Kitabı oxu: «Азбука жизни»

Şrift:

Автостопом

«Дорога, дорога, осталось немного, я скоро приеду домой…» – напевал водитель грузовика, крутя руль. Он любил дорогу, вся жизнь прошла за баранкой. Уже два года, как вышел на пенсию, но Сергей Батоевич без машины не может, кабина – это его второй дом. Как всегда, выехал с рассветом: привычка, отработанная годами. Не надо мчаться закусив удила, едешь спокойно, все продумано, просчитано, знаешь, во сколько примерно прибудешь на место, сдашь груз – и в обратный путь. Фура хоть и небольшая, но довольно вместительная. Федеральная трасса пока не так забита машинами, можно любоваться открывающимся пейзажем. Хорошо! Почему бы и не петь?

Дорога, руль – это семейное, наследственное, можно сказать. Его прадед был трактористом, а на войне – шофером полуторки, подвозил боеприпасы. Однажды бомба попала прямо в машину… Это видел его друг, который и рассказал в письме. Потом пришла похоронка, что он погиб геройски.

Город остался позади, показалась первая деревня, потом еще одна. Здесь села и деревни, можно сказать, на каждом шагу. Когда Сергей Батоевич проехал очередной поселок, он заметил шедшего по обочине дороги человека с огромным рюкзаком, экипированного с головы до ног. Значит, турист-путешественник. Тот, увидев одинокую машину на дороге, повернулся и выставил картонку с надписью «Автостоп». Водитель мягко притормозил рядом. Парень радостно кинулся к кабине.

– Здравствуйте! Возьмите меня, пожалуйста!

– Привет! Садись, потому и остановился, – добродушно ответил Сергей Батоевич. – Одному ехать – дорога долга.

Парень, сняв рюкзак, прытко попытался пролезть в кабину, но водитель остановил его словами:

– Погоди, турист, твое хозяйство затолкаем в фургон, чтобы свободно сидеть и…

– Получать удовольствие от езды, – отреагировал парень.

– Догадался, – усмехнулся водитель, вылезая из кабины.

И вот, удобно устроившись на сиденье, они тронулись в путь.

– Будем знакомиться, однако. Зовут меня Сергей Батоевич, можно дядя Серега, можно и Батоич – как удобно.

– Можно Батоичем? Мне нравится. А меня зовут Андрей Селиванов, турист я, вы правильно заметили.

– Ну, товарищ Селиванов Андрюха, куды путь держишь, чего такое ищешь?

– Когда я спрашиваю у водителей, куда едете, они недовольно замечают: мол, не кудыкай, дороги не будет.

– Ну, это кто как думает, тот то и притягивает. А у нас, бурят, такой приметы нету, – усмехнулся водитель. – Чего пешком-то топаешь? Денег не хватило на автобус или там на поезд? А то говорят, будто и самолеты бороздят небо.

– Весь смак в том, что путешествую автостопом. Это очень интересно, понимаете? Особой цели нет, просто решил пройтись по федеральной трассе. Останавливаюсь в больших городах на несколько дней, отдыхаю, знакомлюсь с людьми, любуюсь городом, а то и где кому подмогу, подсоблю – вот и бесплатный ночлег с едой.

– Ну да, где дорога, там и путь. Короче, ищешь приключения на свою биографию.

– В общем-то так и получается. Но это, Батоич, я вам скажу, еще то приключение! Вот дождался весны и решил осуществить свою давнюю мечту.

– Откуда топаешь?

– Иду из Хабаровска.

– Во даешь! Настоящий путешественник! Уважаю. Как у нас говорят, не бойся дороги, были б кони здоровы. А чего один подался-то?

– Не нашел единомышленника, да я и не искал сильно. Поделился с двоюродным братом, так он покрутил у виска пальцем. Понимаю его: у него неплохая работа, да еще жениться собрался. Скоро под каблук жены попадет, тут уже сам себе не хозяин, шаг влево, шаг вправо…

– Как сказать…

– Мне даже жалко его немного, – хмыкнул попутчик.

– Ну, это какая жена попадется, в целом-то наш брат счастлив в браке. А то, представь, если б твои домыслы в жизнь, так все женатые были бы несчастны, – засмеялся Батоич.

