Kitabı oxu: «Тайну знает только кот»

«Тогда лишь двое тайну соблюдают,

когда один из них ее не знает».

(Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта».)

Жизнь – только тень, она – актер на сцене.

Сыграл свой час, побегал, пошумел –

И был таков. Жизнь – сказка в пересказе

Глупца. Она полна трескучих слов

И ничего не значит.

(Уильям Шекспир. «Макбет»)

Серафима шагнула с крыльца в дом, отряхнула пуховик от мокрого снега и молча протянула подруге пару сапог. Такие продаются на всех рыночных развалах годов эдак с восьмидесятых прошлого века, дутые, на рыбьем меху, снизу по щиколотки резиновые. И ни «здрасти» тебе, ни «как доехала».

Таисия Александровна Грайлих уставилась на неведомое ей доселе произведение обувного искусства, прищурилась, чтобы разглядеть получше. И не удержалась, подняла брови в высокомерном удивлении:

– Это… что? И я тоже рада тебя видеть.

Серафима рассмеялась, шагнула вперед, раскинула объятия, но Таисия сразу отступила, выставила ладони.

– Сначала ты разденешься, потом зайдешь в комнату, смотри, сколько холодного воздуха напустила! Так что это такое страшное?

– Это сапоги. Без них ты у нас не выживешь. Ноябрьские морозы обманные, со дня на день солнышко выглянет и как все потечет! Ты ж до магазина не доплывешь и помрешь с голоду! – Серафима оглядывала скудную, но уютную обстановку небольшой комнаты. На диване – теплый плед, на столе – красивая скатерть. Лампа с мягким абажуром, такой же свисает с потолка.

– Выглядишь ты чудесно. Здоровый румянец. А обстановочка… хм… Минимализм, скажем так. Полагаю, ты к этому и стремишься?

Таисия рассмеялась. – Нельзя сразу преобразить этот дом. Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло и зачем я его купила, помутнение, не иначе.

– Не кокетничай! Готова поспорить, что ты ни минуты не пожалела. Конечно, кое-что нужно будет заменить, кое-что отремонтировать, но в целом тебе повело, дом вполне жилой. Даже отопление есть! С мебелью проблема, да… Я понимаю, что у нас нормальную мебель не купишь, даже дачную, а везти из Москвы…

– Иногда мне кажется, что я живу в музее. Знаешь, как в Суздале – музее деревянного зодчества. Так и кажется, что за шкафами в коридоре прячутся фрески! А если серьезно… я боюсь скатиться в лубок. Спроси меня про драгоценности – я в этой теме, как рыба в воде. Но деревенский дом…

– Болтужев – город. И даже райцентр, как ты презрительно позволяла себе его называть.

Таисия махнула рукой. – Двусмысленны и шатки изреченья. Как говорил…

– Шекспир, конечно. Кстати, а как поживает его тезка?

– Сэр Уильям? Умчался куда-то, несмотря на снег. Не могла же я оставить его одного в Москве! Подозреваю, что греется на печке у Маргариты Михайловны, соседки, которая за домом присматривает. Они сразу нашли общий язык с котом, в отличие от меня. Суровая женщина. Но ответственная.

– Лубочность, говоришь… А вон там, у стены, помнится, стояли старые часы. Надеюсь, они где-то в комнатах?

Таисия пожала плечами. – Они никогда не показывали время как следует, а если честно, то вообще не показывали. Они ушли в лучшее место.

– В лучшее место? – Ахнула Серафима. – Лучшим местом для них была бы гостиная. Да им лет сто, не меньше!

– Не переживай, я подарила часы вашей школе. Возможно, они больше не показывают время, но их большие старые стрелки идеально подходят для демонстрации времени детям. Считай это новым витком жизни для престарелого дедушки.

Серафима тяжело опустилась в старое мягкое кресло с подлокотниками, отхлебнула чаю, приготовленного подругой. – Кому из детей сейчас нужны часы? У всех мобильники. Ну, да ладно. Значит, боишься лубочности?

