Kitabı oxu: «Сочи. Невыдуманные истории», səhifə 3
Наш Леонардо Фото Да Винчи нашел свою Джоконду, и получил такую порцию вдохновения, что по окончании фотосессии с Майей, сделал нелогичную творческую паузу, пришедшуюся аккурат на последний месяц лета. Он долго вспоминал Майю, даже пару раз навещал её в её заведении, пока она не вернулась в Москву, чтобы продолжить учебу на филфаке. После работы с такой моделью, Юрик ходил по городу и не видел никого, кто бы достойно мог украсить страницы его волшебного календаря.
Весь бархатный сезон сентября, он потратил на съемку свадебных торжеств, снимал по 2—3 свадьбы в неделю, чем основательно пополнил свой оскудевший бюджет.
На одной из этих свадеб с ним произошёл забавный случай. Он предложил подружке невесты выполнить почётную миссию, представлять осенний месяц в его фотошедевре заграницей.
Подружка на то и подружка чтобы делиться со своей подругой, даже если она невеста. Узнав о заманчивом предложении, та не смотря на наличие мужа, тоже изъявила желание быть увиденной иностранцами. Новость для Юрика была в радость – сразу два месяца.
Сниматься договорились на крыше одной из высоток спального района Сочи.
Для придания порядочного вида своей фотозоны, он притащил из дома несколько отрезков ткани, а также две подушки. Но как только первая модель, а это была недавняя невеста, которую он снимал в белом платье, как только она разделась и прилегла на своё рабочее место, с той стороны крыши послышался истошный крик – «Шалава!».
Это кричал недавний жених, которого Юрик снимал на свадьбе в костюме. Сейчас он был в майке, шортах, в соплях и в слезах.
– Как ты могла? – возмущался ревнивец.
Как могла она как раз-таки не успела, но обнаженка в присутствии мужчины, даже если он фотограф это уже криминал.
Жених кричал, махал руками, после чего схватил снятые вещи своей молодой жены и выбросил их с крыши. И уже сам было хотел сброситься вниз, но передумал, сказал, что подаёт на развод и спустился в подъезд.
Странно, но почему-то к мужику с фотоаппаратом у бывшего жениха, а теперь уже бывшего мужа, не было. И к подружке невесты не было. Пострадала исключительно обнаженная натура. Ну, и косвенно сам Юрик, так как о дальнейших съемках речи больше не шло.
Пара быстро развелась, и также быстро поженилась, но уже найдя себе более адекватных половинок. Невеста позвала снова позвала Юрика снимать свою новую свадьбу, но он отказался, был занят на этот день.
Так незаметно наступила сочинская осень, то есть где-то уже вторая половина октября, потому что все знают, что в сентябре Солнце в Сочи ещё не сдается, ещё лето.
Где искать новых моделей задавал себе вопрос Юрик. И не только себе, но и всем своим знакомым, так как Сочи был исчерпаем, а перспектива ожидания следующего лета вводила в творческое уныние.
На помощь со своей инициативой пришел как-то сосед, сочувствующий его календарю.
– Слушай, – докопался до него сосед художник, – тебе надо снимать не баб, а голых мужиков.
– Зачем?
– Ну, смотри, все месяцы имеют мужские имена, так? Январь, Февраль, Март в конце концов… Даже сказка такая есть «Двенадцать месяцев», фильм по ней сняли… Только там старики, а у тебя красивые парни будут… Поэтому логичнее будет раздеть мужиков и сфоткать. Уверен, найти желающих будет легче.
– Что я, по-твоему, «этот» что ли?
– Причем тут «эти»? Ты же вроде творец, как Микеланджело, и у тебя должен быть свой Давид?
– Какой Давид? Ты что? Ты сам случайно не из «этих»?
– Вот колхоз…, я «этих» сам не люблю, – произнес разочаровано сосед, и попробовал дальше аргументировать своё предложение, – Юрик, скажи, ты вот когда баб фоткаешь, ты же необязательно с ними спишь, вот и с мужиками та же история. Если ты меня послушаешь, то у тебя получиться классный календарь, который будет очень популярный среди женщин. Почему нет? Я тебе как человек имеющий газетную точку у пляжа говорю – бабы они чаще всех всякие там журналы покупают, мужики газеты, бабы журналы. На них и ориентируйся.
