Kitabı oxu: «Сидни Шелдон. Безрассудная», səhifə 3

– Агент Бак тогда руководил операцией. Она завершилась успешно, но нужно сказать, что отношения Милтона и Трейси были… – он поискал нужное слово, – …непростыми. И Алтее это известно.

– Понятно, – насмешливо бросил Фрэнк. – Так, может, это среди вас имеется информант «Группы-99»?

Это ехидное замечание предназначалось Милтону Баку, но ответил ему Грег Валтон:

– Все может быть, генерал. Пока мы считаем, что надо быть готовыми ко всему.

Джейми Макинтош спросил:

– И вы уже связались с мисс Уитни? Мне хотелось бы услышать, что она об этом скажет.

– Еще нет, – ответил Валтон. – Мы хотим обсудить с ней эту тему лицом к лицу. Когда Трейси пугается, у нее есть дурная привычка исчезать. Если она заранее узнает об Алтее, может просто сбежать.

– Пожалуй, мы говорили бы с ней прямо сейчас, если бы нас не вынудили лететь на встречу с вами, – нелюбезно добавил Милтон Бак. – Мы попусту теряем драгоценное время.

– Знаете, в Трейси тоже было что-то от Робин Гуда, – сказал Джейми Макинтош, проигнорировав колкость. – Они с Джефом воровали только у тех людей, кто, по их мнению, этого заслуживал. И она была настоящим асом в компьютерах. Насколько я помню, ее конек – международная банковская деятельность. Я бы не особенно удивился, узнав, что они с Джефом связаны с «Группой».

– Сомневаюсь, – заметил Грег Валтон. – Не могу отвечать за Джефа Стивенса, но Трейси Уитни изменилась. В прошлый раз она была для нас неоценимой помощницей. Думаю, мы можем ей доверять.

Фрэнк Дорриен нахмурился, но ничего не сказал: ему совершенно не нравилось то, что говорили о Трейси Уитни. Эта женщина – профессиональная воровка и лгунья. Вряд ли такие люди нужны им в команде.

– Не думаю, что «Группа» – связующее звено. Мне кажется, у этих двух женщин есть что-то общее в прошлом, – продолжил Грег Валтон. – Алтея могла познакомиться с Трейси в тюрьме или через Джефа Стивенса; она могла быть одной из его любовниц либо мошенницей-конкуренткой или даже той, кого Трейси и Джеф ограбили в свои лучшие дни. В конце концов, нам известно, что она богата. Вероятностей просто миллион. Хочется надеяться, что, когда мы поговорим с Трейси лично, она сможет пролить немного света на это дело.

– На этой стадии мы должны узнать что-то еще? – спросил Джейми Макинтош тоном, который давал понять присутствующим, что совещание подходит к концу.

– Не думаю. – Грег Валтон поднялся, правильно истолковав намек. – Ничего существенного. Отыскать и благополучно вернуть домой Хантера Дрекселя – вот официальная цель нашей операции. Но самая главная стратегическая цель – идентификация Алтеи. Мы надеемся, мисс Уитни сумеет нам в этом помочь. Разумеется, было бы чудесно преподнести на блюде и голову Аргироса. Может, вы, друзья, сможете возглавить эту операцию?

Джейми Макинтош кивнул, и оба американца направились к двери.

– Одну минуту, мистер Валтон! – окликнул их Фрэнк Дорриен.

– Да?

– Хантер Дрексель. Как по-вашему, почему он отказался улететь со своими спасителями? Почему убежал?

Грег Валтон и Милтон Бак коротко переглянулись, затем Валтон бесстрастно произнес:

– Понятия не имею, генерал. Но поверьте: как только мы найдем его, это будет первый вопрос, который мы ему зададим.

Спустя сорок минут Джейми Макинтош ответил на звонок премьер-министра.

– Вы сможете с ними работать? – спросила Джулия Кабот, когда Макинтош рассказал ей о встрече с американцами.

– Конечно, премьер-министр. Фрэнк, разумеется, не одобряет этого фэбээровца, но они поделились с нами весьма полезной информацией.

– Вы им доверяете?

– Доверяю? – рассмеялся Макинтош. – Что за странная мысль! Безусловно, нет!

