Kitabı oxu: «В Блокаде (зимний триптих)», səhifə 5
Ну да, вопрос не для твоей узкоколейки, извините, пожалуйста… А нас тут, под конец Армагеддона, оставалось 30, все – бабы, женский монастырь. Как-то так сложилось… Теперь вот только 3, ну и ты, приблуда безъязыкая… А что хотела? Две волны пандемии за три месяца… Камера сжигания в крематорном отсеке работала в три смены… Вот этими самыми руками всех их загружала… по одной, но симптомы одни и те же – рожи синие, а по телу пятна, сыпь непонятная… мне откуда знать, я – технарь, тут Власта главный терапевт – объявила пандемию, значит пандемия. А дальше пошло уж как на конвейере – получи вакцинацию и, через 2 дня, отправляйся в крематорий с посинелой рожей…
Нору жалко, с ней говорить интересно было. Вторую волну пандемии она не пережила, должно быть о чём-то догадываться начала…
Пепел вакцинированных – в оранжерею. Тоже мне возить пришлось, а ты не знала? Полезная добавка в состав почвы, а может и не очень… Эт лучше у агрономши спросить, да только та ещё в первую волну грядки собою удобрила. Сразу после акушерки, на второй день. Ну акушерка – хрен с ней, что ей делать в Бункере, если тут одни бабы?
Вот так, за две волны остались только мы втроём выживать дальше… Как лозунг Власты призывает. А чё? Дело привычное – вон скольких в оранжерею выжили, во имя собственного выживания… Но я не при делах, на мне только тех-обеспечение, а банкует Власта.
Зато теперь в коробке с пайком, жевательная резинка через день вложена… Эй, Зуля! Бубле-гум хошь?. Как будто она что-то понимает… А вот врёшь! (Хлопает ладонью о своё колено) Я знаю как тебя завести!
Зуля! Эй! Как твоя деточка сегодня?
З у л я (Не отрывая взгляд от пола и своей работы). Малышка всю ночь температурила. Наверное зубки режутся. Я к ней подошла, говорю: «Ну что ты, маленькая?» А она за мизинец меня пальчиками ухватила. Да крепко так! И – держит, а сама улыбается: «Гу!» – говорит, – «Гу!» Такая малипуська, а уже разговаривает! Любишь маму, доченька? Ты мамочку любишь?. Да?. Ах ты моя хорошая!.
(Занятая разговором со своей отсутствующей дочкой, Зуля метёт дальше, уходя за правую кулису вместе с совком на тонкой, как трость, ручке).
Конец явления 5-го
явление 6-е
Входит Муся.
М у с я. Здравствуйте, Техна. Вы тут Зулю не видели? Я заглянула к ней в отсек, но там нет её.
Т е х н а. И как тебе не надоест? 3 месяца подряд всё слушаешь, что у её крошки зубки режутся!.. Хотя чему удивляться: мы тут все уже с приветом…
Уборкой Золушка занята, как ей и положено по штатному расписанию, не отвлекай, пусть паёк свой отрабатывает. Разделение труда. Но в чём твоя тут функция, в этом грёбаном Бункере – до сих пор не врубаюсь.
М у с я. Может быть функция моя в том, чтобы показывать альтернативный образ жизни?
Т е х н а. Оба-на! А вот с этого места, прошу изложить поподробнее.
М у с я. Чтобы вы, Техна, увидели – жизнь возможна без разложения её на функции, не обязательно глушить её трудоголизмом. И Власта пускай убедится – выживание не цель жизни.
Т е х н а. А в чём цель?
М у с я. Да просто жить, и пускай жизнь ведёт тебя через всё, из чего складывается – боли, муки, радости, счастье.
