Kitabı oxu: «Добро пожаловать в Купер»

Şrift:

Посвящается Люси

Tariq Ashkanani

Welcome to Cooper

Издательство АЗБУКА®

Они просят меня рассказать им историю. У них дружелюбные голоса. Усталые парни в мятых костюмах, они пьют кофе с рогаликом. И кофе, и рогалик доходят до меня чуть теплыми.

Расскажи нам историю.

Девочка в красной шапочке отправляется навестить бабушку.

Думаю, эту историю они уже слышали. Проблема в том, что я никогда не умел хорошо рассказывать. Не мог придумать, с чего начать. Тут ведь самое важное – произвести впечатление. Это я понимаю. Завладеть их вниманием, чтобы оно не ослабевало до самого конца. А историй у меня хватает… Выбери какой-нибудь момент, приятель, говорят они, как будто мы друзья. Как будто мы в баре, а не в комнате с закрытыми жалюзи.

Я перебираю в памяти все, что случилось за последние несколько недель. Помню снег, глубокий, по щиколотку. Хлопья падали с потемневшего неба, хороня под собой все. Оседали на волосах, цеплялись за уши. Помню, как она стояла у окна и смотрела на меня. Она бы не смогла меня видеть – даже с того места, где стояла, с расстояния в двадцать ярдов.

Я помню, как шел по ее коридору, как шлепали по деревянному полу мокрые ботинки. Помню: руки у меня не дрожали – не то что раньше, не то что в первый раз. Помню, играла музыка. Не спрашивайте какая. Для меня это был просто фон. Шум, в котором можно спрятаться.

Или, может быть, стоит сразу перейти к концу. Подарить этим парням то, чего они так хотят. Лес, раннее утро, солнце и место, куда я привел того парня. Место, где его ждала смерть.

Вот только эта история им не нужна. Они хотят услышать всё с самого начала. Что было раньше. Я вижу по глазам. Они прерывают меня вопросами, и я сдаюсь. Сдай назад, говорят они, как будто моя память – это старый внедорожник со сломанной осью. Мне пододвигают через стол чашку свежего кофе – как будто это поможет мне вспомнить.

Ладно, я сдаю назад. Возвращаюсь. Но не к самому началу, потому что пока еще не очень хорошо их знаю, а еще потому, что многое из того, давнего, не имеет для них значения. И все же я увожу их достаточно далеко. Возвращаюсь к своему приезду в город: высокая трава и кукурузные поля, длинное шоссе, ухабистое и в трещинах, и указатель, на котором выцветшие буквы складываются в слова «Добро пожаловать в Купер». Отодвигаю чашку с кофе и прошу чего-нибудь покрепче. Они все смотрят на меня, но я молчу и даю понять, что готов молчать до скончания века.

В конце концов кто-то, шаркая, выходит за дверь, а я откидываюсь на спинку стула и жду. Думаю, я начну с девушки.

Глава 1

Она была мертва. Одета так, будто собиралась на танцы. Ее нашли на спине, растянувшуюся на траве, как будто ее не убили, а просто она убивала время.

Я стоял у задней дверцы рядом с Джо и натягивал латексные перчатки. На заднем дворе толпились люди. Шел снег. Мне почему-то вспомнился тот указатель на въезде в город. Вот тебе и добро пожаловать.

Она лежала у дерева. Не спрашивайте, что это было за дерево. Большое, бурое, всё в цветочках. Белые лепестки. Рейчел бы, наверно, знала, как оно называется.

Неподалеку уже собралась небольшая толпа. Парни в чиносах из каких-то департаментов. Из каких – я не спрашивал, потому что было наплевать. Такие парни всегда тут как тут, когда случается похожее убийство. Бюрократы, им нет до жертвы никакого дела. Что тут объяснять, вы и сами знаете. Мы подошли ближе, и я все понял. В глазах у них, в том, как они разговаривали, опустив головы, как затягивались, глядя на нее сверху вниз, – во всем чувствовалась отстраненность. Будто она дурно пахла. Как будто она сама была во всем виновата.

Я пошел за Джо через двор, а он повернулся и сказал, мол, бери все на заметку. Я кивнул. Подумал, что он меня проверяет. Что ж, этот способ ничем не хуже других. Я не волновался. Мне было все равно, что он обо мне думает. Некоторые говорят, что я эмоционально замкнут, но люди много чего говорят. Одна женщина как-то назвала меня мудаком, и думаю, она была права.

Мы подошли ближе, и парни повернулись к нам. Я увидел обнаженную руку на свежем снегу. Неестественно белую.