Пришел черед смеяться Джулии Кабот.

– Вот и прекрасно! Я просто уточнила.

– Насчет Дрекселя они соврали, – заметил Джеймс.

– Думаете, они знают, почему он сбежал?

– Уверен. И еще я думаю, они сделают все возможное, чтобы скрыть это от нас. Лично мне чертовски хотелось бы отыскать мистера Дрекселя первым и выяснить у него, что же они скрывают.

– Значит, – медленно произнесла Джулия, – нам нужно это сделать, верно?

– Вы сможете с ними работать? – Голос президента Хейверса звенел от напряжения.

– Да, сэр, – ответил Грег Валтон. – У агента Бака сначала не заладилось с одним из них, но совещание все равно прошло конструктивно. Макинтош – человек вполне разумный.

– Действуйте очень осторожно, Грег, – предостерег президент. – Есть места, куда можно пускать их разведку, но есть и такие, где это совершенно недопустимо.

– Разумеется, сэр. Я понял. Мы будем держать их под контролем.

– Что насчет Трейси Уитни?

– Ее мы тоже будем держать под контролем.

– Хорошо. Главное, смотрите, чтобы так оно и было. Спокойной ночи, Грег.

– Спокойной ночи, сэр.

Генерал-майор Фрэнк Дорриен сидел в своей гостиной и смотрел по телевизору на американского президента.

Джим Хейверс, в дорогом темном костюме и шелковом галстуке, с зачесанными назад поседевшими волосами, находился в Овальном кабинете и выглядел на фоне американского флага именно так, как должен выглядеть самый могущественный человек в мире.

– Неделю назад Соединенные Штаты нанесли удар по банде террористов, цель которых – уничтожить наш образ жизни. «Группа-99» уже жестоко расправилась с британским заложником, капитаном Робертом Дейли. Есть все основания полагать, что второго заложника, американского журналиста Хантера Дрекселя, ожидала такая же судьба. Кроме того, у нас имелись данные, что мистера Дрекселя содержали в том же лагере под Братиславой, где был убит капитан Дейли.

На основе этих данных мы провели тщательно подготовленную секретную операцию. Да, во время проведения этой операции американские войска на короткое время вторглись на территорию Словакии. Соединенные Штаты не намерены приносить извинения за эти свои действия. Оказалось, что после казни капитана Дейли похитители перевезли мистера Дрекселя в другое место, но мы установили, что обоих пленников действительно удерживали на территории Словакии, несмотря на категорическое утверждение, что эта страна не давала приюта террористам. Более того, наша миссия не прошла впустую. Были уничтожены десятки террористов, которые несут ответственность за вероломное убийство капитана Дейли. К сожалению, во время операции погибли шестеро американских военнослужащих.

Не питайте иллюзий. Соединенные Штаты по-прежнему намерены бороться с террористами, которые угрожают нашим гражданам и нашей безопасности, где бы мы их ни обнаружили и какой бы ни была мотивация, оправдывающая их действия. Безусловно, всегда найдутся те, кто будет нас за это критиковать, но это было и остается политикой нашей администрации. «Группу-99» нельзя назвать безобидной: это не борцы за свободу и не защитники бедняков, а террористы.

Мы по-прежнему уверены, что вместе с британскими коллегами обязательно отыщем мистера Дрекселя. А пока его похитителям следует понять: вам не убежать и не скрыться. Мы вас найдем и уничтожим!

Генерал-майор Фрэнк Дорриен в негодовании выключил телевизор. Лживость Хейверса потрясла его так, что даже зубы заныли. Разумеется, таковы почти все политики, но американцы врут виртуозно, они – мастера в деле искажения фактов.

До чего же он их презирает!

Мысли Дорриена перешли к Хантеру Дрекселю, журналисту, из-за которого сказано столько вранья. Соединенные Штаты могли оказаться в почти полной дипломатической изоляции ради человека, который не только сбежал от солдат, рисковавших жизнью ради его спасения, но, судя по всему, был типичным журналистом и думал только о собственном благополучии. Азартный игрок и неисправимый бабник, Хантер Дрексель уехал в Москву, оставив за собой шлейф разбитых сердец, разозленных редакторов и неоплаченных счетов. Такие, как он, не заслуживают спасения, не заслуживают, чтобы отважные, честные, верные солдаты рисковали ради них своей жизнью.

