Kitabı oxu: «Капкан Иллюзий»

От автора

Книга написана по мотивам Вселенной Североуральск-19.

Для полноты ощущений и понимания структуры Вселенной автор рекомендует ознакомиться со сборником группы авторов «Тайны закрытого города Североуральск-19».

https://ridero.ru/books/tainy_zakrytogo_goroda_severouralsk-19/

Предисловие

Много лет назад

С визгом рассекая слои атмосферы, к Земле несся И-огромный болид. Трескаясь и шипя, он распадался на части, осыпался на пышные кроны янтарным бисером, покрывая землю на всём протяжении своего пути золотистым налётом. Сосны и кедры впитывали в себя жёлтую пыль, тревожно раскачиваясь под порывами ветра. Птицы испугано замолкали, прислушиваясь к новому, неизвестному звуку. Казалось, сама природа затаилась в ожидании неминуемой катастрофы.

Самый крупный осколок чужеродного булыжника с грохотом рухнул вглубь тайги, безжалостно покорёжив земной пласт, раскидав жалобно стонавшие деревья и образовав огромный котлован на месте падения.

Именно там впоследствии и был найден странный пульсирующий мириадами живых искр полупрозрачный шарообразный объект. По документам секретного отдела КГБ, «Кусок янтаря внеземного происхождения. Сфера размером 9 сантиметров в диаметре, оказывающая пагубное воздействие на человеческую психику. Под кодовым названием артефакт И-09/о-3. Совершенно секретно. Огласке не подлежит».

Мелкие же кристаллы до сих пор нет-нет да находят в тайге, передают из рук в руки, не понимая, к каким последствием может привести владение этим сокровищем.

10 лет назад

Внезапно канат звонко лопнул, хлестанув по ушам резким звуком. Сердце майора ухнуло в пятки. Пусть весь пугающий спуск уже позади и перед лицом на неровной площадке притулился маленький домик, а до самого озера совсем уж подать рукой, всё же каменистый крутой склон огромного котлована вызывал иррациональную дрожь где-то в самой глубине души сурового оперативника. Вагончик застонал, закачался, ударился об отбойник и, неуклюже слетев с рельс, покатился по склону прямо в холодные объятия озера. Ступин успел вовремя соскочить и теперь, торопливо отряхиваясь, во все глаза пялился на то, как быстро исчезает в глубине тёмных вод покорёженная платформа.

Дыхание сбилось, участившийся пульс молоточками бухал в ушах.

– Всё не как у людей, – выдохнул Ступин, нервно оглаживая полы форменного пальто. Зябко поведя плечами, он сглотнул подступивший к горлу ершистый ком и, спотыкаясь о камни, направился к домику.

Щебень сыпался из-под сапог, полы пальто рвал ветер, а Ступин мечтал лишь об одном: поскорее нырнуть в тёплое чрево сторожки.

«Почему старый вояка всё ещё не выполз встречать высокого гостя?» – искренне недоумевал он. Даже грохот сорвавшегося фуникулёра не заставил пенсионера высунуть нос.

На Урале всегда довольно прохладно. А нынешнее лето и вовсе пробирало до самых костей студёными пальцами. «Старик, наверняка уже или, скорее всего, ещё топит печь», – усмехнулся майор.

Не совсем сошедший от испуга озноб плавно перетекал в ледяные мурашки, вызванные шквалистым ветром. Спрятав лицо в воротник, Ступин поёжился.

Как старый вояка вообще прозябает тут в одиночестве, у всеми покинутого объекта, окруженного тайной?

– Смотайся туда, Кир, по-быстренькому. Да одним глазком глянь, что там творится. Столько денег угрохали на этот объект, страшно вспомнить. А люди бегут из него. Да так бегут, что только пятки сверкают. А то и вперёд этими самыми пятками, – почесал подбородок лысеющий генерал. Собрался с мыслями и глянул в глаза, будто в самую душу молчавшего Ступина. – Вот, недавно совсем проводили ученья для срочников в тех местах, да недосчитались солдат. Товарищи уверяют, что те дёрнули в сторону котлована. Да так и сгинули. Мистика прям.

