Kitabı oxu: «Пиппа ищет неприятностей», səhifə 3
Глава 6. Дик
У меня от этих «из жалости взяли» даже челюсть отвалилась. Почти. Правда пацан тут же поправился:
– Я, дяденька, в хорошем смысле. Что душа у вас добрая, широкая. А то что сразу не скажешь, так это даже хорошо! – продолжил паренек, снова теряя границы. – Знаете, ведь доброму человеку трудно жить на свете. Каждый пытается его использовать, надурить. А вас так просто не надуришь!
И я задумался, был ли это комплимент или таки нет? Но воины мои и правда были очень… эпичны. Даже не знаю, кто из них по этой части перещеголял остальных.
Самым нормальным выглядел Ровняла. Ему было хорошо за пятьдесят, хотя морщины на его лице было сложно разглядеть под сетью шрамов. Тело тоже было ими покрыто на всех видимых местах. Скорее всего, под одеждой было то же самое. Он уже вышел из возраста найма, ему бы карманников гонять от лавок. Но телом он был крепок, глаза светились ясным умом, а речи были разумны и здравы. Собственно, ради этого я его и взял. Должен же в отряде быть хоть кто-то здравомыслящий?
Вторым по нормальности шел… Скорее всего, Пёс. Он выглядел старше меня лет на пять-семь. Под глазами наметились мешки, резкие морщины у рта смягчались короткой бороденкой с усами. Русые волосы были зачесаны назад, чтобы замаскировать намечающуюся лысину. В молодости он был однозначно хорош собой, и тело сохранило рельеф, но… Была в нем какая-то потасканность, что ли. Вероятно, Пёс периодически злоупотреблял. Вторым недостатком Пса была его привычка чуть чего лаяться. Даже если ему не отвечали. А ему отвечали. И если теперь к компании добавится пацан, хая будет до небес. Может, всё же не брать?
Я бросил взгляд на спутника. Он выглядел таким счастливым, предвкушающе разглядывая мой разношерстный отряд, что мне стало стыдно за свои сомнения. Если можешь сделать кого-то счастливым – сделай. Так меня когда-то учили. Очень давно.
Третьим шёл Пончик. Кого нормальный человек представляет, когда ему говорят «Пончик»? Кого-то такого круглого, лысого и улыбчивого, да? Так вот, угадали только с лысым. Голова Пончика, гиганта, на голову выше меня, была гладкой, как крынка молока. Но нижняя челюсть щедро поросла бородой по грудь. Волнистой, черной бородой-лопатой. Его брови были густы и сходились на переносице. Не срастались, а именно сходились. Фигура, словно грубо вытесанная из камня, огромный боевой топор, суровый взгляд… и разум пятилетнего ребенка. Может, семилетнего. Но грамота и счет оказались ему недоступны, как я понял из разговора. С другой стороны при его силище-то зачем уметь считать? Не уверен, что у кого-то хватит безрассудства проверить: правда не умеет или просто проверяет?
Оставшиеся двое представляли собой полные противоположности. Клык был из варваров. Его голый торс был разрисован замысловатыми татуировками. На шее висело ожерелье из клыков. Бедра оборачивала выделанная шкура. Ноги, правда, были прилично прикрыты штанами и сапогами с задранными носами особой варварской выделки. Длинные растрепанные волосы (по растрепанности сравнимые с волосами мальчишки) удерживались широкой повязкой-платком, завязанной на затылке на узел. Уши, ноздри и бровь были проколоты серьгами-колечками. Он был молодой, громкий и мощный. Варвар. Самый что ни на есть типичный. К своему вздорному характеру – а он даже со мной успел повздорить, пока я его нанимал, – он имел двуручник и руки, которые махали этим двуручником, как птица крыльями.