Генерал-майор Фрэнк Дорриен очень серьезно относился к понятию «верность» в любом его проявлении: верность семье, религии (Фрэнк воспитывался в католической вере и считал себя консерватором с большой буквы), своей стране, но превыше всего для него была преданность британской армии. За армию он, не задумываясь, отдал бы жизнь.

И не только свою…

В мире Фрэнка Дорриена каждый делает то, что должен, то есть выполняет свой долг, какую бы форму он не принимал. В последнее время долг повел Фрэнка в довольно неожиданном направлении. Ему пришлось принимать решения, причем не только сложные, но и неприятные, но ни разу он не усомнился в своих действиях. Он никогда не критиковал своих начальников, как и положено солдату.

Армия – это жизнь Фрэнка Дорриена, хотя у него была жена Синтия, которую он любил, были походы в оперу, выращивание роз, церковный хор и книги по истории Византии. Но все это лишь плоды на дереве под названием «армия». Без нее существование Фрэнка превратилось бы в ничто, в бессмысленный ряд дней без порядка, дисциплины и цели.

А какова цель таких, как Хантер Дрексель? Или таких, как «вольнодумцы» из «Группы-99», которые были омерзительными коммунистами еще до того, как начали безжалостно убивать? Или женщин вроде Трейси Уитни, воровки и мошенницы, которая по какой-то непостижимой причине вызывает восхищение у Джейми Макинтоша?

Фрэнк Дорриен уже не в первый раз задумался о безнравственном мире, в котором приходилось работать. О разведке. Никогда еще профессиональная деятельность не носила такого идиотского названия.

И все-таки долг зовет.

– Не хочешь выпить чашечку чая, Фрэнк? – раздался с кухни голос Синтии Дорриен, ободряюще нормальный и здравый.

– С удовольствием, милая.

Однажды все это закончится, и они смогут вернуться к нормальной жизни.

Алтея, тепло укутанная от резкого нью-йоркского ветра в длинную норковую шубу и такую же шапку, поблескивая на ослепительном зимнем солнце бриллиантовыми сережками от Тиффани, погладила рукой, обтянутой черной перчаткой, надгробный камень, ласково провела пальцем по буквам единственного выгравированного на нем слова: «Дэниел», – и прошептала:

– Он мертв, мой любимый. Боб Дейли мертв. Мы его достали.

Было очень приятно наблюдать на мониторе, как взрывается голова англичанина, только это не принесло Алтее облегчения, хотя она так на это рассчитывала. Вот и сегодня она пришла на могилу Дэниела в надежде обрести хоть немного покоя.

Не удалось.

Может, потому, что его здесь нет? Мраморная плита – это всего лишь памятник, под которым никто не лежит. Алтея не знала, где в действительности лежит ее возлюбленный Дэниел, да и похоронен ли он вообще. Они отняли у нее даже это утешение, как отняли все.

«Вот почему я не испытываю облегчения, – внезапно осенило ее. – Капитан Боб Дейли всего лишь начало. Я должна уничтожить их всех. Как они уничтожили меня».

Алтея не понимала, почему из ЦРУ до сих пор никто не позвонил Трейси Уитни. Жизненно важно, чтобы Трейси в этом участвовала, и ее сообщение на этот счет было предельно ясным. Чего же они ждут?

Если этот болван Грег Валтон не начнет в ближайшее время действовать, придется взять дело в свои руки.

Алтея искренне надеялась, что до этого не дойдет.

Ледяной ветер щипал за щеки, и, плотнее укутавшись в шубу, она направилась к ожидавшему ее лимузину.

Хорошо быть богатой.

Но еще лучше обладать властью.

Глава 5

Трейси Уитни смотрела, как мягко падают на землю снежинки за окном, и пришивала метки с именем сына на комплект его футбольной формы: «Николас Шмидт, 9 “Г”». Это уже второй комплект, который Трейси купила Нику после лета. Сын рос не по дням, а по часам, и к своим четырнадцати был уже выше Джефа.

