Тайна «Небьюлы»

3

Круз чуть не закричал от радости, когда самолет сделал крен влево и в иллюминаторе показался «карандаш» памятника Вашингтону. Ура! После тринадцати часов полета (включая посадки в Сиэтле и Детройте), подмокшего вегетарианского бургера, сломанного телевизионного экрана на задней спинке кресла перед ним, заливистого лая чихуахуа в третьем ряду сидений позади него – наконец-то он почти на месте, в столице!

Его левая нога затекла, а правая щиколотка чесалась. Ой! Он же обещал отцу, что поменяет повязку до того, как прилетит в Вашингтон. Строго говоря, у него еще оставалось около пяти минут, чтобы выполнить обещание. Круз быстро сдвинул носок и стянул старую повязку. Там, где раньше красовался длинный красный порез, теперь едва просвечивала тонкая розовая полоска. Наверное, рана все-таки оказалась не такой глубокой, как думал отец. Круз скомкал бинт и засунул в карман. Когда самолет приземлился в Национальном аэропорту имени Рейгана, Круз отправил отцу короткую эсэмэску, что долетел.

В здании терминала он сразу нашел глазами тетю. На ней были ярко-розовый костюм и легкий шарф с розовыми фламинго, скрепленный огромной эмалированной брошью также в виде фламинго. Ну да, конечно! У тети Марисоль такой же смелый стиль в одежде, как и у папы. Спортивный, но элегантный. И такая же, как у отца, улыбка, чуть сдвинутая в сторону, и ярко-белые зубы. Густые темные волосы свободно собраны на затылке. Высокие розовые каблуки стучат, пока она торопливо идет к нему. Через мгновение ее руки обхватили его, и какое-то время он мог разглядеть только размытое изображение целой стаи розовых птиц. Он по ней тоже соскучился и крепко обнял в ответ.

Тетя слегка отстранилась, чтобы получше разглядеть его.

– С прошлой весны ты вырос, наверно, на полметра.

– Всего лишь на пару сантиметров.

– Тогда все дело в волосах. – Она потянула за локон над его ухом – он был того же темно-шоколадного цвета, что и ее собственный. – А что, мой братец принципиально тебя не водит к парикмахеру?

Круз закатил глаза.

– Тетя Марисоль…

– Ты получил мою открытку из Италии?

– Ага.

– И?

– В следующий раз давай мне более трудные вопросы на разгадывание.

Она недоверчиво ухмыльнулась, и тогда он объяснил:

– Ты сообщила, что рада моему приезду и что приедешь в аэропорт встретить меня… да, и еще чтобы я искал глазами розовых птиц.

– Молодец. Теперь скажи, как ты догадался? – спросила она. Он знал, что в этой игре ей особенно нравилось узнавать, как именно он расшифровал ее сообщение.

– Значит так, – начал Круз. – На переднем плане открытки был лев, а отправлена она из города Нарни в Италии, так что совершенно очевидно, что ты имела в виду свою любимую серию «Хроники Нарнии». Как только я понял это, дальше требовалось угадать, какую именно книгу из семи ты выбрала в качестве ключа. Сначала из-за статуи льва я подумал про «Лев, колдунья и платяной шкаф», но решил, что «Племянник чародея» будет правильнее. Ведь я твой племянник, и потом, ты сама бы не захотела давать мне слишком уж простую задачу. Дальше надо было понять, на какой странице искать решение. На внутренней стороне обложки я прочитал, что день рождения К. С. Льюиса – 29 ноября, а ведь это и мой день рождения. И понял, что это больше чем совпадение. Отрыл страницу 11, начал с 29-го слова – и вот, пожалуйста! Сообщение разгадано!

– Хорошо исполнено, специальный агент Круз, – похвалила тетя. – «Нарния» была любимой серией и твоей мамы. Она, наверно, раз сто прочитала «Лев, колдунья и платяной шкаф». Когда мы вместе учились в Академии, то использовали ее, чтобы писать друг другу шифрованные сообщения вместо того, чтобы слушать, что говорят учителя. Но ты даже и не думай делать что-либо подобное на моих уроках по антропологии!