Последний член отряда был магом. Мага звали Гроза, и он был флаобцем. Затянут в черное длинное одеяние и покрывало, которое скрывало его лицо, оставляя зрителю только глаза, такие же светлые озерца, как у парнишки, только еще и ледяные. Они были окруженные длинными черными ресницами, как у девицы. Но тело у него было однозначно мужским. Он был высок, ниже Пончика, конечно, но выше остальных. Худощав и жилист, с широченными плечами. В отличие от остальных, он был вооружен луком. Флаобский лук – произведение искусства. Изящно вырезанный и расписной, он висел у Грозы через плечо. На поясе, который сполз флаобцу на одно бедро, висел короткий клинок. Сколько мне приходилось встречать флаобцев, они неплохо владели любым оружием: и мечом, и кинжалом, и луком. Однако снобизм и высокомерие напрочь отбивали желание брать себе такого воина в отряд. Но у меня выбора не было. Мне позарез был нужен маг. Любой. Флаобец тоже сойдет. А то, что за всё время он не сказал мне и пары слов, так у каждого свои недостатки.
Нешьесс (дал же хозяин имечко) заржал, приветствуя лошадиную компанию и обозначая заявку на лидерство. Ему ответили. Мой Верный – досадливо. Он был конем крепким, выносливым, надежным, но покладистым. Не ему спорить за первенство с такой мощной и упоротой тварью. Молодой жеребец Клыка с варварской кличкой Хойгу ответил задиристо, и пару раз стукнул копытом, предвкушая проказы. Мерин Ровнялы оторвал голову от травы, не прекращая жевать, зафиксировал новый расклад и вернулся к завтраку. Вороной конь Грозы – кто бы мог догадаться? – явление новичка проигнорировал, лишь злобно покосившись в нашу сторону. Он тут сам по себе и выше коняцких разборок. Гнедая кобыла Пса всхрапнула, выражая умеренный интерес. Серая в яблоках лошадка, доставшаяся мне в нагрузку к телеге, игриво заржала и дернула хвостом. Нешьесс, красуясь, подскочил свечкой и громогласным ржанием поинтересовался: «Я ль не хорош?»
Ох, ждет нас лошадиный роман, чует моя душа, с любовным треугольником и интригами соперников.
Притязания жеребца не прошли незамеченными.
Суетливый Клык, который подсовывал дровишки под котелок, подскочил и обтер ладони о бёдра, незамутненная правилами гигиены душа.
– О, командыр прышол! – обрадовался он и поспешил навстречу. – Добрый кон! – радостно ощерился варвар.
Пацан покосил глазом в мою сторону, типа: «А я что говорил?»
– А это кто? – задал разумный вопрос Ровняла, оправдывая свою миссию в отряде.
– Мальчик, – уведомил я.
– А зачем он тут? – продолжил Ровняла.
– Шел довеском к коню.
– Хороший конь, – пробасил Пончик, расплываясь в улыбке. Интересно, ему кто-нибудь говорил, что в присутствии людей ему лучше не улыбаться? Особенно, если уборная далеко. – Мой? – он стал подниматься с земли.
– Дяденька, – обратился к нему пацан, потрясенно глядя на великана, – а вы когда-нибудь кончитесь?
Улыбка Пончика потухла:
– Кончусь? – уточнил он.
– Ну, в высоту, – парнишка вытянул руку вверх и встал на цыпочки, показывая, куда именно.
– Пончик большой! – гигант польщенно улыбнулся.
– Это Пончик, – представил я его новому члену отряда. – Это – Клык, – я назвал прозвище варвара, который подошел к нам, но вместо того, чтобы пожать протянутую руку парня, решил погладить коня. Нешьесс оскалился, и Клык едва успел отдернуть ладонь. Пока це́лую.
– Это – Ровняла. – Мужчина испытующее разглядывал парня, склонив голову на бок.
– Оччприятно, – кивнул пацан. И еще. Пару раз.
– Это – Пёс.
Наёмник развалился на одеяле, наброшенном поверх сундуков. Когда я назвал его прозвище, Пёс соизволил открыть глаза и поднять голову.
– Хорошенький, – заметил он в адрес мальчишки.
– Здрассьте, – парень снова несколько раз поклонился одной головой, не отводя взгляда от собеседника.
– Это – Гроза. Он – флаобец, – представил я последнего участника команды. Гроза сидел, уткнувшись в книгу.