Николас знал Стивенса как дядю Джефа, международного торговца антиквариатом и старого друга матери, и считал своим отцом некоего Карла Шмидта, немецкого промышленника, трагически погибшего во время катания на лыжах, когда Ник еще был в утробе матери. Эту историю Трейси рассказала ему и всем соседям в Стимбот-Спрингс, маленьком городке в штате Колорадо, где они жили почти пятнадцать лет. Но это была ложь: не было никакого Карла Шмидта, а Трейси родила Ника от Джефа Стивенса, мошенника и вора, одного из лучших в своем деле, хотя ей он все-таки уступал.

Отложив шорты, Трейси взялась за рубашку, тоже темно-синюю. Цвета команды будто специально подчеркивали цвет глаз Ника – пронзительно-синих, как у Джефа. Он также унаследовал атлетическое сложение отца, его густые темные волосы и неотразимое сочетание мужественности и обаяния, которое влекло к Джефу женщин, как мотыльков на свет. Трейси не видела его вот уже три года, с тех самых пор как спасла ему жизнь, вырвав из лап психически больного – бывшего агента по имени Дэниел Купер, но вспоминала о нем часто – всякий раз, когда Николас улыбался.

Последняя встреча с Джефом Стивенсом произошла в тот безумный период в жизни Трейси, когда короткий выплеск адреналина вернул ее к опасностям мира, который, как ей казалось, был покинут навеки. Сразу после этого она заключила сделку с ФБР, чтобы получить юридическую неприкосновенность, и вернулась к мирной анонимной жизни в Стимбот-Спрингс. Джеф навестил ее лишь однажды, а потом только посылал короткие сообщения на открытках из разных частей света. Кроме того, он учредил для Ника трастовый фонд с портфелем вложений в несколько десятков миллионов долларов. «Что еще сказать? – писал он Трейси. – Антикварный бизнес процветает. И кому мне все это оставить?»

Джеф знал, что Блейк Картер, старый ковбой, управлявший ранчо Трейси и фактически вырастивший Николаса, был для мальчика отцом куда лучше, надежнее и основательнее, чем он сам. Как и Трейси, он хотел для сына стабильной и счастливой жизни, поэтому пожертвовал собой и ушел в тень, за что она безмерно его уважала.

Иногда ее беспокоило, что ложью было все, что известно Нику о ней и о его настоящем отце, но утешали слова Блейка Картера: «Он знает, что ты любишь его, Трейси. И это единственное, что имеет значение».

Наконец Трейси пришила метки ко всей футбольной форме и аккуратно сложила ее в большую стопку. Подбросив полено в открытый камин, занимавший центральное место в ее гостиной, Трейси плеснула себе бурбона. Теплый, уютный запах сосновой смолы и древесного дыма наполнил комнату, смешиваясь с ароматами корицы из кухни. Трейси удовлетворенно вздохнула: «Я обожаю это место».

Трейси всегда была красавицей, ее отличали изящная фигура, каштановые волосы до плеч и живые умные глаза, которые в зависимости от настроения меняли цвет с болотно-зеленого до темно-нефритового. Пусть она уже не молода, но не утратила опьяняющей притягательности для противоположного пола. Было в ней что-то непостижимое, искра вызова и соблазна в совершенно необыкновенных глазах, не зависящих от возраста. Даже в джинсах, уггах и водолазке, без макияжа Трейси Уитни могла одним своим появлением осветить комнату. Те, кто знал ее получше, вроде Блейка Картера, видели другое: печаль, глубокую, как океан, и по-своему прекрасную. Она была следствием пережитых утрат – любви, надежды, свободы… Трейси все это преодолела, стала сильнее, но печаль осталась с ней навсегда.

Трейси сделала глоток темной обжигающей жидкости, наслаждаясь теплом, которое скользнуло по горлу и разлилось в груди. Конечно, пить сейчас не следовало, рановато, всего четыре часа дня, но после шитья она заслужила глоточек. Кроме того, было ощущение, что уже вечер: сумерки за окном уступали место темноте, сине-фиолетовое небо постепенно меняло цвет на черный. Снег лежал толстым слоем, девственно-чистый, как сахарная глазурь на свадебном торте, лишь кое-где его прокалывали темно-зеленые ели и сосны, протянувшие к небу ветви-руки.

