Kitabı oxu: «Союз пяти королевств. Трилогия», səhifə 16

– Наследник Эрии получит порцию благодарности от приближенной ко мне знати, обсудит с советником первостепенные вопросы, касающиеся наших государств, а потом будет препровожден в свои покои, – сообщила королева, видя волнение внучки.

И добавила уже более мягким тоном:

– Милая, нам нужно с тобой о многом поговорить. В последний раз я видела тебя неразумной крошкой, а ты и вовсе не помнишь свою бабушку. Поэтому мы пойдем туда, где нам никто не помешает.

Волнение и дорога измотали Свон, поэтому она безропотно согласилась следовать за Беатрис Шестой. Она знала, что Эдуард ее найдет и сам объяснит королеве, почему должен находиться рядом со своей будущей женой.

После того, как Свон искупали, одели в красивые одежды и уложили волосы, следуя лорийской моде, она почувствовала себя настоящей принцессой.

Бабушка терпеливо дожидалась ее в соседней комнате, куда время от времени заходили придворные, решая с королевой неотложные дела. Беатрис Шестая была активна и выглядела гораздо моложе своих лет. Свон знала, что в Лории готовятся к шестидесятипятилетнему юбилею королевы.

– Дорогая, ты прелестна, – похвалила та, когда Свон ввели в роскошную комнату, названную одной из служанок «кабинетом».

Беатрис Шестая указала рукой на соседнее кресло, куда Свон и села. Глаза девушки лучились счастьем от того, что она находила сходство черт между королевой и собой: те же голубые глаза, правда, их цвет с годами стал не таким насыщенным, высокие скулы, пухлые губы.

Слабая улыбка тронула лицо правительницы Лории. Она впервые не знала, как себя вести, как начать сложный разговор.

– Моя дорогая! Я так счастлива, что ты опять с нами. В последний раз, когда я держала тебя на руках, ты была десятимесячной крохой. Мне трудно поверить в чудо твоего возвращения, семнадцать лет я считала тебя погибшей. Потерять в один день единственную дочь и внучку – огромное горе. Оно свело в могилу короля, твоего деда. С тех пор я одна.

– Теперь не одна, Ваше Высочество! Позже я расскажу о чудесном событии, и Вы порадуетесь вместе со мной. Но я сгораю от нетерпения услышать историю моих родителей. Вы ведь расскажете мне все без утайки?

– Да, конечно, дорогая.

Королева Беатрис потянулась и мягко похлопала по руке Свон. От волнения та теребила золотые кисти, которые являлись украшением бархатной обивки кресла.

ГЛАВА 29

– Все началось более трех месяцев назад, когда у меня попросил аудиенцию наследник Эрии. Я была озадачена. С соседним королевством у нас непростые отношения, я даже выслала из столицы их посольство. Но вдруг появляется Эдуард Эрийский и говорит, что нашел тебя. Я не поверила, решила, что Елизавета устраивает очередные козни. Она всегда метила на мой трон и сделала мою дочь несчастной. Именно ее я обвиняю в гибели Роуз. Владей я доказательствами, незамедлительно объявила бы войну матери Эдуарда.

– Почему Вы так настроены против нее? У Вас есть какие–то подозрения? – Свон сама настороженно относилась к будущей свекрови, но хотела быть справедливой.

– Это запутанная история, Беатрис.

Свон еще не привыкла к новому имени, но не стала перечить: королева столько лет оплакивала Роуз и Беатрис.

– Расскажите мне, пожалуйста, что произошло семнадцать лет назад? Ваши люди проводили расследование?

– О, все беды начались намного раньше. Семнадцать лет назад произошел трагический финал давней истории любви, – королева замолчала, так как в комнату вошли слуги, внесли сервированный столик и наполнили бокалы розовым вином.

– Попробуй, – королева взяла свой бокал и пригубила его. – Такого вина ты не найдешь ни в одной стране. Виноградник, выросший на вулканическом пепле, дает отменный урожай. Поешь. Торжественный ужин состоится не скоро.

