Чемодан

Глава 5

В бухгалтерию Ваня шел, собрав в кулак все свое мужество. Так бы он, наверное, заходил в серпентарий. Впрочем, бухгалтерия им и была – сплошные змеи вокруг. Как там выживала Люся – Иван не понимал. Та совсем не соответствовала этому гадкому месту.

– Здравствуйте, – тихо пробормотал Иван.

Пять голов повернулось в его сторону.

– Здравствуйте! А вам что здесь надо?! Премия, – выплюнула стерва-главбухша, – вам будет переведена на карту.

– Не сомневаюсь. Люся, можно тебя на минутку? – спросил Иван, повернувшись к женщине лицом.

– Людмила Алексеевна очень занята!

Люся растерянно посмотрела на начальницу, и чуть было рефлекторно не плюхнулась назад – в кресло, хотя уже привстала, чтобы уделить Ивану пару минут. Внутри поднялась волна протеста, и, зная, что еще поплатится за свое самоуправство, Люся все-таки встала, одернула вновь собравшуюся на животе юбку, и молча пошла к двери.

– Пойдем! – провожаемые любопытными взглядами Люсиных коллег, они вышли из кабинета и неторопливо пошли вдоль по коридору.

Иван вдруг некстати подумал, что если бы он и мог ухудшить Люсино положение, то сделал это прямо сейчас! Ну, вот зачем он к ней пошел?!

– У тебя из-за меня будут неприятности. Не нужно было тебе поднимать эту бучу.

– Угу. А ты бы и дальше получал свои копейки молча?!

– Ну, не такие уж и копейки… – пробормотал Ваня, потирая затылок.

– Ага… Расскажи это кому-нибудь другому. Ты видел последнюю платежку за коммуналку?!

– Люсь, да при чем здесь она… Понимаешь, Лариса Викторовна твоя… она ведь с моим начальником… ну…

– Трахаются они, и что?! – отбросила прочь всякий политес Людмила. Ваня даже позавидовал такой её… прямоте.

– Да, то – невзлюбил он меня. А ты мне помогла – значит, тоже в стан врагов перешла. Понимаешь?

– И, что? Мне стоило молчать, только чтобы, не дай бог, не перейти никому дорогу?! Эти… люди неправы, Иван! Это несправедливо!

Ваня остановился. Они уже почти дошли до окна, поэтому он видел Люсю совершенно отчетливо. Её сверкающие праведным гневом карие глаза, сурово сжатые губы, строго сдвинутые брови, и даже след от кофейной пенки над губой, который совсем не вязался с этой воинственной картиной. Ну, ведь чудо-чудное!

– Спасибо, конечно, Люся, но не стоило тебе на себя удар принимать. Я бы сам…

– Ой, да видела я, как ты сам! Ты, со своей интеллигентностью и совершенно мне непонятным смирением, еще бы долго выяснял, что к чему!

Вообще-то Люся была права. Он действительно не стал бы добиваться справедливости. Знал ведь, что это ни к чему хорошему не приведет. Столько раз уже с этим сталкивался!

– Наверное, ты права. Только…

– Слушай, Вань, я сама начала этот Крестовый поход, но я ведь не жду, что ты выхватишь меч и к нему присоединишься, понимаешь?

Черт! Он бы хотел! Хотел выхватить меч и повергнуть всех врагов! Иметь для этого достаточно внутренней силы и мужества. Но правда жизни была такова, что гораздо проще было все спускать на тормозах. Безопаснее для психики и собственного здоровья. А Люся, видимо, считала иначе. И нравилась она ему этим еще сильней.

– Понимаю… – вздохнул парень. – Спасибо тебе, в любом случае. Постарайся не слишком отсвечивать и спорить с этой… тощей стервой!

Люсины глаза удивленно расширились. Это он так ее начальницу величает? Тощая стерва?! Что ж, ключевое слово здесь, конечно, «тощая». Прямо бальзам на израненную душу. Сам того не ведая, Ваня в Люсиных глазах поднялся еще на несколько пунктов. Тощая… Выходит, Ванюша не любит худых! И так Люсе хорошо в этот момент стало… Так радостно! За всех пухленьких девочек, которые истязают себя, чтобы соответствовать чьим-то там идеалам! Ведь осчастливит такую Ваня, как пить дать – осчастливит! И станет одной счастливой пышечкой больше! Люся уже представила, как красиво будет выглядеть на фоне здоровенного, экзотически красивого Ивана какая-нибудь маленькая девушка с формами! Ну, и «стерва», как вишенка на торт. Лучше про Ларису Викторовну и не скажешь. Непроизвольно губы растянулись в широкой улыбке.

