Kitabı oxu: «Кыргызстан на пути к демократии. Трансформация политической системы»

Введение

Современная политология исходит из тезиса о необходимости и объективной неизбежности перехода всех государств к демократии как высшей форме организации государственной власти и общественных отношений, основанной на признании народа единственным источником и носителем власти, его права участвовать в решении государственных дел в сочетании с широкими, гарантированными правами и свободами всех граждан. Переход к демократии обусловливается рядом общих для стран условий и закономерностей, достаточно глубоко исследованных политологией.

В то же время каждая страна имеет свои исторические традиции, политические, экономические, социальные, духовно-культурные и другие особенности, влияющие на ее продвижение по пути демократизации общества. Этот путь для каждого государства является уникальным и своеобразным. Определенным своеобразием характеризуется и путь к демократии в Кыргызской Республике.

Реально Кыргызская Республика встала на путь перехода к демократии после распада СССР и провозглашения 31 августа 1991 г. независимости. И хотя распад СССР явился логическим завершением объективных внутренних и внешних процессов, факт обретения независимости для Кыргызстана, как и для большинства бывших советских республик, стал во многом неожиданным. «В современном Кыргызстане, – отмечал Президент Кыргызской Республики А. Акаев, – государственная независимость в полном смысле этого слова свалилась на общество, на его граждан, на политическую элиту. Причем значительная часть общества и не стремилась к этому новому положению, даже не задумывалась о нем, а тем более – никак не добивалась этого»¹.

Все же обретение независимости было воспринято кыргызским обществом и его элитой в целом положительно, даже с радужными надеждами. В обществе спонтанно утверждалось убеждение, что освобождение от всесилия союзного центра, ликвидация основ тоталитаризма и засилия официальной идеологии, провозглашение приверженности принципам демократии, перевод экономики на рельсы рыночных отношений и ее переориентация на удовлетворение первоочередных нужд населения чуть ли не автоматически, в одночасье приведут к расцвету, материальному благополучию.

Но радужным надеждам не суждено было сбыться так быстро. Переход от тоталитаризма к демократии не происходит мгновенно и безболезненно, он требует значительных усилий и определенного времени – переходного периода. К тому же обретение Кыргызстаном независимости носило мирный характер, не сопровождалось уничтожением существовавшей государственной машины, насильственной ломкой сложившихся политических, экономических и других отношений. В рамках переходного периода необходимо было осуществить кардинальные преобразования, затрагивающие прежде всего политические институты и политические отношения. Со всей остротой встал и вопрос формирования гражданского общества как неотъемлемой составляющей любого демократического режима. В конечном счете все свелось к объективной необходимости трансформации политической системы. Этот процесс проходит сложно и противоречиво.

Начальные шаги на пути перехода от тоталитаризма к демократии обозначились в Кыргызстане, как и вообще в СССР, еще в годы перестройки, но они были непоследовательными, с отпечатком советской государственности, отягченной всесилием КПСС, которая упорно сопротивлялась демократическим преобразованиям. Первые годы независимости оказались годами романтизма, политической неопределенности и разочарования. В политической сфере никаких существенных преобразований не происходило, однако в экономической сфере обозначилось дальнейшее углубление кризиса, наблюдалось падение жизненного уровня населения.

Принятая 5 мая 1993 г. новая Конституция Республики Кыргызстан стала своего рода компромиссом между демократически ориентированными силами и консервативно настроенной бывшей номенклатурой. Она обострила противоречия между исполнительной (Президент) и законодательной (Жогорку Кенеш) ветвями власти, что предопределило сущность политического конфликта. В ходе его разрешения по итогам референдума 10 февраля 1996 г. в Конституцию были внесены существенные дополнения и изменения, положившие начало переходу от парламентско-президентской к президентской республике. Это в какой-то мере способствовало стабилизации внутриполитической обстановки, укреплению кыргызской государственности, некоторому оживлению в экономике.

Вместе с тем концентрация власти в руках Президента, усиление исполнительной власти на фоне нищенского положения основной массы населения обусловили нарастание общественного недовольства, которое в начале 2002 г. привело к массовым акциям протеста, столкновениям с милицией, гибели людей. Под натиском народных выступлений и действий оппозиции власть вынуждена была пойти на ряд уступок, в том числе на пересмотр Конституции. Новая редакция Конституции, принятая всенародным референдумом 2 февраля 2003 г., знаменует переход власти к форме президентско-парламентского республиканского правления, некоторое ослабление ее исполнительных структур.

