Аризона на троих. Семь камней Кецалькоатля

– Нет, я не имею к ним никакого отношения, мистер Мэнли, а то, что вы не чувствовали внимания с их стороны, совсем не значит, что этого внимания не было. Задача смотрителей состоит не в том, чтобы спрятать эти камни. Я не большой знаток всех этих хитросплетений, но существует предположения, что камни должны находиться среди людей, иначе они, то ли силу теряют, то ли ещё что-то. В общем задача братства состоит не в том, чтобы найти эти камни и утопить их посередине океана или закопать подальше от глаз людских, а в том, чтобы не дать им соединиться. Кроме того, эти парни умеют быть невидимыми. Но проблема смотрителей в том, что у них сейчас не лучшие времена: братство обескровлено в результате войн, которые вынуждено вести с другими тайными организациями.

– Как всё сложно, – иронично усмехнулся Джед. – Напоминает сюжет десятицентового романа, или как там называют это дешёвое чтиво, которое пользуется спросом у вас в Нью-Йорке? И что это за тайные организации, с которыми воюют смотрители?

– Что касается тех сил, которые обескровили смотрителей – это очень влиятельные люди, их не может разъединить ни то, что они разных национальностей, ни разная вера, ни то, что они проживают в разных уголках земли, ибо их свела воедино очень важная вещь – стремление объединить весь мир.

– Или подчинить его себе?

– В мире, которым никто не правит, начинается хаос, – философски заметил Хэлфорд. – Но это уже другой вопрос. Вернёмся к братству. В разные периоды нашей истории охотников за камнями было множество: испанская и английская короны, пираты, тамплиеры.

С испанцами и англичанами было понятно, а что касается тамплиеров, Джед где-то слышал это название, но кто это такие и чем занимаются, понятия не имел. Он лишь загадочно улыбнулся, помня древнюю мудрость: смолчи, сойдёшь за умного.

– Именно в периоды ослабления братства, смотрители теряли контроль над камнями и допускали их соединение. Говорят, все камни собирались вместе несколько раз, но мне достоверно известен только один случай. Вы слышали легенду о «Летучем Голландце»?

Джед утвердительно склонил голову.

– А суть состоит в том, что в этой истории нет ничего мифического – это реальный случай из жизни. Та штука, которую вы называете ацтекским Духом, была на том корабле, и мертвецы там действительно лазили по мачтам, ставили свои рваные паруса, пугая моряков, проходящих мимо кораблей. Легенды не возникают на пустом месте.

– Вы хотите сказать, что кто-то при помощи семи камней Кецалькоатля сумел переправить Дух на корабль? Ну, нет! Я быстрее поверю в сказку про Красную Шапочку, чем в это. Где Аризона, а где те моря, по которым ходил «Летучий Голландец».

Хэлфорд за всё время разговора так и не пригубил бокал, – нюхал коньяк, разглядывал его на свет, вращал в стеклянном плену. Бокал двигался вместе с его жестикулирующей рукой, иногда попадая в солнечный луч и бросая на стены юркие зайчики янтарного цвета.

– Ничего невозможного для человека, который обладает нужной информацией и умеет посмотреть на известные исторические события под другим углом нет. Обладатель семи камней Кецалькоатля имеет возможность увести Дух на любой край земли, и у меня есть тому доказательства.

– И что это за доказательства?

– Вам должна быть известна история о том, что с «Голландца» сбрасывали на палубы проходящих мимо кораблей мешки с письмами. Когда эту почту доставляли адресатам, оказывалось, что письма написаны давно умершими людьми, хотя даты под письмами были свежими.

Взяв очередную театральную паузу, Хэлфорд положил шарообразный сужающийся кверху бокал на бок, катал его под ладонью по зелёному сукну письменного стола как стеклянный бочонок. Некоторое время задумчиво смотрел, как коньяк подкатывает к самому краю, едва не выливаясь, потом поднял на Джеда глаза.

