Kitabı oxu: «Леща, Ваша Светлость?»

Глава 1

– И зачем я пошла на этот чёртов пляж в такую погоду?! – ворчала я, силясь перекричать рёв разбушевавшейся стихии. Тяжёлые, свинцовые тучи за считаные минуты превратили солнечный день в серый кошмар, а ветер с такой яростью трепал мой старый плащ, что казалось, ещё немного – и он унесёт моё хрупкое тело прямо в открытое море.

Ежедневная прогулка вдоль берега была моим ритуалом на протяжении последних десяти лет, с тех пор как не стало Михаила. Сначала это помогало справиться с горем, а потом вошло в привычку. «Так и встречу свой последний день – лицом к морю», – часто шутила я, не подозревая, насколько пророческими окажутся эти слова…

– Эй! Отойди от края! – закричала я, краем глаза я, заметив на скалистом обрыве какое-то движение – тёмный силуэт на фоне грозового неба.

– Да чтоб тебя! – рявкнула я, когда девушка, вдруг расправив руки, будто собиралась взлететь, шагнула вперёд, в пустоту. И не раздумывая ни секунды, я бросилась к воде, туда, где должна была упасть несчастная…

Ледяные волны обожгли мои ноги, когда я вошла в море. «Главное, чтоб судороги не схватили», – мелькнуло в голове, пока я отчаянно всматривалась в бушующие волны. Наконец, заметила тёмное пятно недалеко от берега и поплыла к нему, загребая руками воду. Несмотря на свой возраст, я мысленно поблагодарила все высшие силы за то, что в молодости была чемпионкой района по плаванию.

Каким-то невероятным усилием мне удалось схватить девушку за воротник лёгкого платья и потащить к берегу. Волны то подталкивали нас, то с яростью пытались утянуть обратно. Лёгкие горели от нехватки воздуха, а сердце колотилось так бешено, что я всерьёз испугалась инфаркта.

Когда мои колени, наконец, коснулись дна, из последних сил я вытолкнула бесчувственное тело на песок и рухнула рядом. Перед глазами плясали чёрные точки, а в груди словно застрял ржавый гвоздь. «Видимо, вот и пришло моё время», – подумала я с неожиданным спокойствием.

Последнее, что я запомнила – странное ощущение невесомости и яркую вспышку света, омывшую всё вокруг золотистым сиянием…

Пробуждение было мучительным. Казалось, каждая клеточка тела пульсировала от боли, а голова раскалывалась, будто после самого жуткого похмелья. Мысли путались, а непривычные ощущения вызывали тошноту.

– Госпожа Лесса очнулась, хвала небесам! – прозвучал где-то рядом надтреснутый женский голос.

Я с трудом разлепила веки, инстинктивно сощурившись от острого луча света, бьющего прямо в глаза.

– Воды… – прохрипела я и тут же замерла в испуге. Голос, вырвавшийся из моего горла, был совершенно чужим – мелодичным и молодым, совсем не похожим на мой собственный.

Но обдумать странную метаморфозу не дало, появившееся в поле зрения морщинистое лицо пожилой женщины, которая бережно поднесла к моим губам кружку. Вода немного облегчила жжение в горле, и я смогла, наконец, осмотреться.

Я лежала в просторной, но скромно обставленной комнате с низким потолком, из которого торчали массивные деревянные балки. У стены напротив громоздился комод, покрытый затейливой резьбой, а рядом с кроватью стоял простой деревянный стул и небольшой столик, на котором теснились склянки с какими-то снадобьями.

Но гораздо более странным, чем обстановка, было то, что я видела, когда опускала взгляд на себя. Вместо моих морщинистых рук с выступающими венами я видела гладкие, тонкие пальцы с ухоженными ногтями.

– Что… что случилось? – выдавила я, пытаясь сесть.

– Лежите, госпожа, вам нельзя пока вставать, – ворчливо отозвалась старушка, мягко, но настойчиво укладывая меня обратно. – Рыбаки вытащили вас из моря почти бездыханную. Доктор Янис сказал, что ваше сердце не билось почти минуту! Я уж думала, потеряла вас, как вашего батюшку две недели назад. Но потом случилось чудо – вы снова задышали. У доктора чуть удар не случился от такого! Он сказал, вам нужен абсолютный покой.

Я слушала этот поток информации, и в моей голове постепенно начала складываться картина. Я в чужом теле. В теле молодой девушки по имени Лесса, которая, судя по всему, бросилась с обрыва в море.