Дождавшись, когда они останутся одни, Ее Величество продолжила:

– Тебе, наверное, уже рассказали, что Елизавета, мать Эрийских принцев, до замужества тоже была герцогиней Винталь. Она росла при нашем дворе и завидовала моей дочери, считая себя равной ей. Она жаловалась придворным на несправедливость: мало того, что наши предки неправедным путем захватили престол Лории, так еще отняли у нее надежду на Эрийский трон.

Мы не знали, что Елизавета Винталь имела планы на наследника Эрии, и сговорились с его родителями поженить Артура и Роуз. Это сейчас он король Артур, а тогда был долговязым юношей, влюбленным в мою дочь. О, Елизавета предпринимала всяческие шаги, чтобы заполучить Артура. Завела дружбу с послом Эрии и через него узнавала о передвижениях Артура за границей. Везде, где появлялся он, обязательно присутствовала Елизавета. Тот самый посол, граф Шовеллер ходил следом за ней, устраивая ей будто бы нечаянные встречи с принцем Артуром, был ее тенью. Поговаривали, что посол являлся не только доверенным лицом герцогини Винталь, но и делил с ней ложе. Увы, домыслы так и остались домыслами.

– Ох, Ваше Величество! Получается, что она водила дружбу с послом Эрии? И граф Шовеллер был тем самым послом? А сейчас он советник при короле Артуре? Я правильно поняла? – взволнованно спросила Свон.

Мозаика стала складываться. Свон припомнила, что Гри рассказывал о заказчике похищения младенца из Окайро, и что погонщики обращались к нему «господин посол». Вот почему она оказалась в замке Шовеллер! Он сам приходил к погонщикам! Получается, граф ее спас? Он скрывал от всех, что в его доме жила наследная принцесса Лории? Поэтому он требовал вернуть люльку, ведь на пеленках был вышит королевский герб! Граф дорожил Свон, как заложницей в политической игре. Только его дети не ведали, что творили, и все время путали карты. О, боже! Значит, в тайной беседке граф Шовеллер и королева говорили именно об Эдуарде, как о человеке, преследующем отпрысков Шовеллер! Сын связывал любовников крепче прежней дружбы.

Да и Эдуард как–то обмолвился, что Шовеллер шантажировал его мать. Вот и причина шантажа: у высокородной пары есть общий ребенок, который мог стать следующим королем Эрии!

Свон, чтобы не выдать себя, зажала рот рукой, но старая королева не обратила внимания на ужас в глазах внучки. Она была погружена в воспоминания.

– Да, ты росла в его доме. Выходит, это граф похитил дитя из Окайро? Я с ним еще разберусь. Знал, что ты выжила, и скрывал столько лет! Скорее всего, он был осведомлен, что готовится нападение на Роуз! О, права я оказалась, обвиняя Елизавету! Весьма подозрительно выглядит их связь.

– Ваше Величество, а что было дальше? Как вышло, что Артур не женился на маме?

– Помолвка бедной Роуз продлилась всего пять месяцев и была расторгнута в связи со страшным скандалом. Елизавета объявила, что беременна от Артура. Жених не стал отрицать. Он вообще странно повел себя. Клялся в любви Роуз, но женился на Елизавете. Ты бы знала, что творилось с твоей матерью. Она любила Артура.

Когда я видела его в последний раз, то сильно поразилась изменениям, произошедшим с ним. Из него словно вытянули все соки, хотя раньше он был весьма интересным мужчиной.

Бабушка помолчала.

– Каких только женихов мы не предлагали Роуз, но она никак не хотела забыть Артура. А у него очень скоро родился сын, потом второй. Елизавета приобрела над королем такую власть, что он боялся смотреть в сторону бывшей невесты.

Королева вздохнула и добавила:

– Нам, во всяком случае, так казалось. Но после гибели Роуз я обнаружила тайную переписку, из которой узнала, что они продолжали любить друг друга все годы разлуки. Я передам тебе их письма.

– Ой, какая печальная история любви! – Свон вытерла слезы. – Я не хотела бы, чтобы кто–нибудь разлучил нас с Эдуардом!

– Постой! О чем ты говоришь, деточка? Что тебя связывает с эрийским принцем? Ты влюблена в Эдуарда? – королева даже встала с кресла, настолько ошеломила ее новость.