Столь насыщенная событиями политическая жизнь в Кыргызской Республике, слишком частый (четыре раза) пересмотр Конституции в течение сравнительно короткого периода независимости свидетельствуют о слабости формирующейся политической системы, неустойчивом и противоречивом характере трансформационных процессов.

Термин «трансформация» является довольно распространенным и употребляется в науке, промышленности, искусстве, других областях человеческой деятельности; он означает изменение существенных свойств энергии, объектов, отношений и др. при сохранении их внешних форм. Применительно к обществу понятие «трансформация» может употребляться по отношению ко всем его сферам – политической, экономической, социальной, духовно-культурной. Трансформация в политической сфере касается политических институтов, их функций и полномочий, ответственности перед обществом, политических отношений и взаимодействия субъектов политики в вопросах власти – способов ее формирования, дифференциации (на законодательную, исполнительную, судебную, а также по вертикали). При этом внешние формы власти и ее институтов могут кардинально не меняться, изменяется их сущность. Политическая трансформация постсоветских обществ предполагает также выведение экономики из-под контроля государства и зарождение на этой основе широкого слоя независимых собственников, наделение всех граждан во всей полноте правами и свободами и их эффективную защиту, развитие общественной и политической активности, самодеятельности, переход от однопартийной системы к многопартийной, создание условий для формирования развитого гражданского общества и др. Все это должно обеспечить переход от тоталитаризма к демократии и создание качественно иной политической системы.

Проблема трансформации политической системы общества является сравнительно новой как для политической практики, так и для политологии. Концептуально она связана с теорией политической модернизации, зародившейся в конце 50-х гг. XX в. в лоне университетской науки США (С. Липсет, Ф. Катрадт, Г. Алмонд, Д. Эптер, Дж. Лапаламбара, С. Верба, Ф. Риггз, С. Хантингтон и др.), географически касавшейся стран Южной Америки, Африки, Дальнего Востока и пытавшейся определить пути, по которым должны идти эти страны, чтобы достичь уровня индустриально развитого общества². Главным механизмом политической модернизации признавались экономический рост и внедрение политических институтов западного типа.

Однако уже к 70-м гг. XX столетия стало ясно, что модель экономического роста в том виде, как она была задумана, нигде не сработала. В конце 80 – начале 90-х гг. стало очевидным, что западный уклад экономики не приобрел определяющего и системообразующего фактора в большинстве развивающихся стран, он остался анклавным, присущим преимущественно крупным городам.

Средние слои, как это имеет место в развитых странах мира, не создали большинства в афро-азиатском мире, гражданское общество не сложилось. Институты и ценности западной демократии в политической жизни Азии и стран Африки в основном не привились. Человек на личностном уровне обрел черты маргинала, разорванного в своем сознании и бытии между современностью и традиционностью.

Вместе с тем основные идеи теории модернизации: исключительная роль государства и всей политической системы в мобилизации ресурсов, реализации предложенных преобразований, способность политической системы адаптироваться к новым условиям, выведение экономики из-под контроля государства, создание открытой социальной структуры и др. – оказались плодотворными и были использованы для разработки различных теорий трансформации политических систем.

Одним из первых, кто высказал продуктивные идеи о путях перехода стран Восточной Европы от тоталитаризма к демократии, был немецкий социолог Р. Дарендорф³.

На постсоветском пространстве наибольшее распространение дискуссии и исследования по вопросам политической трансформации получили в Российской Федерации. По оценке В. Гельмана⁴, их можно разделить на три тематических блока. Первый составляют публикации об авторитаризме и демократии в России (В. Витюк, В. Дахин, И. Клямкин, В. Красильщиков, Б. Львин, А. Мигранян, А. Улюкаев, Д. Фадеев, В. Хорос, М. Чешков, Л. Шевцова и др.). Авторы отстаивают тезис о целесообразности и даже необходимости установления в России на время переходного периода авторитарного режима. Хотя надо отметить и наличие значительного количества публикаций, в которых поднимается вопрос о немедленном переходе к демократии. Второй блок составляют публикации, в которых предпринимается попытка осмыслить процессы трансформации и характера нового политического режима через анализ состава элит и тенденций его изменения (И. Бунин и Б. Макаренко, А. Бутенко, Ю. Буртин, В. Гельман, И. Дискин, О. Крыштановская, О. Мясников, М. Чешков и др.). Их содержание сводится преимущественно к критике «номенклатурного» политического режима, а также к анализу взаимоотношений в рамках элитных групп и между элитами и другими слоями общества. Третий блок – это публикации о промежуточных и альтернативных формах политических режимов, в них содержатся оценки политического режима в России (К. Гаджиев, Л. Гордон, И. Клямкин, В. Пугачев, В. Рукавишников и др.).