– Да иди ты со своими мужиками. Лучше бы помог девчонок нормальных найти, ну или хотя бы племянницу свою уговорил мне попозировать. Эх, такая красавица, зря по улицам ходит.
– Не, я не понял, сосед, ты что совсем что ли совесть потерял? – возмутился его сосед.
Совесть?! С совестью как раз у Юрика было всё нормально. Совесть на него не жаловалась, и он на неё тоже, потому как они редко беспокоили друга. Вот удачи не хватало, она на время отстала, а может её где-то потерял. Но он не сдавался и не сдавал в утиль своих несбывшихся проектов календарь. Даже когда терпение было на исходе. Он терпеливо коротал свои бесплодные месяцы и дожидался. И что-то порой нет-нет, да наклевывалось.
Однажды, например, внезапно в один из ничем не примечательных вечерков, он познакомился с художницей из Москвы. Он стоял у «Поющего фонтана» и ничего не делал. Просто стоял, как стоят иногда на своих улицах сочинцы, любующиеся обстановкой, проходящими людьми и свежим воздухом, в общем как все любующиеся жизнью люди. К нему подошла девушка лет 25-ти с распущенными, кудрявыми и рыжими волосами. Они оценивающе посмотрели друг на друга, не поленившись пробежаться глазами с головы до пят, и после непродолжительной ознакомительной паузы дама прервала его плавающий полет легкомыслия и спросила его:
– Скажите мужчина, как попасть на море?
– Девушка, попасть можно на бабки, а на море можно побывать.
– Хорошо, скажите, как побывать на море?
– Для этого вам нужно попасть на море, там в Морпорту, стоят прогулочные корабли, там есть знаете билеты, недорого в кассах….
– Мужчина, вы что прикалываетесь? Просто объясните, как мне пройти на море?
– Это вы прикалываетесь. Тут кругом море… Куда ни пройди, всё одно к морю выйдешь.
– Вы Грубиян. Что так трудно ответить?
– Грубиян, это некрасивая армянская фамилия, а я с вами вежливо разговариваю…
– Вас что спросить уже нельзя?
– А почему вы именно у меня спрашиваете? Вон вокруг столько людей, а я вообще не местный, – соврал Юрик, пытаясь не портить настроение ни себе ни людям.
– Вы не похожи на отдыхающего. У вас другой типаж.
– Что вы девушка понимаете в типажах?
– Я профессиональный художник, окончила институт.
– Профессиональный художник, это тот, кто зарабатывает в месяц больше 1000 рублей. А вы, судя по всему, даже квартиру у моря снять не можете…
Зачем он так с ней грубо, Юрик не знал. Но после первого возмущения, он явно присмотрелся к ней и начал уже заигрывать, но как-то по-сочински, немного перебарщивая во фразах. На последнем предложении, он решил смягчить позицию, и добавил.
– На самом деле вы очень красивая!
– Мужчина вместо того, чтобы меня так в наглую клеить, лучше бы взяли и проводили даму до моря.
Юрик понял, что легче показать, чем что-то ещё сказать, взял её за руку, и они неспешно пошли в сторону Морвокзала.
По дороге, парочка разговорилась и спустя какое-то время они всё же представились друг другу.
Она была Лилией из Москвы, и действительно обладала дипломом художественного института, а в придачу к нему ещё и веселым позитивным нравом. Общение плавно перетекло на следующий день. За ним последовал ещё один, а следом третий. Юрик нашел родственную душу, а она свободного от работы и забот мужчину, готового посвятить ей время и внимание на этом небольшом курортном отрезке её жизни. В знак благодарности она готова была нежно обвить его руками в неистовом любовном порыве и расцеловать щетинистые щеки и шею. Но Юрик не просил, а она, не настаивала покорно сдавшись рамкам приличия.
