Kitabı oxu: «Вокруг света с любовью. Сборник рассказов», səhifə 2

Ирина Волкова, Израиль

Ирина Волкова – геолог, специалист по энергетике камней.

«Много путешествую, участвую в международных минералогических выставках и экспедициях. Люблю жизнь и свои камешки.

В 2017 году прошла Путь Сантьяго – 800 км пешком по северной Испании. Когда-нибудь напишу об этом книгу!»

Параллельный мост

Шумная многоязычная публика толпилась на маленькой кухне. Всем хотелось побыстрее поужинать и отдыхать. Растерянный молодой аргентинец колдовал над кастрюлей с макаронами, которых оказалось много. Куда их деть, парень никак не мог придумать. Народ топтался у него за спиной в ожидании свободного доступа к плите, явно всё больше раздражаясь, но при этом всё продолжали улыбаться – здесь принято излучать доброжелательность при любых обстоятельствах.

Алька уже не могла улыбаться… Она прислонилась к стене и, обняв пакет с заморскими полуфабрикатами, наскоро приобретённый в попутном «маркете», смотрела на кастрюлю с макаронами отсутствующим взглядом. Аргентинец, поймав направление её взгляда, вдруг невероятно оживился – «вот оно, моё спасение» – зазвенели искорки в его глазах… И, подхватив на ходу пару плоских тарелок, увлек Альку вглубь террасы с деревянными столами. У девушки не было сил сопротивляться, и она покорно последовала за кастрюлькой и её чудаковатым обладателем.

За ужином почти не разговаривали, только обменивались жестами типа – «Хочешь ещё?», «Нет, спасибо, сыта по горло».

Не то, чтобы мешал языковой барьер – здесь все как-то умудрялись понимать друг друга, говори ты хоть на «тарабарском», да и «гугл-транслейт» всегда был в помощь. Все уже наговорились, обменялись мнениями и эмоциями за эти сотни пройденных километров. Да и усталость поднакопилась.

Вообще это странное свойство организма – усталость – всегда даёт о себе знать перед завершением поставленной задачи, мозг посылает телу волшебный импульс что вот, мол, скоро можно будет расслабиться, а телу только того и надо: «Верните меня в комфортное горизонтальное положение на любимый диванчик, и будет счастье». А то, что это «скоро» будет ещё километров через 150, мозг забыл просигналить.

«Ну да ладно, на этот раз уже как-то доползу, – думала Алька, – а в следующий раз обозначу себе маршрут в два раза длиннее и сойду с полпути, как это делают испанцы. Вот устрою „разрыв шаблона“ своему мозгу… Там ведь с детства запрограммировано – „русские не сдаются“ и начатое доводят до конца».

Двухъярусные кровати в просторном альберге¹ уютно расположились на втором этаже. Молодёжь не расходилась, объединившись в стайки, приглушенными голосами они обсуждали следующие этапы, обменивались опытом и адресами. После многих испытаний и вместе пережитого адреналина будет о чём вспомнить в будущем. А кто-то уже нашёл здесь свою самую большую любовь – романтика дорог и беспечность пробуждают чувства.

Алька избегала общества. Она отправилась в Путь, чтобы побыть одной, разобраться в невероятной буре противоречивых мыслей и эмоций, накрывших её этим летом. Это как заедать сладкое солёным – нагрузить ноги, чтобы не взорваться изнутри от накопившегося напряжения.

Девушка тряхнула головой, как будто отгоняя назойливую мысль. Веер светлых волос взметнулся и мягко опустился на плечи. Длинные тонкие пальцы подхватили прядь со лба и унесли за ухо, открывая две тонкие вертикальные мимические складки над носом. Сколько она себя помнила, эти две морщинки на лбу были всегда – признак постоянной мыслительной деятельности. Ещё в институте из-за них Альку прозвали «Интеллектуалкой». Она никогда не расставалась с книгами, была не частой гостьей на дискотеках, и ей на острый язычок предпочитали не попадаться.

Немного мальчишеская фигура и открытый пронзительный взгляд завершали образ. Симпатичную блондинку с весёлым нравом ребята всегда принимали в компании на равных как «хорошего парня». С ней было интересно, и она никогда не ныла.

Со второго яруса светящийся экран телефона меньше мешает спящим пилигримам, а планировать завтрашний этап куда приятнее лёжа. Завтра предстоит пройти 32 километра – нормально – ноги уже привыкли к таким расстояниям, хорошо хоть перепады высот небольшие.

