Kitabı oxu: «Сны», səhifə 10
Джим: Наш батальон там (указал пальцем), за мной.
Все пошли за товарищем к строю солдат. Встав в одну колонну, нечеткую и немного кривую, бойцы стали ожидать командира. Спустя пару минут послышался громкий голос Абзала.
Абзал: Батальон равняйся!
Все бойцы закопошились и встали в ровный строй.
Абзал: Смирно! Приготовились к атаке. Сейчас будем идти через парк, а уже оттуда перейдем к торговому центру и начнем штурм. Ясно?
Все: Так точно!
Абзал: Встали по местам и ждем команды!
Бойцы распределились вдоль искусственной рощи парка, готовый идти вперед. Наступила тревожное молчание. Послышался грозный голос.
Грозный голос: Вперед!
Батальон двинулся вперед. Огибая деревья и держа ружья наготове, солдаты вглядывались в темноту, старались увидеть противника. Но все было тихо. Впереди лишь виднелся какой-то тусклый свет, расходившийся по всему парку. Подойдя к дыму, бойцы увидели огромную и сожженную деревянную возвышенность, похожую на сцену. Рядом с пожаром ликовали в военной и обычной одежде люди.
Брен: Чему они так радуются?
Морти (Очарованно): Здесь все началось…
Брен: Что началось?
Никто ему не ответил. Весь батальон радостно подбегал к людям и о чем-то с ними оживленно разговаривал, смеясь и обнимаясь. Кто-то садился на землю, смотрел на огонь и плакал. Кто-то стоял в стороне и мрачно, словно вспоминая все плохое, наблюдал за людьми. Кто-то радовался и смеялся в толпе. Брен рассеянно оглядывался и не понимал всей радости.
Абзал: Воистину знаменательный момент.
Он встал рядом с Бреном.
Абзал: Здесь все началось. Здесь эти варвары устроили этот кошмар. Теперь тут радуются люди. Никто не хотел войны, кроме униженных и оскорбленных.
Абзал молча смотрел на происходящее со слезами радости на глазах.
Созерцание длилось долго. Прервал всеобщую радость один мужчина в лохмотьях.
Мужчина: Они стреляют! Стреляют!
Все обратили на незнакомца внимание. Первым к нему подбежал Абзал.
Абзал: Кто стреляют? Где стреляют?
Мужчина: Там! У каруселей! Засели, гады.
Абзал: Веди, родной. (Всем солдатам) Братцы! Дело еще не окончено. Готовь ружья!
Батальон побежал за гражданином по парку. Обежав пруд, солдаты встретили сплошной огонь из сломанных аттракционов. Завязался бой. Пули свистели совсем рядом. Брен, Абзал и Морти укрылись за высокими качелями с бетонной платформой. Ответный огонь не приносил результата.
Абзал: Ай! Откуда палят черти?
Морти: Из колеса!
Абзал: Откуда весть?
Морти: Доложил один.
Абзал: Плохо дела. Надо что-то делать с этим колесом!
Морти: Сапера зовите! Подорвать колесо!
Абзал: Мы ж сами грохнемся.
Морти: Отступим. А он пусть в обход идет.
Абзал: Ай, смышленый малый! Отвлечем их! (Кричит солдату) Радиста! Радиста!
Сначала Абзала не замечали, потом не понимали его, но в конце стали мешкаться и искать кого-то. Парень с аппаратурой приготовился и побежал к Абзала, а солдаты, прикрывая его, стреляли из всех орудий. Бежавший почти добрался, но упал с прострелянным боком, в двух шагах от укрытия. Абзал выдохнул, метнулся к трупу и притащил его в укрытие.
Абзал: Ай! Жалко пацаненка!
Командир снял аппаратуру, покрутил рычаги и прокричал в микрофон.
Абзал: Прием!
Оттуда послышалось.
Рация6 Прием!
Абзал: Срочной нужен сапер подорвать колесо. Прием!
Рация. Принял. Прием!
Абзал: Пускай обходит с флангов. Наша задача отвлечь. Прием!
Рация: Принято. Прием!
Аппаратура на некоторое время затихла. Но вскоре вновь включилась.
Рация: Сапер готов. Бежит. Прием!
Абзал: Прикрываем сапера! Прием!
Морти: Вон! Вон бежит!
Морти указывал на бегущего через аттракционы человека. Он, присев, перебирался под градом пуль, но все же дошел до основания карусели. Тут на него напал враг, и они упали, сцепившись, на землю. Морти в волнении побежал.