Серьезные исследования проблем трансформации политических систем ведутся в Украине, прежде всего в Институте политических и этнонациональных исследований НАН Украины, других научных учреждениях и учебных заведениях⁵. Эти исследования посвящены в первую очередь проблемам политической трансформации в Украине. В то же время они в большей или меньшей степени затрагивают общие проблемы трансформации политических систем, в том числе в зарубежных странах, включая и Кыргызскую Республику.

Большое внимание этим проблемам уделяют и узбекские ученые. Особенности формирования многопартийной системы Узбекистана заложены в работах И.А. Каримова, А. Азизходжаева, М.Б. Бектурганова, А. Бегматова, Р. Жумаева, Н. Жураева, С. Жураева, М. Шарифходжаева, А.Х. Саидова и др.⁶

В Кыргызской Республике вопросы перехода от тоталитаризма к демократии, трансформации политической системы также не остались без внимания историков, политологов, экономистов, политиков, о чем, в частности, свидетельствуют работы К. Боконтаева⁷, М. Джангарачевой⁸, К. Жумалиева и Т. Ожукеевой⁹, Т. Койчуева¹⁰, Ч. Нусупова¹¹, Т. Ожукеевой¹², М. Укушева и Ж. Бокоева¹³, У. Чотонова¹⁴, А. Эркебаева¹⁵, диссертационные исследования А. Бектановой¹⁶, И. Мирсайитова¹⁷, публикации А. Асанбаева и Н. Наматбековой, другие работы по общим проблемам политологии и т. д. Отдавая должное этим публикациям, все же необходимо отметить их определенную тематическую ограниченность (преобладают работы по истории возрождения кыргызской государственности на современном этапе и по анализу института президентства), а также присущую им некоторую односторонность в оценках политики государства, прежде всего деятельности Президента А. Акаева. Нередко содержание научных работ сводится к простому пересказу официальных государственных документов без тщательного анализа общественно-политической практики. Все это предопределяет в целом невысокий уровень исследования проблем трансформации политической системы Кыргызской Республики.

Таким образом, проблема трансформации политической системы общества надлежащим образом в Кыргызской Республике не разрабатывается. В то же время практическая реализация задач политической трансформации, не подкрепленная анализом реальных политических процессов, конкретными рекомендациями, не отягощенная формулированием прогнозов последствий принимаемых решений, встречается с большими трудностями. Ясно, что необходима углубленная научная разработка проблемы трансформации политической системы Кыргызской Республики на этапе перехода от тоталитаризма к демократии. Предлагаемая читателям монография и является попыткой комплексной разработки данной проблемы.

При подготовке монографии автор опирался на весь спектр общенаучных, исторических и специальных политологических методологических подходов к изучению закономерностей развития общества как совокупности исторически сложившихся форм совместной деятельности людей.

В основе современных концепций о развитии общества лежит принцип технологического детерминизма. Данная методологическая установка исходит из того, что решающее значение в развитии общества принадлежит изменениям в технической и технологической сторонах производства. В соответствии с этим доиндустриальное, индустриальное, постиндустриальное и информационное общества представляют собой результаты последовательных стадий технологических изменений в производственных процессах.

Авторы данных концепций развития общества (О. Конт, Р. Арон, У. Ростоу, Г. Кан, З. Бжезинский, Дж. Гэлбрейт, Д. Белл, А. Тоффлер, Ж. Фурастье, А. Турен и др.) считают, что ныне на доиндустриальной стадии находятся страны «третьего мира», на индустриальной – ряд стран Запада и Востока, на постиндустриальной и информационной стадиях – США, Япония и другие наиболее развитые страны. Что касается Кыргызской Республики, то здесь, по нашему мнению, имеет место переплетение некоторых пережитков традиционализма, элементов индустриального и постиндустриального обществ. А поскольку кыргызское общество живет в открытом мире и связано с ним неразрывными нитями, ему присущи и элементы информационного общества. Сложная структура кыргызского общества предопределяет трудности управления политическими процессами.