– Сколько… сколько я так лежу? – спросила я, пытаясь говорить спокойно, хотя паника уже подступала к горлу.

– Третий день пошёл, госпожа. Кредиторы уже дважды приходили, но я им сказала, что вы при смерти, и они ушли ни с чем. Хотя надолго их терпения не хватит, – старушка покачала головой. – Но не думайте сейчас об этом, просто отдыхайте.

Кредиторы? О каких кредиторах идёт речь? Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. И в голове тотчас услужливо начали всплывать обрывки воспоминаний – но не мои, а той, другой, чьё тело я теперь занимала…

Лесса. Двадцать пять лет. Дочь рыботорговца Харлона, умершего от лихорадки две недели назад. Нежная, впечатлительная девушка. У её отца остались долги – он взял деньги под залог лавки, чтобы купить новую лодку, но не успел вернуть займ. Теперь кредиторы требуют либо возврата денег, либо лавку.

Я также увидела образ самой Лессы – хрупкой девушки с мягким характером, которую отец оберегал от всех трудностей жизни. Когда он умер, она оказалась совершенно беспомощной перед лицом проблем. А когда местный олдермен, недруг её отца, выставил невыполнимые требования по налогам, а кредиторы начали угрожать отобрать дом, она не выдержала и решила покончить с собой.

Я сглотнула комок в горле. Выходит, Лесса пыталась себя убить… а я каким-то невероятным образом оказалась в её теле. Как такое вообще возможно?

– Эмма, – я обратилась к пожилой служанке, имя которой внезапно всплыло в памяти, – расскажи мне, что… что было с отцом перед смертью?

– Вы же знаете, госпожа… – с недоумением сказала старушка, но затем вздохнув, заговорила, – господин Харлон поссорился с олдерменом Морганом из-за новых налогов для мелких торговцев. Говорил, что это неправильно, что порядочные люди едва сводят концы с концами, а богачи только жиреют. После этого олдермен будто с цепи сорвался – проверки на каждом шагу, штрафы за любую мелочь. Ваш отец был вынужден брать деньги у ростовщика Крокса, чтобы не разориться. А потом эта лихорадка… – старушка вздохнула ещё тяжелее. – Надо бы лавку продать, госпожа. Выплатить долги и уехать к тётке в Вельмор. Вам с вашим нежным сердцем нельзя здесь оставаться.

– Помоги мне встать, Эмма, – твёрдо сказала я, отбрасывая одеяло. Если Эмма не ошиблась, то продав дом и выплатив все долги, я останусь ни с чем, а в моем возрасте… хм, в любом случае быть приживалкой у склочной тетушки мне не хотелось.

– Что вы, госпожа! Доктор сказал…

– К чёрту доктора, – отрезала я, с удивлением отмечая, как легко тело, которым я теперь владела, реагирует на мои команды, несмотря на слабость после болезни. – Мне нужно увидеть лавку.

Эмма не решилась перечить и помогла мне подняться. Одеваясь в простое, но опрятное платье, я украдкой рассматривала своё новое тело в потускневшем зеркале на стене. Стройная фигура, каштановые волосы, зелёные глаза, правильные черты лица… Она была красива, эта Лесса. И так молода!

«Прости, девочка, – мысленно обратилась я к бывшей хозяйке тела. – Но, кажется, у меня появился второй шанс. И я сделаю всё возможное, чтобы не упустить его».

Спустившись по скрипучей деревянной лестнице, я оказалась в помещении рыбной лавки. Просторная, но тёмная комната с деревянным прилавком и пустыми ледяными ящиками выглядело заброшенным.

– Эмма, когда лавка закрылась?

– В день смерти хозяина, госпожа. Уж две недели как. Весь товар пропал, коптильня остыла. Но долги-то остались, – старушка опять тяжело вздохнула.

Я медленно прошлась по помещению, внимательно осматривая каждый угол. За тридцать лет управления собственным рыбным магазином я изучила это дело вдоль и поперёк. И сейчас, глядя на эту лавку, я видела не упадок, а возможности.

– Сколько мы должны этому… Кроксу? – спросила я, проводя пальцем по пыльному прилавку.

– Двадцать золотых флоринов, госпожа. Немыслимые деньги!

«Флорины, значит, – отметила я про себя. – Придётся привыкать к местной валюте».