– Да, он предложил мне стать его женой, и я дала согласие, – испуганно промямлила Свон, надеясь, что узнав о честных намерениях наследника, бабушка успокоится.

– Не бывать этому! – гневно топнула ногой Беатрис Шестая. Ее лицо пошло пятнами. – Ты никогда не выйдешь замуж ни за одного из эрийских принцев!

– О каких принцах Вы говорите? Мне нужен только Эдуард! Я не откажусь от любви к нему и стану его женой! – Свон тоже поднялась с кресла и топнула. Две женщины стояли почти нос к носу и сверлили друг друга взглядом.

Беатрис Шестая, видя ответный напор, взяла себя в руки и добавила уже спокойным голосом:

– Это невозможно. Эдуард твой брат.

– Нет, – Свон упрямо покачала головой. – Нет.

Она хотела рассказать бабушке, что Эдуард сын графа Шовеллер, и она только что лишний раз убедилась в этом. У нее даже есть свидетель тайного любовного свидания графа с королевой и последующего разговора об Эдуарде – Дак. Но бабушка уже не смотрела на нее. В комнате находился кто–то третий, сильно напугавший королеву.

У двери стоял Эдуард. На его лице медленно угасала улыбка.

Свон в душе обрадовалась, что не выпалила бабушке все доказательства, что принц ей не брат, но произошедшее следом убило ее.

– Почему вы считаете, что я брат Свон? – спокойным голосом спросил наследник Эрии. Но по сжатым в кулак пальцам, по напряженной позе, можно было судить, что человек еле сдерживает раздражение.

Королева Беатрис Шестая сделала шаг к своему креслу и упала в него. Посидела, закрыв глаза, потом, решившись, четко ответила:

– Король Эрии Артур Пятый является отцом Свон. Вы брат и сестра по отцу. Брак между вами невозможен.

– Но… бабушка! – воскликнула Свон, цепляясь за угасающую надежду, понимая, что произошло недоразумение. – Мы любим друг друга! И совсем не важно, кто наши родители! Правда, Эдуард?

– Правда… – повторил он бесцветным голосом, не вполне осознавая, что говорит.

В голове Эдуарда все смешалось: мысли, чувства. Он брат Свон?! Как такое возможно?! Брат той, которую любит больше всех на свете? Той, ради которой, будь она трижды простой крестьянкой, он пошел бы на подлог документов, выдумав ей коронованных родственников? Да он купил бы ей страну, пусть захудалую, маленькую и не интересную его имперским планам, и сделал бы ее там королевой, если иначе на любимой жениться нельзя. Лишь бы она находилась рядом…

Как… такое… возможно?! Он не понимал, но вскоре пришло страшное прозрение: возможно, если только его и ее отец один и тот же человек – король Артур …

Сердце Эдуарда, казалось, разорвется на части от боли. Чтобы черти их побрали! Короля, Роуз и матушку…

Что теперь? Что делать?! Любовь его преступна. Он даже притронуться к Свон не в праве так, как хотел бы: крепко обнять, услышать желанный стон, поцеловать, чтобы поймать этот стон, и родить череду новых, волнующих вздохов и поцелуев. А ведь они… были все это время вместе! Что они наделали?!

Все кончено. Слово «сестра» словно тупым ножом резало, кромсало на части душу, причиняя муку, лишая права обладать любимой, глядеть с нежностью в ее глаза. Слово «сестра» сделало недоступными те ласки, которые он собирался дарить своей Свон всю жизнь. Его Свон.

Нет… Уже ни его, и никогда она больше его не будет. Никогда! Теперь все чувства к Свон оказались греховными, извращенными, недостойными. Если бы их насильно разлучили, он нашел бы выход, он выкрал бы любимую, он… убил бы ради нее всех, кто стоит на его пути. А сейчас кого винить?

Врага нет. Сестра… Она для него все равно, что брат Уильям. Объятия – братские, поцелуи – братские, забота – братская.

Из–под ног Эдуарда уходила земля. Мир в одно мгновение обрушился, раздавив его мечты, чаяния, уничтожив все то, что являлось смыслом жизни, самой жизнью.