Тогда Лилия решила отблагодарить его тем, отчего он точно не откажется, что стесняется сам спросить, да и ей за это не будет стыдно. А именно, написать портрет своего сочинского друга.
В ответ на портрет, Юрик, как порядочный мужчина из Сочи, решил ответить подарком на подарок, и предложил ей фотосессию, где-нибудь на диком пляже, среди моря, пальм и больших валунов, собрав в одном кадре на переднем плане, все прелести города-курорта с главным сокровищем Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова прекрасной Лилей.
Конечно, Лилия согласилась, она как художник художнику не могла ему отказать, но только после того, как она закончит портрет внезапно повстречавшегося друга.
После двух дней напряженного позирования, Юрик перешел от ожидания к действию. Он заехал за ней в гостиницу «Чайка» и увез её далеко за пределы Центрального района, туда, где прибрежная полоса не знала шума и суеты. Там он и расчехлил свой футляр.
Лилия преобразилась до пляжного наряда. В нём она была ещё прекрасней, её стройное тело, хорошие формы выдавали в ней скорее натурщицу, чем художника.
Юрик снимал с удовольствием, но не торопился, помня о том сколько изнурительных часов ему пришлось провести в позе «Пушкина на скамейке», по долгу заставляя лежать на неудобной ни для чего крупной гальке, то есть где-то по-своему нежно мстил.
Через пару часов он достал из сумки мясо, сыр и компот и предложил сделать паузу и перекусить.
Лилия с удовольствием согласилась, и даже обрадовалась бы, если бы Юрик предложил вместо компота бокал вина или коньяка, ей так здесь нравилось, что хотелось не только сниматься, но и что-нибудь бухнуть.
Девушка из Москвы не догадывалась, что у фотографа была и выпивка, и иные на неё планы.
Во время импровизированного пикника, Юрик рассказал о своих планах на календарный год, а также о душевных профессиональных мучениях, о том с какими трудностями он столкнулся в создания уникального эротического продукта. Для пущей убедительности, он продемонстрировал ей прихваченный на случай фотографии состоявшихся «месяцев».
Лилия, как профессиональный художник, по достоинству оценила работы, а главное самую идею, сделать первый советский эротический календарь для иностранцев. Она даже дала несколько дельных советов по творчеству сочинского деятеля фотоискусств.
Всё это время Юрик искоса искал в её больших и красивых глазах нотки желания внести свою лепту в развитие красоты его начинаний. И она как он понял намёки, вроде была не против, поведав ему несколько интересных историй из жизни натурщиков и художников. Он внимательно слушал её, в основном глазами. И как только она произнесла фразу «вот я бы лично создала свой образ…», Юрик достал из сумки бутылку 10-летнего кубанского коньяка «Большой приз» с огромной головой лошади в самом центре этикетки.
Лилия заулыбалась. Он тоже. А через три рюмочки уже казалось, что улыбается всё на этом свете, и ласковое солнышко, и шевелящиеся на ветру ветви субтропической растительности, лазурное море и даже лошадь на бутылке кубанского коньяка.
– Хочешь, я стану твоим 8 марта? Весенним праздником на твоем календаре, – вдруг предложила Лилия своему другу и почти коллеге.
– Эээ, март уже есть, – ответил фотопоэт, успевший воспеть восемь месяцев в своих фотошедеврах.
– Тогда апрель, как раз весенний месяц, когда капель, всё тает. Мужчины будут смотреть на моё обнаженное тело и таять.
Юрик тоже таял в предвкушении увидеть её обнаженное тело, и разочарованно ответил:
– Тоже занято. Но можно поменять на Июль.
– Не надо ничего менять, это твоё видение, я не имею вмешиваться в творческий процесс. Хочешь я буду Декабрем. У меня сын в декабре родился…
– У тебя есть дети? – удивленно произнес Юрик.
– Да какое это уже имеет значение. Я буду холодной и суровой, леденящей душу стервой, то есть настоящим Декабрем… Блин, надо было одеть сегодня белые кружевные трусики. Хотя там Новый год, ёлка, огоньки, можно и что-то зелененькое, цветастое. Хотя можно совсем без нижнего белья. Я буду голой и холодной как лед! – разошлась Лилия в творческом порыве.