– А что с запасами? С поставщиками отца?

– Запасов нет, госпожа, я же говорю. А рыбаки… Они сочувствуют вашему горю, но без денег рыбу не отдадут. У всех семьи, всем есть нечего.

Я кивнула. Это было логично. Но я также знала, что в рыбном деле есть одна особенность – свежую рыбу нужно продать быстро, иначе она испортится. А значит, у рыбаков должен быть постоянный и надёжный покупатель.

– Этот Морган… олдермен. У него есть своя рыбная лавка?

Эмма покачала головой:

– Нет, госпожа. Но его племянник, Родерик, держит большую лавку на главной площади. После того как ваш отец закрылся, он скупает почти весь улов в городе.

Я задумчиво прикусила губу. Интересно.

– И по какой цене?

– Дешевле некуда. Рыбаки ворчат, но выбора-то нет. Или продавай ему, или вези на дальний рынок, а там и вовсе за бесценок уйдёт, если успеешь довезти.

Картина постепенно складывалась. Монополия. Я не раз сталкивалась с подобным в своей прошлой жизни.

– Скажи, Эмма, этот ростовщик… он даёт отсрочки?

– Бывает, госпожа. Если видит, что дело стоящее и деньги вернутся с процентами.

Я задумалась. У меня практически не было денег – только то, что могло остаться в доме Лессы. Но у меня были знания. Знания о том, как правильно хранить рыбу, как её обрабатывать, как вести торговлю. В моё время это уже было настоящей наукой.

– Я не продам лавку, – твёрдо сказала я, оборачиваясь к служанке. – Продолжу дело отца.

– Но госпожа, ваше нежное сердце…

– Моё сердце… моё сердце в порядке, – неожиданно для самой себя выпалила я. И странное дело – я действительно чувствовала себя хорошо. Да, слабость была, но не было той глухой боли в суставах, к которой я так привыкла в последние годы, не было одышки, не было тянущей боли в пояснице. Вместо этого было молодое, крепкое тело, полное энергии.

Был риск, что меня примут за сумасшедшую, если я начну вести себя совсем не так, как прежняя Лесса. Но, с другой стороны, попытка самоубийства могла многое объяснить. Люди часто меняются после таких событий.

– Эмма, кто лучший рыбак в городе? – спросила я, решительно направляясь к двери.

– Что? – опешила старушка. – Да Марк, наверное. Марк Хольт. Он вас и спас, госпожа. Но куда вы?

– К Марку Хольту. Мне нужно с ним побеседовать о… – недоговорила я, распахивая дверь на улицу. Яркий солнечный свет тотчас ударил в глаза, и я на мгновение зажмурилась. А когда открыла их – замерла от открывшегося вида.

Узкая улочка, вымощенная булыжником, спускалась к морю. По обе стороны от неё теснились двух- и трёхэтажные каменные дома с черепичными крышами. Вдалеке виднелся порт с лесом мачт и множеством маленьких лодок.

Город был… старинным. Он напоминал европейские приморские городки девятнадцатого века, которые я видела только на картинках и в фильмах. Здесь не было машин, не было электричества, не было ничего из привычного мне мира.

Я действительно попала в другую реальность.

«Что ж, – подумала я, делая первый шаг в свою новую жизнь, – здесь я хотя бы знаю, как торговать рыбой. И это уже что-то».

– Госпожа, постойте! – окликнула меня Эмма, но я уже уверенно спускалась по улице к порту, чувствуя, как с каждым шагом во мне растёт решимость.

Я не знала, почему и как оказалась здесь. Но твёрдо решила, что раз уж мне выпал такой невероятный шанс прожить жизнь заново, я не упущу его. Ни при каких обстоятельствах.

Глава 2

Порт встретил меня гулом голосов, скрипом досок и пронзительными криками чаек. А тёплый ветер доносил запах соли, водорослей и свежей рыбы – такой знакомый, что на секунду показалось, будто я вернулась в свой родной приморский городок. Но стоило оглядеться, и иллюзия рассеялась: деревянные пирсы, лодки с потрёпанными парусами, мужчины в грубых холщовых рубахах – всё здесь было из другого века, другого мира.

Я медленно шла вдоль пристани, разглядывая рыбаков, разбиравших сети и выгружавших утренний улов. Не знаю, как я собиралась найти этого Марка Хольта среди десятков мужчин, надо было аккуратно расспросить Эммму, но, как оказалось, мне повезло.