Пока сон не сморил окончательно, девушка запостила в «фейсбук» сегодняшние фото и добавила немного текста. Она описывала свой путь под тегом #мойПутьСантьяго. Виртуальные читатели и поддерживающие комментарии были нужны ей сейчас!

Алька запланировала пройти Путь Сантьяго ещё два года назад. Тогда ей в руки попала книга Пауло Коэльо «Дневник мага». Ох и зацепило же её тогда это необычное паломничество – Путешествие к Себе, обещающее избавить от иллюзий и придать жизни другой смысл. Долго она готовилась к путешествию – читала рассказы пилигримов в Интернете, представляла себе развалины рыцарских замков и старинных монастырей, погружалась в атмосферу средневековья и свои мистические переживания…

Ожидания её более чем оправдались – сам Путь с его миссией и персонажами теперь казался ей более реальным, чем вся её жизнь до него. Она стала частью этой истории.

Будильник вырвал сознание из предрассветного сна. На «поваляться» времени нет, двери альбергов закрываются за спиной ровно в восемь. Раз назвался пилигримом², иди и не оглядывайся… Йога, лёгкий завтрак, и ноги уже отмеряют новые километры грунтовки, петляющей в осеннем утреннем тумане…

Жёлтые стрелки указывают путь. Не пропустить бы только развилку, а то придётся идти на 5 км больше, а сегодня и так один из самых длинных этапов. Влажный воздух наполняется запахом эвкалиптов, прохладой пробирается под ветровку и щекочет позвоночник. От этого бодрости прибавляется и скорость передвижения из «лёгкой прогулочной» взлетает до «несусь, не разбирая дороги».

Алька не заметила, как проскочила мимо знакомого француза. Услышав в спину: «Buen Camino» – так пилигримы традиционно приветствовали друг друга, махнула головой, что означало: «И тебе!», и побежала дальше, не останавливаясь. Были все шансы дойти сегодня засветло.

Тропинка сужалась, и развесистые кроны старых эвкалиптов вдоль аллеи образовали зеленую арку и туннель. Издалека это походило на открывающийся портал в параллельный мир. Туман потихоньку рассеивался. Становилось жарко. Осознание того, что за три часа пройдена половина пути, безмерно радовало, да и этап живописный – идти было легко и приятно. Даже возникшая на ровном месте колея с грязью не портила общей картины, и только добавляла разнообразия…

Выбравшись на «большую» дорогу, девушка огляделась: по всем признакам цивилизация уже где-то рядом, а значит, скоро можно будет перекусить и отдохнуть. На часах пять, идти ещё километра четыре. Стоило поторопиться – темнеет здесь рано.

Столбик с жёлтой стрелкой-указателем как-то неестественно кособоко стоял у другого края дороги, и стрелка заставляла резко свернуть налево. Как-то странно всё это выглядело. Но никаких других ориентиров поблизости не было, и Алька решила идти по стрелке.

Километра через полтора стало понятно, что дорожка-то ведёт не туда. Появились сработанные наспех и прикреплённые к деревьям рекламки гостиного дома и ресторана – предприимчивые деревенские испанцы «расставили сети» на пилигримов… И Алька попалась!

А ведь интуиция подсказывала, что-то здесь нечисто! Чертыхаясь и злясь на саму себя, девушка повернула обратно. Как можно быть такой дурой – ведь видно, что с указателем что-то не так. Скоро начнёт темнеть, а она, уставшая и голодная, даже не знает в какую сторону идти. Жёлтые стрелки как сквозь землю провалились.

Паника не лучший советчик для путешественника. Взяв себя в руки, Алька интуитивно выбрала направление и пошла вдоль забора, который отгораживал трассу от леса. Всё лучше, чем шагать по трассе. Где-то же этот забор закончится, останется только перейти на другую сторону дороги и разыскать альберг. Но забор всё не кончался…

«Идти вперёд или вернуться?» – внутренний диалог отвлёк от реальности…

Окрестность словно расплылась… Преобразилась… На фоне темнеющего неба показались силуэты лошадей, потом телеги, заполненные бедным людом…

Гул голосов, топот копыт, глашатай зачитывает указ – размеренно выкрикивает устрашающие слова: «Приговор! Ведьмы! Костёр!» Простой люд с любопытством поглядывает на него, не отрываясь от привычных дел…

Обыденность средневековья…

Мимо пронеслось пыльное облако – рыцари, полязгивая мечами, умчались на турнир. Шустрый голодный мальчишка выхватил узелок с провизией у зазевавшейся крестьянки, но не успел увернуться, и толстая плеть возницы змеёй прошлась по спине… Выронив добычу, малец навзничь упал на булыжную мостовую, истекая кровью… Прохожие зеваки со смехом и одобрением похлопывали мужика по плечу и отпускали колкости барышне-крестьянке.