– А тут только два варианта- лубочность или рухлядь. Купи я что-то новое, оно совершенно не впишется. Я не смогу жить в таком… диссонансе. Кстати, у тебя же есть опыт, ты великолепно обустроила свою гостиницу… Может, подскажешь что-то?

– Во всяком случае, тот шкаф, что… э… лежит в коридоре. Надеюсь, ты не собираешься о него избавляться? И, кстати, почему лежит?

– Этот кошмар? Да он разваливается на глазах!

– Боже, хорошо, что я успела! Не знаю, что ты успела выкинуть, но об этом шкафе я озабочусь!

– Он ценный?

– Старинный комод красного дерева? Поверь мне, он очень ценный. Если отдашь его вашим московским антикварам, получишь кругленькую сумму.

– Можешь забрать, если нравится. Как минимум подержи его у себя, пока я не решу, как обставить этот домик.

– Я прекрасно знаю, что ты не потребуешь его обратно.

– Вот и хорошо! Найди кого-нибудь, кто довезет его до гостиницы, не развалив на части.

– Спасибо. Это… ужасно щедро. Даже не знаю, что сказать. В холле он будет смотреться потрясающе!

– Просто скажи, что поможешь мне обставить этот дом. У тебя талант!

– О, я пойду дальше! Как там говорят- если дать человеку рыбу, он съест ее и снова проголодается. А если научить его ловить рыбу, он будет сыт вечно. Как-то так, да?

– Ты собираешься научить меня ловить рыбу? – нахмурилась Таисия.

– Ну… это немного похоже на рыбалку… Знать, где можно найти лучшую добычу, терпеливо ждать подходящего момента, чтобы подцепить удочку и вытащить! Или решить, что разумнее в этот раз его отпустить.

– Прости, но… о чем мы вообще говорим?

– Об антиквариате!– воскликнула Серафима. – Я помогу вам, уважаемая Таисия Александровна, окунуть ваши артистические пальчики в мутные воды охоты за антиквариатом. Мы поедем на распродажу! А ты думаешь, откуда я взяла обстановку для гостиницы!

Глава 1.

Жизнь в Болтужеве циклична, связана с рекой и мостом. К весне весь город волнует: разлилась ли река? Ушла – не ушла? К лету ― навели ли понтонный мост? Даже те, кто на тот берег никогда в жизни не ходил, интересуются, как там мост. Приходит осень и новый повод для волнений: мост-то развели? Зимой главный городской вопрос ― встала ли река, можно ли переходить?

Зимой-то перейти можно, а вот в разлив… Берег и монастырь с усадьбой река отрезает от большой земли. В объезд километров пятьдесят лесными дорогами. Монахини иногда переплавляются на лодках, а бывает, зажмут лодку льдины и несет быстрая Клязьма. А как спасешься? Всем монастырем молятся о спасении.

Монастырь необычный. Много вы видели обителей, где по вечерам монахини на фортепьяно играют и поют, да и не псалмы совсем, а всякие лирические, давних времен – «сладку ягоду, рвали вмееесте»… Еще и сыры делают всякие, названия не выговоришь, в Неаполь ездили, учились.

«Тьфу!» ― скажет иная благочестивая жительница, да оглянется, не слышал ли кто, ведь настоятельницу в городе сильно уважают, еще бы, из руин монастырь подняла!

Сам городок словно со страниц старых книг сошел. Три монастыря, пять церквей, палат купеческих не счесть и деревянный модерн, да какой! Глаз не оторвать. Чудом не затоптали Болтужев туристы, видимо, Небеса уберегли. А может, и кто другой, неспроста гору посреди города зовут Пужаловой, а соседнюю – Лысой.

Таисия Александровна Грайлих наслушалась рассказов внучки и прошлым летом собралась в дорогу. Правда русский лубочный фольклор ее не интересовал, а вот девочку надо проверить: всего двадцать лет, а у современной молодежи никакой ответственности и самостоятельности! Вот она в молодости… собственно, вспомнив себя в двадцать лет, народная артистка и собралась в дорогу. Не дай Бог внучка в бабушку пошла!