Политические отношения, т. е. отношения в вопросах завоевания, удержания, использования и укрепления власти, определяют политическую жизнь общества. Эти отношения являются наиболее динамичным элементом политической системы общества, и в конечном счете проблема трансформации политической системы сводится к трансформации политических отношений.

Политическая система сама по себе является динамичным, образованием. Ее динамизм обусловливается наличием в рамках общества множества социальных групп и общностей, которым присущи несовпадающие, а иногда и противоположные интересы.

Политология различает три возможные позиции в этом вопросе: консервативную, реформистскую, революционную. Наличие в обществе субъектов, занимающих реформистские либо революционные позиции, предопределяет потенциальные возможности трансформации политической системы. При этом очень важным является ориентация субъектов политических отношений на преобразования, их организованность и политический вес в обществе, наличие в их распоряжении соответствующих ресурсов и т. д.

Никакие политические процессы невозможны без участия в них людей. Личность через участие в выборах, в политических партиях, общественных объединениях, через другие ассоциативные связи способна оказывать и оказывает влияние на политическую систему общества.

Основным элементом политической системы общества является государство. Оно обладает властью, через свои институты способно мобилизовать и использовать экономические, социальные, информационные, силовые, демографические и другие ресурсы и оказывать определяющее влияние на политическую систему общества.

Работая над монографией, автор учитывал указанные методологические подходы.

При подготовке монографии использован широкий массив документов. Сюда, прежде всего, надо отнести Конституцию Киргизской ССР и Конституцию Кыргызской Республики (в редакциях 1993, 1996, 1998 и 2003 гг.), законы Киргизской ССР и Кыргызской Республики, указы Президента, постановления Правительства, документы политических партий и общественных объединений, статистические данные, публикуемые Национальным статистическим комитетом Кыргызской Республики, ежегодные послания Президента народу Кыргызстана и Жогорку Кенешу, а также материалы периодической печати, публикации отечественных и зарубежных авторов. Все это позволило, по нашему мнению, проанализировать динамику трансформации политической системы Кыргызской Республики, ее институтов и отношений, а также выявить противоречия, недостатки и упущения в реализации политической трансформации, высказать предположения и некоторые практические рекомендации, направленные на ускорение процессов трансформации политической системы.

Глава 1
Теория политической системы

1.1. Понятие политической системы общества

Еще в древние времена мыслители и государственные деятели понимали общество как нечто упорядоченное, где имеются различные сословия с собственными интересами, определенные властные институты, а также законы, регулирующие поведение людей, их взаимоотношения между собой и с существующими институтами. В новейшие времена при изучении общества все больше стали исходить из общей теории систем.

Общество стало рассматриваться как совокупность четырех подсистем: экономической, социальной, духовно-культурной и политической. Одним из первых, кто подошел к рассмотрению общества на основе общей теории систем, стал американский социолог Т. Парсонс. По его мнению, политика как подсистема общества включает определение коллективных целей, мобилизацию ресурсов и принятие решений, необходимых для достижения целей¹⁸.

Идеи Т. Парсонса применительно к анализу политической системы развил и углубил американско-канадский политолог Д. Истон. Он представил политическую систему как развивающийся и саморегулирующийся организм, активно взаимодействующий с социальной средой. Для него значимым является также вопрос о том, что делает политическая система (какие функции она выполняет) и как она это делает (при помощи каких структур и с какой эффективностью)¹⁹. Другой американский политолог, Г. Алмонд, считает, что политическая система – это различные формы политического поведения как государственных, так и негосударственных структур. В отличие от иных систем и организаций политическая система наделена правом применения либо угрозы применения более или менее легитимного физического принуждения²⁰.

В связи с разработкой теории политической системы встал вопрос о ее внутренней структуре. По мнению некоторых западных политологов (К. Дойч), политические структуры – это прежде всего ступени управления, от местной власти до органов международного уровня. Они включают также организации, специально предназначенные для разностороннего влияния (например, политические партии). Серьезные политические интересы могут преследовать и организации неполитического характера (например, профсоюзы). Таким образом, политические структуры – это различные социальные группы, которые, по М. Дюверже, делятся на две обширные группы: физические и социальные структуры²¹. Анализу структуры политической системы большое внимание уделяли Г. Алмонд, а затем П. Пауэлл. Под «структурой» они подразумевают доступную наблюдению деятельность, формирующую политическую систему.