И вдруг всё затихло – только скрип старой телеги звучно оглушил пространство, раскачиваясь и спотыкаясь о булыжники, телега едва не опрокинулась, железная клетка, стоявшая на ней, скользнула на край – толпа отшатнулась.

«Ведьма», – прошелестел порыв ветра…

Молодая красивая женщина, стоя на коленях, цепко держалась за прутья клетки. Длинные белокурые волосы разметались в разные стороны, изорванное платье чудом держалось на худых плечах. Она сосредоточенно и напряжённо вглядывалась куда-то в даль. Две глубокие вертикальные борозды рассекали её лоб.

Их взгляды встретились…

Картина, только что казавшаяся реальной, так же внезапно, как и появилась, растворилась в дрожащем воздухе. Алька не заметила, как оказалась на мосту. Мелкая дрожь била ее. Сумерки надвигались фатально быстро.

Самопроизвольно включился режим самосохранения. Рассуждать было поздно. Вперёд, и быстро!

Тренированное тело, привыкшее к экстремальным ситуациям, само приняло решение и мобилизовало все ресурсы. Сознание расслабилось и подчинилось неизбежному, эмоции и мысли замерли. Внимание переключилось на дорогу.

Алька немного успокоилась, и способность воспринимать реальность к ней постепенно возвращалась. Странно было обнаружить себя в новом месте и не помнить, как сюда попала – как будто телепортировалась в другое измерение…

Видел бы кто её сейчас – худенькая блондинка с рюкзаком за спиной стремительно вышагивала по заброшенному акведуку, протянувшемуся между горных вершин.

Основания цементных столбов конструкции терялись где-то далеко внизу у подножья гор, старый асфальт потрескался и местами провалился. Повсюду валялись сломанные ветки и пожухлые листья, занесённые сюда ветрами.

Новый параллельный мост, построенный чуть выше по уровню, отсюда выглядел сюрреалистично.

По современному акведуку мчались машины, громыхали фуры, со свистом проносились байкеры – там было ДВИЖЕНИЕ, там была ЖИЗНЬ.

И Алька вдруг всем своим нутром почувствовала, что именно ради этого момента она и отправилась в путешествие. Именно сейчас происходит та переоценка и переосмысление накопившегося жизненного опыта, трансформация сознания, которая позволит ей жить дальше, дышать свободно и любить ЖИЗНЬ во всех её проявлениях.

Она стояла лёгкая и окрылённая, по щекам струились слёзы – слёзы облегчения. Свободный Дух одержал победу над страхами и предрассудками…

Неизвестность больше не пугала, а скорей интриговала.

Девушка нежно поглаживала ржавые перила старого великана, наблюдая за исчезающим солнечным диском… Сумерки добавили мягких красок и ласкали взгляд. Больше не хотелось никуда спешить. Этот, пугающий в начале пережиток прошлого, стал вдруг таким родным и волшебным.

– Спасибо тебе, дедуля. Ты мне здорово помог! – произнесла она вслух, обращаясь к мосту. – Я поняла, что прошлое никуда не уходит. Оно живёт с нами рядом – своей прекрасной параллельной жизнью. Из него мы черпаем мудрость и умиротворение, оно – наша сила и поддержка, наш импульс в будущее.

Благодарна тебе за помощь! Буду помнить тебя всегда!

И тут ей показалось, что огромный бетонный мост слегка качнулся, давая понять, что слышит её… А может, это был порыв ветра… Алька постояла ещё немного, наслаждаясь вечерней прохладой и красотой горного заката, потом не спеша пошла дальше.

Тёплый асфальт заботливо согревал своим дыханием, воздух звенел мелкими колокольчиками тишины, пахло уютом и эвкалиптами… Ах, какое удовольствие быть ЖИВЫМ, снова чувствовать, ощущать каждой клеточкой что ты ЕСТЬ!

Впереди виднелись огни альберга.

Появившиеся из темноты немцы, увидев Альку, радостно замахали руками – будет с кем сегодня разделить ужин!

Утром на пороге осталась пара походных ботинок и записка:

«Free, you can take it, amigo. Buen Camino!»³

Натали Кантор, Израиль

Фотограф и видеограф, музыкант и филолог – закончила филологический факультет университета.

«Первые попытки писать рассказы были во время учебы. Сейчас пишу мало и редко, только когда приходит вдохновение. Живу в Ашкелоне, Израиль».

