Kitabı oxu: «Стань светом в темном море. Том 2»
© 2021, Softcoral. All Rights Reserved
© ООО «РОСМЭН», 2025
Глава 80
Во тьме
Часть 1
Ким Гаён открыла дверь в лабораторию, и в то же мгновение свет, который просвечивал красным сквозь веки, исчез.
Я открыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте. Вокруг стояла кромешная тьма, и приходилось полагаться на руку идущей впереди Ли Чжихён. Только спустя некоторое время я смог разглядеть ее силуэт. Вероятно, Ю Гыми, стоящая за мной, была в таком же положении.
Видимость была почти нулевой. Даже аварийные огни не горели. Разве без электричества все морские существа не погибнут? Есть ли здесь источник бесперебойного питания? Если бы был, то свет бы включился…
Я начал сожалеть о своей глупости, вспоминая недавние события. Следовало захватить с собой веревку. Тогда можно было бы всем обвязаться, чтобы освободить руки. Как умело Син Хэрян в моем сне использовал парашютный шнур! Стоило подмечать и перенимать у других удачные идеи, но, похоже, я ничему не учился. Допустим, другие тоже об этом не подумали, но я-то уже сталкивался с подобной ситуацией… Как прогрессивно и мудро с моей стороны. Чтоб меня.
Перед тем как все началось, Ким Гаён встала как можно ближе к двери. Она заранее, до выключения света, обдумала, как передвигаться, благодаря чему мы смогли беспрепятственно выйти из лаборатории. Шли по коридору гуськом, держась за руки и стараясь ступать как можно тише.
Даже малейшие шорохи, которые мы издавали при ходьбе, заставляли меня вздрагивать и судорожно оглядываться по сторонам. Я чувствовал, как ладонь Ли Чжихён вспотела от напряжения. Наверное, ей тоже было страшно… Я покрепче сжал руку Ю Гыми, но потом испугался, что сделаю ей больно, и немного ослабил хватку. В то же время я боялся, что, если буду держать недостаточно крепко, маленькая ладошка Ю Гыми выскользнет из моей.
А вдруг я случайно отпущу ее и отстану от остальных?
Эта рука… действительно ли она принадлежит Ю Гыми?
А рука, которая ведет меня за собой… действительно ли она принадлежит Ли Чжихён?
По спине пробежал холодок. А вдруг мы тянем за собой того мужчину? Что, если Ли Чжихён, Ю Гыми или Ким Гаён, которая ведет нас к Центру исследований загрязнения морской среды, поменялась местами с убийцей? Правильно ли мы идем? Беспочвенные страхи продолжали роиться в моей голове.
Стараясь усмирить охвативший меня страх, я попытался сосредоточиться на силуэте Ли Чжихён, который время от времени вырисовывался в темноте, и на доносившемся сзади слабом дыхании Ю Гыми. От страха мне хотелось закричать, умчаться в темноту без оглядки, однако я крепко сжал губы и проглотил собравшуюся от напряжения слюну.
Внезапно где-то рядом раздался громкий хлопок. Он донесся сзади. Что это был за хлопок? Рука идущего передо мной человека заставила меня остановиться. Послышалось ленивое шарканье шлепанцев. Мы продолжили путь, не обращая внимания на шум позади, и вскоре Ким Гаён нашла лестницу, ведущую со второго этажа на третий.
Ли Чжихён царапнула меня по тыльной стороне руки. Вздрогнув от неожиданности, я почувствовал, как она подняла руку, и понял, что перед нами лестница. Я тоже царапнул Ю Гыми по руке и, поднявшись на две ступеньки, дал ей несколько секунд, чтобы осознать ситуацию. Мы старались подниматься по лестнице как можно тише.
Преодолели один лестничный пролет, когда вдали послышался еще один хлопок и шарканье шлепанцев. Ю Гыми крепко сжала мою руку. Она ведь тоже была очень пугливой. И при этом еще шла самой последней… Сразу захотелось сказать что-нибудь ободряющее или предложить поменяться местами, но все слова застряли у меня в горле, и я сосредоточился на ходьбе.