Т е х н а. Бла-бла-бла… Ты с Вестой 2 сапога – пара, только тематика не совпадает. Та как заведётся про выживание любой ценой, так и долдонит, аж пена изо рта брызжет. А ты ласковенько дуру гонишь: «Ах, как прекрасен этот ад, в котором, к счастью, меня накрыли все эти боли с муками, где я прекрасно так страдаю!» Но, чтоб ты знала – от болей обороняться надо, с муками бороться, за радости платить, а счастье… Ну вот скажи – давно ты чувствовала себя счастливой тут?
М у с я. Сегодня ночью я снова небо видела. Синее-пресинее. А солнце жёлтое, и нет этих багровых туч…
Т е х н а. Эй! Стоп, машина! Это всё сны! Забей на эти мультики. Мешают процессу выживания. Бередят.
М у с я. Но разве сны не часть жизни? Без них и без несбыточных мечтаний – что остаётся нам? Выживать… Зачем? Чтобы съесть паёк… Зачем? Чтоб дальше выживать… Зачем? Чтоб съесть ещё 5 тыщ пайков…
Т е х н а. Не тупи! Как будто в той, спокойной жизни был смысл? Кроме как набить утробу, накайфоваться до отруба, напялить шмотки помодней, сесть в тачку навороченную. Нате, бляди! Лопайтесь от зависти на мой гламур! Так что со смыслами, подруга, у нас ничья – по нулям.
Единственное, что мне не доходит – на кой ты чёрт понадобилась Власте? Зачем тебя держит до сих пор?
М у с я. Не знаю, Наверное, просто её тянет иногда поговорить.
Т е х н а. По душам побеседовать! Да?! Так нет у неё души, а у тебя не разобрать в чём держится. Ну, скажи, Муся, в какой части анатомии твоя душа сидит?
М у с я. Не знаю, я этого не проходила, а просто училась музыке. Но душа есть у всех, не знаю где, но есть.
Ведь вот бывает же, ни с того, ни с сего вдруг – хорошо так! А это просто ветер прошумел в ветвях листами, и знаешь – это неспроста, и не простой ветер атмосферный, а дух всем душам весть посылает и – Боже мой! Так радостно тебе.
Т е х н а. Ты где это в Бункере веточку нашла, блажная?
М у с я. А нигде, просто вспоминается иногда и – хорошо.
Т е х н а. Ну всё, пора Бункер в режим дурдома переводить – 50 % утютю! Полные того! Золушка вообще в отключке, пока про ребёночка не спросишь, а ты на подзарядке от воспоминаний.
М у с я. Нет, не только. Даже и тут, в Бункере. Вот мы вчетвером без неба, без деревьев, а иногда прихлынет и – хорошо, как будто ветерок повеял, совсем недолго, кратко, но хорошо так, что глаза жмурятся и ничего больше не надо…
Т е х н а. Меня не завербуешь, мне, как технарю, нужно смотреть материалистично – вот мы, 4 бабы, у каждой своя функция. Власта – завскладом, она же терапевт, я – насчёт чего надо починить или присобачить, ты – мать-исповедница с абсолютным слухом, а у Зули должность, какая и положена всем Золушкам.
Вот только принца ей тут не светит, она здесь в качестве НЗ, запаса жрачки, когда склад опустеет – её съедим. В первую очередь, прежде, чем друг дружке глотки перережем. Тебя, кстати, съедим во вторую очередь. Смерти не боишься?
М у с я. Смерти бояться глупо – её нет.
Т е х н а. Ну ты точно – тю-тю. Ветерочки она слушает, а покойников не видала!
М у с я. Покойникам смерть не страшна – что она им сделает? И пока жив, бояться её глупо – она наступит, а меня уж нет… Покуда жив, ты с ней никак не пересекаешься, а после – ей тебя уж не достать.
Т е х н а. Выходит, наша бесстрашная Муся не боится ничего! Хочешь я тебе орден склепаю? Национальный Герой Бункера первой степени?
М у с я. Боюсь, конечно. Боли я боюсь.