Кристина сначала всех порадовала, поступила в историко-архивный. А потом вдруг взяла академ и отправилась с друзьями в какие-то темные леса реставрировать старую усадьбу. Подобные городки Таисия Александровна помнила со времен гастролей. Райцентр, помилуйте! Разве там можно жить?

Но не успела бывшая звезда заселиться в гостиницу, как нашла труп. А потом убийства посыпались одно за другим. Неожиданно для себя, погрузившись в расследование, Грайлих попала под чары маленького Болтужева. Да еще и подруг нашла, пожалуй, впервые за всю свою московскую актерскую жизнь.

А потом – словно мороком накрыло! Она завела кота, да не какого-то породистого, а тощего, драного, уличного, еще и отзывающегося исключительно на вежливое обращение. Сэром Уильямом назови – сразу тут как тут, а на другие клички и ухом не поведет. Собственно, кот только так и мог зваться, в честь великого драматурга, чьи цитаты Грайлих изрекала по поводу и без повода. Но ведь и правда- что бы не случалось в жизни, у Шекспира уже имеется цитата.

За котом последовал домик с садом. Опомнилась Таисия, вернулась в Москву. И внучка забросила свое волонтерство, тоже вернулась в столицу. Вот только в привычном мире Грайлих места себе не находила. Даже к врачу сходила – может депрессия? Ни выставки, ни рестораны в компании гламурных приятельниц не радовали. Любимый китайский тай-дзы забросила!

Врач никаких проблем не нашел, наоборот, порадовался, что здоровье у пациентки отменное. Предположил, что тяжело бывшей звезде без аплодисментов и постоянной занятости. Но ведь можно найти себе занятия, она- дама еще не старая, есть же всякие корпоративы и прочее… И сам смутился, где кооперативы и где гранд дама российской сцены.

Промыкалась Грайлих в странном состоянии почти всю осень, спасали лишь телефонные разговоры с подругами в Болтужеве, да с соседкой, которая присматривала за мелким ремонтом купленного дома.

Так, потихоньку, и дошло до Таисии – не депрессия это, а тоска. Приворожил волшебный городок, нет без него жизни. Еле запихнув отъевшегося вальяжного кота в переноску, в сером, пасмурном ноябре она отправилась туда, куда звало сердце. И не прогадала. Это в Москве серо, а в Болтужеве все в снегу и воздух свеж.

Снежная зима придает городу с его куполами, деревянным модерном и белокаменными палатами волшебный вид. Он и оживает так, как не оживает весной. Все дело в том, что на Пужаловой горе устроили горнолыжный курорт с дорожками для катания на санках и ватрушках, сноуборд-парком, трассой для беговых лыж пятикилометровой длины и трассой для горнолыжного биатлона. Немногочисленные гостиницы заполняются туристами, наступает горячее время для Таисиных подруг – хозяйки местного гостевого дома в купеческом стиле Серафимы и хозяйки лучшего в городе кафе Ольги, которую все зовут Лелей.

Но в ноябре еще не настоящая зима, так что есть у женщин время для вечерних посиделок с чаем и особенным лелиным вареньем по рецепту прабабушки.

За чаем с вареньем и сговорились, что Грайлих с Серафимой отправиться в Серафимовск, большой город, практически мегаполис, в часе езды от Болтужева. Доверенный человек шепнул хозяйке гостиницы в телефонную трубку о большом поступлении в один из главных антикварных магазинов города.

С Серафимой – в Серафимовск. Есть в этом что-то… очаровательное. Вот только все пошло не по плану с первых минут.

Глава 2.

– Прежде, чем доберёмся до места, должна предупредить: это не «Сотбис», поэтому не обещаю, что нам попадутся старинные сокровища. Боюсь, в основном там безделушки, хотя я часто находила довольно интересные вещи. Но наша цель сегодня другая: ты должна прочувствовать, втянуться, не тратя большие деньги. Ощутишь азарт охоты и осознаешь ценность…

– Рухляди? – Усмехнулась Грайлих.

– Классической старинной мебели во всем ее великолепии. В любом случае, будет весело!

Они еле нашли место для парковки. Серафима повела подругу к дверям магазина, а Таисия зажмурилась, готовясь к затхлому запаху той самой рухляди.

