Необычные сказки

Необычные сказки

сборник коротких рассказов

Юлия Каштанова

© Юлия Каштанова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Новогоднее танго

В подземном переходе звучало танго. Ритм кумпарситы высыпался звонкими искрами из хрипловатых динамиков. Раз-два-три-четыре, раз-два-три, раз-два-три-четыре, раз-два-три… Миновала львиная доля декабря, но зима приходить не торопилась, несмотря на обилие елок, залитые катки и многоцветье гирлянд. Снег если и выпадал, то сразу таял, а промерзлая земля сиротливо прижималась к стенам домов и бортикам троттуаров. Грустно.

Так думал демиург, которого под новый год – как это обычно бывает с мистическими созданиями – занесло в город. Он шел по переходу, отстукивая в такт каблуками и тросточкой ритм танго, небрежно перекинув через плечо длинный вязаный шарф, который, по обыкновению, носил поверх намеренно лишенного пуговиц пальто. Он напоминал поэта-хулигана начала прошлого века. Раз-два-три-четыре – считали каблуки, раз-два-три – вторила им трость.

Демиургу было скучно. Ему хотелось совершить что-нибудь. Не обязательно дурное, не обязательно хорошее. Просто совершить. Например, снести парочку уродливых новостроек в центре и на их месте вырастить гигантскую ель метров в сто высотой – пусть люди порадуются. Или засыпать целую площадь конфетами и конфети, чтобы счастливые дети, а следом за ними и взрослые побросали свои дела и бросились возиться в разноцветных сугробах в поисках сокровищ…

И тут в его мысли вклинился звук. Стройный, нежный и манящий, как газовый шарфик, унесенный бризом в заводь, на которой кружатся лепестки оцветающей вишни. Что это?

Звук повторился опять. Он вплетался в звуки танго из динамиков так гармонично, что, казалось, трудно было представить две эти мелодии отдельно. Демиург прибавил шагу.

За поворотом коридора на расстеленной на полу курточке сидела девочка-подросток – худенькие русые косички, маленькое сосредоточенное личико, лучистые серые глаза. Девочка водила смычком по струнам скрипки с такой серьезностью, будто выступала в королевском театре Вены. Мимо спешили люди, а они будто оказались в ином пространстве и времени, в созданной музыкой сказке. И демиургу захотелось что-то подарить маленькой скрипачке. Не может же он, в самом деле, оставить ее без ответного дара!

– Здравствуй, – произнес он, когда девочка закончила очередную фразу.

Девочка перевела взгляд с грифа на собеседника и улыбнулась. В глазах ее плескались звезды – как в маленьком озере в ясную летнюю ночь. Демиург сунул руку в карман пальто и, вытащив на свет белоснежную розу, протянул новой знакомой. Это был цветок тончайшей ювелирной работы, но выглядел и пах, как живой.

– Ты… волшебник? – прошептала ошеломленная девочка.

Демиург вздохнул. Как хорошо, что остались в городе те, кто еще верит в существование волшебства и сказок. А ведь могли назвать фокусником, иллюзионистом или хуже того – мошенником и педофилом.

– Да.

– А добрый или злой?

– А тебе какой нужен?

– Не знаю. Просто я никогда раньше не встречала настоящих волшебников.

– А я – настоящих волшебниц, – признался демиург. – Слушай, а у тебя есть заветное желание?

– А тебе зачем? – насторожилась юная скрипачка.

– Ну, я же волшебник – значит, могу его исполнить.

Девочка задумалась на мгновение, а потом произнесла:

– Хочу, чтобы моя скрипка никогда не портилась.

Ответ поставил демиурга в тупик.

– Зачем? – пробормотал он растеряно.

– Как зачем? – девочка посмотрела на собеседника укоризненно – такой большой, а не понимает ничего! – Я поступлю в консерваторию, потом пойду играть в лучший оркестр, буду ездить на гастроли и напишу много-много красивой музыки. Для этого ого-го какая скрипка нужна!

Демиург вздохнул. Перед его глазами сменялись картины будущего маленькой скрипачки. Вот она заканчивает школу и поступает в консерваторию. Вот она уже на выпускном концерте. Публика очарована, девушку засыпают цветами и предложениями поиграть в различных коллективах. А дальше – букет из бесконечных концертов, гастролей, цветов, поклонников, бриллиантов, шампанского… А потом возвращение в одинокую роскошную квартиру, где нет никого, с кем можно было бы поговорить. А дальше что? Алкоголь, наркотики, больница? Или однообразие быта, где каждый день похож на два соседних? И даже если все это приправить яркими специями гениальной музыки, то все равно картина получается мрачная…

– Ты действительно этого хочешь?

