое убийство, описанное в моей книге, – это, прежде всего, отражение страха и боли. Я никогда не видела убийства вживую, но в своей практике писателя стараюсь понять мотивацию персонажей, даже если они ужасны. Мы все можем оказаться на грани, когда наши действия подчиняются инстинктам.

Я обвела взглядом зал, где люди продолжали пристально смотреть на меня, но мужчину я не могла увидеть. Боясь, что мои слова не донесутся до него, я почувствовала, как меня охватывает смятение. Каждое убийство, каждое предательство, описанное на страницах моей книги, казалось, открыло новую грань разговора, и я вдруг осознала, что мой литературный мир, возможно, имеет более глубокие корни, чем я хотела бы признать.

– Вы говорите о мотивации, – продолжал мужчина, говоря уже громче. – Но что, если ваши герои, в конце концов, это вы сами?

Я замялась, не в силах ответить. Ноги словно прилипли к полу, а окружающий шум стал далеким и неясным. На миг я потерялась в собственных мыслях, размышляя о том, что каждый из нас – это одновременно и жертва, и преступник в своей истории.

– Я… – начала я, но слова застряли в горле.

В этот момент я поняла, что иногда наши истории могут открывать не только других, но и нас самих. Я встретила взгляд нескольких людей и в их глазах увидела понимание.

– Возможно, – продолжила я с новой решимостью, – каждый из нас должен искать свои собственные ответы. Мы все живем в мире, где тени порой становятся нашими спутниками. Главное – не потерять свет.

Зал снова наполнился тихими аплодисментами, и я почувствовала, как теплая волна поддержки вновь накрывает меня. Но мой внутренний диалог не утихал. Кого я обманываю? Действительно ли я понимаю своих персонажей? Скрываются ли в них аспекты моей собственной души?

– Я хотела бы знать, – раздался новый голос из задних рядов, – как вы справляетесь с теми темами, которые исследуете? Не страшно ли вам заглядывать в такие темные уголки человеческой природы?

Снова я оказалась в центре внимания, и снова тишина заполнила зал. Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как каждый вопрос становится не просто вызовом, но и возможностью исследовать свое собственное «я».

– Я верю, – произнесла я, – что темные уголки необходимы для понимания света. Страх и агрессия – это не только негативные эмоции, но и часть нашего опыта. Мы учимся, растем и, возможно, исцеляемся, если осмеливаемся их исследовать.

Я почувствовала, как напряжение в зале начинает утихать, и взгляд мужчины, который задал первый вопрос, снова возник в моем сознании. Неужели он знает больше, чем говорит? Что он прячет за этим уверенным тоном?

– Спасибо всем, кто пришел сегодня, – закончила я, с улыбкой глядя на собравшихся. – Ваши вопросы открыли во мне новые грани, и я надеюсь, что наши истории смогут стать для нас светом в темных местах.

Зал наполнился громкими аплодисментами, и я почувствовала, как напряжение, которое сжимало мою грудь, начинает утихать. Я выдохнула, повесила пальто на спинку стула и села за стол, который уже был накрыт белой скатертью, украшенной небольшими цветами. Люди начали подходить за автографами, и мне снова пришлось сосредоточиться на лицах, полных ожидания.

– Аника, ты молодец, – шепнула мне на ухо Хейли, моя верная подруга и менеджер.

– Спасибо, Хейли, – выдохнула я, продолжая подписывать книги, стараясь скрыть легкое дрожание рук. В тот момент я ощутила тепло её поддержки, и это помогло мне собраться.

С каждым новым читателем я улыбалась, но мысли о том мужчине не покидали меня. Что он мог знать о моей книге? Возможно, он был одним из тех, кто считал себя экспертом, или даже критиком, который ждал возможности атаковать. Или, что более страшно, у него была своя история, которая каким-то образом переплеталась с тем, что я написала.

Я подняла взгляд, когда ко мне подошла девушка с заплетенными в косу коричневыми волосами.

– Можно автограф? – спросила она с восторгом, протянув мне книгу.

– Конечно, – ответила я, и в этот момент мой голос стал более уверенным. – Как вас зовут?

– Эмили, – ответила она, её глаза светились. – Я просто обожаю ваши детективы! Как вы придумываете такие захватывающие повороты сюжета?