– Да какая там мистика… Дезертиры…

– Вот пойди и узнай…

***

Вот пошёл и узнает теперь.

У самых дверей домика Ступин опасливо обернулся.

Крутой каменистый склон мягко переходил в лесистую местность. Поросшие зеленью стены громадной воронки уходили далеко вверх. Корявые стволы чахлых деревьев тянули свои сучья в стороны под немыслимыми углами, а ломкие желтоватые кустики, чем выше по склону, тем становились пышней и сочнее. И посреди всего этого великолепия холодно поблёскивала рельсами железная дорога, где вместо натянутого каната сиротливо вихлялся оборванный трос.

Ступин сглотнул подступивший к горлу колючий ком, с шумом втянул в лёгкие чистый таёжный воздух и без стука толкнул дверь.

В нос тут же ударил аромат пряных трав. Сощурившись от удовольствия, Ступин прошел внутрь скромной комнаты. В углу уютно потрескивала побелённая печь, а напротив окна за столом восседал богатырь. Вот именно такой, как их описывают в старых сказках: грудь колесом, косая сажень в плечах, кулачищи, словно ковши экскаватора. В руках он бережно сжимал дымящуюся чашку.

– Да ты чего встал, мил человек. Проходи, садись, чаем угощу. С травками. Тут знаешь, какие травы растут, пахучие да целебные, – хитро улыбнулся хозяин и кивнул на, исходящую паром, посудину.

Ступин покосился на второй стул и приготовленный на столе чай. Ждал, собака. Видел, да не вышел.

– Майор Ступин, – скупо кивнул великану и, скинув пальто, повесил его на спинку приготовленного для гостя стула.

– Да-да, знаю уже. Мне сообщили, – кивком седовласой головы старик указал на пузатый дисковый аппарат. Глаза у Ступина полезли на лоб.

– Тут есть связь?

– А чего ж ей не быть-то. Чай, научная станция, а не хухры-мухры, – подтвердил старикан и молодецки подмигнул гостю сощуренным глазом. – Я не знаю, что ты там должен найти, но с тобой не пойду.

– Да мне и не надо…

– Не перебивай старших… Сам не пойду и тебе не советую. Гиблое место там… – лицо старого вояки разгладилось, хитринка ушла, а в глазах цвета хмурого неба появилась печаль.

– Как это гиблое? – не удержался Ступин, не сводя взгляда с окна. Там, в самом центре чёрного озера, возвышался бетонный куб. Та самая незабвенная и загадочная «Точка Л». Без окон, с одной лишь металлической дверью и крохотным пирсом перед нею. Он, словно причудливый гриб, рос из зеркального озера. Но самое главное было под ним. Научно-исследовательский комплекс по работе с артефактом внеземного происхождения находился глубоко под водой этого странного чёрного водоёма.

– А гиблое, майор, это потому, что много людей там погибло. Я сам там работал в своё время, и жена моя, Полюшка, – замялся хозяин и принялся усиленно тереть подбородок. Затем медленно встал и вышел в неприметную дверь за застиранной занавеской. Ступин проглотил все вопросы, крутящиеся на языке. Неизвестно, чего ожидать от хозяина. Профессиональное чутьё подсказывало ему, что старик не врёт, как бы невероятно не звучали его слова. Сам он верил в них твёрдо.

Старик молча вернулся, сел на своё место и протянул Ступину потёртый квадратик картона. Это была фотокарточка. С неё майору задорно улыбалась рыжая девчонка. Хоть карточка и была чёрно-белой, цвет волос не вызывал у смотрящего ни капели сомнений. Пышная грива обрамляла лицо, а вздёрнутый носик и щёки девушки щедро украшала россыпь мелких веснушек. Взгляд распахнутых глаз открыто, даже восторженно смотрел на фотографа, и было в нём что-то такое по-детски щемящее, от чего у Ступина сжалось сердце. Поиграв желваками, он вернул хозяину фотокарточку и хмуро поймал влажный взгляд старика.