– У меня есть одно такое письмо. В нём некий матрос из Глазго описывает не только свою смерть, но упоминает о Духе и семи магических камнях, благодаря которым он получил возможность написать письмо через два года после смерти. Таких писем было множество, но все они были найдены и уничтожены смотрителями, за исключением того письма, которым располагаю я. А что касается Кортеса… Думаю, именно он впервые собрал все семь камней и воочию увидел их силу, причём эта сила так напугала его, что он посчитал камни реальной угрозой всему человечеству, и решил оградить людей от них. Сам он пришёл к этому решению или под давлением всё тех же смотрителей, сейчас трудно сказать, но именно с его согласия жрецы ушли в Аризону, прихватив с собой Дух. С глаз долой, как говорится.

Оставив бокал лежать на столе, Хэлфорд извлёк из сейфа инкрустированную золотом деревянную шкатулку, приоткрыл крышку. Джед увидел три кожаных чехла, весьма похожих на тот мешочек с камнем, который украла у него дамочка из салуна.

– Вот этот, у которого самый потёртый чехол – ваш, – сказал Хэлфорд, бережно вынимая камень из шкатулки. – Похоже, у него была самая бурная история.

– Не обязательно, – ответил Джед. – Просто его предыдущий хозяин был не очень аккуратен с ним.

– Вы правы, – ответил Хэлфорд, – Этот камень в последнее время находился в Аризоне и использовался по назначению, хотя, вряд ли его истинное назначение состоит в том, чтобы поднять из земли парочку скелетов и поставить их себе на службу. А вот у этого камешка почти новый чехол. Вы скажете, чехол можно заменить. Да, можно, но это очень старый чехол, просто этот камень много лет не использовали. Он хранился вдали от Аризоны и от ацтекского Духа, а на расстоянии он не имеет никакой силы и является по сути обычным, ничем не примечательным амулетом. Я искал следы этого камня пять лет. Его хозяин умел хранить тайну.

– Умел? – усмехнулся Джед. – Я начинаю понимать, с кем имею дело, мистер Хэлфорд.

– Ну что ж, чем быстрее мы познакомимся, тем меньше будет недоразумений между нами.

– Видно у смотрителей совсем плохи дела, раз допустили, чтобы в ваши руки попали сразу три камня?

– Те смотрители, которые остались в живых – стары. Молодую смену вовремя не подготовили. У них очень строгий отбор и многоступенчатая проверка кандидатов на вступление в организацию. Запугать их, шантажировать или подкупить практически невозможно, но братство настолько захирело, что они вынуждены были свести требования к кандидатам до минимума, в результате мне удалось внедрить к ним своего человека. Кое-какую информацию он для меня добыл, но это были только крохи, ибо сами смотрители ограничены в своих знаниях, они низшее звено, простые солдаты, дело которых выполнять приказы. Но у меня были и другие источники. Сопоставив всю информацию, которую мне удалось добыть, я узнал местоположение камней и нашёл их.

– А остальные четыре камня?

Хэлфорд не успел ответить, – дверь распахнулась, в вагон вошёл давешний человек со шрамом, негромко сообщил:

– Он здесь.

Хэлфорд развёл руками:

Ну вот, прибыл четвёртый камень.

Человек со шрамом впустил в вагон мужчину средних лет в запылённом костюме. Смело войдя, мужчина кинул на стол кожаный мешочек. Хэлфорд вынул камень, положил на ладонь, любуясь им.

– Я давно знал, где он находится, – сказал он. – Но не хотел раньше времени беспокоить сеньориту Азеведо. В конце концов, кто лучше неё сохранил бы для меня этот камень. Теперь пришло время.

Левая рука Джеда до побеления сжала подлокотник кресла, правая потянулась к револьверу. Хэлфорд предостерёг:

– Вам лучше оставаться на месте, вы нужны мне живым, – и, убедившись, что Джед расслабился, обернулся к мужчине. – Где она?

– Идёт по моему следу, через полчаса будет здесь. Я специально не торопился.

За окнами засвистел паровоз. Стоящие на соседнем пути вагоны с лязгом дёрнулись. Успокоившийся было после погрузки скот, снова испуганно замычал, застучали копыта по деревянным настилам, шарахнулись в дощатых клетках скотовозов рогатые тени.