Наконец мы добрались до третьего этажа. Стоило сделать несколько шагов вперед, как Ли Чжихён слегка покачнулась. Я быстро подхватил ее, чтобы не упала. Мы оказались так близко, что у нас соприкасались плечи, и я увидел, как Ли Чжихён шарит рукой в темноте, пытаясь что-то найти. Неужели она потеряла Ким Гаён? Ее пальцы хватали воздух. Значит, Ким Гаён была не с нами.
Я взял Ю Гыми под руку, и мы тоже принялись ощупывать пространство вокруг. Я и Ли Чжихён одновременно нащупали кого-то на полу. Рука была слишком холодной, твердой, с кольцом на безымянном пальце и такая же большая, как моя. Ли Чжихён вздрогнула и отстранилась. Спустя несколько секунд, в полной мере осознав происходящее, я последовал ее примеру и заставил себя набрать полные легкие воздуха, чтобы проглотить крик. Кровь стучала у меня в ушах.
На полу лежал мужчина. Мертвый мужчина, если судить по холоду руки. Наверняка один из ученых вроде тех, чьи тела мы нашли на третьем и четвертом этажах. Должно быть, Ким Гаён споткнулась о него и упала. Не отпуская мою руку, Ю Гыми попыталась сесть на пол. Как только она села, я тоже был вынужден опуститься. Она не знала о нашей находке и потому одна из нас троих не дрожала как осиновый лист.
В такой ситуации очень важно иметь рядом спокойного человека. Я почувствовал, как рука Ю Гыми коснулась моего предплечья, и, нащупав дрожащую руку Ли Чжихён, взял ее в свои. Мы втроем несколько секунд сидели на полу, глубоко вдыхая и выдыхая. Когда дыхание Ли Чжихён выровнялось, Ю Гыми помахала рукой, словно подметая. Я повторил ее движение, и вскоре мы втроем двинулись вперед, ощупывая пол.
Мы сделали всего три шага, как обнаружили Ким Гаён. Она сидела и махала руками, пытаясь что-нибудь нащупать. Я случайно коснулся ее, и она схватила меня за руку. Мы снова сцепились, и я с облегчением выдохнул. Кто-то шмыгнул носом, кто-то тяжело дышал, словно от боли.
Я помог Ким Гаён подняться, и мы пошли дальше. Несмотря на боль, шаги Ким Гаён стали увереннее и быстрее, она хромала уже не так сильно, как прежде. Должно быть, она десятки или даже сотни раз проходила этот маршрут от жилого блока в Центр исследований загрязнения морской среды через Центр изучения глубоководных организмов на третьем этаже. Наверное, она смогла бы пройти его с закрытыми глазами.
– А-а-а-а!
Сзади послышался крик, сопровождаемый глухим стуком. Я обернулся, но ничего не увидел.
Ли Чжихён отпустила мою руку и закричала:
– Бегите!
Она включила фонарик, который в какой-то момент успела достать, и осветила коридор. Луч упал на мужчину, в руках он держал металлический стул. Этот ублюдок шел, размахивая стулом!
– А-а-а!
В то время как одни причиняют увечья и швыряются стульями, другие готовы пожертвовать собой ради спасения тех, кто рядом.
Из-за теней, своего роста и стула мужчина был похож на огромное чудовище. При виде него меня охватил инстинктивный страх, и первым порывом было броситься бежать. В то же время я почему-то был уверен, что смогу спастись, если брошу своих спутниц и попытаюсь сбежать в одиночку.
Я пострадал меньше остальных, поэтому бегал быстрее. Моя физическая форма оставляла желать лучшего, однако я был выше и, вероятно, сильнее своих спутниц. Страх, надвигающийся на меня, как цунами, кричал: «Беги, если хочешь выжить!»
Ким Гаён? Она едва может ходить. Ли Чжихён потратила все силы на то, чтобы спуститься в затопленный жилой блок. А Ю Гыми, судя по всему, ударилась о металлический стул. Ли Чжихён велела нам бежать, но, по сути, никто, кроме меня, бежать не мог. Только идти.