– Эй, вы заняли мое место! Я всегда здесь паркуюсь!

Грайлих открыла глаза и увидела очень круглого, очень розового и очень сердитого мужчину неопределенного возраста.

– Извините, но там не было знака, что это частное место. Если такие вообще существуют.

– Женщина за рулем – всегда проблема.

– Простите?

– Женщинам нельзя садиться за руль. Это угроза обществу. Мужчина давно бы понял, что это чужое место.

– Мужчина не ждал бы полчаса, оценивая ширину места. – парировала Серафима.

Толстяк покраснел так, будто его сейчас разорвет изнутри. Таисия примирительно улыбнулась:

– Простите, мы просто торопились.

Пока они шли к двери, мужчина сзади бормотал что-то непонятное. Но тут зазвонил его телефон и, пользуясь моментом, Грайлих поспешила к дверям магазина. Она всегда терялась от хамства, не понимая, как вести себя в таких случаях. Но толстяк держался в рамках, не выругался ни разу, а это еще больше озадачивало.

Она буквально втащила в магазин Серафиму, которая тоже возмущенно что-то бормотала. В ноздри сразу ударил тот самый запах! Таисия расчихалась, а подруга все бормотала и Грайлих ткнула пальцем в первый же предмет, попавшийся ей на глаза.

– Смотри, какой интересный экземпляр!

Серафима перестала бормотать, поправила очки, уставилась на предмет, потом на Таисию:

– Это решетка от радиатора. По-моему, ее поставили здесь хозяева магазина. Мы еще в зал не вошли! Н-да… похоже, ты безнадежна.

– Доброе утро Серафима Ананьевна! Боюсь, для вас сегодня ничего интересного, но если что – зовите. – Молодой человек, почти мальчик, заулыбался так, что темное помещение осветилось.

– Спасибо, Антон. Говорят, у вас новое поступление и я привезла подругу, чтобы она немного, так сказать, приобщилась к радости охоты за антиквариатом.

Мальчик церемонно поклонился.

– Приятно познакомиться. Всегда рад помочь очаровательной даме.

– Сколько вам лет, молодой человек? – Подняла брови Грайлих.

– Достаточно, чтобы ценить красоту. Поэтому я так хорош на этом месте.

Женщины переглянулись.

– Меня только что приравняли к рухляди? – Прошипела актриса.

– Брось, он милый юноша, всегда готов отложить что-то интересное, за определенную цену, конечно.

– Я так стара? – Таисия вглядывалась в потрескавшееся зеркало шкафа, которому явно было лет на сто больше, чем ей.

– Не обращай внимания. Давай развлекаться.

– Да, конечно… Интересно, сколько они хотят за ту решетку у дверей. Она неплохо смотрелась бы в моем саду.

Серафима расхохоталась. – Смотри, какой шкафчик в гостиную.

– У меня есть гостиная? И вообще он немного…

– Немного что?

– Староват…

– Мы в антикварном магазине! Как насчёт…

– Вот! Вот это! – Внезапно вскрикнула Грайлих, указывая на что-то через плечо подруги.

Серафима резко обернулась и увидела буфет из темного дерева, весьма простой на вид.

– Ну… я бы не сказала, что это настоящий антиквариат… – она присмотрелась к ценнику. – Но с чего-то надо начинать, да и цена разумная.

– Нет же! Вон там, на полке.

Серафима подняла взгляд, помолчала секунду.

– Ты же шутишь, да? Скажи, что пошутила!

– Я серьёзно, – сказала Грайлих, ухмыляясь.– Это довольно мило.

– Мило? Это ужасно! Это самая кошмарная вещь которую я видела!

– Наверное, мне нравятся кошмарные вещи…

Серафима снова уставилась на полку – на ярко раскрашенного, блестящего, угрюмого керамического кота в застёгнутом жилете и фуражке. Взяла этикетку, прочла вслух: глиняный кот, цена пять тысяч рублей.

Взглянула на кота с плохо скрываемым презрением. – Ну… по крайней мере мы не разоримся… Но он отвратителен.