Он стоял и смотрел, как любимая хватается за его колет, пытаясь достучаться, получить ответ. Плотно натянутая на груди шерстяная ткань не поддавалась, пальцы соскальзывали, но Свон упорно цеплялась, пока он не прекратил эти мучения, накрыв дрожащие пальцы принцессы своей рукой.

Эдуард видел, что Свон не хотела сдаваться, отрицая очевидное. Он сам упорствовал бы, но надежды не оставалось. Нельзя продолжать агонию. Он должен уйти, прервать терзающие душу объяснения, которые ничего не исправят. Здесь не помогут никакие доводы, здесь нет выхода.

– Брат! – прошептал он. – Закон о «Братьях и сестрах» не позволяет нам любить друг друга, как мужчина может любить женщину. Возможна только братская любовь. Прости, Свон! Я был готов бросить к твоим ногам трон. Я был готов пойти на крайний поступок – отказаться от трона, лишь бы находиться рядом с тобой! Но сестра и брат не могут жениться. Эта связь противоестественна… Мне жаль… Я не знал… Прости…

Как ей хотелось закричать, что он не брат! Нет, не брат! У них разные отцы! Но не могла. Она еще раз убедилась, что владеет страшной тайной. И не расскажет о ней никому, тем более любимому Эдуарду. Она не сделает его бастардом.

А Эдуард развернулся, двери словно по команде распахнулись, пропуская его в мир без любимой. Молчаливый лакей также тихо затворил их за его спиной.

Свон опустилась на пол и зарыдала. Громко, протяжно. Как простая крестьянка.

Пришел лекарь и посоветовал уложить рыдающую принцессу в постель. Дал успокоительные капли, надеясь, что пациентка уснет, но ночью его опять вызвали. У Свон поднялся жар, и она рвалась бежать за любимым. В бессознательном состоянии выкрикивала имя Эдуарда, просила не покидать ее.

***

Но он так и не зашел к ней попрощаться. Наследник отбыл на родину сразу после ночной аудиенции у Беатрис Шестой.

В бреду Свон звала принца, и королеве пришлось выставить всех из опочивальни, потому как стало ясно, что ее внучку и Эдуарда связывали любовные отношения.

Беатрис Шестая мерила шагами комнату, не зная, что предпринять. Она ругала себя за то, что не призналась Эдуарду сразу, как он объявился в ее дворце с сообщением, что нашел внучку, кто есть отец Свон. Тогда дети (а она в силу возраста считала их детьми) избежали бы противоестественной связи. Единственный выход из положения – выдать принцессу замуж, помочь ей забыть Эдуарда.

Королева была решительной женщиной, не привыкшей советоваться с кем–либо. Теперь за принцессу отвечает только она, поэтому сама выберет достойного мужа внучке. На плечи избранника когда–нибудь падет честь правления Северной Лорией.

Свон еще не выздоровела, а по всему свету уже разлетелась новость о найденной принцессе, которую Беатрис Шестая собирается выдать замуж.

Во все королевства отправились почтовые драконы с предложением участия в весеннем рыцарском турнире. Только во дворец Артура Пятого дракон не прибыл. Эрийским принцам правительница Лории запретила даже думать о ее внучке. Напряжение между дворами росло, посольство так и не возобновило работу, а все подданные Эрии насильно высылались за пределы горного королевства.

Свон по распоряжению королевы не посвящали в матримониальные планы. К ней Беатрис приставила слуг, умеющих держать язык за зубами.

Но сама принцесса равнодушно относилась ко всему происходящему вокруг нее, она замкнулась, почти перестала разговаривать. Королева пыталась беседовать с ней, но Свон отвечала односложно. Ей шили платья, а она отказывалась участвовать в выборе ткани, фасона или цвета. Единственный ответ, который слышали портные, ювелиры, башмачники и повара, предлагающие сделать выбор, оставался неизменным: «Мне все равно».

Она плакала только тогда, когда вспоминала о Петрике. На все просьбы увидеться с ним, ей отвечали, что граф Петр Пигеон является подданным королевства Эрия, но в связи с недружественными отношениями двух стран ее просьбу удовлетворить невозможно.