…Смогу ли я выбраться отсюда, если сбегу в одиночку? Увеличатся ли мои шансы на выживание, если я брошу своих спутниц на произвол судьбы? Избавлюсь ли когда-нибудь от чувства вины? Если бы Ю Гыми не приняла на себя удар стулом, он мог бы прийтись на меня или на рюкзак. В конце концов я сделал прямо противоположное тому, что следовало бы: стиснул зубы и бросился на противника.
Ли Чжихён сделала то же самое. Она находилась ближе всего к нападавшему и, когда он замахнулся стулом, выставила руки вперед, чтобы заблокировать удар. Она перехватила стул и вцепилась в него, но силы были неравными, и ее потащило вслед за стулом. Фонарик заметался во все стороны. Мужчина швырнул стул вперед, на Ли Чжихён, и она полетела на пол под его весом.
Когда Ли Чжихён осветила противника, я заметил, что у него за поясом торчит что-то похожее на водяной пистолет – это, вероятно, и было то самое микробное оружие! Моя цель заключалась в том, чтобы отобрать его и остановить противника. В конце концов, умереть можно только однажды!
Я бросился вперед и ударил противника локтем в туловище. Руку пронзило такой болью, словно ее чем-то раздробило. Послышался стон – похоже, в темноте он не заметил моего присутствия. Мы упали и покатились по полу, беспощадно вцепившись друг в друга. Я пытался нащупать за поясом водяной пистолет, но не обнаружил ничего похожего. В панике я схватил его за правую руку и потянул на себя. В ней был зажат пистолет, который он уже успел вытащить.
Я повис на руке, стараясь держать пистолет так, чтобы дуло не повернулось в мою сторону. Я подумал, что это хорошее решение, – так он не сможет в меня выстрелить. Только одна проблема: у противника было две руки.
Внезапно перед глазами у меня вспыхнули звезды. Свободной рукой противник ударил туда, где должно было быть мое лицо. Ни на секунду не останавливаясь, он продолжил со всей силы лупить меня по правому боку, правому плечу и правой стороне лица. Моя хватка начала ослабевать. После трех ударов по лицу я был несколько дезориентирован, но в голове ясно билась одна мысль.
Если я отпущу его правую руку, то умру.
Умру не только я.
Все здесь могут погибнуть.
Глава 81
Во тьме
Часть 2
В следующее мгновение удары прекратились. Было слишком темно, поэтому я не мог понять, почему он остановился. Неужели устал? Запах крови наполнил воздух. Чьей крови? Не знаю. Задыхаясь и изо всех сил держась за правую руку противника, я вдруг увидел свет и повернул голову. Ким Гаён, прихрамывая, направлялась в нашу сторону. В руках у нее был включенный планшет.
– Это Артур Гудман.
Только когда Ким Гаён подошла ближе, я понял, почему удары прекратились. Ю Гыми всем своим телом прижимала его левую руку к полу. Чтобы ударить меня, Гудману пришлось бы одной рукой поднять килограммов пятьдесят чистого веса. Чуть поодаль я разглядел Ли Чжихён. Она лежала на полу и со стоном пыталась выбраться из-под стула.
– Я Ким Гаён, мы работаем в соседних лабораториях. Да, та самая азиатская сучка, по которой ты часто проезжался. Я знала, что ты расист, но и представить не могла, что мы встретимся вот так, в такой ситуации.
Все говорили по-корейски. Я не знал, сломался ли переводчик или выключился, когда я упал. Из уст Артура сыпались всевозможные английские ругательства – сплошь оскорбления в адрес женщин, за которые общество подвергло бы остракизму любого, причем заслуженно.
Ким Гаён медленно приблизилась. Артур продолжал вырываться, я навалился на него всем телом, прижимая к полу. Ли Чжихён подошла к нам и оттянула мизинец на правой руке Артура. С силой разогнула и начала гнуть его в обратную сторону. А-а-а-а-а! Покончив с мизинцем, она перешла к безымянному пальцу и проделала с ним то же самое.