Т е х н а. Боли все боятся, это не в счёт. Но покойники пострашнее будут. Особенно когда вместе соберутся. Ты их по одной через крематорий пропускала, а они к тебе толпой и – заставляют делать чего и помыслить страшно, лишают воли, такое с тобой делают, что потом, когда проснёшься, ни есть, ни жить не хочешь, одно спасенье – винтики крутить. Так что боль – херня. Я спать боюсь.
М у с я. Спать?
Т е х н а. Ну, ладно, не спать боюсь, а… кошмаров.
М у с я. А я позавчера каталась на велосипеде. Хоть наяву ни разу не садилась даже. Оказывается – так легко и просто! Ты словно бы летаешь над землёй! Невысоко и быстро, будто стриж… Потом мне встретился угловатый дом в 2 этажа, из серого камня. Это во Франции, я никогда там не была, но знаю точно – Франция.
Дом я обогнула справа и там дорога резко пошла вгору, но ехать получалось всё так же легко, хотя навстречу сбегал ручей… Но, нет… я не забрызгалась и не увязла в глине…
Т е х н а (Закрыла глаза и, стиснув виски кулаками, кричит). Заткнись! Сволочь!
М у с я. Прости! Я не знала, что тебе так больно будет. Я больше не буду. Прости, пожалуйста…
Раздаются отдалённые глухие удары чем-то тяжёлым по металлу. Ускоренным шагом, почти бегом, появляется В л а с т а… Под расстёгнутой курткой видна чёрная блузка с низким вырезом. Она садится перед монитором ноутбука.
В л а с т а. Что за?..
Удары возобновляются. Власта отпирает дверцу, перекладывает в карман куртки пистолет. Запирает сейф, оборачивается.
Т е х н а. Что это?!
В л а с т а (Уставясь в монитор ноутбука). Камера наблюдения в тоннеле перед шлюзом показывает какие-то тени.
Т е х н а. ТЕНИ?!!
В л а с т а. Ну, может, люди. Муся, возьми с собой Зулю и откройте засов двери, как только Техна наберёт отсюда код.
Свет гаснет.
Конец явления 6-го
Конец Действия Первого
Действие Второе
явление 1-е
Стул слева от стола выдвинут вперёд и ещё левее. На нём сидит Власта лицом к правой кулисе. Рука её глубоко опущена в накладной карман куртки, которая уже застёгнута до воротника.
Техна стоит возле сейфа, поправляет палку под гонгом. Остальная сцена пуста.
Т е х н а. Сколько их?
В л а с т а. Немного.
Т е х н а. А конкретнее?
В л а с т а. Потерпи, скоро сама посчитаешь.
Т е х н а. По-моему, они выстукивали по воротам три коротких, три долгих, три коротких. SOS. Им нужна помощь.
В л а с т а. Как будто кому она теперь не нужна. Наверно, хотят подать знак своей принадлежности к высшей форме жизни на этой планете. Уж до того разумная, блин, форма, что даже азбуку Морзе изобрела и атомную бомбу… Тихо! Уже подходят…
Входит Муся, за ней две фигуры в тёмнозелёных балахонах химзащиты до самого пола. Капюшоны на головах присобраны вокруг лиц, скрытых масками респираторов и слюдой горнолыжных/мотоциклетных масок. Замыкает шествие Зуля, по-прежнему в чёрном халате, но уже без шали и панды, волосы её всё так же распущены. Она и Муся остаются возле правой кулисы.
Фигуры выходят на середину, останавливаются. Шедшая чуть впереди послабляет и сбрасывает капюшон на спину, снимает маску и очки, суёт их подмышку.
Это мужчина средних лет. Второй оказывается юношей моложе 20.
В л а с т а. Кто вы?
А н т. Меня зовут Ант, а это Борг.
В л а с т а. Садитесь.
Ант разворачивает средний стул, садится лицом к Власте. Сложив очки и маску себе на колени, он оборачивается к Боргу и делает приглашающий жест в сторону третьего стула. Тот отрицательно встряхивает головой, оглядывается на женщин позади себя.
