Kitabı oxu: «Ты изменил мне!»

Глава 1

Стук в дверь заставил оторвать взгляд от монитора. Всё утро пытаюсь довести до ума проектную документацию и, как назло, когда я уже почти уверена, что всё тютелька в тютельку, обязательно что-то вылезет.

– Входи! – глянула поверх очков.

Не люблю, когда меня отвлекают от важных дел и Дарья – домработница это знает очень хорошо.

Значит, у неё что-то действительно важное, раз пришла оторвать меня от работы.

Дверь открылась, женщина вошла осторожно. К столу не подходит, мнётся на пороге кабинета.

Невысокая, стройная, в форменном сером костюме. Дарья выполняет обязанности экономки, следит за горничными и поваром. Некоторые обязанности делает собственноручно. Исполнительная, активная. При ней в доме полный порядок.

– Ну? – я недовольно нахмурила брови, всем своим видом, показывая, как мне некогда.

– Полина Васильна… – женщина прячет взгляд.

– Дарья, не томи, – требовательно смотрю на неё поверх очков.

– Даже не знаю как сказать… Полина Васильна.

– Скажи как-то, время, – постучала я по наручным часам, которые подарил мой любимый муж.

Изящные скелетоны, с маленьким бриллиантом на каждом часе.

– Понимаете, я сейчас загружала в стирку вещи, – всё ещё мямлит домработница.

– Дашенька, милая, у меня тут работа на несколько миллионов. Каждая упущенная минута моего времени, минус пятисот тысяч… – произношу уже в нетерпении.

Не понимаю, чего это она решила прийти сюда, чтобы просто потоптаться.

– Ладно, скажу как есть, – решительно махнула рукой и глянула мне в глаза.

– Слава богу, – киваю.

– Там на рубашке у Максима Игоревича губная помада, – выпалила женщина.

Смотрим друг другу в глаза. Я реально не знаю, что на это отвечать. В голове проносятся какие-то обрывки.

– Так… и что… ? Кажется, припоминаю… это я случайно мазнула… – пытаюсь что-то говорить и самое интересное, сама в это верю. – Ну, конечно, я позавчера мазнула ему по вороту губами, когда мы утром прощались. Слава богу, вспомнила. А то можно было бы чёрт-те что подумать, – улыбнулась я домработнице.

– Ну и хорошо что вспомнили, – обрадовалась она. – Это, конечно, не моё дело… простите, что вмешалась. Просто подумала, вам лучше сказать… так, на всякий случай… вот я дура…

– Спасибо, Дашенька. Ты очень заботливая, никогда не устану тебе этого повторять.

– Вот и хорошо. Ладно, пойду. На спине-то хорошо ототрётся, следов не останется, а вот на ворот, наверное, придётся в химчистку сдавать. Жалко, рубашка дорогая.

– На спине? – я зависла в воздухе, не по-настоящему, мысленно зависла.

Смотрю вроде бы в глаза домработницы, но даже не могу разобрать черты её лица. В глазах как будто помутнело. Я сняла очки.

– Да, там и ворот, и спина, и даже внизу немного, простите за подробности.

Я встала из-за рабочего кресла, отложила в сторону очки. Невидящим взглядом упёрлась в фигуру в проёме. Во рту сразу пересохло.

– Немедленно неси сюда эту рубашку, – процедила я сквозь зубы, уже не пытаясь играть в доброту.

Домработница шмыгнула за дверь.

Стою на месте, ладонь на грудь положила, тронула шею, пытаясь вздохнуть.

Сообразить. Понять. Осознать. И ничегошеньки не понимаю.

Час назад, я на пороге целовала Макса. Провожала его на работу. Мы всегда целуемся, каждое утро. Как влюблённые, как молодожёны.

У нас любовь. Настоящая, страстная любовь. Не то, что была у меня с первым мужем. Сейчас это совершенно другое. Осознанное, крышесносное.

Макс покорил меня, овладел мной, захватил в плен своей любви.

И сейчас эта женщина пытается всё разрушить! Хочет сказать, что…

Пытаюсь вспомнить, когда моя помада могла попасть на его рубашку.