Наконец Ким Гаён подошла к нам вплотную и достала из сумки какую-то бутылочку. Это оказалась бутылочка с соляной кислотой. Выходит, она захватила ее, когда отключилось электричество. Ю Гыми не сдержала испуганный вздох. Я не успел ничего сделать – Ким Гаён открутила крышку и, не раздумывая, вылила содержимое Артуру на голову.
– А-а-а-а-а-а!
В нос ударил запах горящего белка. Ю Гыми, всхлипывая, отвернулась, а я, подавив крик, зажмурился. Изо всех сил прижимая к полу сопротивляющееся тело, я слышал звук льющейся жидкости.
Даже с закрытыми глазами запах и звук продолжали доходить до меня. Тело подо мной отчаянно металось, пытаясь освободиться.
– You are a certified asshole1, – ровным голосом сказала Ким Гаён, не обращая внимания на крики своей жертвы. – Ты что, только себя считаешь за человека? У каждого бывают трудные времена. Всем приходится нелегко. Все хотят жить, все становятся эгоистами. Но, как бы ни было трудно, нельзя превращаться в монстра. Парни на двадцать лет тебя моложе спасают людей. Тебе не стыдно так себя вести?
Крики вскоре стихли. Из-за заливающей правый глаз крови я плохо видел, что происходит, поэтому осторожно приоткрыл левый. Ким Гаён лила соляную кислоту Артуру не на голову, а прямо на лицо. У меня не хватило духу смотреть на это, и я снова зажмурился.
– Разрушитель органических соединений разрабатывали не для того, чтобы убивать людей. Из-за тебя… Из-за тебя столько людей погибло. И такие хорошие люди…
Тело мужчины начало судорожно подергиваться. Вывернув ему третий палец, Ли Чжихён наконец вынула из рук Артура пистолет, положила его в открытый рюкзак Ким Гаён и застегнула молнию.
– Don't turn into a monster in crisis situation2.
Я перекинул руку Ю Гыми себе на плечо, а руку Ким Гаён обвил вокруг своей талии. Правая щека у меня настолько опухла, что я плохо видел и чуть не наступил на ногу идущей впереди Ли Чжихён, отчего мы оба чуть не упали. Мы выжили, но состояние каждого из нас было весьма плачевным. Приходилось идти медленно, опираясь друг на друга.
Бежать не было необходимости, да и возможности тоже. Мы медленно прошли через барьер и вскоре оказались за пределами Центра изучения глубоководных организмов. Пройдя длинный коридор, мы увидели большую вывеску с надписью: «Центр исследований загрязнения морской среды» и статую какого-то существа, похожего то ли на журавля, то ли на курицу. Под статуей была простая надпись: «Чистое и богатое море».
И все. Из-за крови я видел лишь половину того, что происходило передо мной, и подумал, что это не все, но потом подошел к статуе и убедился в обратном. Похоже, Центр исследований загрязнения морской среды хотел чего-то простого и одновременно крайне сложного.
В отличие от обесточенного Центра изучения глубоководных организмов, здесь горел свет. Из углов вышли несколько человек и медленно направились к нам. Стоявшая впереди Ли Чжихён вытащила скальпель и выставила его вперед, ясно давая понять, что нападет на любого, кто осмелится приблизиться.
Приближаться никто не спешил, но Ю Гыми, опиравшаяся на мое плечо, вдруг ослабела и упала на пол. Я попытался снова закинуть ее руку себе на плечо, чтобы помочь встать, но и у меня больше не осталось сил. Один из людей, высокий мужчина, поднял руки, давая понять, что не опасен, и подошел к Ли Чжихён.
Он указал на Ю Гыми и сказал:
– Я могу помочь.
– С чего мне тебе доверять? Я никому тут не доверяю!
Из-за недавних событий Ли Чжихён была на взводе. Это и понятно – стресс был огромным.