– Не, мне другая жизнь интересна. Хочу мир посмотреть, смысл жизни поискать.

– Ну-ну… ищи, возможно, найдешь, – усмехнулся водитель.

«А дорога серою лентою вьется…» – поется в песне. Хорошо сидеть в машине и смотреть вперед. Если дорога исправная, гладкая, то и мысли всякие о бренности бытия приходят в голову, и в них нет суетности, даже где-то философия преобладает. Домашняя дума в дорогу не годится.

– А вы знаете, в чем смысл жизни? – помолчав, спросил Андрей.

– Смысл жизни, говоришь? – переспросил Батоич. – А чего тут думать, сама жизнь и есть смысл. С возрастом начал понимать. Конечно, много в ней всего: и доброго, и трагического – всякого, но это и значит, что мы живем. Вот и весь смысл, главное – не застрять в тоске.

– Все так просто? – удивился Андрей.

– А чего ее усложнять? Она и так сложная. Живи да не тужи! Не делай никому зла, вот и все дела.

– Мудрый вы, однако, человек, – взглянул на него попутчик.

– Ха! – засмеялся Батоич. – Нашел мудреца. Это ж как дважды два, чего тут мудрить. Маленько поковыряешь в мозгу, сам додумаешься.

– С ваших слов, все просто и хорошо, а вот попробуй сам догадаться. Порой одолевают всякие негативные мысли, что впадаешь в уныние. Думаешь: а дальше-то что?

– Это не трагедия, в твоем возрасте мало-мальски дружащий с башкой человек частенько озадачивается такими мыслишками. Все, однако, проходят через это, – хохотнул Батоич. – Но я одобряю, а то некоторые несутся по жизни, будто на гоночную трассу ступили, ни оглянуться, ни подумать, а потом мордой об ограду.

– Потому я и отправился в путь, а то надоело жить, оглядываясь на окружающих.

– Ну и правильно. Странствовать, когда ты полон сил, тоже неплохо. Вишь, в чем дело, Андрюха: если завел друзей, то необязательно видеться с ними ежедневно. А то, когда вокруг одни и те же лица, не заметишь, как они крепко войдут в твою жизнь, да еще постараются управлять тобою, это уж как пить дать.

– Во, точно! Начинаешь оглядываться на них, сомневаться в чем-то.

– Да, это как есть. А они желают изменить твою жизнь, войдя в нее, понимаешь? Желают, чтобы ты стал таким, каким они хотят тебя видеть, а если не меняешься в их пользу, уже и обижаются. Ведь каждый из нас думает, что точно знает, как надо жить, – рассмеялся водитель.

– В суть глядите, Батоич. Так и есть.

– А как же. Только вот сами не всегда свою жизнь могут наладить, – глядя вдаль, промолвил тот. – Судьбой-то своей управлять надо самому, Андрюха.

– Потому и двинулся в путь, чтоб своей судьбой, как вы говорите, управлять, – довольно согласился парень. – Я еще года два тому назад хотел странствовать, но мать не разрешила, шибко молод был, доверия у нее не вызывал.

– Мать всегда права, она своему дитя плохого не пожелает.

– Сейчас мобильная связь помогает, в любой момент можно связаться с матерью, успокоить ее. Я поклялся ей, что буду постоянно звонить.

– Не обмани, Андрюха, мать. Это как есть не по-божески.

Переговариваясь, они не заметили, как подошло время обеденное.

– Перекур! – остановил машину Сергей Батоевич. – Настал час еды, надо пообедать. Подойдет время пути, отправимся в путь. Вылезай, Андрюха!

Они вошли в придорожное кафе. Батоич шумно поздоровался с кассиршей, было видно, что здесь его знают. Андрей пристроился за Батоичем в очередь.

– Андрюха, иди, сядь за стол! – скомандовал тот.

– Я могу сам себе купить обед, – смутился парень.

– Святое дело – угостить странника. Там, наверху, одобрят, а я хочу быть мил Ему, так что радуйся, Андрюшка, будет у дедушки пирушка, – засмеялся Батоич.