– Госпожа Лесса? – раздался позади удивлённый мужской голос. – Вы… с вами все в порядке!

Я обернулась и увидела высокого, широкоплечего мужчину лет тридцати с небритым лицом и выгоревшими на солнце русыми волосами. А его голубые глаза смотрели на меня с таким изумлением, будто перед ним было привидение.

– Марк Хольт? – неуверенно спросила я, хотя интуиция подсказывала, что это именно он.

– Да, госпожа, – кивнул он, продолжая меня удивленно рассматривать. – Доктор Янис сказал, что вы очень слабы и вряд ли встанете с постели в ближайшие дни. Не ожидал увидеть вас… здесь.

– Я крепче, чем кажусь, – улыбнулась я, и мне показалось, что Марк слегка смутился. – Спасибо, что спасли меня.

– Это долг каждого моряка, – ответил он, отводя взгляд. – К тому же я знал вашего отца. Он был хорошим человеком.

– Да, хорошим… – тихо ответила и натянуто улыбнувшись, поспешила перевести тему нашего разговора, – Господин Хольт, я пришла поговорить о рыбе. Вернее, о торговле.

– О торговле? Прямо сейчас? – Марк удивлённо поднял брови, хотя казалось куда еще выше.

– А почему нет? – я пожала плечами. – Я собираюсь возобновить работу лавки. И мне нужны поставщики рыбы.

Он выглядел совершенно сбитым с толку. Вероятно, настоящая Лесса никогда не проявляла такой решительности. Что ж, им придётся привыкать к новой мне.

– Но ведь… все знают, что вы… – Марк заколебался, подбирая слова. – После всего, что случилось, мы думали, вы продадите лавку.

– Все ошибались, – твёрдо сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Я не собираюсь продавать дело моего отца. И я надеялась, что вы могли бы помочь.

Марк несколько секунд пристально смотрел на меня, словно пытался разглядеть что-то за моим лицом. Наконец, он медленно кивнул:

– Пойдёмте. Нам лучше поговорить в другом месте.

Он повёл меня к небольшой деревянной хижине на краю порта. Внутри оказалось тесно, но чисто – несколько стульев вокруг простого стола, на стенах развешаны рыболовные снасти и сети.

– Это наш склад, – пояснил Марк, указывая мне на стул. – Здесь хранятся инструменты для лодок. Но сейчас тут никого нет, можем спокойно поговорить.

Я присела, чувствуя лёгкую слабость в ногах. Как бы я ни храбрилась, но тело ещё не оправилось полностью от пережитого.

– Госпожа Лесса, – начал Марк, тоже присаживаясь, – я не хочу показаться грубым, но… Вы уверены, что понимаете, о чём говорите? Ваш отец задолжал Кроксу значительную сумму. Без денег вы не сможете возобновить торговлю.

– Именно поэтому я и пришла к вам, – ответила я. – Мне нужен рыбак, который согласится поставлять товар в долг, пока я не встану на ноги. Эмма сказала, что вы лучший рыбак в Мареле.

Марк невесело усмехнулся:

– Ваша служанка мне льстит. Но даже если бы это было правдой… Я не могу себе позволить отдавать рыбу без оплаты. У меня команда, которую нужно кормить, лодка, которую нужно обслуживать.

– Я понимаю, – кивнула я. – Но я не прошу отдавать даром. Я предлагаю сделку, которая будет выгодна нам обоим.

– И какую же? – с сомнением спросил он.

– Сейчас вы продаёте улов Родерику, племяннику олдермена, верно? И по какой цене?

– Три медяка за фунт хорошей трески, – неохотно ответил Марк. – Меньше, чем хотелось бы, но выбора нет.

– А сколько вы потеряете рыбы, пока довезёте её до города и продадите?

Он пожал плечами:

– В жаркий день, как сегодня – четверть, а то и треть улова становится несвежей.

– А если я скажу, что знаю способ сохранить рыбу свежей дольше? Что, если вместо трёх медяков я предложу вам четыре, но буду брать только самую свежую рыбу и платить по мере продажи?

Марк недоверчиво посмотрел на меня:

– Четыре медяка? Родерик скорее удавится, чем даст такую цену.

– Я не Родерик, – заметила я. – И я знаю, что свежая рыба в городе стоит минимум шесть-семь медяков за фунт. Родерик наживается за ваш счёт, потому что у вас нет выбора.