– Настоящий?! – с восторгом, будто десять энзоле на земле нашел, спросил у меня парень. У Грозы, понятно, спрашивать было бесполезно.
– Самый что ни на есть настоящий! – похвастался я.
– А он по-нашему понимает?
– Молодой человек, вам не кажется, что неприлично говорить о человеке в его присутствии в третьем лице? – хрипловатым, тягучим голосом поинтересовался маг, не отрывая взгляда от книги.
– Он даже разговаривает?! – пискнул в экстазе пацан.
Гроза медленно поднял на мальчишку взгляд, и я сделал несколько шагов вперед, чтобы в случае чего прикрыть.
– А тебя-то как зовут, наблюдательный ты наш? – поинтересовался флаобец. И хотя лицо его было скрыто под повязкой, чуть прищуренные глаза выдавали, что он улыбается.
Чу-де-са! Чудеса, да и только.
– Пип… – бодро начал пацан, но замялся и уже тише добавил: – ка.
Пёс заржал и даже сел, держась за живот. Клык поддержал его хохот.
– Пипка! – повторил Пёс сквозь смех. – Га-га-га! Пип-га-га-ка! Что, пацан, с размерами не повезло?
– Не может же в человеке всё быть идеальным? – парнишка легкомысленно пожал плечами, и Пёс заржал еще громче.
– Ну раз теперь все в сборе, пора и в дорогу! – уведомил я.
– А как же поест? – ощерил желтоватые зубы Клык и кивнул в сторону костерка.
Вода в котелке булькала, варвар вынул из седельной сумки полотняной мешочек, запустил туда руку и бросил в кипяток щепоть сушеной травы. Грязными руками. Ладно, в походе грязи нет, и от кипячёного заразу не подхватишь.
– Дяденьки, а у меня и пироги есть, – радостно сообщил парень, закапываясь в вещевой мешок.
Пироги, к слову, обернутые в чистые тряпицы, были румяными, свежими и такими аппетитными, что даже у меня появилось желание присоединиться к трапезе.
– Ты же плакался, что умираешь буквально, сиротинушка, – не удержался я.
– Так и есть, дяденька, – согласился Пипка (дали же добрые люди имечко), кивая головой, – это мне напоследок тетка Магда в дорогу украдкой от хозяйки положила. Она моему тятеньке покойному двоюродной золовкой приходилась, вот и пожалела горемычного.
– И не жалко делиться? – полюбопытствовал Ровняла.
– Так, дяденька, – повернулся к нему мальчишка, – знаете, как говорят: Защитница всем дает поровну. Сегодня поделишься ты, завтра – с тобой. Так что вы, дяденька Ровняла, угощайтесь. Пироги нужно есть, пока свежие. А когда несвежие – не нужно.
И все эти глупости Пипка говорил с таким серьезным видом, будто делился семейными секретами. Поневоле губы растягивались в улыбку.
Воины полезли в мешки за кружками, собираясь к повозке, где прямо на сундуках разложились пироги. Ровняла быстрыми движениями нарезал их поровну на каждого, причем как я ни пытался обнаружить кусок побольше, все были как по линейке.
Я тоже отошел к Верному за чашкой. Следом за мной потянулся Ровняла.
– Дикий, ты хорошо подумал с этим Пипкой? – спросил он негромко.
– А что? Пацан как пацан. Ему в столицу нужно. Он с животными хорошо ладит. В дороге на черной работе будет.
– Как бы нам бед не пришлось хлебнуть, – серьезно заявил воин.
– Да что с ним не так-то?
Ровняла внимательно поглядел на меня, чуть наклонив голову в бок.
– С ним? С ним ничего. Не с ним, а из-за него.
Я глубоко вздохнул:
– Ты видел наш отряд? Из-за любого, любого – разве что кроме тебя – у нас могут возникнуть проблемы. Гораздо серьезнее, чем из-за этого пацана. Язык у него без костей, конечно. Но, как говорят: кому язык могилу роет, а кого и у смерти отспорит. Никогда заранее не знаешь, как что обернётся.
Как-то же он Грозу разговорил?