– Ну, допустим, «не отсвечивать» – это не про меня. Молчать я не умею. От природы не дано. Это как цвет волос, знаешь ли. Ты либо брюнетка, либо блондинка. Нет, конечно, можно перекраситься, замаскировать свою суть… Но корни-то, Ваня, отрастают, а маски спадают с лица, и – вуаля! Твоя истинная сущность вырывается на свободу. И, честно тебе скажу, лучше до этого не доводить.

Ваня тихонько вздохнул. Люся была восхитительной. Недаром она ему с первого взгляда приглянулась. Вот все-таки есть у мужчины какой-то радар, который, непонятно каким образом, определяет подходящую ему самку из тысяч других. Иногда он, конечно, сбивается… Или мужчина сам подавляет его сигналы, на подсознательном уровне ограждая себя от слишком сильных эмоций. Но правда жизни такова, что каждому из них, рано или поздно, однажды предначертано эти эмоции испытать. Встретить того, кто изрубит тебя в фарш, разберет на атомы, и возродит к жизни новым человеком.

– Вань, а ты так быстро тогда ушел, что я даже не успела тебе заплатить… – вдруг сменила тему Люся.

Иван отчаянно замотал головой:

– Нет-нет! Я просто помог… Не за деньги. По-дружески?

Люся рассмеялась, последняя реплика парня прозвучала так жалобно. Непонятно было – он то ли утверждал, то ли спрашивал. И если бы негры могли краснеть, она бы решила, что именно это с Ванечкой и произошло. Ей показалось, что оттенок его смуглых щек стал каким-то другим. Люся все еще раздумывала над этим вопросом, (склоняясь все-таки к мысли, что да – происходящие в организме процессы у всех людей, по идее, должны были быть одинаковыми), как парень выдал совершенно неожиданное предложение:

– Люсь, а хочешь, после работы поедем плитку покупать? Я на выходных интернет прошерстил, так в Стройцентре, по-моему, как раз то, что тебе нужно, в наличии. И по цвету подойдет к той, что на стене.

– Плитку?

Люся сдвинула брови, закусила губу. Иван проследил за этим её движением, и переступил с ноги на ногу, в надежде, что штаны, вдруг совершенно неожиданным образом сделавшиеся чуть теснее, чем следовало, не слишком топорщатся в паху.

– А ты не занят?

– Не-а.

– Ну… Давай тогда встретимся там…

Из Люсиного кабинета выскочила Танюша, и практически побежала к ним:

– Люся, там главная… уже рвет и мечет, ты чего тут застряла, а?!

– Ничего! Как она курить по сто раз на день бегает, так можно?!

– Люсь, не начинай! – закатила глаза Танечка и, воровато оглянувшись, потащила ее за рукав.

– Иди, Люсь, и правда, заболтал я тебя.

– Самому-то на стройку уже давно пора возвращаться! – сердито буркнула Таня.

– Это точно, – послушно кивнул головой Иван. Люся вздохнула. Другой бы Таню быстро поставил на место. Другой… Но не Ваня.

– Так я тебя жду в Стройцентре сразу после работы, да?

– Да! Жди! – решительно кивнула Люся, возвращаясь на рабочее место.

– Явилась! Тут уже из банка три раза звонили! Платежи не прошли. Опять напортачила в реквизитах!

– Я не портачу в реквизитах, Лариса Викторовна, – возмутилась Люся. Она не собиралась отвечать за чужие грехи. – Все вопросы к Тане. По вашему поручению этим вопросом всю прошлую неделю занимался другой специалист.

Таня занималась, да. Но зная, что та без приключений не может – Люся обычно перепроверяла девушку. Вот только в пятницу на это у нее уже не нашлось времени. И вот результат! К слову, главбуху ответить было нечего. Она зло поджала тонкие губы и вернулась к себе в кабинет. И чего только столько у них топталась? Считай, все утро насмарку из-за нее.

Коллеги делали вид, что работают, но на самом деле пристально наблюдали за Люсей. Она спиной чувствовала их любопытные взгляды, но удовлетворять их интерес не имела никакого желания.

– Меня, наверное, в следующем месяце премии лишат, – вдруг заявила Танечка.