За состоянием здоровья принцессы следил старый лекарь, которого поселили в соседних покоях. Он постоянно варил успокоительные снадобья, и по коридорам дворца стелился тяжелый запах, от которого тошнило. Но лекарство помогало: принцесса переставала плакать, поэтому все мирились с неприятными ароматами и старались чаще проветривать помещения.

Через три месяца, в самый разгар зимы, произошли события, которые удивили Беатрис Шестую и смели ее планы по устройству личной жизни внучки, как ветер сметает прошлогоднюю листву.

Служанка, находящаяся при Свон день и ночь, повинилась, что не заметила одной странности: принцесса ни разу не пачкала кровью нижнее белье. И только сегодня ей пришло в голову, что так не должно быть. Девушку за нерадивость перевели работать в прачечную, а удивленный своей близорукостью лекарь, после осмотра дрожащим голосом подтвердил: скоро Беатрис Шестая станет прабабушкой.

Ошеломленная новостью королева поняла, что Свон весной не сможет появиться на рыцарском турнире в качестве невесты победителя, ее беременность станет заметной и вызовет неприятные пересуды. Порченый товар, как не было бы стыдно королеве говорить такое о принцессе, не должен выставляться в качестве приза.

Вторая новость чуть не свела будущую прабабушку в могильный склеп: во дворец прибыла делегация из Сулейха во главе со вторым сыном Верховного Жреца Камилем, который предоставил свидетельства, что Свон Винталь является его законной женой.

Чтобы выяснить главный вопрос, кто отец ребенка, Беатрис Шестая отправилась навестить свою внучку.

Известие о прибытии жрецов вывело Свон из затянувшейся хандры. Королева не знала, радоваться внезапному оживлению внучки или плакать от накатившего вала непростых проблем.

– Я не хочу его видеть! Брак не консумировался. На меня больше прав имеет Эдуард, чем убийца Камиль! Мне плевать на бумаги, которыми он трясет! Может съесть их, получит больше пользы!

Она металась по комнате, как тигрица в клетке. Королева села на диван, боясь, что ее собьют с ног, и с беспокойством наблюдала за хаотичными перемещениями внучки. Принцесса то подбегала к окну, пытаясь открыть его, словно ей не хватало воздуха, то дергала ручку двери, стремясь выбежать из ставшей тесной комнаты.

– Успокойся, тебе вредно переживать. Я знаю, что ты беременна.

ГЛАВА 30

Беатрис сделала знак служанке, чтобы та позвала лекаря. Он прибыл через минуту, держа в руках склянку с резко пахнущей жидкостью. Свон отпрянула от эскулапа и ударила рукой по открытой склянке. Лекарство выплеснулось на пол, отчего запах в комнате стал удушающим.

– Отныне я не буду пить никакие лекарства! Вы больше не вгоните меня в состояние сонной мухи.

Свон метнулась к окну и все–таки открыла его. Легкие занавески затрепетали на ветру, словно крылья раненной птицы. Холодный воздух ворвался в помещение и принес облегчение разгоряченной принцессе. Тошнота, подкатившая к горлу от дурного запаха лекарства, постепенно прошла.

Ненависть переполняла Свон. Как Камиль посмел явиться в Лорию после того, что его люди натворили в замке Леоль?

Ей так не хватало поддержки Эдуарда! Он ведь обещал убить Камиля. Где же его слово? И почему она ни разу не получила от него весточку? Ладно, он считает Свон сестрой, но почему ему стала не интересна ее судьба? Она не верила, что Эдуард мог так поступить с ней.

У принцессы зародилось подозрение, что в отсутствии известий от наследника Эрии, виновата королева Беатрис. Может, Эдуард и разочарован, но неужели Артур Пятый не захотел увидеть дочь, ведь он так любил Роуз? А может в этом кроется причина ненависти лорийской правительницы ко всем эрийцам? Она считает их виновными в гибели Роуз?

Чувства королевы Свон понятны. Но не отношения с Эрией сейчас важны! Нужно выяснить, что королева собирается делать с Камилем.

– Прошу оставить нас с Ее Величеством наедине!

Слуги и лекарь оглянулись на Беатрис Шестую, которая, чуть помедлив, кивнула головой.