– Хозяин – барин. Я предупредил, – кивнул Ровняла и неспешно, как всё, что он делал, направился назад, к повозке.
Оставив у меня на душе какое-то неясно предчувствие. Настолько неясное, что я даже не мог сказать, к добру оно или к худу. Просто предчувствие чего-то важного.
Глава 7. Пиппа
Отряд у Дикого, конечно… веселый. С таким не соскучишься. Если мы доедем до столицы в полном составе, это будет победа гуманизма над жизненным опытом. С другой стороны, ну кто ещё пойдет в команду к про́клятому магу? Только такие, как я. Кому больше терять нечего. И надеяться не на кого.
Я попыталась прикинуть, кто из них может меня защитить при необходимости. К кому прибиться под крылышко? Пончик отпадает. Такой крылышком шевельнет невзначай, а ты себя от камней потом отковыривай. Пёс меня сразу невзлюбил. Отпадает. Точнее, нападает. Варвары известны своей несдержанностью. Флаобцы – холодностью. Ровняла производит впечатление слишком проницательного. От него наоборот нужно держаться подальше. Проклятый маг, как ни смешно, выходит самой безопасной фигурой. К тому же он тут главный.
А еще с ним… спокойно. Почему-то он вызывал ощущение… как будто мы с ним очень давно знакомы. Хорошо знакомы. Только долго не виделись и вдруг встретились случайно. То есть и вроде приятель, а вроде – кто его знает, что у него за это время произошло, как он изменился? Как себя с ним вести? Подойти, не подойти? О чём говорить? Как себя держать? Такое странное чувство. И непонятно, что с этим делать.
Может, мне его просто жаль? Он ведь правда неплохой, кажется. За что его так? Может, я чувствую в нём родственную, несправедливо обиженную душу?
Клык заварил в котле живичник и красножил. Живичник бодрил, придавал силы, что после бессонной ночи было кстати, а красножил добавил пряности. Я отхлебнула и потянулась за пирогом. Мужчины разошлись к своим котомкам. Только Гроза продолжал сидеть под деревом и делать вид, что читает. Хотя на самом деле он не читал, он о чём-то думал. Его глаза не скользили по строкам, а уперлись в одну точку. Интересно, какой он там, под своим покрывалом? Уродливый или наоборот? Хотя какая мне разница? Я же парень. А парни на других парней не пялятся. Я перевела взгляд на пирог. С другой стороны, флаобцы – это же экзотика. Нормально, что необразованный мальчишка на него таращится, ведь правда? И опять я повернула голову в его сторону.
– Он ны с кэм ны говорыт, – поделился обидой Клык. – Думаит, особынный.
– Ну он особенный, – подтвердила я. Варвар уже намерился спорить, но я его успокоила: – Вы, дяденька Клык, тоже особенный. Вот отвар вкусный делаете из трав. А он, может, в травах и не разбирается совсем.
Клык польщенно заулыбался, открывая кривые клыки. Его голый торс, разрисованный татуировками, с капельками пота на груди, немного нервировал. Я видела мужчин без рубашки, когда помогала тетушке Магде. Но это были больные мужчины. А этот был здоровый. Очень. Под прожаренной солнцем кожей проступали бугры мышц. Ещё, теперь, когда он подошел ближе, стало заметно, что от него исходит резкий запах. Какой-то специфический.
– Фу, вонючка! – озвучил мои мысли вслух Пёс и, забрав свой кусок пирога с зеленью, отошел против ветра.
Клык хлебнул из глиняной кружки, поставил её на сундук, затолкал в рот остаток куска и, вынимая из ножен меч, двинулся в сторону Пса.
– Эй, эй, ты чего?! – вытянув перед собой кованую чашку с чаем и пирог, Пёсстал отступать.
– Эслы ты джыгыт, ответ за свой гадкий слова! – Клык замахнулся.