Через некоторое время они уже уплетали за обе щеки горячий вкусный суп «бухэлёор», а рядом на тарелке благоухали горячие буузы – фирменное бурятское блюдо, которое обожают люди всех национальностей. В дороге всегда разыгрывается аппетит, горячий чай и хлеб в пути не в тягость.

Сытно поев, мужчины не спеша двинулись к машине.

– Байкал-то пощупал рукой? – спросил Батоич, когда показалось озеро-море. – Вот оно, красота наша!

– Конечно, был! – тут же отозвался Андрей. – Я, можно сказать, из-за Байкала и двинулся в путь. Так захотелось его увидеть, аж до Баргузина дошел. Пробыл там три дня, обрел друга, Эрдэма.

– Байкал еще не отошел ото льда, промерзает поздно, но и освобождается не рано.

– Я так решил, дойду до Крыма и где-то в середине лета пущусь в обратный путь. Обещал Эрдэму, что обязательно заеду к нему и пробуду недельку, вот тогда и увижу Байкал в полной красе, – мечтательно промолвил Андрей. – А после можно и на поезде до самого дома.

– Ну, дай бог, чтоб все случилось удачно.

Так за разговором они наконец-то доехали до Слюдянки, а дальше Батоичу нужно было свернуть с федеральной трассы. Здесь он и попрощался с попутчиком:

– Андрюха, запиши мой телефон и адрес. Будешь в Улан-Удэ – обязательно заезжай ко мне, прокачу тебя до Баргузина, а после помашу рукой вслед поезду.

– Спасибо большое, Батоич! – обрадовался Андрей. – Обязательно приду к вам, а сейчас сфотографируемся с вами на память?

– Конечно, давай, сфоткай! Звони иногда, сообщи, где шагаешь-топаешь, мне будет интересно. Ну, удачи тебе на дороге, попутчик!

– И вам! – пожал руку и обнял его Андрей.

Затянувшийся отбой

– Миша, пора спать! Миша, ты меня слышишь? Отбой!

– Сейчас!

– Десятый раз повторяешь!

– Сказал: сейчас!

– Полночь уже, а ну марш в кровать! – появилась в дверях бабушка.

– Ладно, иду, – Миша нехотя закрыл ноутбук.

– Ложись, завтра рано разбужу тебя!

Миша быстро разделся и нырнул под одеяло. Спустя минут пять бабушка вошла к нему и присела на краешек кровати.

– Ну все, капец, – пробормотал внук, прячась под одеяло.

– Мишенька, вот скажи мне: у тебя есть друзья?

– Есть, – буркнул внук.

– А почему я их никогда не вижу?

– По мобильнику болтаем или в Интернете.

– У вас дом большой, многоэтажный, ты всех ребятишек знаешь по двору?

– Нет. А зачем? На одной площадке Сашка живет, иногда общаемся.

– Футбол во дворе гоняешь?

– Шпана мелкая носится.

– Но тебе же четырнадцать лет, ты еще не совсем взрослый!

– Я за компьютером гоняю, там интересней.

– Да… как время поменялось, – покачала головой Валентина Васильевна. – Люди перестали общаться.

– Баба, я хочу спать! Сама же дала отбой.

– Только что силком загоняла тебя, спать не хотел, – погладила его по голове бабушка. – Мы в детстве совсем по-другому жили. Общались, дружили, играли вместе.

– Когда это было, – ухмыльнулся внук, – сто лет назад.

– Когда война закончилась, мне было семь лет. Жили мы в двухэтажном деревянном доме. У нас была общая кухня на четыре семьи.

– Круто. И что?

– Жили трудно, но дружно и весело. Мы – русские, еще одна семья была русская, а две другие – бурятская и татарская. Если тетя Таня согреет воду, чтобы помыть своего сына, она помоет всех остальных детишек. Так поступала каждая из матерей.

– Ничего себе…

– Мы, дети, с утра до поздней ночи были вместе. Играли, болтали, спорили, а если поругаемся, то те, которые постарше нас года на два-три, мирили нас, порицали, заставляли снова дружно играть. Воспитывали нас, сами того не замечая, понимаешь?

– Ничего себе. А у нас в школе старшие только щелбана тебе дают, если не хуже.