Зуля делает шаг поближе к Мусе, двумя ладонями охватывает её руку чуть ниже плеча.
Скрестив руки на груди, Муся поглаживает пальцы Зули у сгиба своего локтя.
В л а с т а. Ну, рассказывайте. Как доехали?
Она вытаскивает свою руку из накладного кармана своей куртки.
А н т (Усмехнувшись). Дороги нынче ремонтируются из рук вон плохо, а меня укачивает. Так что мы предпочли идти пешком.
В л а с т а. Откуда?
Ант расстегнул свой балахон на груди, запускает руку под ткань. Правая кисть Власты снова ныряет в накладной карман.
Ант понимающе кивает головой и достаёт сложенный лист бумаги, довольно потрёпанный, расправляет его.
А н т. Мы из столицы сопредельной державы. Которая, как и ваша, – бывшая, и обе столицы тоже. По прямой, оттуда сюда 400 км, но шли мы через горную местность, да и по дороге всякое случалось… Так что, сегодня 22-й день как мы в пути.
В л а с т а. Но как вы вышли на Бункер? Его местоположение – секретная информация… Бывшая секретная.
А н т. У Борга острое зрение, он высмотрел ваши солнечные батареи, а кабель от них вывел к вам в тоннель.
В л а с т а. Значит, вы заглянули к нам случайно, по пути к другому месту назначения? Куда же именно, если не секрет?
А н т. Куда всех тянет, когда совсем уж плохо? К маме, чтобы та утешила и сказала, какой ты молодец, что всё пройдёт… Мы идём к морю – прародительнице всей жизни на Земле. Осталось километров 50, если провести линию по карте. Для ног в два раза дальше, ну, может, в полтора, что тоже не сахар.
(Он складывает и прячет карту.)
22 дня тому мы вышли из Бункера № 2 в центре своей столицы. Группа из 10 человек. Остальные 16 решили, что смогут отсидеться, выжить в Бункере. Им ещё не было известно на что способны… Они. Вы понимаете о чём я?
В л а с т а. Однажды у нас была возможность ознакомиться. В общих чертах.
Муся со стоном вскидывает руки зажать себе глаза. Ант оборачивается, понимающе кивает. Зуля обнимает Мусю за талию, гладит ей плечо.
А н т (Кратко оглянувшись, продолжает). В первый день, пока мы пробирались через руины до окраины, потеряли троих, а Борг утратил способность говорить, порвал голосовые связки криком, плюс шок от пережитого…Всё так наложилось, одно на другое. Теперь вот говорит лишь знаками, правда, Борг?
Борг, приложив ладонь к сердцу, по очереди кивает всем присутствующим.
А н т. Армагеддон, порождение человеческого гения и человеческого тупого эгоизма, не смог полностью уничтожить жизнь. Да, ядерные взрывы, радиоактивная пыль, год зимних ураганов бесследно унесли известные нам виды жизни, но не все. Те, что уцелели, меняются неузнаваемо. Мутируют. Им надо приспособиться к миру, который достался им в наследство. После нас. Земля ещё послужит платформой жизни. Другой. Нам неизвестной. Как послужила нам, когда сметала ледниками динозавров. На смену великанам пришли мы.
Вот только мамонтов мне до сих пор жалко. Задумчивые травоядные в мохнатых шубах. Изничтожены племенем пигмеев, потому что нас больше было и мы умели готовить западни и забивать их сверху камнями.
А теперь пробил… Их звёздный час. Размером… Они не изменились, но вследствие мутации вся шерсть облезла, все эти изморщиненные складки. Плодятся прямо на глазах, возможно даже почкованием, вегетативно. Главное – нельзя… Их убивать, иначе те, что рядом набросятся на трупы своих, через минуту почкуются натрое, как минимум, и – стая обращается в орду.