Я улыбнулась, счастливая от её комплимента.

– Знаете, иногда вдохновение приходит из самых неожиданных мест. Я просто стараюсь смотреть на мир вокруг и искать истории там, где, возможно, другие не видят их.

Я закончила подписывать книгу и подняла голову, чтобы встретить взгляд Эмили. Её глаза искрились от восторга, но в глубине моей души клокотала тревога. Я пыталась игнорировать её, но звук мужского голоса, который незаметно проник в мои мысли, вновь разорвал тишину. Его слова звучали как зловещая мелодия. Я не могла его видеть, но его присутствие ощущалось в воздухе, как сквозняк в забытом углу.

Я вздрогнула, стараясь сосредоточиться на Эмили.

– Спасибо, – произнесла я, передавая ей книгу. – Надеюсь, вам понравится продолжение.

Эмили поблагодарила меня и ушла, но спокойствие, которое я испытывала в её обществе, быстро рассеялось. Люди продолжали подходить, но каждое

«спасибо» и «можно автограф?» вызывали у меня лишь беспокойство. Я чувствовала, как кто-то наблюдает за мной. Это было странное, почти физическое ощущение, как если бы горячие глаза обжигали мою спину.

– Аника, тебе стоит сделать перерыв, – прошептала Хейли, заметив, что я стала менее уверенной. – Ты выглядишь уставшей.

– Нет, – ответила я, заставляя себя улыбнуться. – Я справлюсь.

Словно наивная героиня одного из моих романов, я гнала от себя тревожные мысли. Хейли, моя лучшая подруга и агент, была права: я действительно не выглядела как обычно. Обычно, после успешной презентации своей новой книги, я чувствовала прилив сил, но сейчас мой разум блуждал, сталкиваясь с тёмными тенями, которые, казалось, прятались в углах помещения.

Каждый раз, когда кто-то приближался ко мне, я окидывала их настороженным взглядом, надеясь распознать в их глазах знакомое облегчение или радость. Вместо этого я натыкалась на пустоту, которую не могла игнорировать. Мне было не по себе. Это ощущение преследования как будто нарастало, становясь невыносимым.

Вдруг, на краю моей периферии, я заметила его. Мужчину, который стоял отдельно от остальных. Он не подходил ко мне, не интересовался книгами. Он лишь наблюдал. Его лицо было скрыто в тени черного капюшона, но я могла различить острые черты и пронизывающий взгляд, который, казалось, пронизывал меня насквозь. Я попыталась отвлечься, погрузившись в разговор с очередной поклонницей, но его взгляд не покидал меня.

Я всегда считала, что темнота – это лишь отсутствие света. Но в тот момент, когда я почувствовала его взгляд, этот стереотип стал трещать по швам, словно старая книга, которую давно не открывали.

– Аника, все в порядке? – спросила Хейли, заметив моё замешательство.

Я кивнула, хотя внутри всё сжималось от ужаса. Не знаю, почему я вдруг решила, что этот незнакомец был чем-то больше, чем просто зрителем. Я прикусила губу, стараясь не выдать своего волнения. Неужели он знал что-то, чего не знала я? Может быть, кто-то ждал именно этого момента, когда я останусь одна, в уединении, оставшись наедине с… чем? Я прикусила губу, стараясь подавить тревожные мысли. Как же это странно – неужели он знал что-то, что осталось скрытым от меня?

Пытаясь отвлечься, я подписала очередную книгу и снова взглянула в его сторону, но его уже не было. Я выдохнула с облегчением. Но это чувство облегчения быстро сменилось на дискомфорт. Спустя час, когда все поклонники разошлись, а мир вокруг наполнился тишиной, я осталась одна в окружении Хейли и директора магазина в этом бескрайнем пространстве, заполненном запахом бумаги и чернил. Директор, полноватый мужчина лет пятидесяти с залысиной, стоял в углу зала. Он нервно переминался с ноги на ногу, держал в руках мою книгу и смотрел на меня с виной, как будто я его за что-то наказала.

– Давайте я вам подпишу, – произнесла я, стараясь улыбнуться.

На его лице вспыхнула радость, и он быстро подбежал к столу, как ребенок, увидевший долгожданную игрушку.

– Как вас зовут? – спросила я, пытаясь отвлечься от нарастающего чувства тревоги.