– Никогда в жизни! – произнес Круз и расплылся в улыбке чеширского кота.

– Ой, чуть не забыла! Я же привезла сюда кое-кого из Академии.

Тетя Марисоль показала на мальчика примерно одного с Крузом возраста – он стоял рядом. На нем была бейсболка с надписью «Toronto Blue Jays», ярко-зеленые очки овальной формы, голубая футболка и джинсы.

– Это Эмметт Лю, один из твоих одноклассников. Эмметт, это мой племянник Круз.

– Привет! – сказал Круз с чуть излишним энтузиазмом.

– Здоро́во, – кивнул в ответ Эмметт. – Профессор Коронадо рассказывала мне, что ты сделал дрон в виде пчелы. Ты привез его?

– Ага, – ответил Круз, приподнимая рюкзак, – но я… я… это не я сделал. Я только запрограммировал. Правда, я действительно усовершенствовал камеру – с 30- до 300-миллиметрового объектива с 10-кратным кинематографическим зумом.

– Классно! Вот бы посмотреть, как это работает.

– Я покажу, когда доберемся до Академии.

– Я так и думала, что вы поладите, – сказала тетя Марисоль, вертя в руках телефон. – Мы должны встретить еще одного вашего одноклассника. Он из Новой Зеландии… Та-а-ак, похоже, его рейс из Нью-Йорка прилетает раньше, чем по расписанию. Давайте сделаем вот что: вы получайте багаж, а я побегу за ним. Встретимся у гриля возле главного входа, – уже убегая, стуча каблуками, договаривала она. – Эмметт, ты знаешь, где это? Отлично. Если проголодались, возьмите что-нибудь поесть, ведь столовая в Академии будет закрыта.

Они смотрели, как она удаляется, и концы ее длинного шарфа развеваются, словно крылья фламинго.

Забрав с транспортера чемодан Круза, они направились в кафе. От запаха готовящейся еды в животе у Круза заурчало. Они встали в очередь, и Круз заказал горячий сэндвич с сыром и миску томатного супа. Он предложил купить что-то и для Эмметта.

– Спасибо, сейчас не хочу, – ответил тот. Он стащил с головы кепку, убрал со лба черные волосы и поправил зеленые очки. – Я съел целых три порции за ужином всего час назад.

– За ужином? – Круз взглянул на часы в виде самолета над кассой. Они показывали 19:03. – Для меня-то время еще обеденное. На Кауаи всего час дня.

– Ну да, ты ведь потерял время, – подтвердил Эмметт.

– Шесть часов жизни – и раз, в никуда! Несправедливо, правда? Надо сделать машину времени для тех, кто много летает, чтобы они могли вернуть часть пропавшего времени.

Эмметт начал было смеяться, но потом остановился.

– Знаешь, а из этого действительно получился бы классный проект. Мы бы точно выиграли Северную Звезду.

Круз знал про приз Северной Звезды. Его присуждали новым исследователям, которые по итогам первого года подавали особенно большие надежды.

– Мы бы смогли получить его совместно, впервые в истории Академии, – предложил Эмметт.

– Отличная мысль, – подхватил Круз, пробуя томатный суп. Он был горячий и немного острый. В самый раз!

– Мой отец выиграл Северную Звезду, когда учился в Академии, – сказал Эмметт и поправил на носу прямоугольные очки в небесно-голубой оправе.

– Не так-то просто за ним угнаться, да? – Круз проглотил две ложки подряд. – Слушай, у тебя очки только что были зеленые! И круглые!

– Это эмоцио-очки. Они меняют цвет и форму в зависимости от моих эмоций.

– Вот это действительно классно. Никогда ничего подобного не видел.

– И не увидишь. Я их сам сделал.

– Ты их сам сделал?