– А мне нравится. Похож на кота соседки, а у нее скоро день рождения. Должна же я поблагодарить Маргариту Михайловну за то, что присматривает за моим новым домом. И моим котом. Она очень… суровая. Может, немного повеселеет.

Серафима кивнула. – Ну, он, как минимум, рыжий. Но совсем не похож на кота! Смотри, как плохо сделана мордочка, он то ли кот, то ли человек. Какой-то ужасный кот-оборотень! И похож… на проводника на железной дороге в прошлом веке. Или на кондуктора.

– Ты хотела, чтобы я что-то купила. Я куплю это. Ты должна быть счастлива.

– Нет, ты это не купишь.

– И как ты меня остановишь?

– Я это куплю.

– Что?

– Это твой первый поход в антикварный магазин. Если моя подруга хочет этот ужас, пусть будет так. Я подарю его тебе. И не разорюсь!

– Прекрасный выбор! – затараторил подбежавший Антон. – Глиняный кот XXI века, который выглядит довольно роскошно! Происхождение неизвестно, но для любителей кошек…

– Я возьму его! – раздался голос. Розовый толстяк протиснулся к прилавку, растолкав женщин. – Я был первым, просто отвлекся на звонок… Мне нужен этот кот. Сколько стоит? – Он схватил с прилавка ценник. – Пять?

– Кота уже покупают эти дамы.

– Десять. Я даю десять тысяч!

Женщины изумленно переглянулись.

– Я. Покупаю. Этого. Кота. – Размеренно, выделяя каждое слово, сообщила Серафима.

– Пятнадцать тысяч.

– Извините, но кота уже покупают, – примирительно улыбнулся Антон.

– Двадцать.

– Это безумие. – Пробормотала Грайлих.

– Вот моя карта, пробивайте в конце концов! – Серафима даже ногой топнула.

– Пятьдесят! Пятьдесят тысяч! – Толстяк снова стал красным как рак.

Серафима молча приложила карту к терминалу. – Не заворачивайте, мы так заберем.

Антон запротестовал, достал пупырчатую упаковочную бумагу, замотал кота, уложил в пакет и протянул покупательнице.

Задохнувшийся толстяк догнал их на улице.

– Сто.

– Что сто?

– Сто тысяч. Это последнее предложение.

Серафима сглотнула, потом расплылась в улыбке. – Мои чувства к этой статуэтке бесценны. Кот не продается.

Она гордо вскинула голову и поплыла к машине. И в этот момент она дала бы фору самой великой Грайлих, достоинство сыграно блестяще!

– Серафима! – Таисия плюхнулась на сиденье рядом. – Сто тысяч! Ты понимаешь, от чего отказалась? Да Бог с ним, с котом! За эти деньги мы могли бы скупить полмагазина.

– Такие мужики должны быть наказаны. Поехали, повезем Степана домой.

– Степана?

– У кота за сто тысяч рублей должно быть имя, ты не находишь?

***

Когда Степан занял место за столиком под лампой, выгодно освещавшей все его десять сантиметров высоты, Серафима покачала головой:

– Хм… пожалуй, стоило взять у розового поросенка его деньги.

– Да, стоило. В смысле – кот мне нравится, но сто тысяч!

– Нелепая цена за нелепое чудище. Впрочем, если оно тебя радует…

Таисия взяла кота в руки. – Раз я хочу его подарить, лучше пока спрятать. У соседки через неделю день рождения, не хочу, чтобы она увидела подарок раньше времени. Пусть будет сюрприз.

Серафима представила себе реакцию Маргариты Михайловны на подобный подарок, но решила промолчать. Спишем на эксцентричность бывшей звезды.

– Он ей понравится, – словно прочла мысли подруги Грайлих, – и потом, раз тот толстый господин готов был отвалить за…э…Степана сто тысяч, возможно это произведение искусства. Может, у меня нюх не только на драгоценные камни! Представь, а если он был долгое время спрятан в тайном месте и…

– Если он был спрятан, а я была автором, я бы приплатила, чтобы никто это произведение не увидел.

– Да ладно тебе! Я же вижу, как ты смотришь на Степана. Он и тебе уже нравится.