– Кто это с тобой? – спросил у Джо один из них. Кто именно, я не заметил.

– Это Томми Ливайн, – сказал он. – Прошу любить и жаловать.

Я обвел их взглядом – они смотрели на меня с извращенным удовольствием, которое даже не потрудились скрыть. Джо сунул в рот сигарету и махнул мне – мол, подойди. Я стал протискиваться в центр круга. Они расступились, но пройти все равно было трудно. Чье-то нарочно выставленное плечо, кофейный запашок, несвежее дыхание. Я все же пробился, и она предстала передо мной во всей своей гротескной красоте. Я стоял над ней, и вся эта сцена напоминала ритуал какого-то племени.

Черная туфля, модная, но только на одной ноге. Бежевые колготки. Тонкое черное платье и тонкий кожаный поясок. Ноги раскинуты, руки подняты над головой, кисти скрещены. На шее – темное, тяжелое ожерелье из синяков. Светлые волосы, длинные, вьющиеся на концах. Молодая, лет двадцати пяти. Если бы убийца оставил ей глаза, она была бы даже хорошенькой. Черт, ну вы же видели фотографии.

Вот тогда я и испытал то самое ощущение. Оно скручивалось у меня в животе, теплое и скользкое. Замешанное на бессилии и ярости, странное ощущение – тебя будто выворачивает наизнанку и хочется колотить кулаками по кирпичной стене. Именно такое находит на мужчину при виде изуродованной женщины.

– Что нам известно? – спросил я, надеясь, что кто-нибудь ответит.

Так и случилось.

– Ее зовут Келли Фрэнсис Скотт. По крайней мере, так мы предполагаем.

Лысый парень, весь в белом. Я поймал его взгляд.

– Это дом мисс Скотт?

– Верно.

Я присел на корточки рядом с ней. Кольцо мужчин вокруг меня сомкнулось.

– Погода портит дело, – сказал я. – Надо укрыть место преступления.

– Я уже сделал запрос, детектив.

– Признаки сексуального насилия?

– Не похоже. Точнее скажу после более тщательного осмотра.

Я встал и медленно обошел ее.

– Руки. – Я указал на них. – Есть признаки связывания?

– Нет.

– Значит, сильный парень. Прижал ее к земле, одной рукой заломил руки, а другой задушил.

– Возможно, она уже была без сознания, – предположил один из парней. Я посмотрел на него – пузатый, с жирным лицом – и снова опустил глаза на женщину. Вытер нос тыльной стороной ладони.

– Возможно. – Я отыскал взглядом мужчину в белом. – Вы уже установили время смерти?

– Не более восьми часов назад. Пока это все, что я могу сказать.

– Судя по одежде, спать ложиться она и не планировала, – сказал я. – Похоже, куда-то собиралась.

– Неудачное ограбление? – предположил детектив с сальным лицом.

– Не уверен. Часов-то нет. – Я указал на полоску более светлой кожи на запястье.

– Думаешь, он их взял?

– Отвали, Ллойд.

Я обернулся – Джо стоял на краю круга и пристально рассматривал тело.

– Парень говорит, у нее часы пропали, – сказал Ллойд.

– Черт возьми, это не ограбление, Ллойд. Если бы ты потрудился поднять свою жирную задницу и протащить ее по лестнице, то, вероятно, нашел бы их на ее прикроватной тумбочке.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что он вламывался к ней не для того, чтобы украсть чертов телевизор. Этот случай для отдела убийств. Кроме того, я видел вашу статистику. Вам, парни, не нужна в этом квартале еще одна красная галочка.

Я переводил взгляд с одного на другого. Круглое лицо Ллойда покраснело. Он резко покачал головой и отвернулся.

– Можешь забирать, придурок, – пробормотал он, протискиваясь мимо. Несколько человек тоже отошли подальше.

Джо подождал, пока Ллойд уйдет, и шагнул вперед.

– Глаза, – сказал он мне.

Кожа вокруг глазниц была разорвана.

– Спешил. Делал все на скорую руку. – Я помолчал. – Он был зол.

Вокруг царило молчание. Потом послышались приглушенные голоса и сигналы телефонов, я почувствовал вокруг движение и запах свежих сигарет.

– Ставьте палатку, – сказал Джо. – И поскорее. Прямо сейчас, понятно? Господи, как мы сюда приехали, снег идет не переставая. Повезет, если мы вообще что-нибудь найдем.

И он ушел, снимая на ходу перчатки. Я бросил последний взгляд на мертвую женщину с вырезанными глазами, но она на мой взгляд не ответила.