Дом больше всего нравился ей зимой, когда из окон от пола до потолка виднелись покрытые снегом Скалистые горы во всем их великолепии. К этому месту отлично подходил дипломатический термин «блестящая изоляция»⁵. И это стало одной из основных причин, по которой Трейси в свое время его выбрала.

Громкий стук в дверь прервал ее размышления.

Трейси улыбнулась: вот вам и изоляция.

Может, ранчо и считалось отдаленным, но Стимбот-Спрингс был маленьким городком, а Трейси – матерью одного из самых недисциплинированных подростков. Направляясь к двери, она мысленно перебирала, кто это может быть: школьный психолог, директор, раздраженная мамаша одной из восьмиклассниц, шериф?

О боже, только бы не шериф! Блейк придет в ярость, если Ник опять устроил какую-нибудь аферу. В прошлый раз он умудрился перепрограммировать компьютеры в школьной библиотеке, и оказалось, что половина учащихся средней школы получили право на компенсационные выплаты. Школа ошибочно выплатила дружкам Ника больше двух тысяч долларов, пока старший библиотекарь наконец-то обо всем не догадался и не вызвал копов.

В тот раз шериф Ривз отнесся к Нику довольно снисходительно, но еще один подобный фокус, и ему придется наказать озорника в назидание другим.

Трейси изобразила на лице самую обворожительную улыбку, открыла дверь, и ее обдало ледяным холодом. Трейси поежилась.

На крыльце стояли двое мужчин, оба в длинных кашемировых пальто, мягких фетровых шляпах и теплых шарфах. Один был ей незнаком, зато второго, к сожалению, она узнала сразу.

– Привет, Трейси.

Агент Милтон Бак из ФБР попытался улыбнуться, но, поскольку давно этого не делал, у него получилась зловещая ухмылка. Кивнув в сторону невысокого мужчины, от холода переступавшего с ноги на ногу, он представил его:

– Это мой коллега, мистер Грегори Валтон из ЦРУ. Можно нам войти?

Спустя пять минут все трое неуклюже топтались возле кухонного стола. Трейси предложила им по чашке кофе. Пальто агенты сняли, но обошлись без любезностей, и скоро стало понятно, что главный тут коротышка из ЦРУ.

– Спасибо, что впустили нас, мисс Уитни.

Лысый, с мягким голосом и безупречно вежливый агент Валтон сразу же понравился Трейси гораздо больше Бака, но, с другой стороны, любой червяк понравились бы ей больше, чем Милтон. Дело в том, что у них было общее прошлое, отнюдь не самое приятное.

– Здесь меня называют миссис Шмидт, – сказала Трейси. – И я никогда не оставлю человека замерзать на пороге, мистер Валтон, даже если вовсе не желаю его видеть.

– Прошу вас, называйте меня Грег.

– Хорошо. – Трейси улыбнулась. – Давайте обойдемся без предисловий, Грег… Зачем вы здесь?

Валтон открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Трейси еще не договорила:

– После того как три года назад я помогла нейтрализовать Дэниела Купера и арестовать Ребекку Мортимер, в бюро мне твердо обещали больше не трогать ни меня, ни моих близких.

– Так оно и будет, даю вам слово, – успокаивающе произнес Грег Валтон.

– Однако вы здесь, на моей кухне. – Трейси насмешливо вскинула бровь и уселась, закинув одну изящную ногу на другую.

Грег Валтон решил, что эта леди не похожа на других, и в который уже раз в присутствии очень красивой женщины поблагодарил небеса за то, что он гей.

– Тема нашего сегодняшнего разговора, мисс Уитни, не имеет никакого отношения к тому случаю или к вашему прошлому. Это вопрос национальной безопасности.

Трейси его слова явно озадачили.

– Не понимаю…

– Возможно, поймете, если потрудитесь выслушать! – рявкнул Милтон Бак.

Трейси отметила, что он по-прежнему поражает чувственной, какой-то надменной красотой. И так же неприятен, как и раньше.

– Мистер Валтон хотел сказать, что мы здесь не для того, чтобы выдвигать против вас обвинения за прошлые преступления.