– Разом, понимаешь, майор, – сжались пудовые кулаки того и как грянут об стол, – разом не стало всех. Я тут был, когда связь со станцией прервалась. Не знаю, что они там отрыли, но, когда я приплыл, в лаборатории уже было пусто. И Полюшки моей, слышишь, начальник, родненькой моей девочки я нигде не нашёл, – глаза старика заблестели. – А ведь как радовалась она накануне, как светилась. Янтарь, говорит, в контакт вступил. Как сейчас помню, но не пойму до сих пор. Что они там с этим каменюкой носились, как с писаной торбой? Ты не учёный, говорит она мне, тебе не понять. Я и не стал больше спрашивать, и, как оказалось, зря. А на завтра там все исчезли.

– Как это исчезли? – не выдержал Ступин. – Следы же должны были быть?

– Какие следы, майор? Под водой – это тебе не по мягкой земельке шагать. Я всё на допросе как есть рассказал. Я весь комплекс обошёл несколько раз. Ни следов борьбы не было там, ни крови, лишь каменюка проклятый сиял и светился, как сытый котяра на масленицу.

– Так что же это получается? Ты думаешь, этот шарик их всех…

– Сожрал? Да нет, майор, я что, сумасшедший? Не знаю я, куда они делись… Вот и живу с тех пор тут… Жду свою Полюшку, – вытер он слёзы дрожащей рукой. – А ты зря сюда, пропадёшь ведь.

– А как же солдаты? Ты кого видел?

– Не, не видал.

– Ну, что ж, я, пожалуй, пойду уж. Спасибо за чай, – поднялся Ступин, надевая пальто.

– Да куда ж ты? Может, на завтра отложим, чай с утречка, а? – жалобно заканючил старик.

– Не, мне б управиться поскорее. Тщательно осмотреть комплекс да назад, в город, с докладом.

– Ну, как знаешь, я предупредил.

– А как мне добраться-то?

– Да ты не боись, лодку я дам. А дверь без замка, с кодом. Цифры скажу. Раз решил, – следы слёз всё ещё смягчали суровый лик старика, но в глазах вновь прорезалась сталь. Он хлопнул ладонью по столу, взъерошил седой чуб и поднялся из-за стола вслед за гостем.

***

Маленькая лодочка шумно билась о камни, когда Ступин, замочив сапоги, разведя руки в стороны, пытался устоять в ней. Наконец, умостившись на банке, он зацепил вёсла в уключинах и скупо кивнул седовласому помощнику.

– Спасибо, Игнат Петрович.

– Ну, с Богом, Кирюша, – размашисто перекрестил его сторож. Уголки губ Ступина дёрнулись, но он промолчал.

«Надо же, – пронеслась в голове мысль, – военный в отставке, а в Бога верит…»

Да какая ему, майору секретной службы КГБ, разница, в кого верит безумный больной отшельник в своём добровольном заточении у чёрта на куличках, куда не залетает даже таёжный назойливый гнус?! Пусть себе молится, старый, ему до этого дела нет.

– Да, циферки не забудь, – хитро подмигнул ему дед.

– Не забуду, спасибо! – выдохнул Ступин. А как тут забудешь, если эта знаменательная дата рождения отца всех Народов, Великого Вождя мирового пролетариата. Тут захочешь забыть, не получится. Не имеешь права, да и просто страшно.

Старик подтолкнул посильнее лодчонку, и та поплыла чуть покачиваясь, рассекая зеркальную чёрную гладь острым носом. Ступин махнул благодарно сторожу и, глубоко вдохнув свежий воздух, с удовольствием сощурился.

Солнце стояло уже высоко, однако порывистый ветер нет-нет, а забирался под воротник, ерошил отросшие волосы на затылке и пытался залезть под полы пальто. Ступин зябко съёжился, подтянул под себя ноги и укутался поплотнее. Тут было ещё холоднее, чем на берегу. Казалось, что лето взяло выходные, уступив осени своё законное время. А та и рада разгуляться на славу. И давай собирать тучи на небе, позволяя солнцу как следует прогреть не то что землю, но и воздух.