Все вокруг исчезло, кроме ее пустых глазниц, которые все расширялись, превращаясь в зияющие туннели, и я знал, что, если сейчас не отвернусь, они поглотят меня целиком.

Глава 2

Я сидел рядом с Джо в его видавшем виды «Форде». Снег валил все сильнее, дерьмовый обогреватель гнал мне по ногам холодный воздух, а перед глазами все еще стояли припорошенные снегом глазницы Келли Скотт.

С Джо я познакомился утром. Я приехал в город в пятницу поздно вечером, провел выходные за распаковкой вещей и ковыряясь в дерьмовых яйцах фу-йонг лезвием складного ножа, поскольку вилки у меня не оказалось. А потом наступило утро понедельника, и я оказался здесь.

Хотя нет, не совсем так. Вообще-то, распаковывать мне было особенно нечего, и большая часть вещей осталась в коробках. По правде говоря, я остался в своей новой квартире, потому что не хотел выходить и бродить по пустым улицам. Просто лежал на кровати в тишине. Ни машин, ни криков. Купер – не Ди-Си ¹, и такая тишина мне, наверно, не нравилась. Но ведь в ней-то и был весь смысл, верно?

Джо – крупный парень. Вы его видели. Не толстый, даже не расплывшийся – просто крупный. С таким вам не захочется встретиться лицом к лицу на ринге. Седые волосы, серая щетина, мятая рубашка и галстук, узел на котором завязали лет двадцать назад. Большие руки сжимали руль едва ли не до хруста.

Минут десять мы ехали молча, и только потом он заговорил. Мне показалось, у него такая привычка – за баранкой не трепаться. Если так, то меня это вполне устраивало. Он предложил мне закурить, я отказался, тогда он спросил, не против ли я, если закурит он, и на этот вопрос я тоже ответил «нет». Удерживая руль ногами, он немного неловко расправил свой длинный тренч, вытряхнул сигарету на предплечье, сунул ее в рот и прикурил привычным жестом. Дорога впереди лежала ровной лентой.

– Насчет того… – начал Джо и замолчал. Долгим выдохом выпустил дым. Я уставился в окно – мы проезжали через Купер. Одноэтажные дома, магазины с разбитыми витринами, испещренные граффити металлические ставни, мусор, свисающий с баков, как мох. Толстый снежный покров пришелся бы кстати.

– Здесь всегда такая погода? – спросил я.

– В ноябре обычно нет.

– Я видел и хуже.

Джо бросил на меня косой взгляд и приоткрыл окно.

– Конечно, видел, – сказал он, возможно, с сарказмом.

Он сбросил пепел, постучав сигаретой о стекло. Горящие искры разлетелись и погасли. Так мы проехали пару кварталов. Джо включил радио. Наверно, слушать было проще, чем разговаривать. Кантри. Кенни Роджерс, пробивающийся сквозь помехи. Я выстукивал мелодию на оконной раме.

– Ты представлял меня всем как Томми, – сказал я.

– Что?

– На месте преступления. Я предпочитаю, чтобы меня называли Томасом.

Джо кивнул.

Снова молчание.

– Ты религиозный человек, Томас?

– Не совсем. А что?

– Единственный Томас, которого я знал, вырос и стал священником. Уехал куда-то в большой город. Возможно, в Финикс. – Он стряхнул пепел на холодную улицу. – Лично меня туда не тянет.

– В Финикс?

– В большие города. Слышал, ты раньше работал в Ди-Си?

– Пару лет.

– Большая перемена.

Я думал об этом. Лежа в постели, ощущая, как давит тишина. Оказывается, чтобы уснуть, мне нужен шум.

– Здесь, конечно, тише.

– Да уж.

– Ты когда-нибудь бывал в Ди-Си?

Джо затянулся и покачал головой.

– Я включаю новости раз в четыре года, смотрю, кто окажется у руля. Больше мне и не надо. Почему ты ушел?

– Надо было поменять место.

Он что-то проворчал и ткнул сигаретой мне в грудь.

– А одеваешься, как в Ди-Си. Сними костюм.

– Что не так с моим костюмом?

– Ты видишь здесь еще кого-нибудь в костюме?

– Просто пытаюсь произвести хорошее впечатление.

– Если хочешь произвести хорошее впечатление, помоги мне поймать этого парня. Если люди в округе увидят тебя в таком наряде на пороге своего дома, то подумают, что ты пытаешься им что-то продать. Прибереги свои модные штучки для суда.

– Спасибо за совет.

– Не стоит благодарности. Что у тебя с собой?

– «Смит и Вессон» тридцать шестой модели.