– Новый год достоин отдельной страницы. Но не факт. Лёд – это восхитительно! Прямо в точку! Главное, что я нашел свой Декабрь. Ты согласна? – на всякий случай спросил он.
– Я бы выпила ещё рюмочку, – то ли выторговывая условие, то ли намекая на причину своего согласия произнесла она.
– Не вопрос, – и Юрик вновь наполнил рюмочку коньячным ароматом.
Бутылка расходилась медленно, потому, как только в Лилю. Так они втроем и просидели ещё пару часов копаясь в своих фотоидеях. Лилия прилично набралась и собралась сниматься прямо здесь и прямо сейчас. Она даже разделась, освободившись от оков купального костюма и своей стеснительности. Но Юрик отклонил первоначальный план, так как Декабрь на пляже, больше соответствовал свою последнему дню в календаре, такому же веселому и пьяному, а не чем-то холодному. Делать снимки было не логично, и где-то уже даже пошло по отношению к высокому искусству. Он тоже разделся, но только до трусов, и они вместе походили босиком по краю прохладного прибоя.
– Ты будешь меня снимать или нет? – спросила раззадоренная всем что было Лилия.
– Не сегодня. Надо подготовиться, – волевым режиссерским решением ответил ей Юрик.
– Так я готовая!
– Я вижу. Мне надо где-то найти игрушек… сделать праздник.
Эта мысль преследовала его всю обратную дорогу. Он медленно вел по горной дороге свой автомобиль, на заднем сиденье которого сладко спала московская художница, эта мужественная и смелая личность, разобравшаяся с целой бутылкой 40-градусного напитка.
На следующий день он достал из сарая старую искусственную ёлку, прошелся по соседям и насобирал немного игрушек и блестящих нитей елочных гирлянд. Сделал небольшую перестановку мебели в своей комнате и освободив целый угол, задрапировал его позаимствованной у сестры новой занавеской. На подготовку интерьера для декабря ушло несколько часов, за время которых ушла куда-то Лилия из своего номера в гостинице «Чайка».
В ту пору, Юрику ещё даже не успели рассказать о сотовой связи, поэтому найти страдающую похмельным синдромом творческую личность пусть и в маленьком, не приспособленном для метро городе, представлялось невозможным. Он покорно провёл несколько часов на лавочке между гостиницей и ж/д вокзалом, высматривая коллегу по творческому цеху. И где-то уже на грани сумерек появилась она, и не одна, а с какой-то дамой. Видно было, что было пиво. Дамы были под некритичным хмельком.
– Привет! Знакомься, я нашла тебе натурщицу для ноября, – радостно увидела Юрика Лилия.
Юрик деловито присмотрелся к стройной спутнице своей Ожиданки. Она была молодой, грудастой, и в меру симпатичной. И всё бы ничего, но на правой ноздре её аккуратненького носика, расположилась не в меру крупная темная родинка. Это невинное образование просматривалось со всех сторон, даже в профиль.
Вот так, вся интрига его ожидания закончилась нелепой кульминацией. Юрик вздохнул, а потом через силу создал на своём лице счастливый вид, так как понимал, что, отказав этой неликвидной модели, он может потерять, и Декабрь, на который он потратил коньяк «Большой приз» и целый день невидимого творчества.
Ему вдруг захотелось выпить, но не с ними, дышавшими на него купажированным перегаром воблы и солода.
– Господи, хоть бы завтра взошло Солнце трезвости, мне её надо обязательно снять, – подумал он.
– Иннеса, – представилась молодая дама. – А вы меня снимите?
– Да, да, конечно, я не против, – сначала ответил, а потом представился фотограф незнакомке.
Так Юрик понял, что с коньяком он явно переборщил, да и она тоже. Похмелье у творческих людей никто не отменял. Из-за этого было потеряно в пустую не только два съемочных дня, но и полдня следующего, на фотосессию той самой дамы с родинкой и как оказалось ещё и не одной.