Она, конечно, рассчитывала, что все, как обычно, кинутся ее переубеждать, но сегодня был не её день – факт. Никто и словом не обмолвился, и даже обычно неунывающая Люся промолчала. Нечего ей было сказать…. Она отвернулась к компьютеру, и взялась за реализацию. Кому-то из них точно нужно было работать!

Не сказать, что день прошел гладко, но и не так уж плохо, как мог бы. Ближе к вечеру главбухшу вызвали к начальству, и та просидела там до самого окончания дня. Поэтому, Люся с чистой душой ушла с работы, едва ли не в первых рядах. У нее не было никакого желания задерживаться. К тому же, её ждал Иван!

Вообще-то не ждал, как оказалось. Они въехали на стоянку практически одновременно, только с разных сторон. И припарковались рядом. Ее голубенький жужик на фоне внушительного внедорожника Вани казался совершенно игрушечным. Люсе показалось, что Иван был каким-то… злым. Нет, не так, скорее, расстроенным, слово «злость» с этим парнем абсолютно не вязалось, но на решительный Люсин вопрос «Что случилось?», Ваня лишь отмахнулся и отвел взгляд.

– Он как-то обидел тебя, да? – сверкнула глазами женщина.

– Кто?

– Ну, вот зачем ты притворяешься, что не понимаешь, о чем я?

– Люсь… Да не о чем тут говорить. Пойдем… Кажется, плитка – вон там.

Ваня взял женщину за руку и повел за собой. А она настолько не ожидала этого касания, что все возражения просто замерли на губах. Его ладонь была огромной. Более темной с тыльной стороны, и светлой там, где четкие линии расчерчивали узор его жизни. В ней чувствовалась колоссальная сила. И больше всего на свете женщине, хотелось этой силе покориться. Люся сглотнула.

– Смотри, вот… Я, кажется, про этот вариант говорил. Как тебе?

Он так и не отпустил ее руку, и Люся не решилась разорвать контакт. Хотя, это должно быть странно… Ваня и не думает ни о чем таком, а она… Вон, как разобрало! Ну, точно, ей поскорее нужно мужчину! Только где ж его взять?!

– Да, хорошая плитка. Подходящая…

– Будем еще какую-нибудь смотреть?

– А? Ну… не знаю даже. А смысл?

Расставаться с Ваней, и возвращаться в свою пустую квартиру не хотелось совершенно, но и усталость брала свое. Все-таки рабочий день позади – Иван устал.

– Можешь пройтись. А то потом будешь сомневаться – не упустила ли вариант получше.

Люся кивнула, признавая справедливость замечания. И они действительно прошлись между рядов. Но по цвету, и по текстуре, больше всего ей все же понравился вариант, предложенный Иваном.

– Ничего, Вань… Давай первый вариант купим, а то здесь можно бродить до бесконечности, а у меня уже ноги гудят.

Иван кивнул, вместе они прошли к кассе, где им оформили заказ. Плитку обещали привезти в пятницу вечером. Люся специально выбрала это время, чтобы подружки не донимали ее, настаивая на очередном выходе «в свет». Те были твердо убеждены, что, расставшись с мужчиной, женщина первым делом должна была окунуться в светскую жизнь. Чтобы показать не оценившему её козлу, что у нее все в порядке, и вообще – она ни о чем не жалеет. Благодаря соцсетям, держать бывшего в курсе своей развеселой, вмиг заигравшей красками жизни было довольно легко. Только, на Люсин взгляд, все такие потуги выглядели, по меньшей мере, жалко.

– Люсь, а давай зайдем, поужинаем… Я не был здесь раньше, вдруг не отравят?

Только сейчас до неё дошло, что Иван, после целого дня тяжелой физической работы, ходил с ней по магазинам, вместо того, чтобы поесть!

– Конечно! Господи Боже, ты же целый день голодный, Вань! Разве так можно?!

– Совершенно определённо – нельзя. Пойдем.

О том, что они так и продолжали держаться за руки все это время, Люся опять же поняла не сразу, только когда они начали устраиваться за столом. Ваня поспешил отодвинуть для нее стул, нехотя отнял свою ладонь, которая уже как будто бы стала её продолжением – и тут пришло осознание. Наверное, от неловкости, Люся камнем упала на стул, и неаккуратно смахнула на пол приборы. Господи, ну какая же она неуклюжая! Вон, и на костюме полоска от белой замазки… В пальто не видно было, а сейчас пришлось то оставить в гардеробе и – вот. Полюбуйтесь!