Свон усилием воли взяла себя в руки.

Она села рядом с королевой, но тут же повернулась к ней спиной.

Беатрис замерла, не поняв действия внучки. Конфронтация? Ненависть, и такая сильная, что не хочет смотреть ей в лицо?

– Пожалуйста, ослабьте шнуровку. Раз уж вы знаете о беременности, не вижу смысла и дальше утягиваться.

Беатрис вздохнула с облегчением. Пододвинувшись ближе, она взялась за ленты, ослабляя их, постепенно вытягивая из бархатной ткани. Не видя лица внучки, она задала мучивший ее вопрос:

– Эдуард – отец ребенка?

– Да. Он единственный мой мужчина. Любимый мужчина.

– Брат. Пусть любимый, но брат.

Немного помолчав, делая вид, что занята шнуровкой, королева решилась произнести страшные слова. Да, не так она представляла себе решение судьбы королевского дитя.

– Тебе нужно избавиться от плода. От связи с братом родится калека, уродец. Я знаю, видела таких детей. Они могут внешне выглядеть красивыми, нормальными, но их кровь испорчена. Рано или поздно проявляется душевное уродство, и их жизнь заканчивается на плахе или в темнице. Удержать их от безумия невозможно. Именно поэтому во всех королевствах запрещены браки родственников и принят строгий закон «Брат и сестра».

– Мой ребенок не уродец.

– Милая…

– Мой. Ребенок. Не. Уродец.

– Я не хотела бы упрекать тебя, но ты сама виновата. Не соблюла условие непорочности. Я понимаю, ты любила, отдалась красивому и сильному мужчине, но …

– Я не любила, я люблю. До сих пор люблю.

– Хорошо, – решила отступить королева. У нее будет достаточно возможностей избавиться от дитя противоестественной связи сразу после его рождения. Роженица и не заметит, как уродцу свернут шею. – А как быть с твоим мужем? Он рвется увидеть тебя. Камиль еще не знает, что ты беременна от другого.

Свон хотела ответить, но королева подняла руку в предупреждающем жесте.

– Я выяснила, что по законам Сулейха, женщину, не хранящую верность супругу, ждет смерть, а все ее имущество переходит к опозоренному мужу.

– Я так и знала! – Свон хлопнула рукой по дивану. – Камиль все просчитал! В любом случае, ему достанется Северная Лория. Со мной, в качестве мужа, или без меня, когда он докажет факт измены.

– А факт скоро будет виден.

– Теперь я точно знаю: Камиль с самого начала знал, кто я такая, и шел к своей цели. А его целью была Лория! Поэтому он оставил меня Эдуарду и бежал из замка Леоль.

– А ты, будучи женой Камиля, отдалась Эдуарду и облегчила жрецам доступ к Лории.

– Бабушка, неужели ничего нельзя сделать? Спрячьте меня, увезите куда–нибудь! Может, когда они убедятся, что меня нет во дворце, то покинут его? Давайте, обманем их!

– Нет, со жрецами обман не выйдет. Они не отступятся. Закон на их стороне. Камиль вправе требовать, чтобы ему вернули жену, – королева встала и начала ходить от двери к окну, повторяя недавний путь Свон. – Ах, отчего же ты не предупредила меня о Камиле и навязанном браке? Сейчас нам не дадут время, чтобы все обдумать. Жрецы заняли тронный зал, и у меня сложилось впечатление, что с каждой минутой их становится больше.

– Простите меня, Ваше Величество! Лучше бы я вообще на свет не появлялась!

– Так, успокойся! – Беатрис Шестая грозно взглянула на внучку. – Что еще мне следует знать?

– У меня есть ребенок.

– Как?! Откуда?! – королева опять села на диван, развернувшись лицом к Свон.

– Он не мой. Я его крестная мать. Петр – сын брата Камиля, и является наследником Верховного жреца. Только я не уверенна, что они догадываются о его рождении. Его от них прячут. Я вам позже обо всем расскажу. А сейчас нужно действовать, мы находимся в большой опасности. Ваше Величество, дорогая бабушка, я боюсь, что Бахриманы вскоре захватят весь дворец. Знаете, как они проникают через закрытые двери? Жрецы пользуются порталами. У вас есть магические ловушки? Только они могут защитить дворец. Если нет, нужно поднять армию, пока жрецов не стало слишком много.