Петровна

Утро не заладилось. Петровна встала с головной болью и вышла на кухню. На неё безнадежно взирали тарелки из раковины, которые нужно было вымыть ещё вчера, но было лень. Петровна выглянула во двор, задумчиво почесала за ухом кота, потом тоскливо поплелась к раковине.

Вечером, засыпая, она представляла себе, как сегодня в пять минут управится с грязной посудой, а потом свернет горы: то есть покрасит стены, наготовит пять кастрюль, вымоет окна и наконец-то начнет учить английский, который обещала себе учить хотя бы по уроку в день ещё когда закончила школу, 40 лет назад…

В общем, планы были наполеоновские. Петровна вздохнула и протянула руку, чтобы убрать термос в шкаф. Взяла его и задумалась.

Она вспомнила, как в голодные годы, когда им, городским, давали от завода делянки под огороды, ездила туда всё лето, и полола картошку, не разгибая спины. И как в один прекрасный день она собралась ехать на огород, чтобы выкопать плоды трудов своих, и её старенький, тогда ещё живой отец захотел ей помочь. И как они ехали утром на трамвае до вокзала, откуда нужно было ещё 4 часа ехать электричкой до этого треклятого огорода, который отнимал у нее полжизни.

Но трамвай пришёл не по расписанию, и когда они вышли на той остановке, от которой было ближе всего к вокзалу, и она поняла, что до отхода электрички десять минут, а бежать ещё пару километров с сумками на колёсах, между прочим, и лопатами, она сказала папе, чтобы не бежал. Если не успеет, пусть идет домой. А сама понеслась по тому чёртовому спуску до вокзала, каждую секунду получая удар лопатой по ноге.

Каким-то чудом она успела на эту электричку, забралась в вагон, и всю дорогу думала, потирая свежие синяки на ногах, успел ли папа. И сама для себя решила, что он не успел и поехал домой. Конечно, ведь ему уже было за 70 – не те годы, чтобы конём скакать за поездами, с сумкой и лопатой наперевес.

Но когда она высадилась на своей станции, а электричка ушла, вильнув хвостом копоти, Петровна увидела папу. Он стоял на щебёнке и доставал из сумки такой же термос, как тот, который она собиралась поставить в шкаф. Сумка была мокрая, а в термосе звенело битое стекло от колбы.

Папа успел запрыгнуть в последний вагон, а он остановился там, где нет перрона, и прыгать с него было высоко. Папа спрыгнул и упал. Сумка ударилась о шпалу, и весь чай вытек на пыльный щебень. Петровна смотрела в шкаф, видела старенького папу с разбитым коленом и разбитым термосом в руках, и её душили слезы… А из раковины на неё безнадежно смотрели грязные тарелки…

Елена Майзлин, Израиль

«Я не писатель, а только учусь. Хотя я даже не знаю, хочу ли им быть. Я пишу, потому что не могу не писать. Для меня это как второе дыхание, как танец, в котором я забываю обо всём. Писать для меня – наверное, самое любимое занятие. Поэтому очень хочу жить в маленьком доме в лесу и писать, иногда выходя в город, толпу, народ, потому что шум тоже люблю.

Я филолог, преподаватель русского языка и литературы. Но это было в прошлом. Я уже 20 лет живу в Израиле. Какое-то время была редактором небольшого русскоязычного издания. Сейчас у нас с мужем семейный туристический бизнес – занимаемся организацией туров в Израиль.

Я очень люблю Израиль, неисправимая сионистка и оптимистка насчет его будущего, и много пишу именно о нём. Что вижу на улицах нашей страны, о том и пишу – небольшие рассказы. Буду очень рада, если они подарят вам минуты радости и вдохновения».

Человек мой маленький

«Люди, полагающие, что они никому не нужны, на самом деле часто самые нужные».

Эрих Мария Ремарк

Да-да, это я про тебя говорю! Ты, тот, кто сгорбился, чтобы тебя не видели, в сереньком пальто. Сделай шаг вперед, выйди из толпы. Подойди ко мне поближе. Я хочу, чтобы ты получше рассмотрел небо. Видишь? Тут звезды, и тут… А вот там справа – темно. Нет звезды. Хотя вчера она еще была. Знаешь, почему?

Человек один вчера умер. Незаметный такой, скромный. Никому не мешал. Тихо жил себе, трудился все время и вот так же тихо умер. Я при жизни-то на него внимания не обращала, а смерти его уж тем более могла не заметить. Так и исчез бы он из моей памяти, как будто его и не было никогда. Но я увидела вчера, как падала звезда. Она была там, где сейчас зияет темная дыра. И мне стало ясно, что это человек тот прекратил дышать.