– И откуда вы это знаете? – прищурился Марк. – Простите, госпожа, но ваш отец никогда не посвящал вас в дела лавки. Вы всегда… – он снова замялся, подбирая слова.

– Занималась вышивкой и чтением стихов? – подсказала я, вспомнив проблеск из памяти Лессы. – Люди меняются, господин Хольт. Особенно когда проходят через то, что пережила я.

Что-то в моём голосе, видимо, убедило его, потому что Марк неожиданно смягчился:

– Хорошо. Допустим, я поверю вам. Но чем ваша лавка будет отличаться от других? Родерик давно занимается рыбной торговлей.

– Мастерством разделки, – уверенно ответила я, вставая. – Пойдёмте, я покажу, и прихватите с собой корзину с рыбой.

Вернувшись в лавку, где я сейчас же отправила ошарашенную Эмму за льдом и свежими травами, а сама достала набор ножей, которые нашлись в ящике за прилавком. Разложила рыбу на столе и придирчиво ее осмотрела.

– Хороший улов, но смотрите…

Взяв самый острый из ножей, я принялась за работу. Точными, экономными движениями вскрыла брюшко первой рыбы, но не просто выпотрошила её, как обычно делали рыбаки, а бережно извлекла печень, икру и молоки, отделив их в разные миски.

– Вы выбрасываете эти части? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Обычно да, – кивнул Марк. – Разве что печень иногда берут для ворвани. А икру солят, если её много.

– А зря, – покачала я головой. – Из печени можно приготовить деликатес, который богатые горожане будут покупать втридорога. Икра, правильно засоленная с травами, тоже ценится. Но это не всё.

Я взяла другой, более тонкий нож, и начала филировать рыбу особым способом – не просто отделяя мясо от костей, а нарезая его так, чтобы каждый кусок содержал как жирную часть от брюшка, так и постную от спинки.

– Так филе получается не только красивее, но и вкуснее при любом способе приготовления, – пояснила я, демонстрируя ровные, аккуратные куски. – А если его слегка подсолить и сбрызнуть соком лимона и маслом, оно простоит свежим на льду вдвое дольше обычного.

Марк с явным интересом наблюдал за моими руками.

– Никогда не видел, чтобы рыбу так разделывали. Где вы этому научились?

– Кое-что подсмотрела у отца, когда он принимал товар от северных купцов, – ловко соврала я. – Они умеют обращаться с рыбой как никто другой. А остальное… придумала сама.

По мере моей работы в его глазах появлялось всё больше удивления и уважения.

Вернулась Эмма с мешком льда и пучками свежих трав.

– А теперь финальный штрих, – сказала я, раскладывая филе на чистых льняных салфетках. – Перед тем как уложить на лёд, каждый кусок, нужно слегка натереть солью с измельчёнными травами – розмарином и тимьяном. Это не только сохраняет свежесть, но и придаёт рыбе неповторимый аромат.

Я продемонстрировала весь процесс, затем аккуратно уложила приготовленное филе в ящик со льдом, переложив каждый слой рыбы тонкими пластинками льда и веточками трав.

– Вот так, – закрыла я крышку. – Теперь это не просто рыба, а деликатес, готовый к продаже прямо с прилавка. Без запаха, красиво разделанный, с ароматом свежих трав. Его даже готовить не нужно – можно сразу подавать на стол с маслом и лимоном.

– И вы действительно думаете, что сможете продать это дороже, чем Родерик привычный всем вид рыбы?

– Уверена, – кивнула я. – Люди готовы платить за качество. И я планирую не просто продавать рыбу, но и готовить блюда для продажи.

– Блюда? – удивился Марк. – Как в таверне?

– Нет, готовые блюда для дома, – пояснила я. – Копчёная треска, солёная сельдь, маринованные мидии… Я знаю несколько рецептов, которые здесь могут понравиться.

– Откуда? – В его голосе снова зазвучало подозрение.

– У меня было много времени, чтобы читать книги, – соврала я. – Отец не подпускал меня к делам, но не запрещал интересоваться готовкой.

– Допустим, – протянул Марк, задумчиво почесав подбородок, – но как вы собираетесь расплачиваться с Кроксом? Даже если ваша затея удастся, на выплату долга уйдут месяцы.

– Я попрошу отсрочку, – сказала я. – Эмма говорит, он иногда даёт её. Я составлю план выплат и представлю его Кроксу.