Я прекрасно ее понимал, потому что тоже боялся, что кто-то попытается на нас напасть. Повезло, что здесь горел свет. Освещение помогало успокоиться и не поддаться панике, но, если бы кто-то появился, пока мы шли в темноте, кто знает, что могло бы случиться.
Держась за поясницу, Ю Гыми с трудом приподнялась на одно колено и скривилась от боли. Мертвенно-бледная Ким Гаён приобняла ее, пытаясь помочь ей встать с пола, но обе выглядели так, словно готовы рухнуть в любой момент.
Глядя на нас, мужчина закатал рукав, обнажив все левое предплечье. От неожиданности Ли Чжихён отскочила назад. На его темной коже красовалась длинная белая татуировка с каким-то текстом. Буквы были английскими. Из-за своего глаза я не разобрал, что там написано, однако Ли Чжихён, кажется, смогла. Я даже забеспокоился, что, пока она читает, человек может на нее напасть.
– «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки».
Что за… Я правильно слышу? Неужели у меня и с ушами проблемы? Вся правая сторона тела ужасно болела. По мере чтения лицо Ли Чжихён постепенно каменело.
Мужчина, все еще держа руки поднятыми, спокойно проговорил:
– Евангелие от Матфея, глава двадцать вторая. Эй, сестра, я просто хочу помочь.
…Обмен библейскими стихами? В такой момент? Мне, как человеку, презирающему религию, это было совершенно непонятно. Абсурдность ситуации просто не укладывалась в голове. А что, если покойный Артур Гудмен тоже был христианином, – мне-то откуда знать? Если события будут развиваться так же, как в моем сне, то сектанты, захватившие Подводную станцию, вполне могли оказаться ответвлением какой-то известной религии. Но тут Ли Чжихён посмотрела на нас, перевела взгляд на белую татуировку на руке мужчины, нерешительно опустила скальпель и сказала:
– Джеймс, помоги Ю Гыми. Невысокой девушке.
Значит, они знакомы? Мужчина по имени Джеймс подошел к Ю Гыми, опустился на одно колено и повернулся к ней спиной, предлагая свою помощь. Поколебавшись, она, несмотря на усталость, покачала головой. Потом поняла, что он этого не увидел, и едва слышно произнесла:
– Я тяжелая.
– Ну сейчас узнаем.
Ю Гыми взглянула на нас, стоявших рядом, и буквально рухнула на спину Джеймса. Тот с легкостью поднял ее и, улыбнувшись, сказал:
– Как перышко.
После этого он донес Ю Гыми до длинной скамьи, расположенной рядом с торговым автоматом, и аккуратно уложил ее. Один из мужчин, наблюдавший за ними, направился к Ли Чжихён, и она угрожающе направила на него скальпель.
Мужчина указал на Джеймса и попытался ее успокоить:
– Эй, полегче! Я его друг. Сэм Янг. Сэм! Ты меня знаешь, мы не раз виделись!
Слегка смягчившись, но все еще настороженно, Ли Чжихён сказала:
– Помогите Ким Гаён. У нее рука обожжена кислотой. Нужно промыть.
Мужчина, которого звали Сэм, на мгновение замер, но, увидев руки Ким Гаён, воскликнул что-то вроде «Холи щит! Маза фака!». Потом не раздумывая взвалил ее себе на спину и куда-то унес. Судя по всему, он направлялся в сторону уборной.
– Чжихён, присмотрите за Гаён, – сказал я. – Убедитесь, что с ней все хорошо. Я пока побуду с Гыми.
Ли Чжихён оглядела меня с головы до ног, поморщилась, но, не сказав ни слова, поспешила за Сэмом. Я оказался окружен группой из пяти-шести мужчин. Как ни странно, мне не было страшно. Возможно, я уже так натерпелся страху, что моя нервная система просто отказалась реагировать. Или мое тело было настолько истощено от боли, что мозг решил, что хуже уже не будет. В другой ситуации я наверняка испугался бы, оказавшись в окружении незнакомых мужчин, но не сейчас.