– Между любовью и ненавистью тонкая грань. В любом случае мы хорошо развлеклись и уже поздно, мне пора домой. Боюсь, мне всю ночь будут сниться коты-оборотни.

– Спокойной ночи, дорогая. – Грайлих заперла дверь и посмотрела в сторону кладовки. – Спокойной ночи и тебе, Степан, кем бы ты ни был.

Глава 3.

В Болтужеве Таисии спалось так, как не спалось, пожалуй, даже в детстве. Она проснулась рано, выглянула в окно. За ночь снег окончательно растаял, обещали целых десять градусов тепла и, выйди солнышко, жизнь стала бы абсолютно прекрасной. Но в ноябре солнышко дремало, не любило вылезать на холод из теплого одеяла туч и радовать жителей маленького городка своим теплом.

Как ни странно, здесь у Таисии все время находились какие-то дела, скучать некогда. Сегодня она собиралась навестить Мармиру, как прозвали ученики, а за ними весь городок, бывшую учительницу музыки Марину Мироновну Светлицкую. И не просто навестить, а основательно покопаться на полках букинистического магазина, открытого Мармирой пару лет назад. А потом, к обеду, она пойдет в гостиницу Серафимы, туда и Леля из своего кафе подтянется, интересно, чем она сегодня удивит? Сразу разыгрался аппетит и Грайлих отправилась на кухню, ставить чайник.

Сэр Уильям приоткрыл один глаз, закрыл, приоткрыл второй, вздохнул и начал потягиваться в особой кошачьей манере. Сначала он весь растягивался и в идеальной позе йогов – обе передние лапы впереди, хвост поднят к верху, по очереди вытягивал задние лапы, напоминая хозяйке, что пора и ей о гимнастике вспомнить.

Хотя какой же хозяйке, сожительство их было на равных, уважительное и дружеское. Сэр Уильям панибратства не терпел, а вот мурчать умел отменно.

Дама и кот позавтракали, растягивая удовольствие завтрака в тишине, когда не нужно никуда спешить. Потом кот вальяжно направился к выходу из дома, судя по всему сегодня у сэра Уильяма также намечалась серия визитов. Грайлих открыла дверь и с удивлением увидела перед собой старшего следователя Александра Михайловича Стрельникова. Вздрогнула от неожиданности.

Следователь стоял у двери, покачиваясь на каблуках и что-то бормоча себе под нос.

– Доброе утро, уважаемая Таисия Александровна. Решил нанести вам визит, узнать, как вы устроились.

– Проходите, дорогой Александр Михайлович. Чайник еще горячий.

Они расположились за кухонным столом, где моментально появились лелино варенье и лелино печенье, коих запасов у Грайлих хватило бы на годы, все благодаря подруге. Леля все производила в промышленных масштабах.

– У меня все прекрасно, спасибо. Как ваши дела?

На вполне светский вопрос последовал такой же безликий светский ответ:

–Лучше не бывает. Проходил мимо и решил заглянуть. Давно не виделись, подумал, что было не плохо… поболтать.

– Я всегда рада вам, Александр Михайлович. Но поболтать… так на вас не похоже! Вы хотели обсудить что-то конкретное?

Старший следователь улыбнулся, замялся…

– Нет… Ну, да. Возможно. Видите ли, я подумал… не слышали ли вы чего-то… ну, вы понимаете.

– Господи, дорогой мой, вы же не о преступлениях? Здесь… тихо.

– Вот в том-то и дело. Здесь так тихо, что я скоро с ума сойду от скуки. И вот, решил…

– Решили поинтересоваться, не нашла ли я еще парочку трупов? Нет, вынуждена вас разочаровать! – Таисии стало ужасно смешно. Нет вы подумайте только, у нее что, теперь репутация мисс Марпл? Стоит ей появиться в городке и убийства должны посыпаться одно за другим?

– Ужасно тихо. – Продолжал между тем следователь. – На самом деле я не должен такого говорить, но я уже сам готов нарушить, так сказать, общественный порядок, потому что устал собирать пасьянсы на компьютере. Я просто подумал, может быть, с вашей способностью замечать всякие вещи, вы что-нибудь слышали. Ну, знаете, такое, на что никто не обращает внимание, а вы…

– На вашем месте я бы радовалась. Это значит, что правоохранительные органы Болтужева хорошо работают.