Брови Джо поползли вверх.

– Парень с револьвером. Грязный Гарри. Сразу и не признал.

– За жестокого социопата?

– Что, тебе не понравился этот фильм?

Я пожал плечами.

– По-моему, пушка у него была побольше.

Джо снова хмыкнул, выбросил окурок в окно и прибавил газу. У меня было четкое ощущение, что разговор окончен.

* * *

Купер маленький, но вытянутый в длину. Мы поехали по главной улице через центр города. На углу мальчишки со смехом колотили кулаками по чем-то набитым мешочкам, как показывают по телику. Многоквартирные дома сменялись магазинами, за ними нередко виднелись пустоши. Мимо проносились кукурузные поля, пасущийся скот, заросли кустарника, а еще дальше была насыпь, обозначающая границу между Пайн-Ридж и Национальным заповедником Небраски.

Я никогда еще не видел так много открытого пространства. Странно, но на меня эти просторы действовали угнетающе.

На место мы прибыли, должно быть, около полудня. Джо сказал, что ему нужно уладить кое-какие дела, и рванул с парковки, едва дождавшись, пока я закрою дверь. Остаток дня я провел за своим рабочим столом. Бумажная волокита и рукопожатия. Обычная ерунда, какая бывает в первый день. Просматривая утренние записи с места преступления, я не мог перестать думать о Келли Скотт. Из головы не выходили ее выскальзывающие из глазниц глаза. Как и лезвие, перерезающее зрительные нервы. Я отбросил блокнот и встал. Было уже начало седьмого, и мне захотелось выпить.

«Стингрейз» за углом от участка оказался небольшим баром – красная кожа и высокие табуреты. Неоновая вывеска мерцала в наступивших сумерках. Время коктейлей. Я прошел по липкому полу. В воздухе стоял убойный мускусный запах пота. Одинокая барменша во всем черном полировала стойку. Звали ее Мэри, но я, конечно, этого еще не знал. Она не была похожа на Мэри. По крайней мере в тот, первый, раз. Зато была похожа на готку, или как это у них теперь называется. Темноволосая, с розовой прядью в заканчивающемся под самым подбородком каре.

На меня она даже не посмотрела. Я попытался вытащить барный стул, но обнаружил, что он привинчен к полу. Да, вот такое это было заведение. Забравшись на потертое жесткое сиденье, я заметил мужчину, в одиночестве сидящего в углу комнаты перед тарелкой с яичницей и беконом.

– Что вам предложить? – спросила она, перекидывая через плечо тряпку, которой только что протирала стойку.

– Бурбон. И меню ужина, если вас не затруднит.

Я улыбнулся ей, но она уже отвернулась, а налив бурбон, пододвинула мне бокал через стойку.

– Вы в городе новенький.

Я кивнул.

– Только между нами. – Она наклонилась ближе. – Заказывать здесь еду я бы не рекомендовала.

Я уловил аромат ее духов, что-то с апельсиновым оттенком. Глаза у нее были изумрудно-зеленые. Она кивнула, и розовая прядка качнулась. Я взглянул на мужчину в углу, который неловко наматывал на вилку, как спагетти, кусочек недожаренного бекона. Она приподняла брови.

– Бурбона будет достаточно, – сказал я.

Она кивнула и принялась протирать бокалы. Мне понравилось, как она это делала: прислонившись к стене, небрежно, будто отсчитывая оставшиеся часы. А еще мне удалось получше ее рассмотреть. Подтянутая, в футболке, облегающей плоский живот и стройные плечи. Помню еще полоску кожи над черными джинсами в том месте, где футболка чуточку задралась.

Но, знаете, возможно, память меня подводит. Не все удается расставить по местам. Так что, может быть, и не было никакой полоски кожи. Может быть, не было и футболки. Может быть, она была блондинкой в голубом платье, а я был в коктейль-баре, хотя я чертовски надеюсь, что нет, потому что это означало бы, что проблем у меня больше, чем я думал.

Так что пусть останется готкой, и пусть будет стоять, прислонившись бедром к стене, с таким видом, будто делает это нарочно, и пусть волосы у нее будут темные, черные как смоль, с розовой прядью с одной стороны. Да, именно так.

– Что привело вас в Купер? – спросила она, встретившись со мной взглядом.

– Вы второй человек за день, который меня об этом спрашивает.

– У нас редко бывают новенькие.

Я отпил из бокала и подождал, пока бурбон уляжется внутри.

– Наскучила жизнь в большом городе.

– Омаха?

– Ди-Си.

Она на мгновение замерла.