Абзал: Э! Куда?
Морти быстро и стремительно помчался, и ни одна пуля его не задела. Бросившись на врага, он яростно бросился на него, а потом закончил врага. Постояв и посмотрев недолго на пол, солдат взял что-то и стал класть под колесо. Спустя пару минут Морти побежал назад с какой-то вещью в руке. Его задел снаряд. Он упал на вещицу. Пол под колесом грохнул и содрогнулся. Аттракцион стал падать прямо в сторону Морти. Вдруг из укрытий выбежали Ильгар и Джим. Взяв под руки товарища, они несли его к своим. Огонь врага стих, и слышался его вопль. Колесо все ближе к земле. Солдаты разбегались.
Абзал: Боже…
Колесо упало. Огромное облако пыли скрыло все поле битвы. Когда оно развеялось, солдаты нерешительно пошли по обломкам. В тишине послышался стон. Подбежав к источнику звука, все увидели живых Ильгара, Морти и Джима.
Кто-то из толпы: Живы!
Все: Ура!
Солдаты радостно подхватили раненного Морти, а Джима и Ильгара, обступили.
Абзал (Стараясь перекричать толпу): Братцы! (Еще громче) Братцы, послушайте!
Никто не обратил внимание на командира. Абзал выстрелил из автомата в воздух. Все тут же настороженно замолчали, и командир заговорил.
Абзал: Братцы, соберитесь! Мы еще не победили. Остался последний рубеж.
К солдатам подошел старик со старой винтовкой.
Старик: Они все в ТЦ заперты, но некоторые охраняют гражданских в домах возле парковки.
Абзал: Спасибо, отец. (К солдатам) Слышали? Война еще не окончена! Оставьте радость на потом.
Все недовольно, но покорно согласились и осторожно пошли к вхожу в парк. Дойдя до конца рощи. Брен увидел широкую магистраль и огромный торговый центр впереди. Левее были дома, а позади их можно было разглядеть лица гражданских, стоящих мирно толпой. Рядом не было ни единого вражеского солдата.
Абзал: быстро, организованно и осторожно двигаемся к домам.
Солдаты четкой колонной двинулись через магистраль. Вдруг Ильгар побежал вперед всех и закричал.
Ильгар: Анна!
Девушка, стоящая в толпе, испугалась и обернулась. Увидев Ильгара, она еще больше ужаснулась и стала махать руками. Из домов вдруг начали стрелять. Ильгара пронзила пара пуль. Его тело упало на землю.
Камера неожиданно выключилась.
Последний кадр: Лицо главного редактора, которое перевернуло объектив и направило его на Брена с перебинтованной рукой. Главный редактор: Карта памяти жива, но главное, что ты жив. В такую страшную мясорубку попал…
Брен: Материал принят?
Главный редактор: Некоторые моменты подойдут.
Брен: Хорошо, прощайте.
Главный редактор: Стой! Ты уверен в своем увольнении? Твоя карьера сейчас может пойти ввысь.
Брен: Да.
Главный редактор: Ты мог бы получить повышение.
Брен (Грозно): Я уверен. Прощайте.
Брен вышел и захлопнул дверь
Камера выключилась.
Сентябрь
Лес- удивительное место, где творятся настоящие чудеса. Сны и мечты в данных краях оживают, делая глаза свидетеля зрителями великолепного созерцания Всевышнего, в виде Природы, и простого, материального. Вместе они похожи на ребенка, играющего в игрушки. Все так неловко, оттого замечательно.
Я понял впервые эту истину давно и за долгие годы посещения многообразных и однотонных рядов деревьев я понял, что чудеса являются лишь инструментом для воспроизведения первого и ложного впечатления. Проживая так долго в центре созерцания, мне довелось увидеть самое главное и важное в существовании леса. В нем оживают не только чудеса и мечты. Но и ужасы.
И являясь в самой сильной точке напора этих кошмаров, я не заметил, как сам стал последователе страха…
Зачем? Зачем я пошла именно сегодня в лес? Зачем я вообще пошла в лес? Зачем я поспорила с этими идиотами? Боже… Где я теперь? Мои глаза не открываются, а тело словно оковано чем-то. Неужели я умерла и меня съели волки? Нет! Нет! Нет! Я слишком молода! Я хочу жить!
Шаги… Кто-то идет. Скрип… Лестница?