– Вот какие близкие, почти родственные отношения были среди соседей. Старшие ребята никогда не обижали нас, наоборот, следили за нами, помогали. А то усядемся все вместе, а кто-нибудь из старших нам что-то интересное рассказывает.

– Понятно, у вас же тогда не было компьютера, – хмыкнул Миша.

– Внук, пойми, дело не в компьютерах. Я тебе говорю об отношениях, настоящих отношениях между людьми. Об отношениях, которых Боженька не отменял и не отменит, а то перестанем быть людьми, в животных превратимся. Нынче теряется добрая, теплая, человеческая взаимосвязь. Редко друг к другу ходят, почти не помогают, общаются нечасто. Во многих семьях даже родственники – только по сотовой связи. Не у всех так, но у большинства. Отдалились друг от друга мы…

– А что тут плохого?

– Человек должен быть человеком, для этого нам дан разум. Помню, мама моя работала до одиннадцати вечера, а мы летом все играем во дворе. Бревно такое лежало возле дома вместо скамейки, вот и сидим на нем, болтаем. Мама появится и разгонит нас по домам. И, что интересно, каждый, войдя в свою квартиру, из окна кричал, что уже на месте, только тогда моя мама заходила в дом.

– Все, что ты рассказываешь, для меня в диковинку, – удивился Миша.

– У нас был сосед, дядя Коля, работал на грузовике, – ударилась в воспоминания Валентина Васильевна. – В то время машин было мало. Иногда дядя Коля крикнет нам: мол, садитесь, ребятня, прокачу! Мы радостной гурьбой кинемся к нему.

– Как запихивались-то в кабину? Это же грузовик!

– Почему в кабину? В кузов лезли, кто не может залезть, он поможет, а малышей посадит в кабину.

– В кузове можно было ездить? – удивился Миша.

– В то время в кузове и перевозили людей. Даже скамейки деревянные сооружались.

– Ничего себе!

– Значит, схватимся покрепче за борта и едем счастливые. Он провезет немного, потом высадит, скажет: «Бегите домой», а сам уедет на работу. Для нас это было то еще приключение, радости – на целый день.

– Этого нам не понять, – философски заметил Миша, усаживаясь на постель. – Бабушка, ты же у меня дитя войны, да? А детство вспоминаешь с такой теплотой!

– Конечно, было трудно, недоедали, одежек не хватало, обуток, матери друг другу передавали сандалики, ботиночки, пальтишки, ставшие малыми для подросшего ребенка, и ты с радостью носишь поношенную одежку и на седьмом небе от счастья. Сейчас обновке-то так не радуются.

– Наверно…

– Удивляюсь, что молодежь стала носить рваные джинсы, коленки торчат. Неприятно смотреть! Мода такая дурацкая, что ли?

– Уходит эта мода, – со знанием дела произнес Миша.

– Нельзя носить рваное: всю жизнь в рванье ходить будешь. Кому это надо?!

– Примета такая?

– Да. Деньги-то в кармане не удержишь – значит, богатства не видать. У нас была уважительная причина в рваном-то ходить, и то матери наши старались заплатку поставить. Чья-нибудь мама зашьет дыру на штанине сына и тебя подзовет, чтоб чулочки подшить. Вот и выживали всей страной. Если бы мы не помогали друг другу, вряд ли бы Отечество наше выстояло, выдержало, восстановилось.

– Ну да, – призадумался Миша.

– Недавно где-то попался мне забавный стишок. Фамилия автора, если не ошибаюсь, Степанова:

Дыра на штанине открыто и смело
На мир восхищенно неделю смотрела.
Могла бы с восторгом смотреть до сих пор,
Да только заплатка закрыла обзор.

Бабушка с внуком весело расхохотались, забыв про отбой.

– В материальном, практическом смысле, Мишенька, конечно, все стало гораздо лучше. Слово «дефицит» вообще забылось. Если бы мы оказались во времена молодости в таких магазинах, какие стоят сейчас, попадали бы в обморок от изобилия товаров.

– И сотовой связи не было.