Глянув на Джеда, Хэлфорд развёл руками, как бы подводя итог хорошо сделанной работе:

– Ну вот, скоро вы увидите свою очаровательную сеньориту Алисию. Обещаю вам, с ней будут обходиться как с леди. При условии, что вы будете сговорчивы.

Джед от бессилия скрипнул зубами:

– Надеюсь, так оно и будет, иначе вам несдобровать.

Хэлфорд вместо ответа улыбнулся, взял со стола лежащий на боку бокал, молча отсалютовал им Джеду, залпом выпил.

На секунду показалось, что вагон-салон мягко тронулся с места, но это за окном поползли вагоны-скотовозы. Лениво стукнули на стыке колёса, заржала испуганная новым паровозным свистком лошадь.

Сквозные солнечные лучи тронулись вместе со скотовозами.

Заскользили, пересчитывая просветы в решётчатых стенах вагонов.

Глава 10

Поезд стоял на какой-то станции. Узкие окна под самым потолком выходили на теневую сторону, давая мало света. В вагоне царил полусумрак, пронизанный тонкими солнечными лучами, которые цедились в пулевые отверстия в противоположной стене.

Лошади пофыркивали, изредка стучали копытами в деревянный настил. Пахло сёдлами, войлочными потниками, пропитанным конской мочой сеном.

«Скорее всего, – это Бенсон», – решил Генри и от самого этого названия повеяло грустью. Он вспомнил как пять месяцев назад стоял рядом с Алисией и Джедом на дощатом перроне, как позванивая колоколом и шипя паром, вползал на станцию паровоз, который тащил на далёкий Восток вереницу пыльных вагонов. Спустя десять минут с комом в горле и тоской в душе в одном из этих вагонов сидел Генри, а мимо плыл дощатый фронтон станции с набитым через трафарет названием “BENSON”.

Воспоминания прервала бандитка. Некоторое время она сидела, не шевелясь, будто заснула. Кисть её поднятой руки висела в браслете кандалов, как увядший цветок, и вдруг девушка встрепенулась – несколько раз ожесточённо дёрнула рукой, проверяя крепость железного кольца, сквозь которое была пропущена цепь кандалов. Прикованная к противоположному концу цепи рука Генри несколько раз дёрнулась, браслет больно впился в руку.

– Бесполезно, – Генри попытался умерить напрасный пыл мексиканки. – С той стороны стены оно прикручено внушительной гайкой.

Девушка сердито сдула упавшую на щёку прядь волос, ответила с лёгким испанским акцентом:

– Если не пробовать, никогда ничего не получится.

Она ещё несколько раз дёрнула рукой и, наконец, угомонилась, искоса изучая молодого человека.

– Ты за что здесь?

– Мистер Хэлфорд хочет, чтобы я оказал ему небольшую услугу.

– А ты против. Я правильно поняла?

– Против, – ответил Генри, в свою очередь, разглядывая девушку. – А ты? Перепутала этот поезд с почтовым?

– Я не граблю почтовые поезда, и ничего не путаю. У меня с Хэлфордом свои счёты, – нахмурившись, девушка несколько секунд молчала, потом тяжело вздохнула: – Кто знал, что у него целая армия на колёсах. Я потеряла лучших своих людей.

– Так ты главарь этой банды?

– Одна моя рука прикована, – угрожающе сузила глаза мексиканка. – Но ничто не мешает мне разбить твой нос второй рукой.

– Звучит женственно, – саркастически усмехнулся Генри.

– Можешь кривляться сколько угодно, но не называй моих людей бандой.

– Кто же вы?

– Борцы за свободу.

– Свободу от кого?

– В Мексике всегда найдётся тиран.

– Но ты в Соединённых Штатах.

Девушка не ответила, – вскинув голову, поглядела поверх дощатых перегородок, пытаясь разглядеть шаркающего метлой охранника, но конские спины и головы загораживали противоположный конец вагона.

– Эй, гринго! – привлекая внимание охранника, мексиканка ударила ногой в дощатую перегородку стойла.

– Чего тебе? – прекратив мести, отозвался дежурный.

– В туалет. Ты же не хочешь, чтобы я сделала это прямо здесь.