– Стоп! – влез между ними Дикий, который по сравнению с другими казался вполне культурным. Он повернулся лицом к Клыку, и замахал крест накрест руками. – Всё, всё, всё! Давайте на этом остановимся. – Клык нехотя опустил оружие. – Пёс, прекращай провоцировать. Клык, мы встанем на ночевку у реки, – Пёс громко хмыкнул, и варвар обернулся. – И вы вдвоем, без оружия, искупаете коней. Охладитесь слегка, – буркнул он.
Клык, бормоча себе под нос какие-то незнакомые, но, видимо, неприличные слова, поплелся назад, к повозке. Однако взяв кружку и рыбный пирог, отошел к костру и деловито разворошил угли.
Ровняла подошел молча, бросил на меня неприязненный взгляд и тоже отошел. Я наклонилась к подмышке. Вроде, с ног не сбивает ароматом. Дикий встал к «столу» у меня за спиной, и мне стало… тревожно. Я развернулась боком, чтобы держать его в поле зрения.
– Все взяли? – сурово спросил Пончик.
Учитывая, что Гроза коллективную трапезу игнорировал, оставались три куска, по одному от каждого пирога. Пончик намекал. Впрочем, в его исполнении это звучало как угроза.
– Джыгыт ны ест сладкый, – задрав нос, уведомил Клык и сделал жест рукой. Типа, вы, которые не «джыгыт», можете делать с ним, что хотите.
– Дяденька Клык, а я очень люблю с ягодой пироги. Можно, я ваш съем? А вы – мой, с рыбой.
– Раз ты лу-убишь… – сделал мне одолжение Клык и быстренько сгонял за привалившим счастьем.
– Теперь все взяли? – настойчиво повторил громила.
Съестное на тряпицах быстро поредело. Пончик тоскливо проводил взглядом мой второй кусок пирога с ягодами, и я поняла, что он мне просто в рот не полезет. Встанет где-то поперек горла. Я вернула его обратно.
– Ты ешь, не бойся, – вмешался командир, заметив мое движение.
– Я не боюсь, – возразила я.
– Пончик не страшный, – тоном «понял, дурачок?», «перевел» командиру великан, и откусил сразу половину того самого куска, который я вернула. Видимо, чтобы не передумала.
Дальнейшая трапеза проходила в мире и тишине. У Пончика выступать гарантом мира получалось лучше, чем у Дикого.
Завершив перекус, все стали собираться. Дикий бросал короткие команды, распределяя силы. Хотя куда там силы нужны были? Из груза была одна подвода, та самая, на который мы завтракали.
– Пип… – начал он, собираясь и меня припахать к общественно-полезной деятельности. – У тебя имя-то есть?
– Есть, – я кивнула.
Он молчал. Я тоже.
– И как тебя зовут?
– Филипп.
– Будешь «Филькой».
– Буду.
– Я тебя не спрашивал.
– Я и не спорю.
– Да умеешь просто молчать?! – взвился Дикий. Дикий он какой-то.
– Умею.
– А почему тогда не молчишь?
Я пожала плечами:
– Не могу?
Командир в сердцах махнул рукой. А что я такого сделала-то?
– Филька поедет на Яблочной, – постановил он, указав рукой на серенькую кобылку. – Можешь без седла?
– Могу, – быстро согласилась я. – Но не умею, – призналась я тише. – Дяденька Дикий, а можно я на подводе поеду? Я хорошо лошадями правлю.
– Повозку поведет Пончик. Его всё равно ни один конь не поднимет.
– Нешь – хороший конь, – недобро возразил великан, который явно примерялся к тяжеловозу.
– А повозку кто тогда потащит, если ты на Нешьессе верхом поедешь?! – снова взвился Дикий.
Пончик перевел взгляд на кобылку, кобылка попыталась повалиться набок, но тут её ткнул мордой Нешьесс, и она передумала.
Не знаю, произвело на гиганта впечатление это представление, или он сам дошел до мысли, что она не потянет, но Пончик пошел запрягать жеребца в повозку.
– Дяденька, – нагнала я мага, – дяденька Дикий, можно я сегодня на подводе поеду? Я завтра верхом поеду. Только я сегодня почти всю ночь от поместья хозяина почившего до самого утра по лесу шел. Можно, я посплю немного? – Я оббежала его и теперь шла спиной вперед, жалобно глядя ему в глаза. – Можно?