– Еще бы! Ни драгоценности, ни картины я не воровала! – возмутилась Трейси.

– Мы здесь для того, чтобы потребовать от вас выполнения долга перед страной.

– Да ну? – прищурилась Трейси.

С ее точки зрения, Милтон Бак мог засунуть свои требования туда, где никогда не светит солнце. Три года назад этот ублюдок оставил Джефа умирать, когда его прибил к кресту маньяк Купер в холмах за Пловдивом, в Болгарии, и только Трейси со своим другом Жаном Риццо из Интерпола смогли спасти его и передать преступника в руки правосудия. Хотя, разумеется, затем в лучах славы купалось ФБР, и больше всех хвалили агента Бака.

– Не потребовать, – поправил коллегу Грег Валтон, бросив на него неодобрительный взгляд, – попросить. Мы приехали именно просить вас о помощи, в которой очень нуждаемся.

Трейси с подозрением посмотрела в лицо Валтону, затем бросила взгляд на часы.

– В пять тридцать мне нужно забрать сына. Я смогу уделить вам еще час, но затем вам придется уйти.

Милтон Бак, явно разъяренный, открыл было рот, намереваясь что-то возразить, но Грег Валтон сердито сверкнул на него глазами и произнес:

– Договорились, мисс Уитни. А теперь позвольте рассказать, зачем мы здесь.

В течение следующих сорока минут Грег даже дыхание ни разу не перевел. Трейси внимательно его слушала, облокотившись на кухонный стол, ее кофе сначала сделался чуть теплым, затем ледяным. Как и большинство жителей Америки, Трейси видела по компьютеру ужасную казнь капитана Дейли, совершенную бандитом из «Группы-99», знала про сомнительный рейд в Братиславу; знала, что, несмотря на все усилия правительства, попытка спасти американского журналиста Хантера Дрекселя откровенно провалилась.

Чего она не знала, так это что Хантер Дрексель больше не был пленником «Группы-99», как недвусмысленно объявил президент Хейверс в своем телевизионном выступлении, а по неизвестным причинам сбежал. Не знала она и того, что богатая американка, известная как Алтея, не только руководит «Группой-99» и финансирует ее, но и лично отдала приказ убить Дейли.

– Ого, – покачала головой Трейси, когда Валтон замолчал. – Должно быть, Хейверс выжил из ума. Зачем так откровенно лгать? А что будет, если Дрексель внезапно выскочит где-нибудь, как Эдвард Сноуден, и устроит пресс-конференцию?

– Это будет исключительно неудачно, – согласился Грег Валтон. – Однако будет еще хуже, если начнется глобальная эскалация насилия и убийств, вроде того, что мы наблюдали с капитаном Дейли. Похищения, казни, взрывы. Теперь, когда они переступили черту, возможно все. Мы не знаем точно, насколько велика сеть «Группы-99», но знаем точно, что она велика и постоянно растет, главным образом в местах, где разрыв между богатыми и бедными особенно велик, например в Южной Америке.

– У нас на пороге, – задумчиво проговорила Трейси.

– Вот именно.

Трейси еще немного подумала и повернулась к Валтону.

– Все это очень интересно, но мне по-прежнему непонятно, при чем тут я.

Грег Валтон подался вперед.

– Эта женщина, Алтея, чуть больше недели назад прислала нам в Лэнгли зашифрованное послание, в котором упомянула ваше имя.

– Мое? – Трейси была совершенно ошеломлена.

Валтон кивнул.

– И в каком же контексте?

– Утверждает, что сумеет перехитрить нас, как в свое время это сделали вы. Что только вы сможете сорвать с нее маску. Что агенту Баку следует нанести вам визит. Она подала все так, что получилась почти игра, состязание между ней и вами.

Не будь выражение лица Грега Валтона таким серьезным, Трейси бы расхохоталась: «Это же шутка такая, верно?»

– Вы имеете хоть какое-то представление о том, кто эта женщина? Хотя бы малейшее?

Трейси помотала головой.

– Нет. Хотелось бы это знать, но нет. Для меня все это – сплошная бессмыслица.

– Тогда послушайте.