Они медленно с поднятыми руками подошли ко мне и заговорили:
– Эй, брат, что с тобой произошло? Больно, да? Ты в порядке? У тебя лоб рассечен, кровь течет. Сможешь держать полотенце, если найдем? Щека вся разбита… Кто так тебя отделал? Ты хоть дал сдачи?
– Все хорошо… Просто положите меня рядом с Гыми…
Кто-то взял меня за правое плечо, кто-то – за левое. Меня почти волоком потащили к автомату с напитками. Здоровым глазом я заметил, что здание Центра исследований загрязнения морской среды похоже на здание Центра изучения глубоководных организмов.
Проблема заключалась в том, что мы были на третьем этаже, а нижние уровни здания, видимо, уже полностью затопило. До второго этажа все было под водой. Кажется, я на несколько секунд потерял сознание, но, очнувшись, обнаружил, что лежу на длинной скамье, немного поодаль от Ю Гыми. Кто-то прижимал полотенце к правой стороне моего лица. Я подскочил, решив, что меня хотят задушить, но, осознав свою ошибку, расслабился и лег обратно.
Мужчина, который представился как Кану, усмехнулся, продолжая прижимать полотенце к моей ране.
Глава 82
Раннинбек3
Часть 1
Я посмотрел на лежащую на скамье Ю Гыми, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Хотелось пойти в уборную, чтобы самому осмотреть свое разбитое лицо и ноющий бок, но я просто не мог оставить Ю Гыми одну. Дождусь, пока вернутся Ли Чжихён и Ким Гаён, и тогда пойду.
Вокруг было полно незнакомых мужчин, и я не хотел рисковать, оставляя свою спутницу с ними наедине. Каким бы приличным ни казался человек, никогда не знаешь, при каких обстоятельствах он может совершить преступление. Возможно, этот Кану доброжелателен исключительно по отношению ко мне.
Пока я пытался собрать в кулак те немногие остатки бдительности, что у меня были, Кану, приятный мужчина лет сорока, возился с раной у меня на лбу, стараясь остановить кровь. Он рассказал мне о своей специальности и о том, что изучает, потом спросил:
– Как тебя зовут?
– Пак Мухён.
– Откуда вы сюда пришли?
– Эм…
Я задумался, стоит ли говорить о том, что из Исследовательского комплекса можно выбраться через Чучжакдон. А вдруг эти люди ничем не отличаются от Артура Гудмана, который был одержим идеей сбежать отсюда?
Увидев, что я не горю желанием откровенничать, Кану пожал плечами и сказал:
– Если хочешь, можешь и сам спросить о том, что тебя интересует. Я расскажу все, что знаю.
– Почему вы не сбежали?
– О, ну… Это не секрет. Я уступил свое место в спасательной шлюпке, потому что неизлечимо болен. Мозг у меня решил отличиться.
Кану указал на свою голову и щелкнул пальцами. Потом поморщился и сдавил виски, будто пытаясь справиться с приступом боли.
Я некоторое время наблюдал за ним, прежде чем осторожно спросил:
– А операция?
– Болезнь слишком сильно распространилась. Плюс врачи сказали, что после операции память может пострадать. Поэтому я отказался. Решил посвятить оставшиеся дни исследованиям.
– Мне жаль. А что с остальными? Я думал, здесь будет гораздо больше людей.
– Осталось около десяти. Из-за головокружения я добрался до спасательных шлюпок позже остальных. К этому времени Бел… Бел – это Белиал Райли, директор Центра исследований загрязнения морской среды, – уже пыталась навести здесь порядок. В первую очередь она эвакуировала восьмерых подростков.
Подростков? Он сказал «подростков»? Разве несовершеннолетним разрешено находиться на Подводной станции?
– Среди исследователей были подростки? – удивился я.
– Знаешь, у некоторых детей мозг устроен иначе. Они могут в уме проводить сложнейшие вычисления, за пять минут запоминают книгу объемом в триста страниц и стоит им выучить А и В – и они уже знают весь алфавит. Это своего рода сверхлюди, гении, созданные человечеством.