– Далековато вы забрались от дома.

– Уже нет. – Я улыбнулся и, допив бурбон, отправил ей бокал через стойку. – Повторите.

Какое-то движение слева – сидевший в углу парень приближался к стойке со скрученными в рулетик банкнотами в руке. За поясом брюк я заметил у него короткоствольный пистолет. Женское оружие. Придурок, должно быть, решил, что оно придаст ему крутизны. Может, потребовать разрешение на ношение? Или показать, как выглядит настоящая пушка?

Бросив купюры на стойку, он задержал взгляд на барменше, потом посмотрел на меня. Я кивнул, но взглядом посоветовал проваливать, и он ушел, на ходу натягивая поношенное пальто.

– Что именно вас привлекло в Купере? – спросила она, наливая мне еще бокал. – Наше восхитительное население?

– Ваши замечательные пейзажи, – сказал я, салютуя ей бокалом в знак благодарности. – Не хотите присоединиться?

– Спасибо, но я воздержусь. – Она улыбнулась, и нефритовые глаза заблестели в тусклом свете. – В Купер не приезжают по собственному желанию, офицер.

Ее слова меня немного удивили, но я скрыл удивление, подняв бокал.

– Вам даже значок не пришлось показывать. Как я уже говорила, новенькие у нас редкость.

Я достал бумажник. Вытащил пару банкнот. Положил их на стойку, сверху поставил пустой бокал.

– Я Мэри, – сказала барменша, забирая бокал, но оставляя наличные.

– Томас.

– До свидания, Томас.

– До свидания.

Холодный свежий воздух обжег лицо, как будто я только что побрился. У меня в квартире было ненамного теплее. Трубы гудели и дрожали. С верхнего этажа доносился приглушенный смех, слышалась громкая реклама подержанных автомобилей и юридической помощи при разводе, а в какой-то момент послышался надсадный кашель, продолжавшийся почти целую минуту. На выходных я видел жившего наверху старика и теперь снова подумал, что, наверно, стоило бы зайти к нему и представиться.

Но вместо этого я заставил себя начать распаковывать вещи и остаток дня, когда снова пошел снег, провел разбирая коробки.

Не знаю, который был час, когда я наткнулся на ее фотографию в рамке, все еще лежащую рядом с полупустой бутылкой «Ред Стэг». Я взял бутылку, оставил фотографию и вскоре заснул. Во сне я видел длинные дороги, поднимающуюся воду, бескрайние равнины, заполненные безликими мужчинами и женщинами с розовыми волосами и пустыми глазницами.

* * *

Рано утром следующего дня в дверь постучали. Я открыл, и ворвавшийся в квартиру Джо едва не выбил у меня из рук чашку с кофе.

– Привет, – сказал я. – Тебе что-нибудь предложить?

– Нет времени. Сегодня утром Боб снял отпечаток пальца. С ее ремня, Томми. С проклятого ремня. Отпечаток частичный, но компьютер на семьдесят шесть и девять десятых процента показывает совпадение с отпечатком Фостера. Этого хватит любому судье. Я хочу быть там первым, понятно? Хочу вышибить дверь конуры этого извращенца и потащить его, брыкающегося и вопящего, на электрический стул. И хочу, черт возьми, сам повернуть рубильник.

– Кто такой Фостер?

– Садись в машину, и я тебе скажу. И не забудь револьвер.

– Ждешь неприятностей?

– Всегда, Томми. Всегда.

– Дай мне минутку – надо одеться. – Я посмотрел на часы: было начало восьмого. Душ мог и подождать. Я допил остатки кофе, вспомнил, что вчера сказал мне Джо, и натянул хаки. По пути к двери схватил пальто и поправил галстук.

– Кевин Фостер, – сказал Джо, доставая ключи от машины. – Осужден за тройное убийство, недавно освободился по апелляции. Любил выковыривать ложкой глаза молоденьким девушкам и оставлять их на заднем дворе. Ничего не напоминает?

– Что-то знакомое, – сказал я и, уже забравшись в машину, вспомнил, что забыл почистить зубы.

– Ну вот, а они еще говорили, что ты не годишься в детективы.

Я постучал себя по виску.

– Стальной капкан.

«Форд» взревел, и Джо отъехал от обочины. Наклонившись вперед, он включил «мигалку» – та загорелась синим и начала вращаться. Я жевал жвачку, чувствовал, как давит на грудь мой «Смит-и-Вессон», и пытался игнорировать болезненный ком в животе.

1.Ди-Си (англ. DC от District Columbia) – территория, на которой находится столица США – Вашингтон.