– Вообще-то это простая программа. Надо просто ввести в систему кровообращения несколько нейропередатчиков, настроенных на мозговую деятельность, и привязать к ним ключевые нейроны, а потом они передают информацию об уровнях допамина, серотонина и норадреналина на микропроцессоры в оправе очков, которые в свою очередь выбирают соответствующий цвет в видимом спектре в реальном времени. Все просто!

Круз уронил ложку.

– Загвоздка, – продолжал Эмметт, – в том, чтобы создать легкий композитный материал, не слишком чувствительный к температуре. Ведь если ты сильно разозлишься, то очень не хотелось бы, чтобы очки растаяли и превратились в лужу на полу. Мне пришлось поставить несколько экспериментов. Ну, точнее, пятьдесят семь.

Круз аж присвистнул. Он бы такого длинного процесса не выдержал.

– Когда я нашел решение, – сказал Эмметт, – осталось всего лишь придумать дизайн оправы-приемника и изготовить ее на четырехмерном принтере.

– Четырехмерном? – Круз знал, что три измерения относятся к высоте, ширине и глубине. – А что на четвертом измерении?

– Время, конечно. Эту теорию не я придумал, а Эйнштейн. Точнее, учитель Эйнштейна, но благодаря Эйнштейну она стала знаменитой. – Он улыбнулся. – Именно поэтому твоя идея о путешествии во времени не такая уж необычная, как ты мог подумать. Вот сейчас, например, я работаю над тканью, которая будет трансформироваться в зависимости от предпочтений того, кто носит одежду из нее. Предположим, ты хочешь, чтобы у твоей футболки изменился воротник – стал не прямой, а с вырезом, и рисунок стал не с цветами, а с полосками. Надо всего лишь подумать, чего именно ты хочешь, и ткань выполнит желание.

– И ты правда можешь это сделать?

– Да, – ответил он, как будто речь шла о самых обычных вещах. – Это возможно. Ведь уже есть технологии для мысленного управления электронной техникой, например камерами и компьютерами, так что нельзя исключать возможность перенести этот принцип на идеи, воспоминания и даже сны. Мне еще предстоит много поработать над люмажином. Я так называю эту ткань – моя фамилия Лю в сочетании со словом «imagine». Но я все равно добьюсь своего.

Круз рассмеялся:

– На твоем месте, Эмметт, я бы не беспокоился, что этот приз отдадут кому-то другому.

– Спасибо, – застенчиво произнес Эмметт, и его треугольные очки закруглились по краям. – Посмотрим.

Круз доел суп, съел половину горячего сэндвича с сыром и развернул тарелку в сторону Эмметта.

– Уверен, что не хочешь? Я уже наелся, а остается еще много.

– Ну, если ты не будешь больше…

Эмметт потянулся за треугольником поджаренного хлеба с потеками расплавленного сыра, и Круз заметил на его запястье золотой браслет, шириной больше дюйма, но толщиной всего с лист бумаги, с матовым белым экраном, который переливался, когда на него падал солнечный свет. «Это, наверно, еще какое-нибудь изобретение Эмметта», – подумал Круз. Он ожидал, что золотой браслет тоже станет меняться в цвете. Но этого не произошло.

Они продолжали говорить о всякой всячине, вроде любимых видов спорта (футбол для Эмметта и серфинг для Круза), любимых блюд (лазанья для Эмметта и пицца для Круза) и семей (ни у одного из них не было братьев и сестер).

– А вот и моя тетя, – сказал Круз.

Эмметт как раз доканчивал сэндвич.

Высокие каблуки со стуком приближались. Тетя Марисоль тянула за собой фиолетовый чемодан на колесиках. Она слегка запыхалась.

– Простите… получилось долго.

Эмметт заглянул ей за спину.

– А где же Киви?

Тетя Марисоль смахнула со лба пряди волос, выбившиеся из пучка на затылке.

– Идет… надо было зайти в туалет… ну вот!

Тетя Марисоль обхватила рукой детские плечи.

– Мальчики, познакомьтесь: Сэйлор Йорк.