Голова охранника появилась над спинами стоящих в стойлах лошадей, строгое выражение на лице сменилось усмешкой.

– Почему нет? Лошадям можно, а тебе нет? – Он звонко ударил ногой в пустой жестяной таз для поения лошадей. – Могу посуду подержать.

– Ладно, – согласилась девушка. – Подержи.

Пока охранник, прихватив таз, шёл к пленникам, мексиканка свободной рукой распустила растрепавшийся узел волос. То, что вначале Генри принял за бесхитростную заколку для волос, оказалась небольшой трубкой. Девушка зубами вынула заглушки по её краям.

– Что это? – негромко спросил Генри.

– Заткнись! – Мексиканка отплюнула заглушку, прикрыла трубку ладонью.

Парень с усмешкой зашёл в закуток, где сидели пленники. В то же мгновение бандитка поднесла ко рту трубку, сильно и коротко дунула в неё. Небольшой дротик с опушённым хвостовиком вонзился охраннику в шею чуть выше воротника рубашки. Порывисто вскинув руку, парень лапнул шею, недоумённо глянул на девушку.

– Ах ты… – ещё успел сказать он, потом таз с жестяным дребезгом выпал из его руки на дощатый настил.

Некоторое время он ещё смотрел на бандитку остекленевшими от изумления глазами, потом медленно сполз спиной по боковой перегородке, стукнул безвольной головой в присыпанный сеном деревянный пол.

Мексиканка с трудом дотянулась до его откинутой вбок руки, потянула за рукав, зло покосилась на ошарашенного Генри:

– Помочь не хочешь?

Генри спохватился, помог подтянуть бесчувственное тело. Найдя в кармане охранника ключ, девушка расстегнула свой браслет и, высвободив руку, защёлкнула его в настенном кольце. Не удостоив молодого человека даже взглядом, она сняла с охранника оружейный пояс, примерила его себе на бёдра.

– Эй! – Генри подёргал прикованной рукой, звоном кандалов напоминая девушке о её забывчивости, но мексиканка даже не оглянулась – пошла к деревянному ящику с инструментом для ремонта сбруи. Нашла шило, морща от усердия нос, проделала в поясе две новые дырки.

– Ты ничего не забыла? – Генри снова звякнул кандалами, всё ещё надеясь, что странное поведение девушки – это просто неудачная шутка.

– Прощай, гринго, – небрежно бросив в ящик шило и, на ходу застёгивая поверх юбки пояс с револьвером, мексиканка направилась к торцевой двери вагона.

– Ты не можешь взять и просто так уйти, – возмущённо повысил голос Генри. – Это не честно.

– Разве я тебе обязана чем-нибудь?

– Надо быть обязанным, чтобы сделать доброе дело? Я думал, мы друзья по несчастью.

Секунду поразмыслив, девушка вернулась, перешагнула одной ногой через сидящего у стены Генри, стала над ним, широко расставив ноги.

– Откуда я знаю, что ты не враг?

– Я такой же пленник, как и ты.

Мексиканка присела на корточки, и Генри почувствовал чуть выше своих колен прикосновение упругих ягодиц. Задержав в груди вдох, он неожиданно обнаружил, что в этой непростой ситуации его волнует не столько щекотливое положение пленника, сколько не менее щекотливое, но в придачу ещё и возбуждающее положение мужчины, скованного цепями и попавшего в полную власть женщины.

Лицо мексиканки теперь было вровень с его лицом, и Генри впервые осознал, что девушка не просто красива – от её близости дух захватывало. Но мексиканка не заигрывала с ним – она откровенно издевалась: придав взгляду нарочитую томность, приблизила губы почти вплотную к его губам, будто собиралась поцеловать. Дразня, выждала несколько томных секунд, шепнула:

– Откуда я знаю, что тебя не подослал ко мне Хэлфорд?

Генри судорожно сглотнул слюну, замер, не в силах найти в опустевшей голове вразумительный ответ.

Девушка склонилась ещё ниже, прошептала, касаясь губами его уха:

– Угадала?

Генри с трудом выдохнул:

– Не угадала. Я здесь по другой причине.