Важнейшим атрибутом политической системы является политическая власть. О природе власти, ее источниках, сущности и разновидностях, ресурсах писали К. Маркс, Ф. Энгельс, М. Вебер, В. Ленин, Т. Парсонс, Д. Истон, Р. Даль, К. Дойч, Б. Бернс, П. Шаран, X. Аренд, В. Парето, Дж. Бернхэм и другие. Благодаря их исследованиям проблема политической власти является одной из наиболее разработанных в политологии.

В советской политической литературе вплоть до середины 70-х гг. аналогом понятия «политическая система» было понятие «политическая организация общества». Лишь с начала 80-х гг. в советской философской, политической литературе понятие «политическая система» получило права гражданства, но объем, содержание этой категории истолковывались все же иначе, чем в зарубежной политической науке. В соответствии с марксистским толкованием обусловленности политической надстройки экономическим базисом, социально-классовой структурой общества политическая система жестко увязывалась с определенным типом формации²².

В последние годы ввиду необходимости осмысления процессов, происходящих в новых постсоветских государствах, резко возрос интерес к политическим знаниям, к пониманию сущности тех политических систем, которые сейчас формируются. В связи с этим выпущено несколько учебников политологии, прежде всего в России, а также в Украине, Республике Беларусь и других государствах, ряд монографических изданий, в которых исследуются понятие политической системы как в общетеоретическом плане, так и применительно к отдельным странам на постсоветском пространстве, а также компоненты системы²³.

Таким образом, в современной политической науке понятие политической системы исследовано достаточно глубоко и всесторонне как в историческом, методологическим, так и в конкретно-прикладном плане.

Вместе с тем обращает на себя внимание то обстоятельство, что современная политическая наука не выработала единого подхода к определению понятия «политическая система». Очевидно, это связано с тем, что современные высокодинамичные общества, характеризующиеся постоянными изменениями баланса сил, интересов и ориентацией на прогресс, предъявляют противоречивые требования к политике. Их противоречивость состоит в том, отмечает А. Панарин, что, с одной стороны, политика понимается как разновидность социальной технологии, посредством которой люди надеются переменить свою судьбу и улучшить свой общественный статус; с другой – она же понимается как способ упорядочения общественных отношений и укрощения опасных стихий силами законной власти²⁴.

Различия в определении понятия «политическая система» зависят еще и от того, какой компонент системы или какая из ее функций рассматриваются в качестве основополагающего. Так, сторонники функционального или социологического подхода (Г. Алмонд, П. Пауэлл, Д. Истон, Р. Даль и др.) при определении политической системы во главу угла ставят возможность применения санкций, принуждения по отношению к тем, кто не придерживается правил, установленных в обществе. Однако, на наш взгляд, прав В. Бебик, который, анализируя функциональный подход к определению понятия политической системы, замечает, что политическая система все же не строится исключительно на принципах принуждения, ее функции и способы достижения целей гораздо шире, разнообразнее, хотя отношение к принуждению, насилию является важной характеристикой системы²⁵.

В противовес функциональному подходу сторонники институционального (или правового) подхода рассматривают политическую систему прежде всего как совокупность государственных и негосударственных институтов, социальных и правовых норм, посредством которых реализуются политико-властные отношения. Именно такой подход, как нам представляется, в значительной мере присущ определению политической системы, предложенному В. Мельником²⁶. По его мнению, в качестве ведущего, основного признака того или иного элемента политической системы выступает отношение социального института или социальной нормы к политической власти. «Именно те социальные институты (организации, учреждения) и социальные нормы, которые так или иначе связаны с осуществлением политической власти, и выступают в качестве важнейших компонентов политической системы»²⁷.

На подобной точке зрения стоит А. Билоус. Правда, он оперирует понятием «политико-правовая система», но оно близко к понятию «политическая система». По его мнению, политико-правовая система – прежде всего совокупность политико-правовых институтов государства и общества, но эта совокупность упорядочивается связями между ними²⁸.

Институциональный подход, как вытекает из вышесказанного, дает возможность детально изучить отдельные организации, их возникновение, развитие, функционирование, в определенной степени – их взаимосвязи. Однако политическая система как целое теряет свое значение в качестве предмета исследования. Кроме того, в стороне остаются неинституциональные формы (например, политическая культура общества, политическое поведение), а также взаимодействие таких субъектов политики, как личность, малые социальные группы, группы интересов и группы давления.