Да, подобные дети действительно существуют. Правда, за всю жизнь я встречал лишь одного такого. Благодаря ему я вообще узнал о существовании центров для одаренных детей. В жизни он казался обычным мальчишкой; мы вместе ели мороженое, играли в игры, смотрели телевизор, гоняли в футбол… Я и не подозревал, что у него какой-то выдающийся ум. Потом он рассказывал что-то об исследованиях, которыми занимается…
– В Исследовательском комплексе работало около пятисот человек, но спасательных капсул было всего триста пятьдесят. Грузовой лифт застрял на первом этаже. Начала поступать вода, и Бел заблокировала Центр редкоземельных металлов. Но вода все равно продолжала прибывать. Люди кричали, метались туда-сюда, поднялась паника. – Кану негромко кашлянул и продолжил: – В итоге все собрались в спасательном отсеке на первом этаже. В Исследовательском комплексе юных гениев считают взрослыми, поэтому они были сами по себе. Во время паники их просто оттеснили куда-то в сторону, но потом, когда в дело включилась Бел, первыми эвакуировали именно их. Следом – людей с ограниченными возможностями и хроническими заболеваниями, затем женщин. Меня удивило, что Бел знала о состоянии здоровья и семейном положении каждого. Никогда бы не подумал, что она обращала внимание на такие вещи. Но вот я, например, о своей болезни никому не рассказывал.
Кану посмотрел на расположенный внизу спасательный отсек и тяжело вздохнул. Приподнявшись, я тоже посмотрел вниз и нахмурился – первый и второй этажи уже затопило. Меня слегка повело – видимо, слишком резко встал.
К лицу прилил жар, но я не решался лечь обратно – казалось, если снова лягу, уже не смогу подняться, поэтому, пошатываясь, сел.
– Что случилось с остальными?
– Те, кто добрался сюда раньше, сказали, что Центр редкоземельных металлов полностью уничтожен. Видишь, внизу все затопило… Отсюда можно добраться до Центра редкоземельных металлов через соединительный тоннель, но он тоже ушел под воду. Где-то произошла утечка, вода продолжает поступать. В момент аварии в том секторе было около ста человек. Некоторые чудом выжили, добрались сюда, и в итоге примерно на четыреста человек пришлось триста пятьдесят спасательных шлюпок. К тому времени, как вода на первом этаже дошла до колен, оставалось еще около восьмидесяти человек… – Кану указал на свои колени. Некоторые, как я, добровольно отказались от эвакуации. Кто-то остался, потому что не хотел бросать друзей или родных. Были те, кто не мог оставить свои исследования. Были и такие, кто орал, что скорее умрет, чем уступит кому-то место, но в итоге все равно не попал в капсулу. Кто-то возмущался, что первыми эвакуируют инвалидов, или проклинал Бел за то, что она приняла решение опустить изоляционные барьеры вокруг Центра редкоземельных металлов. Другие кричали Бел, чтобы она не смела спасаться.
Если разрушен только Центр редкоземельных металлов, значит, выжило больше ученых, чем я думал. В моем сне казалось, что торпеда уничтожила весь Исследовательский комплекс в Чучжакдоне. Неужели разрушения оказались такими незначительными? Я искоса посмотрел на Кану. Он выглядел целым и невредимым – ни крови, ни следов ранений.
– Люди вели себя организованно, когда садились в спасательные капсулы?
– В целом да. Сюда приезжают те, у кого голова набита знаниями. Даже если кто-то захотел бы устроить панику, что толку, раз никто не поддержит? Но по мере того, как людей становилось меньше, ситуация накалялась.
– И что было дальше?
Кану указал в сторону, куда ушли мои спутницы в сопровождении какого-то мужчины.