– Хоть мобильники и отдалили нас друг от друга, но облегчили быт. Об этом даже в фантастическом сне не могло присниться. В то время не у всех телефоны-то были в доме. Роскошь – иметь собственный домашний телефон. Подаешь заявку на его установление и ждешь больше года: очередь огромная. Если недалеко стоит телефонная будка, это уже полный комфорт. Главное – иметь двухкопеечную монету, двушку. Порой просили у прохожих, и если кто обнаруживал монету в кармане, обязательно давал. Помню, поставили фронтовику из соседнего подъезда, дяде Намжилу, телефон. Это было событие! Он, выйдя во двор, объявил всем, что теперь есть телефон в доме и, если кому надо позвонить, милости просим. Это было нормально, понимаешь? Каждый бы так поступил.

– Я будто сказку слушаю, – озадачился Миша.

– Нынче даже чайник в кухне – чудо. Налил из-под крана воды, нажал кнопку, через минуту кипяток готов. Вот тебе и чай, и кофе. Не примусы заправлять керосином да зажигать спичкой. Если не на что купить керосин или закончились спички – уже проблема. Жизнь изменилась только в лучшую сторону, но отношения меж людьми – совсем не в лучшую, вот это немного расстраивает. В наше время доброты было много, а сейчас каждый занят исключительно собой, потому и не замечает окружающих. В кафе или в маршрутке молодежь сидит, уткнувшись в телефоны, перебросятся словами – и молчок. Порой и стариков не замечают, чтобы место уступить.

– Озадачила ты меня, бабуль!

– Конечно, внучек, что уж говорить, нынче хорошего много. Но прошу тебя: не сиди долго за компьютером, двигаться надо, бегать, играть, больше быть на воздухе. Повзрослеешь – успеешь насидеться. Здоровье надо укреплять, за ноутбуком мускулы не нарастишь. А мы хоть и бегали полуголые, но редко болели, время закалило нас. А сейчас женщина родит одного и носится по поликлиникам да по больницам. Слабые стали детишки, всяким болезням подвержены.

– Тяжелое время досталось тебе, бабуля, я буду помогать, – сделал вывод внук. – Завтра все окна помою, обещал же.

– Спасибо, родной. Всякое было в моей жизни. Всякое… Были радости и печали, веселье и тоска, смех и слезы, ночи бессонные, всякое было, – погладила внука по голове бабушка. – Знаешь, Мишенька, но над нами было небо синее, необъятное, вечное, а под ногами – земля твердая, зеленая с травкой и белая от снега. И солнышко выкатывалось вовремя, и луна сияла между звезд. И мы всегда смотрели на будущее с оптимизмом и надеждой. А теперь – отбой! Спокойной ночи, – поцеловала в макушку внука Валентина Васильевна.

Азбука жизни

Старик Лубсан сидел на скамейке возле ворот, подставив лицо лучам нежаркого солнца и прислушиваясь к гвалту воробьев, облепивших ветки березы.

– Чисто депутаты на сходке, – вслух усмехнулся он.

Воробьи, не обращая внимания на старика, продолжали шумно решать свои проблемы. «Видать, к зиме уже готовятся птахи, – подумал он, – умнее нас будут божьи твари. У людев как: то зима внезапно наступит, а то вдруг весна явится, не спросимши, и каждый раз ты почто-то не готов к таким явлениям. В прошлом годе дочка жаловалась, что почти весь октябрь мерзли. Она в городе живет, дом у них многоэтажный. Рассказывала, что сантехники никак не могли тепло наладить, то чего-то там недокрутят, а то перекрутят, такие вот специалисты».

– Здорово, дед! – прервал его размышления мужик.

– А, Федька, здорово, здорово! Посиди маленько со мной, побалакаем, а то воробушки улетели, скушно стало.

– Да некогда все, – присел рядом Фёдор. – Жена в магазин за солью погнала, грит, закончилась. Недавно пачка лежала, куды подевала?

– Осень на дворе. Погреб, однако ж, затосковал по запасам-то, а твоя мастерица ишо та, засолит, замаринует все, что под руку попадется.

– Это как есть, – довольно хмыкнул мужик. – Под полом-то с прошлогоднего раза много чего осталось. Она ж у меня запасов делает, будто рота солдат зимовать у нас собралась.