Дамы разделись, Юрик сфоткал, дело было сделано. На следующий день, отпечатав несколько фото на память для наших дам, он принес их к вокзалу, чтобы проводить и поблагодарить. Девушки уезжали одним поездом, одним ярким воспоминанием, и с одной мыслью, какой замечательный и талантливый фотограф этот Юрик, а главное совершенно бескорыстный.
Они уехали, а он остался, с декабрем на фото и с октябрем на улице.
В отличии от календарного года, эротический календарь всё никак не заканчивался. А ведь он был почти готов, сияя яркими на взгляд и нежными на тело прелестными дамами.
– Когда, когда? – спрашивали его посвященные в его заботы знакомые.
– Скоро, скоро! – отвечал им Юрик, но с каждым разом со всё большим раздражением.
А однажды коллега по цеху и по точке на пляже заявил, что где-то в Москве уже вышел первый советский эротический календарь, и Слава вот-вот ускользнет из рук сочинского гения фотографии.
– Пока сам не увижу, не поверю, – проворчал обиженный этой информацией Юрик.
Его действительно это очень задело, он понимал, что ни время, ни люди не стоят на месте, и рано или поздно кто-то раньше него выпустит похожее творение. Но он хотел быть только первым, но пока только верил и высматривая ждал свою Венеру.
Было не легко, скажу даже больше, был небольшой фрагмент в его жизни, когда мастер впал в депресняк, и даже собирался сжечь свой календарь, как Гоголь второй том «Мертвых душ». Но Гоголю-то уже было легче, к моменту сожжения, он уже успел напечатать том первый, а у Юрика ещё и первый не вышел, так что было что терять.
А молодец подкрался незаметно. Он был в кожаной куртке и в широких штанах. Высокий, спортивный и лысый. Подошел тихонько сзади и положил ему руку на плечо. Тот вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.
– Ты фотограф Юрик? – спросил незнакомец.
– Я, – немного испугано ответил он, опознав в нем одного из так называемых братков.
– Ты делаешь этот самый секс-календарь? – ещё спросил парень.
– Да, я, но он ещё у меня не совсем готов, – с маленькой от волнения отдышкой произнес Юрик.
Ну, и было отчего волноваться. Зачем он интересуется, хочет что-то отжать или наказать за то, что нечаянно снял чью-то жену или любовницу, а может сестру? Чего же он от меня хочет? – не унимался мыслью бедный фотограф.
– У меня к тебе будет одно дело? – продолжил браток, – пойдем отойдем в сторонку, подальше от людей.
Это ещё больше напугало Юрика, но он пошел.
Как только они оказались в одной из подворотен пятиэтажек на улице Воровского, браток вытащил из внутреннего кармана пачку фотографий и протянул их профессиональному взору.
– Смотри…, – добавил он распоряжения к снимкам.
Юрик посмотрел несколько фотографий и ещё больше задумался, что же ему от него надо, человеку, владеющему эротическими фотографиями на три с половиной юрикиных календаря.
Незнакомец продолжил:
– Это братва с Москвы передала. Ну, в смысле фотки. Это для клиентов. Ну чтобы телок толпой по точкам не гонять, показывают альбом. Они у себя уже давно по-новому работают. Так удобнее, понимаешь…
– А я тут каким боком?
– Короче, мы к тебе телок подвезем, ты их отфоткай там, кого в трусах, кого и без. За фотки заплатим, хочешь деньгами, хочешь натурой.
– А много будет девчонок?
– Штук 20, может и больше. Не бойсь, не обидим. Может кого для своего календаря выберешь.
– Они все согласятся?
– А куда же они денутся, – засмеялся игриво незнакомец.
Юрик вернул пачку фотографий и сделав паузу спросил:
– Есть ли место для съемок?
– Найдем. Гостиница подойдет?
– Пожалуй…
– Тогда дадим тебе пару номеров. На недельку хватит?
– Думаю хватит, – ответил немного воспрянувший духом Юрик.
Так нежданно-негаданно судьба подарила ему не только приятную шабашку, но и возможность добить свой календарь оставшимся материалом.