Да где же я? Почему я все слышу? Он все ближе… Я чувствуют его ауру… Пальцы развязывают мне голову… Мне страшно.
Свет! Я вижу свет. Господи, это лицо… Фу! Оно ужасно! Эти глаза сейчас выпадут из глазниц… Большие и красные, они смотрят на меня. Такие грязные… Еще небритая противная щетина с грязным морщинистым ртом. Где я???
–Боишься?– как же он хрипит… Почему мне вспомнился мой дедушка? Лишь бы он не плевался! Фу!
–Вижу, что боишься. И правильно. Я же маньяк. Так меня в новостях называют? Меня бояться надо.
Маньяк? Тот самый?! Его же поймали… Почему??? Нет, нет, нет! Пожалуйста, помогите!
–Ну-ну-ну. Чего брыкаешься? Чуть замки не сломала. Они хлипкие, а ты еще вырываешься. Сиди смирно! Смирись. Ты уже покойница. Хотя если будешь сидеть ровно, твоя жизнь протянется дольше,– гадкий смех. Что же делать? Куда он пошел?
–Сразу говорю, цели моих злодеяний- это приказы Природы. И ее подумай, что я спятил? Нет. Относительно меня, это вы все спятили! ХА-ХА-ХА. Один лишь я услышал Природу, живя в этом лесу, в центре чудес. Так что не считай меня убийцей. Это моя работа. А работу надо выполнять хорошо…,– Он еще и чокнутый…
–Эй! Эй! Ты слушаешь меня?– хотелось бы не слушать.
–Я так давно не убивал, что забыл, каково это, разговаривать с людьми. Честно, наравне с Природой, как по мне, стоит Судьба. Она сводила меня с разными людьми. А теперь тут такая хорошенькая девушка,– хорошенькая?!
–Знаешь, да я некрасив. Зато твоя красота, сможет еще дольше продлить твое жизнь….– Не смотри на меня так. Не смотри! Убей! Лучше убей!
Стук? Стук в дверь?
–Опять… Повезло тебе, красавица, ты живучая. Но я скоро вернусь.
Да! Оборачивайся! Уходи!
–Тогда перенесем наше уединение на потом. Подожди.
-Долби громче, он дома!
Наконец-то мы поймаем этого ублюдка. Спору нет, это точно он. Сколько уже можно? Ух, ему это с рук не сойдет. Из-за него у меня спокойной жизни офицера нет. Как только пришел в полицию, от тут как тут. Гад.
–Долби, долби!
Как же хочется ему врезать, связать, наорать. Ух, я отомщу. Как же я отомщу! Ради него, я весь лес обставил патрулем. Ловок, гад.
–Офицер, открывают!
Открывает.
–Доброй ночи.
–Здравствуйте, это вы Самуэль?
–Да, я. Смотритель леса. Самуэль.
–Мы имеем полное право обыскать ваши владения. Маньяк же бродит. Вот на вас подозрение. Вы не против?
–Что вы. Конечно, нет! Слышал, слышал. Страшное дело. Проходите. Смотрите, где хотите.
Ну и урод. А пахнет хуже некуда. Он вообще моется? Да и есть ли в его лачуге душ. А лохмотья! Точно он.
–Делайте все, что хотите.
Какой радушный! Тьфу. Он же вурвон. Этот гнусный народ. Понятно, почему лесники у них маньяки сплошные.
Лачуга оправдывает себя, что снаружи, что внутри. И там, и там одна слякоть. Убрано все- точно что-то прячет. Главное- где. Это, видимо кухня. Один нож. Посуда на месте. Как не хочется холодильник открывать… Ух! Фух, еда на вид адекватная. Да и комната сама опрятная. Ишь, чистоплотный! Готовится. Знал, что мы приедем.
–В ванной ничего?
–Никак нет, товарищ офицер.
Черт! Осталась спальня. Ну, уж там точно что-нибудь припрятано. Этот гад не скроется. Ну-ка… И тут чисто. Кровать жесткая, а под ней… Ничего. На ковре никаких пятен. Топор и ружье, правда подозрительные.
–Когда последний раз орудиями пользовались?
–Ох, ну, вроде бы, два дня назад я топором обваленное на дорогу дерево рубил, а ружье давно не брал в руки.
Пыль на ружье и правда давняя.
–А вы…
Стук?
–Что такое? Офицер, вы хотели что-то спросить?
Еще стук. Откуда он?
–Подождите, вы стук не слышите?