– Я помню, – мексиканка отстранилась, чтобы видеть его глаза. – Ты не захотел оказать Хэлфорду услугу. И что это за услуга?

– Долго объяснять.

Девушка перестала играть, в её взгляде появилась холодная решительность.

– Ладно, гринго, – она расстегнула браслет кандалов, выбросила ключ через перегородку. – У тебя честные глаза.

– Меня зовут Генри.

– Мне всё равно, как тебя зовут.

Мексиканка поднялась, пошла к торцевой двери вагона, слегка приоткрыла её. Потирая разболевшееся от металлического браслета запястье, Генри встал, подошёл сзади к девушке, заглянул через её плечо.

В стоящий на соседнем пути состав грузили стадо скота. Пыль стояла над железнодорожными путями до самого неба. Мычали коровы, щёлкали хлысты, по скрипучим сходням стучали копыта.

Некоторое время Генри и девушка наблюдали за тем, что происходит снаружи, затем бесшумно протиснулись на заднюю площадку вагона, спустились на противоположную от станции сторону поезда.

Почти вплотную к вагонам здесь подступали огромные горы костей каких-то животных, тянущиеся вдоль железнодорожного полотна, пожалуй, что на целую милю. Высота этих костяных гор местами превосходила высоту вагонов. Генри настолько был изумлён этим зрелищем, что забыл даже об опасности погони. Как заворожённый спустился он с тормозной площадки вагона, глянул на хрустнувшие под ногами кости, потом вверх на гребень костяной горы.

– Что это?

– Всё, что осталось от огромных стад бизонов, которые когда-то бродили по равнинам. Зачем-то свезли их на эту станцию.

Опасливо шагая по разбросанным под ногами костям, стараясь поменьше шуметь и пригибаясь в просветах между вагонами, девушка пошла к хвосту поезда, а Генри всё ещё стоял, потрясённый открывшимся зрелищем. Он много читал о безжалостном истреблении бизонов, но только увидев эти горы костей, осознал масштабы трагедии.

Рядом с последним вагоном в гребне костяных гор был небольшой «перевал», через который удалось перебраться на ту сторону. На счастье, никто не заметил беглецов, а хруст и шорох осыпающихся под ногами и руками костей, заглушало мычание коров. По ту сторону костей простиралась унылая равнина, лишь по краю оживлённая цепочкой далёких гор. Здесь уже можно было идти не пригибаясь. Вместо того чтобы направиться к городку, девушка решительно пошла к длинному дощатому сараю, стоящему в стороне от железнодорожных путей.

– Куда ты? – негромко окликнул её Генри.

– Ты ещё здесь, гринго? – девушка не обернулась и не даже не замедлила шаг. Юбка отлетала от её ног, распущенные волосы метались по спине.

Несмотря на молодость, мексиканка казалась Генри достаточно опытной в опасных переделках, на которые так богат Дикий Запад, и он последовал за ней, решив, что та затеяла какой–то стратегический манёвр, чтобы сбить возможных преследователей со следа.

Сарай при ближайшем рассмотрении оказался заброшенной конюшней. Створка ворот скрипнула, впуская молодых людей в захламлённый сумрак. У стены сломанные тележные колёса; на вбитых в стены ржавых гвоздях – мотки цепей, гнилая упряжь. Стойла разбиты, деревянные вилы брошены у входа, рассохшаяся бочка сбросила на землю пару ржавых нижних обручей. Пахло перепрелым сеном, пылью, мышиным помётом.

Девушка решительно полезла по хлипкой лестнице на сеновал, увещевая увязавшегося за ней Генри:

– Напросись в попутчики первому же фермеру, выезжающему на своей повозке из города, и беги подальше отсюда. Поезда ждать не советую. Они скоро обнаружат наше бегство и первым делом пойдут на станцию.

– А ты? – Генри полез вслед за девушкой, отстраняя голову от пыльного подола её юбки.

Забравшись на сеновал, мексиканка свесила над лестницей голову – её длинные волосы упали молодому человеку на переносицу.

– А у меня здесь остались дела, которые не кому за меня доделать. Прощай, гринго.