Девочка тряхнула русой головкой.

– Конечно!

Демиург трижды ударил тросточкой о мрамор перехода. Откуда ни возьмись, в воздухе закружились снежинки, одна из них упала ему на нос и еще две – на макушку. Он повернулся и пошел прочь.

Уже спускаясь по лестнице на платформу, он вдруг остановился. А почему, собственно, все обязательно должно кончиться скверно? Может быть, на одном из концертов она встретит прекрасного молодого флейтиста, они полюбят друг друга и вместе напишут миллион гениальных произведений, от которых на сердце станет светло. И демиург рассмеялся, кружась по пустой платформе. Конечно, все будет хорошо! Непременно!

В переходе звучало танго. Близился Новый год.

Диалог

Ребенок сидел на краю обрыва, свесив ноги. Внизу, далеко в туманной бездне, плескалось огромное море и тянулось до самого горизонта. Волны накатывались на берег и расшибались в тысячи сверкающих капель.

– Здравствуй, бездна! – закричал он, наклонившись вперед, и без отрыва смотрел в нефрито-бирюзовую гладь волн.

– Привет тебе, песчинка! – ответило огромное море.

– Скажи, почему ты все время бросаешься на скалы, хотя знаешь, что волны твои разобьются? – спрашивал изумленный ребенок.

– Тебе не понять, песчинка… – прошумело в ответ огромное море. – Я такое обширное. Мириады волн я храню в себе. И если ничтожная толика их разбивается об утес, на котором ты сидишь, то это ничто в сравнении с моей мощью.

И ребенок оторвал взгляд от бездны и задумался. Он поднял голову и посмотрел в широкое небо. Небо переливалось серебристо-голубым куполом и казалось таким близким и таким далеким.

– Здравствуй, великолепное небо! – воскликнул ребенок, полный восхищения.

– Здравствуй, пташка, – отвечало небо, и в голосе его слышались и громовые раскаты, и птичьи трели.

– Ты такое красивое! – восторгался ребенок.

– Я знаю, – гордо отвечало небо. – Я ведь такое высокое. Люди, звери и даже птицы не могут достать до меня. Я глубже и бездоннее самого большого моря…

«Какая холодная красота,» – подумал ребенок и подошел к краю. Там, далеко впереди, между перломутровым небом и лазурным морем носились большие белые птицы, вспыхивая колокольчиками в воздухе и падая каплями на воду.

– Здравствуйте, чайки! – позвал их ребенок.

Птицы сперва, казалось, не услышали, но вдруг повернули в его сторону, подлетели и закружились над его головой.

– Здравствуй, маленький человек! – наперебой загалдели они, так что ребенок даже прикрыл ладошками уши.

– Милые чайки, – взмолился он наконец, – расскажите мне, что вы видите и чувствуете, когда парите над бесконечной водою? Каково это – летать?

– О, великолепно! Изумительно! Очаровательно! – снова закричали чайки. – Полетели с нами! Ты все увидишь сам! Там, за горизонтом столько чудес!

– Но у меня нет крыльев, – разочарованно и грустно проговорил ребенок. – Я не умею летать.

Чайки сразу прекратили свой базар и, быстро потеряв всякий интерес к ребенку, разлетелись по своим делам. Ребенок опустил голову и тихонько произнес:

– Здравствуй, утес.

Но утес молчал и даже не пошевелился.

Здравствуй, утес, – повторил он уже громче, но снова ответом ему было лишь молчание.

«Наверное, не услышал, – подумал ребенок, – или спит.» И, огорченный, побрел прочь с утеса. Хотел было поговорить с солнцем, но оно вдруг почему-то закрылось тучами и вскоре его совсем не стало видно. А ребенок все брел, склонив голову, обратно, когда неожиданно на пути ему попался высокий курган. И он поздоровался, скорее из вежливости.

– Зравствуй, – прогудел в ответ курган, – хорошего тебе дня.

Ребенок в удивлении остановился.

– Спасибо, – произнес он. – Мне еще никто сегодня не желал ничего хорошего, – и он решился спросить: – Высокий курган, скажи, зачем ты стоишь здесь, посередине равнины?

– Потому что я – хранилище истории. – Люди насыпали меня, чтобы сохранить память об одном их них. Они любят и помнят его и хотят, чтобы другие тоже любили и помнили. Это значит, как говорят люди, он оставил о себе добрую память.

– А я? Я могу это сделать? – быстро спрос