– Дьявол! – выругалась вдруг королева. Ее лицо пошло пунцовыми пятнами. – Какая же глупая!

– Я? – на глазах принцессы навернулись слезы. – Простите…

– Нет, я о себе, – отрезала женщина и поднялась с дивана.

Ее голос изменился, пропали дружелюбные нотки. Перед Свон стояла не родственница, бабушка, а жесткая правительница.

– Когда Эдуард Эрийский покидал дворец, он настаивал на встрече с тобой, но я отказала. Тогда он потребовал расставить некие ловушки для твоей охраны. Я заверила его, что в моих силах защитить принцессу, и прервала аудиенцию. Ненависть сжигала меня. С тех пор любая попытка эрийцев проникнуть в королевство строго пресекалась. Только в них я видела зло и опасность. Я перекрыла все дороги, даже тайные тропы контрабандистов… А беда пришла с другой стороны.

Беатрис Шестая смотрела на заплаканную принцессу, и в ее глазах не было ни крупицы тепла.

– Когда я вернусь, ты откроешь мне все, что утаивала до сих пор. Речь идет о безопасности государства, и я не позволю тебе ставить мое королевство под удар. И не тебе решать участь своего ублюдка, – она кивнула на живот Свон. – Отныне этим займусь я. Все что могла, ты уже сделала.

Стоя у двери, которая перед ней распахнулась, словно по волшебству, Беатрис Шестая обернулась.

– Я разочарована.

Больше Свон королеву не видела.

***

Занятая своими переживаниями, она не сразу заметила, что во дворце происходит неладное: громко хлопали двери, раздавался топот бегущих в разные стороны людей, слышалась невнятная быстрая речь, женские крики.

Когда в комнату влетела одна из служанок, Свон обратила внимание, насколько та бледна, русые волосы растрепаны, а одежда испачкана и разорвана. Тэсси, так звали женщину, тут же всем телом навалилась на дверь и закрыла ее на железный засов.

– Что случилось? – забеспокоилась Свон. Служанка прижала палец к губам, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

– Ваше Высочество, вам нужно бежать, – наконец она оторвалась от двери. – Во дворце власть захватили жрецы, королеву закрыли в подземелье: требуют отречения от престола. Как только это произойдет, вас, Ваше Высочество, скорее всего, убьют.

– Но как? Почему? – Свон заметалась по комнате, не зная, что делать. – Я не могу бежать, оставив бабушку. Да и куда бежать?

– Я помогу. Мне приказано спасти вас, – Тэсси быстро увязывала какие–то вещи в простыню.

В дверь с силой заколотили, обе женщины переглянулись и затихли, прислушиваясь к происходящему за пределами покоев.

– Свон, открой! Я знаю, ты здесь! – голос Камиля хлестнул невидимой плеткой по нервам, лицо принцессы загорелось, в ногах появилась такая слабость, что она непременно упала бы, если бы крепкая служанка не поддержала ее.

– Не бойтесь, он не сможет воспользоваться порталом, а дверь задержит жрецов на какое–то время, – шепнула Тэсси и потащила Свон к большому шкафу.

В голове принцессы творилась полная сумятица. Она реагировала на слова служанки, но не успевала спросить, откуда у женщины такая уверенность, что жрецы не воспользуются Дорогой Бахриманов? Откуда она знает о порталах, если королева впервые о них слышала? Кто ей приказал спасать принцессу? Как они выберутся, если на окнах решетки, а за дверью стоит Камиль? Да и до платьев ли сейчас?

Часть вопросов отпала, когда в шкафу обнаружилась потайная дверь, открывавшая проход на узкую лестницу, на которой едва разминулись бы два человека. С первого этажа слышались иноземный говор и топот ног. Деревянная лестница сотрясалась под тяжелыми шагами.

– Путь отрезан, попробуем выбраться через другую дверь, – Тэсси потянула принцессу за собой.