При каких обстоятельствах она туда попала?

Если я смогу это себе объяснить, то всё разрешится. Всё окажется намного проще и лучше, чем я начинаю прямо сейчас представлять.

Но мой мозг упрямо упирается, не даёт подсказок. Не помню, не знаю. Не было такого. На вороте может быть, но чтобы на спине и внизу, была моя помада…

Не было и всё!

А должно было быть! Нужно немедленно вспомнить. Сейчас она принесёт рубашку, и я вспомню, обязательно вспомню.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

В нетерпении выскочила из кабинета, сама пошла.

Спускаюсь по лестнице, Дарья уже выходит с рубашкой в руке.

– Вот, – протягивает мне.

Нервно хватаю, разворачиваю, явные следы помады в разных местах. Некоторые отчётливые, некоторые нечёткие. Послышался шум мотора, во дворе.

– Хорошо, иди, – я испуганно смотала в комок белую рубашку мужа и поспешила наверх, к себе в кабинет.

Внизу хлопнула дверь. Быстрые шаги по лестнице.

Макс вернулся…

––

Я кинулась к столу, едва успела запихнуть вещь в шкаф, как дверь распахнулась, на пороге Макс.

– Любимая, а вот и я! – лучезарно улыбается.

Мой любимый муж. В руке букет из великолепных, белоснежных роз.

На мгновение замираю в явном диссонансе мыслей и картинки, которая предстаёт передо мной. Шикарный мужчина, красивый брюнет, с тёмными бровями. Чёрный, деловой костюм только подчёркивает великолепное, атлетически сложенное тело.

Я-то знаю, какое оно, это тело. Каждый вечер вижу его перед собой. Каждую ночь чувствую его тепло, его силу.

Но…

Только сейчас возникло предположение… а что если, его видит кто-то ещё?

От этой мысли вздрогнула точно от холода.

Нет, нельзя допускать это в голову, это прямая дорога в мой собственный ад. Я столько лет стараюсь не начать об этом думать.

Макс в улыбке закусил губу. Двинув скулами, чуть выставил подбородок. На одной щеке мгновенно показалась ямочка. Глаза улыбаются. Редкое состояние великолепного настроения, когда он необычайно хорош.

Белоснежная рубашка с двумя расстёгнутыми у шеи пуговицами. Цепочка из белого золота на крепкой, слегка загоревшей шее. На безымянном пальце такое же кольцо.

Кольцо и цепочка, наша клятва верности друг другу. Наша страсть, заключённая в этих символах. Наш брак – крепкий, нерушимый, не подверженный никакой опасности извне.

До сегодняшнего дня я была уверена в этом на сто, нет, на двести, на тысячу процентов.

Я и сейчас ещё уверена. Не так легко преодолеть желание не верить. И я не верю в то, что на этой рубашке не моя помада. Не верю…

– Что с тобой, мой любимый котёнок? – приближается, непринуждённой походкой.

Она тоже сыграла не последнюю роль в моей любви к нему. Эта походка, изящество тигра. Гордая, мягкая, поступь вождя. Моего кумира.

Напряжённо жду, когда подойдёт. И совершенно не понимаю, как себя вести.

– Это тебе, – протягивает цветы, я нерешительно, медленно беру букет, кладу на стол. Макс трогает мой подбородок, заставляет посмотреть себе в глаза, – А что мы такие грустные? Почему моя любимая девочка грустит? Что с глазочками? Устала? Работала и устала? Денежки зарабатывала?

Смотрю в его совершенно тёмные глаза. От них с ума схожу. Из-за этих глаз я когда-то решилась начать всё сначала. В омут этих глаз погружаюсь и забываю всё на свете. Они околдовали меня, забрали в свой плен, заставили жить и существовать иначе. Они стали моим упоением, моей любовью.

И сейчас я просто не в состоянии думать о чём-то другом.

– Проект не клеится, – кислая улыбка, всё, на что я сейчас способна.

Макс склоняется надо мной. Он мой властелин. Делает, что захочет.