Грег Валтон прокрутил ей ту же самую запись, что и сотрудникам МИ-6 несколькими днями ранее, ту, где Алтея приказывает казнить Боба Дейли.

– Вы когда-нибудь раньше слышали этот голос?

– Жаль вас разочаровывать, но нет. Во всяком случае, я такого не помню.

– Подумайте хорошенько. Может, это кто-то из вашего очень далекого прошлого, даже из детства, или из тюрьмы Луизианы?

Трейси едва заметно улыбнулась. Голос на пленке принадлежал женщине образованной, утонченной. Никто из ее сокамерниц не мог бы так грамотно говорить.

– Может, это ваша бывшая коллега из банка Филадельфии? – никак не унимался Валтон. – Или кто-нибудь из тех, кого вы с Джефом знали в Лондоне?

«Из тех времен, когда я промышляла воровством? – мысленно продолжила Трейси. – Нет, не думаю».

Слушать, как Грег Валтон, человек, которого она видела впервые в жизни, перечисляет места и людей из ее жизни так, словно очень близко, даже интимно, с ней знаком, смущало и сбивало с толку, но Трейси сохраняла самообладание.

– Нет. Уверена, я бы вспомнила.

– Вы ее наверняка знаете! – наконец не выдержал Милтон Бак. – Это факт. И если она не из вашего прошлого, значит, должна быть из вашего настоящего. Какие контакты с «Группой-99» вы имели?

– Что?! – воскликнула в гневе Трейси.

Во всех языках мира не хватит слов, чтобы в достаточной мере выразить ее ненависть к этому человеку, готовому пожертвовать чем и кем угодно ради собственной карьеры. Если бы Баку позволили действовать по своему усмотрению, Джефа оставили бы умирать от руки сумасшедшего Дэниела Купера. Трейси никогда не сможет его простить.

– Подумайте очень хорошо, прежде чем ответить, мисс Уитни, – предупредил Бак. – Если сейчас солжете, мы можем отменить любое прошлое соглашение. Оно утратит законную силу.

– Мне не нужно думать, – огрызнулась Трейси. – Я никогда не имела никаких контактов с бандитами.

– Хм. Однако вы ими восхищаетесь, верно? – Милтон Бак презрительно изогнул верхнюю губу, явно получая наслаждение от того, что задевал больные места. – Все эти трескучие антиправительственные фразы… Как раз по вашей части.

– Я действительно одно время ими восхищалась, – вызывающе ответила Трейси. – До казни Дейли их технические приемы меня впечатляли, как и многих других, помимо меня. Я хочу сказать, нет сомнений в том, что они умны. Взломать компьютеры в Лэнгли – дело непростое.

– Непростое, точно, – с горечью пробормотал Грег Валтон.

– Они сумели обвести вокруг пальца кучу правительственных и разведывательных организаций и крупнейших нефтяных компаний, – продолжила Трейси. – Но я никогда не одобряла их взгляды, агент Бак, за исключением неприязни к фрекинг-индустрии. И уж совершенно точно я не восхищаюсь ни террористами, ни убийцами.

– Значит, вы не верите в перераспределение богатств, отнятых у одного процента власть имущих? – скептически спросил Милтон Бак. – Что нужно грабить богатых и помогать бедным?

– Безусловно, нет. Оглянитесь вокруг, агент Бак. – Трейси указала на дорогие картины, висевшие на стенах, на шкафчик в столовой, полный серебра. – Я вхожу в этот самый один процент. И судя по вашему описанию, эта женщина, Алтея, тоже. Если она достаточно богата, чтобы швырять миллионы «Группе-99», разве, с их точки зрения, она не часть проблемы?

Последняя фраза предназначалась Грегу Валтону, и он ответил:

– С «Группой» происходит много такого, что нам непонятно. Множество противоречий. Мы вместе с британцами пытаемся систематизировать происходящее, чтобы получить более ясную картину их целей. Но одно нам ясно уже сейчас – дни мирных протестов позади. И сейчас где-то там есть заложник, чьей жизни угрожает серьезная опасность.

– Это я знаю, – чуть мягче сказала Трейси. – Хантер Дрексель.