Круз и Эмметт застыли как вкопанные. И вот это создание будет жить с ними в общежитии?

– Привет! – сказала тоненькая девочка с кофейно-карими глазами и оливковой кожей и откинула за плечо длинный локон цвета лесного ореха. – Рада познакомиться.

– П-привет, – сказал Круз.

Эмметт слегка нахмурился:

– Я не знал, что мальчикам и девочкам разрешается…

– Да, не разрешается, – быстро ответила тетя Марисоль. – Небольшая неувязка. Разберемся. И чем раньше, тем лучше. Пошли, все вместе.

Круз и Эмметт убрали со стола. Все остатки посуды и еды отправились в бак для переработки и в контейнер для компоста. Они проследовали за тетей Марисоль и Сэйлор, и тут Круз заметил, что Эмметт все время оглядывается.

– Ты что-то забыл? – спросил он.

– Нет. – Очки Эмметта стали по форме походить на два полумесяца цвета изюма. – Я… просто… хотел посмотреть, там ли еще этот человек.

Волоски на руках Круза встали дыбом.

– Какой человек?

– Он прилетел на том же самолете, что и ты, и вышел сразу вслед за тобой. Я видел его у багажного транспортера, а потом в кафе. Когда мы встали из-за стола, он тоже поднялся, хотя до этого даже не дотронулся до тарелки. Мне это показалось странным…

Круз быстро повернулся:

– Где?

Эмметт покрутил головой:

– М-м… э-э… Уже не вижу… Наверное, он пошел в другую сторону.

– Как он выглядел?

– На нем были темные очки, так что было трудно разобрать лицо, а еще кожаная куртка, джинсы и черные ковбойские ботинки. Кажется, на ботинках был рисунок змеиной кожи. Но я не уверен. Может быть, просто бычья кожа.

Крузу все это не нравилось. Сначала кто-то пытается утопить его, а теперь за ним следят?

Эмметт пожал плечами:

– Наверное, просто необычное совпадение, как ты думаешь?

– Может быть, – произнес Круз, но без особой уверенности.

Головоломки тети Марисоль научили его, что совпадения случаются редко. Обычно все имеет причину, даже если ты ее не замечаешь. Круз еще раз обернулся. Ничего.

4

«Открывать. Изобретать. Оберегать». Круз даже забыл дышать, пока его глаза пытались охватить девиз Академии, вырезанный на мраморе над стальными дверями, а вместе с ним и ряд белых мраморных колонн, и крутой подъем крыши, верхушка которой, казалось, доставала до неба. Он вспомнил, что дышать все-таки нужно, только когда они поднялись на верхнюю площадку каменной лестницы.

– Вон там наша комната, – сказал Эмметт, показывая на окно в верхнем углу здания. – Пятый этаж, последнее с левой стороны.

Внутри Академия была почти такой же внушительной, как и снаружи. Стены и пол просторного фойе – из ослепительно белого мрамора с тонкими черными прожилками. Почти по всему помещению тянулась объемная карта мира. Черные настенные светильники посылали вверх расходящиеся веером лучи света. Причудливые конструкции из черного чугуна, на которых были закреплены трапециевидные черно-белые отражатели из нержавеющей стали, освещали лаконично-стильные кресла и диваны из черной кожи. Почти на всех сидячих местах в просторном зале расположились подростки двенадцати-шестнадцати лет – они общались между собой или корпели над телефонами и планшетами. Мягкие черно-белые ковровые дорожки вели к высокому гранитному столу для регистрации, такому блестящему, что Круз мог видеть в нем свое отражение. Жестом он предложил тете Марисоль пройти вперед вместе с Сэйлор.

– Увидимся наверху, – сказал Эмметт Крузу, направляясь к лифту. – Пятый этаж. Комната «Гора Эверест». Для информации: все комнаты в общежитии названы в честь различных чудес природы.

Ну конечно, так и должно быть! Ведь это Академия Исследователей!