Мы этого не знали. Пробирались по ущелью из рухнувших небоскрёбов. Отец Борга шёл замыкающим цепочки, когда они напали на него. Он открыл огонь из автомата. Сменить магазин ему уже не удалось. Превратился в живой кишащий ком из их облезлых тел, метнулся пару раз и – рухнул под шевелящимся покрывалом из… Них. Тогда-то Борг и утратил голос, а наша группа, в тот же день, потеряла ещё двоих. С тех пор мы обходили города. Бывшие города. Хотя скелеты попадались и вдали от городов. Белые скелеты. Костей они ещё не научились жрать.
Зуля вскрикивает падая в обморок. Муся удерживает её, Борг подставляет свободный стул. Они усаживают Зулю. Борг, стоя сзади, поддерживает запрокинутую голову Зули с закрытыми глазами.
Муся опускается на колени возле стула, трёт и поглаживает её руки.
М у с я. У неё обморок.
В л а с т а. Это временно. (Вновь оборачиваясь к Анту) Продолжайте.
А н т. И мне показалось даже, что среди них уже пошёл процесс зарождения некой иерархии. Не все нападали, несколько особей держались в стороне, типа наблюдая. Животные так не поступают, они подчинены инстинкту. По всем признакам, должность венца природы теперь перешла к… Ним.
Род человеческий сделал всё, что мог в роли гегемона. Исчерпал себя своими собственными руками.
В л а с т а. Что ж, благодарим вас за информацию. Чем-то смахивала даже на проповедь. По выражению нашего ТехМенеджера, вот этой Техны, умеете гнобить депресняком. Но что вы предлагаете конкретно? Групповую эвтаназию?
А н т. Это дело вкуса. Свободу выбора ещё никто не отменял. Лично я ушёл из Бункера, чтобы кончаться на воле. В любом случае, нас всех ждёт логический конец. Правда, прежде утешала мысль, что, несмотря на свою смертность, я – часть вечно живого рода людей, в котором, если повезёт, продлюсь в памяти пары поколений. Теперь же просто доживаю свой пай, попутно приходя к досужим умозаключениям.
В л а с т а. Ума палата, да ключ утерян! Я начинаю понимать мудрость тех правителей, у кого были камеры-одиночки для всяких умников, чтобы не делали гражданам мозги своей перекрученной логикой. Однако в данном случае, у вас иммунитет. Иностранец! Как-никак, из-за бугра, из бывшей, так сказать, сопредельной державы. А чем вы питались, пока сюда дошли?
А н т. Ели коренья, личинки насекомых. Дождевые черви, как оказалось, любому гурману голову вскружат, даже сырыми. Так что, мы вернулись к рациону наших далёких предков, за исключением шашлыка из мамонтятины. Короче, втянуться можно, и на жизнь хватает.
В л а с т а. Ну вот и чудненько. Наша продовольственная программа рассчитана лишь на обитателей Бункера. Но пару дней вас таки можем подержать. Отдохните, а там уж возвращайтесь на свои хлеба. Вот вам Бог, а вот – порог, как говориться.
А н т. Спасибо за хлеб, за соль, хозяюшка…
Свет на сцене гаснет.
Конец явления 1-го
явление 2-е
Из-за правой кулисы появляются Техна и Ант. Одет он в джинсы, коричневый свитер ручной вязки, тяжёлые башмаки. Рабочий халат Техны просто наброшен ей на плечи, под ним тонкая водолазка плотно обтягивает грудь, вместо джинсов короткая юбка, вместо ботинок высокие каблуки, бейсболки нет, волосы распущены.
Она ведёт пояснения с жестикуляцией и интонациями флиртующего экскурсовода.
Т е х н а. Всю зиму пришлось обходиться одними генераторами. Режим строгой экономии. Энергетическая голодуха. Но когда небо стало потихоньку расчищаться, солнечные батареи пошли вливать свою долю. Так что у генераторов теперь скользящий график, чтоб не застаивались. Сам знаешь.