–Я? Нет.
Врет. Стажер тоже услышал. Они снизу.
–Подними ковер, стажер!
–Сейчас!
Ага! Дверца в подвал! Что же там?
Скрипучая, черт ее дери! Тут темно, фонарик нужен. Мычание? О, господи! Вот, где черти водятся! Боже, тут девушка!
–Стажер, вяжи его!
–Уже, сэр, уйти пытался!
Надо развязать ее. Боже, у нее во рту какая-то дрянь. Надо снять это.
–Помогите! Он хотел… Хотел…
–Тише, мы его поймали. Тише…
Он ушел уже давно. Я должна как-то освободиться.
,,…чуть замок не сломала…”
Точно! Надо только двигаться. Давай! Да! Они скрипят! Нужно сильнее! Давай! Ломайся! Есть!
Я падаю… Ай! Черт, привязана ко стулу. Сил нет встать. Черт. Нужно встать. Тихо! Я слышу голоса… Кто-то здесь! Нужно подать сигнал. Как? Для начала… Нужно… Встать. Давай… Так! Ух…Что это? Стол? Надо стучать. Точно! Я буду стучать! Руки связаны. Головой. Ай! Еще. Ай! Нужно. Стучать.
Свет! Кто-то открыл дверь! Спускается. А что если это он? Нет! Тогда я погибну! Это не он. Полицейский! Боже, как я рада видеть его! Слезы мешают видеть ее. Не могу говорить. Но как я рада! Он вытащил что-то изо рта.
–Помогите!– я уже спасена…,– Он хотел,– меня,– Хотел…
–Тише,– у него такой мягкий голос,– мы поймали его. Тише…
Я спасена…
Суд, тюрьма. Дали мне, честно говоря. Не самую хорошую камеру. За мои праведные деяние в этом мире, обычно дают наилучшие условия. Говорят, завтра выдадут окончательный приговор. Понятное дело, что меня оправдают. Природа меня оправдает. Я уверен.
…Если так подумать, так даже лучше. Садясь в машину, я почувствовал, что ухожу от истинного зла. В тюрьме я хотя бы человеком стану. Да и, если я так хотел, оказывается, сбежать из леса, то зачем мне в голову пришла мысль о побеге из этой решетки? Или я не хотел уходить из леса… Природе, может быть, жаль было расставаться со мной? Я был нужен ей? Неужели, мое существование имело смысл? Значит, те убийства были очищением. Я- санитар! Да! Вот в чем мой смысл. Увы, но я слишком поздно это осознал. Но чувствую, что еще очищу этот мир…
Сейчас я нахожусь в бетонной коробке, где даже намека на солнечный свет нет, а значит, связь с Природой для меня отключена. Здесь я становлюсь человеком, унылым, задумчивым, бесполезным. Все же буду с нетерпением ждать завтра, и надеяться, что умру…
-Видал убийцу-то?
–Видал. Странный он.
–Да все они странные.
–Нет, обычно они еще и страшные.
–Ну, может быть.
–Тишина в суде!
Почему меня позвали быть свидетелем? Я обычный охранник. Поглазел-то я поглазел на этого маньяка. Жуткий, странный, глаза его вечно куда-то бегают, так еще и вурвонец. Тьфу! Кто вообще дает права этим варварам? Пускай уматывают в свою страну и там убивают людей. Ужасный народец. Надеюсь, этому смертный дадут. Он этого заслуживает.
–Эй!– что ему надо?
–Чего?
–Он же вурвон?
–Да, не кричи.
–Понятно, что он в суде делает.
–Ага.
–Твои ставки: пожизненный или смертный?
–Надеюсь, смертный.
–И я.
–Да и вообще надо бы…
–Тише!
–Обдумав все, суд сделал свое решение. Самуэль Реву приговорен к смертному приговору. Публичное повешение! Исполнить решение сегодня же. Прощаться с кем-либо виновнику запрещено. Пока виновный ожидает наказания, запереть его в карцере. Суд окончен!
–Слава Богу…
–Это точно.
–С публичным они правильно сделали. Пусть эти ничтожные инородцы видят, что с ними будет, если они позволят себе много.
–Давно пора закрыть границу для этих бездарей.
–Да.
–Ну, что, увидимся на обеденном перерыве?
–Да, только давай у входа?
–Договорились.
–До встречи.
–Давай.
-Сын, сходи за овощами к дяде!
–Мам, я работаю!