Наиболее продуктивным в понимании сущности политической системы является, по нашему мнению, системный подход. Он позволяет преодолеть определенную ограниченность функционального и институционального подходов и обратить внимание на всю сферу политической деятельности в обществе. При системном подходе главный предмет анализа – социальное взаимодействие между индивидами и группами, которые осуществляют определенные политические роли. Естественно, при этом не упускаются из виду и общественные институты, существующие в обществе правовые нормы, взаимоотношения между институтами, механизмы реализации власти, политическая культура и т. д.

Именно такой подход обнаруживает Ф. Рудич. Он полагает, что политическая система общества – это совокупность государственных и негосударственных общественных институтов, призванных осуществлять власть, т. е. управлять обществом, регулировать отношения между гражданами, социальными и этническими группами, обеспечивать стабильность общества, соответствующий общественный порядок²⁹. Развивая высказанную мысль, Ф. Рудич отмечает, что любая сложная система включает не только компоненты, но и отношения между ними, поэтому в структуру политической системы необходимо включать и политические отношения, т. е. отношения между индивидами, социальными группами, нациями, другими общностями, которые складываются в процессе осуществления политики государства или в процессе сопротивления ей³⁰.

На позициях системного подхода к анализу политического устройства стоят также В. Пугачев и А. Соловьев. Они в политической системе общества видят реальный сложный механизм формирования и функционирования власти в обществе. Этот механизм, по их мнению, включает государство, а также партии, средства массовой информации, политические объединения и их взаимоотношения, политическое сознание и культуру, политические нормы³¹.

Еще одно определение политической системы общества предложил В. Бебик. По его мнению, политическая система – это совокупность политических организаций, норм, отношений, деятельности и сознания, которые обеспечивают господство правящего строя, сосуществование с ним других общественных групп, дают возможность отдельным общественным группам проявлять свои интересы, потребности и общественную волю через использование общих общественно-политических инструментов волеизъявление³².

Как любая сложная система, политическая система общества характеризуется рядом признаков, среди которых теория систем выделяет прежде всего наличие относительно самостоятельных элементов, отличающихся друг от друга, находящихся во взаимосвязях и образующих структуру системы.

Сразу же отметим, что некоторые политологи различают компоненты политической системы и элементы структуры³³. Все же преобладающей в современной политологии является точка зрения, выделяющая в составе политической системы ряд подсистем, а именно: институциональную (совокупность учреждений и организаций, связанных с функционированием политической власти, – государство с его институтами, политические партии, общественные организации и движения, лоббистские группы, средства массовой информации); нормативную (правовые нормы – конституция, законы, нормативные акты, нормы деятельности общественных организаций, традиции и обычаи, этико-моральные нормы); функциональную (формы и направления политической деятельности, способы и методы осуществления власти, т. е. политический режим); коммуникативную (совокупность отношений и форм взаимодействия, складывающихся между индивидами, социальными группами, классами, нациями по поводу их участия в осуществлении политической власти); культурную (комплекс типичных для данного общества стереотипов политических представлений, ценностных ориентаций и политического поведения)³⁴. Все эти институты, нормы, отношения в их совокупности и взаимосвязи представляют собой элементы политической системы.

Надо отметить, что имеются и несколько иные взгляды на структуру политической системы. Например, авторы пособия «Государство, демократия, парламентаризм» считают целесообразным в структуре политической системы выделить идеологическую подсистему, которая представляет совокупность различных по своему содержанию политических идей, взглядов, представлений, чувств участников политической жизни³⁵.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о личности как субъекте политики, хотя некоторые политологи (например, В. Мельник) связывают политическую систему прежде всего с теми субъектами политических отношений, которые носят институциональный характер³⁶. Но ведь в конечном счете любой институт политической системы состоит из людей, любая ее функция осуществляется людьми и направлена на людей, они принимают непосредственное участие в решении вопросов завоевания, осуществления, удержания власти. В связи с этим нельзя не согласиться с К. Марксом, который писал: «…как само общество производит человека как человека, так и он производит общество»³⁷.

Однако, чтобы личность могла оказывать влияние на политические отношения и политические институты, в первую очередь на государство, она должна отвечать ряду условий.

Российский специалист в области теории и психологии политики Ю. Ирхин называет такие: социально-политическая направленность личности; наличие опыта общественного поведения; определенные психологические особенности; биопсихические свойства³⁸.