Ожидая своей очереди, Круз изучал ковер под ногами. На нем были вытканы египетские изображения и иероглифы. Благодаря шифрованным головоломкам тети Марисоль Круз был знаком с древними формами письменности. Он знал, что означают многие символы на полу. Например, крест с петлей в верхней части – знак жизни, а солнце – течение времени.

Тетя Марисоль вернулась от стола для регистрации.

– Сэйлор расселили в одну из комнат для девочек, – сообщила она.

– Я в комнате «Большой Барьерный Риф», – хихикнула Сэйлор. – Ну надо же! Переместилась на 14 тысяч километров от дома, чтобы снова оказаться там же, только на другой стороне света.

Все дружно рассмеялись.

Сэйлор взяла чемодан.

– Спасибо за все, профессор Коронадо. До встречи в аудитории. Приятно ли познакомиться с тобой, Круз.

– Как это – «приятно ли»?

– Просто так говорят Киви. Я знаю, что это кусок предложения, но…

Круз почувствовал облегчение. Оказывается, заводить новых друзей совсем не так сложно, как он представлял.

– И мне приятно ли познакомиться с тобой, – сказал он.

– Помочь тебе устроиться? – спросила тетя, глядя вместе с ним на Сэйлор, которая везла свой чемодан к лифту.

– Нет, не надо, – ответил Круз.

Она довольно вздохнула – в точности так же, как вздыхает его отец по субботам, когда вычеркивает последнюю строчку в списке неотложных дел.

– Тогда я поеду домой и свяжусь с твоим папой. Он говорил, что ты поранил ногу, когда катался на серфе. – Она посмотрела вниз. – Ты в порядке?

– Ага. Вот, видишь?

Круз подпрыгнул на одной ноге и приземлился на другую. Его щиколотка вела себя так, словно с ней вообще ничего не случилось.

– Хорошо, тогда звони или напиши эсэмэс, если что-то понадобится. – Ее лицо медленно расплылось в теплой улыбке. – Тебе понравится в Академии. Не так уж много детей твоего возраста имеют возможность отправиться на археологические раскопки пропавших цивилизаций или на спасение исчезающих видов животных. Знаешь, ведь это приключение на всю жизнь.

– Знаю.

Он был рад, но при этом немного нервничал.

Она сжала его плечо.

– До завтра.

– Пока, тетя Марисоль.

Какой-то мальчишка на год или два старше Круза, который сидел в кожаном кресле, свесив ногу поверх подлокотника, проводил розовый костюм, покидающий фойе, кивком.

– Это твоя тетя? – спросил он.

Круз притворился, что не слышал.

– Эй! Я с тобой разговариваю, серфингист!

Круз глянул на свою футболку с эмблемой магазинчика «Правоножка».

– Да, вот ты. – На мальчишке была красная футболка с надписью «Я – Большая Шишка». – Значит, профессор Коронадо – твоя тетка?

– Хм… ну… – Круз подался в сторону стола для регистрации, но молодая женщина, которая до этого помогала Сэйлор, в этот момент ушла в заднюю комнату.

– Народ, слушайте сюда, – гаркнул Большая Шишка. – Он племянник доктора Коронадо.

Четыре головы повернулись в его сторону:

– Кто?

Круз почувствовал, что его лицо горит.

– Я… я…

Большая Шишка присвистнул.

– Реншоу! Ты и все остальные новенькие могут прямо сейчас распрощаться с призом Северной Звезды.

– Только не я, – изрек сидевший рядом долговязый мальчишка. Его сгоревшие на солнце нос и щеки были покрыты темно-рыжими веснушками, а волосы подстрижены так коротко, что можно было разглядеть небольшую родинку сбоку на голове. – Этот приз мой. Дуган Марш. М-А-Р-Ш. Напишите на кубке правильно.

Младшие исследователи откликнулись уханьем, а старшие – фырканьем.

– Мистер Марш, благодарю за смелое, хотя и преждевременное заявление.