– Бравая у тебя женка, хозяйка всем на зависть. А ты пошто застрял-то на полдороге? Гляжу, стоишь чего-то. Подошву, че ли, потерял?

– Не… черная кошка дорогу перебежала. Худая примета.

– Чего?

– Дык, ждал я, пока кто пробежит или машина какая проедет.

– Шуткуешь али всерьез балаболишь? Че-то не понял.

– Какие шутки! Приметы есть всякие, ты че, дед, не слыхал, што ли? Например, еду на мотоцикле, и вдруг какая-нибудь бабенка с пустыми ведрами дорогу перейдет, дык я тут же сворачиваю – и закоулками!

– Во даешь! – расхохотался старик.

– Зря смеешься, это как есть плохие приметы! Допустим, в дальнюю дорогу собрался, даже «голову» забуду дома, но обратно не вернусь. Вот так, а то худое может в дороге случиться.

– Сам придумал али как?

– Народ придумал! Причем давно, понимаешь? Раз придумано, значит, испытано.

– Схожу, однако, до Макарки, скажу, штоб кота свово Чернуху седни же на казнь повел, мол, Федька Патрахин пугается его так, што ступор на него находит.

– Юморишь, дед? – укоризненно покачал головой Фёдор. – Люди почем зря не выдумают, что-то когда-то кого-то торкнуло!

– Хрюкалка с пукалкой придумали, а ты веришь. Эх, парень, сотворил ты себе пасмурную погоду на каждый день. Кот не виноват, что родился черным, теперя всех чернявых зараз туды, што ли? Это как есть не божеское дело.

– Вон Тамарка-библиотекарша идет. Давай у нее спросим. Тамара, дуй сюда к нам! Вопрос есть! – окликнул Фёдор.

– Здрасте! – подошла к ним Тамара. – Что хотели?

– Здорово, девка! – улыбнулся старик. – Ты нам как ученая баба разъясни, спор пошел промеж нами, галдим, будто воробьи в кустах. Федька, обскажи.

– Дед Лубсан в приметы не верит, представляешь? Считает, что это все ерунда.

– И правильно считает, – одобрительно кивнула Тамара.

– Ты чего?! – оторопел мужик.

– Послушай, Фёдор, было время, когда я не только верила во всякие приметы, прямо-таки пугалась их. Бывало, торопишься куда-нибудь, и вдруг черная кошка пробежит буквально перед носом, а куда свернешь? Деревня из одной длинной улицы состоит. На целый день твое настроение испорчено, все валится из рук, не успеваешь даже чертыхаться. Неприятности тянутся и на завтрашний день, и на послезавтрашний. Есть же поговорка: «Беда одна не приходит». Но однажды случайно в одном журнале наткнулась на очень важное и сильное высказывание. Оптинские старцы сказали: «Не верь приметам – и не сбудутся!» Уж они-то знают, о чем говорят! Все причислены к лику святых.

– Истину говоришь, – согласился старик. – У каждого свой суд и милость Божия…

– Ни фига себе! Вы серьезно? Сколько себя помню, всегда эти приметы существовали.

– Слушай дальше! – одернула его Тамара. – Я тоже была в большом смущении, но поняла, что мы сами придумываем всякую чушь и начинаем истово верить в нее, тем самым собственноручно притягиваем несчастья. Убедилась на сто процентов!

– Федька, слушай умного человека да на ус мотай. В буддизме учат, что, мол, все случается мыслью твоей.

– Это как?

– О чем думаешь, то и притягиваешь к себе, – кивнула головой Тамара.

– Начинаю понимать, – разволновался Фёдор. – Если думаю о плохом, значит, то и случится, так?

– Знал, что ты не дурак, – усмехнулся старик.

– Они еще сказали, что радостное сердце притягивает радостные события, – вставила Тамара. – Зачем усложнять жизнь ненужными приметами? Не обращай внимания, и все дела. Так просто.

– Вот-вот… А ты, Федька, говоришь, что все должны остерегаться, – упрекнул старик. – Разные шапки подходят разным головам, одну и ту же на всякие головы не натянешь.