Закидывает правую руку себе на шею, выпячивая груди, левая рука потянулась в сторону, пальцы врастопырку. Халат спадает на пол.
А н т. Вообще-то я гуманитарий, в технике не ахти.
Т е х н а. Так ты и нужен мне для гуманитарной помощи, а технику я обеспечу. Будь уверен.
Погладив его щеку правой рукой, Техна вкладывает большой палец левой себе в рот, с причмоком вынимает, высовывает язык далеко влево. Она прикладывает ладони к своим ягодицам и медленно продвигает вверх по бёдрам, кругообразно поводя тазом в классическом танце стриптизёрш.
Разворачивает средний стул от стола, ставит на него ногу в высоком каблуке, продолжая выгибаться из стороны в сторону.
Т е х н а. Тут вокруг масса свободных отсеков, мой гуманный мачо.
А н т. Синьора, вы великолепны. Однако тяготы проделанного пути, как и неопределённость предстоящего, меня, призна́юсь, крепко грузят.
Т е х н а. Ну это не твоя забота. Я же сказала – техника за мной.
А н т. К тому же, я давно не проверялся.
Т е х н а. В смысле?
А н т. Уже четыре года, как вдовец.
Т е х н а. Как будто кто-то теперь не вдовый. Не комплексуй. Всё будет тип-топ.
А н т. Ну хорошо… Прекратим этот пинг-понг словами. Я говорю – нет. Аукцион закончен.
Техна прекращает свою подтанцовку и прочие ужимки, встаёт на обе ноги, обходит вокруг Анта. Тот не шевелится. Техна останавливается лицом к лицу с ним и упорно смотрит в глаза. Ант выдерживает её взгляд.
Т е х н а (Врастяжку). Нет, ты не из тех, кто меняет слово. (Кричит) Сволочь! А ещё гуманист называется! А ты знаешь каково женщине стареть? Безнадёжно, без ожидания хоть чего-нибудь? Тут только Власта хорошо устроилась, ей многого не надо, через два дня на третий приносит на подзарядку тот грёбаный вибро-член. Да в гробу я видела такое, сука, выживание!
Я так не хочу, мне весь мужик нужен, не по частям. Не техник, не гуманитарий, не диплом, не должность! А чтобы тёплый был, чтоб обнимал! Чтобы живой! Мне человек нужен…
И что теперь остаётся? Какая альтернатива? Борг? Он от Зули ни на шаг, как щенок на поводке, таскается следом за этой полоумной. Чем она его приклеила? Вот вы уйдёте, а дальше – что? Выживание? Коробочка жрачки в сутки? Пачка жевательной резинки через день? Зачем? Для следующей жвачки послезавтра? Оно мне надо? Блять!
Она плачет прикусив левый кулак. Ант подходит ближе.
А н т. Брось, Техна, оно того не стоит.
Т е х н а. Не боись, перетоптапаюсь. У меня выносливая система. Функционально.
А н т. Я знаю, что сможешь. Ты сильная.
(Дружески похлопывает по плечу.)
Т е х н а. Тоже мне! Тренер нашёлся! Да пошёл ты!
Ант пожимает её предплечье. Уходит. Свет на сцене гаснет.
Конец явления 2-го
явление 3-е
Сцена пуста. Справа появляется Зуля, на ней снова полосатый халат и мягкие тапки. На согнутой в локте левой руке сидит панда спиной к залу, морда уткнута в плечо Зули, левая лапа поднята, удерживаясь за левый отворот халата. Выйдя на середину, Зуля останавливается, лицо в болезненной гримасе. Она прижимает правую ладонь к глазам. Замирает.
Из-за той же кулисы выходит Борг направляясь к Зуле. На нём джинсы, ботинки и красный свитер.
Он останавливается метрах в трёх.
З у л я (Не открывая глаз). Борг?
Борг беззвучно кивает. Зуля открывает лицо и поднимает голову, не оборачиваясь к Боргу.