– Ладно, – буркнул он, сдаваясь. – Делай, что хочешь, – он снова махнул рукой.
М-да. С одной стороны, хорошо, что мне разрешили поспать. С другой – непросто будет в таком отряде с таким руководством.
Я вернулась к подводе, чтобы уложить туда свой мешок и присмотреться, как устроится. Гроза деловито переливал остатки отвара из котелка во фляжку. Потом поднес к носу.
– Красножила многовато, – будто самому себе, в полголоса заметил флаобец.
Ну понятно. Особенный тут только один.
М-да.
Глава 8. Пиппа
Несмотря на отвар живичника, неровную дорогу и переругивания между воинами, я уснула довольно быстро. Сначала, правда, поворочалась на сундуках, острые углы которых впивались в бок даже через войлочное одеяло, которое мне подложил Пончик. Интересно, что там такое, что ради них наняли отдельный отряд? Почему нельзя было пойти с караваном, в котором народу больше и охрана надежнее? Хотя кто захочет пойти в караване с проклятым магом? Вот эта его особенность всё портила. Причем не фигурально, а буквально. Совсем всё.
За этими печальными мыслями я и уснула. Шорька, набегавшийся ночью по лесу и догнавшийся утром у Магды, только чуть шевельнулся, когда я переместила его из подмышки на грудь, чтобы нечаянно не придавить.
Проснулась я от голоса Дикого и то не сразу.
– Филька, ну ты и горазд спать, – он дернул меня за плечо.
Я подскочила и чуть не швырнула спросонья в него дежурное охранное заклинание. Во всяком случае, уколоть палец я успела. Не задумываясь. Вот что значит привычка! Осторожнее нужно быть с привычками. Так и выдать себя с головой недолго.
Себя-то я сдержала, а Шорьку поймать уже никто не мог. Почувствовав мой страх, смелый зверек выскочил из-за пазухи и сиганул наутёк в сторону ближайшего дерева. Я впервые увидела знаменитую реакцию флаобцев. Только что лук висел у него на плече, и в следующее мгновение Гроза уже метится.
– Не стреляйте! – заорала я, попыталась спрыгнуть с подводы, но запуталась в одеяле, неуклюже перемахнула через борт и рухнула прямо лицом вниз, чем вызвала дружный смех. Ещё бы поаплодировали, уроды! Короче, я бухнулась кулём на землю и конкретно ушибла руку, на которую приняла удар.
Когда я подняла голову, Гроза держал лук на взводе и смотрел на меня, будто ожидая команды.
– Не стреляйте, пожалуйста, – я шмыгнула носом, потому что слёзы от боли подобрались к глазам. – Он ручной!
– Кто это был? – сурово спросил Дикий.
– Шорёк! Вы не думайте, он ничего воровать не будет, – я скрестила за спиной пальцы левой, почти не пострадавшей руки. – Он же безобидный совсем! Питается букашками разными, – командир отряда уставился на меня своими черными омутами, в которых гуляли шальные водовороты, и отступила назад. – Ну может гнездо чьё-нибудь разорить, – призналась я и отступила еще. – Или жабу придавить. На худой конец – змейку, – произнесла уже совсем тихо, упираясь спиной с борт повозки. – Так что он совсем не вредный. Даже полезный!
– Это что, пацан с собой крысу притащил?! – подал голос Пёс.
– Шорька – не крыса! – возразила я, растирая руку.
Шорёк подтвердит мои слова свистом и щёлканьем, на всякий случай прячась в листве. Хотя, боюсь, от стрелы Грозы крона дерева его бы не спасла.
– Я смотрю, от пацана одна польза, – негромко произнёс Ровняла, обтачивая палочку широким ножом. – Весь день проспал, и теперь всю дорогу корми и его самого, и его крысу. И вези бесплатно.
Я уже набрала воздуха, чтобы поспорить, но поняла, что старый вояка этого и добивается. Не добьётся!
– А давайте я за дровами схожу! – предложила я, поскольку всё равно настало время уединиться. – Я отработаю!