Через три дня после встречи с представителем фирмы «Бюро ласкового делового интима», его поселили со всей его фото и свето аппаратурой в одной из сочинских гостиниц. И в первый же день к нему привезли шестерых тружениц невидимого фронта, а на следующий день ещё столько же. Он бы мог принимать и по 15 человек в день, но не спешил. С каждой, он пытался пообщаться, присмотреться, выбрать тот самый кадр и тот самый образ, хотя сделать это порой было не просто. Среди девушек легкого поведения и не легкой профессии, не оказалось ни одной не то, чтобы топ-модели, но и просто одновременно красивой и стройной девушки. Были либо стройные, либо красивые с невеликим целлюлитом на ягодицах или отложениях на боках. А пообщавшись с барышнями во время сьёмок, Юрик понял, что третьего тут не дано. То есть умная, стройная, красивая в одном лице путана ещё не доехала до Сочи. А может их к нему просто с работы не отпустили, ведь самые лучшие они же и самые востребованные.
На третий день нескромных фотосессий, он ощутил себя приезжим клиентом, которому предоставили на просмотр несколько девушек легкого поведения, а он капризный, никак не может остановить свой взгляд и свой выбор на одной из них. Он стал переживать, а будут ли вообще шедевры?! Впереди было ещё два дня работы, которая, кстати по-своему ему нравилась. Со многими девушками он почти сдружился, нашел общий язык, услышал от них много душещипательных рассказов об их не легкой жизни, до и после поступления на службу в темную армию любви. Юрик их жалел, и порой думал, что тут не фотограф нужен им, и даже не психолог, а хороший писатель, который соберет их личные драмы и приключения в читабельный реестр.
Девушки были вежливы и услужливы, так как кураторы с ними особо не церемонились, да оно и понятно, и не Юрика это было дело.
Он получил свой гешефт, в виде четвертого съемочного дня, на который свезли весь цвет сочинской проституции, отборный товар, таких великолепных девчонок, что прям бери и проводи там конкурс красоты неприкрытого Сочи. Среди всего этого цветника он обрёл недостающие месяцы, после чего устроил маленький пикник с вином и мясом, для тех, кто не верил в будущее его календаря.
Юрик сделал руками жест победителя и завершил: – Я сделал это!!!
По завершении рассказа, я наполнил посуду и едой, и выпивкой и решил поднять этот тост за талантливого человека. Но прежде, чем славословить по доброй кавказской традиции, я задал не дающий поставить точку в рассказе вопрос.
– Ну, ты его хоть напечатал?
– О, это отдельная история моих московских приключений.
– Московских? Ты же хотел печатать его заграницей? – удивился я.
– Как оказалось это сложный и дорогой процесс. Я съездил в Польшу, он там никого не заинтересовал, говорят такого добра у нас самих хватает, и выкатили мне бешенную сумму за печать. Я вернулся в Москву и с горем пополам напечатал 1000 штук.
– Разве это так сложно?
– В те времена, да. Не последний день живем, расскажу как-нибудь, успею, – убедил меня Юрик.
– Да-аа, принес он тебе забот…
– Не то слово. Я даже написал стихи на эту тему. «Ах этот злополучный календарь, загубленные человеческие души…»
– Ты сейчас о девушках моделях? – прервал его я.
– Нет, это всё о себе. Ты не представляешь, сколько за три года отнял у меня сил, денег, эмоций и времени это исчадие фотографии. Видеть его не могу.
– А мне? Мне покажешь?
– Тебе интересно?
– А то?
Юрик спокойно развернулся и ушел в дом, после чего, как бы он там не жаловался, но с гордостью вынес своё творение и протянул его мне.
Я отставил выпивку в сторонку и начал с пристальным вниманием рассматривать тот самый, знаменитый календарь. Девушки были очень красивы, как на подбор, хотя там и был подбор. Они отличались от тех, кто делает современные селфи. Фигуры фотомоделей были стройны, но не спортивны. Почти у всех были объемные прически с химической завивкой. А главное ни у кого не было больших накачанных силиконом грудей и губ. Всё отдавало доброй наивностью и нежностью.