Свон знала, куда ведет лестница. Однажды она поднималась на Башню Молчания вместе с королевой Беатрис. Они любовались открывшимся видом на столицу, стоя на нешироком балконе, опоясывающем вершину башни. Беатрис Шестая утверждала, что нелегкий подъем помогает выкинуть из головы ненужные мысли. А может быть, башня служила местом, где она могла отдохнуть от дворцовой суеты?

Добравшись до потайной двери, ведущей в такой же шкаф в покоях королевы, беглянки обнаружили, что она заперта, и им ничего другого не оставалось, как подниматься выше по лестнице. Их подстегивали возбужденные голоса мужчин, бегущих следом, и бряцание оружия.

Тэсси первая остановилась отдышаться.

– Держите, – она вытащила из кармана пирамидку из магического камня и сунула ее в руки Свон. Принцесса поняла, почему Бахриманы не могли воспользоваться порталами: все дело в маленькой ловушке.

– Бегите наверх, я постараюсь их сбить со следа, – Тэсси начала спешно развязывать простыню, из которой извлекла красивый плащ, сшитый специально для принцессы, и бриллиантовую тиару.

– Боже, а корона–то зачем?

Но служанка ей не ответила, занятая натягиванием плаща на себя. Пригладив волосы, она надела на голову полупрозрачную вуаль, закрепив ее тиарой.

– Здесь темно. Пока разберутся, вы успеете спрятаться. Бегите! – поторопила Тэсси, устраиваясь на ступеньке. Она расправила широкий плащ и спрятала натруженные руки в его широких складках. – Ну же!

И Свон побежала.

Пирамидка ранила острыми гранями ладонь, крепко сжатую от страха потерять ее, но принцесса не замечала боли. Она лихорадочно вспоминала, где можно укрыться. Башня заканчивалась небольшой комнатой, в которой стояли массивное кресло и резной стол. Может там есть еще шкаф или сундук?

Женский крик, полный страдания, раздавшийся снизу, подстегнул Свон. Кровь молотом стучала в висках, оглушая ее. Принцесса бежала, как загнанная охотниками лань, и только страх довлел над ее чувствами. Почему так страшно кричала Тэсси? Бегут ли за ней преследователи, будет ли у нее время спрятаться?

Открыв последнюю дверь, она зажмурилась от яркого света. Разгоряченная бегом, Свон не заметила пронизывающего холода, царившего в открытой всем ветрам комнате. Кинув на стол пирамидку, она сосредоточились на том, чтобы быстрее задвинуть засов и подпереть дверь тяжелым креслом.

Привыкнув к свету и отдышавшись, она огляделась.

Укрыться негде: ни шкафа, ни сундука.

Свон выскочила на балкон, пробежала по кругу и опять вернулась в комнату. Устало опустившись в кресло, она принялась ждать. Вдруг обман Тэсси удался, и сюда никто не придет?

Сильный озноб начал сотрясать тело, вернулась чувствительность и тут же заныли раны от магической пирамидки. Чтобы как–то согреться, Свон сдернула со стены шелковый гобелен и укуталась в него, но он мало помогал.

Скорчившись, она сидела в кресле, настороженно прислушиваясь к каждому звуку. С плоской крыши башни неслись царапающие звуки, видимо, зимний ветер задирал листы железа. Возмущенно каркнув, пролетела крупная ворона, и Свон позавидовала ее крыльям.

За дверью, прямо за ее напрягшейся от страха спиной, раздались неспешные шаги. Хотя Свон ждала их, все равно сердце пропустило один удар.

Никакой надежды на спасение.

Три гулких удара по деревянной двери сменились тревожной тишиной. Даже ветер перестал рвать железо на крыше.

Прошла минута, другая… Тишина.

Все закончилось, и враги ушли?

– Дорогая женушка, неужели ты не соскучилась по супругу? – Свон подпрыгнула на месте и застонала от отчаяния. – Говорят, ты опять прекрасна. Открой, я хочу полюбоваться.

Сидеть и молчать? Поможет ли молчание?

– Что с королевой Беатрис?

– Пока еще королева. Ты видишь, как я забочусь о тебе? Старуха не скоро освободила бы трон, а с моей помощью принцесса быстро перейдет в разряд правителей. Всё в дом, всё в дом!