– Вы рискуете, госпожа Лесса, – покачал головой Марк. – Крокс – не тот человек, с которым можно шутить. Если вы не выполните обещания, он заберёт лавку и дом, а вас выставит на улицу.

– Я знаю, – кивнула я. – Но у меня нет выбора. Не идти же мне в служанки к олдермену Моргану.

– Вы и правда изменились, госпожа. Прежняя Лесса никогда бы не заговорила так. – Марк внезапно рассмеялся – искренне, с теплотой, которая преобразила его суровое лицо.

– Прежняя Лесса осталась на дне моря, – тихо ответила я, чувствуя странную печаль. – Теперь я другая.

Он снова внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела что-то, похожее на понимание.

– Что ж, я согласен попробовать. Завтра принесу первый улов – посмотрим, действительно ли ваш метод работает. И если всё пойдёт хорошо… возможно, я смогу убедить ещё пару рыбаков присоединиться.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Вы не пожалеете.

– Очень на это надеюсь, – ответил он, поднимаясь. – Мне пора возвращаться к лодке. До завтра, госпожа Лесса.

Когда за рыбаком закрылась дверь, Эмма, всё это время молча стоявшая в углу, наконец не выдержала.

– Госпожа, что с вами произошло? Вы никогда не интересовались лавкой, а теперь говорите как… как опытный торговец!

Я вздохнула. Не могла же я сказать ей правду – что я действительно опытный торговец, только из другого мира и другого времени.

– Когда тонешь в море, многое переосмысливаешь, Эмма, – уклончиво ответила я. – Я поняла, что не хочу быть беспомощной. Не хочу зависеть от милости родственников или замужества. Я хочу сама решать свою судьбу.

– Но откуда вы знаете все эти… приёмы разделки? – она кивнула на ящик с красиво уложенным рыбным филе. – Никогда не видела, чтобы кто-то так обращался с рыбой.

– Отец всё-таки рассказывал больше, чем ты думаешь, – соврала я снова. – А также к нам иногда заходили северные торговцы с особыми методами обработки рыбы. Я запоминала, наблюдая за ними. Просто никогда не показывала, что это меня интересует.

Эмма покачала головой, явно не очень убеждённая моим объяснением, но не стала спорить.

– Что ж, если вы серьёзно решили заняться лавкой, нам понадобится многое. Лёд, соль, травы для маринада, новые ножи…

– И деньги на всё это, – кивнула я. – Что у нас есть из ценностей?

– Немного монет в шкатулке вашего отца – около двух флоринов. И ваши украшения, конечно.

Я задумалась. Продавать украшения Лессы не хотелось – они могли быть память о матери или дорогих сердцу моментах. Но выбора, похоже, не было.

– Хорошо, – решила я. – Завтра отнесу одно из украшений ювелиру. Это должно дать нам начальный капитал. А теперь, Эмма, нам нужно привести лавку в порядок. К завтрашнему дню здесь должно быть чисто.

– Как скажете, госпожа, – кивнула старушка, но я заметила, что в её глазах появился огонёк надежды. – Хотите, я приготовлю вам чай? Вы выглядите уставшей.

Я действительно чувствовала себя измотанной – сказывалось всё пережитое и непривычная активность тела, которое ещё недавно лежало без движения.

– Да, пожалуйста, – согласилась я, опускаясь на стул. – И Эмма… спасибо, что не оставила меня.

– Вы меня напугали, госпожа. Думала, потеряла и вас, как вашего отца… Никогда больше так не делайте, слышите?

– Не буду, – пообещала я, понимая, что она говорит о попытке самоубийства. – Теперь у меня есть причина жить.

Оставшись одна, я позволила себе несколько минут слабости. Тело дрожало от усталости, в голове роились мысли. Что будет, если мой план не сработает? Если Крокс не даст отсрочку? Если Марк решит, что я сумасшедшая, и откажется от сделки?

Но позволить себе сомнения означало проиграть ещё до начала битвы. А я не для того получила этот невероятный шанс на новую жизнь, чтобы сдаться при первых трудностях.

Я смотрела на пустую лавку и видела не жалкие остатки разорённого дела, а возможность начать с чистого листа. Построить что-то своё в этом странном, но уже начинающем мне нравится мире.

«Завтра будет новый день, – подумала я, делая глоток горячего чая, который принесла Эмма. – И первый настоящий улов в моей новой жизни».