Юрик тоже стоя надо мной довольно поглядывал на свои былые старания.
– А где тот самый февраль с крыши? – спросил его я, обнаружив несоответствие картинки с рассказом.
– А-а, эта что ли? Да, не выдержал конкуренции. Я нашёл два раза лучше неё…
– Как это можно мерить голых женщин? В два раза лучше, это как? – заулыбался я вопросом.
– Не «В», два раза, а просто два раза, просто с каждым разом лучше. Я дважды менял девушек в Феврале. Сначала одна появилась, посимпатичнее той, потом через годик вторая, уже по формам, ну просто сказка. Вообще она-то вот и осталась тут на календаре.
– Я не видел первую, судить мне трудно…, – согласился я.
– Кстати и август, и сентябрь менял, но не жалею. По мне, так на каждой бы женился, – произнес Юрик и задумчиво посмотрел куда-то за горизонт своего забора, словно желая разбежаться, перепрыгнуть его и убежать от своей сегодняшней жизни в то романтическое время бед и побед.
– Эх, Юрик, – сказал ему я, – тебе бы в наше время заняться календарями.
– Это уже будет не то, и не так. Тогда я был первым и все было не так доступно, – философски ответил он.
И действительно, сейчас в эпоху компьютерных технологий, в эпоху других этических нравов, девушки сами ходят по фотосалонам и делают за свои деньги эротические фотосессии. И ещё потом жалуются, что Инстаграм банит их уж очень откровенные фото, ведь каждая знает, что чем больше раздетого тела, тем больше популярность. И как бы объяснить все эти истины тем самым дамам в далеком 1989 году. А, впрочем, не стоит, они своё сделали.
Я листал календарь, который не отличался глянцем и проигрывал в голове рассказ моего легендарного знакомого, который оставил о себе такую маленькую наивную память в масштабах Вселенной. Ну, а в масштабах небольшого курортного города целую легенду.
P.S. Мы уже допили всё что хотело влезть в нас в этот вечер, и я уже собрался уходить, как Юрик остановил меня мягким движением руки.
– Подожди, хочу ещё кое-что тебе показать, – произнес он и достал из стоявшей рядом сумки, конверт с фотографиями. – Их видело всего два-три человека. Ты у нас натура творческая должен оценить мои работы. Тут я выступаю как автор и исполнитель своих фото…
– В смысле автор и исполнитель? – не понял я.
– Помнишь я тебе рассказывал о девушке, которая для подстраховки попросили мои обнаженные фото?
– Да, что-то было такое…, – припомнил я.
– Так вот, я решил на всякий случай, сделать фото, ну, чтоб были, заодно приобрести опыт автопортрета. Придумал образы, закрылся в студии, и сделал фотосессию. Получилось не пошло и достойной. Зацени, как художник художника, – сказал он протянул мне конверт.
Мне польстило звание художник, и я с нескрываем любопытством посмотрел на его работы, и честно был удивлен. Действительно не пошло, и даже не совсем откровенно, но красиво и качественно, молодой Юрик был брутален и атлетически сложен. Выражение как на лучших рекламных материалах элитной парфюмерной продукции. И всё это было приправлено настоящим профессионализмом. И я подумал, что такому фотографу и красивому парню в те времена, вряд ли кто из девушек отказал бы в фотосессии, поэтому и календарь вышел на славу…
Не бабское это дело.
Понаприехали тут к нам, ведут себя важно, особенно те, кому повезло москвичами в жизни отметиться, будто это они за свой счет и своими руками всё понастроили. Ещё и спрашивают:
– Что, лучше стало в Сочи после Олимпиады?
– А нам и не было плохо. Хорошо мы жили в Сочи, местами весело.
Начиная с того момента как Сочи подал заявку на проведение Олимпиады (по-моему с 2005 года) меня всегда преследовали две новости – хорошая и не очень. Хорошая – город Сочи ждет новое уникальное будущее. А Неочень, так это то, что долгое время никто не знал, точно подробностей. Ждали мы в основном не сами спортивные соревнования, многие сочинцы вообще не увидели ни одной олимпийской баталии, а то, что должно было быть построено.