Роняя из-под ноги клок сена, она порывисто встала, исчезла где-то в глубине сеновала. Ладонью смахнув упавшее на голову сено, Генри нерешительно топтался на лестнице, скрипел перекладиной… Воспользоваться советом девушки и тайком уехать из города с тем, чтобы добраться до соседней железнодорожной станции? Или искать защиты у местного шерифа?

Генри уже собрался спуститься вниз, но в последний момент решил, что для начала неплохо бы осмотреться, узнать, как незаметнее пройти к городу, и нет ли поблизости людей Хэлфорда? Чердак конюшни подходил для этого идеальным образом. Генри стряхнул с себя нерешительность, влез на сеновал.

Сквозь драную двухскатную крышу пятнами светилось голубое небо; столбы солнечного света, играя золотистой пылью, косо падали в полусумрак; со стропил свисали, заросшие паутиной дырявые корзины. Сеновал был почти пуст, только у широкой чердачной двери, через которую обычно прямо с телег забрасывают с улицы сено, лежала куча сухой перепрелой травы.

Девушка залезла на эту кучу, стала на колени, прячась за край дверного проёма. Пристроившись рядом с ней на одном колене, Генри оглядел станцию, и окончательно убедился в том, что это Бенсон. В прошлый раз он не видел на задворках станции ужасающие горы бизоньих костей, скрытые за многочисленными загонами для скота и облаками пыли, поэтому теперь воспринимал город по-новому.

С сеновала обзор был отличный. Хотя хвост поезда только крышами выступал из-за бизоньих костей, паровоз с тендером и вагон-салон видны были как на ладони.

Погрузка скота закончилась. Пыль хоть и осела, но небо на смену ей заслонил густой паровозный дым. С рокотом закрылась дверь последнего вагона-скотовоза. Коровы ещё стучали копытами по дощатым полам вагонов, мычали, изредка шарахались, но поднимаемый ими шум уже не перекрывал даже лёгкое поскрипывание крыльчатки водяного насоса. Вскоре паровоз завизжал, дёрнул вагоны, потянул их на восток.

– Что это было? – вопросительно глянув на мексиканку, Генри ткнул себя указательным пальцем в шею.

– Древнее оружие ацтеков – сильно укороченное, но на расстоянии двух-трёх шагов весьма эффективное.

– Он умер?

– Нет. Лёгкий паралич.

– Тебя как зовут?

– Зря теряешь время, – мексиканка легла на живот, опёрлась локтями на перепрелое пружинистое сено, продолжая наблюдать за тем, что происходит на станции. – У тебя его осталось не много.

Чтобы не светиться в чердачном проёме, Генри прилёг рядом с мексиканкой, свернул вбок голову, разглядывая ту часть городка, которая видна была с сеновала.

– Я не собираюсь бежать.

– Что же ты собираешься делать?

– Если я ещё не забыл, то вон то здание с флагом – офис шерифа. Прямым ходом иду туда.

– И прямиком оттуда благополучно попадёшь обратно в руки Хэлфорда. Я знаю местного шерифа, он имеет свойство быстро находить общий язык с пройдохами, а с птицей такого полёта, как Хэлфорд… Можешь не сомневаться.

Генри озадаченно провёл ладонью по подбородку… Что ж! Значит остаётся один вариант – добраться до соседней станции, где его уже никто не будет искать… Хотя, почему никто не будет искать? Хэлфорду не трудно послать людей и на соседние станции.

И вдруг его осенила идея. Гостеприимный замок дона Азеведо не так уж и далеко от Бенсона. С парой долларов в кармане всё равно до Нью-Йорка не добраться, а на помощь Алисии всегда можно рассчитывать. Генри вспомнил Алисию и глаза его мечтательно затуманились.

– Эй, гринго? – Мексиканка щёлкнула пальцами перед его носом. – Ты не заснул?

Генри очнулся от мечтаний, нарочито сердито сдвинул брови.

– Не намерен отвечать на твои вопросы, пока ты не ответишь на мои. Я спрашивал, как тебя зовут.

– Луисита. Тебе легче от этого?

