Kitabı oxu: «Песни папоротника»

© Товарищ Эхо, 2023

ISBN 978-5-0060-4236-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

[слушая дождь]

 
мой ангел не ведает тела и не носит одежд,
мы ходим по нищему миру без лица и надежд.
и пока наши ноги врастают корнями в раскисший асфальт,
бог смертных вдыхает воду и душу, как в тело, в базальт.
тот, кто сам был безгрешен, отошёл от креста на обед,
чтобы чёрные птицы оделись к закату в перья и в цвет.
и если однажды ты взглянешь впотьмах на изнанку камней,
ты увидешь там стену цветом под мрамор и всё, что укрыто за ней.
но зачем нужны эти муки, если в стене есть дверь…
если за дверью дремлет бессмертный всевидящий зверь.
я искал его мудрость повсюду ровно три тысячи лет,
до тех пор, пока дворник в парадной не выключил свет.
до тех пор, пока бодхисатва не пошёл на восток,
учиться ходить по воде прежде, чем хлынет потоп.
чтобы ангел пронесся над крышей, в старую дудку трубя…
я вгляделся в открытые окна и увидел за ними тебя.
 

[с 12 до 3]

 
Это время святых безумцев, дующих на молоко;
Время для тех, кто ходит по небу безропотно и легко…
Но если ты хочешь понять чью-то песню,
Учись её слушать без слов,
Стоя на крыше старого мира с двенадцати до трёх.
 
 
Кто-то хотел утолить жажду жизни, но не было в кране воды.
И если осталось что-то от бога, то только его следы.
Но эти стены сложили мы вместе,
Чтобы выучить странный урок,
Нашёптанный ангелом телефонных линий с двенадцати до трёх.
 
 
В безлунную ночь я строил по звёздам ковчег до вечной весны.
Об этом молчали священные Книги, с какой ни читай стороны,
А мы, блаженно не ведая смерти,
Бежали своих оков,
Чтобы над твердью словом носиться с двенадцати до трёх.
 
 
И если спросит зверь семиглавый за души, что взяты взаймы,
Ответь, что мудрость не жаждет славы, но ищет своей тишины
И если он хочет понять эту песню,
Пусть учится слушать без слов,
Стоя в саду земных наслаждений с двенадцати до трёх.
 

[равноденствие]

 
Время было вода, а стало – земная твердь…
Мы ходим по кругу лет, привыкнув в него не смотреть,
Мы ходим по кругу войны, прозрачные, точно дым,
Очарованы шагом своим круговым.
И кто-то боится дождя, а кто-то боится огня.
И есть среди прочих тот, кто пришёл сюда прежде меня,
И может на смертном одре поднесёт он последний стакан
Тому, кто был пастырем призван к нам.
В комнатах много теней тех, кто ушел навсегда,
В глазах наших женщин боль, а в наших глазах – беда,
Но если богиня всех птиц пропоёт твои имена,
Мы напьемся из чаши весны сполна.
Где-то течет река от моря к источнику вод,
И сухопутные рыбы бродят назад и вперед,
Но если есть в мире любовь, у неё твои глаза.
Так говорил глупец из созвездия пса.
Так говорил мудрец, вернувшись с вечной войны,
Если твой замкнут круг, разорви с любой стороны.
Если конечна земля, не страшно с неё упасть.
И если есть кто-то больше меня, то я – её часть.
 

[я выходил в эти двери…]

 
Я выходил в эти двери
И шёл по по этой траве,
Самые разные мысли
Бродили в моей голове…
Самые мысли бродили,
И я ногами бродил
От заводских окраин,
Насколько ещё хватит сил.
От больших новостроек,
От старых больничных палат,
От неуместных конвоев,
В которых любой виноват,
Я шёл по траве и смеялся,
Как ветер, я шёл наугад,
И путь мой над небом кончался,
Был путь мой, как облак, кудлат.
И тот, кто лежал в могиле,
И тот, кто рождался в любви,
И тот, кто пиликал на лире
Потешные чувства свои,
И каждый кто пил и смеялся,
И каждый, кто в малом солгал,
В бессмертии кто сомневался,
Кто землю, как воздух, глотал —
Все выходили в двери
И шли по этой траве.
Как души, как люди, как звери,
Как в предложеньи тире.
Тянулись за мной вереницей
Туда, горизонт где был ал…
А в небе горели зарницы
И голос негромкий молчал.