– Ричард, – ответил он, с надеждой глядя мне в глаза.

– Ричард, – повторила я, аккуратно выводя его имя на форзаце книги. Вдруг моя ручка скользнула, и чернила расплылись, образовав жирное пятно. – Моего отца звали Ричард, – произнесла я, ощущая, как к горлу подступает комок.

Подняв взгляд, я увидела, что Ричард внимательно наблюдает за тем, как я всё еще держу ручку на бумаге, оставляя за собой это темное пятно.

– Аника, ты зависла, – прошептала Хейли, перебивая мою концентрацию.

– Да, простите, – опешила я и, быстро убрав ручку, протянула ему книгу.

– Спасибо, – произнес он, но его голос звучал так, будто он произносил не просто слова, а заклинание. – Я не тороплю вас, подожду, когда вы закончите.

Он кивнул и удалился, оставив меня в объятиях тишины, как в замкнутом круге страха и тревоги. Я взглянула на Хейли, которая продолжала собирать документы и бумаги, и мне вдруг стало одиноко.

– Хейли, – позвала я, вставая из-за стола.

– М? – она не обращала на меня внимания, её руки продолжали неумолимо сортировать бумаги, как будто это было важнее, чем мир вокруг.

– Ты не видела, что за мужчина спрашивал у меня? – поинтересовалась я, чувство беспокойства нарастало внутри меня.

– О чем ты? – она подняла на меня глаза, в её взгляде не было ни тени воспоминаний о том странном человеке, который задавал странные вопросы.

– Он спрашивал, как у меня получается описывать убийства, – я прикусила губу, подавляя внезапную дрожь.

– А, этот, – произнесла она с легким недоумением. – Нет, не видела. Я же стояла рядом с тобой. А что такое?

– Ничего, – отмахнулась я, хотя внутри меня всё кричало о том, что это «ничего» вовсе не является банальным совпадением.

Я накинула пальто, чувствуя, как его тяжелые складки обнимают меня, как защитная оболочка. Хейли, погруженная в свои мысли, продолжала рыться в бумагах, будто искала ответ на вопрос, который не относился ко мне. В её уверенности было что-то успокаивающее, но в то же время и пугающее. Словно в её мире не существовало места для тени, накрывающей меня.

– Ты не против, если я уйду? – спросила я, всё ещё надеясь на её понимание.

– Да, конечно, – отмахнулась она, не глядя на меня. – Иди отдыхай и выспись хорошенько.

– На связи, – произнесла я, хотя чувствовала, как глухие отголоски тревоги раздавались в моей голове.

– На связи, – наконец Хейли подняла на меня глаза и улыбнулась. Но её улыбка не могла развеять темноту, заполнившую моё сознание.

Я застегнула пальто и вышла из книжного магазина, и как только дверь за мной захлопнулась, вокруг меня охватила осенняя вечерняя мгла. Воздух был холодным, пронизывающим до костей, а я словно оказалась в неком параллельном мире, где я была не просто писательницей, а главной героиней собственного романа – романа, который только начинался, и чью сюжетную линию я не могла предугадать.

По дороге домой я пыталась проанализировать, что же произошло. Странный мужчина, его вопросы, его холодный, но призрачный взгляд… Он не выглядел угрожающим, но интуиция шептала мне, что в этом есть нечто зловещее. Собравшись с мыслями, я решила, что мне нужно вернуться к работе. Записать всё, что случилось, пока свежи в памяти эмоции и образы. Но даже мысль о том, что я снова открою свой ноутбук, вызывала у меня смятение. Что если мой следующий детективный роман станет чем-то большим, чем просто вымышленная история? Что если в нём будут отражены события, которые еще не произошли, но, как я чувствовала, уже начали развиваться?

Когда я наконец добралась до своей квартиры, темнота там была гуще, чем за окном. Я включила свет и яркий блик осветил стену, увешанную моими заметками и обрывками сюжетов. Я села за стол, открыла свой ноутбук и задумалась. С каждым нажатием клавиш я чувствовала, как угроза приближается, и от этого сердце колотилось всё быстрее. Словно на пороге стоял тот самый мужчина, ожидая, когда я закончу свой рассказ.

И вот, в тишине, которую я сама же создала, я ощутила его взгляд на себе.