–твои безделушки никаких денег не приносят! Займись реально полезным делом!
–Но…
–Быстро!
–Хорошо…
,,Безделушки”. Это самодельные вырезки, ничем не хуже из тех магазинов в центре. Просто они еще не поняли всего моего гения. Я покажу всем, что мое происхождение вурвонца не влияет никак на разницу между ними и мной. Они всегда поливали нас грязью. Всегда. Вчера две игрушки украли… Но я докажу, что мы тоже люди. Мы все одинаковы.
Сегодня как-то жарко. О, нет. Эти идиоты снова там. Придется идти через парк. Почему я родился именно тут? Почему отцу вздумалось переехать сюда? Разве он не мог остаться там, в Вурвонии? Там бы у нас была жизнь лучше. Там нас считают за людей. Мы одни люди. Так почему разница в происхождении меня биологию?..
–Куда прешь, животина!
–Ай!
Из-за угла вышел, гад. Не заметил. Надо скорее дойти до дяди. В парке как-то тихо… Для такого времени даже слишком тихо. Но как хорошо, когда не видишь этих презрительных взглядов. Можно спокойно наслаждаться жизнью. Уж лучше бы мы жили в лесу, нежели среди таких монстров, который считают нас за животное. Разве по мне видно, что я отличаюсь чем-то от них? Разве то, что прошлые мои родственники вурвонцы, делает из меня изгоя? Я же никак не связан с ними. Может, сбежать из этой страны, и быть свободным? Но как мама отреагирует… И братья…
Что за толпа впереди? Концерт? Музыки не слышно. Праздник?
–Дайте пройти.
Что там на сцене? Веревка?
–Что происходит?
–Маньяка поймали, вешать будут?
Вешать? Убьют? Маньяк?
–Тишина!
Кто-то на сцене. Надо подойти ближе. Еле… Протиснуться…
–Много горя произошло ща эти два года…
Ближе. Нужно… Ближе…
–Много совершенно преступления, много поймано преступников…
Дальше не пройти.
–Но главный злодей, который убил уже больше сотни людей, никак не попадался в руки правосудия. Долгие два года мы решали главное дело нашего города и даже целой страны. И два дня тому назад был пойман наглый маньяк! Убийца невинных граждан!
–Ура!!!
Я тоже! Я тоже хочу кричать! Счастье какое!
–Ура!– я не знаю, кто эти люди, не знаю, кто этот маньяк, но это наша общая победа! Почему мне так радостно? Это толпа? Ее настроение? Но мне так весело! Ура!!! Ой, он говорит.
–Тише! Он говорит.
Обрадуйте всех!
–Суд принял решение наказать подлого вурвонца!– вурвонца?– И пусть каждый, кто является потомком этого жалкого народца, что вечно унижает нашу страну, давшую вам приют, будет знать, какое наказание следует за их грязные выходки!
Что… Что ты мелишь? Это он правда сказал? Этот человек, который только недавно обрадовал всех нас, вдруг нас же оскорбил… Да как он посмел? Как он посмел оскорбить нас? Как они смеют вешать этого человека?! Он невиновен?! И что, что он вурвонец, он имеет право жить?! Кем он себя возомнил?! Богом???
–Да как ты смеешь говорить так о нашем народе?!
Да! Как он смеет!
–Свободу вурвонцам! Убрать невинного с петель!
–Убрать!
–А теперь ведите сюда эту скотину. Пусть все увидят, кто не уважает коренных жителей это земли, тот будет наказан! Как высоко вы подняли носы, убивая невинных людей!
Почему мы? Только потому что мы вурвонцы? Мы подняли носы?!
–Смотрите, это ничтожество намеренно убивало истинных хозяин страны! Оно думало, что может нагло истреблять людей! Так если кто-либо из вас решил делать то же с нами, одумайтесь: не высоко ли вы взлетели, ничтожества?
Наглец! Нахал!
–Только троньте его!
Да, только троньте! Он тоже человек! Он вурвонец! Мы не посмеем унижать вурвонцов!
–Убирай табуретку!
Убили… Убили вурвонца… Оскорбили нас, унизили. Мы устали! Это была последняя капля! Так нельзя! Надо… Надо…
–Бей гадов!
–Да!!!
–Бей тварей!
–Стойте на местах ничтожества! Не двигаться!
Мы будем бороться за наш народ, за наши права, за нашу свободу. Мы будем бороться.