– И он наверняка не последний. Мы думаем, Алтея держит в руках всю сеть целиком. Трейси, нам нужна ваша помощь, чтобы отыскать ее. Поедемте с нами в Лэнгли.

Трейси широко раскрыла глаза. Не будь ситуация столь серьезной, она бы расхохоталась.

– Вы хотите, чтобы я поехала в Лэнгли? Прямо сейчас?

– «Хотим» – не то слово. – Голос Грега Валтона звучал убийственно серьезно. – Нам это жизненно необходимо. Вы – наша последняя надежда.

– Нет, – на автопилоте отказалась Трейси, – не поеду. Не могу. У меня сын.

Она поднялась и подошла к окну. На улице стало совершенно темно, и ей было видно лишь собственное отражение в стекле.

«Выгляжу как домохозяйка на кухне. Какая нелепость: я и есть домохозяйка на кухне».

Снова повернувшись к агентам, Трейси сказала:

– Послушайте: я знать не знаю эту женщину. Чистая правда, как перед Богом. Мы никогда не встречались. Ей определенно известно, кто такая я, но это не означает, что мы с ней знакомы.

Грег Валтон нетерпеливо подался вперед.

– Даже если вы говорите правду, даже если выяснится, что вы ее действительно не знаете, то все равно можете нам помочь.

– Не вижу как.

– У вас с Алтеей много общего.

Трейси нахмурилась.

– И как вы это выяснили?

– Вы обе – богатые независимые женщины, хорошо разбираетесь в компьютерах, успешно избегаете внимания властей во многих странах, играете по своим собственным правилам, скрываете свою личность. Вам удалось подняться на вершину того, что традиционно считается исключительно мужской сферой деятельности. Вы обе – любительницы риска.

– Уже нет, – твердо заявила Трейси. – Мои безрассудные дни позади. А она – террористка, мистер Валтон.

– Грег.

– Ну а я – домохозяйка.

– Алтея вас знает, – стоял на своем Грег. – И вы как минимум можете помочь нам понять ее стратегию, ее модус операнди. Если мы сумеем предсказать ее следующий ход и определить ее слабые места, у нас появится шанс ее остановить. Как ей удается уходить из наших сетей? Что бы на ее месте сделали вы?

– Понятия не имею! – с досадой ответила Трейси. – Группа хакеров, мир Алтеи – все это для меня закрытая книга.

– Так давайте ее откроем. – Тон Грега Валтона делался все настойчивее. – Мы расскажем вам о «Группе» все, что известно нам и британской разведке. Поверьте, Трейси, не будь у меня уверенности, что вы в состоянии нам помочь, я бы сюда не приехал. Сам президент просил нас обратиться к вам.

Трейси скептически подняла бровь.

– Правда?

– Президент Хейверс будет счастлив лично вам позвонить и подтвердить это, – вцепился в нее Валтон, учуяв легкие колебания в голосе. – Отыскать Алтею и загнать в угол «Хакеров» – вот какова сейчас основная задача агентов национальной безопасности и Белого дома. Звонок из Овального кабинета можно организовать, если вы этого хотите.

Трейси провела рукой по волосам.

– Простите, Грег, я польщена, честное слово. Но, если президент думает, что я в состоянии помочь, боюсь, его ввели в заблуждение. Даю слово, если вспомню хоть о какой-нибудь связи между мной и Алтеей, о любой ниточке, которую вы можете использовать, тотчас вам позвоню, но в Лэнгли не поеду. У меня сын.

– Да, Николас. – Грег Валтон вздохнул.

– Верно. Когда я оставила его в последний раз, то едва не вышло, что навсегда. И тогда я поклялась ему и самой себе, что больше никогда не буду подвергать себя опасности.

– Даже ради своей страны?

Трейси покачала головой.

– Я люблю свою страну, но сын мне дороже. – Она снова взглянула на часы. – А сейчас, джентльмены, прошу извинить: мне пора за ним ехать.

Милтон Бак больше не мог сдерживаться:

– Не вам решать, Трейси! Думаете, кому-то есть дело до ваших приоритетов или детских памперсов, когда американцев похищают и пытают, а со счетов ведущих компаний исчезают миллиарды долларов? Да кем вы себя, черт побери, возомнили?