Нет, спорт, конечно, сочинцы любят. Это сейчас культ спортивной личности опережает темпы интеллектуального развития, а раньше люди стеснялись признаться, что ходят в качалку чтоб не подумали зачем. В лихие 90-е в Сочи оптимизация спорта доходила до критического состояния, когда наличие тренников с тремя полосами автоматически приносило тебе звание «Мастер спорта международного класса». И как отдушина и причастность к большому спорту и к каким-никаким деньгам – футбольный клуб «Жемчужина». Да, был такой ещё до прихода стадиона «Фишт» в жизнь Сочи. Но амбиций тогда было больше, чем денег, поэтому в них он и захлебнулся.
Сейчас Сочи живет Большим спортом, хоккей, футбол, Олимпиады, чемпионаты мира, Формула 1. Большой спорт приносит деньги, большие деньги. Тысячи людей едут смотреть Олимпийский парк, по-моему, за время самих олимпийских состязаний его посетило меньше людей, чем после.
Сколько поклонников собирают в Сочи турниры по боям без правил, люди со всей страны слетаются посмотреть на кулачное пиршество, и совсем без зрителей, можно даже сказать инкогнито прошел турнир чемпионата мира по шахматам. Конечно, если бы шахматисты в конце игры бросали в друг друга фигурами, и били по голове шахматной доской, может это и повысило бы интерес, но честно говорят это не наш вид спорта. Вот футбол, хоккей, бокс, ну баскетбол если будет в Сочи, это прёт. И даже бейсбол, если бы всё сложилось, тоже бы не остался зрительской сиротой. Но увы, с бейсболом не срослось. А ведь был же шанс городу Сочи войти в историю американской забавы на русской земле.
История познания бейсбола в Сочи, произошла в начале 90-х годов, спонтанно и беспощадно.
Заморская игра, привлекла к себе внимание уже после того, как на курорте от бейсбольных бит пострадал не один череп. Но не сочинский РОВД стал первым изучать правила владения битой, а местные совсем далекие от Америки с е непонятными видами спорта. Звали их Вова, он же Вован и Сёма. Правда был ещё Миха, но деньгами он не вкладывался, только моральная поддержка, такой вот обманчивый партнер.
Трое друзей детства, дружившие со времен улицы Макаренко собрались как-то вечером в популярном питейном заведении с символическим детским названием «Золотой Петушок».
Это была околобратковская тусовка, как говорила их бывшая учительница начальных классов – солидные ребята. Для этой солидности, они ходили в местную качалку, одевались как будто с утра на стрелку, базар фильтровали, что не маловажно со многими из действующей братвы за руку здоровались, но к криминалу не прикасались. Вели честный торговый бизнес, и так удачно, что к ним авторитетные люди не только за советом обращались. В 90-е годы в Сочи количество пальм безуспешно спорило с количеством ларьков на улицах, с каждым годом уступая им, порой даже своё насаженное место. Наша троица занималась тем, что снабжала оптовым товаром сочинских торгашей-ларёчников. Возили с Новороссийска, Москвы, и нет-нет с Пятигорска. Бывало, бывали в Турции. Постепенно, тратить деньги становилось всё сложнее. Денег становилось больше, того, на что потратить меньше, это же Сочи 90-х. В азартные игры не играли, в роскоши купаться стеснялись, на девок столько сколько зарабатываешь не потратишь. Не в смысле что в Сочи с девушками проблемы, просто желаний у них столько не набиралось. Поэтому часто устраивали посиделки, в ресторанах, на море, и с выездом в горы.
Итак, невесть кем нареченная улица Красноармейская, страдала отсутствием военкомата и воинских частей, но прославилась присутствием пивного бара «Золотой Петушок». Именно здесь сегодня собрались обмыть уходящий торговый сезон Вова, Сёма и Миха, а также самые активные скупатели их оптового товара. Короче, обмывали прибыль за третий квартал, а на курорте он самый плодоносный. Ели, пили, тосты говорили, не забывая о традиционном обряде застольных обещаний и посвящение в перспективные планы.