Молодого человека начал злить вызывающий тон девушки, и он уже собирался распрощаться с ней, но вместо этого вдруг вскочил на колени, с очумелым видом подался вперёд, высунув из дверного проёма голову…

Чёрт возьми! Мечты ожили.

Он готов был поклясться, что узнал в идущей к поезду девушке Алисию. Несмотря на то, что лицо её было скрыто шляпой, он не мог ошибиться: осанка, жесты, поворот головы. Да и лошадь, которую она вела в поводу – вне сомнения Бланка. А ещё сердце! Оно застучало в груди как сумасшедшее.

Не могло же оно так стучать из-за незнакомой женщины!

Алисия была в чёрных обтягивающих брюках, белоснежная рубашка изящно приталена, поля чёрной ковбойской шляпы подкручены вверх. В этот раз на ней был оружейный пояс с одной кобурой и пряжкой не на животе, а с левого боку на бедре.

– Эй, полегче! – ухватив Генри за полу сюртука, Луисита втянула его обратно. – Чем так высовываться, лучше вывеску напиши: «Мистер, Хэлфорд, мы спрятались на этом сеновале».

Заставив Генри снова улечься на сене, она перевела взгляд на идущую к поезду Алисию.

– Чем тебя так удивила эта дамочка? Она тоже замешана в делах Хэлфорда?

– Подозреваю, что она здесь по той же причине, что и я… – Генри вдруг осёкся, узнав в человеке, который сопровождал Алисию Вагнера. – О, Господи! Это ловушка!

Почти задохнувшись от внезапно накатившего волнения, он перекатился на спину, съехал с кучи сена, суетливо метнулся к лестнице.

Бежать к Алисии!

Разметать всех, кто встанет на пути к ней!

Но у верхнего конца лестницы, торчащего над чердачным перекрытием, он нерешительно остановился, осознав глупость и бессмысленность своего порыва.

Против револьверов и ружей с голыми руками?!

В секунду Генри взмок от понимания того, что время уходит, а он не знает, что предпринять.

Нужна какая-то хитрость. Что-то такое…

Шуруя спиной по рассохшейся и почерневшей от времени бревенчатой стойке, он сполз на корточки, уткнулся лбом в ладонь, лихорадочно соображая. Суетливо ерошил на голове волосы… Был бы здесь Джед, вдвоём они непременно придумали бы что-нибудь. И не такие дела прокручивали.

Вспомнив о Джеде, он на секунду воспрянул духом, распрямил плечи, но через секунду снова принялся терзать волосы на голове… Где его искать? А время не терпит! Надежда только на самого себя.

– Ты смешной, – голос Луиситы вырвал его из чехарды торопливых мыслей.

– Что? – переспросил он, рассеяно оторвав от головы руку. – Почему смешной?

– Ты собрался вырвать себе волосы? Твоя голова напоминает сейчас пшеничное поле после бури. Всё из-за этой дамочки?

Девчонка откровенно смеялась над ним. Ироничные искорки в чёрных глазах и чуть приподнятый уголок красивого рта не оставляли в этом ни малейшего сомнения. Спохватившись, Генри запустил растопыренные пальцы в волосы, несколькими порывистыми жестами навёл на голове порядок.

– Ей угрожает опасность, а я не знаю, как помочь. У Хэлфорда слишком много людей.

– Выходит, эта дамочка нужна Хэлфорду для того, чтобы оказать ему ту самую услугу, которую не оказал ты?

– Получается, что так. Он хочет, чтобы ему показали путь к одному каньону, дорогу к которому знаем только я и эта девушка.

Генри от безысходности, ударил затылком в деревянный столб.

– Ты не наш, – презрительно усмехнулась Луисита. – Откуда ты приехал?

– Из Нью-Йорка.

– Те гринго, которые приезжают сюда с востока, они все такие беспомощные, как ты?

– Я не беспомощный, – вскочил на ноги Генри.

– Тогда почему вместо того, чтобы помочь этой дамочке, ты рвёшь на себе волосы?

– Я думаю.

– И что ты надумал?

Генри вместо ответа кулаком сбил на пол, висящую на стропилах дырявую корзину, яростно отфутболил её ногой в заросший паутиной угол.