Что я видел и чувствовал, когда убрали табуретку? Видел я толпу. Она такая большая, так много людей пришли посмотреть на мою смерть. Все смотрят на меня с разными взглядами, мне даже стало неловко. Когда надевали веревку, я замечал встревоженные лица. После моей смерти явно произойдет что-то великое. Хорошо, что меня уже не будет. Да и так смешно, что сначала все радовались моей казни, а потом возненавидели палачей. Знаю я, что все дело в этих народцах, и точка кипения достигла максимума, но забавно: моя личность очень быстро меняется в истории: от мелкого маньяка до идола и путеводной звезды революции. Люди такие мелочные. Им что убийца, что священник- все станет направлением судьбы. Дайте повод для идей. Что дальше будет, уже не мое дело. От меня остался только гнев народа. А я уже очистил этот мир…
Чувствовал я необычайную радость и облегчение. Видя парк и яркое Солнце, я прощался с Природой. Она так же холодна, не подавала и каплю сострадания, но смотрела на меня слегка печально, ведь очередной ее инструмент пропал. Мне было приятно это состояние Природы. Могло показаться, что она в истерике и ненависти пытается сжечь людей ради меня. Но я-то знаю, что ей на меня все равно. Такая романтичная жизнь со мной происходила. Когда табуретку выбили из-под ног, я чуть не засмеялся от счастья. Увидев вдалеке птицу, любопытную смотревшую на меня, я улыбнулся. Но даже если бы я еще до повешения засмеялся и обливался хохотом, всем бы было все равно. Никто бы даже не заметил, кроме палачей. Правда, я чего-то испугался, поэтому лишь отдался течению…
Сколько бы человечество не старалось сделать всеобщее добро, покуда жива Природа, царить будет и зло. Все войны, споры, неравенства- ерунда по сравнению с Лесом. Все, что произошло после меня, осталось точно таким же. И разъяренная толпа, избивающая палачей, это лишь забава Природы. Увы, злодей не тот, кто убил, а тот, кто остается наедине с собой. Наедине с Природой…
И страшно одно: я боюсь…
Октябрь
В одном европейском городе двое мужчин мило болтали, сидя на улице у дорогого и престижного ресторана. Один хмурый, грозный, холодный и серьезный, а другой приветливый и расслабленный.
–Так вы писатель?– спросил холодный.
–Как тебе сказать… Я скорее журналист, но после всех моих приключений, единственная дорога для меня- это писательство.
–Какие приключения?
–Об этом ты сможешь прочитать в моей книге, которая скоро будет продаваться.
–Непременно стоит почитать.
–Ну, не сказал бы, что это нечто великолепное и великое, просто сборник рассказов. Они копились у меня в течение всей жизни вот и выдался случай их напечатать. А вы, как я понял, домой возвращаетесь?– приветливый мужчина допил свое кофе.
–Да… Домой…,– мрачно сказал хмурый.
–Что-то не так с домом?
–Нет! Нет. Все очень даже хорошо, просто…
–Воспоминания? Понимаю вас. Я тоже переехал сюда из-за не самых приятных воспоминаний о доме.
–Это я могу узнать из книги?
–Разумеется,– улыбнулся расслабленный собеседник.
Мимо проезжали машины, проходили незнакомцы, пахло пылью и камнем, которым были заставлены дороги. Обыкновенный европейский городок, не имеющий каких-то особенных отличий от других поселений ,,цивилизованного мира”.
Приветливый мужчина откашлялся и вдруг тихо произнес.
–Знаете, у меня есть материалы, которые не вошли в сборник.
–Почему же?– немного удивился серьезный.
–Там не самые приличные события задокументированы. Да, именно задокументированы.
Он вытащил из своего портфеля, который все это время лежал у ножки стола, папку. На обложке было подписано лишь красным маркером: ,,Дело маэстро”. Положив эту папку на стол, он снял свои солнцезащитные очки и своими карими глазами серьезно посмотрел на собеседника.
–Я хочу дать вам это.
–Зачем?– снова удивился хмурый.
–Мне они не понадобятся. Да и если кто-нибудь в этом городе прочитает содержимое в папке, то меня в лучшем случае отправят в колонию на Альбиносе.
–Все настолько серьезно?– заинтересовавшись, спросил холодный мужчина.
–Здесь моя смерть,– у приветливого задрожал голос.
–Почему вы доверяете ее мне?
–Я достаточно с вами разговорился, чтобы понять, вам нет никакого дело до моей жизни. Но, я уверен, вам непременно понравится содержание этой папки. А если нет, то просто сожгите ее.