Тихий плеск вёсел навевал сон, и Ступин тихонько клевал носом, то и дело пропуская гребок. Лодочка сбилась с назначенной траектории. И только когда уже бетонный нарост вырос далеко в стороне, майор встрепенулся и, набрав в ладони стылую воду, яростно растёр бледные щеки.

Вот те раз, как это он так промахнулся… Наплевав на ледяные порывы злобного ветра, Ступин подналёг на вёсла, и вскоре посудина уже стукнулась о небольшой выступ бетонного пирса.

Вот сейчас он быстренько пробежится по пустым коридорам. Заглянет в каждый покинутый кабинет, пролистнёт скучные бумажки, а может, даже заберёт их с собой, пусть умники в конторе разбираются. Его дело – всего лишь непредвзято окинуть комплекс свежим взглядом. Убедиться в отсутствии мрачных тайн и доложить наверх о проделанной работе.

В этот раз сапоги промочить не пришлось. Торопливо спрыгнув на крохотный пирс, Ступин закинул канатную петлю на торчавший из бетона железный крюк и, разгладив полы форменного пальто, тревожно оглянулся на берег, а разглядев там маячившего Игната Петровича, непроизвольно махнул тому рукой. Получив в ответ такой же скупой взмах, Ступин улыбнулся и направился к серебристой металлической двери.

«1812», – коснулись выпирающих выступов пальцы, и сухой воздух с привкусом озона дохнул из открывшегося проёма. Первые липкие вестники тревоги, казалось, коснулись сознанья. Бесцеремонно переворошили мысли, подняли волосы на загривке. Ступин растерянно отшатнулся, обеими руками схватившись за голову. Ощущение чужого присутствия было настолько сильно, что он в панике заозирался. Но кроме него, на бетонном уступе никого не было, а впереди распахнул своё тёмное чрево сумрачный лифт.

Пролог

Она бежала по мрачному коридору, крепко сжав зубы, а сердце панически бухало о рёбра. Потёртый линолеум холодил голые ступни, а подол длинной рубахи холщовыми крыльями хлопал по бёдрам. За руку она тянула ребёнка. Черноволосый щуплый мальчуган послушно семенил рядом, не издавая ни звука. Безропотной куклой он следовал за матерью, не глядя по сторонам. Застывший взор его глаз, словно тёмные окна опустошённой души, был устремлён строго вперёд, ловя в отражении неровный свет флуоресцентных ламп. Но женщина будто не видела этого или просто не хотела замечать столь разительные перемены в своём всегда таком жизнерадостном чаде. Больше всего на свете она боялась сейчас быть замеченной. Панический страх липкой ладонью стискивал горло, мешая дышать, заставляя сквозь шум в ушах слушать шлепки своих ног и лихорадочный грохот сердца.

Если б кто знал, чего стоило ей втереться в доверие и выкрасть заветный ключ. Недели притворств наконец увенчались успехом, и остался всего один шаг.

Шаг из мрачных застенков в большой суетный мир, где вполне можно спрятаться от длинных рук суровой системы.

Глава 1

33 года назад

– Свет, ты чего? – десятилетний мальчишка распахнул комнату старшей сестры и восторженно уставился на неё. Та спешно собирала вещи, украдкой смахивая подступавшие слёзы.

– Отстань…

– Ну чего? – мальчишка хитро сузил глаза. – Уходишь?

– Сам видишь…

– Куда… Куда ты пойдёшь? – рот приоткрылся, мальчик озадаченно почесал затылок и неловко ввалился в комнату.

Вот это поворот… Как же так?

– Перестань, Свет. Вот увидишь, они успокоятся…

– Ты и правда так думаешь? – улыбнулась девушка, взъерошив подбежавшему брату кудрявую светлую чёлку. – Держись тут без меня. Надеюсь, ты прав, и они скоро одумаются. Тогда и вернусь.