– Сейчас я попробую улучшить твоё настроение, – склоняется, оттягивает ткань шелкового халата у меня на плече.

– Милый, у меня ещё куча работы …

– Я не займу много времени, я просто хочу тебя, и я не уйду… ты же знаешь…

Да, я знаю, он не уйдёт, пока не сделает это…

Глава 2

– Зачем ты вернулся? – обречённо вздыхаю, когда он подхватывает меня и сажает на стол.

Не в силах отстраниться, утопаю в его ласке, подчиняюсь силе его рук. Невозможно противостоять ему. Это нереально. Даже не знаю ситуации, когда я сумела бы сделать это. Если он начинает приставать, бессмысленно сопротивляться. Он всё равно добьётся своего.

Вот сейчас, чтобы не было у меня в голове, какие бы важные обстоятельства ни занимали сейчас моё сознание, я не умею остановить напор Макса. Просто не умею.

– Я ехал на работу… увидел цветочный магазин… вспомнил о тебе… пришлось вернуться, – выдыхает возле уха, целуя моё плечо.

– Ты неисправим, – обхватываю за шею, тяну к себе.

– Я просто безумно люблю тебя… и этого уже ничем не исправишь…

Его слова, всегда казались мне такими искренними, а сегодня как-то по-новому зазвучали. Не хочу этого понимать. Принимать не хочу.

Показалось, или я действительно услышала нарочито льстивые нотки… да нет, показалось. Он всегда так говорит. Каждый день он говорит, как сильно любит меня. Особенно во время секса. Он без конца повторяет о своей любви. Так часто, что, кажется, если бы он просто говорил это, я бы не заметила разницы между словами и чувствами.

Может быть, я слишком глубоко доверяю ему?

Нет, чёрт… о чём я вообще! Макс любит меня!

Не стоит сомневаться… хватит… я не хочу!

Тем более, когда вот так он страстно меня целует, стягивает шелковый халат.

– Ты, правда, меня любишь? – просовываю ладони ему под пиджак на груди.

– Конечно, правда… что за вопросы? У тебя появились сомнения? – он останавливается, перестаёт целовать мою шею.

Что-то почувствовал? Мои сомнения или подозрения.

Боже… вот и начинается. Как я этого боялась. Этих мыслей и подозрений, как же я их боялась. Я знала, что когда-то они появятся, но разве я была готова?

– Нет, – говорю, виновато пряча глаза и вспоминая белую рубашку всю в помаде.

– Любимая моя, ты единственная женщина, которая нужна мне в жизни. Ты одна… – его голос окутывает и успокаивает. Слушаю и больше не хочу ничего знать. – Малыш, ты заработалась. Нам нужно полететь куда-нибудь в отпуск. Ты и я, давай я сегодня закажу путёвки, куда ты хочешь? Выбирай любое направление. Увезу тебя на море. Тебе нужно отдохнуть.

Снова расслабляюсь.

– Я сейчас не могу, может, через пару недель.

– Заканчивай уже этот свой проект, – его ладонь на затылке лишает свободы, неотвратимо губы Макса касаются моих губ, захватывают их. На несколько минут мы утопаем в поцелуе.

– Давай, заканчивай с работой, – говорит, как только губы освобождаются.

Ладони Макса скользят по моим бёдрам, задирают халат.

– Я не могу… мне нужно ещё… две недели, – рвано шепчу.

– Ну, хорошо, даю тебе две недели, – хрипит он, а я хватаюсь за пряжку его ремня…

-–

– Я поехал, – Макс махнул мне рукой, а я, поправляя растерзанное бельё и халат, стыдливо прикрылась.

– Давай. Люблю тебя, – счастливо выдохнула.

– А я тебя, – он скрылся за дверью.

Я замерла, глядя на чёрную поверхность двери.

В открытое окно послышался шум выезжающей со двора машины. Я подошла к окну, глянула вниз, чёрный внедорожник выехал за ворота. Постояла немного, чего-то выжидая. Надо бы к работе вернуться, а я стою, зависнув. Не могу себя заставить работать дальше.