– Люсь, да, ничего страшного! Садись, сейчас все новое принесут…

Женщина перестала суетиться и, не мигая, уставилась на спутника. Она настолько привыкла к постоянным придиркам и злобным комментариям кровопийцы-Толика, что Ванино добродушное замечание стало для нее полнейшей неожиданностью! В очередной раз за день, ей захотелось потрепать его по щеке, и обнять, как большого плюшевого медведя. А еще почему-то очень сильно захотелось плакать.

Глава 6

Никогда еще в своей жизни Люся так сильно не ждала пятницу. А все потому, что её начальница совершенно озверела. Видимо, мозоль, на которую ей наступили, заставив выплатить Ивану все, что фирма ему по праву задолжала, оказалась гораздо более болезненной, чем Люся могла себе предположить. Уже к четвергу ситуация накалилась настолько, что, когда она в очередной раз подошла к главбухше подписать акты сверок с поставщиками, та едва ли не бросила их ей в лицо:

– Вы что, не видите, что я занята?! – рявкнула Лариса Юрьевна, отшвыривая от себя документы.

Люся только открыла рот, чтобы высказать здравую, как ей казалось, мысль о том, что разговор с подругой на тему распродажи в ЦУМе не такая уж большая важность, как ей пришлось его спешно захлопнуть. На пороге кабинета начальницы возник генеральный. Завидев директора, Лариса Юрьевна расплылась в радушной улыбке и что-то защебетала, будто бы это и не она буквально секунду назад превратилась из нормальной с виду женщины в огнедышащее исчадие ада. Пожав плечами, Люся аккуратной стопочкой сложила акты на краю стола и царственно, как ей казалось, проплыла к выходу из кабинета.

Ей нужна была передышка. Ей нужны были теплые мамины руки и вкусные бабушкины пирожки. И ароматный чай, и сливовое варенье, и бесконечные разговоры… Поэтому, ни секунды не раздумывая, прямо после работы Люся покатила к отчему дому.

– Явилась-таки! – прокомментировала бабуля ее появление. – Ну, рассказывай, как ты, Люсьен, докатилась до такой жизни!

С бабушкой спорить не имело смысла. А потому, устроившись за кухонным столом, Люся приступила к рассказу.

– Вот я всегда считала, что этот Толик тебе не пара! – заметила мама, переворачивая котлеты на сковороде.

– А где же взять эту пару, мам? Выбирать-то не приходится…

– Вот еще! Вокруг полно отличных мужиков! – вставила свои пять копеек бабушка.

Люся тяжело вздохнула. Потому что, опять же – спорить с бабушкой не имело смысла. Из всей их семьи только она и могла похвастаться стабильной личной жизнью. Ухажеры у нее не переводились. И это в восемьдесят лет!

– Ну, да… Полно. Скажешь тоже…

– Конечно, полно! Только вы не знаете, как с ними правильно обращаться, чтоб не спугнуть!

– Да неужели? И как же? – хмыкнула мать, сняв с языка Люсин вопрос.

– А в том-то и дело, что никак. Их нужно оставить в покое!

– Оставить в покое?!

– Именно. Не трогать – и все. А то ведь бабы, знаешь, как начинают – «любишь – не любишь» пытать, совместный быт налаживать, о детях разговоры вести… В общем, всячески мужика напрягать.

Люся задумалась. Отставила блюдечко с фаршированным творогом блином. Облизала с ложки сметану:

– А как же понять, что он тебя любит? Ну, или что к детям готов?

– Элементарно, Люсенька… Вот если через пару лет вашей совместной жизни он еще от тебя не убежал, можешь смело подозревать его в некоторой привязанности. Хороший мужик – ведь что… Он разговоры разговаривать не любит. Тем более, о любви! Глупости какие… А что касается детей, и вовсе… Женщина сама не всегда к появлению ребенка готова. Но у нее есть девять месяцев для того, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Мужик же к детям будет готов, когда этого самого дитёнка увидит.

– А если не будет, ба?

– Тогда пункт первый – оставить его в покое.

– И растить «дитёнка» одной?

– А что остается? – вскинула брови пожилая женщина.

– Вот и я все чаще задумываюсь над тем, чтобы… ну, забеременеть для себя, – решилась озвучить Люся то, что уже давно в её голове вертелось.

– А вот этого не надо! – погрозила бабушка пальцем, будто бы Люся вернулась лет на тридцать назад.

– И правда, Люсенька, детки-то от любви должны родиться… – поддержала бабушку мать.