– Ну ладно, пошла я. Вы на верном пути, – рассмеялась Тамара. – Философствуйте!

Женщина поспешила по своим делам, а Фёдор, забыв про задание жены, призадумался. Он действительно остерегался плохих примет, его бабка так учила. Были моменты, когда и беды случались, – оказывается, сам притягивал их своим страхом.

– Слышь, Федька, но вот на знаки надо обращать внимание.

– Не понял, дед.

– Знаки твой Сахюусан, или, по-вашему, Ангел-хранитель, показывает лично каждому. Только одному тебе, чуешь? Надо замечать и следовать им.

– Это как? – удивился мужик.

– Не ходи, пиная камушки, иногда голову подымай. Вдруг увидишь облако разукрашенное возле солнца – это знак изобилия, а то ястреб или коршун парить будет в небе, особливо когда едешь по дороге, – значит, хозяин местности тебя встречает. Не поленись, открой окошко, да и поднеси рис али там зернышко, учти, с благодарностью.

– Ух ты, никогда не обращал внимания на это. А монетки можно?

– Можно, но лучше рис или зерно, твари малые покормятся.

– Иногда и люди ходят в поисках монет по обочине дороги.

– Ходят – значит, ноги есть; находят – значит, и глаза видят, и руки шевелятся. Тогда пошто этому человеку трудом не прокормиться? А? То-то… Выпить ему охота, вот че.

– Соглашусь, дед, соглашусь… Вона по телику показывают, чего инвалиды добиваются и в спорте, и по жизни. Похлеще здорового! Диву даешься. Дед, а облака в какие цвета раскрашиваются? Че-то я никогда не видал такого.

– Изумрудно-лиловые, а по краюшку золотистый цвет могет быть. Главно дело – благодарить не забудь Бога, и все будет ладно.

– Ух ты! Круто!

– Порой звон в ушах слышен, тоненький такой. Зараз напрягись, каку думку в тот момент держал в башке. Ангел дает знать, что мысль правильная, вот че. Бывает ишо так: ты чего-то задумал, а раза три какие-то помехи не дали сделать. Остановись, призадумайся: может, это знак, стоит ли тебе затевать?

– Ух ты! Точно говоришь, дед Лубсан.

– Ишо скажу тебе: если просил помощи у Ангела, а дело не сотворилося, никогда не обижайся на него. Ты знать не можешь, от какой напасти он тебя остерег. Усекаешь?

– Никогда об этом не думал. Интересно, интересно… Дед, а тебе сколько лет?

– Девяносто второй пошел.

– Серьезно?! Столько не дашь, выглядишь молодцом. Ты ж трудяга добрый, но, сколько себя помню, видел, что ты обязательно находишь время посидеть на лавке и послухать щебет воробьев, как ты говоришь.

– А ты не суетись. Торопыжка шибко дружит со спотычкой, знаешь – нет? Поспешишь, как говорится, людев насмешишь. Федька, ежели подошло время поесть – кушай, а наступит момент идти – отправляйся в путь-дорогу, только помолиться не забудь.

– То есть все надо делать вовремя и не торопясь, так? Слышал я где-то, что жить надо здесь и сейчас, да значения не придавал.

– Вот-вот… Однако все приходит в свой час!

Зазвонил телефон Фёдора. Мужик, вытащив из кармана мобильник, коротко бросил: «Жена!»

– Попадет тебе по первое число, – хихикнул старик.

– …Погоди, погоди, Дарья, – пытался вставить слово Фёдор, – я тебе объясню! Сначала послушай, потом ругайся! С дедом Лубсаном разговариваю! Соль твоя никуда не денется, куплю. А вот тут я про «соль» жизни узнал, слышишь? Приду, расскажу, сама удивишься.

Действительно, не стоит обращать внимания на приметы, которые придумал человек. Ведь сказано, что наша жизнь есть то, что мы о ней думаем.

Секрет именно в знаках настоящего. Обратишь внимание на него – улучшишь свое настроение. Повысив нынешнее свое положение, сделаешь благоприятным и грядущее. И будет каждый день твой проходить так, как заповедано Законом Всевышнего.

Pulsuz fraqment bitdi.