Грустная улыбка робко коснулась девичьих губ и тут же угасла. Света вздохнула. Не так она представляла себе мгновенья признания. Разве могла девушка предположить, что родители так бурно отреагируют на её откровения?

– Свет, а Свет…

– Чего тебе, – смахнула слезу девушка.

– А из-за чего вы поругались? Что опять натворила? – выпалил мальчишка и торопливо отпрыгнул от подзатыльника.

– Иди ты, – едва устояла на ногах Света, неловко промахнувшись по вихрастой макушке. – Мал ещё…

– Значит, правда, – констатировал факт мальчик, упрямо поджав губы. – Мамка рыдает и отцу говорит, что неблагодарная дочь совсем от рук отбилась. А тот на меня как зыркнет и давай гнать прочь. А ведь я уже не малыш. Все понимаю. Ты что, пила алкоголь? И тусила с подругой всю ночь? – удивился мальчишка. Голубые глаза его стали похожи на блюдца. А разглядев слабый кивок, растерянно почесал затылок и обречённо вздохнул: – Эх, значит, мне одному отдуваться. Они теперь с меня глаз не спустят, – он надул щёки и медленно выдохнул.

Светка смотрела сквозь слёзы на младшего брата, слушала детские рассуждения, а на душе её скребли кошки.

Неужели она и впрямь собралась сбежать из дома? Вот так… Прямо сейчас? В глазах вновь расплескалась горячая влага.

А что она ожидала, что мама обрадуется?

Да, скажет, конечно, дочь, мы с папой так рады, что ты уродилась такая ущербная… Хм…

Нет, конечно… Но и к бурным истерикам с домашним арестом она не была готова.

Утерев злые слёзы, Света быстро захлопнула сумку и, чмокнув брата в макушку, ловко выпорхнула в окно.

Тот ещё долго смотрел в раскрытые створки, не в силах осознать импульсивного поступка сестры так же, как и представить непоправимые последствия столь опрометчивого рокового шага.

А затем началась череда суматошных дней. Вереница суровых военных в Светиной комнате. Боль и страх в глазах матери. Растерянность на всегда строгом лице вмиг постаревшего бати. Причитания, объятия, рыдания.

Он честно всем рассказал о своём разговоре с сестрой. Повторял и сам верил, что Света вернётся. Ловил луч надежды в поблёкших глазах сдавшей матери. Нежно брал её за руку, заглядывал робко в глаза.

Но сестра не вернулась. Ни тогда, ни сейчас.

Лишь испуг в глазах стриженой хрупкой девчонки, в один из дней появившейся на пороге их дома, заставил мальчишку наконец-то принять горькую правду. Надежды разбились о скалы реальности. Сестра покинула их навсегда.

***

1 год назад

В закрытом городе свои правила, устои, законы. И раз оступившись, останешься навеки замаранным, отринутым обществом отщепенцем.

Сокрытый в Уральской тайге Североуральск-19 – секретный военный объект, собравший за своими глухими стенами весь цвет Советской науки… Ещё со времён СССР за ним закреплён был порядковый номер, и никакие нововведения и расформирования не коснулись стратегически важного для страны научного поселения, окружённого высокой бетонкой.

Немало воды утекло с тех времён, город разросся, стал обособленным и самодостаточным мегаполисом. Обзавёлся собственной инфраструктурой, заводами, учебными заведениями, жилыми и научными комплексами, где люди продолжали жить, работать, влюбляться, жениться, рожать детей и приоткрывать завесу над загадочными тайнами мироздания.

В одном из таких секретных ведомств и трудился майор Кирилл Ступин. До тех самых пор, пока тишину не разрезал пронзительный телефонный звонок.

Звонила Анна, и голос её звенел от восторга. Они с маленьким Ромкой сегодня пошли на открытие нового аквапарка, и переполнявшие жену эмоции буквально хлестали из трубки.

Слушая голос любимой, Кирилл улыбался. В который раз благодарил он Создателя за тихую радость в их семейном мирке, за красавицу Анну и задорного сына.

А уже через час вся заботливо взлелеянная идиллия превратилась в труху.