Сотрудница, работавшая за столом для регистрации, уже вернулась. Ее плечи едва выглядывали из-за гранитной столешницы. У этой маленькой женщины были зеленые глаза и короткие густые волосы, которые напомнили Крузу воробьиные перышки. К красной водолазке возле ключицы была прикреплена табличка с надписью Тарин.

– Хотела бы напомнить, – сказала она строго, – что приз Северной Звезды присуждается с учетом целого ряда факторов, включая результаты, поведение и потенциал. В выборе победителя участвуют администрация, преподаватели и сотрудники, и я могу вас заверить, что никто – даже вот этот молодой исследователь – не будет иметь привилегий.

В фойе наступила тишина. Все глаза обратились на Круза, а он хотел сейчас только одного – раствориться в узоре ковра и затеряться среди египтян. Не об этом он мечтал, когда готовился к жизни в Академии. Такая «слава» распространится быстрее, чем вши в летнем лагере. Все легко поверят, что он оказался здесь только потому, что его тетка потянула за какие-то веревочки. Да и как он мог обвинять их за это, если и сам в глубине души думал так же?

– К тому же кубка как такового нет, – сказал Тарин. – Имя победителя высекают на большой хрустальной пирамиде в библиотеке.

Круз почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо.

– Не обращай внимания, – прошептал чей-то голос. Слегка повернувшись, Круз встретился взглядом с дружелюбными глазами, которые были едва видны сквозь густые темные кольца волос. – Я вижу, некоторые новобранцы пытаются наехать на тебя, – сказал мальчик. Он был на целых два дюйма выше Круза. – Кое-кто из них не переносит товарищескую конкуренцию.

– Я переношу, – сказал Круз.

– Тогда мы поладим. – Мальчик протянул руку. – Зэйн Патрик.

– Круз Коронадо.

Круз обхватил смуглые пальцы, и они пожали друг другу руки. У Зэйна было крепкое рукопожатие.

– Ррр-рафф!

Они разом посмотрели вниз. На них глядели веселые черные пуговки глаз белого вест-хайленд-терьера.

– Привет, собачонка! – позвал Круз, опускаясь на колени.

– Это Хаббард, – пояснила Тарин. – Он мой пес, но избалован вниманием исследователей, так что теперь считает, что он здесь хозяин.

Круз сначала дал терьеру хорошенько понюхать его руку, а потом почесал его между ушей.

– Рафф, рафф!

От радости Хаббард быстро замахал пушистым белым хвостом.

– Следующий, подходите.

Тарин обращалась к Крузу. Он встал и подошел к столу.

– Меня зовут Тарин Секлифф, я твой администратор по общежитию. Если у тебя возникнут вопросы, проблемы, озабоченности, жалобы, потребности или пожелания – обращайся ко мне. Я здесь днем и ночью все семь дней недели, кроме субботы с 12:00 до 19:00 – в этот промежуток времени я отдыхаю. В дневное время меня обычно можно найти здесь, на рабочем месте, а ночью – на пятом этаже в комнате «Сахара», рядом с лифтом между коридорами для девочек и для мальчиков. Я там живу. И оттуда я слышу, вижу и знаю всё, что происходит вокруг. Всё. Ясно?

«Перевод: не делай глупостей», – подумал Круз.

– Ясно, – сказал он.

– Да, и еще: пожалуйста, не корми Хаббарда. У него появились проблемы с весом, потому что все исследователи постоянно давали ему что-нибудь поесть, так что теперь вся еда и лакомства поступают только от меня.

– Хорошо.

– Подними левую руку ладонью вверх.

Круз заколебался:

– Мою… левую?..

– Да, левую руку. И сними браслет.

Круз снял растягивающийся браслет, сделанный, как у ацтеков, из красных и зеленых кусочков драконьего дерева, – прошлогодний подарок от тети Марисоль на день рождения. У его отца тоже есть такой.

Он поднял руку, и Тарин сказала именно то, что он и ожидал:

– Какое необычное родимое пятно. – Она повернула его ладонь, чтобы получше рассмотреть розовый рисунок в виде витой лестницы на внутренней стороне запястья. – Похоже на двойную спираль ДНК. Очень классно.