Сейчас, когда я смотрю на небо, то думаю, насколько было бы светлее, если бы там снова зажглась звезда. Но нет. Ее там уже не будет никогда… И поэтому я буду помнить об этом человеке.

Ты плачешь? Не плачь. Давай поговорим о тебе. Думаешь, ты маленький? Незначительный? Никому не нужный? Брось! Твоя звезда – вон там. Видишь? Смотри, как красиво. А если она потухнет? То-то же! Без тебя никак. И знаешь, ты мне нужен. Почему? Я тоже маленький. Не веришь? Говоришь, моя звезда гораздо ярче твоей? Да тебе так кажется! Это я просто в красном пальто. Мама на меня его в детстве надела, сказала, что без него я буду серой, как мышь. Поэтому мне и приходится в нем ходить. И вид делать, что я такая яркая вся из себя.

Сейчас тебе расскажу одну историю. Дедушка мой был скромным очень. Войну прошел всю. О подвигах своих говорил, как о простом чем-то, незначительном, и только, если попросишь. Всегда в тени был. Незаметный такой. Ни от кого ничего он не требовал, наоборот, старался быть нам не в тягость. Умер тихо, с улыбкой на губах. Когда я о нем думаю, сладостная боль пронзает мое сердце. Думаю часто. Образ его яркий.

О, я еще кое-что вспомнила! Картину как-то видела – художницы израильской одной. Человек гуляет по Яффо. Одет он просто очень. Сутулится слегка. На лице застенчивая улыбка. Палочка в руках. Идет человек этот по узкой улочке, фонарь фигуру освещает. А за ним кошки гурьбой.

Заинтересовала меня картина. С художницей списалась. Оказалось, живой это человек. Инвалид израильской армии. Был ранен в какой-то войне. Теперь живет тихо. Гуляет сам по себе. Кошек кормит и от собак защищает. Однажды даже на руки кошку схватил, когда на нее собака напала. Не побоялся, что укусит его. Художница говорит, хороший человек, скромный очень, молчаливый. Не хвастается своим участием в войне. Говорит об этом со стеснением. Родные знают все и любят его, а люди, повстречав на улицах старого города, думают, дурачок, наверное, местный, с бродячими кошками якшается. И я бы так думала, хорошо, что узнала историю его. Теперь не забуду.

Боже, как же это замечательно! Тебя трогают эти истории? Меня – да… Ах, как щиплет сердце. Соприкосновение с чем-то очень важным. Я чувствую, что Господь любит скромных, маленьких! Больше, чем больших и ярких. И чтобы мне не говорили, чувство это подлинное. Я его не придумала. Оно появилось во мне как откровение, знание свыше. Возможно, даже от самой звезды.

Недавно у меня очень сильно сердце щемило. Совсем свежая история. «Сотни людей пришли проститься с Моти Бен-Шаббатом, который утонул, спасая людей во время наводнения в Нагарии».

Моти помог трем людям выбраться из машины. Потом он снова бросился в воду, подумав, что в салоне остался малыш. Его затянуло мощным течением, и выбраться он уже не смог.

Меня так потрясло это событие, что я начала искать информацию про этого героя. Я прочитала, что говорила его мать на похоронах: «Он всего себя отдавал другим»; и также его отец: «Мой сын был скромным и тихим. Всегда искал, как помочь другим. В пятницу он всегда покупал пакеты со сладостями, которые раздавал в синагоге. Везде, где нужна была помощь, он приходил первым. Когда у него заканчивались деньги, то он просил у меня под видом того, что он хочет купить себе одежду, а на самом деле покупал продукты нуждающимся».

Я по этому Моте три дня плакала. И сердце мое, мне кажется, стало светлее. Его я не забуду.

Ты понимаешь, для чего я тебе все это рассказываю? Я хочу, чтобы ты обрадовался своей малости. Чтобы она в тебе звезду зажгла.

Маленькие люди были всегда. И ими почему-то интересовались великие писатели. Рассказывали о них так, что мы до сих пор рыдаем над их произведениями.

Вот у тебя глаза загорелись! Сброшу-ка я с себя пальто свое красное. Мешает оно мне чувствовать себя свободной и быть самой собой. Я ведь такая же, как ты – человек маленький.

А ты важен, очень. Ты главный герой в этой жизни. Можно, я обниму тебя? Мы маленькие люди, но можем делать большие дела. Пошли зажигать наши звезды! И пусть от них меняется мир.