Машина скрылась за домами. Наконец, я повернулась и подошла к шкафу, куда закинула рубашку. Достала её и разложила на столе.

-–

Первый муж изменял мне напропалую. Он был богат и намного старше меня. Тогда я была молода, неопытна и глупа, терпела всё, что он творил.

Мы развелись. Он оставил меня ни с чем. Выкрутил всё так, словно он владел компанией до брака, а я никто и зовут меня никак. Даже то обстоятельство, что у меня на руках оставалась малолетняя дочь, не разжалобило его отцовское сердце. Единственное, что мы с дочерью получили, это небольшие ежемесячные выплаты.

Но судьба распорядилась по-своему.

Через два года после нашего развода мой бывший муж умер от сердечного приступа, и огромная строительная компания досталась мне и моей девочке. Мне, потому что юристам удалось доказать, что ещё в браке половина холдинга принадлежали мне и мой муж путём обманных действий и мошеннических схем оказался хозяином всего.

Так, я стала полноправной хозяйкой одной из крупнейших компаний на рынке строительства.

А потом я встретила Макса.

В период, когда была в совершенной уверенности, что нельзя верить ни одному из мужчин, даже самому идеальному. Макс появился на моём пути. Опытный инженер, талантливый, дерзкий, профессионал в совей сфере, но ещё невероятный красавец… и я снова влюбилась. Уже не так, как в молодости, а совершенно по-другому.

Теперь я была осторожна. Проверяла каждый свой шаг, оценивала с разных сторон своё чувство, прежде чем дать Максу полную волю. Прежде чем я согласилась выйти за него замуж, он выдержал все экзамены и проверки, которые я негласно ему устраивала. Он оказался честным, преданным, идеальным. Ни одна толика сомнения не смогла закрасться в моё сердце.

Вот уже четыре года мы вместе и каждый день как первый. Я могу смело утверждать это.

Могу поклясться, я – его любимая жена, единственная женщина, которая у него есть.

И тут… эта рубашка.

Чёрт! Чёрт!

Не верю. Ну, не верю я…

Глава 3

Не хочется, чтобы новость разнеслась по дому со скоростью метеора.

Я знаю, как горничные любят пообсуждать личную жизнь хозяев.

Сейчас для меня это особенно острый вопрос.

Если ещё пару лет назад я совсем не видела разницы и спокойно воспринимала пять лет разницы между мной и Максом, то после того как мне стукнуло сорок, сорок один и тем более сорок два, я стала всё больше стараться.

Ещё два года назад не было и мысли о какой-то разнице.

Но сейчас, когда мне исполнилось сорок два, а ему всё ещё тридцать семь, это обстоятельство доставляет всё больше беспокойства.

Может потому я так стараюсь, отдаюсь ему когда он только захочет, в любое время, в любом месте… чтобы не дай бог он не подумал, что я устала, стала взрослее и больше не могу держать того темпа, какой был вначале.

Зная, что он молодой, здоровый мужчина, которому нужно всегда, постоянно, я постоянно стараюсь ему это давать.

Неужели ему этого мало?

Это правда, чувствую, начинаю уставать.

Может как раз всё дело в том, что я уже пару раз отказала Максу. Точно, на прошлой неделе я увернулась от его ласк и заснула. А позавчера, сказала, что устала и легла спать. А он даже не стал спорить со мной… Точно…

Сгребла рубашку, надела шлёпанцы и понеслась вниз. Дарью нашла в прачечной. Она как раз заливала смеси в стиральные машины.

– Дашенька, – я вошла и плотно закрыла за собой дверь, – послушай дорогая, я тебя попрошу, пожалуйста, никому об этом не говори, – показываю рубашку.

– Ну, конечно, могли и не предупреждать, – она остановилась, рука её зависла над контейнером.

– Ещё ничего не доказано и пока ещё ни о чём не говорит… – говорю рассеяно, словно оправдываюсь перед домработницей.

Раз она оказалась свидетелем этой ситуации, значит вполне логично привлечь её в качестве советника. Так она будет чувствовать свою передо мной ответственность и точно не станет разглашать подробности дела.