–А если я захочу сдать это в полицию?
–Разумнее будет напечатать это как книгу. Только исполните это сразу после моей кончины.
–Тогда прошу дать свой номер.
–Да, сейчас,– на салфетке приветливый мужчина стал писать карандашом цифры. Когда последний штрих был сделан и он протянул надпись собеседнику, к ресторану подъехало такси.
–Ох,– улыбнулся приветливый мужчина,– это за мной. Надо прощаться, друг мой.
–Прощайте, доктор Гизли.
–Прощайте,– и улыбнувшись он взял свой портфель, сел в такси и уехал.
Хмурый взял папку в руки, посмотрел на иностранные буквы, написанные красным маркером, и направился в неизвестную сторону.
23.10.2031
15:51
Приемная комиссия при штабе психологической больницы №18
Собеседование с потенциальным сотрудником Гизли Неизвестно. Диалог был записан на диктофон и переписан дословно в документ ради более удобного способа фиксирования информации в бумажном виде.
–Добрый день, мистер Гизли.
–Здравствуйте.
–Мы приняли вашу заявку на рабочее место в психологической больнице №18. Сейчас мы проведем небольшое собеседование, по окончанию которого определим ваше дальнейшее будущее в этом заведении. Вы готовы?
–Да
–Итак, почему вы решили подать заявку именно в психологическую больницу?
–Я заинтересовался психологией и мне стало любопытно, какие особенности дефекта мозга способны сделать человека уникальным.
–Вы раньше где-нибудь работали?
–В журналистике и в прочих подобных профессиях.
–Вы популярны в данной сфере?
–Думаю, что нет.
–У вас имеется квалификация психолога. Где вы ее получили?
–Разве там не написано?
–Я хочу услышать от вас лично.
–Хорошо, в социально-психологическом университете Неизвестно в городе Неизвестно.
–Прекрасно. Кем вы хотите у нас работать?
–Хотелось бы, конечно, кем-нибудь, кто ближе всего контактирует с пациентами.
–Почему?
–Детально изучить их поведение.
–А помочь вы им не хотите?
–Разумеется, и помочь тоже.
–Вы местный?
–Нет.
–Откуда вы узнали про данную психбольницу?
–Из газеты одной.
–Хорошо. Вы пришли сюда ради денег?
–Нет.
–Ради чего?
–Ради знаний.
вздох следователя
–Вы слышали что-нибудь про эту больницу кроме газет?
–Нет
–И чем тут занимаются вы тоже не слышали?
–Нет. А чем могут заниматься в больнице, кроме лечения.
–Ничем. Как вше психологическое здоровье?
–В полном порядке. Все справки находятся в пакете документов.
–Замечательно. Я думаю, вы заслуживаете место работы в психиатрической больнице №18. Приходите завтра, и мы все вам расскажем и покажем.
–Спасибо большое.
–До свидания.
–До свидания.
Конец записи
24.10.2031
9:55
Главное отделение психиатрической больницы №18
Запись с камер переведена в печатный вид для удобства документации происходящего.
–Доброе утро, мистер Гизли.
–Доброе утро.
–Я ваш управляющий, доктор Осмот. Моя задача- рассказать вам о структуре вашей работы и на практике продемонстрировать вашу обязанность. Вы же подписали все документы?
–Да, подписал.
–Я еще раз спрошу, с вашим ментальным здоровьем точно все хорошо?
–Абсолютно.
–Замечательно! Тогда надевайте халата и двигайтесь за мной. Мы пройдем в непосредственно корпуса, где и отдыхают все больные.
*Мистер Гизли надевает халат и входит за доктором Осмотом в жилые корпуса. Они проходят первый этаж с самыми незначительными пациентами*
–Это, мистер Гизли, первый этаж. Тут, в основном, отдыхают люди с незначительными психологическими болезнями, которые мы легко лечим. Комнаты быстро меняют своих жильцов. Здесь работают стажеры, нанимаемые нашей кампанией из психологических и медицинских университетов для практики.
*Доктор и мистер опускаются на второй этаж. Больные с более серьезными дефектами психики*
–Прошу вас заметить, что данные пациенты уже имеют физические недостатки. Изначально вас хотели поместить работать именно сюда, но я сам захотел взять вас в свои помощники.
–Можно поинтересоваться, почему же?