Стрельников улыбнулся. – Спасибо. Я, разумеется, рад. И не хочу, чтобы случилось что-то слишком уж непредвиденное. Не знаю, разве что немного… какая-то мелочь. Конечно, не убийство. Боже упаси!

Тут уже Грайлих не выдержала и расхохоталась. – Я сделаю все, что в моих силах.

– О, нет, пожалуйста, я же не серьезно! – Теперь рассмеялся и следователь.

В дверь заколотили, да так, что весь дом затрясся. Грайлих и Стрельников изумленно переглянулись и одновременно поспешили к двери. Там стояла взволнованная Серафима.

– Я… я в ужасе… они всё испортили, всё перевернули, все мои вещи! Я не знаю, смогу ли…

– Какие вещи? Что случилось?

– Мой дом. Там, где я живу.

– Давай по порядку. Успокойся.

– Вчера, – Серафима плюхнулась на стул в кухне, хлебнула горячего чая, закашлялась. – Вчера я приехала домой, но не успела войти, как позвонила Леля, позвала в гости. Я… я села в машину и поехала. Мы немного выпили мартини, попробовали новый пирог, ну и… я же не могла сесть за руль, а пешком идти не хотелось, далековато и поздно, вот я и заночевала у Лели.

– А меня на пирог позвать не догадались? – Обиженно поинтересовалась Грайлих.

– Леля собиралась тебе позвонить, но мы подумали, что ты устала, Леля сказала, что принесет пирог к обеду… в общем…

– В общем мне уже второй день намекают на преклонный возраст.

– Таисильсанна!

– Серафима Ананьевна, вы потом будете извиняться. Продолжайте,– вмешался Стрельников. Он оживился и стал похож на охотничьего пса: нос по ветру, глаза горят.

– Утром я приехала домой, а дверь открыта, коты мои на улице. Дома… все перевернуто верх дном! Просто ужас! Вообще все! Как Мамай прошел!

– А гостиница?

– Сейчас постояльцев нет, гостиницу не тронули, копались в моей части дома.

Стрельников почувствовал себя ужасно неловко, хотя такой вид преступлений никак не относился к его ведомству. Напросился, называется!

– Вы… с вами все в порядке? Может, съездим к врачу?

– Меня ограбили, а не убили. Мне не нужен врач. Мне нужно, чтобы полиция наша воров!

Таисия, передумав обижаться, сжала руку подруги.

– Вы не представляете, какой беспорядок они устроили. Все ящики, все шкафы, все вывалили на пол. Там словно ураган прошёл. А вы… Что вы сидите? Идите и арестуйте его!

– Кого его? – Удивился Стрельников.

– Того толстого мужика из антикварного магазина в Серафимовске.

Таисия ахнула. – Ты думаешь, это он?

– Я почти уверена. Ужасный тип! Ты же видела, как ему нужен был Степан!

– Степан? Кто такой Степан?

– Он был очень расстроен,– не ответив, продолжала Серафима. – Не знаю, зачем ему это чудище, да еще за сто тысяч, но я не сомневаюсь, что это он. Он точно поехал за нами и видел, что я отправилась к Леле.

– Вы можете объяснить, кто такой Степан и причем тут сто тысяч? И что за…мужик?

– Нужно позвонить в антикварный магазин, узнать кто этот человек, его там наверняка знают. И вы сразу поймаете вора.

– Я позвоню в полицию, это их сфера, но сначала вы все мне объясните, потому что я ничего не понимаю! И составьте список, что было украдено.

– В том-то и дело, понимаете? Ничего. Именно поэтому я уверена, что это толстяк. Ничего не пропало. Перерыли весь дом и ничего не взяли, потому Степан все это время находился здесь в шкафу!

– Вы заперли кого-то в шкафу? Таисильсанна!

– Я все сейчас объясню. – Грайлих встала и поманила за собой следователя. Пора было знакомить следователя со Степаном.