– Может нанять частного детектива, пусть последит, – бросает как бы, между прочим, продолжив наливать средство.

– Да ты что… где я тебе возьму того детектива… ну, и… может это только моя фантазия. Просто не могу вспомнить, как сюда попала помада, а вопрос, может быть, не стоит и выеденного яйца.

– Ну, не знаю. У моей знакомой муж загулял, так она обратилась в какое-то агентство. И что-то там недорого заплатила. Так ей всё под микроскопом принесли, на блюдечке, каждую деталь его измены. Кучу доказательств. Фотографии, почасово – где был, с кем виделся. От кого выходил. Адреса, фамилии, явки, – она перешла к другой машинке открыла контейнер и туда заливает. – Я бы на вашем месте не спускала на тормозах. Насчёт меня можете быть спокойной, я – могила. От меня пришло, со мной всё и умрёт.

– Спасибо, дорогая. Я была уверена, что ты так ответишь.

Я было собралась выйти, но вернулась, снова прикрыла дверь.

– А что за агентство, ты не в курсе?

– Ой, я даже не скажу… могу позвонить знакомой, узнать.

– Не надо, – я снова испугалась разглашения, – хотя, наверное, позвони, только не говори, что это для меня.

– Само собой, разумеется, – она кивнула, поставила бутылку с жидкостью для стирки и достала из кармана фартука телефон. Пощёлкала и тут же приложила к уху.

– Алло, привет подруга. Слушай, да… тут такое дело… ага… скинь мне номер того парня что тебе фотографии делал… Ну, какие фотографии, сама знаешь какие. Твоего Антоши. Да его. Ага. Ну, всё, скинь сообщением. Да я на работе сейчас. Потом перезвоню, поболтаем, сейчас некогда. Давай, пока.

Она отключилась, а через минуту ей пришло сообщение.

– Платон, – прочитала она, – точно Агентство – Платон.

– Отлично, – я записала в блокноте, лежащем тут же на тумбе, и вырвала лист. – Спасибо. Ты мне очень помогла.

– Да не за что, обращайтесь.

Я вернулась к себе, всё ещё держу в руке злосчастную рубашку. За неимением под рукой пакета взяла из ксерокса два листа и плотно смотала в них рубашку.

Сунула в свою сумку и пошла переодеваться.

––

Через полчаса, машина такси припарковалась на одной из безлюдных улиц города.

Я оплатила поездку вышла. Осматриваю небольшую пыльную вывеску, пока водитель такси достаёт из багажника мой чемодан. Окна, помещения перед которым мы остановились не то что в древней пыли, а даже в грязи. Как будто каждый раз, когда идёт дождь в эти окна летят грязевые брызги, всё больше и больше понижая прозрачность.

Собственно и солнечный свет на такую улицу вряд ли попадает. Она узкая, едва смогла поехать машина такси. Стены домов по одну и другую сторону настолько мрачные, что тут можно снимать сюжеты про маньяков. Идеальная локация.

– Спасибо, – я ещё раз осмотрелась, сомневаясь, туда ли меня привезли, на доме напротив увидела, на такой же грязной табличке, название улицы. Значит, приехала туда.

Взялась за ручку чемодана, и покатила его по лестнице, такой же пыльной, как и весь фасад здания.

Дернула за ручку, когда-то стеклянной, а теперь просто покрытой грязью двери.

Хорошо, что кроме плотного палантина и огромных черных очков, я додумалась надеть ещё и перчатки. На тот случай, если тут есть камеры, чтобы никто не смог раскрыть моё инкогнито, по кольцам часам, маникюру и вообще. Чем больше скрыто, тем меньше подозрений, что посещала эту дыру.

Вхожу в помещение, вижу две двери. На одной из дверей замызганная вывеска – Агентство Платон.

Подошла осторожно постучала. В ответ тишина.

Я-то думала, клиентов здесь ждут и встречают с распростертыми объятьями, а тут как будто всё вымерло.

Как раз в тот момент, кода я так подумала, из-за двери послышался размеренный храп.