–Как-то совпали события. Я как раз искал помощника, ведь мне попросту не хватает рук, чтобы справится с Кодированными больными, да и мне, если честно, надо бы скоро на пенсию уйти.
–Разве вы не рисковали, беря неопытного на такую серьезную вакансию?
–Еще как рисковал! Но сейчас мало кто сам решается поступать на работу в нашу больницу. Слухи бродят тут не самые приятные для нашей репутации. А вы как раз под руку попались! Да и работа у вас будет не самая сложная, лишь вписывать в тетради исследования. Всю основную работу буду делать, разумеется, я.
*Пациент Климфорд своей обнаженной рукой чуть не дотронулся до мистера Гизли. Раствор был введен через 3 минуты 37 секунд. Пациент успокоился. Мистер Гизли и доктор Осмот спустились еще на этаж ниже*
–Ну, вот и он! Самый трудный для всех работников этаж. Пациенты здесь, та еще морока. Не зря мы их закодировали.
–Но здесь нет дверей…
–Все камеры обширные и находятся на достаточном расстоянии друг от друга. Этот этаж крайне секретен, так что прошу вас хранить молчание о всем том, что вы здесь увидите. Иначе нам придется прибегнуть не к самым гуманным методам.
–Хорошо. Не расскажу.
–Прелестно! Чтобы попасть к камерам, нужно лишь знать правильную комбинацию чисел на панели.
–На панели?
–Да. Она находится внизу. Чтобы ее активировать, стоит только в правильно месте носком ботинка подтолкнуть стену. Вот так…
*Доктор Осмот ботинком активировал панель управления*
–Затем на появившейся панели вбиваем правильное слово и код. Вы его скоро запомните, я вам гарантирую это. У вас все хорошо с историей?
–Довольно неплохо.
–Тогда вы справитесь с этим кодом!
*Доктор Осмот вбивает код в панель*
–Запомнили?
–Восемь один ноль один девять девять три МОВ?
–Совершенно верно!
–Он что-либо значит?
–Год основания этой больницы.
–А последние буквы?
–Аббревиатура, которую придумал первый директор. Ох, он так любил детективы и агентов!
–И как переводится аббревиатура?
–Молчи обо Всем.
*Доктор Осмот и мистер Гизли идет вдоль камер высокого внимания*
–Я вам сразу скажу, что досье на каждого пациента вы найдете в архиве и сможете прочитать про него много интересного!
–А почему некоторые камеры пустые?
–Некоторые пациенты… Излечились.
–Они нас видят через стекло?
–Ни в коем разе! С их стороны это зеркало.
–А кто этот мужчина весь в черном?
–А! Пациент 0011. У него странная форма расстройства личности. Он может менять цвет в зависимости от, как он сам говорит, того брата, который сейчас хочет увидеть мир. В общем, у него шизофрения, но она как-то странно влияет на физический мир.
–Как именно?
–Когда личность меняется, комната тоже почему-то начинает меняться. Незначительно, но меняться. Мы специально сделали такой интерьер обычной жилой квартиры, чтобы лучше фиксировать изменения. Раньше то окно, возле ванной, было на кухне. Но ни он, ни мы не передвигали его.
–Угу…
–Это очень сложно объяснить. Пройдемте лучше дальше.
–А кто-нибудь здесь еще работает? А то я больше никого не вижу… На первом и втором этаже сотрудников больше было.
–Ох, все смотрители находятся за стенами, там удобнее управлять комнатами.
–У вас есть свой личный пациент?
–Хо-хо-хо! Ну, можно сказать и так! Только слово ,,личный” здесь не очень уместно, так как я могу легко подменять своего коллегу и следить уже за другим. Да и вообще какой-либо привязанности к пациентам тут нет, хотя по документам должно.
–Физической или ментальной?
–Рабочей, мой друг!
*Доктор Осмот и мистер Гизли подошли к камере с пациентом 0007*
–Вот и он, мой пациент. Как вы сказали? ,,Личный”? Вот мой ,,личный” пациент. Ха-ха-ха!
–Но это же мальчик!
–Поверьте, мой друг, это необычный мальчик. Пациент 0007. Или как все любят его называть- музыкант.
–Почему музыкант?
–О, это особый мальчик! Он полностью зависим от музыки.
–Я думаю, восхищаться музыкой- это не повод сажать бедного мальчика в психушку.
–Постой же! Он слишком одержим музыкой. Его настроение, поведение, да даже жизненные потребности напрямую зависят от музыки.