– Так, а если нет любви… Ну… не дано мне, не знаю… Может быть, я неправильная какая… Мне, что же, и ребенка тогда не положено?!

Истеричные нотки в голосе Люси заставили мать и бабушку переглянуться. Младшая из женщин – Тамара Георгиевна, встала из-за стола, ласково потрепала дочь по плечу:

– Ну-ну, Люсенька… Не переживай так. Какие твои годы?

Люся застонала и опустила голову на стол. Как же они не понимали, что всё… Её время на исходе. Да, рожали и после сорока, вот только риски всяких патологий в таком возрасте были настолько велики, что лично она бы и пытаться не стала… Всему свое время, как говорится!

В этот раз из родительского дома Люся возвращалась еще более подавленной, чем когда она туда приехала. Это уныние претило жизнелюбивому характеру женщины, но избавиться от него не выходило. Казалось, что она ушами слышит тиканье часов, отмеряющих ее напрасно прожитую жизнь.

На следующий день судьба Люсю решила пощадить. К ней даже начальница не слишком цеплялась. И слава Богу, конечно. Люся как-то не была уверена, что сумела бы удержать себя в руках, в случае чего. Уж слишком накипело у нее в душе. Могла бы и взорваться.

Ближе к окончанию рабочего дня позвонила Ирка Чипижная, пригласила на рюмку чая. Значит, ее Сирожа опять загулял… Почему только терпит его? Ради детей? Смешно. Люся от приглашения отказалась. Объяснила, что ей должны привезти плитку из магазина, но пообещала забежать к подруге при первой же возможности. А потом не выдержала:

– Ирка, бросай ты этого урода, а?!

На том конце провода повисло молчание.

– Легко тебе говорить. Тебе не надо троих детей на ноги ставить.

Люся вздохнула. Трое детей для Ирки были чем-то, вроде щита. Уйти от гулящего мужа – у меня трое детей! Взять больше работы, чтобы вылезти из бесконечных долгов и кредитов – у меня трое детей. Заняться собой, сходить в парикмахерскую или спортзал – у меня трое детей! Люсе порой казалось, что, когда Серега подкатывал к жене, та и ему говорила: отстань, мол, у меня трое детей. Ну, вроде как, в ее представлении сексом люди занимались исключительно по делу. Удовольствие? Да ну, бросьте! И вообще… Люся все чаще задумывалась над тем, что подруга сама была виновата в мужниных похождениях.

– Ладно, Ира, сама не девочка. Решай, как знаешь… – несколько более сухо, чем следовало, заметила Люся. Она понимала, что Ирка ожидала от нее совершенно иного – слов утешения и поддержки. Да только Люся была не в том настроении. Надоело ей в роли жилетки выступать.

Домой ехала не спеша. Дорога скорости не способствовала. Да и мыслей в голове было столько, что попробуй, сконцентрируйся на чем-то другом! Толик, Ирка-дуреха, слова бабушки и матери, стерва-главбухша, а еще Ваня… Они с ним замечательно провели время в кафе. И неловкости не было, наверное, потому, что Люся не считала для себя необходимым в этом случае казаться лучше, чем она была. Все-таки… ну, не рассматривала она Ваню, как своего потенциального спутника. Да, с ним было хорошо и весело, да, у нее все ёкало внутри, и сжималось… Но… Это ведь несерьезно, ведь так? Он ведь мальчишка совсем… С Ивана мысли каким-то непостижимым образом перетекли на плитку, доставку которой, если не поторопиться, она профукает… Интересно, а кто её будет выгружать? И заносить в квартиру? А главное, почему эти немаловажные вопросы пришли ей в голову только сейчас? Почему она не спросила в магазине? Недопустимый промах для привыкшей все держать под контролем Люси. Зазвонил телефон. Люся редко когда брала трубку, находясь за рулем, но тут как раз встала на светофоре, к тому же, звонил тот, кому рука сама по себе потянулась ответить. Ванечка.

– Алло!

– Привет, Люсь… Это Ваня, помнишь?

А что, его можно забыть? Ему, что же, встречались такие дуры? И, в конце концов, она сама дала парню свой номер телефона. Прямо в кафе и дала.

– Ну, конечно, помню! Что-то случилось?

– Я тут подумал, что тебе, наверное, нужно помочь будет, ну… плитку занести, и растворы…

– Ага… Ну… да… Наверное.

– Вот я и приехал. А тебя эээ… нет.

Сзади отрывисто засигналили, Люся подпрыгнула, выпустила из рук телефон, резко ударила по педали, одновременно трогаясь, и шаря рукой в поисках трубки.