– Пойдешь коней купать с Клыком и Псом, – к моему ужасу заявил Дикий.
Я заметила на берегу лежащие кучкой штаны и сапоги варвара. Сам он уже плескался с лошадями в реке, иногда показывая из воды белые по сравнению с загорелой спиной ягодицы. Ой-ой! Я быстро отвернулась к магу.
– Я только за, – гаденько ощерился Пёс. – Пойдем, пацан, похвастаешься своей… – он гнусно заржал, – пипкой!
– Что-то ты слишком чужими пипками интересуешься, – продолжая строгать, так же негромко заметил Ровняла. – Свою присунуть некуда?
– А что? – с вызовом заявил Пёс, складывая руки на груди.
– Так, ничего такого. Кроме того, что это мальчик, – продолжил, будто сам с собою, воин.
– Так. Все заткнулись! – повысил голос Дикий. – Пёс, чего ждешь? Марш в воду. Нешьесса прихвати.
– Неша я сам, – показался из-за повозки Пончик и стал стягивать с плеч жилетку размером как то одеяло, на котором я спала.
– Вот это дело доброе, – покивал Ровняла. – Пёс у нас пипками интересуется. Покажи ему. Бедолага, видать, забыл уже, как она выглядит.
– Что? – переспросил ничего не понявший Пончик.
– Ты!.. – в тот же момент Пёс потянулся за мечом и шагнул в сторону.
– Оружие! – Дикий ткнул пальцем на землю возле вещей варвара.
– Можно, я за дровами? – мне стало не по себе от мысли, что придется смотреть на голых мужчин.
– Иди уже! – рявкнул командир. – Пёс, оружие, вещи здесь, Пончик, проследи, чтобы…
Он еще что-то говорил, а я уже мчалась от полянки подальше, сжимая ладонями пылающие щеки. И это только первый день! Даже не день, практически. День я спала. Наверное, тетушка Магда была права по поводу моей идеи. Какой ужас!
Забежав достаточно далеко, чтобы меня невозможно было разглядеть за стволами, я влезла в кустики и присела. Над головой застрекотал Шорька. Я задрала голову:
– Трусливый предатель, – заявила я ему.
Довольный зверек рыжей молнией мелькал среди веток, радуясь свободе. Как на него ругаться? Он же не специально. Он просто животное.
Пёс – тоже животное. Но он намеренно.
Я поднялась, затянула вязки на штанах, проверила корсет. Итак, на ближайшее время у меня какие задачи? Самая главная – найти что-то такое в лесу, что может меня продержать, пока голые мужчины находятся в воде. И, что еще важнее, – из неё выходят.
Шорька рассвистелся не на шутку. Я пошла на свист и обнаружила его в кусте, покрытом спелой чернилькой. Попробовала несколько ягод. Отличная идея! Набрав горсть, подобрав немного сушняка, я пошла к лагерю.
Ровняла возился с ветками, пытаясь развести огонь. Гроза устроился под очередным деревом со знакомой книгой. Три человеческие головы и семь лошадиных морд торчали над водой. С другой стороны полянки, также сжимая охапку веток, спешил Дикий.
– Гроза, разожги огонь, – велел он, свалив свою кучу дров на землю.
Флаобец на секунду оторвался от манускрипта, сделал жест рукой, произнес короткую фразу, и куча у ног командира запылала.
– Да не её! – возмутился Дикий. – А, в прочем, какая разница? – махнул он рукой и дотолкал горящие ветки к будущему костровищу.
Я свалила свою добычу неподалеку от огня.
– Негусто, – недовольно заметил он.
– А я зато чернильку нашёл, – я открыла ладонь, показывая фиолетовую от ягодного сока ладонь с помятыми ягодами. – Точнее, не я, это Шорька, – уточнила я, тыкая пальцем вверх и надеясь, что это поможет зверьку завоевать расположение командира. – Дяденька Дикий, можно я схожу наберу на компот?
– Иди, иди! – согласился он, помахав рукой в сторону леса тоном «оставьте меня в покое».
Я взяла свою котомку и пошла.
