«Рождественские рассказы зарубежных писателей» kitabından sitatlar, səhifə 3
Какое бы доброе дело ни делалось, найдутся в мире люди, для которых оно послужит предметом насмешки.
Ни к чему мир так строго не относится, как к бедности, и в то же время ничто так сурово не осуждает, как стремление к богатству.
Танец - та же молитва
Наука всегда достоверна, но ученые постоянно ошибаются.
Открой мне знания, которые мешают человеку чувствовать, и я возвеличу тебя перед моим народом.
Ничтожный червь, взобравшийся на травку , не считает за оставшимися внизу своими голодными братьями одинаковых с собою прав на жизнь.
Счастлив тот, кто и тогда не усомнится; сама старость, с её увяданием и немощью, скорбными грёзами о юности и есть наказание Господне, верный знак любви Отца нашего.
в тотчас, в той складке или трещине серой горы мир был вывернут наизнанку. Раньше благоговейные и удивлённые взоры обращались как ьы наружу, с этих пор обратились внутрь, к самому маленькому. Бог был вовне, оказался в центре, а центр - бесконечно мал. С этих пор спираль духа центростремительна, а не цетробежна.
Во многих смыслах наша вера - религия маленьких вещей. Я уже говорил, что предание - и в книгах, и вкартинах, и в легендах - отдало дань парадоксу о Богу в яслях. Наверное, меньше говорилось о Боге в пещере. Как нистранно, о пещере вообще говорили мало. Рождество Христово переносили в любую страну, в любую эпоху, в любой ландшафт и город, подгоняли к самым разным обычаям вкусам.
-Ну,как вел себя Тимоша?-спросила мистрис Крэтчит, посмеявшись над доверчивостью Боба, когда от вдоволь нацеловался с дочерью.
-Как золото, да ещё лучше,-отвечал отец. -Сидя один, он, должно быть, все размышляет про себя и подчас додумывается до удивительнейших вещей. Когда мы шли домой, он сказал мне, что, вероятно, люди видели его в церкви, так как он был калека, и им, должно быть, приятно было в праздник рождества Христова вспомнить о Том, Кто исцелял хромых и давал зрение слепым.
Нужно было видеть нетерпеливую, в ожидании праздника, суетливость покупателей: как угорелые торопились они исполнить свои покупки, сталкивались друг с другом в дверях, зацепляясь корзинами; выбежав из лавки, многие снова возвращались взять забытые второпях покупки, делали много других подобных ошибок, но ни на минуту не теряя, однако, своего праздничного настроения. Сам торговец и его приказчики смотрели такими свежими и бодрыми молодцами, что ярко вычищенные медные сердечки, которыми застёгивались сзади их фартуки, можно было принять за их собственные сердца, выставленные напоказ всем и каждому.