Вот этого он не ожидал. Почти всю жизнь его дразнили из-за этого пятна размером в пять сантиметров. Он научился носить повязки, браслеты, часы, длинные рукава и даже накручивать клейкую ленту, чтобы только спрятать его.

Тарин надела на его руку золотую полоску, как у Эмметта. В течение 15 секунд полоска постепенно сжалась, обхватив его руку, словно вторая кожа. Она была такая легкая, что он почти не чувствовал ее.

– Это твой браслет ОС, что означает «Органическая синхронизация». Хотя некоторые исследователи называют его просто «Откройся, сезам». Это твой пропуск. Поднеси его к камере наблюдения, и он пропустит тебя в любую точку в комплексе зданий, куда допущены исследователи. Он использует электрические токи твоего сердца, чтобы узнать тебя.

– Выходит, это миниатюрный электрокардиограф?

– Именно. Он также следит за твоими жизненными показателями, мозговой деятельностью, иммунной системой, закономерностями роста, физической активностью, количеством калорий, а также за тем, почистил ли ты зубы.

– Правда?

– Последний пункт – шутка.

Круз рассмеялся.

– Но смотри, не потеряй его, или можешь навсегда распрощаться с призом Северной Звезды. Небрежность – одно из больных мест доктора Хайтауэр.

Круз торжественно кивнул.

– Я не забуду.

– Один мудрый совет. – Она приподняла бровь. – Не думай про приз. Иначе будешь слишком стараться. Отчаянные усилия почти всегда ведут к ошибкам.

– Тогда что лучше делать?

– Работай много. Развлекайся мало. А все остальное образуется само собой. – Тарин выдала ему компьютер в черном неопреновом чехле, размером и толщиной не больше открытки. – Это твоя электронная записная книжка. Используй ее для заданий, тренировочных занятий и путевых заметок. В ней есть всплывающая клавиатура и стилус, закрепленный в правом верхнем углу. В этом планшете – видеоориентация, расписание уроков, школьные правила и план кампуса. Пожалуйста, изучи и запомни. Столовая – позади меня. Иди по коридору и увидишь ее слева. Твоя аудитория – внутри библиотеки, а та находится в конце коридора после столовой. Главный вход в Пещеру – на подземном этаже. Туда можно попасть по лестнице в дальнем углу фойе.

– В Пещеру?

– Компьютерный Анимированный Виртуальный Мир – по-английски сокращенно CAVE, то есть Пещера. Там у вас пройдут тренировочные путешествия.

Симулятор, что ли? Как сказала бы Сэйлор – «приятно ли»!

– Смотри, не потеряй компьютер, – напомнила Тарин. – Я уже сказала, что это очень больное место. Ориентация пройдет завтра в семь утра в аудитории в библиотеке, а потом весь день – занятия, так что, хотя я и понимаю, что сейчас очень соблазнительно насладиться свободой, но лучше не надо. Просто отдохни. Тебе это пойдет на пользу. Здесь на уроках спать не принято.

Круз действительно устал. Ведь в самолете он почти не спал.

– Ты в комнате «Гора Эверест», – сказала Тарин. – Поднимайся на лифте на пятый этаж…

– Спасибо, я знаю.

Он закинул рюкзак за плечо.

– И еще кое-что. – Она наклонилась к его подстриженным каштановым волосам. – Возможности возникают разными путями. Важно не столько то, как они тебе даются, сколько то, как ты сможешь ими воспользоваться.

Круз понимал, что именно она имеет в виду. Но другие-то исследователи уверены, что у него блат, так что его слова или действия вряд ли смогут разубедить их. Что сделать, чтобы доказать им – и самому себе, – что он действительно достоин находиться здесь? Хорошенько почесав напоследок Хаббарда за ухом, он потянулся к чемодану.

– Ах да, Круз…

– Что? – переспросил он, выпрямляясь.

– Добро пожаловать в Академию.