Kitabı oxu: «На границе отчаяния»

Северина Дар

Şrift:

Дизайнер обложки Северина Дар

Иллюстратор Северина Дар

Иллюстратор Midjourney Нейросеть

ISBN 978-5-0059-8826-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Акт первый

Холодный ветер обдувает тело,
На небе тучи мрачным волокном висят,
В груди его кипело и смердело,
И сердца раны черти бередят.

Он молод так, красив и уязвим,
Сквозь пелену обид на грозовые тучи смотрит,
Остался здесь, по воле, он один,
Желание свое вот-вот исполнит.

В груди растет огромная дыра,
Так колет, обжигает и дурманит,
Не ищет он от этого добра,
Так дьявол жертв своих пытает.

И выхода, просвета никакого,
Лишь тьма и мрак заволокли его,
То началось с момента выпускного,
Росло легко, пронзало глубоко.

Слеза катилась молчаливо по щеке,
Смахнул небрежно он ее рукою,
Раздался крик внезапный вдалеке,
Накрыло тело ледяною пеленою.

Несло его куда-то в неизвестность,
Крутило, холодом пронзало до костей,
Наверно так и наступает зрелость,
Чем старше, тем чернее и больней.

Удар, второй, толчок и темнота,
Покой блаженною волной накрыла,
Вот только приходя в себя,
Опасным вихрем словно ядом закрутила.

Вставая на ноги с трудом,
Он растерялся на мгновенье,
Стоял под проливным дождем,
В предчувствие дурного озаренья.

Не знал он это место и не видел,
Здесь голые стволы обугленных деревьев,
А вдруг сам черт его похитил,
И сунул в огненную яму для злодеев.

– Эй, в этом месте есть живые?
Ответьте! Выход, где найти?
Земные твари, не живые,
Где повстречать вас на пути?

Но лес молчал угрюмой тенью,
И будто просыпался он,
Сверкая мрачным отраженьем,
Рос в ширь зловещий легион.

Пустился парень прочь скорее,
По выжженной тропе скользя,
Дыханье чувствовал злодея,
А может ветра голоса.

Едва споткнувшись, пал на землю,
От страха сжался, ожидая нападенья,
Поддавшись ярости и гневу,
Изверг из уст своих презренье.

Кричал он в голос полной грудью,
Но даже эха лес тот не вернул,
Царит здесь мрачное безлюдье,
Сам дьявол дверцу эту распахнул.

Акт второй

Устало веки закрывались,
Сон тяжким грузом наступал,
И с жизнью мысли уж прощались,
Жрец истины пред ним предстал.

Красивый, на него похожий,
Смотрел на юношу в упор,
По бледной растекался коже,
Рисунок мрачный, как декор.

Глаза чернущие не отводил,
Пронзая, обнажая ими душу,
И долго он молчал, не говорил,
Парнишку обжигая леденящей стужей.

– Да не молчи, скажи зачем пришел?
Забрать меня ты в дебри ада хочешь?
Так вот он я. Трофей ты свой нашел.
Ну что же голову мою морочишь!

– Умолкни смертный. Погаси свой пыл.
Не жрец я вовсе. И не умер ты.
А здесь сокрыт, чтоб душу облегчил,
От бед, обид и прочей дурноты.

– Так почему ты копия меня?
Что за загадка в этом кроется, скажи?
Ведь тайну эту от меня храня,
В ответ получишь лишь гроши.

Угрюмый образ недовольно покачнулся,
Извергнув металлический и громкий визг,
Тот до ушей вибрацией коснулся,
Перед глазами вспыхнув фейерком брызг.

Вскочил парнишка и помчался прочь,
Прячась средь обугленных стволов,
Ведь только сам себе он мог помочь,
Скрываясь средь деревьев от врагов.

Но в спину странник тот дышал,
Похожий на него, как отраженье,
И голос все зловещее звучал,
То было настоящее мученье.

– Ты вспомнить должен все, что пережил.
Простить себя и всех виновных тоже.

Pulsuz fraqment bitdi.