«Учитель Дымов» kitabından sitatlar

Уйти надо не для того, чтобы не участвовать, – перебивает его Алла, – а чтобы идти своей личной дорогой. Главное только знать – куда.

Пришла потом к Пелагее, спрашивает: что же ты, сука, делаешь? Ты нас что, убить хотела? Мало тебе того, что ты у нас по мелочи тырила, решила по-крупному разжиться? Та, конечно, в ответ: да я случайно, да ты чего, Нин, как я могла, у тебя ж дите малое! Хорошо, что Алена услышала, сказала: брось ты ее, старую ведьму, давай со своей девкой ко мне.

Малые дела, – говорил Володя, – вот что реально изменит мир. Достаточно революций, довольно террора. Только воспитание людей, только мелкие перемены. Шаг за шагом, медленно, но верно.

Оленькина улыбка была очаровательна и внезапна, и потому каждый раз она не сводила глаз с двоюродной сестры в надежде поймать миг, когда кукольное лицо озарится этим проблеском счастья – невозможного, почти недостижимого. Но

Гриша вздыхает: – А я – жалел, много лет жалел. – И, помолчав, добавляет: – Пока не встретил Машу. И тут он оживляется, лезет в карман пиджака за бумажником, достает оттуда фотографию: – Вот, смотри, это мы с Машей, а это маленький Игорь, а вот это Женя, только что родился. Женя глядит на фото – старое, потертое, выцветшее. Молодая женщина прижимает к груди кулек, похожий на всех новорожденных сразу, мальчик лет пяти тянет ее за подол платья, а мужчина смотрит на них такими влюбленными глазами, что ни время, ни дефекты фотоэмульсии не сотрут эту любовь. У Жени внезапно щиплет в носу. «Чего это я так расклеилась?» – думает она, но уже знает ответ. Она только что поняла: у  нее нет ни одной фотографии, где она была бы снята вместе с Володей и Олей. Женя задерживает дыхание, чтобы не расплакаться, и возвращает Грише фото. – Красивая у тебя Маша, – говорит она чужим, деревянным голосом, старается улыбнуться, но не может.

Если мы не сражаемся – это значит, мы струсили. Нас просто сломали.

вся эта война с советской властью… нет, это не для меня. Много чести этой власти, чтобы я с ней воевал. Я предпочитаю ее не замечать

бы я бобром, думает она, могла бы зубами.

Надеть шелковое платье! Самые любимые туфли! Расчесать волосы, чтобы спадали на плечи светлой волной! Взять с собой только ключи, ни коляски, ни сумки… выйти на улицу, просто так, без цели. Что может быть лучше!

Вот так и выглядит моя жизнь, думает Женя, поворачивая прочь от магазина: все, чего мне хотелось бы, – рядом, но недоступно. Либо за стеклом, либо по цене, которую я не могу уплатить