– Люся? Лю-юсь?

– Да-да, Ваня, извини… Я тебя слушаю…

– Так вот я спрашиваю, может быть, я не вовремя?

– Нет! – Люся так закричала, что у неё самой в голове зазвенело, что уж говорить об Иване, которому она заорала прямо в ухо? – Вовремя! Я просто задержалась немного… на работе. Но уже на подъезде. Жди!

Люся быстро сбросила вызов и заставила себя сосредоточиться на обледеневшей дороге, которая заняла у нее еще минут десять. В общем, когда она подъехала к дому, то уже и плитку привезли. Два мужика, один щуплый, второй поплотнее – выгружали ее прямо на покрытое льдом крыльцо. Рядом топтался Иван.

– Извини, что так долго. Погода – дрянь, – пробормотала Люся, поглядывая на аккуратные стопки наверняка тяжелых коробок. И тут в ней, по-видимому, проснулись остатки совести. Иначе, как объяснить её следующие слова? – Слышь, мужики, а сколько будет стоить это все добро на шестой этаж отпереть?

– Люсь, да зачем, я что, зря приехал? – запротестовал Иван.

Работяги, отчаявшись заработать, злобно зыкнули на парня, а тот, не обращая на них никакого внимания, схватил первые две коробки и скомандовал:

– Люся, открывай!

– Вань… Ну, тяжело ведь…. Может, грузчики, все же?

Иван покачал головой и кивнул в сторону все еще закрытой двери. И Люсе ничего не оставалось, кроме как ту открыть. Ну, не спорить же с ним, когда он в руках такую тяжесть держит?

Ваня работал быстро, приносил коробки, складывал их в углу кухни, и снова спускался вниз. А еще упрямо отвергал всякую помощь, мотивируя свою позицию тем, что таскание тяжестей – это не женская работа. И хоть Люся нисколько не возражала против этой непреложной истины, ей было как-то неловко бездельничать, в то время как парень гнул спину. Поэтому она взялась за приготовление ужина.

Жаркое… На ужин у них было жаркое. Вкусное, пряное, наваристое… С большими кусками свинины и густой ароматной подливкой. Ваня уминал его с тем аппетитом, глядя на который с Люсей начинали происходить какие-то странные вещи. Она и предположить не могла, что процесс поглощения пищи может выглядеть настолько сексуально. Нет, он не выделывал с несчастной картошкой ничего такого. Ел себе, и ел. Просто на его лице было написано такое удовольствие, что… Черт! Она, точно, какая-то озабоченная…

– Спасибо. Очень вкусно.

– Угу. Вань, я схожу, переоденусь, ладно? Надоел мне этот костюм – сил нет… А ты пока чай сделай, если хочешь. Там у меня где-то шоколадка была.

Избавившись от ненавистного костюма, Люся довольно быстро вернулась, и застыла на пороге, не веря своим глазам. В ее обшарпанной кухне хозяйничал мужчина! Он убрал со стола, и теперь, как будто это было в порядке вещей, мыл в древней мойке грязные, после ужина, тарелки.

– Я заварил чай. Не знаю, правда, как ты любишь, – смущенно передернул плечами Ваня.

– Спасибо.

Люся облизала губы и подошла чуть ближе, стараясь игнорировать безумие, происходящее с собственными гормонами. Протянула к предложенной чашке руку – не могла же она ее игнорировать! – и непроизвольно дернулась, когда их пальцы соприкоснулись. Горячий чай выплеснулся прямо на Ивана.

– Господи боже, извини! Я такая безрукая, прости, пожалуйста, – бормотала Люся, озираясь в поисках полотенца. Кляня собственную рукож*пость, на чем свет стоит. – Ты не обжёгся, Вань?

– Нет-нет, все в порядке. Не волнуйся, застирать только надо…

– А, да… Конечно. Ты иди в ванную, а я сейчас полотенце чистое принесу.

Парень кивнул головой и вышел из комнаты. И только тогда Люся поняла, что практически не дышала. Замерла, едва ее рука коснулась его груди. Она просто хотела промокнуть чайные пятна полотенцем, и вот, что из этого вышло! В очередной раз обозвав себя озабоченной идиоткой, женщина все-таки заставила себя отправиться на поиски полотенца, которое обещала гостю. Выхватила из стопки первое, попавшееся, и распахнула дверь в ванную. Зажмурилась, широко распахнула глаза… И… слетела с катушек.