Глава 2

Наши дни

Даже в этих сибирских широтах август выдался на редкость засушливым. Редкий ветерок лениво теребил чахлую травку на каменистой обочине, то ероша колючий сушняк, то порывисто пригибая к земле.

Частный сектор на окраине города тянулся грядой разномастных домиков, раскиданных абы как, точно неумелой рукой заигравшегося карапуза. Город остался далеко позади вместе со встревоженным лицом мужа и взволнованным голосом матери.

– Вот мы и приехали. Как ты, малыш? – припарковав пыльный автомобиль у небольшого домишки, женщина обернулась к ребёнку. Тот тихонько сидел на заднем сиденье, вцепившись птичьими пальчиками в спинку водительского кресла, и не сводил взгляд с ветрового окна. В расширенных зрачках его отражался чужой, неизведанный мир.

– Почему мы не можем жить дома, мам? Мне не нравится здесь, – голос мальчика дрогнул, а глаза заблестели, наполняясь слезами.

У женщины сжалось сердце, но, затолкав жалость поглубже, на самое дно истерзанной жизнью души, она заставила себя улыбнуться.

– Солнышко, давай не будем об этом. Ты у меня уже вон какой взрослый и сам должен понять. Мы не можем больше жить с папой. Только не после того, что он сделал… – в горле пересохло, и женщина, поперхнувшись, закашлялась. Мальчик насупился.

– Но я простил его, ма, – пискнул он, испуганно втягивая голову в плечи. Вопреки ожиданиям, женщина не взорвалась ругательствами и не разрыдалась с отчаянными криками, а лишь стиснула крепче руль побелевшими пальцами и устало прикрыла глаза.

– Милый, это хорошо, что ты простил папу, но я не могу. Пока не могу, – откинулась она на мягкую спинку, следя за сынишкой сквозь бахрому ресниц в зеркало заднего вида. Боль в душе прогорела, оставив там пепелище отринутых чувств и незаживающие раны вырванных с корнем желаний. Сейчас она жила лишь для сына, дышала ради него, держалась, сжимала разбитое сердце в кулак, собирая осколки расхристанного нутра в единую стойкую личность.

– Так, а что это мы сидим? – хлопнула она по рулю вспотевшими ладонями. – Ты только глянь, как нас встречает тут солнышко? Это тебе не в городе, где негде вздохнуть. Давай-ка, малыш, выбирайся.

Нацепив маску непринуждённой весёлости, она вылезла из машины и, распахнув сыну дверь, с наслаждением потянулась.

Узкие джинсы, прилипшие к влажной коже за время езды, наконец-то отклеились, и юркнувший под плотную ткань ветерок приятно остудил пот. Лёгкая блузка задралась, выставляя напоказ исхудавший живот. Но она сейчас была счастлива. Никому и в голову не придёт искать её здесь, а укрывшая беглянку мать ни за что не признается.

Отцовский Москвич придётся как-нибудь спрятать, но это потом, а сейчас…

– Ну что же ты, Ромашка, иди сюда, скорее, – потянулась она к сыну, а задорный солнечный лучик, отскочив от стекла, назойливо скользнул по лицу.

Женщина сморщила нос, зажмурилась и рассмеялась, крепко стискивая тонкие запястья мальчонки. Она не увидела, как слепящий забияка прыгнул к ребёнку и безнадёжно увяз в синем мареве его глаз.

– Давай, давай, непоседа! Что-то ты сегодня ленивый, – потянула она из машины сынишку и ласково подхватила на руки. В свои полные семь хрупкий мальчонка едва ли тянул на пятилетку и весил соответственно.

Уткнувшись лицом в мягкие волосы, женщина с жадностью втянула в себя аромат счастья и закружила в объятиях тщедушное тельце. Бледные губы ребёнка чуть дрогнули, и, обхватив шею матери тонкими ручками, Ромочка улыбнулся. Он любил свою маму и очень хотел ей помочь. Если для этого ему придётся пожить чуть-чуть здесь, что ж… Он попробует.