– Сэм, который только что ушел, сказал, что шансов выбраться у нас нет, поэтому лучше спрятаться. Мол, по-хорошему договориться с оставшимися точно не получится. Мы взяли с собой еще нескольких человек и спрятались в подсобке на седьмом этаже. Снаружи раздавались крики и звуки борьбы, но через час, когда мы вышли, людей осталось вполовину меньше. Судя по всему, многие отправились в Центр изучения глубоководных организмов. Тогда я взял разбитый планшет Бел и после десятков неудачных попыток сумел заблокировать вход. Боялся, что те, кто ушли туда, могут вернуться.
Я повертел головой. С одним глазом обзор ограничен, так что приходилось постоянно поворачиваться. Неужели на третьем этаже осталось всего восемь человек?
– И это все, кто выжил?
– Здесь нас восемь. В кабинете директора еще трое… но они без пяти минут покойники. На других этажах, возможно, тоже кто-то остался.
– Что значит «без пяти минут покойники»?
Увидев выражение моего лица, Кану пожал плечами:
– Люди бросались друг на друга с аварийными топорами, молотками и даже обычными ножницами. Кто-то покончил с собой, других еще можно было спасти, но раны были слишком тяжелыми…
Я промолчал, не зная, как на это реагировать.
– А еще были те, кто считает себя величайшим достоянием человечества, которое несправедливо бросили умирать с толпой ничтожеств. Поначалу они возмущались, но потом ушли на верхние этажи. Мы с остальными собрали мертвых и раненых и уложили их в кабинете директора и нескольких лабораториях.
– Насколько тяжелы раны у выживших?
– А ты врач?
Я все еще прижимал полотенце к правому глазу и мог смотреть только левым, но даже так увидел, что Кану широко улыбается.
Я торопливо замотал головой:
– Нет, я стоматолог.
Пусть поймет, что пользы от меня мало.
– А, так ты тот самый новый дантист… Как же называлась твоя клиника? Deep… Black?
Я фыркнул от смеха, но сразу пожалел об этом – разбитая губа дернулась от боли. Щека тоже болела. И глаз. Меня как следует отделали. Я провел языком по рассеченной губе и внутренней стороне рта, а потом поправил:
– Deep Blue. Я всего пять дней как приехал, а уже попал в такую передрягу. Обидно до ужаса. У вас тут черт-те что творится.
– Согласен. Я давно здесь работаю, но тоже подумываю об уходе.
Кану протянул мне кулак, и я машинально сделал то же самое. Наши кулаки бессильно соприкоснулись и тут же разошлись. Я осторожно дотронулся до бока и тихо застонал. Лучше не трогать. Меня еще никогда не били так сильно.
От тупой ноющей боли я прикусил губу, потом все же пробормотал:
– Если у выживших раны на лице, то я смогу их хотя бы осмотреть.
– Да тебе сначала с собственным лицом разобраться надо, пацан, – усмехнулся Кану, водя пальцем у меня перед носом. – Кто тебя так отделал? У девушек, смотрю, ни царапины, значит, ты их защищал. Что ж, для парня это в порядке вещей.
Он явно что-то не так понял. Интересно, насколько у меня разбито лицо, раз он делает такие выводы? До сегодняшнего дня я ни разу в жизни никого не бил. И сам тоже никогда не получал. А если уж говорить о ранениях, то Ю Гыми и Ли Чжихён, которых стукнули железным стулом, пострадали куда больше. А уж как сильно Ким Гаён обожгла себе руки кислотой – даже представить страшно.
– Стыдно признаться, но я почти ничего не сделал. Единственная причина, по которой я все еще здесь, – это то, что мои спутницы сражались куда отчаяннее меня.
Лежавшая на скамье Ю Гыми тихо застонала и прижала руку к пояснице.
– Здесь есть хоть какие-нибудь лекарства? – спросил я у Кану.
– У меня должно быть обезболивающее, да и в других кабинетах наверняка что-то осталось.
– А эперизон или ацеклофенак? Или хотя бы обычный антисептик? Может, жаропонижающее? Если уж совсем ничего, то хоть пластырь… или, не знаю, жидкость для полоскания рта.
Ну должно же в лаборатории быть хоть что-то! Ученые, вы же чистите зубы, правда?
